Текст книги "Реальность на продажу"

Автор книги: Майкл Ридпат

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 27 страниц)

Он был приветлив и доброжелателен, но весьма уклончив и осторожен. Разумеется, я являюсь ценным клиентом для банка, тем не менее ему хотелось бы поближе познакомиться со всеми подробностями, прежде чем он предоставит требуемый мне заем. А я-то надеялся, что до этого у нас не дойдет!

В кабинет заглянул Дэвид.

– Как мы продвигаемся с продажей компании?

– Никак.

– Что вы хотите этим сказать?

– То, что компанию мы не продаем. Попробуем раздобыть деньги.

– Что?! Вы шутите? – Он вошел в кабинет и навис над моим столом.

– Отнюдь.

– И кто принял такое решение?

– Я.

– О Господи, Марк! У нас нет времени валять дурака. Если мы не начнем искать покупателя прямо сейчас, то обанкротимся еще до того, как вам удастся найти хотя бы пенни!

Боже, как я устал от всех этих угроз!

– Вот что, Дэвид, – твердо заявил я. – Предоставьте это мне. Ясно?

– Да вы просто хотите погубить нашу компанию, Марк. Но я вам этого не позволю. И если вы ничего не предпримете, чтобы ее продать, я сам этим займусь! – С этими словами он вылетел из кабинета, столкнувшись с Рейчел, которая как раз осторожно перешагивала через порог, неся перед собой два наполненных до краев стаканчика с кофе.

– Ой! Горячо же! – поставив стаканчики на стол и тряся обожженной рукой, вскрикнула она. – Это вам. Вы ведь черный пьете?

– Спасибо, – улыбнулся я ей.

Рейчел устроилась в кресле напротив меня, некоторое время мы молча прихлебывали кофе.

– Почему ему так не терпится продать компанию? – подумал я вслух. – Когда утром об этом зашла речь, он откровенно обрадовался.

– Может быть, он рассчитывает, что в случае перехода компании к другому собственнику его ждет блестящее будущее, – предположила Рейчел. – Он займет вашу должность.

– Новый владелец всегда может поставить своего человека, – возразил я. – И это будет совершенно естественно.

– А что ему мешает заранее заручиться таким обещанием?

– Что? Вы имеете в виду, что он сдает «Фэрсистемс» покупателю, а тот взамен назначает его управляющим директором?

– Возможно, и так.

А ведь Дэвид вполне способен на нечто подобное, подумалось мне, надо смотреть за ним в оба.

– И с кем же, по-вашему, он вступил в сделку?

– Не знаю, – покачала головой Рейчел. – Что за покупателя нашел нам Вагнер?

– Вагнер – посредник для множества калифорнийских компаний в сфере высоких технологий. Так что покупателем может быть любая из них.

– В том числе и «Дженсон компьютер»?

– А что, это мысль! – встрепенулся я. – Дженсон мог заморозить платежи в надежде вынудить нас продать ему компанию по дешевке. И решил использовать Дэвида Бейкера, чтобы тот помог ему в этом, так сказать, изнутри.

– Возможно. Когда Карл Дженсон чего-нибудь хочет, он этого добивается.

– Так почему он прямо не предложил нам продать ему компанию?

– Ну, вы же у нас банкир, – пожала плечами Рейчел. – Вероятно, надеется, что таким образом мы обойдемся ему дешевле.

– Если он сумеет быстро провернуть эту операцию, работа над проектом «Платформа» будет продолжена и он получит в свои руки и технологию, и производство продукции, – сказал я, а про себя подумал: хитер Дженсон, ничего не скажешь. – Будете в Калифорнии, постарайтесь разузнать как можно больше.

Я торопливо набрал номер Карен. По моей просьбе она вывела на монитор Блумберга данные на компанию «Дженсон компьютер». Ее агентом значилась фирма «Вагнер – Филлипс».

Похоже, что мой директор по сбыту, мой самый важный заказчик и мой посредник вступили против меня в заговор. Нелегко нам придется, ничего не скажешь.

* * *

На следующий день, в среду, Рейчел улетела в Калифорнию. Не надолго, правда, в субботу утром она должна была уже возвратиться в Гленротс. Я надеялся, что ей удастся уломать Дженсона и он передумает. Во всяком случае, у нее шансов на успех было куда больше, чем у меня.

