Текст книги "Небесный механик (СИ)"

Автор книги: Майя Зинченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

Глава 22

Он возился с проводами, во второй, а то и в третий раз проверяя надежно ли закреплены клеммы. Затем принес со склада и подсоединил еще один аккумулятор, хотя в нем не было нужды. Тщательно проверил нижние стыки цистерн, доверху залитых разноцветными жидкостями. Раньше он использовал дешевой пищевой краситель, но теперь в этом не было необходимости – в его распоряжении были отличные акварельные краски. Отключенный генератор, снабжающий энергией модуль памяти, горел багровым. Голубоватое свечение вернется к нему лишь после того, как будет запущен аппарат.

Вскрыв отверткой панель управления, Механик дотошно исследовал ее содержимое. Его въедливость была вознаграждена – не все провода были в порядке. Под тонким слоем изоляции угадывались изломы. Ученый поспешно, словно над ним стоял экзаменатор с секундомером, заменил их.

– Так-то лучше… – проворчал мужчина, с лязгом прикручивая крышку панели на место.

Все должно было быть идеально.

– Вы уверены, что это разумная идея? – Маргарет следила за его действиями с выражением легкой досады.

– Да. Никакого риска для жизни или здоровья. Энергии у нас вдоволь, так что отсутствие неприятных сюрпризов я гарантирую.

– Почему бы вам не отправить меня нормальным способом? Я согласна на все что угодно, хоть на тридцатилетнюю рыбацкую лодку. Грести буду сама.

– О, да… – Не скрывая скептицизма, он посмотрел в ее сторону. – Вы хоть представляете, во что превратились острова в ваше отсутствие? Коммуникации разрушены. Вы не сможете сесть на поезд, или нанять извозчика. Деньги ничего не стоят. Как вы намерены добираться от побережья до Инсума в кромешной тьме? Пешком?

– Я захвачу с собой парочку свечей и керосиновую лампу, – пошутила она с мрачным видом.

– Вы говорите глупости, – ученый недовольно покачал головой, – Нет, я не стану рисковать вашей жизнью.

– Мне не хочется туда возвращаться, – призналась Маргарет. – При всей своей красоте это жуткое место.

– Теперь там все будет по-другому. Ничего не поломано, энергии хватит с избытком. Тем более – это хороший повод лишний раз протестировать мое детище… – он любовно провел рукой по панели. – Все что нужно – доверится мне. Вы же мне доверяете? – словно невзначай спросил он. – Если нет – то я отключу «Искусственную жизнь» и буду умирать в муках прямо у вас на глазах.

– Господи, это шантаж! Вы же несерьезно…

– Нет, конечно. Даже для такого извращенного человека как я это неприемлемо, – он погрозил ей пальцем. – Я просто выпущу себе пулю в голову из револьвера моего отца.

– У вас есть револьвер?

– Был, если быть точным. Редкостная рухлядь, где он сейчас понятия не имею.

– Мне не нравятся такие шутки, у них дурной привкус.

– Простите, мне некогда было развивать чувство юмора, ведь я работал над очередным невозможным изобретением. Но вы не ответили на вопрос.

– Никогда не думала, что скажу это, но – да, доверяю.

– Отлично.

Механик сосредоточено ковырялся во внутренностях машины. От усердия мужчина высунул кончик языка, став похожим на школьника, прилежно корпящим над уроком.

– Не могу не восхищаться вашим гением, но все же, – Маргарет осторожно коснулась цистерны с ярко-желтой жидкостью, – пусть лучше я потрачу целый месяц, пешком добираясь до Инсума, чем снова зависну в пустоте в миллиардах световых лет отсюда.

– Кого вы хотите переубедить? Вы уже все решили.

– Да? Как интересно… И что же я решила?

– Составить мне компанию, – он дружелюбно улыбнулся. – Это будет короткое, но приятное путешествие.

– Теперь я не знаю чего бояться больше: вашей машины или вашего хорошего настроения. Как долго мы там пробудем?

– Одно мгновенье. Вы даже не успеете понять, что произошло, как окажитесь в Инсуме.

– Почему вы не отправите меня одну? Разве у вас здесь нет дел?

