Текст книги "Реальность на продажу"

Автор книги: Майкл Ридпат

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)

А потом я уснул.

* * *

Проснулся через несколько часов. Светящиеся красным цифры на будильнике показывали четыре пятнадцать утра. А в Шотландии уже время обеда. Я разглядывал лежащую рядом со мной Рейчел – легкое дыхание едва колышет упругие груди, губы чуть приоткрыты, безмятежное во сне лицо, обрамленное рассыпавшейся массой темных волос.

Я же испытывал полное умиротворение и необыкновенный душевный подъем одновременно. Угрызения совести из-за Карен меня не мучили, да, честно говоря, я о ней и вспоминать не хотел. Мне было хорошо с такой открытой и искренней женщиной, как Рейчел, с женщиной, которая знает, чего хочет. А хотела она меня.

Веки Рейчел дрогнули, она открыла глаза, не понимая еще, где находится. Потом увидела меня и заулыбалась:

– Привет, милый!

– Привет! – Я склонился к ней и осторожно поцеловал в чуть пересохшие губы.

Глава 25

Соренсон жил в Лос-Алтос-Хиллз, небольшом городишке в пяти милях от Менло-парк прямо за территорией Стэнфордского университета. Невысокие особняки стояли там в дубовых, сосновых и эвкалиптовых рощах на вполне приличном расстоянии друг от друга. У многих местных жителей во дворах были оборудованы бассейны и теннисные корты.

Мы ехали по тихой пустынной дороге, взбирающейся между густыми деревьями вверх по склону холма. Здесь дома были уже заметно просторнее, нежели те, что попадались нам на глаза прежде. Дорога в конце концов привела нас к почтовому ящику с надписью «Соренсон».

Его дом представлял собой несколько беспорядочно спроектированное одноэтажное деревянное строение, окруженное кряжистыми дубами и каким-то экзотическим кустарником. Я нажал кнопку звонка, дверь нам открыл сам Соренсон.

– А, Марк, Рейчел! Заходите, заходите.

Интерьер дома был задуман как целиком открытое пространство. Прихожая вела прямо в огромное жилое помещение, одну стену которого занимало окно.

– Полюбуйтесь, какой у нас отсюда вид, – предложил Соренсон.

Мы подошли к окну. Поверх деревьев и крыш домов Пало-Альто нам открылась изумительно красивая картина – купающийся в сиянии солнечных лучей залив Сан-Франциско. От самого дома обширный ухоженный газон тянулся к теннисному корту. Рядом с ним голубоватым светом мерцала спокойная вода бассейна. У меня почему-то мелькнуло в голове, что все это обошлось Соренсону весьма недешево.

– Прелесть какая, – восхитилась Рейчел. – И давно вы здесь живете?

– Пять лет. По меркам нашей долины, это роскошное место. Нам здесь нравится. Жаль, конечно, что так много времени приходится проводить в разъездах.

– И не говори, милый! Европа у тебя отнимает полжизни. – За нашей спиной послышался звук быстрых легких шагов.

Я обернулся и увидел холеную женщину, которой могло быть за шестьдесят, но дать больше сорока язык не поворачивался. Блондинка с гладким, без единой морщинки, лицом, слегка тронутым ровным загаром. Трудно было определить, сколько в ее внешности природного, а сколько рукотворного, однако по ее высоким скулам и ясным голубым глазам можно было смело утверждать, что когда-то она была настоящей красавицей. Да и сейчас выглядела весьма привлекательно.

– А это Ширли, моя жена. Ширли, познакомься с Марком Фэрфаксом и Рейчел Уокер. Марк – сын Джеффри.

– Очень приятно, – протянула нам руку миссис Соренсон. – Мы потрясены этим ужасным несчастьем с вашим братом! Как ваш отец перенес такое горе?

– Переживает, сейчас ему, конечно, очень тяжело, – испытывая некоторую неловкость, ответил я.

– Передайте ему от нас сердечный привет. Он такой милый!

Интересно, как в том далеком прошлом, много лет назад, эти четверо уживались друг с другом – отец, мама, Соренсон и его жена?

– По чашке кофе? – предложила она.

Мы ответили утвердительно, и Ширли исчезла в кухне, откуда тут же раздалось негромкое звяканье посуды.

– Ну, как вы съездили в Нью-Йорк? – нетерпеливо спросил Соренсон.

