Текст книги "Утешение (ЛП)"

Автор книги: Майклс Коринн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Глава 20

– Ладно, ты готова? – спрашивает Лиам. Он завязал мне глаза для следующей части нашего свидания. Я фокусируюсь на происходящем вокруг меня. Чувствую запах сена или, может быть, просто чистое, открытое пространство… Я думаю. Я не могу угадать, но здесь вообще нет никакого шума. Здесь абсолютно тихо. Я снова вдыхаю и ощущаю запах травы и цветов.

– Где мы?

Я чувствую его позади себя. Он стоит, не прикасаясь ко мне, но я чувствую тепло его тела. Оно окутывает меня, и предвкушение нарастает. Я отклоняюсь немного назад, чтобы почувствовать его, и Лиам смеется.

Руками он обхватывает мои голые запястья, а кончиками пальцев скользит по моей коже. Я откидываю голову ему на плечо, и мое дыхание ускоряется.

– Когда нас впервые разместили здесь, я нашел это место. Именно сюда я пришел после нашего поцелуя. Я прихожу сюда, когда мне нужно вспомнить, как я мал в этом мире, – Лиам выдыхает мне в шею. – Иногда наши проблемы кажутся такими огромными, что мы забываем, как оставаться эмоционально стабильными, – его руки поднимаются к моим плечам. Его прикосновение мягкое и чувственное.

Он развязывает повязку и мои глаза приспосабливаются. Все вокруг черное, как смоль, за исключением звезд и луны над нами. Она отражает красоту, которой я сейчас окружена. Деревья сливаются с полем, и высокая трава покрывает все пространство. Все вокруг нетронуто, за исключением небольшого круглого пятна, на котором мы стоим. Лиам обнимает меня сзади, и я все принимаю.

– Вау, – выдыхаю я. – Здесь так красиво и так пусто.

– Ты не одна, – говорит он, и я падаю в его объятия. Моя голова упирается в его грудь, а он прижимает меня к себе. – Что бы ни случилось, у тебя есть я. Как друг или кем бы ни стал в будущем.

– Это пугает меня. Все происходит слишком быстро. Я по-прежнему по нему скучаю, Лиам, – я разворачиваюсь в его объятиях, чтобы видеть его лицо. – Я любила его всю жизнь, и мысль о том, чтобы двигаться дальше, приводит меня в ужас.

Он обхватывает ладонями мое лицо.

– Я никогда не буду торопить тебя. Я знаю, он был твоим миром. Я видел вашу любовь. И я был бы полным придурком, если бы сказал, что меня это не пугает. Предполагается, что ты неприкосновенна. Но вот сейчас ты в моих объятиях. Я не знаю, счастливчик ли я или чертов идиот. Я просто знаю, что когда мы вместе, это ощущается правильным. Это ощущается так, словно мы предназначены для того, чтобы быть вместе.

Даже в темноте глаза Лиама ярко горят. Он не причинит мне вреда. Не предаст меня. Он будет терпелив и добр, потому что он такой и есть. Я запутываюсь пальцами в его волосах, пока мы стоим вместе. Наши лбы соприкасаются, и он держит мое лицо, в то время как я держусь за этот момент. Я нахожусь в состоянии абсолютного мира в эту самую секунду. Ни боли. Ни страха. Просто Лиам. Я закрываю глаза и позволяю себе чувствовать. И молюсь.

Пожалуйста, Аарон, одобри это. Пожалуйста, пойми: я всегда буду любить тебя, но Лиам делает все вокруг немного лучше. Он будет добр ко мне. Поэтому, пожалуйста, прости меня.

Я поднимаю голову и прижимаюсь губами к его губам. Рука Лиама касается моей щеки, и он держит меня, пока мы целуемся. Я хватаю его за шею и ощущаю невесомость от того, что отпускаю небольшую частичку себя. Он целует меня с обожанием и осторожностью, позволяя мне руководить, но все еще доминируя надо мной. Я теряю себя еще немного, когда издаю стон, а его рука прижимается к моей пояснице.