О своем отказе от намерения продать компанию я решил больше никому не рассказывать. Посвящать Дэвида в мои новые планы было серьезной ошибкой. Соренсона и совет директоров придется пока поводить за нос, пусть думают, что я ищу покупателя.

Зазвонил телефон. Стив Шварц из Лондона.

– Марк, помните, вы просили меня выяснить, кто скупает ваши акции?

– Да.

– Поговаривают, это Фрэнк Хартман.

– Фрэнк Хартман? А это еще кто такой?

– Лично я с ним не знаком, но наслышан, наслышан. Руководит Фондом страхования финансовых рисков в Нью-Йорке. Во всяком случае, так они сами себя именуют. Модное, знаете ли, название для тех делишек, которыми этот фонд занимается. Потихоньку собирает пакеты акций, и через некоторое время та или иная компания вдруг переходит в руки другого собственника. Как бы то ни было, вкладчики его живут припеваючи.

– Он что, жулик? – спросил я напрямик.

– Марк, поймите, в этом бизнесе черного и белого не существует, одни лишь оттенки серого.

– И какого же оттенка этот ваш Хартман?

– Он-то? Да, пожалуй, ближе к угольно-черному, – рассмеялся Стив.

Тут мне в голову пришла еще одна мысль.

– А он, случайно, не связан с фирмой «Дженсон компьютер»?

– Мне об этом ничего не известно. А почему вы спрашиваете?

– Да сам не знаю, так просто поинтересовался. Большое спасибо, Стив. Если еще что-нибудь услышите, сообщите мне, пожалуйста.

После этого разговора я сразу же позвонил Карен, хотел выяснить, не слышала ли она что-нибудь про этого Хартмана. Однако трубку подняла Салли, которая сообщила, что Карен сейчас на месте нет, вернется только после обеда. Я решил перезвонить ей вечером.

Поговорил по телефону с Эдом. Итальянские государственные облигации выросли на полпункта и продолжали неуклонно подниматься. Этьен вмешиваться в его дела больше не пытался. Эд также сообщил мне, что заманил Боба провести полчаса за «Бондскейпом», в результате чего тот почти поверил в эффективность этого аппарата.

Всего несколько недель самостоятельной работы укрепили в Эде уверенность в собственных силах. Я был неприятно удивлен, обнаружив, что начинаю воспринимать его успехи как угрозу своему положению. Он умен и схватывает все на лету. Сколько времени ему потребуется, чтобы научиться всему, что знаю я? Год? Два? Это заставило меня призадуматься.

Раздался стук в дверь. Кит и Энди. Ну, жди беды, подумал я.

– Минутка найдется, Марк? – спросил Кит.

– О чем речь! Заходите. Что там у вас стряслось?

Они сели. Забавная парочка – говорливый компанейский разработчик микросхем и смахивающий на школьника программист раза в два ниже его ростом. Лица у обоих озабоченные и даже встревоженные.

– У нас тут, слышь, болтают всякое, – начал Кит.

– Неужели? Что, например?

– Говорят, наличности осталось только-только до июля. Правда, что ль?

Их обманывать я не мог.

– Да, это так.

– Еще говорят, вы собираетесь продавать компанию.

Я заколебался. Да, я решил никого не посвящать в свои планы и намерения. Но Кит и Энди отдали «Фэрсистемс» столько сил, что имели право знать правду. Однако прежде, чем я успел ответить, Кит заговорил снова:

– Я почему спрашиваю – если и впрямь хотите продать компанию, то это ошибка, большая ошибка.

Я попытался вставить хотя бы слово, но Кит замахал на меня руками.

– Повкалывали бы у нас последние три года, так сейчас сдаваться и не подумали. Я сам работал в крупных богатых компаниях, но здесь все по-другому. У нас классная команда. Знали бы вы, какие мы проблемы щелкали как орешки, какие решения находили, красота! Все, что мы здесь наворочали в последние несколько лет, так это ж, слышь, просто обалдеть можно!

Он подался ко мне, глаза горели фанатичной одержимостью.