– В данный момент мое присутствие требуется в столице. Я облачусь в белые сверкающие доспехи и отправлюсь на битву с драконом. Образно, выражаясь, конечно.

С раннего утра ученый был в удивительно хорошем расположении духа. Он много, хотя и не всегда удачно шутил, почти не кричал на ассистентов, на его лице то и дело появлялась довольная улыбка вместо той ироничной гримасы, что привыкла видеть Маргарет. Она даже начала подозревать, что Механик находился под воздействием наркотика, но проверить это было невозможно. Если бы она могла посмотреть ему в глаза, то, возможно, подтвердила свои подозрения, но он никогда не снимал очки и маску.

Маргарет поймала себя на мысли, что хочет узнать какого цвета глаза у этого непостижимого мужчины. Когда-то она прочла в газете заметку о том, что умственные возможности человека находятся в прямой зависимости от цвета радужки. Тогда статья вызвала у нее легкую досаду, так как пальма первенства в ней была безоговорочно отдана сероглазым людям, а кареглазые находились лишь на третьем месте после обладателей голубой радужки.

Интересно было бы подтвердить или опровергнуть теорию, но глаза за черными линзами очков оставались, как и прежде, непроницаемы. Мысленные рассуждения на эту тему настолько увлекли ее, что она не выдержала:

– Скажите, ваши глаза серые или карие?

– Что? – он удивленно поднял голову. – Зачем вам знать?

– Просто женское любопытство.

– Светло-серые. Немного светлее, чем у вашего мужа.

– Вы запомнили такую мелочь?

– Просто врезалось в память, – передразнил он ее, подчеркивая первое слово. – Но все-таки, почему вы спрашиваете?

– Есть одна теория, – Маргарет огорченно пожала плечами, – которая утверждает, что у сероглазых людей выше интеллект.

– Глупости, – ученый категорически покачал головой. – Интеллект не от этого зависит. Ваша теория – это всего лишь попытка убедить большую часть островитян в уникальности. Вот у вас глаза карие и что же – вы чувствуете себя ущербной?

– В данный момент, – она обвела взглядом генератор, клубок силовых кабелей под ногами, пульт управления и прочую аппаратуру, – да.

– Каждый хорош на своем месте, – тон Механика не допускал возражений.

Он снова склонился над датчиками. Его длинные подвижные пальцы порхали над клавиатурой. Иногда ученый замирал и сверялся с записями в блокноте. Настраивать модуль памяти Механик не позволял никому, ведь от этих данных зависела его жизнь. Допусти он хоть одну ошибку, и они уже никогда не смогут вернуться обратно.

Маргарет оставила его в покое, сев в отдалении на стул забытый одним из ассистентов. Лаборатория разительно поменялась с момента ее последнего посещения. Здесь навели порядок, убрали трупы, расставили ровными рядами ящики, начиненные платами, резисторами и прочим «металлическим мусором» о котором Маргарет имела лишь общее представление.

Предстоящая возможность раствориться в пространстве пугала и привлекала ее одновременно. Переживания испытанные в этом немыслимом месте были самыми сильными в ее жизни. Как ни странно, но ее тянуло в пустоту и холод космоса, она снова хотела увидеть миллиарды звезд, услышать их голос, затихающий в черной бесконечности. Во время первого появления она была уверена, что ни за что в жизни не пожелает вернуться туда, но люди часто ошибаются. Это желание было странным вдвойне, потому что ей хотелось вернуться туда вместе с Механиком.

Не вставая со своего места, Маргарет следила за ученым. Их взаимоотношения нельзя было назвать простыми. Он был попеременно то объектом поиска, то похитителем, то противником, а теперь, с некоторыми оговорками, другом. Но Маргарет все равно ему не доверяла. Нет, она не боялась за свою жизнь, но душевная болезнь Механика, его паранойя никуда не исчезла. Он по-прежнему видел в других людях лишь препятствия для исполнения своих планов.

