Текст книги "Утешение (ЛП)"

Автор книги: Майклс Коринн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Глава 3

– Не выглядишь особо счастливой. Я был неподалеку и хотел заскочить, проверить, как ты, учитывая, что ты пропускаешь мои звонки, – Лиам переводит взгляд на флаг, находящийся над каминной полкой. Он всегда там, напоминая мне ежедневно, что это единственное, оставшееся мне от Аарона. Я хочу сорвать его со стены. Рвать его, пока ничего не останется, и сжечь. Я ненавижу этот флаг, потому что предпочла бы, чтобы у меня был ОН. Я хочу Аарона, а не символ его заслуг.

– Я действительно счастлива. Я просто не знала, что ты готов для заданий, – говорю я и хватаю Арабеллу на руки.

Он все еще смотрит на каминную полку.

– Все действительно так плохо? – спрашивает он.

– Нет. Конечно, нет, – говорю я, желая, чтобы у меня был какой-нибудь способ увести его внимание от этого неудобного разговора между нами.

Лиам поворачивается, и его взгляд задерживается на Арабелле.

– Она красавица, Ли, – он касается рукой ее макушки. – У меня есть кое-что для нее.

Я глубоко вздыхаю, продолжая качать на руках Арабеллу.

– Действительно?

Он фыркает и достает из кармана цепочку.

– Я купил это еще до ее рождения. Когда был за границей, я подумал – это то, что должно быть у маленькой девочки, но… вряд ли когда-нибудь у меня будет дочь, – на его губах появляется намек на улыбку, когда он поднимает подарок в воздухе.

Подойдя ближе, я смотрю на крошечный зеленый драгоценный камень, который висит на конце цепочки. Он маленький, деликатный, но, в то же время, захватывающий дух и окруженный бриллиантами.

– Лиам, это слишком.

– Нет. Как я и сказал, кажется, у меня не будет детей. Придется найти девушку, которой я действительно могу понравиться, – Лиам хрипло смеется и смотрит в окно.

– Да, я видела, как это может быть тяжело для тебя, – я шучу и расслабляюсь немного. – Спасибо. Подарок прекрасен.

Он улыбается и кладет руку на Арабеллу.

– Как и она.

Да, она красива. Она такая крошечная, помещающаяся на одну руку, но для меня она идеальна. Все, о чем я когда-либо мечтала, сейчас у меня на руках. Я прижимаю ее ближе и целую.

– Да, я тоже так считаю.

Лиам прочищает горло, возвращая к себе мое внимание.

– Я видел, что его машина до сих пор на подъездной дорожке. Ты уже встречалась с Управлением по делам бывших военнослужащих?

Я киваю и пытаюсь не смотреть на него. Я отложила все дела, которые, я понимала, должна сделать. Закрытие всех счетов Аарона, его завещание, продажа его машины, возможно, даже этого дома. Но я не хочу этим заниматься.

– Я была занята.

Он подходит ближе и нежно сжимает рукой мое плечо.

– Я могу помочь, если тебе это необходимо.

Каждый постоянно хочет помочь. Это то, что я узнала о смерти в первую очередь. Люди появляются из ниоткуда, предлагая помощь. Они готовят для тебя, убирают в твоем доме, чинят поломанные жалюзи, но это все поверхностно. Никто не знает, что сказать, поэтому они пытаются что-то сделать. Но через неделю или несколько месяцев помощь от них больше не приходит. У тебя нет другого выбора, кроме как встретить жизнь во всеоружии и понять, что люди забывают – они двигаются дальше. Но я – нет. Я вынуждена переживать этот ад изо дня в день, снова и снова.

– Я в порядке, – я натягиваю фальшивую улыбку. – У меня есть Марк и Джексон, если мне нужна помощь. Кроме того, я уверена, что у тебя есть куча других поводов для беспокойства. Ты только приехал, и я знаю, заселение занимает много времени.

– Я взял отпуск. К тому же я все равно от тебя не отстану.

– Правда, я могу справиться с этим.

– Никто не говорит, что ты не можешь. Я говорю, что ты не должна. Положись на людей вокруг тебя. Он был моим другом, и ты мой друг, поэтому не будь такой гордой, – наши взгляды встречаются, и Лиам пристально смотрит мне в глаза.