– Возьмите «Фэррендер». Два года назад появилась у меня идея, как сделать революционный графический процессор. Поделился с Ричардом. Поначалу казалось, что до ее практического осуществления должно смениться не меньше пары поколений чипов. И мы решили отложить это дело в сторонку и заняться чем-нибудь другим. А я все не мог забыть свою задумку. Сказал себе, что кровь из носа, а реализую эту систему на нынешних микросхемах.

Энергично жестикулируя, он на пальцах старался объяснить мне, какого грандиозного масштаба была эта идея и в каком крошечном кристаллике кремния ее предстояло воплотить в жизнь.

– И вот я сплю, ем, телевизор смотрю, а сам все ломаю и ломаю себе голову, бьюсь над этой задачей. И вдруг меня осенило. В сортире. Так я, слышь, целый час с толчка слезть не мог. – Он с торжествующим видом откинулся на спинку кресла. – И сейчас «Фэррендер» готов к производству.

Я не мог удержаться от улыбки.

– Но ведь если и продадим компанию, «Фэррендер» все равно будет выпускаться. Ну, пусть другой, более крупной фирмой, – сказал я ему.

– А это не одно и то же, – вмешался Энди. – Мы команда Ричарда. И работать по проекту «Платформа» будем так, как хотел он. Или вообще не будем.

– Но вы можете потерять работу!

– Работу мы себе найдем, – возразил Энди. – А вот такой обстановки, как здесь, больше уже нигде не будет.

– А что думают остальные?

– Они все заодно с нами, – заверил меня Кит.

– Некоторым из них подыскать новую работу будет нелегко, – признал Энди. – Но, уверяю вас, продавать компанию сейчас не хочет никто.

– У нас с Энди есть четыре тысячи фунтов, – смущенно прочистив горло, сообщил мне Кит. – Так мы, слышь, можем помочь в случае чего.

– Нам нужно куда больше, – невесело усмехнулся я. – Но предложение ваше ценю. Должен сказать, я глубоко тронут той преданностью компании, которую вижу в каждом ее работнике. Вы все здорово потрудились, чтобы превратить ее в нечто большее, чем просто мечта. Так что я не хочу оказаться тем, кто продал компанию в шаге от нашей цели.

– Значит, не продаете? – затаив дыхание, осторожно уточнил Кит.

– Не продаю, – с улыбкой подтвердил я.

– Не продает, слышь, ага! – залившись радостным смехом, обернулся Кит к Энди.

– Учтите, я очень рискую, – предупредил их я. – Причем рискую вашей работой.

– Я лично не возражаю, – хладнокровно заявил Энди.

– Ага, я тоже, – продолжал ликовать Кит. – Мы ж почти у цели. Будем держаться!

– Спасибо за помощь и поддержку.

– Да о чем речь! – Кит вдруг стал серьезным. – Вам спасибо за откровенность. Мы выкрутимся. Вот увидите.

Они поднялись и пошли к выходу. Когда Кит и Энди закрыли за собой дверь, я перевел взгляд на развешанные Ричардом фотографии. Они запечатлели первые созданные им устройства виртуальной реальности. Странные это были штуковины. Вместо нынешних легких и даже изящных очков тогда использовался громоздкий шлем на подвижном металлическом штативе, подключенный к мини-компьютеру. Такой способ отслеживания движений головы Ричард применял до того, как появились электромагнитные датчики. Он и сейчас встречается в прецизионной аппаратуре, к точности работы которой предъявляются особо повышенные требования.

С тех пор компания прошла большой путь. И так много в себе воплотила. Как говорили отец и Рейчел – она все, что осталось после Ричарда. Она олицетворяла его мечты и достижения. В ней крылась возможность получить или потерять миллионы фунтов стерлингов. Она была источником средств к существованию для шестидесяти человек. И это их благополучие я ставил на карту.

Однако, поговорив с Китом и Энди, я понял, что для этих шестидесяти человек «Фэрсистемс» означает гораздо больше, чем просто место работы. И все долгие бессонные часы они проводили за напряженным трудом отнюдь не только ради зарплаты. Для них это было захватывающим состязанием, попыткой достичь того, что раньше никому не удавалось. И еще шансом сделать что-то для Ричарда.

Подвести их я был не вправе.

* * *

Вечером позвонил Карен. Хотел поболтать с ней, ну и, конечно, спросить, нет ли чего-нибудь новенького о Хартмане. Она не отвечала. Я перезвонил позже – с тем же результатом. В последний раз я набрал ее номер без четверти двенадцать. Тщетно.