– Отпусти это, – говорит он у моего рта. – Позволь мне позаботиться об этом.

Прежде, чем я могу хоть что-то сказать, его рот снова оказывается на моем. Наши языки сплетаются, когда поцелуй становится голодным. Он притягивает меня ближе, так что между нами не остается никакого пространства. Низкий звук исходит из его груди, посылая дрожь по моей спине. Это сексуально. И прежде чем я осознаю это, мои руки начинают путешествовать по его груди. Я вытаскиваю его рубашку, расстегиваю пуговицы, обнажая его грудь. Я хочу чувствовать его кожу.

Лиам прерывает поцелуй.

– Натали, – мое имя представляет собой одновременно и мольбу, и просьбу.

– Тссс, – командую я, расстегивая рубашку. – Я хочу чувствовать твое сердце.

Мои руки скользят вверх, и он дрожит под моим прикосновением. Мы стоим здесь, мои пальцы покоятся на его груди, ощущая биение его сердца. Он жив и здесь, со мной. Его руки остаются неподвижны, пока он в очередной раз позволяет мне решать, куда двигаться дальше.

– Я так сильно хочу прикоснуться к тебе, – признается он, и его рука поднимается, но затем опускается. – Прямо сейчас я борюсь с каждой мышцей в своем теле.

– Прекрати бороться, – не задумываясь, говорю я.

Лиам сжимает мою руку, а затем тянет ее вниз, пока его губы снова находят мои. Он целует меня жестко, принимая от меня все, что я готова отдать. Не знаю, как далеко смогу зайти, но сейчас я потеряна в нем. Я не вижу, не чувствую и не хочу ничего, кроме него. Мой разум полностью отключается, и на мгновение я живу прямо здесь и сейчас. Я в поле с ним, я не тону. Лиам выдыхает воздух в мои легкие. Жизнь, что оставила мою душу несколько месяцев назад, когда ее вырвали из меня, начинает находить путь обратно. Я оживаю в его объятиях. Его прикосновение воскрешает ту часть меня, которую я закрыла, возвращая и зажигая вновь.

– Лиам, – вздыхаю я, когда его губы перемещаются с моих губ на шею. – Лиам, – я снова выдыхаю его имя, ощущая скольжение его языка по моей правой ключице.

– Скажи мне, что это НЕ неправильно, – говорит он в перерывах между поцелуями.

Я хватаю его лицо и заставляю его посмотреть на меня. Мне нужно, чтобы он увидел все в моих глазах. Я хочу, чтобы он знал, что я здесь с ним, и только с ним.

– Это НЕ неправильно.

Он закрывает глаза и притягивает меня к своей груди. Мы обнимаем друг друга, пока наше дыхание приходит в норму. Это безумие, насколько сильно он освобождает меня от себя самой.

– Я мог бы остаться здесь навсегда, – говорит Лиам, нарушая тишину.

– Я хотела бы увидеть все это днем.

– Однажды, милая. Давай вернемся к машине, прежде чем я сделаю какую-нибудь глупость, – Лиам отпускает меня, берет за руку, и мы начинаем идти назад по тропинке. – Я был здесь однажды днем, но ночью ощущается покой. Ты можешь увидеть свет сквозь тьму. Звезды и луна напоминают мне, что жизнь коротка, и мне нужно проживать каждый день. Моя работа требует, чтобы я уважал смерть.

– Уважал смерть? Как ты можешь так говорить? – спрашиваю я, и в моем голосе слышится сомнение.

Он останавливается и встает передо мной.

– Без смерти нет жизни, – Лиам замолкает, как будто взвешивая свои следующие слова. – Когда один из нас умирает – это не зря. Это не легкий путь, но если не уважать жертву, которую кто-то принес, тогда что? – спрашивает Лиам.

– Для меня в смерти нет никакого уважения. Она отнимает у тебя самое дорогое. Она делает все вокруг темным и серым, потому что для оставшихся нет утешения. И ты остаешься здесь, собирая осколки своей жизни, разрушенной смертью, – я запинаюсь, когда он нерешительно мнется.