Что не так с этими мужчинами и их неспособностью просто позволить мне существовать?

– Хорошо, отлично, – уступаю я.

– Хорошо. Не то чтобы у тебя был выбор. Я вроде как непреклонный.

– Я помню, – фыркаю я.

Между нами повисла неловкая тишина. Слава Богу, Арабелла начала толкаться, возвращая к себе мое внимание.

– Слышно что-нибудь от Патти? – спрашивает Лиам.

– Нет, она исчезла после смерти Аарона.

Моя свекровь по понятным причинам не восприняла новость о смерти Аарона хорошо. Она оборвала все контакты с нами. Она отказывается видеть Арабеллу и не хочет даже частично присутствовать в нашей жизни. Она утверждает, что если я любила его, то не отпустила бы. Я бы потребовала остаться. Если она вообще знала своего сына, то должна понимать, что это не сработало бы.

Лиам делает шаг в направлении каминной полки и протягивает руку к флагу. Он стоит там и смотрит на мой мини-мемориал. Фотографии Аарона стоят линией рядом с флагом: его фото из учебного лагеря новобранцев, наша свадьба… Его жетон размещен спереди. Лиам рукой опирается о каменную стену, и опускает голову. Я смотрю на то, как он сжимает пальцы, и они белеют от того, как сильно он вцепился в выступ стены. Он выглядит так, словно забыл, что я здесь. Слезы наполнят мои глаза, когда я смотрю на самого близкого друга Аарона, скорбящего в тишине. Это тот самый момент, когда я почти могу почувствовать исходящую от него боль. Я отворачиваюсь и предоставляю ему немного уединения.

– Полагаю, люди по-разному справляются с горем, – бормочет тихо Лиам.

Я поворачиваюсь обратно и вижу, как он сжимает свою шею.

– Как ты справляешься с этим? – спрашиваю я.

Он поворачивается ко мне и качает головой.

– Я несколько раз набирал его номер. Я был пьян, и… я не знаю, это был просто инстинкт: позвонить ему и сказать что-то глупое. Первый раз я попал на его голосовую почту и… – Лиам не отводит от меня взгляда, когда обрывает себя. – Что насчет тебя?

Моя показушность возвращается, когда я повторяю речь, которую повторяла много раз:

– Я живу. Это тяжело, но я справляюсь.

Лиам знает меня. Он также является дознавателем в ВМС (Примеч. специалист по проведению допросов). Он один из лучших. И по некоторым причинам я забыла, кому вру.

– Правда? – спрашивает он недоверчиво.

Его огромное тело движется мне навстречу, когда он оценивает мою реакцию. Я пытаюсь вспомнить все те вещи, которые Аарон практиковал на мне. Как он учил меня стоять на своем, не отводить взгляда, но Лиам – это другое.

– Да, – говорю я уверенно.

– Ты знаешь, кто я, правда же? – он хватает меня за запястье, и мой пульс учащается. Я не боюсь его, но он – первый мужчина, который касается меня после смерти Аарона. Хотя мы просто друзья, что-то в моей груди сжимается.

– Ты лжешь мне, – говорит Лиам своим глубоким голосом.

Я подавляю дрожь и пытаюсь не смотреть в его глаза. Не хочу, чтобы он увидел то, что я прячу глубоко внутри. Он может читать меня. Он натренирован, чтобы видеть меня насквозь, и мне нужно оградиться от него.

– Натали, – он приподнимает мой подбородок, но я держу глаза закрытыми. – Ты можешь мне сказать. Я не могу представить, чтобы Аарон был в порядке, если бы потерял тебя. Он был бы в полном дерьме. Он бы сошел с ума и разбил бы мебель по всему дому. Поэтому тебе не обязательно быть «в порядке». Ты можешь злиться или что-то еще.

Его слова просачиваются в мою душу, и я открываю глаза.

– Я не могу так. У меня есть Арабелла, – говорю я, глядя на малышку в моих руках. – Я должна быть в порядке.

Стальная стена, за которой я прячусь – сильная и крепкая. Я в безопасности там.