На следующее утро я начал звонить в шесть пятнадцать. Самое подходящее время. Дело в том, что будильник у Карен навсегда установлен на шесть пятнадцать утра.

Она не отвечала.

Ладно, признаю. Названивать ей в такую рань никакой необходимости в общем-то не было. Просто хотел проверить, ночевала ли она дома.

Около десяти позвонил ей на работу.

– О, привет, Марк, как дела? – услышал я голос Карен.

– Нормально, вчера весь вечер пытался до тебя дозвониться.

– И не застал, – после мимолетной паузы откликнулась она. – Во второй половине дня у меня была встреча в Амстердаме. Переговоры затянулись, на последний рейс в Лондон я опоздала. Пришлось заночевать в гостинице в аэропорту. Вылетела первым утренним, даже на работу немного опоздала.

– Ну понятно. Стив мне вчера звонил. Говорит, акции «Фэрсистемс» собирает какой-то Хартман. Ты его знаешь?

– Нет, но слышала, – ответила Карен. – «Харрисон бразерс» никаких дел с ним не имеет. Считают, что у него не совсем все чисто.

– Уж если «Харрисон бразерс» его сторонится, значит, там у него совсем все не чисто, – усмехнулся я, поскольку когда появляется возможность заработать пару-другую долларов, сотрудники нашей фирмы обычно не склонны проявлять особой разборчивости и щепетильности. – Слушай, а ты не могла бы разузнать о нем побольше?

– Ох нет, не хотелось бы, – встревожилась Карен. – Понимаешь, нельзя, чтобы меня видели с кем-нибудь из тех, кто водит с ним компанию.

– Так если осторожно поспрашивать, никто и не заметит.

– Ладно, Марк, – поколебавшись, согласилась Карен. – Посмотрим, что получится. А сейчас извини, у меня клиент на другом аппарате.

Я повесил трубку и задумался.

Выходит, Карен застряла в Амстердаме. Стоп, а разве Салли не сказала, что к обеду она будет у себя на рабочем месте в Лондоне? Могла она сразу после обеда вылететь в Амстердам и успеть на эту встречу? Допустим, да. А может, и нет.

Я передернул плечами. Черт знает какие мысли в голову лезут. Разлука с Карен, видимо, сильно обострила мои чувства, в том числе подозрительность.

Глава 18

Рейчел среди немногочисленных прибывших пассажиров вышла из зала Эдинбургского аэропорта. Увидев меня, широко заулыбалась. Несмотря на протесты, я отнял у нее бесформенную черную дорожную сумку.

– Да она совсем не тяжелая! – упрямилась Рейчел.

Увы, на самом деле сумка была будто камнями набита.

– Простите за опоздание. Сообщение мое получили? Вылет из Сан-Франциско задержали на три часа, так что на пересадку в Хитроу я не успела.

Шагая рядом с ней к оставленному на стоянке черному «БМВ», я ощутил некоторое смущение и неловкость. Искоса взглянул на Рейчел, открывавшую дверцу автомобиля. Не показалось ли мне, что она сердито наморщила носик? Я запустил двигатель, и мы тронулись по направлению к Файфу.

По дороге поинтересовался, как прошла ее встреча с Дженсоном.

– Я сообщила ему, что мы приостановили работы по проекту «Платформа» и не возобновим их, пока он нам не заплатит, – ответила она. – Он заявил, что мы, конечно, вольны поступать, как нам угодно, но такое решение кажется ему крайне глупым. Потом я спросила его, почему он все-таки не хочет платить, поскольку все его разглагольствования о том, что он хочет удостовериться в нашей надежности, лично мне представляются полным бредом.

– Как деликатно, – усмехнулся я. – А он что?

– Да все то же самое. Мол, его и раньше поставщики не раз подводили, и он этого впредь допускать не намерен.

– Вы ему верите?

– Да нет, конечно. Чушь собачья. По-моему, он что-то затевает.

– Не говорил, что собирается купить нашу компанию?

– Нет. Ни единого слова.

– Но платить отказывается.

– Наотрез.