Я рассказал ему о нашей встрече с Хартманом и беседе в Комиссии по ценным бумагам и биржам. Он слушал, не пропуская ни единого слова.

– Похоже, Ричард вскрыл весьма крупную и дурно пахнущую махинацию, – задумчиво произнес Соренсон. – Как по-вашему, комиссия скоро приступит к арестам?

– Не думаю. Но они не сомневаются, что такое время наступит. Настроены они очень решительно.

– Однако пока им ведь не удалось установить связь между этими фактами и гибелью Ричарда?

– Нет. Я поинтересовался в комиссии, как идут дела у Доналдсона. Шотландская полиция, судя по всему, тщательно отработала данную версию, но ничего не обнаружила. Однако существуют и другие варианты. – Я сообщил ему об убийстве Дуги, о визите Йоши в «Инч-Таверн» и об исчезновении Дэвида Бейкера.

– Утверждать что-либо, естественно, трудно, однако, сдается мне, все это как-то связано с японцами, – предположил Соренсон. – Этот ваш Йоши выныривает в самых неожиданных местах. И, по-моему, вы с самого начала были правы насчет Дэвида Бейкера. Давно надо было от него избавиться.

Миссис Соренсон принесла кофе. Она уже собиралась присесть, как Соренсон бросил на нее свирепый взгляд. Доля секунды, не больше, однако она вздрогнула, глаза ее на какое-то мгновение вспыхнули злобным огоньком. Один из тех случаев, когда за тщательно приукрашенным фасадом на миг приоткрывается подлинная суть отношений между супругами.

– Ну, я вас оставлю, если не возражаете, – с натянутой улыбкой произнесла Ширли и вышла из комнаты.

– Итак, какие у вас соображения?

– Никаких. В комиссии мне дали список компаний, которые, как они подозревают, так или иначе связаны с Хартманом. Он у меня с собой. – Я протянул ему лист. – Вам они знакомы?

– Ну, о некоторых я, конечно, слышал. – Соренсон, нахмурившись, просматривал список. – «Фьючернет», например, выпускает, если не ошибаюсь, программное обеспечение для компьютерных сетей. .

– А не располагаете ли вы какими-либо сведениями, позволяющими установить связь между ними?

– Сейчас, погодите. – Соренсон задумался. – Нет, что-то ничего в голову не приходит. А вам?

– Пока нет. Но как только вернемся в Шотландию, начнем проверять каждую из этих компаний, – пообещал я ему.

Он одним глотком допил кофе и налил себе новую порцию.

– Хотите еще? Он без кофеина, – предложил Соренсон.

При словах «без кофеина» Рейчел вскинула на него возмущенный и оскорбленный взгляд, однако тут же взяла себя в руки и решительно замотала головой. Я протянул ему свою пустую чашку.

– Собираетесь к Дженсону? – спросил Соренсон.

– Да. Нам назначено на одиннадцать.

– И что будете ему предлагать?

Около получаса мы обсуждали с ним нашу стратегическую линию поведения на встрече с Дженсоном, потом вышли попрощаться с миссис Соренсон. Она с романом Джеки Коллинз в руках сидела в кресле, уставившись невидящим взглядом на тянущуюся к горизонту долину Санта-Клара.

* * *

Солнце заливало ослепительно сверкающие под его жаркими лучами здания, громоздившиеся по обе стороны Пейдж-Милл-роуд. Ни одного жилого дома, все строения принесены в жертву всемогущему компьютеру. Ничего похожего на Гленротс. Здесь производственные корпуса отличаются куда большими размерами, внешним лоском и таинственностью. Буйная и для меня экзотическая растительность – пальмы, эвкалипты и редкие, устремленные к небу секвойи.

Слева от нас раскинулся комплекс Стэнфордского университета, а справа тянулась промышленная зона «Хьюлетт – Паккард». Эта компания служит образцом, символом Силиконовой долины. Ее основатели начинали в захламленном гараже, теперь «Хьюлетт – Паккард» превратилась в сложнейшее, огромное и постоянно растущее предприятие. Завод «Дженсон компьютер» находился немного дальше. Разглядеть его с дороги нам не удалось, мешали высокий кустарник и замаскированная под него ограда. Мы подъехали к воротам, у которых прохаживался вооруженный охранник. К своим обязанностям он относился крайне серьезно, потребовал у нас удостоверяющие личность документы и прежде, чем пропустить, поговорил с кем-то по телефону.

