Текст книги "Клан волчицы"

Автор книги: Майте Карранса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Одиночество

Лукреция прощала Анаид ее прогулы. Девочка старательно училась, относясь к старой колдунье с подчеркнутым уважением, и не уставала благодарить ее. Лукреция же иногда давала Анаид перевести дух и ненадолго вспомнить радости жизни, на которые молодежь имеет полное право. Радостный смех и веселое щебетание молодых девочек напомнили старухе о вещах, которые за сто один год жизни она почти позабыла, и Лукреция радовалась тому, что Анаид с Клаудией подружились.

За долгие дни болезни Клаудии они с Анаид стали неразлучны. Рядом с дочерью предводительницы Клана Дельфина Анаид расцвела и похорошела, совсем не походя на заморыша, с трудом добравшегося до Сицилии с тетей Крисельдой.

Теперь Анаид и Клаудия делились секретами, лакомствами, жевательной резинкой и проводили время в болтовне далеко за полночь. Лукреция же понимала, что хорошая подруга – это именно то, что нужно молодой одинокой колдунье.

Впрочем, на последнее занятие по алхимии Анаид явилась грустная и понурая. Лукреция не придала этому значения. Она знала, какими неуравновешенными бывают подростки, а Анаид ждали суровые испытания, и девочка это предчувствовала.

«Неудивительно, что она чувствует себя неуверенно и сомневается в собственных силах!» – Лукреция решила ни о чем не расспрашивать Анаид и дать ей возможность успокоиться.

Конечно, посвященная колдунья может рассчитывать на поддержку своего клана и на сочувствие других кланов и племен, но при этом ей следует уметь переносить самые трудные моменты своей жизни в одиночестве!

В глубоком гроте Лукреция уселась перед своей молодой ученицей. Еще немного – и старая колдунья закончит свой последний, самый важный урок. Исполнив свой долг, она обретет вечный покой…

Передав Анаид блестящее обоюдоострое лезвие атама, Лукреция сказала:

– Ну что ж, Анаид, ты выбрала для своего талисмана прекрасный камень, хотя и не знала тогда всех его тайных свойств. Это камень Луны, а Луна – мерило времени; она повелевает приливами и отливами, выращивает урожай и будоражит кровь. Однако Луна не может усилить наши чары. Свет Луны холоден и обманчив. Огонь же согревает землю. Он жжет, но он питает жизнь, и он – источник знаний. Теперь ты научилась повелевать Огнем, и он тебе подчиняется. Твой атам самый сильный из тех, что выходили когда-либо из рук ведьм Клана Змеи. Он – сплав земной магмы и лунных слез. Люби свой атам. Он – продолжение твоей руки, твоих сил и знаний. Атам и волшебная палочка – величайшее сокровище каждой омниоры.

Анаид впилась взглядом в сверкающий нож. Она гордилась им. Гордилась тем, что заслужила его. И все-таки девочке было очень грустно.

Шаркающей походкой Лукреция удалилась по темному коридору, оставив печальную Анаид созерцать бесценный блестящий клинок.

Лукреция научила ее долгому пребыванию в недрах земли. Девочка могла часами молча сидеть в темноте и думать, но сейчас она решила зажечь светильник, чтобы получше рассмотреть свой атам.

Когда на лезвии ножа заиграл свет, Анаид обнаружила, что в пещере она не одна. Неподалеку стоял молодой человек в странной тунике. Его лицо было диковинным образом раскрашено, и он с удивлением разглядывал атам в руке девочки.

– Эй! – окликнула его Анаид, уже привыкшая к необычным встречам.

Молодой человек не обратил на ее слова никакого внимания.

– Эй ты, с раскрашенной физиономией!

– Я? Ты говоришь со мной?

– Естественно!

– Я просто несчастное привидение, обреченное на вечные скитания!

– Опять привидение, – вздохнула Анаид. – Сколько можно… Ну ладно, меня зовут Анаид Цинулис.

– А я – Марк Туллий. Готов бросить к стопам вашей милости свое жалкое искусство.

– Какое еще искусство?

– Искусство комедии.

– Ты актер?

– Да, я комический актер.

– Жаль, что я не встретила тебя раньше. Ты бы меня развлек… Ну и в чем же ты провинился, Марк Туллий?

– Тебе, правда, это интересно?