– Черт! – хлопнул я ладонями по рулевому колесу. – Да ведь яснее ясного, что происходит. Дженсон выжидает, пока мы дойдем до ручки, а потом купит компанию по дешевке. Как только все наше имущество перейдет под внешнее управление, он тут же выскочит с предложением его выкупить. И чем ближе мы будем к банкротству, тем ниже окажется цена. А когда приберет нас к рукам, в сфере виртуальной реальности «Дженсон компьютер» превратится в Ай-би-эм и «Майкрософт» в одном флаконе. Он взял нас за горло.

Я с негодованием помотал головой.

– Неудивительно, что Хартман скупает наши акции. – Я рассказал Рейчел о том, что удалось выяснить Стиву Шварцу. – Он как-то прознал о затее Дженсона и хочет его опередить.

Я притормозил, чтобы оплатить проезд через мост Форт. Мы пересекли по нему устье реки и оказались на территории Файфа.

– А насчет несчастного случая что-нибудь выяснили? – спросил я.

– Да. Там, кстати, все очень интересно.

– Выкладывайте.

– Я закурю? – Рейчел выудила из пачки сигарету.

– Не хотелось бы.

– Только-то? – усмехнулась она. – Но, похоже, вы не против, а мне страшно нужно затянуться. Просто до жути.

Рейчел щелкнула зажигалкой и сделала несколько глубоких затяжек.

– Вот так-то гораздо лучше, – удовлетворенно вздохнула она. – Спасибо, что отнеслись ко мне с таким пониманием.

– Ну ладно, ладно, рассказывайте, – не удержался я от улыбки.

– Ах да. Значит, вчера утром я слетала в Лос-Анджелес. Джонатан Берги жил в Санта-Монике, что неподалеку от аэропорта. Обоих его родителей застала дома. Берги-старший учительствовал в школе, но вышел на пенсию после ранения, которое получил во время стрельбы в классе. Сказал, что власти вынуждены были выплатить ему компенсацию. Металлоискатель не обнаружил оружие, которое один из мальчишек пронес в школу.

– И он подал в суд?

– Думаю, да, но точно не знаю, – нахмурилась Рейчел. -Как бы то ни было, папаша утверждает, что его сын весь вечер провел за нашим устройством виртуальной реальности в развлекательном центре. А возвращаясь домой на мотоцикле, врезался в дерево.

– Обнаружили какие-нибудь доказательства того, что наше устройство стало причиной аварии?

– Прямых – нет. Один из приятелей Джонатана заявил, что, как ему показалось, тот был вроде как под балдой, ну, знаете, ребята нынче так пьяных называют. Нашелся и служащий развлекательного центра, который обратил внимание, что Джонатан, направляясь к мотоциклу, пошатывался и спотыкался.

– Может, он действительно был пьян?

– Едва ли. Алкоголь в центре не подают.

– И что потом?

– Как говорит Берги, знакомый адвокат по его просьбе составил письмо в наш адрес. А через неделю к нему заявился другой адвокат по имени Тодд Сатерленд, который сообщил, что действует по поручению компании «Фэрсистемс», и стал всячески принуждать Берги отказаться от иска. Отвечать на мой вопрос, какими именно способами этот самый Тодд Сатерленд, о котором мы в «Фэрсистемс» и знать не знаем, этого добивался, Берги не захотел. Сказал только, что пара психов из какой-то организации, которую они называют Лигой за прекрасный старый мир, изо всех сил уламывают его вновь подать на нас в суд.

– Лига, значит. Что ж, неудивительно, что они так вцепились в это письмо. Но как же этому Тодду Сатерленду удалось уговорить Берги отказаться от иска?

– Это я уже потом выяснила. Больше всего меня тревожило то, что наши устройства могут быть опасны для здоровья и жизни людей. Они же проходят у нас такую проверку, что подобной проблемы просто не должно возникать.

– Вот именно.

– Пришлось поработать детективом, – усмехнулась Рейчел. – В какой-то лавке узнала, где находится ближайшая школа, и в обеденный перерыв всякими правдами и неправдами туда прорвалась. Пообщалась с учениками, порасспра-шивала о Джонатане. Впрочем, чтобы узнать правду, много времени не понадобилось. Вся школа знает, что Джонатан любил забавляться играми в виртуальной реальности после приема ЛСД.