В конце концов он поднял шлагбаум, и я направил автомобиль к стоянке у белого шестиугольного здания в шесть этажей. Перед ним развевались два флага гигантских размеров – звездно-полосатый государственный и фирменный – зеленые буквы «Дженсон компьютер» на белом фоне. За ним виднелись два одинаковых огромных серых корпуса, напоминающих обтекаемыми формами космический корабль.

Я остановил машину на предназначенном для посетителей участке стоянки, мы с Рейчел переглянулись и вошли в белое здание. Однако в кабинет Дженсона попали только минут через десять, после того как охранники еще дважды проверили наши документы.

Кабинет был очень просторным и пустоватым. Дженсон вскочил из своего кресла и, протягивая на ходу руку, обежал вокруг стола. На нем были безупречно отутюженные хлопчатобумажные брюки и зеленая спортивная рубашка.

– Марк, Рейчел! Живы, здоровы? Да вы садитесь, садитесь! – Он повел нас к круглому столику со стеклянной столешницей.

Главным предметом в кабинете был, конечно, письменный стол размерами с футбольное поле. Но стояли на нем лишь телефон и два компьютера, к одному из которых были подключены очки нашей виртуальной системы. Ни листочка, ни единого клочка бумаги. Стена за столом представляла собой сплошное стекло. Через него были видны коротко подстриженный и ухоженный газон и небольшая деревянная постройка, похожая с виду на японский храм. Стены кабинета украшены абстрактными картинами – белая пустота, перечеркнутая прямыми черными линиями.

– Ну, ребята, и чего вам от меня нужно?

– Хотели поговорить с вами о проекте «Платформа», – ответил я, не обращая внимания на его бесцеремонный тон.

– О, так вас уже в него посвятили?

– С учетом положения, в котором мы оказались, я сочла нужным рассказать Марку о нашем проекте, – вмешалась Рейчел.

– Что ж, разумно, разумно. Однако, насколько я понимаю, работу над ним вы ведь приостановили?

– Отнюдь. Более того, мы готовы выполнить наши обязательства по соглашению, – сообщил я ему.

– Прекрасно! Я так и знал, что вы, ребята, нипочем не отступите.

– Но сначала необходимо достичь кое-каких договоренностей. На взаимоприемлемых условиях, – предупредил его я.

– Без вопросов! Давайте обсудим. – Дженсон принялся разливать в бокалы минеральную воду, но тут же отставил бутылку. – Только вот что я вам скажу. Мы тоже не сидели сложа руки – надо ведь было свести все компоненты в единое целое. И, знаете, мы, похоже, попали в самую точку. Ваша операционная система чертовски здорово работает на наших новых машинах. Производительность у нее превосходит все, что я мог себе вообразить.

Рейчел высокомерно усмехнулась.

– Эта девица гений, Марк. Настоящий гений! Нет, я серьезно. Никто из наших парней ни на что подобное не способен, а ведь у нас есть лучшие из лучших во всей отрасли специалисты!

– Нисколько не сомневаюсь, – польстил я ему, испытывая ликующую гордость за Рейчел.

– Пойдем, чего покажу. – Дженсон выскочил из кабинета.

Мы старались не отставать, мчась за ним по пятам мимо охранников, пытавшихся разглядеть наши болтающиеся на груди гостевые пропуска. Дженсон на бегу говорил без умолку, но уловить что-либо я не смог. Чирикнул пристегнутый к его поясному ремню мобильник. Он поднес его к уху, рявкнул несколько слов, и через пятнадцать секунд беседа была окончена.

Мы проскочили по бетонной дорожке к одному из двух космических сооружений, по стене которого шла надпись «Корпус А». Вошли внутрь через боковые ворота. Здесь толпились новые охранники, которые расступались перед Дженсоном, бросая на нас подозрительные и обиженные взгляды. Миновав короткий коридор, мы оказались в просторном зале, заполненном верстаками, станками, пультами, – сплошной металл и пластик. Почти точная копия нашего завода в Гленротсе, только, естественно, сильно увеличенная. Мне подобное наблюдение, должен сказать, доставило немалую радость. Единственное отличие состояло в том, что здесь встречалось немыслимо дорогостоящее даже с виду оборудование.

