Текст книги "Реальность на продажу"

Автор книги: Майкл Ридпат

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 27 страниц)

– Да нет, именно сейчас, – настаивал я. – Зачем ты велел Эду Бейлису продать мой пакет государственных облигаций?

– Сказал же, попозже. Сказал же, сейчас я занят, – даже не глядя на меня, надменно бросил Этьен и с демонстративно озабоченным видом поднял трубку телефонного аппарата Грега.

Я бесцеремонно выдернул шнур из розетки. Этьен повернулся ко мне, в глазах его плясали злые огоньки.

– На этой сделке мы могли бы заработать миллион долларов. А вместо этого потеряли две сотни тысяч! – При этих моих словах в операционном зале наступила мертвая тишина.

– С такой крупной сделкой Эд все равно бы не справился, – ответил он, едва сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик. – Он еще молокосос. Уже спустил двести тысяч долларов, когда я вмешался. Сколько еще я должен был ждать? Пока он не потеряет полмиллиона?

– За операцию отвечал я. Мог бы мне позвонить.

– А ты сам за последние две недели сколько раз сюда звонил, а?

На какое-то мгновение я растерялся, не зная, что ему на это сказать.

– Ну, как бы...

– Ни одного! – театрально возопил он. – Ты оставляешь пакет стоимостью в четыреста миллионов долларов на попечение парня, который и трех месяцев не проработал. Да еще в самой сложной за многие годы ситуации на рынке. И даже не удосужился ему позвонить! С тобой просто опасно иметь дело, дружище. Смертельно опасно!

Я не стал с ним препираться. Если бы Этьен не вмешался, только одна эта операция во многом помогла бы нам компенсировать те 2,4 миллиона долларов убытков, которые мы потерпели после заявления Гринспэна. Я был зол на Этьена, но одновременно на чем свет стоит клял самого себя. Отчасти Этьен был прав, я должен был контролировать ход операции. Господи, ну что мне стоило перезвонить тогда Эду!

Я решил не вступать в дальнейшие пререкания с Этьеном, заставил себя повернуться к нему спиной и неторопливо зашагал к своему столу. Эд при моем приближении вновь заерзал в кресле. Этьен, не скрывая раздражения, пулей вылетел из операционного зала, а Грег решительно направился к нам.

– Похоже, с этой сделкой вы дали маху, а?

– Да иди ты, – буркнул я.

– Как ты, приятель?

– Бывало и получше.

– А как там в Шотландии?

– Не очень. «Фэрсистемс» скорее всего придется продать.

– Паршиво, – сочувственно проговорил Грег. – Значит, скоро опять к нам?

– Видимо, так.

– Вот это здорово. Мы по тебе уже соскучились. – Он кивком головы указал на Эда: – А он без тебя тут неплохо управлялся. Жаль, что я не смог помешать Этьену закрыть сделку. Кстати, Эд подсобил мне отыскать на твоем «Бондскейпе» пару-другую отличных возможностей.

– Ну, тебе ж всегда везет.

– Нет, серьезно. Держался он молодцом. – С этими словами Грег двинулся к кофеварке.

– Признаю, это моя ошибка, – обернулся я к Эду. – С этого дня без согласования со мной ничего не продаешь и не покупаешь. А я обещаю регулярно тебе звонить. Договорились?

– Договорились.

– Так, и что же нам теперь делать? – задумчиво протянул я. – Начинать всю операцию с десятилетними и двухлетними заново сейчас уже не имеет смысла. Однако деньги, которые мы потеряли в прошлом месяце, как-то возвращать все равно надо.

– Есть тут у меня одна идея, – неуверенно сказал Эд, с опаской заглядывая мне в глаза.

А Грег все-таки прав, Эд у нас умница, с облегчением подумал я.

– Ну-ка, ну-ка, выкладывай. – Я старался казаться как можно больше заинтересованным.

– Взгляни сам, – показал он на подключенные к «Бондскейпу» очки.

Аппарат, судя по всему, прочно занял самое почетное место среди множества других, загромождавших его стол.