– Вот оно что, – протянул я. – То есть этот тип, Сатерленд, пронюхал, что Джонатан Берги разбился на мотоцикле под кайфом, и рассказал об этом его отцу?

– Видимо, так.

– Бедняга...

– Кто, отец? Да, он выглядел страшно подавленным. Говорить с ним было очень тяжело.

– Так вот, значит, почему Дуги тянет с публикацией письма. И по этой же причине не хочет показывать его журналистам. Они же моментально раскопают, что там произошло на самом деле.

– Точно, – согласилась Рейчел. – Дуги ставил на то, что Ричарду вся правда о несчастном случае неизвестна. Он блефовал. Понимал, что публикацией письма себя дискредитирует, и решил использовать его, чтобы шантажировать Ричарда. А потом и вас.

– Но у него ничего не получилось.

– Да, и тогда он пошел на то, чтобы выдвинуть против «Фэрсистемс» обвинения, не приводя в их подтверждение никаких фактов.

– А как бы нам выяснить, кто этот самый Тодд Сатерленд?

– Уже! – победно улыбнулась Рейчел. – Мне казалось, что я где-то слышала это имя. Вчера поговорила с Дэвидом, и он подтвердил, что Сатерленд представляет интересы одного из наших клиентов.

– "Дженсон компьютер"? – встрепенулся я.

– Нет. «Онада индастриз».

– "Онада"? – в замешательстве потряс головой я. – Ничего не понимаю.

Мы уже подъезжали к Гленротсу, но расставаться с Рейчел мне не хотелось. У меня к ней было еще множество вопросов.

– Не хотите ли выпить по глоточку? – предложил я.

– Всегда!

– Может, знаете какое-нибудь приятное местечко поблизости?

Она показала мне дорогу к уютному бару с ухоженным садом, мы устроились на деревянной скамье за столиком на открытом воздухе. Я заказал бокал красного вина для нее и пинту горького для себя. Пиво, кстати, здесь оказалось очень неплохим.

– Так что у нас происходит, Рейчел?

– Сама не пойму. Знаете, я много думала об этом в Калифорнии. Надеялась, что на расстоянии увижу все в правильном свете.

– Ну и как?

– Ничего не вышло. Перед глазами мельтешит множество фрагментов, а в общую картину они никак не складываются.

– Понятно, – кивнул я. – Давайте разбираться вместе. Обсудим каждый факт по отдельности. Совершенно ясно, что Дженсон пытается так или иначе прибрать к рукам нашу компанию. Мы также знаем, что акции «Фэрсистемс» скупает некто Хартман.

– А между Дженсоном и Хартманом существует какая-нибудь связь?

– Стиву об этом ничего не известно. – Я на мгновение задумался. – С другой стороны, Хартман приобретает наши акции через «Вагнер – Филлипс», а эта фирма является агентом Дженсона. Возможно, Скотт Вагнер координирует всю эту операцию.

– А вы не думаете, что к ней причастен и Дэвид?

– Может быть. А как по-вашему?

– Я-то в этом почти не сомневаюсь. Уж очень ему не терпится продать «Фэрсистемс».

– Далее, существует еще и «Онада». Им нужен наш исходный код, а мы им его отдавать не хотим. Они почему-то пытаются заткнуть рот Берги. С какой целью?

– Кто их знает, – пожала плечами Рейчел и допила вино из бокала. – Принести вам еще пива?

– Только полпинты, пожалуйста.

Рейчел отсутствовала пару минут, я в это время продолжал обдумывать имеющиеся у нас факты. Она вернулась с кружкой, я, рассеянно поблагодарив ее, сделал большой глоток.

– А знаете, Рейчел, есть еще кое-что, о чем мы не должны забывать.

– Вы о чем?

– Убийство Ричарда.

Рейчел зажмурилась.

– Послушайте, я знаю, вам не хотелось бы этого касаться, – торопливо продолжил я. – Компания была делом всей его жизни, да что там, она и была самой его жизнью! И сейчас речь идет не о том, что кто-то хочет просто прикарманить «Фэрсистемс», а о том, что кто-то ради этого пошел на убийство Ричарда.

Нижняя губа у Рейчел задрожала. Она с трудом перевела дыхание.