– Мы сами разрабатываем, собираем и испытываем нашу продукцию. Все компоненты получаем от других производителей, чаще всего из стран Дальнего Востока. Кроме, понятно, микросхем. Чипы мы выпускаем на нашем заводе «Интерсерк» в нескольких милях отсюда. В этом зале у нас клепают компьютеры. Пошли, Рейчел, посмотришь.

Он потащил нас к молодому парню в черной футболке, который увлеченно склонился над электронной начинкой компьютера. Он улыбнулся Рейчел, которую, судя по всему, хорошо знал, и через секунду они уже обсуждали результаты проводимых им тестов. Рейчел явно осталась ими довольна. Дженсон подвел нас к группе инженеров, возбужденно говоривших о графических процессорах. Это единственные два слова, которые я сумел разобрать, все остальное было выше моего понимания. В отличие от Дженсона. К нему здесь все относились с необыкновенным пиететом, складывалось полное впечатление, что он, наподобие божества, окружен какой-то мистической аурой. Сразу было видно, что дело свое он знает досконально, и это завоевало ему искреннее уважение сотрудников.

Минут через двадцать мы вернулись к нему в кабинет.

– А он прав. Полная совместимость, – по дороге шепнула мне на ухо Рейчел, еле поспевая за Дженсоном. – «Фэррендер» на их новой модели работает действительно потрясающе. Есть еще несколько недоделок, но ничего серьезного.

Глаза ее горели, возбуждена она была не меньше Дженсона.

– Ну, что скажешь, Рейчел? – азартно поинтересовался он, едва закрыв за собой дверь кабинета.

– Здорово! Немного усовершенствуем интерфейс, и система будет работать просто блестяще. Однако хочу напомнить, что использовать процессор «Фэррендер» без нашего разрешения вы не сможете.

– А то я не знаю! – фыркнул Дженсон.

– Тогда обсудим? – вкрадчиво предложил я.

Дженсон не отвечал. Бросил на меня короткий взгляд.

– Хочу вам еще кое-что показать. За мной!

Он нажал кнопку, стеклянная стена за его спиной распахнулась на две створки. Он вывел нас на газон. Трава под ногами была мокрой, видимо, ее совсем недавно поливали. Дженсон направился к загадочному домику, на который я обратил внимание, еще сидя у него в кабинете.

Мы поднялись по ступенькам, и Дженсон сбросил ботинки. Мы последовали его примеру. Затем он положил рядом с обувью свой мобильник и посмотрел на нас, вопросительно вскинув брови. Мы молча развели руки, как при обыске, и покачали головами: мол, не сомневайтесь, мы безоружны.

Домик был спроектирован наподобие японского храма. Пройдя по татами[32]32
  Циновка из рисовой соломы (яп.).


[Закрыть] в другой конец обшитой деревом прохладной комнаты, мы очутились в крошечном причудливом садике, где среди зарослей японского папоротника и проплешин лишайника лопотал торопливый ручеек.

– Садитесь, – распорядился Дженсон.

Мы сели. Рейчел с грациозно скрещенными ногами, Дженсон в позе лотоса, я, покряхтывая, неуклюже шмякнулся на подогнутые под себя ноги, которые тут же заныли и начали неметь.

– Несколько лет назад я встретил одного чудака, – начал объяснять Дженсон. – Так он мне сказал, что, если я не придержу лошадей, мне скоро крышка. Велел медитировать каждый день. Попробовал и привык. Помогает. А теперь тихо.

Он закрыл глаза, мы с Рейчел затаились. Дженсон дышал глубоко и медленно, втягивая воздух носом и выдыхая его через рот, его грудь и живот размеренно вздымались и опадали.

Наблюдать этот сгусток кипучей энергии в полном покое было зрелищем просто поразительным. Я нисколько не сомневался, что ему только на пользу сбавлять на несколько минут в день обычный для него бешеный ритм жизни. Меня также ничуть не удивляло, что к исполнению церемонии релаксации Дженсон относится с такой же маниакальной скрупулезностью, как и ко всему остальному.

Через несколько минут тишина и журчание воды стали действовать и на меня тоже. Я поерзал, устроил поудобнее затекшие ноги. Ручеек и папоротник навели меня на ностальгические воспоминания о сырых холмах Шотландии.