– Это не правда. Ты держишь все в себе, а потом просто взорвешься к чертям.

Я сжимаю зубы и глубоко вдыхаю через нос.

– Какой у тебя график командировок? Будешь ли ты поблизости? – нет никаких сомнений: он знает, что я уклоняюсь. Я хочу убежать от этого разговора.

– Ты же знаешь, я не могу сказать тебе этого, но я здесь для тебя. Собираюсь заняться несколькими делами, а потом определюсь с тем, что еще необходимо сделать.

– Мне действительно не нужна помощь, – говорю я, хотя больше не понимаю, что мне нужно. Арабелла шевелится, и я нежно ее качаю.

– Хорошо. Тогда мне необходимо сделать кое-что в ближайший месяц, пока я в отпуске, поэтому ты поможешь мне.

– И кто теперь лжет? – спрашиваю я.

Лиам закатывает рукава и подмигивает мне.

– Я никогда не лгу.

Впервые за все это время я начинаю искренне смеяться. Он лжет о лжи. Арабелла начинает капризничать, и, как бы сильно мне ни хотелось поспорить с ним, я должна ее покормить.

– На какую группу ВМС ты работаешь сейчас?

Пожалуйста, не говори «четыре».

Я не знаю почему, но это важно. И когда он нерешительно выдыхает, я уже знаю ответ.

– Четыре, – он делает шаг ближе и кладет руки на мои плечи. – Он должен был быть со мной.

– Нет. Он должен был быть со мной.

– Да, должен был, – говорит Лиам с очевидной печалью в глазах.

Это ранит нас обоих. Лиам и Аарон были братьями. Если умирает один – умирают оба. Аарон как-то говорил про их братство в сравнении с тем, что было между ним с Марком и Джексоном. Они все были близки, но Лиам и Аарон были будто связаны кровью. Они заботились друг о друге во время обучения в школе военно-десантной подготовки. И когда умерла сестра Лиама, Аарон был рядом с ним все время.

– Мне жаль, Демс, – говорю я, качая Арабеллу в своих руках.

– За что ты, черт возьми, просишь прощения? – спрашивает он оскорбленно. (Прим. игра слов: I’m sorry – прости; мне жаль).

– Вы двое были близки. Я знаю, что это нелегко для тебя.

Лиам сжимает переносицу.

– Это то, что ты делаешь?

Я с трудом сглатываю, пытаясь понять, о чем он спрашивает.

– Ты притворяешься, – взгляд Лиама смягчается, когда он смотрит на меня.

– Я не понимаю, чего вы все от меня хотите, – говорю я раздраженно. Он улыбается, и я хочу ударить его. Черт возьми, почему он улыбается?

– Наконец-то, хоть какие-то эмоции. Увидимся. У меня есть пара дел здесь.

– Ты – задница!

– Дааа. Иди, позаботься об Арабелле. У меня есть другие дела, – Лиам целует мою щеку, а потом головку Арабеллы и уходит.

Я стою там, зная, что не собираюсь от него избавляться. Он благородный, честный, и если Лиам дал клятву Аарону, он выполнит ее. Он будет здесь для меня таким образом, каким я этого захочу.

Лиам Димси станет моей погибелью.

Глава 4

– Эээээй? – я слышу, как из кухни меня зовет моя лучшая подруга Ринель.

– Я здесь, Ри.

– Вот ты где. Я принесла несколько обедов, которые сделали жены на этой неделе. Я положу их в морозильник. (Примеч. имеются в виду жены военнослужащих, традиция в честь памяти покойного приносить что-то в дом семьи умершего).

По моему телу разливается тепло. Она была моей опорой эти последние несколько месяцев. Останавливалась у меня, приносила еду, смотрела за Арабеллой, чтобы я могла немного вздремнуть.

– Спасибо, но я в порядке. Я обещаю.

Я возглавляла группу по оказанию помощи. Я убеждалась, чтобы у жен умерших солдат ВМС была еда, помощь и друзья. Смешно, как оборачивается жизнь. Теперь я – одна из тех жен, которым раньше соболезновала.

– Я никогда не говорила, что ты не в порядке. А теперь дай мне эту малышку, – говорит она и протягивает ко мне руки, забирая Ару.

