Текст книги "Мили Впереди (ЛП)"

Автор книги: Майли Сайрус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Кавалло, стала отдача одного доллара с каждого проданного билета в "City of Hope"

("Город Надежды") – центр помощи больным раком. Когда тебе удается заставить людей

смеяться, петь и танцевать – это просто невероятное чувство, но мне хотелось дать нечто

большее, чем надежда таким людям, как Ванесса. Не знаю, была ли в курсе публика или

нет, но каждый из них (с помощью меня) отдал по одному доллару в "City of Hope". Мы

объединили наши усилия в помощь людям, страдающим от раковых заболеваний. Когда

мы с семьей впервые приехали в Лос-Анджелес, нашей целью было постараться

привнести немного света в этот темный мир. И теперь это то, что мне удалось сделать.

Каждый раз, выступая на сцене, я продолжала помнить: то, что я делаю сейчас – это нечто

большее чем то, что увидел или почувствовал каждый сидящий в зале.

Несмотря на все хорошее, что происходило, постоянное нахождение в дороге приносило

мне одиночество. Мы никогда не находились на одном месте больше одной ночи. Автобус

был моим домом. Я спала на встроенной кровати. Очень часто мне хотелось взять

передышку и действительно вернуться домой. Но к счастью в туре со мной вместе

находились друзья и семья. Люди, которые помогли мне пройти через это. Я старалась

представить их своим домом. По-моему, существует такое выражение, да? Дом там, где

находится твое сердце.

Знаю, я очень много говорю о своих мечтах. Но как я могу не делать этого, когда моя

жизнь совершила столь немыслимый, неожиданный, захватывающий поворот навстречу

потрясающему? Тур стал тем огромным, тщательно обдуманным, вскружающим голову

желанием, которое сбылось. Мне нужно было понимать: что-то должно пойти не так. Это

неизбежно – с течением времени наши желания угасают, либо меняются.

Песни о Ненависти Существовать Не Может (No Such Thing as a Hate Song)

Я и Прекрасный Принц расстались 19 декабря 2007 года. Самый тяжелый день. Было

чувство, будто моя жизнь остановилась, в то время как остальной мир продолжал идти

своим чередом. Я была в туре. Люди рассчитывали на меня, но голова не работала, а

сердце было ошеломлено.

Я привыкла использовать слова, чтобы установить связь с людьми, и мне всегда казалось,

что стоит дать словам волю, сказать то, о чем думаю, это обязательно будет искренне, от

сердца и легко для понимания. За день до окончания тура я исписала десять страниц,

спереди и сзади о том, за что полюбила Прекрасного Принца, как я буду ждать его, и

почему мы должны быть вместе. Когда я люблю кого-то, то отдаю этому чувству всю

себя. Но что делать, когда любовь уходит?

Глубоко внутрия понимала, что мы не отдавали от себя все лучшее. А это было то, чего я

хотела от отношений и, как мне казалось, заслуживала. Прилагать все собственные усилия

и приносить только лучшее другому человеку.

И все же...

Я была в ярости, когда написала "7 Things I Hate about You" ("7 Вещей, Которые Я

Ненавижу В Тебе"). Мне хотелось наказать его тем, что причинило мне боль. Песня

начиналась со списка того, что я ненавижу (*твое тщеславие, твои игры, твоя

неуверенность), но я не ненавистник. С самого начала мое сердце знало, что эта песня

будет о любви. Почему я посвятила ему песню о любви? Потому что я не ненавижу его. Я

не даю себе ненавидеть кого бы то ни было. Мое сердце работает не так. Эта песня о том,

как бы я должна была его ненавидеть, но не могла и не знала почему. Эта песня о том,

чтобы прощать, но не забывать.

Существует огромная разница между тем, что ты знаешь, и тем, что ты чувствуешь. Вот

то, что мне было известно: «Мне всего шестнадцать лет». Большинство людей,

оглядываясь назад, когда им было шестнадцать, говорят: «Тогда я совсем ничего не

знал(а)». Я же точно знаю, что мне нужно, и что я хочу видеть в своем молодом человеке,

и должно быть это склонно измениться, потому что мне самой предстоит множество

изменений. Я все это понимаю. На самом деле.