Я придвинул кресло, надел очки и перенесся в мир «Бондскейпа». Передо мной расстилались пологие зеленые холмы и рассыпанные по ним здания. Ощущение было одновременно волнующим и умиротворяющим. Вдохновляло то, что в буквальном смысле оказываешься в гуще мировых финансов, где оперируют головокружительными миллиардными суммами. Подавляли уже одни только размеры и могущество рынков мирового капитала. Когда они находились в быстром движении, впечатление создавалось просто пугающее – тебя грозили раздавить стремительно меняющиеся в размерах здания, одни взмывали ввысь над твоей головой, другие проваливались в бездну под твоими ногами.

Однако в такие спокойные дни, как сегодня, здания тихо и мирно нежились на склонах холмов под лучами виртуального солнца. В безоблачном небе с царственной вальяжностью парил орел.

Я очутился у подножия необыкновенно высокого здания, к которому лепились другие, гораздо меньших размеров. Над каждым из них развевался итальянский флаг. Небоскреб занимал на местности весьма внушительную площадь. Это означало, что он представляет крупный выпуск итальянских государственных облигаций, своей доходностью превосходящих другие аналогичные ценные бумаги.

– Это СКТ, август ноль один, – объяснил мне Эд.

Он имел в виду, что заинтересовавшие меня облигации называются «Сертификате ди кредите дель тезоро», а срок их погашения наступит в августе 2001 года. Они полностью обеспечивались итальянским государством.

Я «вскочил» на крышу здания и проверил доходность этих бумаг. На два с половиной процента выше курса, предлагаемого на межбанковских торгах в Лондоне. Невероятно! Другими словами, можно занять денег, купить эти облигации и практически без всякого риска получить прибыль в размере двух с половиной процентов. «Бесплатный завтрак», как мы говорили.

– А чего они такие дешевые? – удивился я, снимая очки.

– По многим причинам, – усмехнулся Эд. – Во-первых, итальянцы решили взимать подоходный налог с держателей СКТ, и все тут же спешно принялись от них избавляться. Потом умникам из министерства финансов Италии пришло в голову выбросить в обращение крупнейший в истории выпуск СКТ.

– А разместить им его не удается, – догадался я.

– Точно, полный провал. Идут они по девяносто пять, а должны были бы продаваться по девяносто восемь.

– Вот черт, тут какой-то подвох...

– Да нет здесь никакого подвоха, – заверил меня Эд.

Не меньше получаса я ломал голову над всевозможными вариантами, выискивая какую-нибудь скрытую каверзу, на которой мы могли споткнуться при сделке с этими облигациями. Потом сдался. Эд прав, никакого подвоха не обнаруживается.

И мы купили СКТ на сто миллионов долларов, после чего я отбыл в Шотландию.

Глава 17

– Надо продавать, другого выхода у нас нет, – сказал я. – Я говорил с Уолтером, он согласен. Так что после обеда позвоню Скотту Вагнеру, пусть займется поисками покупателя.

Я оглядел собравшихся. Уилли вздохнул с явным облегчением. На губах Дэвида играла сдержанная улыбка. Рейчел мое заявление пришлось не по душе.

– Вы советуетесь или ставите нас перед фактом? – срывающимся голосом спросила она.

– Боюсь, ставлю перед фактом. Но если угодно, можем проголосовать, – ответил я, чувствуя, что Уилли и Дэвид на моей стороне.

– Давайте постараемся убедить Дженсона передумать.

– Пробовал. Ни в какую.

– Как насчет банков? У вас должны быть связи в Сити. Разве нельзя что-нибудь придумать?

– В нашем нынешнем положении ни один банк заем нам не даст. Они не бросают деньги на ветер.

– Я против, – решительно заявила Рейчел. – Все знают, что Ричард никогда бы не стал продавать компанию, и мы, по-моему, не должны этого делать только потому, что его... уже нет.

Рейчел не скрывала своего негодования, лицо заливала краска, голос дрожал. Мы растерялись, не привыкли к тому, чтобы она столь открыто проявляла свои чувства.

– Если подыщем приличного хозяина, вы сможете продолжать свою работу, – мягко сказал я ей. – И одарите мир виртуальной реальностью.