Впрочем, как показал случай с Дореном и Локком, он был недалек от истины. Если даже твои коллеги видят в тебе лишь чудовище, гениальное, но омерзительное чудовище и планируют убить, то доверять не стоит никому. Маргарет могла только догадываться, знал ли ученый о ее связи с доктором. Он вполне мог обнаружить пакет с цианидом в ее кармане, пока она в бессознательном состоянии лежала под капельницей.

Сам Дорен не стал дожидаться неминуемой развязки и покончил с собой тем же утром, унося их общую тайну с собой в могилу. По иронии судьбы он принял яд. Это было лучшим вариантом развития событий, ведь если бы отравитель выжил, то мог поставить Маргарет своими рассказами в трудное положение.

Она не сомневалась, что именно Дорен отравил вино. Его страх перед спецслужбами оказался сильнее здравого смысла, поэтому он решил перестраховаться и покончить не только со своим патроном, но и с ней. Использовать раствор цианида доктор не стал лишь потому, что тот убивает мгновенно, а у него не было уверенности, что Механик первым сделает роковой глоток.

Монотонное гудение трансформаторов прервало течение ее мыслей. Ученый стоял перед ней и с довольным видом вытирал губкой передник, измазанный черной маслянистой жидкостью.

– Готово!

– Уже? Так быстро? – упавшим голосом спросила Маргарет.

– Не волнуйтесь, я все проверил… Но если хотите можно перепроверить. – Он с готовностью повернулся к панели управления.

– Нет-нет, но я думала, что это затянется… Неважно.

И чтобы показать, что она ничуть не боится, Маргарет встала рядом.

– Вы побледнели, – заметил Механик. – Хорошо себя чувствуете?

– Да, я в порядке.

– Тогда могу сказать, что бледность вам очень идет. Не нервничайте, а то вдруг вибрация запишется с ошибками.

– А такое возможно?

– Нет, я соврал, чтобы еще больше напугать вас. – Механик рассмеялся, деликатно прикрыв рот ладонью. – Извините, я понимаю, что вы волнуетесь, потому что не знаете, как тут все устроено, но в меня словно бес вселяется, когда я вижу ваши встревоженные глаза. Вы же агент отдела «Д», соберитесь!

Ученый убрал фанерную перегородку, открыв скрывающийся за ней стеклянный куб, стоящий на прорезиненных подставках. В разъемы у основания он воткнул силовые кабели, проверил уровень разноцветной жидкости в цистернах на крыше куба. Судя по усмешке, ученый остался доволен результатом.

Механик закрыл дверь в лабораторию и в последний раз обошел помещение, выискивая недостатки к которым можно придраться. Не найдя ничего подходящего, он вернулся к Маргарет.

– Прошу! – ученый гостеприимно распахнул стеклянную дверь куба.

– Сюда? Я думала, вы переместите всю лабораторию и нас вместе с ней.

– Это излишняя трата энергии и опасно, к тому же. В вибрационной камере мы будем избавлены от неприятных неожиданностей. Я договорился с человеком, который встретит нас в Инсуме. Он уже настроил приемник и ждет.

– Зачем же вы отослали ассистентов?

– В них нет необходимости.

Но Маргарет подобные отговорки не устраивали. Она медлила.

– Как же вы сможете управлять нашей отправкой?

Механик с вздохом полез в куб и, приподняв одну из пластин в полу, вытащил оттуда миниатюрное устройство размером с ладонь по форме похожее на записную книжку.

– С помощью этой дублирующей панели я могу начать и закончить перенос. Удовлетворены?

– А если…

– Проклятье! Еще слово и я свяжу вас и насильно затащу в камеру!

Она сомневалась, что ученый выполнит свою угрозу, но с другой стороны, Механик однажды уже похитил ее, так что от него всего можно ожидать. Маргарет молча переступила стеклянный порог. Мужчина тотчас вошел следом и закрыл дверь, отрезав их от внешнего мира.

Внутри стояла полная тишина. Стеклянные стены подавляли, заставляли чувствовать себя рыбой в аквариуме, из которого откачали воду. Она посмотрела вверх: в потолок были встроены десятки маленьких ламп удлиненной формы, напоминающие серебристых мальков. «Не превратиться бы в русалку», – мелькнула глупая мысль. Оставалось только радоваться, что Механик, совершая последние приготовления, сохраняет полное спокойствие.