А вот то, что я чувствую: « Сложно представить, что наша любовь – это история, у

которой есть конец». Но вы знаете, благодаря этому я по меньшей мере написала

несколько действительно отличных песен.

Еще Один Ангел (Another Angel)

31 октября 2007 года.

Сейчас 01:02 ночи, и я не могу заснуть из-за новости, которую мне сообщили около

одиннадцати вечера. Моей лучшей подруге, моему герою, сестре, которую Бог забыл

подарить мне, человеку, который является для меня всем, осталось жить 24 часа. Не

понимаю, почему так происходит, и почему это должно закончиться, но мне известно

лишь одно – теперь у меня появится новый ангел, который будет всегда наблюдать за

мной, и зовут ее Ванесса.

Моя подруга Ванесса была тяжело больна. (*Помните? Маленькая слабенькая девочка,

выглядевшая словно ангел?) Мне сказали, что счет пошел на часы. Но я отказывалась

признавать это. Когда я позвонила в госпиталь в надежде услышать, что ей стало лучше,

потому что я хотела верить в это, ее родители сказали: «Майли, она умерла».

Я не могла понять это. Она была мертва? Но ведь она такая маленькая. Я не могла принять

это. Как она могла умереть? Как Бог мог решить, что ее миссия в этом мире выполнена?

Никогда прежде я не теряла друга. Я была сломлена.

Это случилось поздно ночью. Мы остановились у Walmart на непонятном перекрестке. Я

не могла вернуться в автобус. Мне было нужно, чтобы все вокруг остановилось. Я

немного прошла к лужайке, занесенной снегом, и упала. Я чувствовала, как острые листья

замороженной травы впиваются в мои голые руки. Я лежала на спине, уставившись в

большую надпись "SUPERMART" ("супермаркет"). Ванессы больше нет, и меня не было

рядом с ней в последние минуты.

Через какое-то время Линда, моя учительница, и мама подошли ко мне. Линда сказала:

«Посмотри, сколько счастья ты принесла ей. Ей было хорошо в эти последние несколько

месяцев». А мама сказала: «Ты знаешь, что она нуждалась в тебе. Но, кажется, ты не

осознавала, как тебе нужна была она».

Мэнди Терапия (Mandy Medicine)

Создавалось ощущение, будто я теряю всех, кто для меня важен. Я чувствовала себя

одинокой и брошенной на произвол судьбы.

А потом появилась Мэнди. (*Мэнди, как ты себя чувствуешь, узнав, что я назвала главу

твоим именем?)

Мы были знакомы уже давно, она танцевала со мной с тех пор, как я начала выступать в

роли Ханны Монтаны. Однажды вечером во время тура мы вместе выходили из бассейна

в каком-то непонятном отеле, где был припаркован наш автобус. Мэнди пережила

тяжелые времена, связанные с друзьями. Я потеряла свою первую любовь. Ванесса

покинула эту землю. Мы с Мэнди уселись на кровать в ее номере, и я спросила: «Слушай,

хочешь, мы станем лучшими подругами?» На что она ответила: «Да». Все случилось

внезапно. Неожиданно. В шутку. Но потом произошло что-то потрясающее. Обещание

дружбы закрепилось.

Помните, я говорила, что когда ты находишься в туре, твоим домом становятся люди -

друзья и семья? Я довольно сильно старалась отгородиться ото всех. Смерть Ванессы

напомнила мне, что я должна позволить себе нуждаться в ком-то. Перестать отталкивать

людей от себя. Бороться за дружбу. С Мэнди мы играли друг с другом словно два

маленьких ребенка, как будто нам столько же, сколько моей младшей сестре. Сердце

ребенка очень уязвимо, легкомысленно и наполнено смехом. С самого начала мы

позволили нашей дружбе оставаться молодой вместо того, чтобы стать сдержанными и

сухими. И это было невероятно. Словно я снова смогла дышать, а мое сердце начинало

излечиваться.