– Я знаю, вы правы. Я действительно не могу заставить себя даже думать о его гибели. Это... это просто... ужасно. – Она смахнула слезинку.

– Простите меня. – Я погладил ее ладонь.

– Ничего, продолжайте. Со мной все в порядке.

Ее вид такое заявление отнюдь не подтверждал, однако я решил все-таки продолжить нашу беседу.

– Если мы не ошибаемся и Дженсон действительно пытается прибрать к рукам «Фэрсистемс», то можно быть уверенным, что Ричард сделал бы все, чтобы этого не допустить. Следовательно, у Дженсона мог быть мотив от него избавиться.

– Но ведь его здесь даже не было, – возразила Рейчел.

– Не знаю, не знаю. Да ему и не обязательно было здесь находиться. Он вполне мог обратиться к услугам кого-нибудь другого, Дэвида Бейкера например. Сержант Кокрин говорил мне, что у Дэвида на ту субботу алиби нет.

– Нет, не верится, и все тут! – Рейчел вздрогнула, словно в ознобе, и затрясла головой. – Согласна, Карл Дженсон одержимый, привык добиваться своего. А Дэвид Бейкер – так просто хорек самый настоящий... Но чтобы кто-то из них убил? Да такое даже представить себе невозможно. Я ведь обоих знаю много лет.

– Понимаю вас. Однако убийства случаются каждый день, и убийцы на лбу клейма не носят.

Мы помолчали.

– Есть один псих, который способен на убийство, – вдруг сказала Рейчел.

– Имеете в виду Дуги?

– Ага.

– Согласен. – Вспомнив свою последнюю встречу с ним и его собакой, я невольно положил ногу на ногу. – Однако сержант Кокрин утверждает, что Дуги все утро просидел в Интернете.

– Откуда им это известно? – недоуменно сдвинула брови Рейчел.

– Кокрин говорил, что они проверяли у администраторов сети. Не знаю, каким образом. Вроде бы там надо зарегистрироваться, и это у них где-то фиксируется.

– Правильно, – подтвердила Рейчел. – Но уж регистрацию подделать легче легкого. Особенно для таких, как Дуги. Попросил кого-нибудь из своих дружков по Интернету зарегистрироваться с его компьютера и под его именем. А сам он в это время мог быть где угодно. И никто никогда ничего не узнает.

– Вы уверены?

– Абсолютно.

– Значит, это действительно мог быть Дуги.

– Ага.

– Ладно, кто бы это ни был, я не допущу, чтобы преступление сошло ему с рук. Они отняли у Ричарда жизнь, и здесь я поделать уже ничего не могу... Но его компанию им не отнять! Не позволю!

Рейчел вскинула на меня глаза, удивившись моему внезапному порыву.

– Марк! – испуганно прошептала она.

– Что?

– Если вы правы и Ричарда убили потому, что он мешал чьим-то планам относительно «Фэрсистемс», то...

– То что?

– То вы можете стать следующим.

Она права. Эта мысль не раз приходила мне в голову, однако я пытался гнать ее прочь. А теперь она меня лишь подстегивала.

Некоторое время мы сидели в молчании. Вечер выдался теплым, и столики вокруг нас быстро заполнялись ценителями хорошей выпивки. Неожиданный порыв ветра разнес по саду бумажные салфетки, взметнул пушистые волосы Рейчел. Она отвела упавшие ей на лицо спутанные пряди и тепло улыбнулась мне. Должен признаться, ее тревога за мою судьбу по-настоящему трогала. Я стал привыкать к ее обществу, начал им даже наслаждаться.

Я думал о Ричарде и Рейчел. Он, кажется, упоминал о ней в свое время, однако все, что он рассказывал, я пропускал мимо ушей. Интересно, осознавал ли мой брат, какая она необыкновенная женщина. Я представил себе, как они обсуждают непознанные области виртуальной реальности, как Ричард терпеливо слушает ее, остановив на ней твердый спокойный взгляд. А она, она тоже была с ним бесстрастна, неулыбчива и расчетлива? Или дарила его той широкой открытой улыбкой, которую мне иногда доводилось видеть на ее лице? Не сводила с него восхищенных глаз?

Мне было любопытно узнать о ней как можно больше. Я начал расспрашивать Рейчел о ее семье. Она охотно отвечала.