– Ну, если не хочешь говорить…

– Нет, нет! Хочу! Дело в том, что я забыл свою роль. Мы должны были играть комедию Плавта[17]17
  Тит Плавт (245–184 гг. до н. э.) – выдающийся римский комедиограф.


[Закрыть]«Вакхиды».

– Ты что, сгорел со стыда?

– Я убежал в эти пещеры от разъяренных зрителей.

– Тебя догнали?

– Я поскользнулся и упал в пропасть, а зрители меня прокляли.

– Бедный, бедный Марк Туллий!

– Я сам виноват! Накануне я воздал должное замечательному вину, доставленному из Кампании, и, кажется, переборщил… Но какую прекрасную ночь я провел в Таормине! Мы пили в таверне «Синий лев». Может, ты там бывала?..

– Нет. Сейчас там все изменилось.

– Еще бы! Столько времени утекло…

– Ты раскаиваешься?

– Разумеется! Представляешь – выйти к зрителям, жаждущим шуток, смеха, веселья, и не вымолвить ни слова! Это ужасно!

– Я могу тебе помочь, – прошептала Анаид.

– Вспомнить слова комедии? Вряд ли. Я тщетно вспоминаю их уже две тысячи лет.

– Нет. Я могу помочь тебе позабыть все навсегда. Я могу снять с тебя проклятье.

– Позора этим не смыть!

– Но ведь я предлагаю тебе вечный покой!

– Что же ты хочешь за это?

– Скажи мне, правда, что я могу добраться по этим катакомбам до Селены?

– До Селены-волчицы?

Анаид кивнула, и призрак на некоторое время задумался.

– Катакомбы действительно соединяют миры, но чтобы найти Селену, тебе надо вернуться туда, где она исчезла, и отправиться по Солнечной дороге.

– По какой еще солнечной дороге?

– Так ты меня освободишь или нет?

– Конечно, освобожу! – Анаид была готова солгать.

– Ты одиора?

– А ты как полагаешь?

– Все считают тебя омниорой и говорят о тебе.

– Кто обо мне говорит?

– Предводительницы кланов.

– Ты их слышишь?

Мертвый актер поднес ухо к углублению в скале.

– Иди сюда, – сказал он. – Послушай!

Приложив ухо к камню, Анаид напрягла слух.

В невнятном бормотании она не могла разобрать ни слова. У привидения явно лучше получалось подслушивать чужие разговоры через толщу скал.

– Что они говорят? – наконец не выдержала она.

– Крисельда сомневается, что одиору можно убить атамом, и просит, чтобы колдуньи сварили для Селены яд.

У Анаид потемнело в глазах.

– Не может быть! – воскликнула она. – Ты ослышался!

– Не веришь – послушай сама!

Бледная, как смерть, Анаид изо всех сил напрягла слух и разобрала слова, эхом разносившиеся по тайным проходам катакомб.

– Анаид ни о чем не должна догадаться! – говорила в этот момент Крисельда.

– Без Анаид нам не подобраться к Селене! – возразила Валерия.

– Вероятнее всего, Селена стала одиорой, – пробормотала Лукреция, – но прежде чем ее умертвить, в этом нужно убедиться.

– Я поклялась убить Селену и выполню свою клятву, – сказала Крисельда. – Парад планет уже очень скоро. Нужно спешить. Анаид подготовлена, и завтра же мы отправимся на поиски Селены.

Анаид больше не желала слушать. Ей стало ясно, что она – жертва чудовищного обмана. Вещий сон сулил предательство, и предательство свершилось. Колдуньи из кланов Волчицы, Змеи, Вороны, Дельфина и Лани тщательно готовили девочку к поискам матери не ради ее спасения, а для того, чтобы Крисельда исподтишка умертвила Селену!

Опустившись на землю, Анаид закрыла лицо руками.

Тетушка Крисельда тоже предательница!

Никому нельзя верить!

Бывшие друзья Селены только и думают, как бы ее убить!

А страшнее всего было то, что и сама Анаид больше не знала, что ей думать о матери…

Привидение артиста пошевелилось.

– Ты обещала меня освободить!

– Сейчас освобожу. Так ты говоришь, нужно вернуться туда, где Селена исчезла, и отправиться по Солнечной дороге?

– Да.

Стараясь не думать о своем горе, Анаид достала березовую палочку и начертила ею в воздухе несколько тайных знаков.

– Марк Туллий, силой, полученной мной при посвящении, именем нашей матери-волчицы я снимаю с тебя проклятье. Покойся вечным сном!