Когда тур подошел к концу, мы с Мэнди решили открыть свой канал на YouTube. Мы

дурачились, разбавляли игрой на камеру ежедневную танцевальную рутину, просто

бездельничали, а потом решили загрузить все это на YouTube. Клянусь, врачи должны

вписывать в свои рецепты создание видеороликов для YouTube. Это лучшее лекарство для

разбитого сердца. Сначала все это делалось только ради забавы, а потом нам предложили

посоревноваться с другой танцевальной командой ACDC (the Adam/Chu Dance Crew), и

мы тоже превратились в команду – M & M Cru, отсняв несколько видео. Это было очень

клево и по-прежнему делалось только для развлечения, но в работу над роликами было

вовлечено большое количество народу. И когда борьба завершилась, мы вернулись к

тому, с чего начинали – к старому Майли и Мэнди Шоу, где были просто мы, которые

занимались ничегонеделанием и отвечали на вопросы зрителей из серии какие у нас

любимые группы, брали интервью у моего папы и сестры. Либо снимали как Мэнди

смотрит Scary Maze Game (онлайн игру), что сильно ее бесило. Это, наверное, любимое у

меня.

Наша дружба с Мэнди – это, разумеется, не только съемка видео и совместное

времяпровождение. Мой младший брат Брейсон теперь намного выше меня, но как-то мы

поссорились между собой из-за какой то глупости из серии, что он дал мне не ту зарядку

для телефона. Ситуация дошла до того, что он толкнул меня к холодильнику, и мне было

действительно больно. Я ростом 5'4 дюйма (163см.), а он – 5'10 (178см.). Тринадцать лет и

178 сантиметров – можете себе представить? Он большой. В любом случае я была

расстроена из-за этого случая, и что я действительно хочу сказать про Мэнди, это то, что

всегда, когда мне нужно, она готова прийти на помощь. Если подруга мне понадобится в

четыре утра, она будет здесь через пять минут, и она знает, что я всегда готова сделать то

же для нее. Мэнди старше меня, она помогает смотреть на вещи с разных сторон. Когда

мы поругались с Брейсоном, она пришла ко мне и оставалась рядом, пока я не заснула.

Кто-то может подумать, что это довольно странно, но на самом деле все гораздо глубже. Я

считаю, если ты не можешь в чем-то положиться на друга, то это не настоящая дружба.

Определенно, нам нужно завести бойфрендов в одно и то же время, чтобы не сойти с ума

от тоски друг по другу.

Снова Дома (Home Again)

Знаю, это звучит нереально, но съемки первого фильма "Ханна Монтана" стали

настоящим отдыхом. Да, это была полнометражная картина. И никогда прежде в фильме

мне не доставалась главная роль. Да, я снималась практически в каждой сцене. Да, иногда

мне приходилось играть, петь и танцевать одновременно вместе с огромным количеством

актеров, число которых порой доходило до 1500. Но до этого я провела четыре месяца,

живя в автобусе, выступая по несколько часов в день и ложась спать каждый раз в новом

городе. А сразу после приступила к записи альбома Breakout. Так что пройдя через все это

возвращение в Теннесси – родной дом – место съемки фильма – казалось самым лучшим

отдыхом, о котором только можно мечтать.

Каждую ночь я спала на нашей ферме во Франклине. Со мной находилась моя семья. Мои

животные. Я могла расчесывать хвосты моим лошадям и наблюдать за жизнью своих

куриц. Когда вечерами удавалось понаблюдать за заходом солнца, я сидела и понимала,

что для меня это самое большое благословение. Забыть о фильме. Забыть о сумасшедшем

графике работы и безумии в прессе, связанным со съемками. Забыть о том, как мое время

расписывают по часам. Забыть о том, что значит просыпаться с мыслью: «Я должна одеть

это, чтобы выглядеть хорошо». Забыть о нехватке уединения. Когда ты один посреди 500

акров земли, все это кажется очень далеким от тебя. Никто и ничто не способно достать

тебя. Жизнь замедляется. Даже Эмили сказала, приехав сюда: «Теперь я понимаю, почему

ты никогда не хотела уезжать с фермы. Здесь полная безмятежность». А Эмили – девушка

городская до мозга костей. Как я и говорила: расслабление.