Лиам делает несколько шагов вперед, и я мгновенно жалею о своих словах.

– Твоя жизнь не разрушена. Она изменилась. Все пошло не так, как ты думала, но у тебя есть Арабелла, у тебя есть друзья, которые любят тебя, и, надеюсь, у тебя буду я. Я никогда не смогу заменить его, и никогда этого не захочу. Он был моим лучшим другом, и я бы все отдал, чтобы занять его место, тогда тебе не пришлось бы страдать.

– Лиам, – я пытаюсь остановить его, но он прикладывает палец к моим губам.

– Нет, я бы так и сделал. Я ненавижу смотреть, как тебе больно. Я ненавижу знать, что Арабелла вырастет, не зная его. Я чувствую себя виноватым за то, что прикасаюсь к тебе, целую, обнимаю тебя. Но я уважаю то, что Аарон спас больше жизней, чем мы когда-либо узнаем. Он отдал свою жизнь, потому что был там ради своей команды. Он герой для тех мужчин, которым помог. Патриот. И за это я уважаю смерть, – рука Лиама давит мне на плечо, и он открывает дверцу машины.

Я молчу, потому что не доверяю себе. Забираюсь в машину, и позволяю тяжести его слов опуститься на меня.

Он был и моим героем тоже. И я его потеряла.

Путь до дома проходит в тишине. Мы оба чувствуем, как эмоции успокаиваются. Нам нужно много чего сказать друг другу, но не сегодня. Сегодня наше первое свидание, и от меня не ускользает тот факт, что большая часть его прошла в воспоминаниях или слезах. Я знаю, если бы я была с кем-то другим – не с Лиамом, – это было бы адское свидание.

Лиам паркует машину на моей подъездной дорожке, и мы продолжаем неловко сидеть.

– Лиам? Я знаю, это может таким не показаться, но сегодняшний вечер на самом деле был особенным для меня.

Он наклоняется и улыбается.

– Ты особенная и заслуживаешь вечер отдыха.

– Мне просто нужно время, чтобы к этому прийти. Я хочу, чтобы мы продолжали видеть друг друга. Я хочу быть… ну, кем бы мы ни были, – я смеюсь и нервно заламываю руки. Это настолько неловко, что даже немного смешно.

– Мы друзья, Ли. Друзья, которые много целуются.

Я улыбаюсь, и делаю глубокий судорожный вдох.

– Мне нравится целовать тебя.

– Я рад. А теперь иди сюда и покажи мне, насколько сильно, – голос Лиама хриплый от желания.

Я немного меняю положение и даю ему то, что он просит.

***

– Эй, детка! – подбегая ко мне, кричит Ринель. – Ты выглядишь потрясающе.

– Я выгляжу дерьмово, – отвечаю я, осматривая свой спортивный костюм.

– Мда, я пыталась быть вежливой. Ты выглядишь дерьмово.

Ринель умеет быть милой.

– Ты готова для тренажерного зала?

Мы с Ринель решили, что нам нужно заняться нашими попками, поскольку сейчас лето. И если мне придется влезть бикини, я бы не хотела, чтобы хоть какие-то части моего тела тряслись, как желе. Хотя на ее фигуре нет ни грамма жира. Она одна из тех женщин, с которыми люди ненавидят дружить. Ринель от природы худенькая, хотя съедает пакет чипсов за один присест. У нее длинные темно-каштановые волосы, которые всегда выглядят так, будто она занималась ими часами, а на самом деле только проснулась. Но самые красивые у нее глаза – карие, в обрамлении длинных черных ресниц. Я могла бы ненавидеть ее. Но затем она открывает рот, и это самый добрый человек, которого я знаю. Поэтому ненавидеть ее невозможно.

– Мы можем потом пойти на обед? – спрашивает она, когда садится на диване.

Я шлепаю ее по ноге и бурчу:

– Вставай, или мы никогда не уйдем. И нет, мы не можем пойти на обед.

– Оооо, – стонет она. – Чертова убийца удовольствия. Ладно, пойдем смотреть на горячих мужчин, пока они тренируются.