– Привет, принцесса, – воркует Ринель и прижимает к себе Арабеллу. Ее невозможно не любить.

– Итак? – спрашивает она у меня.

– Итак?

– Кто тот парень, который снаружи занимается машиной Аарона?

Мои глаза округляются, и я подскакиваю к окну.

– Что? – спрашиваю я, отодвигая занавески. – Кто, черт возьми, решил бы заниматься этой машиной? На улице никого нет. Почему ты не позвонила в полицию?

Я смотрю на подъездную дорожку, но никого не вижу.

– Он улыбнулся и помахал мне, поэтому я об этом особо и не подумала. Кроме того, у него были явные признаки, поэтому я предположила, что ты, в конце концов, решила принять чью-то помощь, – отмечает она.

– Какие признаки?

Она вздыхает и покачивает Ару вверх и вниз.

– Часы G-Shock (Примеч. популярная линейка противоударных часов компании CASIO), этнические татуировки, и аура, означающая, что он весь такой удивительный. Типичный спецназовец ВМС.

– Я собираюсь это проверить. Присмотришь за ней?

– Глупый вопрос.

Я открываю дверь и останавливаюсь, застыв на месте.

– Привет, – Лиам, покрытый маслом, стоит на крыльце.

– И тебе привет, – я прижимаю руку к груди, пытаясь успокоить свое ускорившееся сердцебиение.

Он вытирает руки тряпкой.

– Прости, не хотел напугать тебя. Я стучал ранее, но ты не открыла.

– Я, наверное, была с Арой. Что ты делаешь? – спрашиваю я.

Посмотрев вниз на свою одежду и подняв взгляд на меня, он приподнимает бровь.

– Я починил его машину.

– Я вижу это. Я имею в виду, зачем ты это делаешь?

– Я помогаю.

Я выдыхаю и считаю про себя от десяти до одного. Я могу с этим справиться. Мне нужно продать вещи Аарона и навести порядок в своей жизни.

– Хорошо. Я подумала, может, у меня есть пара дней, но…

– Мой отпуск закончится через четыре недели. Я понял, что необходимо начинать прямо сейчас.

Это имеет смысл. Но ни одна частичка меня не готова. Головой я понимаю, что это правильно – пережить, начать двигаться дальше. Смерть – это финал, поэтому, так почему я пытаюсь бороться с этим?

– Ты прав. Все хорошо.

Лиам подходит, и взгляд его глаз вызывает дрожь в моем позвоночнике.

– Однажды это слово исчезнет из твоего словаря, и ты начнешь понимать, что врать мне бессмысленно.

Теперь я понимаю, почему он так чертовски хорош в своей работе.

– Эээ, хорошо, – пытаясь отмахнуться от него, я улыбаюсь и убираю волосы за ухо. Не говоря ни слова, он разворачивается и идет в направлении подъездной дорожки.

– Даа, это было сильно, – я подпрыгиваю от звука голоса Ринель. Я забыла, что она здесь.

Я поворачиваюсь и вижу ее с Арабеллой, спящей на руках.

– Это друг Аарона. Он расквартирован с четвертой группой ВМС и помогает по дому.

– Он может помочь мне, когда я закончу здесь, – говорит она, глядя в окно.

– Сомневаюсь, что твой муж одобрит это, – ворчу я, заваливаясь на кушетку.

Она смеется и садится в кресло-качалку.

– Мейсон не из ревнивых, – шутит она.

Ее муж – командующий Четвертым Отрядом. Ринель может шутить, но она никогда ничего подобного не сделала бы. Тем не менее, она любит раздражать его и приводить в ярость.

– В какой, ты говоришь, он команде?

Я поднимаю ноги и хихикаю:

– Четвертой.

– Черт.

– Тупица, – отвечаю я, смеясь.

Хэх. Я снова смеюсь.

– Так-так. Кажется, кто-то помогает даже больше, чем одним способом, – изумленно говорит Ринель и выходит из комнаты.

Может, так и есть. Или он – первый человек, который не мирится с моим дерьмом.

Глава 5

– У вас есть какие-либо вопросы, миссис Гилчер? – спрашивает мистер Попа́. Он посредник, отправленный страховой компанией, которая будет вести меня через всю бумажную волокиту.