Мое самое любимое занятие дома во Франклине – это долгие прогулки верхом в компании

отца, чем мы всегда занимаемся. Иногда мне кажется, будто лошади особенно заботливы

по отношению ко мне. Они идут медленнее. Они смотрят, чтобы не наступить в яму. Они

могут спотыкаться, но со мной – никогда. Я катаюсь на них с раннего детства, и они до

сих пор считают меня маленькой девочкой, которой нужна забота. Но пока проходили

съемки фильма, я каталась на своей лошади, жеребце по имени Роам. Однажды он

испугался змеи в траве. Он задрожал, начал брыкаться и становиться на дыбы.

Вы когда-нибудь попадали в автомобильную аварию? Вы знаете, как долго тянутся все

разбирательства? Когда у тебя в голове за две секунды проносится тысяча мыслей?

Примерно так и было, когда Роам впал в этот ужас.

Может, это прозвучит банально, но никогда не давайте лошади упасть на себя. Лошади -

большие животные. По моим подсчетам некоторые наши лошади весят около 500

килограмм. Я же в десять раз легче. Кто здесь победит? Кто кому причинит боль? Легко

крикнуть: «Нет, Роди!», – своей маленькой собачке. Когда знаешь, что ты больше и

сильнее. Но когда ты верхом на лошади, ты должен держаться, несмотря на то, что это

очень большой зверь. Если ты и не получишь травму от падения, он может случайно

наступить на тебя – и ты покойник. Мой отец получил травму ноги из-за лошади. Он

сказал, что это, как когда ногу переезжает автомобиль.

Все, о чем я думала в тот момент – мой конь все прыгает и прыгает. И я решила

представить, будто нахожусь на родео. (Эх, были здесь папарацци!) Я крепко вцепилась и

сохраняла невероятное спокойствие. Я внушала себе: «Этот конь меня не сбросит. Мы

любим друг друга. Он заботится обо мне. Он защищает меня. Он не даст мне упасть».

Отец спрыгнул со своей лошади и помог мне слезть, как только Роам перестал лягаться.

Как только мое сердце прекратило сильно биться, мы направились к дому. На следующий

день на съемочной площадке я не стала рассказывать об этом небольшом происшествии.

Не нужно говорить о том, что люди из кино совсем не готовы к тому, если меня хоть

немного растопчет.

Ах, да. Визит Эмили. Все два сезона "Ханны Монтаны" мы с Эмили боролись за то, чтобы

жить в согласии друг с другом. Но мы никогда не ненавидели друг друга. Теперь мы

находились на съемках нашего фильма в Теннесси. В один из выходных нам нечем было

заняться, и она решила заехать ко мне.

Мы отправились на прогулку на нашем четырехколесном внедорожнике, поехали в одно

из наших владений, местечко, которое мы называем Шэк (рус."барак"). Это

полуразвалившийся дом, по возрасту старее, чем само время. Там повсюду старинное

барахло – ружья, медицинские пузырьки, обувь. Мы с Эмили поднялись по гнилой

лестнице, очень осторожно, держась за руки. На улице начиналась гроза, и казалось, что

ветер принес с собой еще целую кучу сокровищ. На полу были разбросаны пули. Какая-то

вырезка из старой газеты. Ящик для льда (видимо, поднять этовверх ветру оказалось не

по силам).

Потом в углу мы заметили что-то пушистое. Более того, что два пушистых. Сначала нам

показалось, что там два детеныша динозавра. В Шэке все было очень диким, может, здесь

и на самом деле былидинозавры. Или нечто среднее между уткой и енотом. Утки. Помню, когда-то здесь в дымоходе водились хищники или индейки – в общем какие-то большие

птицы. Но это оказались маленькие птенцы! Мы с Эмили долго стояли и смотрели на них.

Конечно, мы с ней не стали сестрами по крови и не приносили клятву о вечной дружбе, но

этот момент стал запоминающимся, не связанным с нашими ссорами на съемках шоу и

фильма. Мы поехали домой, чувствуя на себе свежий воздух, и могу поклясться, что-то в

тот момент между нами изменилось.