– Ты невыносима, – я смеюсь и запираю дверь.

Арабелла с Пейдж в парке, пока я час буду тренироваться. Не знаю, как бы я вообще выжила без нее. Она милая, заботливая, и Арабелла любит ее. К тому же, она свободна каждый раз, когда мне нужно. Я работаю на дому немного чаще, поскольку это преимущество, которое, как сказал Джексон, у меня есть. Проведя с Арабеллой первые восемь месяцев своей жизни, сейчас у меня такое чувство, словно я совсем ее не вижу.

– Итак, – говорит Ринель, когда мы садимся в машину.

– Итак?

– Ты серьезно не собираешься рассказывать мне о том, что происходит у тебя с Лиамом? – спрашивает она, приподняв брови.

Я смеюсь и пытаюсь уклониться от ответа. Я ничего не могу объяснить, потому что мы ничего не решили окончательно. После нашего свидания он был занят подготовкой к другой короткой обучающей миссии, так что мы не видели друг друга. Я скучаю по нему, и это уже что-то.

– Особо нечего говорить. Я имею в виду, что мы просто идем вперед маленькими шажками.

Она меняет положение в кресле и смотрит на меня.

– Он хорошо целуется? Он трогал твою грудь?

– Естественно, – я закатываю глаза и сосредотачиваюсь на дороге.

– Ой, брось, – фыркает Ринель.

– Хорошо, – я нехотя соглашаюсь. – Он отвез меня на ужин, а потом на эту поляну. Мы поцеловались, а потом он был джентльменом и отвез меня домой.

Мы много целовались, но я не собираюсь делиться с ней своими «трофеями». Ринель была полусонная, когда я пришла, чтобы забрать Арабеллу, поэтому она не донимала меня подробными расспросами. Похоже, сегодня все будет по-другому.

– Это все? – она как-то не особо впечатлена. – Я имею в виду… это звучит восхитительно и все такое, но я надеялась на что-то сочное.

– Прости, что разочаровала тебя, – я сжимаю руль, когда мы подъезжаем к тренажерному залу. Когда мы паркуемся, я поворачиваюсь и смотрю на нее. Я устала от того, что она считает, будто я должна так быстро забыть своего мужа и двигаться дальше. Это не так просто. Держу пари, если бы она была на моем месте, то никогда бы не стала даже разговаривать с другим мужчиной. – Я злюсь на тебя.

Ринель поворачивается ко мне:

– На меня? Почему?

– Потому что ты пытаешься сделать все чертовски простым, Ри. Это не просто.

– Я никогда не говорила, что это просто. Я наблюдаю за тобой, и это тяжело. Но… – она кладет руку на мою, и ее голос смягчается. – Я ненавижу видеть тебя такой. Ты моя лучшая подруга, и если бы на твоем месте была я, а Мейсон бы умер, ты бы тоже давила. Я думаю, что ты очень сильная. Ты выходила из всего этого с достоинством, даже будучи мертвой внутри.

Я отвожу взгляд, и она сжимает мою руку. Я хотела накричать на нее, но сейчас от ее слов у меня начинает болеть сердце.

– Посмотри на меня, – ее голос умоляющий. – Появился Лиам, и я подумала, может, он поможет тебе с делами по дому и познакомит с кем-нибудь. Я никогда не думала, что он будет тем, кто откроет тебя заново. Ты теперь улыбаешься, – ее глаза наполнены слезами, и они зеркально отражают мои. – Ты улыбаешься и смеешься. Я не могла заставить тебя смеяться. Я пробовала и пробовала, ты была просто пуста.

– Ри…

– Нет, это сделал Лиам. Раньше, если бы Арабелла заболела, ты бы сразу же позвала меня. Но ты этого не сделала, потому что рядом был Лиам. Разве ты не видишь? Это уже происходит. А ты даже не пытаешься. Я не хочу видеть, как ты отталкиваешь его.