– Я не уверена, – бормочу я. Если быть честной, я не слышала ни слова из того, что он сказал.

– Если у нее будут какие-либо вопросы, есть ли номер, по которому можно с вами связаться? – спрашивает Лиам позади меня.

Он здесь практически каждый день, удостоверяясь, что я выполняю еще один пункт в моем списке. Черт, он даже составил список. Я не смотрела на него, кстати. Я встаю и проверяю, чтобы каждый был накормлен. Я не могу переживать обо всей этой чепухе, потому что это не важно. Хорошо, возможно, эта часть важна. Я еще не работаю, и у меня нет дохода. Мне нужно позаботиться обо всем, но я продолжаю переживать о только о том, чтобы хоть как-то функционировать. Потом появляется Лиам и заставляет меня справляться со всем этим.

– Конечно, вот моя визитка. Миссис Гилчер, чем быстрее мы подпишем все документы, тем быстрее вы сможете получить переведенные деньги. Нам обязательно начать процесс. Много времени уже упущено, – он передает мне визитку.

– Спасибо, мистер Попа́. Мы будем на связи, – Лиам пожимает ему руку и провожает его до двери.

Я чувствую, как он садится рядом и прижимает меня к себе. Я принимаю тот комфорт, который он предлагает, и опираюсь на него.

– Ведь станет легче, правда же? – спрашиваю я.

Конечно, никто этого не знает. Даже жены, которые потеряли своих мужей, говорят, что становится легче, но в то же время – нет. Эми потеряла мужа в перестрелке в прошлом году. Она говорит, что каждый день удивляется, как просыпается и дышит. Джиллиан говорит, что единственный способ, благодаря которому она почувствовала себя снова живой – это избавиться практически от всего, чего он касался. Но я не могу этого сделать. Сделать так, словно его никогда не существовало. От этого моя боль не уйдет. Но разбираться со всеми посмертными бумагами и оставлять его в прошлом… это ранит.

– Я не уверен, – честно отвечает Лиам. Спасибо, Господи, за это. Он никогда не врет мне и не старается говорить то, что я хочу услышать. Он говорит все прямо, но при этом никогда оскорбительно. За эти последние две недели я пришла к тому, что можно положиться на него даже больше, чем я думала будет когда-либо возможным. Его дружба значит для меня очень много.

– Да, я тоже.

– Почему бы нам не забрать Арабеллу и не пойти куда-нибудь? – предлагает он.

Я смотрю в его голубые глаза и вижу волнение. Он был здесь каждый день последние две недели. И я ничего не делала, кроме как заботилась, так или иначе, только о себе. Вот он – этот одинокий, привлекательный мужчина, который жертвует своей жизнью ради вдовы лучшего друга.

– Ты не обязан нянчиться со мной. Я буду в порядке.

Его рот приоткрывается.

– Я беспокою тебя?

– Нет! – восклицаю я. – Ты одинокий парень. Тебе не нужно проводить время со мной.

– Прекрати! С тобой очень весело. Я имею в виду, где еще я мог бы встретить женщину, которая не пытается залезть мне в трусы?

Я взрываюсь от смеха.

– И часто такое случается?

Лиам наклоняется и заговорщицким тоном говорит:

– Ну, не хочу хвастаться, но я известен разбитыми сердцами… и кроватями.

– Разгром кроватей не считается, потому что ты толстый!

Выражение его лица меняется – он выглядит искренне оскорбленным. Следующее, что я понимаю, он срывает свою футболку и выставляет на обозрение каждый мускул своего великолепного тела. Я знаю его на протяжении многих лет. Я видела его без футболки так много раз, что сложно сосчитать. Но есть кое-что другое в этот момент, и он об этом никогда не узнает.

– Жир? Покажи мне! – он бросает мне вызов.

Я встаю и пихаю его в бок.

– Что? Ты не трясешься как желе, когда я толкаю тебя?

Лиам смеется.

– Не думаю, что тебе следует шутить о толкании, Ли, – он улыбается и хватает свою футболку.

– Почему обязательно все нужно опошлить?