– Больно не будет? – на всякий случай спросила Маргарет.

– Вы ничего не почувствуете. Вот, возьмите… – Он протянул очки сварщика, точную копию тех, что носил сам. – Вспышка света ожидается очень яркая, я не хочу, чтобы вы повредили сетчатку.

Она послушно надела очки и сразу же пожалела об этом. Оказаться в полной темноте, слыша только человеческое дыхание, было страшно. И как только Механик видит в них хоть что-нибудь? Ах да, он же как-то признался, что у него стоят другие стекла, не такие темные. Но ей то он дал стандартные очки и теперь она слепа как крот.

Несмотря на предупреждение яркая вспышка белого света стала для нее неожиданностью. На мгновение Маргарет увидела свои руки, замершие в нелепом жесте и фигуру Механика, склонившегося над панелью, затем все снова погрузилось в темноту. Для нее ничего не изменилось. Она не могла с уверенностью сказать удалось ли им попасть в Инсум или они до сих пор находятся в лаборатории.

– Можете снять очки, – спокойный голос ученого прозвучал рядом с ее ухом.

– У вас получилось… – она осеклась, наблюдая открывшуюся картину.

Они плыли среди звезд.

Их хрупкое стеклянное пристанище медленно вращалось вокруг своей оси в каком-то совершенно невообразимом месте – рядом, едва не задевая, протянули свои ветви, переплетенные в смертельный узел, две спиральные галактики. Облака раскаленного газа из разорванных в клочья звезд окутывали кабину легкой завесой. По другую сторону размытыми слоями, напоминая волны прибоя, простирались миллионы галактик самых причудливых форм. Чувствуя, что увиденное заставляет ее терять равновесие, Маргарет крепко зажмурилась. Механик вовремя подхватил ее и усадил на пол.

– Не бойтесь.

– Что случилось? – Маргарет боялась раскрыть глаза. – Неужели мы снова застряли здесь?! Вы же обещали, что все будет в порядке! Вы обещали отправить меня в Инсум мгновенно!

– Я солгал.

– Что? – щурясь от яркого света, она заставила себя открыть глаза, сосредоточив все свое внимание на лице ученого.

– Не вините меня, но я хотел поговорить с вами без свидетелей. В моей власти отправить нас в столицу в любой момент.

– Проклятье, да вы с ума сошли! Знаете, что я чувствую?! Здесь в стократ страшнее, чем в лаборатории – нет никаких ориентиров, нет стен. Только тонкое стекло, – она протянула предательски дрожащие пальцы, чтобы коснуться поверхности куба.

Холод стекла не мог полностью вернуть самообладание, но она нашла мужество с вызовом посмотреть на своего мучителя.

– Немедленно пошлите меня обратно! От этого света можно ослепнуть! Чтобы я хоть раз поверила вам…

– Пока вы смотрите на звезды отсюда, вашим глазам ничего не грозит. Прошу, выслушайте меня, – в голосе Механика было столько невыносимой горечи, что она умолкла, забыв об опасной близости космоса. – Я приношу свои извинения за обман, но вы не захотели бы по доброй воле оказаться здесь снова, а для меня это жизненно важно.

Он тяжело дышал, прижимая ладонь к груди. В голове Маргарет промелькнула страшная мысль – что с ней станет, если «Искусственная жизнь» выйдет из строя? Ученый умрет у нее на руках, обрекая на вечное скитание в глубинах космоса. Это будет нелегкий выбор: или существовать в кубе в компании мертвого тела, или разбить стенки и погибнуть. Оба варианта были жуткими. К счастью, Механик справился с дыханием и выпрямился. Маргарет в который раз пожалела, что за непроницаемыми стеклами очков не может видеть выражения его глаз.

– Редко удается сказать людям правду, во всяком случае, всю правду, но так дальше продолжаться не может. Маргарет, будьте моим другом хотя бы сейчас… – тоскливо попросил он, опускаясь перед ней на колени.

– Я и так ваш друг.