Дженсон наконец зашевелился, сделал последний глубокий вдох и обернулся к нам.

– Вот и полегчало. Ну, что, продадите мне «Фэрсистемс»? – вдруг спросил он.

«Берет быка за рога», – огорошенно подумал я. А может, весь этот затейливый ритуал специально разработан им для переговоров – как своего рода тактическая уловка? Играем мы на его поле, бдительность мою он усыпил, вот и прет в прорыв напролом.

Если так, то ничего тебе, дружок, не светит.

– Нет, – одним словом ответил я.

– Да бросьте, у вас же нет выбора! Не продадите мне сейчас – все, поезд ушел. Продадите – и будете как сыр в масле кататься. Скажете, я не прав, что ли?

– О, все не так просто, как вы пытаетесь представить, – спокойно поправил его я. – Видите ли, буквально на днях мы договорились с одной японской компанией, «Онада индастриз», может, слышали. Мы согласились открыть им доступ к нашему симулятору и графической системе. А они дадут нам достаточно наличности, чтобы мы смогли продолжать работу.

– Ой, не надо! – замахал на меня руками Дженсон. – Чипы же они выпускать пока не могут, так? И вы тут толкуете всего лишь о рынке игрушек. А я веду речь о проникновении на рынок виртуальной реальности по всему миру.

– Карл, вы правы в том, что сотрудничать с вами нам, несомненно, выгоднее. Я просто хотел подчеркнуть, что мы и без вас запросто можем выжить. Мы без вас обойдемся, вы нам не нужны.

– И все равно вам имеет смысл продать компанию, – гнул свое Дженсон.

– Я очень надеюсь, что мы сможем совместно с вами продолжать работу над проектом «Платформа». Однако нам нужна наличность, а продавать компанию я не хочу, – терпеливо продолжал я. – И если вы нам не поможете, я буду вынужден заключить еще одну сделку с «Онада». Но уже на условии предоставления им эксклюзивного права на использование нашей графической системы. Уверен, за такое они будут только рады отвалить очень хорошие деньги.

– Ну так чего вы от меня хотите?

– Для начала всего лишь пятьсот тысяч фунтов стерлингов, которые вы нам должны.

Дженсон впился в меня своими крошечными темными глазками. Сейчас они у него не бегали из стороны в сторону, как обычно, а светились энергией и внутренней силой. Дженсон целиком сосредоточился на решении проблемы, а проблемой этой в данный момент был я.

Он молчал. Я ждал. Полосатый бурундучок прошмыгнул по деревянным ступенькам и юркнул в папоротниковые заросли.

– Не пойдет, – отрезал Дженсон, не сводя с меня взгляда. – Проект «Платформа», я абсолютно убежден, изменит весь мир. От него зависит судьба моей компании. Я не могу допустить, чтобы будущее «Дженсон компьютер» полностью зависело от какой-то захудалой конторы в тысячах миль отсюда, которая либо прогорит, либо сговорится с япошками, стоит мне только отвернуться. Мне необходимы какие-то рычаги управления и контроля.

Я тоже умел молчать, когда нужно.

– Дадите мне пятьдесят процентов, – выдержав паузу, небрежно бросил Дженсон.

Я взглянул на Рейчел. Она с укоризной высоко вскинула брови. Правильно, решать мне. Я ощутил, как в крови забурлил адреналин. Да, в данную минуту наша троица в американских джинсах сидела на полу псевдояпонского храма, но точно так же я вполне мог бы находиться и за своим столом в «Харрисон бразерс». На карту было поставлено все. Через мгновение я мог получить или потерять миллионы долларов. А Дженсон хотел заключить сделку, в этом я был абсолютно уверен.

– Десять, – невозмутимо предложил я.

– Во сказанул! Какой же это контроль! Только еще одна головная боль для моей бухгалтерии.

– Ладно, уговорили. Двадцать процентов. Плюс немного привилегированных акций.

Глазки Дженсона, казалось, вот-вот пробуравят меня насквозь. Мы уже изложили друг другу свои позиции. Теперь мы могли много дней или даже недель препираться об условиях соглашения или прийти к нему прямо сейчас. Я чувствовал, что Дженсону не терпится покончить с этим как можно скорее.