– Не смейте разговаривать со мной как с ребенком! – выкрикнула Рейчел. – В голове не укладывается, как вы могли решиться на такое. Вы же видели собственными глазами, сколько мы делаем для компании. Ричард, я, Кит, Энди, Терри, Дэвид, вы... Даже вы сами! Семь дней в неделю. Двадцать четыре часа в сутки... И мы уже близки к цели! Так близки! А вы хотите бросить то, чего мы достигли, псу под хвост. Вам плевать на все, во что верил ваш брат, ради чего он жил и работал! Валяйте продавайте, но только без меня!

Рейчел вскочила на ноги и бросилась прочь из кабинета. Мы сидели в ошеломленном молчании.

– Вернется, куда она денется, – ухмыльнулся Дэвид. – Гениям положено психовать по определению.

– Ладно, значит, я свяжусь с «Вагнер – Филлипс», – тяжело вздохнул я. – Посмотрим, каких покупателей они смогут нам подыскать. Месяца нам должно хватить, если начнем действовать прямо сейчас. А пока будем жестко экономить каждое пенни.

Дэвид и Уилли разошлись по своим делам, я размышлял над словами Рейчел. Нет, я подозревал, что она будет против продажи компании, но такого эмоционального взрыва от нее не ожидал. Дэвид ошибался. Это был не тот случай, когда человек просто теряет самообладание, на Рейчел это совсем не похоже. И без нее компании не обойтись.

Поначалу я собирался дать ей время остыть и прийти в себя. Но настойчивое чувство заставило меня пойти к ней, не теряя ни минуты. Здесь что-то не так, она знает то, чего не знаем мы, и ей настала пора рассказать мне об этом.

* * *

Шторы в кабинете Рейчел были опущены, и видеть, что происходит внутри, я не мог. Проходя мимо Кита, Энди и других программистов, я ощущал на себя их взгляды, от которых хотелось поежиться, как под порывом пронизывающего ветра.

Я постучал. Никакого ответа. Тогда я распахнул дверь, шагнул в кабинет и плотно прикрыл за собой створку.

Рейчел сидела за столом, обхватив голову руками и тихонько всхлипывала, упавшие волосы закрывали лицо. На меня даже не посмотрела.

– Рейчел! – окликнул я ее.

Голову она так и не подняла, но плакать перестала и совсем по-детски зашмыгала носом.

Я сел в кресло перед ее столом и стал ждать. Такой я ее еще не видел, и сейчас мне было не по себе. Однако я решил остаться. Знал – если бы она хотела, чтобы я ушел, она бы так и сказала.

Но она не проронила ни слова.

Через минуту-другую Рейчел выпрямилась, откинула волосы со лба. Мокрые от слез щеки горели красными пятнами. На кончике носа повисла капелька, которую она стерла рукавом.

– Первый раз плачу, – глухо проговорила она, с трудом переведя дыхание. – Его нет уже почти месяц, а я только сейчас расплакалась.

Она изо всех сил старалась, чтобы голос ее звучал ровно, пыталась говорить медленно и спокойно, но у нее ничего не получилось. Она всхлипнула и вновь спрятала лицо в ладони.

Я молчал. Хотел как-то ее утешить, но подходящих слов не находил.

– Господи, как мне без него плохо! – вырвалось у нее. – Он был замечательным человеком. По-настоящему выдающейся личностью. Не могу смириться с тем, что его больше нет. Порой, когда работаю здесь по ночам, чувствую, что он рядом. Мы вместе бьемся над какой-нибудь проблемой. Час, другой, третий... Пока не находим решение. Вместе. Вместе с ним. Я так долго с ним работала. Нередко только я одна во всем мире могла понять идеи, что приходили ему в голову. Чувствовала себя избранной, не такой, как все... А сейчас, когда здесь столько происходит, мне и поделиться-то не с кем. Иногда мне кажется, я с ума сойду.

– Вы его любили? – догадался я.

Она некоторое время пристально смотрела на меня, решая, как ответить. Мой бесцеремонный вопрос ее не шокировал. Уверен, что все эти длинные ночи она и сама много над этим размышляла.

– Не знаю. А что такое любовь? Вы знаете?