Восхождение (The Climb)

Прочитав сценарий к фильму "Ханна Монтана", я почувствовала себя по-настоящему

счастливой. Я не хотела, чтобы он стал всего лишь удлиненной версией одной из серий

шоу. Фильм должен быть более эмоционально насыщенным (и иметь более интересный

сюжет), чем получасовая комедия. Вопреки всем ожиданиям сценарий оказался гораздо

более глубоким – и это было то, на что надеялась я. И теперь мне предстояло подойти к

игре с большей серьезностью.

По мере съемок сериала я все больше превращалась в актера, работающего по системе

Станиславского. Этот метод подразумевает, что ты используешь свой личный опыт, чтобы

в нужное время вызвать у себя определенные эмоции и перенести их на своего героя.

Когда нужно грустить, ты думаешь о том, что расстраивает тебя. Я потому и начала

говорить о Ханне как о настоящем человеке, что я представляла себе ее реальной. Она

вошла в мое сознание. В период съемок фильма, когда Ханна должна была вести себя как

маленький ребенок, я сама вела себя как капризный ребенок, даже приходя домой. Я не

имею ввиду, что прямо закатывала истерику, но была молчалива и рассержена, обдумывая

образ у себя в голове. А потом, когда в фильме Майли снова становилась самой собой,

питалась южной кухней и проводила время со своей бабушкой, я делала то же самое.

Я работала по девять часов в день, я танцевала, пела и играла, но когда ты находишься в

Теннесси, время летит незаметно. Я была дома. Здесь находилась моя семья, бабушка

была со мной целый день, каждый день. Все вокруг казалось очень знакомым, несмотря на

то, что до съемок я была не во всех этих местах. В одной из сцен я сидела посреди

большого поля маргариток, позади меня стояли огромные электрические вентиляторы,

раздувающие на цветы теплый ветер. Если забыть о камерах, прожекторах и

вентиляторах, нахождение там захватывало дух.

Меня напугал момент, когда мы снимались в сцене с Лукасом Тиллем, играющим Тревиса

Броди, в которого по сюжету я была влюблена. Это была сцена, где мы вдвоем идем к

водопаду, и наши герои начинают резвиться, словно они снова маленькие дети. Нам

нужно было спрыгнуть с большой высоты прямо в водоворот в водопаде. А я – ужасный

пловец. К тому же я уже не первый день питаюсь вредной жареной едой. Я чувствовала

себя располневшей и знала, что мокрая майка прилипнет ко всем моим складкам – совсем

не то, что я бы хотела показывать на камеру. Но больше всего я боялась прыжка. Если и

этого не достаточно, скажу, что вода была очень холодная. Ледяная. Черт побери!

Страх – это единственная преграда, мешающая нам заниматься тем, что мы любим

делать. Люди боятся путешествовать, пробовать новое, следовать своим мечтам.

Страх удерживает нас, когда мы можем жить той жизнью, для которой были

рождены.

Лукас выполнил свой прыжок. И теперь он стоял и теребил воду на специальной основе в

водопаде, выжидая, когда я прыгну. Я стояла на самом краю и не могла это сделать. Было

слишком далеко. Я не пробовала воду, но знала, что там очень холодно. Мне казалось, что

я умру. Бедный Лукас стоял там внизу, без рубашки, замерзший и кричащий: «Быстрее!

Ты должна спрыгнуть!» И наконец я сделала это. Там на самом деле оказалось ужасно

холодно. Но вот что! Веселье стоило того. Когда я вылезла из воды, режиссер сказал: «Это

было потрясающе, и твои лодыжки выглядели прекрасно!»

Да, о моих лодыжках. На съемочной площадке они превратились в объект для шуток. Я

говорила режиссеру: «Я не могу одеть эти шорты! Они открывают мои лодыжки», или

что-то вроде этого: «Я не могу есть это жареное тесто, оно окажется у меня на лодыжках».

А режиссер всегда говорил: «Нам нужно попробовать еще раз, но, Боже мой, твои

лодыжки выглядят отлично». Или так: «Прекрасная работа! И я даже не заметил твои

лодыжки». Это как раз то, что я имела ввиду, когда говорила, что стараюсь все направлять

в позитивное русло. «Лодыжки», конечно, доставали меня, но я справлялась с этим в

одиночку. А также, можно заметить, что это довольно забавное слово. В общем мои

лодыжки оказались на экранах камер на фоне прекрасного водопада в моем родном

городе. Бывает и хуже.