Счастливо улыбнувшись, Марк Туллий на глазах Анаид начал растворяться в воздухе.

– Передавай привет бабушке Деметре! – пробормотала Анаид.

– Что же ты не сказала мне раньше! – воскликнул уже наполовину растворившийся Марк Туллий. – Нам, призракам, под силу вызывать мертвецов!

– Подожди! Не исчезай! – воскликнула Анаид, но было поздно – Марк Туллий растаял в воздухе.

Выходит, любое привидение может вызвать Деметру! Девочке было необходимо поговорить с умершей бабушкой. Ей очень не хватало ее спокойствия и знаний. В первую же очередь Анаид рассчитывала на всеведение мертвецов. Живые не отличают лжи от правды. Сама Анаид не знала, чему верить.

– Эй! – крикнула девочка. – Есть тут еще привидения?

Но ей, как в кошмарном сне, ответило лишь разбившееся на тысячу откликов эхо собственного голоса.

Анаид была в пещере одна и никогда еще не чувствовала себя такой одинокой.

Корнелия, предводительница Клана Вороны, всегда была печальна. Она любила на закате бродить по полям и приветствовать кружившие над посевами стаи птиц.

Иногда Корнелия ходила к обрыву и долго смотрела на море, которое так любила ее погибшая дочь Джулия.

Анаид застала Корнелию наблюдавшей за суетой птиц. Чувствуя приближение осени, журавли, удоды, ласточки и аисты сбивались в стаи, чтобы лететь к африканским берегам.

Увидев Анаид, Корнелия улыбнулась. У Джулии были такие же задумчивые голубые глаза, в глубине которых таился страх перед грядущим. Он и погубил дочь Корнелии в день ее посвящения.

Корнелия редко разговаривала с молодыми девушками – те сторонились ее, смущаясь неизменной серьезности и мрачного облика. Неизменным было и ее облачение – всегда темных цветов, согласно расцветке птиц ее клана. Траур Корнелии был вечным. В трауре ходили все женщины ее родной земли, и она – колдунья, но смертная – соблюдала эту традицию.

– Чем я могу помочь тебе, Анаид?

Девочка знала, что Корнелия ей ни в чем не откажет.

– Я хочу узнать тайну полета птиц.

Корнелия почувствовала, что Анаид просит ее об этом неспроста.

– А Крисельда знает о твоем желании?

– Конечно!

– Это очень опасно.

– Неважно.

– Прежде чем открыть тебе эту тайну, я должна поговорить с предводительницами других кланов и Крисельдой.

Взяв облаченную в черное Корнелию за руку, Анаид заглянула ей прямо в глаза:

– Я не могу ждать. Откройте мне эту тайну прямо сейчас, и не надо никому говорить!

Рука Анаид была горячей. Девочка еще так молода, порывиста, а судьба возложила на ее плечи столь тяжкое бремя…

– Помогите мне, пожалуйста. Ведь никому, кроме вас, этого не сделать.

Корнелия еще раз попыталась избежать неизбежного.

– Не надо, девочка! Это очень опасно!

Но Анаид не сдавалась:

– Скажите, Корнелия, зачем вы сюда пришли? Почему так смотрите на перелетных птиц?

– А ты здесь зачем?

Анаид решила сказать Корнелии всю правду.

– Я думала о том, что мне следует сделать, и ноги принесли меня сюда. Вы смотрели на птиц, и я поняла, что это не случайно. Вы научите меня летать, как они, и я полечу к Селене. Только так я до нее доберусь.

Вздохнув, Корнелия поняла, что Пророчество без нее не сбудется, и нет смысла бежать от судьбы.

– Ты готова?

Анаид была готова, как никогда.

Корнелия взмахнула руками в черных рукавах с грацией расправляющего крылья лебедя. Анаид сделала то же самое.

– Внимательно наблюдай за какой-нибудь птицей. Любой. Какая тебе больше нравится. Почувствуй то, что чувствует она, когда машет крыльями. Почувствуй, каким легким становится твое тело.

Анаид впилась взглядом в орла, кружившего над озером на широко расправленных крыльях. Вот он, вытянув вперед лапы, камнем упал в озеро и снова взмыл в небо с рыбой в когтях.

Проследив за взглядом Анаид, Корнелия вздрогнула. Девочка выбрала самую большую, сильную и свирепую птицу…

– Повторяй заклинание!