Я-то? Конечно, знаю. Ведь я люблю Карен. Или... нет? Вот это да, что-то я совсем в этом не уверен... Тут я подумал о Ричарде.

– Я любил его, – сказал я.

По ее губам скользнула легкая улыбка в знак того, что она понимает и уважает мои чувства к брату.

– И все-таки собираетесь продать компанию, продать все, на что он положил столько сил. Это же все равно что убить его еще раз. Ну разве вы сами не понимаете?

– Понимаю, но поделать ничего не могу.

– Значит, не понимаете.

Она была не права: обидно, конечно, но спорить я не стал. Только пожал плечами.

Она посмотрела мне прямо в глаза. По ее лицу было видно, что она что-то напряженно обдумывает. Наконец решилась:

– А не понимаете потому, что ничего не знаете о проекте «Платформа». Пошли.

Рейчел поднялась из-за стола, тряхнула головой, разгладила свитер и вышла из кабинета. Я последовал за ней.

Через весь зал мы прошли к двери с табличкой «Проект „Платформа“». Она порылась в кармане, достала простенький ключик и отперла замок. Я удивленно поднял брови.

– Наши ребята могут взломать код любой известной человечеству электронной системы доступа, – усмехнулась Рейчел. – Но вот слесари из них никакие.

Мы оказались в небольшой комнате, в которой стояли рабочая станция «Силикон грэфикс» и два персональных компьютера от фирмы Дженсона. Ко всем были подключены очки разработанной в нашей компании системы виртуальной реальности. И повсюду следы недавнего пребывания Рейчел. Порожняя бутылка из-под вина, набитая окурками пепельница. На одной из стен висит большая белая доска, исписанная аккуратным почерком Рейчел. График работы над проектом «Платформа». Мы устроились в креслах, и она включила один из компьютеров.

– Надевайте. – Рейчел протянула мне очки и электронную указку.

Я послушался. И перенесся в роскошный офис. Напротив меня за просторным столом красного дерева сидела Рейчел. За ней открывался потрясающий вид на современный город, раскинувшийся под затянутым облаками небом.

– Привет, – улыбнулась мне Рейчел, изображение отличное, сходство, как на фотографии, и все движения совершенно естественны. – Хотя в действительности мы сидим рядом, я вполне могла бы находиться от вас в сотнях и сотнях миль. Предположим, и вы, и я работаем каждый у себя дома, и нам захотелось поговорить. С помощью этой программы мы можем устроить встречу, даже не покидая своих уютных комнат.

– А по телефону разве поговорить нельзя?

– Конечно, можно, – снисходительно усмехнулась Рейчел. – Но лицом к лицу намного лучше. Тем более что датчики в очках улавливают и воспроизводят малейшие оттенки мимики собеседника. Кроме того, виртуальные встречи гораздо удобнее, когда участников больше чем двое. Сейчас к нам присоединится Кит, и вы сами поймете, что я имею в виду.

Через несколько секунд в офис вошел Кит в своих неизменных черных джинсах и футболке.

– Привет, Рейч, какие проблемы? – Заметив меня, удивился: – А это еще кто?

– Это Марк, – объяснила она. – Не пугайся, мне пришлось рассказать ему о проекте «Платформа».

Она обернулась ко мне и заулыбалась.

– Мы вас видим в облике Мела Гибсона. Поэтому-то Кит вас и не узнал.

– Мела Гибсона?

– Да. Это наш мужской персонаж по умолчанию. Я сама выбирала. Вот обмеряем вас с ног до головы, тогда и в виртуальном мире будете оставаться самим собой. Хотя, если пожелаете, можете выбрать для себя любой другой образ. Может, обратили внимание, что наш Кит, например, мускулов себе явно добавил.

И вправду – сейчас у тощего в жизни Кита грудные мышцы так и распирали футболку. Я рассмеялся.

– Так вот. Допустим, нам всем нужно вместе посмотреть кое-какие цифры. – Рейчел вытянула из-под стола лист бумаги и подтолкнула его ко мне.

Ага, один из документов, что показывал мне Уилли.

– Видите эти цифры? – указала она на строчку «Наличные средства». – Можно их изменить, если хотите.