А хуже было. Когда мы переехали из Нашвилла, я находилась на самой низшей ступени.

Клуб Анти-Майли – несколько плохих девчонок из школы – испортили мне жизнь.

Разумеется, с тех пор я часто возвращалась в Нашвилл, но на этот раз я приехала сюда как

полноценная кинозвезда. (Ну да, тогда я еще не была звездой кино. Но я находилась на

стадии съемок фильма – в общем близко к этому.) Когда я выступала с The Cheetah Girls, у

меня было чувство, что я доказываю тем девочкам, насколько они не правы. Теперь же

мне не нужно ничего доказывать. Те девочки сейчас вообще ничего не значат. У них нет

силы, чтобы сделать что-либо ни мне, ни Ханне Монтане, теперь сила принадлежит мне.

У меня есть сила заставлять смеяться множество людей. В моем собственном кусочке

мира это победа добра над злом.

Я оставила позади все свои проблемы, связанные с Теннесси, но он по-прежнему

оставался моей родиной. В детстве я не прыгала в ледяные водопады, но тем не менее

возвращение Майли Стюарт в Теннесси – дом Майли Сайрус – это было словно как жизнь

подражает искусству, подражая жизни (как любит говорить мой папа). Это заставляет

меня ходить по кругу, думать о жизни моей героини Майли как о своей и о моей

собственной как о жизни Майли. Ханна Монтана, разумеется, полностью выдумана, но

существует некая нить, связавшая реальное в моем мире и то, как меня воспитывали, пока

я находилась вместе с отцом в музыкальном мире.

В фильме я пою песню, которая называется "The Climb" ("Восхождение"), которая, можно

сказать, объясняет магию значения шоу для меня. Папа всегда говорит, что успех – это

претворение в жизнь достойных целей и идей. Это означает, что лучшая часть – часть

наибольшего успеха – это период, когда ты совершаешь шаги навстречу своей мечте.

Когда ты работаешь, чтобы достигнуть этого, но еще не находишься на самой вершине.

Это, как мне сказал Карл Перкинс, когда они с отцом охотились на кроликов без оружия.

Наслаждение, получаемое от самой охоты. Это о том, когда у тебя есть мечта, и как ты

видишь ее в перспективе. Это о работе над тем, чего ты хочешь добиться. Это о

восхождении на вершину.

В конце фильма, когда каждый из актеров доиграл свою роль, он получает финальные

аплодисменты, означающие что режиссер подтверждает окончание работы с этим

актером, и вся команда ему хлопает. В последний день съемок, когда каждый получил

свои финальные аплодисменты, они позвали мою бабушку, находившуюся здесь каждый

день, независимо от того, как тогда было жарко, или как долго шли съемки. Все встали, и

бабушка получила свои заслуженные бурные аплодисменты. В тот момент мне

показалась, что две мои семьи теперь превратились в одну.

Самая Ужасная Поездка В Моей Жизни (The Worst Trip Ever)

Мой альбом «Breakout» вышел сразу после окончания съемок фильма. Я тут же занялась

его продвижением, а также приступила к работе над другим фильмом "Вольт" ("Bolt") -

анимационная картина, в которой я озвучиваю девочку по имени Пенни.

Когда мы планировали, каким будет альбом "Breakout", я вошла в студию с моими

продюсерами Антониной и Тимом и сказала, что вижу его более рок-н-рольным и менее

попсовым. Я хотела, чтобы альбом стал успешным, как бы глупо это не звучало, и в

особенности, потому что это был мой первый альбом никак не связанный с "Ханной

Монтаной". Но больше всего мне хотелось, чтобы он стал моеймузыкой. Музыкой,

которую я хотела писать. (И, конечнчо же, большинство песен на нем были о разрыве с

Прекрасным Принцем! Я ведь тоже человек!)