– Я боюсь, – признаюсь я тихо. Хотя нет, я абсолютно напугана. Он все, чего я не хотела бы. Он копия моего мужа. Благородный, мужественный и готовый умереть ради благой цели. Если я впущу его в свое сердце, то никак не смогу выдержать потерю еще одного мужчины. Если впущу его в мир своей дочери, и он уйдет слишком скоро, я никогда себе этого не прощу.

Ринель притягивает меня в свои объятия и гладит рукой по спине.

– Я знаю. Ты не можешь держать это все в себе, Ли. Поговори со мной.

Все хотят, чтобы я говорила, но как только я высвобождаю хотя бы крошеную частичку, то чувствую, что меня захлестывает волной. Лучше я останусь на берегу в одиночестве без способности дышать. Бывают моменты, когда я чувствую, словно прилив вот-вот смоет меня. Так сильно болит. Так много боли. Но потом приходит Лиам, и становится немного легче.

– Когда я узнала, что Аарон умер, мысль о том, чтобы касаться кого-либо другого была за пределами моего понимания. Я забыла, как смеяться, потому что намного проще было оставаться по ту сторону стены, – я смотрю на нее и вижу, как сопереживание светится в ее карих глазах. – Я не хочу, чтобы кто-нибудь страдал.

Уголки ее губ изгибаются в грустную улыбку.

– Я знаю. Но жизнь включает в себя все это. Ты не узнаешь, что такое настоящая любовь, пока не почувствуешь настоящую боль. Твоя жизнь не поместится в какую-то коробку. Мы все намного больше, чем эта коробка. Ты, я, Аарон, Мейсон, и даже Лиам… мы не можем поместиться в коробку. А ты, – она сжимает мою руку, – ты любишь даже через боль. Ты прекрасна, даже когда стараешься не быть таковой. Когда Аарон умер и появилась Арабелла, вы жили, потому что ты больше, чем та коробка, в которую ты себя поместила.

Я прислушиваюсь и позволяю ее словам успокоить меня. Я воспринимаю каждый звук и смакую его, действительно принимаю его, потому что она права. Я знаю это, но иногда забываю. Очень легко потеряться в боли и скорби. По какой-то причине быть несчастной легче, но я не хочу жить жизнью, полной страданий. У меня есть прекрасная дочь, фантастическая группа поддержки, и у меня есть Лиам.

– Я не хочу жить в коробке, – признаю я со слезами на глазах.

– Я не позволю тебе. Но не я открыла крышку, и именно поэтому я думаю, что он хорош для тебя, – Ринель притягивает меня в объятия, а затем отталкивает обратно. – Итак, ты все еще хочешь пойти в тренажерный зал или просто купим мороженое?

Я смеюсь сквозь слезы и снова обнимаю ее.

– Пойдем в тренажерный зал.

Она стонет и откидывает голову спинку сидения.

– Ты такая чертовски злая.

– Нет, я просто выхожу из коробки.

– Чертова коробка.

– Ага, чертова коробка.

Глава 21

Я умираю. По-другому невозможно описать ту колоссальную боль и дискомфорт, которые я испытываю. Виной тому тренажерный зал. Кроме того, Арабелла болела последние несколько дней, и вот итог – ломота и дрожь мучают мое тело, и я хочу спрятаться.

– Ара, пожалуйста, оставайся на одном месте, – умоляю я, когда она направляется в другой конец комнаты. Она ползает, и это делает мою болезнь в сто раз хуже. Она больше не спит днем так часто, поэтому у меня нет времени на отдых.

Три дня, когда она ночами не давала мне спать, были ужасными. Теперь, когда мои силы на исходе, я подхватила то же, что и она… круто. Лиам сегодня возвращается домой из миссии. Я забыла, как сильно ненавидела эти дурацкие обучающие миссии. Долгое отсутствие, и затем они отправляются на перегруппировку. Я умоляла Аарона, чтобы он лучше уезжал сразу на месяц, чем просто проводил одну неделю здесь, одну неделю там. Сводящее с ума – вот, как я описала бы это.