– С огромным удовольствием, – воскликнул я. – А что мне делать?

– Укажите на них, произнесите «изменить» и назовите желаемую сумму.

Конечно, я назвал миллион. Весь финансовый прогноз изменился в корне, и год «Фэрсистемс» завершила полностью платежеспособной.

– Не, ты видал, как все просто, а? – хохотнул Кит.

Забавно, как быстро я привык к виртуальному миру. В течение какой-то пары минут он заменил мне настоящий. А общаться с тремя собеседниками в виртуальном офисе оказалось действительно куда удобнее, нежели по телефону.

– Не возражаете, если я теперь вернусь к себе? – спросил Кит.

– Иди, – разрешила Рейчел. – Спасибо, что побыл с нами.

Виртуальный Кит, поигрывая накачанными мышцами, покинул офис.

– Может, хотите купить себе дом?

– Давайте попробуем, – моментально согласился я, даже не зная, что меня ждет.

Через мгновение мы стояли у обычного загородного особняка.

– Зайдем? – предложила Рейчел.

В действительности-то я не двинулся с места, однако мой виртуальный двойник послушно последовал за ней внутрь дома. Через пустой холл мы попали в гостиную. За огромными, от пола до потолка, окнами виднелся сад.

– Мы занесли в базу данных образцы мебели. Давайте посмотрим, как ее здесь расставить.

Рейчел принялась проворно манипулировать и щелкать «волшебной палочкой», и в гостиной появились софа, обеденный стол, книжный стеллаж, письменный стол и к нему удобное рабочее кресло. Она начала демонстрировать мне различные варианты их размещения.

– А теперь можете осмотреть свои владения, – сказала она.

Я и впрямь оказался способным передвигаться по всему дому. Заглянул на кухню, побродил по лестницам, покрутил краны в ванной.

– Ну, убедились? – с победным видом поинтересовалась Рейчел. – Так ведь приобретать недвижимость куда легче и проще. Данные всех комнат заносятся в компьютер с чертежей, а можно обойтись и обмером на месте. База данных мебели содержит четыреста образцов, из которых вы просто выбираете похожие предметы.

Мы вернулись в офис.

– Как известно, компьютерная программа нередко пишется для создания базы данных в той или иной области. Однако виртуальная реальность позволяет увидеть нужные сведения совершенно по-новому. В большинстве случаев данные предоставляются лишь в двух измерениях. А виртуальная реальность открывает как минимум три. «Бондскейп», например, использует восемь измерений. Сейчас продемонстрирую вам куда более простую базу данных.

Моим глазам предстала карта Британии, утыканная колоннами, состоящими из поставленных друг на друга блоков.

– Допустим, вы коммерсант, покупатели у вас по всей стране. И все занесены вот в эту базу данных. Давайте заглянем в Лидс.

Я подвел курсор к кружочку, обозначающему выбранный ею город, щелкнул кнопкой. И очутился на железнодорожной платформе под щитом с надписью «Лидс». За моей спиной высились колонны, на каждом из их блоков значились имена, адреса и номера телефонов.

– Сейчас поверху расположены блоки, обозначающие тех клиентов, с которыми вы встречались в самое последнее время. Однако порядок, в котором они расставлены, можно менять абсолютно произвольно, – объяснила Рейчел. Она пощелкала кнопкой, надписи на блоках исчезли, затем появились вновь, поменявшись местами. – Теперь сверху – ваши самые главные покупатели. Сейчас проверим, кто у вас приобретает всякую ерунду по мелочам, а кто серьезно интересуется техническими новинками.

Одни блоки внезапно стали красными, другие синими.

– Всю эту информацию, конечно, можно получить в привычной форме, однако анализировать ее в виртуальной реальности куда легче и проще, а результаты получаются точнее и нагляднее. Вот вам пример того, как благодаря виртуальной реальности вы начинаете видеть давно знакомые вещи в совершенно новом свете.

Я молчал, захваченный ее рассказом.