На 50-ой церемонии "Гремми" я вручала награду вместе с Синди Лаупер. За кулисами мы

провели немного времени вместе, поговорили о Stones и других музыкантах – оказалось, у

нас схожие музыкальные вкусы. А потом она посмотрела на меня и сказала: «Ничего не

бойся. Люди растрачивают свою жизнь на страхи. Можно попробовать забросить лассо на

Луну. Но только не делай этого из-за того, что кто-то сказал тебе, будто это неплохая

идея». Я поняла, о чем она говорила. Это было как раз то, что я хотела от "Breakout". Для

себя я отметила, что Синди Лаупер очень классная, и добавила в трек-лист альбома кавер

на ее песню "Girls Just Wanna Have Fun".

Теперь наступило время продвигать альбом. И естественно чтобы появиться на шоу

"Дорое Утро, Америка", я должна была вылететь из Лос-Анджелеса в семь вечера. Мы с

мамой и сестрой Бренди летели на частном самолете, но не знаю почему, я и Бренди никак

не могли заснуть. Мы были в немного взбудораженном состоянии, в самолете играли Bon

Jovi и Coldplay, и мы смотрели фильм "Джуно". Мама не переставала говорить, что уже

через несколько часов я должна быть на программе "Доброе утро, Америка". В общем-то

уже наступило это утро. Она также напомнила, что это прямой эфир на государственном

телевидении. И все же в конечном счете она сдалась.

Мы прилетели в Нью-Йорк в три утра. На шоу нужно было приехать к 4:30, чтобы успеть

сделать прическу и макияж. Мы заехали в отель и попытались уснуть хотя бы на полчаса.

Нас трое. На одной кровати. Рост мамы 170 см. Бренди – 168 см. Я свернулась в клубок

между ними и старалась уснуть, но мама не могла успокоиться, потому что волновалась

из-за того, что я очень устала. Это было не очень хорошо.

Я "поспала" полчаса, потом отправилась на прическу и макияж, а затем на проверку звука

перед шоу в шесть утра. Выступление должно было начаться в семь. Концерт не был

проблемой. Публика дает мне силы, я люблю выступать. Все закончилось в 8:30. После

этого мне предстояли "встречи и приветствия" с толпой людей. Тут я и начала

чувствовать, что засыпаю на ходу. Но не тут-то было! В тот же день меня ожидало шоу

"Today" ("Сегодня").

В машине по дороге к "Today" шоу меня "накрыло". Спать. Мне нужно поспать. Меня

просто вырубало, я могла бы заснуть на несколько часов. К сожалению, проехать нам

нужно было всего семь блоков. Две минуты отдыха – это словно съесть маленький кусочек

вкусного печенья и остаться абсолютно голодной. Времени поспать хоть немного не было

совсем, не уже говоря о более продолжительном сне. В девять утра я записала кое-что для

"Today". Я прилагала максимум усилий, но была настолько уставшей, что ничего не

запоминала. Все, что я знала, я говорила о том, как я волновалась, играя роль Хонки

(Honky) – гусь-приз для Ханы Монтаны. Полный бред. После одиннадцати было еще

больше интервью, около часа я провела на марафоне, рекламируя фильм "Вольт". К этому

времени я еле-еле держала глаза открытыми. Я дала еще одно интервью, а потом мы с

мамой и Бренди сели в машину и направились в аэропорт. Сквозь затемненное стекло

автомобиля я видела, как папарацци гонятся за машиной. Домой в Лос-Анджелес я

приехала в три часа дня, а следующим утром мне нужно было выходить на работу. И

какая неожиданность – я была уставшая как собака.

Этот день показался мне самым тяжелым в моей жизни. Я понимаю, что реклама – это

очень важно. И я всегда стараюсь подходить к этому с большим профессионализмом, как

бы изнурительно порой это не было. Но если я знала, как ужасно это будет, почему я не

спала в самолете? Вопрос на десять миллионов долларов. Неужели просмотр с Бренди

фильма "Джуно" стоил того? Конечно, на следующее утро я уже не чувствовала так

ужасно. Но тем не мене все это превращается в проблему, когда тебе шестнадцать, а на

тебя возложены взрослые обязательства. От этого тебе не перестает быть шестнадцать лет.