– Да, должно быть, раз уж вы решились доверить свою жизнь такому безумцу как я. Здесь нет никого, кто мог бы нас подслушать, мог помешать моей исповеди. Пусть вас не пугает моя внезапная словоохотливость, я давно планировал этот разговор… Ведь вы возвращаетесь обратно домой, а я остаюсь один расхлебывать мировую катастрофу, причиной которой стал мой проект.

– Вы не один! Вас окружают коллеги, друзья… – возразила она, подвигаясь ближе.

– Эгоизм, помноженный на интеллект, не делает нас душой компании. Чем мне гордиться в пятьдесят два года? Я лишился лица, вынужден скрываться за опостылевшей маской, на меня нельзя смотреть без омерзения. Даже вы содрогнулись, когда увидели, во что я превратился.

– Но…

– Не спорьте, этого нельзя было не заметить. Только вашей вины в этом нет, это нормальная человеческая реакция. Что я такое, Маргарет? Номер 83081905? Даже имя свое потерял. Не знаю, сможете ли вы понять глубину моего ужаса, когда я остаюсь один. Меня считают чудовищем, но откуда людям знать, что чувствует чудовище? Если я не жалуюсь – это не значит, что я не страдаю, мое сердце не разрывается на части. У меня отобрали личность, умерла дочь, не успевшая вырасти, погиб родной брат. Зачем мне жить дальше?

– Но ведь все можно начать сначала! Вы самый гениальный человек из всех, кого мне доводилась видеть, ваши проекты…

– Убивают, – мрачно продолжил Механик. – Я могу сколько угодно убеждать себя, что все было сделано ради благих целей, но сути это не изменит – из-за проекта «Небосвод» погибли десятки тысяч человек. И еще погибнет столько же, если не больше.

– Что с вами такое? – спросила Маргарет, сбитая с толку внезапными откровениями. – Вы никогда так прежде не говорили, я вас не узнаю. Куда делась ваша самоуверенность?

Ученый больше не производил впечатления всезнающего всемогущего гения. Именно эта черта в нем раздражала Маргарет больше всего, но теперь она желала вернуть ее.

– Страх питал мою самоуверенность. Правда редко бывает приятной, чаще всего она страшит тех, кто с ней сталкивается. Вероятно, здесь, – он развел руками, коснувшись стенок куба, – свободный от всего мирского, душившего меня на земле, я преображаюсь, потому и кажусь другим человеком. В этом месте ничего не имеет значения. Я понял это еще в прошлый раз, когда мы вдвоем дрейфовали между звезд на маленькой скорлупке реальности. Тогда я думал, что общение развлечет меня, потом решил, что вы стали обузой, но прошло какое-то время и я снова поменял мнение. Вы нужны мне, Маргарет. Очень нужны…

– Что это значит? – она с подозрением посмотрела на него, по привычке потянувшись к тонкому, как игла стилету, спрятанному в голенище сапога.

– О, не беспокойтесь. – Механик раскусил ее маневр и мягко вернул руку в прежнее положение. – Я в своем уме и верну вас обратно, как и обещал.

– Если вы обманули меня раз, что мешает обмануть снова?

– Ничего. Но помните, – он поднял указательный палец, – вы в обществе человека, который не хочет причинять вам боль или неудобство.

Он умолк и отстранился от нее. На полу в два квадратных метра это было сделать непросто. Медленно потирая руки, ученый смотрел куда-то за ее правое плечо. Или не смотрел, а сидел с закрытыми глазами – неизвестно. Маргарет сначала пристально следила за Механиком, а потом махнула рукой. Она устала. Находиться рядом с ним было все равно, что жить с неразорвавшейся бомбой под кроватью. Никогда не знаешь, когда она вздумает превратить твой мир в хаос.

Маргарет пыталась не думать о переплетенных в смертельном противостоянии галактиках, но неприятные мысли помалу все равно изводили рассудок. Что произойдет, если разбить стекло убежища? Воображение рисовало ярку картину, как она взрывается, истекает кровью, беззвучно кричит первые секунды, осознав перспективу мучительной смерти. А потом ее маленькая нелепо изломанная высохшая фигурка, плывет к ближайшей звезде, чтобы испариться, распасться на миллионы крошечных «я»…

– Маргарет, – вкрадчивый голос ученого прозвучал совсем близко. Она почувствовала его тонкую руку на своем предплечье. – Не уходите. Что вас ждет в Инсуме? Обыденность. Скука. Непонимание.