Когда они уезжают, ты остаешься со своими рутинными делами. Ты знаешь, что принесет текущий день. Но эти небольшие тренировочные миссии посылают к чертям весь твой ритм. Хотя у меня и Лиама на самом деле нет ритма – пока нет. Каждый вечер мы разговариваем по телефону. Он пытается позволить мне устанавливать темп наших отношений, но прямо сейчас я довольна тем, как обстоят дела. Не существует точного определения нашим отношениям. Мы наслаждаемся компанией друг друга, он заставляет меня смеяться, он внимательный и заботливый. Кроме того, он добр к Арабелле, что для меня имеет огромное значение.

– Ли? Ты там? – я слышу стук в дверь, но у меня, должно быть, галлюцинации. Прекрасно, болезнь настолько ухудшилась, что теперь я слышу голоса.

Я снова слышу стук, и Арабелла вскрикивает.

– Ладно, ладно. Тссс, – умоляю я дверь и Ару, так как моя голова лопается от пульсирующей боли.

– Натали… Я воспользуюсь запасным ключом, если ты не откроешь, – предупреждает голос Лиама, когда я перетаскиваю свое тело к двери.

Я открываю дверь и опираюсь на нее. Мои глаза щурятся от яркого солнца, и я не могу сдержать стона.

– Что?.. – он замолкает, когда видит меня.

Взглянув на себя, я понимаю, почему он в недоумении. Я в своей темно-серой толстовке с надписью «Жена Военного» и оранжевых спортивных штанах. Поднимаю руки вверх, чтобы пригладить волосы, и чувствую, что на голове наполовину хвост, наполовину черт знает что. Ну, теперь назад дороги нет.

– Если собираешься осуждать, то можешь уходить, – говорю я, кашляя в конце, и Лиам заходит в дом. – Входи на свой страх и риск. Я умираю.

Лиам усмехается и закрывает дверь.

– Ты не умираешь, – он делает шаг вперед и целует меня в лоб. – Я думаю, что тебе нужно принять больше лекарств и лечь спать. Ты вся горишь.

Сон.

Сон – хорошо звучит.

Сон и лекарства.

– Ладно… – я затихаю и чувствую, что еле переставляю ноги. – Подожди! – восклицаю я и снова кашляю.

– Что? – спрашивает он, поднимая карандашом грязную одежду.

– Арабелла. Я должна следить за Арабеллой, – напоминаю я ему и начинаю тащиться обратно к дивану.

Лиам хватает меня за плечи.

– Я побуду с ней.

Хорошо, это вселяет надежду.

– Правда? – мои глаза распахиваются, когда я смотрю на него.

Он пожимает плечами и улыбается.

– Я побуду с Арабеллой, а ты иди в кровать. Может, и в душ тоже, – ворчит он, смеясь. Мерзавец.

– Кровать. Ладно. Ты уверен? – спрашиваю я еще раз. Это его последний шанс. В противном случае, я пойду в кровать и приму сильные лекарства. Мне нужно уничтожить этот вирус, и в кратчайшие сроки.

– Я сражался в войнах, пережил базовое обучение, тащил окровавленные тела из перестрелок – это похуже, чем посидеть несколько часов с ребенком, – Лиам наклоняет голову, уверенность волнами исходит от него.

Я усмехаюсь его уверенности и снова кашляю. Он понятия не имеет, что такое смотреть за непоседливым ребенком. Ну ладно, я устала, как собака. И если честно, я боюсь засыпать, когда она не спит, так что на данный момент это лучшее, что у меня есть.

– Она недавно покушала и, наверное, проголодается к пяти. Она не так давно проснулась, так что тебе придется развлекать ее, – говорю я. Он подхватывает ее в свои объятия, и она хихикает. Они улыбаются друг другу, и Арабелла шлепает своей мокрой от слюней рукой ему по лицу.

– Детские слюни, – говорит он и вытирает щеку. – У нас все будет хорошо. Иди. – Лиам высоко поднимает подбородок, отправляя меня спать.