– Потому что я парень, – Лиам говорит так, словно это все объясняет. – Я собираюсь пойти на пробежку и сделать несколько сотен отжиманий, поскольку ты думаешь, что я жирный.

– Оооо, не плачь… Это случается с каждым, кто достигает определенного возраста, – я шучу, и это ощущается, как что-то невероятное. Я забыла эту часть себя. Я замечаю, что смеюсь все больше и больше, напоминая себе о человеке, которым раньше была.

Лиам разворачивается и настороженно смотрит на меня.

– Давай притворимся, что ты не назвала меня старым и толстым в одно и то же время!

– Сделаем вид… – я умолкаю и медленно иду на кухню. Прежде чем дойти до двери, я оглядываюсь, чтобы посмотреть на его реакцию. Он стоит там, ошеломленно разинув рот. Я усмехаюсь и иду дальше.

– Я покажу тебе жирный! – закрывая дверь, я слышу, как он бубнит себе под нос.

Я смотрю на столешницу на кухне. Признаки улыбки задерживаются на моих губах, когда часть меня начинает изнывать от боли. Та часть, которая уверена, что еще слишком рано, чтобы снова чувствовать себя хорошо. Не должно ли мне быть больно и грустно? Прошло всего лишь шесть месяцев. Но затем появляется другая сторона, которая говорит, что прошло уже шесть месяцев… живи. Аарон не хотел бы, чтобы я была одна. Он не хотел бы, чтобы я была грустной все время.

– У тебя есть кофе? – спрашивает Лиам, входя в кухню и зевая.

– Ты понимаешь, кого спрашиваешь? – говорю я, смеясь. Я достаю кофе и наливаю ему чашку. – Я одинокая мать. Кофе – мной наркотик.

– Спасибо.

Он поднимает чашку и практически залпом выпивает ее.

– Я хочу пойти и снова заняться машиной. Есть еще несколько вещей, которые нужно починить перед продажей.

Лиам отклоняется назад, не отводя от меня взгляда. Я смотрю на него. Это в действительности занимает лишь секунду. В его глазах всегда есть слабый блеск… немного сексуальный и немного озорной. Трехдневная щетина, которую он всегда носит, кажется грубой и жесткой. Конечно, его тело кричит об опасности, но не слишком сильно. Он знает, что сексуален, но он не беспокоится по этому поводу.

– Хорошо. Я хочу прогуляться к пляжу, пока Ара спит, – я обхожу его, кладу руку на его плечо и беру радио-няню. – Спасибо, Лиам. Я ценю это.

Его рука накрывает мою.

– Все, что тебе необходимо. Я здесь, – он гладит мою руку, и я отхожу с мягкой улыбкой, размышляя о том, как ощущается то, что он здесь.

Я убираю кружку из-под кофе, стоящую на кухонной столешнице. Открыв шкафчик, я вижу любимую чашку Аарона. Ту, которую я ему подарила на нашу последнюю годовщину. На ней написано: «Никто не любит тебя так, как я».

Прошлое бьет по мне в полную силу.

– Аарон, остановись! – я хихикаю, когда он хватает меня за талию и бросает обратно на песок перед нашим домом.

– Скажи «сдаюсь»! – он щекочет меня, и я ерзаю под ним. Я хихикаю и пытаюсь выбраться из-под него, хотя знаю, что это практически невозможно. – Если ты любишь меня, то остановишься.

Он мгновенно убирает руки и кладет их по обе стороны моей головы.

– Никто не будет любить тебя так сильно, как я.

Рукой я плавно скольжу по его руке, а затем надавливаю на его грудь.

– Ни одна женщина не будет любить тебя так сильно, как я.

– Ни одна женщина и близко не подберется.

– И лучше бы ей этого не делать.

Он перекатывает меня на свою сторону и прижимает к груди. Я отдыхаю и расслабляюсь в его объятиях.

– Ты когда-нибудь думала о том, что бы ты делала, если бы со мной что-то случилось?

Его вопрос пугает меня.

– Иногда.