– Я должна разыскать Эмиля.

– Встретьтесь с ним, поговорите и возвращайтесь ко мне.

– Для чего?

– Чтобы, – его губы дрогнули, – быть человеком, ради которого мне стоит жить. Если бы я знал, что рядом со мной есть кто-то, кому небезразличны не только плоды моих экспериментов, но и мое «я», то нашел в себе силы продолжать борьбу. Подумайте о тех чудесных открытиях, которым суждено появиться, если я продолжу исследования.

– Это очень похоже на шантаж. Собственно, так и есть – вы меня шантажируете.

– Проклятье! – внезапно разъярился Механик. – А что еще я могу вам предложить? Неземную красоту? Сказку, в которой все живут долго и счастливо? Я восхищаюсь вами, Маргарет. Безнадежно, бесповоротно очарован. Не думал, что это зайдет так далеко, но мысль о том, что вы уйдете, и я никогда вас больше не увижу, причиняет мне не только душевные, но и физические страдания. Мне больно, когда вас нет рядом. Это не романтические бредни, я весьма далек от этого. Во многом во мне говорит эгоистичное чувство собственника.

– Господи, вы все-таки сошли с ума! У меня слов не хватает, чтобы достойно вам ответить! Я считала, что вы умнее, но вы вытащили меня сюда, и…

– Хотел сделать признание в обычной обстановке, но боялся, что вы меня сразу убьете, – перебив ее, он нервно рассмеялся. – А здесь у меня есть шанс выжить. Вы же не станете рисковать и убивать меня до тех пор, пока мы не ступим на твердую почву?

– Проклятье! Нет, не стану, это вы верно рассчитали. Но не обещаю, что не сделаю этого по прибытии.

– И я знаю, что вы не шутите. Вы вполне способны убить человека с которым минуту назад непринужденно беседовали. Это-то мне в вас и нравится. – Он удовлетворенно кивнул. – Вы опасны. Это заставляет мою кровь бежать быстрее. Рядом с вами я не чувствую себя спокойно, и это делает нас равными друг другу. Я ведь тоже опасен – своим вечным желанием проверить мир на прочность. Надеюсь, мои слова вас не обидели? Если бы я был женщиной, то честно признаюсь, поставил бы свою кандидатуру в списке в самый низ.

– Не надо впадать в крайности, я не обиделась. Возможно позже, мне даже польстит тот факт, что среди всех женщин вы выбрали именно меня, но сейчас я слишком растерянна. Что вы хотите, чтобы я вам ответила?

– Мой рассудок говорит, что я сделал большую глупость, открывшись вам, но сердце уверенно, что я поступил правильно. Не думаю, что в состоянии продолжать работу над проектом, не ощущая поблизости вашего присутствия. Кстати, хочу прояснить один момент. Несмотря на то, что я сказал, что очарован вами, речь не шла о физическом аспекте. Мне это больше недоступно.

– Вы ставите меня в неловкое положение.

– Полагаете мне доставляет удовольствие признаваться вам в своей мужской несостоятельности? Мое самолюбие сейчас корчится в страшных муках, – он криво усмехнулся. – Но пока я не продвинусь в исследованиях настолько, чтобы создать новое тело, на земле я буду заключен в этот уродливый панцирь. Но ведь мы не только плоть и кровь. И в отличие от болтунов-церковников я могу доказать это экспериментальным путем, если захотите.

– Раз тело не самое главное, то вам все равно, как я выгляжу? На моем месте вполне могла быть восьмидесятилетняя старуха и вы бы не дрогнув предложили ей свою симпатию?

– Да, – твердо ответил Механик. – Именно так. На вас приятно смотреть, одно другому не мешает, но это не является решающим. Как объяснить… Если мне нравится аромат цветка, то будет приятно, если он окажется красив, но даже если запах будет источать пустынная колючка, аромат хуже не станет. Но ведь и я вас интересую не только как объект расследования, ведь так?