Плавно взмахивая руками, Анаид и Корнелия произнесли мелодичное, как песня птицы, заклинание полета. Их тела уменьшились и покрылись перьями, их руки превратились в крылья, и они вместе взмыли в небо.

Длинные волосы Анаид развевались по ветру, слизывавшему со щек девочки слезы. Вслед за Корнелией она несколько раз облетела озеро, упиваясь властью над воздушной стихией.

К закату Анаид уже могла стремительно пикировать, плыть в воздушных течениях и бороться с ними сильными взмахами крыльев.

Попрощавшись с Корнелией громким орлиным клекотом, она направилась на север, откуда летели перелетные птицы.

Пусть она не была настоящей птицей – зато стала крылатой ведьмой.

Пожелав удалявшейся девочке удачи, Корнелия поняла, что ей не напрасно было суждено пережить собственную дочь. Теперь и она войдет в историю вместе с Анаид…

Солнечная дорога

Анаид выбивалась из сил. Она летела уже несколько дней и ночей, лишь ненадолго останавливаясь, чтобы утолить жажду глоточком воды. И так довольно худая, она исхудала еще больше, ее волосы спутались, как пакля, а лицо иссушил ветер.

Пролетая над колокольней Урта, Анаид вспомнила звон, который не чаяла услышать с ночи своего бегства.

Анаид опустилась на землю заполночь. Девушка умирала от голода и усталости. Крылья донесли ее до гостеприимного дома Елены, где на кухне всегда дымился горшок с вкусной похлебкой, а в одной из спален обязательно пустовала чистая кровать.

Не в состоянии думать ни о чем, кроме тарелки горячего супа и мягкой подушки, Анаид хотела постучать в ставень, но услышала в доме детский плач и передумала.

Внезапно появляться у Елены в таком виде нельзя! У нее муж и семеро сыновей! А может, уже и все восемь! Что они подумают при виде всклокоченной крылатой колдуньи?!

Заметив приоткрытую дверь сарая, Анаид нетвердой походкой направилась к сеновалу. С трудом добравшись до мягкого ложа, она растянулась на нем почти без сознания. Ее крылья постепенно превращались в руки, тело вновь обретало вес, но девушка ничего этого не чувствовала, провалившись в сон.

Ей снилось, что какой-то темноволосый юноша гладит ее по лицу и подносит к ее губам смоченный в воде платок, а потом крепко целует в губы.

– Рок! – воскликнула, открыв глаза, ошеломленная Анаид.

Смущенный парень вскочил на ноги.

– Ты меня знаешь?!

Анаид расхохоталась.

– Когда мы были маленькими, мы вместе купались голышом в пруду!

Рок не узнавал Анаида, но она не чувствовала и тени смущения. Ей даже было весело.

– Мы? Вместе? Голышом? Нет, не помню!

– Да посмотри же на меня как следует! – приказала Анаид и откинула с лица волосы.

Рок узнал ее голубые глаза и застыл с разинутым ртом.

– Анаид? Неужели это ты?!

Анаид хотела все ему рассказать, но взяла себя в руки и пробормотала:

– Я приехала издалека. Я очень хочу есть, и мне нужна чистая одежда. Твоя мама дома?

Кивнув, Рок решил пойти за Еленой, но Анаид окликнула его:

– Постой! Это ты смочил мне губы водой, пока я спала?

Рок кивнул и опустил глаза, но Анаид решила его не смущать и больше не задавать вопросов.

– Спасибо, – пробормотала она.

Рок со счастливым видом улыбнулся. У него был открытый взгляд, карие глаза и пышные темные волосы. Как ни крути, очень привлекательный молодой человек…

Анаид вздохнула. Выходит, Рок не знал, кого целует! Неужели она действительно так изменилась?!

Реакция Елены подтвердила это предположение.

– Анаид? Это ты? Правда?

Впившись в грудь Елены, пухленький розовый младенец жадно сосал молоко.

– Еще один сын?

– И такой хорошенький! Вылитая девочка. Я хочу назвать его Розарио!

– Не делай этого, – усмехнулась Анаид. – Он проклянет тебя, когда подрастет, и ты не найдешь покоя за гробом!

– Ладно. Я назову его просто Роз.

Ничего не подозревавший Роз по-прежнему сосал молоко.

– Ну вот я и дома, – выдохнула Анаид.

– Как ты выросла, детка! Ты уже выше меня! И у ноги тебя длиннее, чем у Селены. Но на что похожи твои волосы! Давай я помою тебе голову!