Аарон в команде уже на протяжении трех лет, и я бы соврала, если бы сказала, что никогда не думала об этом. Его отправляют на задания практически каждые полгода, и каждый раз это все труднее и труднее. Я люблю своего мужа, но понимаю его обязанности. Это тяжело – любить кого-то и знать, что он может не вернуться домой. Но мысль о том, чтобы не любить его, просто невообразима. Я была создана для такой жизни – не каждая женщина может быть женой военного, но еще меньше могут справиться с тем, чтобы быть женой спецназовца ВМС. Тебе необходимо любить глубже, быть сильнее, но знать, что в любой момент связь может оборваться. Мы боремся, как и все, но Аарон и я хотим этого. Мы видели так много наших друзей, переживающих супружескую измену и развод, но нашу любовь мы держим на плаву. Он уезжает через три дня, и я впитываю так много, как могу.

– Я хотел бы, чтобы ты полюбила снова, Ли, – говорит Аарон и целует мою макушку. – Обещай мне: если со мной что-то случится, ты найдешь кого-то еще.

Я не хочу обещать. Не хочу даже думать о такой возможности, поэтому я молчу.

Аарон начинает сердиться и заставляет меня сесть. Поворачиваясь, чтобы посмотреть на него, я вижу, как его взгляд тяжелеет. Он не собирается отступать.

– Обещай мне.

– Ничего не случится, поэтому мне не нужно ничего обещать. Кроме того, ты действительно хочешь, чтобы кто-то спал в нашей постели? Я не хочу.

– Мне нужно знать, что ты будешь любима. Мне нужно знать, что если меня не станет, у тебя будет кто-то, чтобы защитить тебя.

Его слова согревают меня и одновременно приводят в ярость.

– Мне не нужна защита.

– Натали, – говорит он нежно. – Я знаю, что ты сильная, малышка. Я знаю, что ты не нуждаешься в защите, но мне это нужно. Мне нужно знать, что ты найдешь того, кто будет рядом с тобой.

– Я, правда, не хочу говорить об этом.

Он прижимает меня обратно к своей груди.

– Я знаю, но я не хочу уезжать, не услышав этого.

– Тогда не уезжай.

Из его груди вырывается смешок. Мы оба знаем, это смешно, потому что у него нет выбора, и он точно никогда не «соскочит».

– Хорошо, – говорю я неохотно. – Я обещаю.

Надеюсь, что это – обещание, которое я могу нарушить.

Слеза катится по щеке, и потребность покинуть этот дом перекрывает потребность дышать. Я вскакиваю со своего стула и направляюсь на террасу. Я мечтаю о том, чтобы забыть все это. Он говорил мне о мужестве и храбрости; он говорил о надежде на то, что если он умрет, это будет ради чего-то. Чувствуется, что это все было ради чего-то.

Я начинаю идти по пляжу, вода прибывает и покрывает мои ступни. Ветер дует, и я закрываю глаза. Я чувствую, как меня заливает. Я стою в накатывающих волнах и пытаюсь почувствовать его.

– Аарон, я скучаю по тебе, – шепчу я ветру. – Я ненавижу то, что ты оставил меня. Мне хочется, чтобы ты видел, каким стал для меня каждый день. Наша дочь становится такой большой. Ты мне нужен. Ты нужен ей, – еще больше слез катятся по моим щекам, и я молюсь своему мужу. – Ты заставил меня дать это обещание. Обещание, которое я не могу выполнить.

– Эй, – глубокий сильный голос нежно зовет меня. – Ли… ты в порядке?

Я поворачиваюсь, и Лиам делает шаг вперед.

– Да, я в порядке, – отвечаю я и вытираю под глазами.

Он подходит ближе, заслоняя собой солнце.

– Я видел, как ты выбежала и потом не отвечала, когда я звал тебя.

Моя защита пала, я стала уязвимой. Я знаю, что он все видит.

– Я в по…

– Не говори «в порядке». Ты не в порядке. Ты плачешь. Ты лгала долгое время, поэтому не делай этого сейчас. Иди сюда, – говорит он и делает шаг вперед, раскрывая объятия.

Я иду к нему и врезаюсь в его грудь. Крепкие руки обвивают меня, как лоза. Смесь эмоций обрушивается на меня, и я всхлипываю в его руках.