– У нас все будет хорошо, правда, Арабелла? Ты с дядей Лиамом будешь смотреть футбол, пока мамочка спит, – я остаюсь на мгновение и наблюдаю за происходящим. Мужчина, которого я знаю много лет и никогда не могла себе представить какие-то романтические чувства к нему… стоит здесь, и у меня сжимается сердце. Каждый раз я задаюсь вопросом, правильно ли это, но затем он делает что-то, что рушит мои сомнения.

Лиам мне ничем не обязан. Он здесь, снова, потому что заботится о нас. Из нашего последнего разговора я поняла, что он не должен был вернуться домой до завтра, но он вернулся и пришел прямо сюда. Я прислоняюсь к стене, когда он разговаривает с Арабеллой, и начинаю плакать. Только в этот раз это слезы счастья и любви.

– Ладно, Packers вступают в игру, и мы хотим, чтобы они уничтожили Bears. Скажи «Вперед, Packers, вперед!» – Лиам играет с Арабеллой и подбрасывает ее к потолку.

Я на цыпочках иду в комнату, пью самое сильно лекарство от гриппа, что у меня есть, и отключаюсь в своей кровати.

Проходит несколько часов, когда я просыпаюсь, чувствуя себя отдохнувшей, но слегка дезориентированной. Вокруг темно – значит, я проспала больше, чем два часа, которые планировала. Я поднимаюсь с постели, заправляю ее, чищу зубы и пытаюсь сделать что-то со своим внешним видом. Мои волосы спасти невозможно, поэтому просто пытаюсь сделать из них нечто лучшее, чем сейчас. Я выгляжу немного лучше, но мешки под глазами это все равно не нормально.

Я иду в комнату Арабеллы, чтобы проверить, там ли она, но там пусто. Опасаясь того, что могу обнаружить, я иду в гостиную, но оказываюсь совершенно не готова к тому зрелищу, что предстает моим глазам.

На диване лежит Лиам с Арабеллой, крепко спящей на его груди. Ее крошечная рука обернута вокруг него, и они оба держатся друг за друга. Его огромное тело прикрывает ее, рука крепко держит. Это разбивает и одновременно воскрешает мое сердце. Меня разрывает на две части. Одна часть меня грустит, что это не ее отец. Другая часть благодарит, что это Лиам. Арабелла немного переворачивается, и даже во сне он двигается так, чтобы уложить и защитить ее.

– Чувствуешь себя лучше? – глубокий голос Лиама пронзает тишину, и я подпрыгиваю.

– Привет, – шепчу я и усаживаюсь на колени, чтобы мы оказались лицом к лицу. – Не хотела тебя будить.

Он прищуривается и кивает.

– Я не уверен, что когда-нибудь полностью засыпаю. Я почувствовал, что ты смотришь на меня. Плюс, – он зевает и перемещает Ару, – она ворочается каждые пять секунд.

– Я могу забрать ее.

– Не нужно, она в порядке.

Телевизор работает тихо и освещает комнату. У Лиама уставшие глаза, и все же он не разрешил мне забрать ее. Он лежит и позволяет моей дочери слушать биение его сердце. Я кладу руку на ее спинку, и Лиам кладет свою сверху.

– Спасибо, – мягко улыбаюсь я.

–Я бы не стал благодарить . . . Я устроил бардак.

Я ухмыляюсь и окидываю взглядом комнату. Он не шутит. Повсюду разбросаны бутылки, салфетки и около десяти подгузников. Только сейчас я замечаю, что на Арабелле нет одежды, и начинаю смеяться.

– Боже мой, – шепчу я и пытаюсь успокоить смех. – Почему на ней два подгузника? А это что, веревка?

Лиам шевелится и убаюкивает Ару в своих объятиях. Он держит ее, словно футбольный мячик.

– Кто придумал эти дурацкие вещи? Эти липучки отрываются без причины, так кто, черт возьми, может выяснить, какой стороной его надевать? Поэтому я привязал его.

– Веревкой?

– У меня было несколько в сумке, – шепчет он и целует ее в макушку. – Это сработало.

– Я даже не знаю, что тебе сказать, – хихикаю я и немного кашляю.