– Двадцать пять процентов по рыночным ценам на сегодняшний день. Плюс привилегированные акции на два миллиона долларов. Плюс два места в совете директоров. Я буду спать крепче, зная, что у вас в банке лежат кое-какие деньги.

Я колебался.

– На решение у вас есть минута. Потом расходимся по домам, – жестко заявил Дженсон.

Я знал, что он не шутит.

Минуту я употребил не без пользы, произведя в уме кое-какие подсчеты. За двадцать пять процентов акций по нынешней цене в шесть долларов за штуку Дженсон вложит в нашу компанию дополнительные средства в размере четырех миллионов долларов. Плюс два миллиона долларов за привилегированные акции. Итого шесть миллионов. Этого должно хватить, чтобы сохранить «Фэрсистемс» на плаву некоторое время. А если проект «Платформа» оправдает наши ожидания, акции «Фэрсистемс» взлетят, что называется, выше крыши. Компания останется независимой, осуществится мечта Ричарда.

Однако в условиях враждебного отношения со стороны «прочих» акционеров мне без поддержки Дженсона на большинство голосов нечего и рассчитывать. Значит, придется довериться ему полностью. А ведь он один раз уже крепко подвел меня, предательски отказавшись от предоплаты по проекту «Платформа».

Тут я подумал об убийстве Ричарда. О Хартмане, который как хочет крутит-вертит моей компанией из своего кабинета в Нью-Йорке. О Дэвиде, вступившем за моей спиной в тайный сговор с «Онада». Да кому, черт побери, я вообще могу доверять?

Я внимательно посмотрел на Дженсона, неподвижно сидящего передо мной со скрещенными ногами. Его мотивы были мне ясны и понятны: он стремится к преуспеванию своей компании, и достичь этого он может лишь вместе с «Фэрсистемс». Нравится нам это или нет, но мы с ним оказались по одну сторону баррикад.

– Договорились. – Я протянул ему руку.

Он заулыбался, твердо сжал мою ладонь и посмотрел прямо в глаза.

– У меня такое ощущение, что мне очень повезло заиметь такого партнера, как вы, Марк, – сказал он. – И, если честно признаться, нам срочно нужны твои мозги, Рейчел. Мои ребята жаждут обсудить с тобой пару проблем, над которыми они бьются уже давно и безуспешно.

* * *

В воскресенье утром мы, совершенно измотанные, вернулись в Шотландию. Я довез Рейчел до дома и поехал в Керкхейвен принять ванну и хоть немного вздремнуть. Там на автоответчике меня ждало сообщение с просьбой позвонить Дафни, матери Карен. Ага, разбежался. Теперь говорить с ней вообще нет и никогда не будет никакой необходимости. При этой мысли я расплылся в счастливой улыбке.

С наслаждением отмокая в горячей воде, я перебирал в памяти события последних двух дней. Я разделял восторженные чувства Рейчел по поводу проекта «Платформа». Похоже, «Фэрсистемс» вышла наконец на прямую дорогу.

Однако я также понимал, что еще не все идет так гладко, как хотелось бы. Далеко не все. Я по-прежнему не имел ни малейшего понятия, что произошло в тот вечер, когда был убит Ричард. Его убийца до сих пор гуляет на свободе. Меня не оставляло мрачное предчувствие, что тот, кто расправился с ним, теперь попытается убить и меня.

Несколько минут я старался вычислить, кто бы это мог быть, но утомленный мозг соображать что-либо отказывался.

На завод я приехал уже ближе к вечеру. Рейчел, естественно, находилась там уже в течение нескольких часов. Я был просто поражен обилием дел, которые скопились всего за три дня моего отсутствия.

В семь я направился к ее кабинету. Кит и Энди корпели за своими компьютерами.

– Классно, слышь, получилось с «Платформой», – окликнул меня Кит. – Молодцом, босс, поздравляем!

– Спасибо, – кивнул я ему и постучал в дверь кабинета Рейчел.

– Заходи!

При моем появлении лицо ее засветилось теплой улыбкой.

– Как самочувствие? – поинтересовался я.

– Прекрасно. Только вот работы невпроворот. А ты?

– На последнем издыхании.

С минуту мы молчали.

– Я бы не хотел отрывать тебя от дел и все такое прочее, – осторожно начал я. – Но, может, у тебя появится желание поехать сегодня со мной в Керкхейвен?