– Я неделю ничего не ела, – пробормотала Анаид.

– Так чего же ты молчишь! – всплеснула руками Елена. – Рок! Быстро на кухню! Возьми самую большую тарелку и положи Анаид еды!

Пережевывая сало, капусту и горох, Анаид не понимала, как ей раньше могла не нравиться божественная стряпня Елены, способная поставить на ноги умирающего.

Потом Анаид снова уснула. Ей казалось, что она проспала вечность. После ей захотелось помыться, но не во что было переодеться. Одежда Елены висела на ней как мешок.

Смерив Анаид опытным глазом, Рок заявил, что у них с Марион один размер, и через несколько минут вернулся со свертком.

– Я ее обманул, – подмигнув Анаид, сказал Рок. – Марион думает, что я готовлюсь к карнавалу!

Волосы Анаид уже высохли; она причесалась, натянула облегающие джинсы и короткую блузку.

Осмотрев Анаид с головы до ног, Рок даже присвистнул:

– Лучше не показывайся Марион на глаза. Она застрелится от зависти!

Анаид с удовольствием посмотрела бы на себя в зеркало, но ей было некогда. Елена уже давно ждала ее в библиотеке.

Перед Еленой громоздились груды открытых книг, и вид у нее был очень озабоченный. Заметив Анаид, библиотекарша опустила голову, и девочка сразу поняла, что та что-то от нее скрывает.

Больше всего Анаид не устраивало, что в последнее время все шло сравнительно гладко. Легкие пути всегда ведут в пропасть! Поэтому уже поднабравшаяся кое-какого опыта девушка решила прикинуться дурочкой и посмотреть, к чему будет клонить Елена.

– Подожди. Я сейчас! – не поднимая головы от книг, пробормотала Елена.

Усевшись на знакомый с детства скрипучий деревянный стул, Анаид стала ждать. Наконец Елена захлопнула очередную книгу, подняла глаза и застыла с открытым ртом, изменившись в лице.

– Что случилось? – испугалась Анаид.

Елена вела себя очень странно. Схватившись рукой за сердце, она с трудом переводила дух.

– Ничего! Ничего не случилось! Извини. После исчезновения твоей матери у меня шалят нервы. А теперь вот увидела тебя и…

– Я тебя напугала? – спросила Анаид и невольно одернула короткую блузку. Еще никогда в жизни она не носила такой вызывающей одежды.

– Да. То есть нет… Дело в том, что ты… Ты же вылитая Селена! Ты хоть видела себя в зеркале?

Конечно, Анаид себя не видела. У нее не было привычки смотреться в зеркало, потому что с раннего детства она ничего привлекательного в себе не находила. Вот и на этот момент Анаид уже целый месяц не видела своего отражения.

– Сегодня ночью будет шабаш, – наклонившись к Анаид, прошептала ей на ухо Елена. – Я всех созвала. Гайя и Карен очень хотят услышать историю твоих приключений.

Анаид кивнула, взглянула на часы и сказала:

– Мне надо зайти домой. Посмотрю, не осталось ли там крема Селены. Что еще мне взять с собой? Ведь это мой первый шабаш!

– Возьми атам, чашу и палочку.

Кивнув, Анаид поднялась, но Елена задержала ее еще на секунду.

– Приходи к нам ужинать. Мы будем тебя ждать. А потом вместе полетим на поляну.

– Хорошо! – согласилась Анаид. У нее были другие планы, но посвящать в них Елену не стоило.

Порадовавшись тому, что та не умеет читать мысли, Анаид выскочила из библиотеки. До сего момента ей удавалось ускользать от прямых ответов на вопросы о том, каким путем она вернулась в Урт. Анаид отвечала уклончиво и постоянно боялась, что Елена побежит звонить Крисельде.

Впрочем, какие-то телефонные разговоры явно уже состоялись.

Судя по всему, Елене велели задержать Анаид в Урте до прибытия Крисельды. Или, может, приставить к девочке другую омниору с тем же заданием – умертвить Селену.

Кто это будет? Сама Елена? Лучшая подруга Селены Карен? Или ее заклятый враг – Гайя?

При одной мысли о Гайе Анаид стало дурно.

Подойдя к дверям своего дома, Анаид застыла на месте. Ключи!!!

Свои ключи девочка оставила в Таормине.

Как же попасть в дом?!!