– Почему ему пришлось уйти? Почему он не мог остаться дома? Я ненавижу это! Я так одинока. Я хочу, чтобы он был здесь, – выкрикиваю я и сжимаю пальцами его футболку. – Он так сильно нужен мне! Я так сильно по нему скучаю, что мне больно дышать, – я прижимаюсь к Лиаму ближе. – Господи! Это несправедливо!

– Да. Несправедливо, – говорит он и водит рукой вверх и вниз по моей спине.

– Но он ушел, и сейчас я проживаю каждый день, желая, чтобы он не садился в тот чертов самолет. Он ушел! Он не должен был умереть, – мои колени начинают дрожать, и Лиам поддерживает меня.

– Ты сильная, Ли, – я поднимаю глаза, и его взгляд говорит о многом. – Но не держи в себе эту тяжесть.

Его слова окружают меня, и я знаю, что это правда. Я сильная. Но есть часть меня, которая не так сильна. Я никогда не хотела бы почувствовать эту боль снова. Я построила крепость вокруг, потому что должна защитить себя и свою дочь. Я понимаю, где сейчас нахожусь: в его объятиях, плача в океан.

– Я разбита. Мне жаль.

– Натали, черт возьми, прекрати повторять, что тебе чертовски жаль. Ты плакала вообще с тех пор, как его не стало? Ты вообще позволила себе скорбеть?

Я делаю шаг назад, и он хватает меня за запястье. Мои глаза остаются опущенными, пока я пытаюсь собрать все силы, которые у меня есть.

– Да, я скорбела, – я смотрю на него и делаю глубокий очистительный вздох. – Что хорошего от слез? Он мертв. Он никогда не вернется домой. У меня есть дочь, дом, ипотека и тонна всякого другого дерьма, о котором нужно беспокоиться, – слова вырываются неконтролируемо. – Ты должен будешь пойти на свое задание и избежать того дерьма, что бьет меня по лицу каждый день. Я одна, Лиам. Он ушел, и все, что у меня есть, это свернутый флаг и пожизненная сердечная боль. Поэтому, да, я скорбела.

Лиам отпускает мои руки и выходит из воды.

– Ты думаешь, задания – это спасение? Когда идем на задание, мы все помним мужчину, которого потеряли. Мы смотрим вокруг и знаем, что в самолете может быть на одного человека меньше. Что там действительно на одного человека меньше. Я знаю шансы и живу этим. Я ненавижу то, что у тебя есть флаг над каминной полкой, и отдал бы все, чтобы поменяться местами с Аароном.

Я делаю шаг к нему и закрываю глаза. Я знаю, что они чувствуют по отношению друг к другу. Они доверяют друг другу больше, чем жена доверяет мужу. Так много ночей мы с Аароном провели, болтая о том, как он схватил бы пулю за любого из них. Я помню, как злилась и кричала на то, каким глупым он был. Как он хотел умереть за любого из них, и как это повлияло бы на меня. Тогда он поцеловал меня и сказал, что все так и было бы.

– Я думаю, Аарон хотел, чтобы так и было.

Лиам поднимает глаза, и наши взгляды встречаются. Я вижу того мужчину, которым он является. Мужчину, который занял бы его место, но не может. Поэтому он здесь. Ради меня. Каждый день Лиам здесь. Он помогает мне, заставляет меня смеяться и улыбаться. Заботится о нас.

– Чего он хотел? – спрашивает Лиам в замешательстве. Его руки сжимаются. Я делаю шаг вперед и отдаю ему тот комфорт, который он давал мне.

– Хотел умереть так. Ради чего-то или кого-то. Если бы Марк или Джексон погибли на той миссии, он бы ненавидел себя. Он бы захотел быть на их месте. Он всегда хотел умереть в лучах славы. Умереть ради причины. Только я не знаю эту чертову причину.

– Я бы тоже. Я бы с радостью поменялся с ним местами. У него было ради кого жить – ты и Арабелла, – Лиам хватает меня и прижимает ближе. – Ты будешь в порядке?

У меня действительно есть Арабелла, и целая жизнь впереди. Я заслуживаю того, чтобы быть счастливой. Пора начать жить.

Я поднимаю взгляд и коротко киваю.

– Думаю, что буду.

– Я тоже так думаю.