– Что за вопрос? – вновь заулыбалась она. – Едем.

Мы сели в «БМВ», и я вывел машину со стоянки перед заводом. Я не без труда выбрался из хитросплетения улиц с односторонним движением, прикрывающих подступы к Гленротсу с юга, и выбрался на шоссе, ведущее на восток, к Керкхейвену.

Все это время я посматривал в зеркало заднего вида. Эта привычка выработалась у меня за последнюю пару недель. За нами двигался белый микроавтобус «астра», в нем я успел разглядеть водителя и сидящего рядом с ним пассажира. В Маркинче он от нас отстал, но вновь нагнал у гигантского завода по производству виски в Ливене.

– А знаешь, по-моему, за нами «хвост», – сказал я Рейчел.

– Где? Сзади столько машин, – обернувшись, недоверчиво проговорила она.

– Белый микроавтобус. Прицепился к нам еще в Гленротсе.

– А ты притормози. Посмотрим, как они себя поведут.

Я сбросил скорость до тридцати миль в час. Нас обгоняли все, кому не лень, но только не микроавтобус. Он покорно плелся чуть ли не вплотную к заднему бамперу моего «БМВ».

Я нажал педаль газа – микроавтобус тоже стал набирать скорость.

– Сдается, ты прав, – встревожилась Рейчел. – Что будем делать?

– Через полмили поворот на Керкхейвен. Если он тоже свернет, остановлюсь у полицейского участка.

Я притормозил у перекрестка и включил правую мигалку. Теперь фургон почти поравнялся с нами. На переднем сиденье – два здоровенных парня, по виду работяги с какого-нибудь местного завода.

Мы повернули направо. Фургон проехал прямо в направлении Крэйла.

Я неестественно громко расхохотался, избавляясь от нервного напряжения.

– Так я скоро собственной тени бояться стану, – преувеличенно бодро воскликнул я.

– И правильно сделаешь, – назидательно произнесла Рейчел. – Мне вовсе не хочется, чтоб тебе еще раз по голове досталось.

Я остановил машину около Инч-Лодж и внимательно осмотрел набережную, потом мы с Рейчел прошли в дом. Она в некоторой растерянности озиралась по сторонам.

– Как-то странно здесь без Ричарда, – призналась она.

– Может, тебе не стоило приезжать?

– Да нет, я рада здесь побывать. Можно посмотреть, что у тебя там наверху?

Мы поднялись в спальню Ричарда.

– Что, опять в привычной обстановке? – не удержался я.

– Дурачок, – усмехнулась Рейчел. – Я же никогда в жизни сюда не заходила.

Обернулась и стала меня целовать.

* * *

Сам не знаю, что меня разбудило. Было еще совсем темно. Стук какой-то, что ли. Я взглянул на лежащую ко мне спиной Рейчел. Улыбнулся сам себе. И вновь услышал стук или, во всяком случае, очень похожий на него звук. Доносился он не с улицы, а с нижнего этажа.

Я лежал без движения, напряженно вслушиваясь в тишину. Теперь мне показалось, что я уловил какой-то негромкий шорох. Решил встать и посмотреть, что там происходит.

Халат мой остался в ванной, но в доме было тепло, так что можно было обойтись и без него. Голый, я стал осторожно красться вниз по ступенькам, хотя и знал, что там никого нет. И никогда не бывает, когда по ночам мерещится всякая чертовщина. Однако проверить не мешает.

В гостиной было достаточно светло, но ничего подозрительного я там не обнаружил. На всякий случай притаился за дверью и выжидал целую минуту.

Все тихо, спокойно.

Обошел кухню. То же самое.

Честно говоря, бродя нагишом по дому среди ночи в поисках грабителей, я чувствовал себя последним идиотом. Если бы кто-то проник внутрь, я бы давно уже на него наткнулся. Хватит валять дурака, иди-ка ты назад в постельку, Марк.

Едва ступив через порог спальни, я окаменел. На кровати на четвереньках громоздился здоровый парень, всей своей тяжестью пригвоздив к ней Рейчел. В следующее мгновение крепкая рука стиснула сзади мою шею, на лицо плотно легла влажная тряпка. В ноздри ударил удушливый приторно-сладкий запах.

Ноги у меня подкосились, я упал на колени, пытаясь сбросить повисшее на моей спине грузное тело.

А больше ничего не помню.