– Да, – отпираться было бессмысленно.

– И, конечно же, не как мужчина.

– Тоже верно.

– Значит, вас привлекает нечто иное… Можете сказать, что именно?

– Ваша личность, сила характера, незаурядный ум. То, что делает человека человеком. Однако это не значит, что ради вас я захочу пожертвовать своей жизнью. Вы и так сделали все, чтобы от нее остались одни осколки.

– Я не языческое божество и не нуждаюсь в человеческих жертвах, – возразил ученый. – У меня и в мыслях не было вас ограничивать. Просто я даю вам выбор – жить прежней реальностью, в которой вы были женой Эмиля Леманна, агентом отдела «Д», фальшивой домохозяйкой или жить новой – где вы займете место, принадлежащее вам по праву. Что скажите? Вы станете моей правой рукой, будете пользоваться тем же влиянием… – добавил он тихо. – Вас привлекает власть, Маргарет? Стоит только пожелать и у вас будет все, что захотите. Я могу это устроить, поверьте.

– Не сомневаюсь. Все же в вас есть что-то демоническое… Сначала вы запугиваете, пытаетесь вызвать во мне жалость, затем предлагаете исполнить любые желания. Однако я не могу одним махом перечеркнуть прошлое.

– Боюсь, если вы откажите мне, то потом будете жалеть. Я дам вам время подумать.

– Здесь? – Маргарет невольно поежилась.

– Нет, в Инсуме. Чтобы вы не считали, будто я давлю на вас.

– Хорошо, – оно одобрительно кивнула. – А вас устроит иной ответ кроме положительного? – Маргарет почувствовала, как кровь отливает от лица. – Если я не соглашусь, не приведет ли это к катастрофическим последствиям? Вы не захотите лишить нас навеки солнечного света или расколоть земное ядро?

– Ни в коем случае. Мое доброе отношение к вам уже достаточная причина не бояться последствий. – Механик оперся спиной о стенку камеры и расслабился. – Итак, мы прояснили кое-что. Теперь мне легче.

– Не знаю, что там у вас на уме, но ваше предложение было неожиданным. Я никогда не давала повода думать, что испытываю к вам какие-то чувства.

– Если бы вы повели себя иначе, я бы очень удивился. Говоря откровенно, я не столь всемогущ, как хочу казаться. В моей жизни было много ошибок, досадных случайностей, неудач, неверных умозаключений. Иногда на меня находило такое отчаяние, что я был близок к самоубийству. Человек бесспорно часть вселенной, но не самая совершенная его часть. Мы ошибка, не могу даже сказать что большая… – Он показал в сторону разорванного рукава галактики. – Сами видите, какие тут масштабы. А я просто человек. Мне бывает одиноко, грустно, но чаще всего страшно, что я не успею прожить жизнь так, как должен был. Вам бывает страшно, Маргарет?

– Конечно.

– А что вы чувствуете в настоящий момент? Ужас?

– Нет, смятение, – она покачала головой и добавила с досадой. – Раньше я была более уравновешенной.

– Эмоциональную неустойчивость легко объяснить длительным стрессом. Если бы вы были сейчас спокойны, я бы начал волноваться. Помните, как начинается поема «Сон»? Первая строка?

– «Только мертвым ведом настоящий покой», – с готовностью процитировала Маргарет.

– Точно. Но мы же не стремимся к подобному? Быть мертвым, наверно, очень скучно.

– Мне почему-то кажется, что даже после смерти, вы и скука – вещи несовместимые, – заметила она.

– Хотел бы я, чтобы вы оказались правы. Держите. – Ученый вынул из кармана серебристый цилиндр не больше мизинца размером и несмело протянул ей. – Это подарок.

Цилиндр был тяжелый, словно отлитый из свинца и очень холодный. Покрутив его в разные стороны, она так и не смогла найти, как он открывается.

– И что мне с ним делать? – Маргарет недоуменно посмотрела на ученого.

– Хранить. Вы держите в руках полную запись моего вибрационного кода. Тешу себя надеждой, что хоть в таком виде смогу прибывать рядом с вами.