– Как насчет… «О, Лиам, ты такой удивительный, сексуальный, смешной, и я в таком долгу перед тобой, что ты можешь обращаться ко мне в любое время, чтобы вернуть его», – он приподнимает бровь.

– Ни в коем случае, засранец, – я заглушаю смех и целую его в щеку. – Отдай ее мне, я положу ее в кроватку.

Он передает мне Арабеллу, и я хватаю подгузник, пока Лиам стоит со скрещенными на груди руками.

– Ты знаешь сколько времени мне понадобилось, чтобы надеть это?

Я смотрю вниз и замечаю как минимум три узла на веревке, завязанной петлей вокруг ее талии и под ногами. Я не могу поверить, что она смогла заснуть в этой штуке.

– Посмотрим, сколько времени у меня займет надеть его правильно, – смеюсь я и смотрю на узлы. – Что это, черт возьми, за узлы? – спрашиваю я, а Лиам стоит, гордясь своей работой.

– Нужна помощь?

– Мне нужен нож, чтобы вытащить ее из этого! – восклицаю я шепотом. Он сумасшедший. Я начала с одного узла, и он развязался. Я смотрю на Лиама в притворном гневе. – Клянусь, если она проснется, я свяжу тебя.

Он фыркает.

– Мне может это понравиться.

– Мечтай об этом, – я чихаю и кашляю, желая снова оказаться в постели. Лиам наклоняется вниз и развязывает два других узла на импровизированном подгузнике. Я смотрю на него. – Я удивлена, что ты не использовал изоленту.

– Я бы использовал, если бы я знал, где она, – издевается Лиам.

Эмоции вихрем проходят сквозь меня. Он мог бы разбудить меня, но он справился с этим. Да, он привязал на нее подгузник, но это мило и в очередной раз доказывает, насколько мне повезло. У нас обоих есть страхи по поводу того, чтобы начать наши отношения. Но прямо сейчас я не хочу больше бороться. Лиам вернул ту часть меня, о которой я забыла. Он видит во мне женщину, а не вдову.

– Смотри, – говорю я, и он усаживается рядом со мной. – Это просто и занимает буквально десять секунд – о-па! – и подгузник на ней.

– Я клянусь, у меня были бракованные.

– Конечно, – говорю я, поднимая Арабеллу. Лиам следует за мной в ее комнату. Он целует ее головку, говорит ей «спокойной ночи», а потом я кладу ее в кроватку. Каждую ночь, укладывая ее в постель, я молюсь за нее и прошу ее папочку присмотреть за ней. Затем я благодарю Бога за то, что Лиам появился в нашей жизни, и прошу его помочь нам исцелиться.

Когда я поворачиваюсь, Лиам стоит, прислонившись к двери. Я стою напротив него, и мы смотрим друг на друга. Мы оба так много говорим сейчас друг другу, хотя ничего не произносим. Мое сердце и мои глаза говорят ему обо всем.

Лиам наклоняется вперед и убирает волосы с моих глаз, немного задерживаясь пальцами в волосах. Он проводит большим пальцем по моей губе, и я вздыхаю.

– Лиам, – шепчу я с придыханием.

– Наверное, мне следует уйти, – говорит, продолжая водить пальцем по моей губе.

Мои глаза закрываются, и я вдыхаю запах Лиама.

– Тебе, наверное, следует.

Я хочу, чтобы он остался, но мне нужно, чтобы он ушел. Моя защита отключена, и я не готова.

– Ладно, – его голос низкий и грубый. – Мне следует. Кроме того, ты болеешь и нуждаешься в отдыхе.

– Да, наверное... – я хватаю его рубашку и держусь за нее. – Или… мы могли бы уютно устроиться на диване? – говорю я, не желая его отпускать. Мне хочется, чтобы он остался, и это своего рода безопасный способ удержать его рядом. Я знаю, что мужчины не очень любят эти дурацкие объятия, но я просто хочу лежать рядом с ним, потому что пока никоим образом не готова, чтобы он оказался в моей постели.

Лиам тихонько смеется и притягивает меня в свои объятия.

– Да, я бы на это согласился.