– У нашей системы есть и многие другие сферы применения, – продолжала Рейчел. – Собираетесь в отпуск. Можно осмотреть окрестности, где вы собираетесь отдыхать, гостиницу, в которой хотите остановиться. Виртуальная реальность избавляет вас от хождения по магазинам, можете, не сходя с места, купить все – от банки бобов до автомобиля. Вы играли с моим братом в «Охоту на человека» и уже знаете, что переживать самому все перипетии погони в виртуальной реальности намного увлекательнее, нежели просто таращиться на экран телевизора или монитора. Рынок компьютерных игр, можно сказать, безграничен.

И это еще не все. А общение? Это сейчас мы с вами сидим в специально оборудованном кабинете. Однако очень скоро люди смогут встречаться в виртуальной реальности, используя самые обычные телефонные линии. И когда они к этому привыкнут, текстовые и даже голосовые сообщения их устраивать перестанут.

Рейчел выключила компьютер.

– С помощью нашей системы виртуальная реальность превратится из экзотического дорогостоящего устройства в предмет повседневной необходимости, обзавестись которым для работы и дома захочет каждый нормальный человек.

– Вот это да! – даже присвистнул я от избытка чувств. – И мы действительно можем это сделать?

– Необходимой технологией мы уже располагаем, – ответила Рейчел. – Безусловно, потребуется усовершенствовать средства телекоммуникации, но как только оптоволоконные кабели попадут в большинство офисов и жилых домов, как тут же туда по ним войдет и виртуальная реальность.

– И кто разрабатывал все эти приложения?

– О, целый ряд компаний по производству программного обеспечения. Все они пользовались нашими программами и графическими чипами.

– Впечатление, конечно, просто потрясающее. Но, по-моему, многое из всего этого можно делать и на стандартном компьютере.

– Ну, не скажите. Произвести вычисления вы, несомненно, можете. Но ведь важнее всего форма, в какой воплощаются результаты. И если вы привыкли к виртуальной реальности, плоское изображение на экране будет бесить вас своей примитивностью.

– Значит, все эти штуки мы делаем вместе с Дженсоном.

– Да. В них применяются наши графические процессоры, наш симулятор и очки. Дженсон наладил их серийное производство. Цена системы составляет две тысячи долларов за один экземпляр.

– Две тысячи долларов?

– Ага.

Я задумался. Оставалась самая главная проблема.

– Но у нас пока нет массового рынка. Что мы можем предпринять в этом направлении?

– А для этого мы и работаем над проектом «Платформа», – ответила Рейчел. – Вот, взгляните сюда.

Она нажала несколько клавиш, и на мониторе ее компьютера появилась заставка «Уиндоуз». «Уиндоуз» – это операционная система, которой пользуются восемьдесят процентов владельцев персональных компьютеров.

– Ну и что? – удивился я.

– А вы приглядитесь. Вон там, в правом нижнем углу.

Я пригляделся. Там была маленькая картинка, или, как ее называют, «иконка», изображающая человечка в наших очках для системы виртуальной реальности.

– Хотите сказать, что наша система будет работать под «Уиндоуз»?

– Да. – Рейчел торжествующе улыбнулась. – Проект «Платформа» – это кодовое название соглашения между нами, Дженсоном и компанией «Майкрософт». Наша система будет встроена в каждую проданную копию «Уиндоуз». И тому, кто захочет работать с этим приложением к «Уиндоуз», придется пользоваться симуляторами «Фэрсистемс» и графической системой «Фэррендер».

– И сколько же мы за это будем брать?

– Недорого. Но даже пара долларов с каждого экземпляра при объеме продаж компьютеров в десятки миллионов штук – это уже куча денег. К тому же мы получаем огромное преимущество в производстве принципиально нового программного обеспечения.

– А Дженсон зарабатывает на продаже компьютеров.

– Именно. Выпуская персональные компьютеры, оснащенные системой виртуальной реальности, он получает огромную фору перед конкурентами. Более того, любому, кто захочет собирать такие же компьютеры, придется покупать наши графические процессоры, которые производит опять же Дженсон.

– Значит, денежки потекут нам всем. А как насчет «Майкрософт»? Они-то что будут с этого иметь?

– Ну, они получают самую передовую в мире систему виртуальной реальности для персональных компьютеров и открывают абсолютно новый рынок.