– Но ведь здесь не вы, – она попробовала вернуть цилиндр, но Механик демонстративно сложил руки на груди. – Это ключ к вашему телу, а не к личности.

– Все равно – это лучше, чем ничего, – он сжал губы в тонкую полоску.

– Я ничего не понимаю в ваших исследованиях, – она сделала последнюю попытку.

– Маргарет, я только что дал вам максимально возможную власть надо мной, а вы отказываетесь? Не верю.

– Если есть ваша, существует ли моя копия? – цилиндр плавно опустился в карман ее пиджака.

– Да, резервная, на случай аварии. Но не беспокойтесь, – добавил он поспешно, – я не стану использовать запись в корыстных целях.

– Неужели? Разве вам не приходила в голову заманчивая мысль создать десяток моих копий и сделать из них послушных рабынь?

– Десять? Слишком много. Мне хватит и пары, – он хрипло рассмеялся и погрозил ей пальцем. – Не надо меня провоцировать. В любом случае, я предпочитаю оригинал.

– Что ж, поверю вам на слово.

Она придвинулась к нему так близко, что их плечи соприкоснулись. Механик осторожно накрыл ее пальцы ладонью. Он боялся, что женщина отдернет руку, но она не шелохнулась.

– Мне очень жаль, что я не могу снять перчатки, – признался он.

Маргарет не ответила.

Куб медленно плыл вне времени, вне пространства, храня в своем стеклянном чреве две человеческие жизни. Они молчали, не зная, что еще сказать друг другу.

– Если в запасе больше нет никаких сюрпризов, закончим наше путешествие, – предложила, наконец, Маргарет. – Нас ждет Инсум.

– Могу понять ваше нежелание висеть среди звезд в маленькой кабине, но неужели вы ни капельки не будете скучать по этому месту?

– Вселенная под таким углом поражает и восхищает одновременно, но определенно, это не то место, о котором я буду скучать. Оно слишком… нечеловеческое! – последнее слово Маргарет произнесла шепотом, словно ближайшая галактика могла ее услышать и задушить своими щупальцами.

Ученый сочувственно посмотрел на нее.

– Я понимаю, почему вы так говорите, – он стал на колени и легко коснулся стекла. – Однако чем дольше я вглядываюсь в эту бесконечную непостижимость, тем явственнее ощущаю, как на смену страху приходит тоска. Словно после аварии я вернулся не весь, и часть меня до сих пор блуждает где-то среди звезд. Потерянная одинокая часть моего «я». На земле это не так заметно, но стоит оказаться здесь, как ее зов становится сильнее. Вы чувствуете что-нибудь подобное?

– Нет, – Маргарет покачала головой. – Я здесь чужая и мне страшно.

– Это хорошо, так и должно быть. И все-таки я бы хотел сохранить воспоминания об этом месте.

– Такое забыть невозможно. Как невозможно забыть знакомство с вами, – Маргарет ободряюще сжала его руку, ученый поспешил ответить тем же.

Она подумала о покрывающих каждый миллиметр его тела незаживающих ранах, вынуждающих носить перчатки, и ослабила хватку.

– Взаимно, – Механик улыбнулся своей обычной ироничной улыбкой. – Наденьте очки. Мы возвращаемся.

Ученый достал панель управления и кивнул Маргарет. Ее не пришлось долго упрашивать.

Где-то далеко и одновременно близко плыли галактики, сгорали и рождались звезды, пронизанные бесчисленным множеством вибраций. Свет, звук, материя и энергия – все едино. Пение звезд, их стоны и крики наполняли вселенную, создавая особую музыку.

На короткий миг Маргарет влилась в общее пение, обрела себя, осознав частицей вселенной, но чудо длилось недолго. Во вспышке белого света она вернулась обратно, в плоскую бесцветную реальность, оставляя за невидимой гранью память о музыке сфер.

* * *

Радио не замолкая, вещало с полудня. Не только на высоких, но и на низких частотах, можно было услышать спокойный голос человека, называющего себя Механиком. Он обращался к гражданам Небруса и Островного содружества, призывая к прекращению беспорядков.