Осмотрев дверь и окна, Анаид убедилась, что без ключей внутрь не проникнуть. Оказывается, она провела почти всю сознательную жизнь в форменной крепости!

Усевшись на крыльце, Анаид стала усердно проклинать свою злую судьбу.

Выскочившая на улицу в три часа ночи в ночной рубашке Крисельда не говорила Анаид, кто запер дом, но не прошло и часа, как на улице появилась Карен со связкой ключей. Пораженная такой заботой, Анаид не противилась, пока та обнимала, целовала и восторженно тормошила ее. Однако девочка и в этот раз сумела не расчувствоваться, не наговорить лишнего и заметить, что Карен странно на нее поглядывает.

Войдя в дом вместе с Анаид, Карен зажгла свет и сообщила:

– Елена сказала мне, что ты здесь… Я тут прибиралась и вытирала пыль. Я была уверена, что вы вернетесь.

– Кто – вы?

– Вы с Крисельдой… И Селена, конечно…

– Спасибо, Карен. Мама считала тебя своей лучшей подругой, – заметила Анаид и покосилась на Карен, желая понять, какое действие возымели на нее эти слова.

– Я… Я очень люблю Селену.

– И я тоже.

– Но иногда люди, которых мы любим, меняются… Или оказывается, что они не таковы, какими мы их себе представляли.

– Я уже это поняла, – пробормотала Анаид, начиная нервничать.

Не умевшая кривить душой, Карен взяла Анаид за плечи и произнесла:

– Видишь ли, Анаид, твоя мать мешала тебе расти и развиваться.

– Как? – спросила Анаид, чувствуя, что Карен говорит правду.

– Той самой микстурой. Она не позволяла твоим способностям проявиться, а телу – вырасти.

Анаид ужаснулась. Она уже давно научилась ничего и никого не пугаться, но слова Карен поразили ее в самое сердце.

– Не может быть!

– Нет, может. Мы не знаем зачем, но она так делала.

Анаид едва не расплакалась. До крови кусая губы, она страшным усилием воли держала себя в руках.

Значит, Селена столько лет издевалась над ней, утверждая, что ее развитие угнетено естественными причинами!

Нет! Анаид не желала даже думать об этом. От таких мыслей у нее в голове все путалось, а сейчас как никогда ей нужна была способность ясно и трезво мыслить.

Чтобы добраться до матери, Анаид должна ее любить. Кто же спасет Избранницу, если ее собственная дочь утратит в нее веру?!

– Кроме того, в твое отсутствие кто-то выплатил ваш долг по закладной. Это большие деньги, Анаид! Очень большие!

Карен неуверенно переминалась с ноги на ногу. Теперь, взвалив свои сомнения на чужие плечи, она чувствовала себя виноватой.

– Прости, Анаид, но я должна была сказать тебе это.

Понурившись, Карен вышла из дома. От того, что она выговорилась, легче ей не стало. Наоборот, теперь она переживала не только за Селену, но и за Анаид.

Оставшись одна, Анаид проглотила слезы и бросилась в спальню Селены. Теперь она нуждалась только в одном – убедиться в том, что мать любила ее и по-прежнему любит.

Не зная, что ищет, Анаид перевернула вверх дном все шкафы. Наконец она нашла старую обувную коробку, на которой неровным почерком Селены было написано: «Моя маленькая Анаид».

В коробке лежали малюсенькие лакированные башмачки, – наверное, первая обувь Анаид, – перламутровая шкатулка с молочными зубами и медальон на серебряной цепочке.

Дрожащими пальцами Анаид долго не могла открыть медальон.

Наконец он раскрылся, и девушка долго умиленно разглядывала его содержимое, чувствуя, как уходят из ее сердца тревога и беспокойство.

В одной половинке медальона была ее детская фотография, а в другой – рыжий локон Селены. В закрытом медальоне волосы касались фотографии, связуя мать и дочь.

Облегченно вздохнув, Анаид повесила медальон на шею рядом с мешочком, в котором лежали ее палочка и атам. Медальон с волосами матери почти касался ее сердца.

Анаид взглянула на часы. Она не могла ждать ночи. Необходимо было поговорить с привидениями.

В спальне Анаид царил полный мрак, но привидений там не было.

Анаид приказала им явиться. Приказывать пришлось несколько раз. Наконец послышались глухие голоса. Рыцарь и дама извинились перед девочкой за то, что не могут предстать перед ней, и поведали, как госпожа Олав лишила их зримого облика. Анаид выругалась.