(*Пока не исполнится 17!)

Я ребенок. И именно поэтому мы занимались только большими рекламными кампаниями,

а в остальных случаях решили, что пусть все идет само собой. Было довольно странно не

делать всего того, что в моих силах, чтобы продвигать альбом, вышедший под моим

собственным именем. Я очень горжусь им и люблю все с ним связанное. Но мне также

нужно осознать всю реальность ситуации. Очень многое случается неожиданно,

существует огромное количество возможностей. Я хочу использовать их все, но ко всему

нужно подходить с умом (* спать, есть, иметь настоящих друзей, проводить время с

семьей). Родители не перестают напоминать, что настанет день, когда в моей жизни

перестанет случаться такое количество событий. И когда этот день придет, я не хочу

оказаться "пустым" человеком.

Вопросы, На Которые Нужно Дать Ответы (Questions to Be Answered)

Даже если не было необходимости заниматься продвижением альбома, я все равно давала

и даю множество интервью на телевидении, радио и для журналов. И как я не пытаюсь

оставаться самой собой, притворяться иногда приходится. Это происходит не из-за того,

что я говорю неправду или пытаюсь быть тем, кем на самом деле не являюсь, просто

иногда мне задают такие вопросы, на которые я не могу дать однозначного ответа.

Например: «Как ты проводишь свободное от работы время?» И что мне нужно ответить?

По-разному. Мне тут же хочется спросить у них: «А как Выпроводите своесвободное

время? За компьютером? Да, и я тоже». Или иногда у меня спрашивают: «Что послужило

вдохновением при написании "7 Things"?» Вы и так знаете ответ, все знают ответ, так

зачем Вы задаете этот вопрос?Они пытаются расстроить меня или поставить в неловкое

положение, потому что это придаст интервью "пикантность". Сложно дать нормальный

ответ на вопрос: «Как это – быть Ханной Монтаной?» Меня спрашивали об этом тысячу*

(*миллион) раз. А еще существуют все эти серьезные деятели шоу-бизнеса, которые

притворяются, что путаются между Ханной Монтаной, Майли Стюарт и Майли Сайрус.

Все не так сложно. Просто посмотрите одну серию. И все станет понятно.

Любят задавать вопрос: «Каково работать вместе со своим отцом?» Но при этом никто

никогда не спросит о моей маме, которая всегда готова прийти мне на помощь. Она для

меня как сестра (и поверьте, порой мы с ней ссоримся как сестры), но она никогда не

перестает быть моей мамой, старающейся уберечь от всего своего ребенка. Знаете, даже

если меня и спросят о ней, с ответом возникнут некоторые проблемы. Вот что я вам

скажу. Ей все равно, какая у меня работа, она просто хочет, чтобы я была счастлива. А

еще она талантлива во всем, что делает. Она не определяет себя через мой успех или

пытается жить со мной моей жизнью. Она нормальная мама. Мама, которая любит меня

не за то, что я делаю, а просто меня как человека. Благодаря ей я всегда могу идти с гордо

поднятой головой.

Мама настолько вовлечена в мою ежедневную жизнь, что я не могу подобрать слова,

чтобы описать нас. Я имею ввиду, что просто могу позвонить ей, потому что в эти

выходные мне предстоит вечеринка в честь собственного шестнадцатилетия из-за того,

что я в бешенстве, потому что мое платье плохо сидит на мне. И мама как всегда с

абсолютным спокойствием скажет: «Не волнуйся. Мы все сделаем, и будет как надо». Да,

это что касается сегодняшнего дня, но помните ли вы ее со мной всегда, когда она

приносит мне замену моей мертвой рыбе, дарит мне награду за черлидинг, привозит меня

из Торонто в Алабаму за считанные часы, вытаскивает из кровати, когда я не могу

подняться из-за проблем с кожей, поддерживает меня, учит, утешает, помогает найти свой

путь? Она – мой герой, и я хочу быть на нее похожей. (*Ладно, об этом вы можете ей

рассказать.)

Что касается моего отца, то сложно дать ответ на вопрос о том, что значит быть на шоу