– Росла я в Хиллхеде, это «приличная» часть Глазго. Мои родители учительствовали в школе неподалеку от нашего дома. Преподавали физику и математику, если вам интересно. До тринадцати лет я была примерной, даже блестящей ученицей, потом пошла вразнос.

– Не рановато ли? – заметил я.

– Для Глазго-то? Что вы! Прогуливала уроки, курила, выпивала. В пятнадцать лет начала баловаться наркотиками. Из школы не выгнали только потому, что мама чуть ли не на коленях упросила меня пойти на экзамены. – Рейчел залпом осушила свой бокал. – В шестнадцать перешла на героин. Попробовала пару раз, втянулась. Села на иглу. Но тут от героина чуть не погибла моя лучшая подруга. Она кололась уже около года, и родители поместили ее в клинику. Я пошла ее навестить. И от того, что там увидела, пришла в ужас.

Рейчел тяжело вздохнула и прикрыла глаза.

– Я вдруг осознала, что я с собой вытворяю. Завязала с наркотой. Начала посещать математические курсы. Вопреки ожиданиям увлеклась. Там у нас были компьютеры, стала на них потихоньку работать. Конечно, до настоящих фанатов мне было далеко, но как-то раз я подумала, что, если мне так интересно общаться с машиной, почему бы не разобраться в ее устройстве как следует? Мои подружки решили, что я спятила. Однако я весьма успешно окончила среднюю школу, поступила в Эдинбургский университет, изучала компьютерное дело на кафедре проблем искусственного интеллекта. Там-то я и познакомилась с Ричардом и виртуальной реальностью. Остальное вам уже известно.

– Но почему же вы совсем девчонкой... как бы это выразиться...

– Ударилась в загул, хотите сказать? Сама себя тысячу раз спрашивала, – пожала плечами Рейчел. – Не знаю. Дело не в том, что я возненавидела родителей и все такое прочее. Думаю, мне просто все надоело. Осточертела школа, назидания папы с мамой, весь этот благопристойный Хиллхед. Хотелось острых ощущений. И жить, как мне хочется. Честно говоря, я и сейчас не до конца исправилась.

Рейчел с усмешкой кивнула на свой пустой бокал.

– Много пьете? – поинтересовался я.

– Ага. Выпивала-то я всегда. А после того, как умер Ричард, стала пить еще больше. Только учтите, меру свою знаю, пьяной не бываю. Просто алкоголь помогает мне расслабиться. И пережить ночь.

Она перехватила мой осуждающий взгляд.

– Конечно, вы правы. Я слишком много пью. Слишком много курю. Ем что попало. Сплю кое-как. Если дотяну до тридцати пяти, это будет чудо. А мне наплевать.

– Зато мне не наплевать! – вырвалось у меня.

Она удивленно вскинула брови.

– То есть я хотел сказать, вы должны хоть немного заботиться о своем здоровье.

– Может быть. – Она вновь пожала плечами.

Мы замолчали, разглядывая заполнившую сад публику. Неподалеку от нас сидела веселая компания из шести-семи юнцов, запасшихся наполненными до краев кружками с пивом, которые громко шутили и оглашали все вокруг взрывами хохота.

– А парень у вас есть? – спросил я.

– В молодые годы было много, – рассмеялась она. – Не упомню даже, со сколькими парнями и мужчинами постарше я переспала еще до того, как мне исполнилось шестнадцать. Страшно повезло, что ни разу не залетела. А потом я утратила интерес к этому делу. Голова у меня была занята совсем другими вещами. В Эдинбурге сошлась с одним парнишкой по имени Эван, но он удержать меня не смог, слишком уж был паинька.

Я задал вопрос, который висел в воздухе:

– А Ричард?

– Ричард... – Она улыбнулась своим мыслям. – Нет, с Ричардом у нас ничего не было. Сложившиеся между нами отношения были и ему, и мне куда важнее секса.

Что ж, в этом, видимо, был свой смысл. Странная она женщина, эта Рейчел. Несмотря на бурное прошлое и нынешнее одинокое существование, она каким-то образом сумела достичь самодостаточности, чистоты и безмятежности духа. А проявленная ею сила воли, которая помогла вырваться из жерновов подросткового саморазрушения, меня искренне восхищала.