– Повелеваю вам явиться видимыми и говорящими в мир, где вы обречены скитаться! – произнесла девушка, рисуя в воздухе магические знаки своей березовой палочкой.

В спальне тут же возникли два всклокоченных облачка, на глазах преобразившиеся в рыцаря и даму. У последних был неподдельно удивленный вид.

– О прекрасная дева, неужели это действительно ты?!

– Неужели ты так сильна, что способна разрушить чары одиоры?!

Однако у Анаид не было времени слушать льстивые речи привидений.

– Я пришла выполнить обещание и освободить вас, но перед этим вы должны вызвать мне Деметру.

Рыцарь и дама переглянулись, улыбнулись и одновременно исчезли.

Анаид ждала с нетерпением и очень обрадовалась их возвращению.

– Деметра ждет тебя в пещере на закате солнца. Приходи туда до того, как в лесу исчезнет последний солнечный луч.

– А я-то думала, она появится вместе с вами! – разочарованно пробормотала Анаид.

– О прекрасная дева, мертвецы всегда сами назначают место встречи с живыми. Их воля – закон.

– Не так-то просто уговорить мертвеца явиться.

– Многие отказываются и негодуют, когда нарушают их покой.

– Ладно, – жестом приказав привидениям замолчать, сказала Анаид. – Поговорив с Деметрой, я вас освобожу!

– Но, красавица, это нечестно!

– Умоляем, освободите нас прямо сейчас!

Однако Анаид решила, что призракам стоит подумать о своем поведении.

– Не надо меня умолять. Вспомните лучше, кто сообщил Кристине Олав, что я отправилась на Сицилию!

С этими словами Анаид вышла из спальни, оставив привидения в полной растерянности.

Анаид успела к назначенному Деметрой часу.

В пещере девочка вздрагивала от каждого шороха, пугаясь игры света и тени от своего газового фонаря. Каждый хоть немного причудливый сталактит или сталагмит казался ей тенью бабушки.

Деметра же явилась в неожиданном обличье.

Из глубин пещеры появилась крупная серая волчица. Взглянув на Анаид умными глазами, она приветствовала ее воем.

Анаид поняла, что это Деметра, и хотела ее обнять, но волчица отскочила в сторону и заговорила с девочкой на волчьем языке.

– Тебя ждут, Анаид. Времени очень мало. Не бойся, я защищу тебя от них.

– От кого?

– Неважно. Они знают, что ты придешь, но не пугайся и не оглядывайся. Пока я здесь, никто не ударит тебя в спину… Ты еще не передумала отправиться на поиски Селены?

– Нет.

– Тогда ступай по Солнечной дороге прямо сейчас. Оседлай последний солнечный луч.

– Я должна узнать, не предала ли нас мама! – заломив руки, пробормотала Анаид.

– Ты вернешься, с Селеной или без нее, – словно не слыша слов девушки, продолжала волчица, – верхом на первом луче солнца. Смотри, не прозевай его, а то останешься во мраке навсегда!

– А как же я пойму, не превратилась ли Селена в одиору?

– Будь все так просто, на твоем месте мог бы быть любой другой. Решать предстоит тебе, и это будет труднее всего… А теперь ступай за мной – и не оглядывайся!

Вскочив, Анаид устремилась в лес за старой волчицей, бежавшей самой короткой, известной лишь ей, дорогой.

Девушка чувствовала опасность. Чьи-то горящие взгляды сквозь листву дубов жгли ей спину. Доносившиеся со всех сторон шорохи уговаривали Анаид остановиться. Девушке ужасно хотелось оглянуться, но она сдержалась.

Наконец они с волчицей добежали до поляны – как раз в тот момент, когда с ней прощался последний луч вечернего солнца.

– Прыгай на него и скачи! – приказала волчица.

За спиной у Анаид раздалось страшное рычанье.

Девочка замерла. Завывая и рыча, волчица отчаянно с кем-то дралась.

Девушка заколебалась. Ей ужасно хотелось помочь бабушке – но вспомнив предупреждение Деметры, она подумала, что призрачной волчице вряд ли можно сильно навредить, и поборола свои сомнения.

– Скачи! – крикнула Деметра. Повинуясь приказу, Анаид вскочила на солнечный луч. С пылающими пламенем волосами она помчалась на солнечном луче и растаяла вместе с ним. На землю пал мрак.