– Ого! – обрадовался я. – И тогда на одних только отчислениях мы будем зарабатывать миллионы.

– Учтите вот еще что. Это будет революция в компьютерной технологии, которая по своему значению сравнима с тем прорывом, когда Ай-би-эм в 1981 году выпустила первый персональный компьютер.

– Ага, а мы входим в Ай-би-эм. – Мне сразу вспомнилось, сколько миллионов долларов получила эта компания в восьмидесятые годы.

Вскоре, правда, такие фирмы, как «Компак» и «Дженсон», тоже научились воспроизводить созданные ею персональные компьютеры. Тем не менее Ай-би-эм на протяжении десяти лет делала очень неплохие деньги.

– Нет, – терпеливо поправила меня Рейчел. – В Ай-би-эм входит компания «Дженсон компьютер».

Тут до меня наконец дошло.

– А мы, значит, в «Майкрософт»?

Рейчел кивнула.

У меня перед глазами всплыла фотография худосочного Билла Гейтса на обложке книги, которую Ричард оставил на софе у себя в гостиной. «Майкрософт», фирме Билла Гейтса, принадлежали ДОС и «Уиндоуз», операционные системы, в которых работают миллионы персональных компьютеров во всем мире. Менее чем за пятнадцать лет «Майкрософт», начав с нуля, могуществом превзошла саму Ай-би-эм. И причина этого в том, что ее операционная система стала стандартом.

Расширяя производство своих персональных компьютеров, Ай-би-эм обеспечила стремительный рост «Майкрософт», и точно так же «Майкрософт», наращивая выпуск «Уиндоуз», будет способствовать взлету «Фэрсистемс».

Ибо на новом массовом рынке виртуальной реальности «Фэрсистемс» будет монопольно владеть стандартным программным обеспечением.

«Майкрософт», пришло мне на память, стоит более тридцати миллиардов долларов. А я собираюсь продать «Фэрсистемс» за какие-то десять миллионов, а может, и еще дешевле... Неудивительно, что Рейчел так противится этому. Теперь понятно, почему Ричард стремился любой ценой не допустить продажи компании.

Ричард был прав с самого начала. Он вплотную подошел к тому, чтобы превратить «Фэрсистемс» в компанию, которая изменит весь мир. И она могла добиться колоссального успеха, определяемого весьма близкими моему пониманию терминами: оборот, прибыли, рыночная капитализация.

Сидящий во мне финансист начал шевелить мозгами. Если мне удастся провернуть такую операцию, это будет сделка века. Шансов, конечно, у нас не много. «Фэрсистемс» может обанкротиться уже до того, как проект «Платформа» принесет нам долгожданные плоды. Однако если мне удастся удержать компанию на плаву еще четыре месяца...

– Ну нет, – сделав глубокий вдох, решительно тряхнул я головой. – Продавать компанию не станем. Дотянем как-нибудь до сентября.

– Победа! – Рейчел буквально выпрыгнула из кресла, склонилась к моему лицу и торжествующе поцеловала прямо в губы.

– А теперь успокоимся и подумаем, как нам выйти из положения, – изумленный ее неожиданным поступком, который, не скрою, заставил меня таять от удовольствия, сказал я.

Мы перебрали все возможные варианты. Их было не так уж много, однако духом мы не пали. Хотя лежащего на поверхности решения проблемы и не было, я почему-то был уверен, что смогу ее уладить.

– Кстати, в свете того, что вы мне рассказали, отказ Дженсона от сотрудничества с нами кажется полным безумием, – заметил я. – Это же самоубийство.

– Конечно. Я просто теряюсь в догадках.

– Интересно, а что в «Майкрософт» думают по этому поводу? Вы, часом, не знаете?

– Нет. Все переговоры с ними вел Дженсон. У «Майкрософт» он крупнейший покупатель, там у него хорошие связи. Из «Фэрсистемс» с ее представителями встречался, по-моему, только Ричард. Ну и мне как-то довелось потолковать о наших общих делах с парой их программистов. А почему это вас так интересует? Хотите с ними повидаться?

– Нет, ни в коем случае, боюсь спугнуть. Будем работать как ни в чем не бывало. Уверен, Дженсон блефует. Вот только не знаю, почему и зачем.

– Я могла бы слетать в Калифорнию поговорить с ним. До последнего времени мы с Карлом неплохо ладили. Мне ведь все равно туда надо, чтобы разобраться с несчастным случаем. Возможно, удастся что-нибудь разузнать у моих знакомых в «Дженсон компьютер».

– Хорошая мысль. Давайте попробуем. – Я задумался. – Однако полагаться на платежи от Дженсона нам нельзя. Надо где-то добывать наличность, и быстро.

Чтобы позвонить Скотту Вагнеру, мне пришлось ждать двух часов. В Сан-Франциско в это время было шесть утра, но он уже находился у себя в офисе. Видите ли, если хотите работать на финансовых рынках, не покидая Калифорнии, необходимо приучиться вставать спозаранку.

– Хотел обсудить с вами возможность дополнительной эмиссии акций, – начал я. – У нас тут намечается целый ряд интереснейших проектов, но для их финансирования нам потребуются деньги.

– Сколько? – лаконично осведомился Вагнер.

– Ну, пяти миллионов долларов, думаю, хватит, – небрежно ответил я.

– Когда?

– Через месяц.

– Не выйдет.

– А вы не могли бы обратиться за наличностью к уже существующим акционерам?

– Бесполезно.

– Что так?

– Показатели деятельности вашей компании их не очень удовлетворяют, – заявил Вагнер. – Цена акций, которые они приобрели по десять долларов за штуку, упала до трех долларов. Они не станут бросать деньги на ветер. Если вам так нужны средства, почему бы просто не взглянуть правде в глаза и не продать компанию?

– Потому что в качестве самостоятельной компании у нас блестящее будущее... – Я старался говорить как можно увереннее.

– Ох, Марк, вы так ничего и не поняли, – жестко и холодно перебил меня Вагнер. – В настоящее время не может быть и речи о том, чтобы получить для «Фэрсистемс» хотя бы пару центов. После смерти вашего брата она, похоже, разваливается на глазах. У вас есть только один выход. Я управляю акциями компании и требую, чтобы вы ее продали.

– А я принял решение сохранить самостоятельность компании, – возразил я, покоробленный его тоном.

– Мне плевать на то, что вы там решили! Я требую продать компанию, и вы ее продадите.

– Кто владеет акциями?

– Фактически я.

– Если вы участвуете в сговоре с целью меня шантажировать, значит, нарушаете установленные Комиссией по ценным бумагам и биржам правила.

– Послушай, приятель, – уже нескрываемо грубо и угрожающе заговорил Вагнер. – Ты засадил компанию в дерьмо по самое некуда. Акционеры хотят, чтобы ты ее продал и больше не путался у них под ногами. Я сделал тебе предложение, от которого ты не можешь отказаться. Принимай его, и дело с концом.

– Кто покупатель?

– Этого я сейчас тебе не скажу.

– Сколько?

– Четыре доллара за акцию. Восемь миллионов долларов за всю компанию. Бери, пока дают. Другого выхода у тебя нет.

– Пошел ты сам знаешь куда! – Я в сердцах бросил трубку.

Так вот как действует сколоченная Вагнером команда инвесторов и компаний. Он оказал нам услугу, разместив акции «Фэрсистемс», а теперь требует с нас должок. Он управляет пакетом акций, следовательно, нами тоже. А я не хочу принадлежать Вагнеру. Что меня по-настоящему вывело из себя, так это явное наслаждение, с которым он брал меня за горло, демонстрируя свою власть. Ну-ну, я не дам взять себя на пушку, посмотрим, что он сможет сделать.

Но где же еще достать денег? Я связался с теми банками, в которые мы уже обращались, и повсюду вновь получил категорический отказ. Тяжело вздохнув, позвонил управляющему своего собственного банка, то есть того, где держу деньги. Поскольку он видел чеки с обозначенными на них суммами моих премий, он неизменно выражал безграничную готовность оказать мне всяческое содействие. Что ж, вот прекрасная возможность доказать ее на деле.