Текст книги "Возвращение в Яблочное королевство. Стив Джобс, сотворение Apple и как оно изменило мир"

Автор книги: Майкл Мориц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Поднимая шум насчет интерфейса, вы сильно рискуете нанести ущерб второй и третьей моделям, – произнес Голдберг.

– Мы должны показать, что Apple – компьютерная компания. Широкие массы не понимают разницы между восемью и шестнадцатью битами, не говоря уже о разнице между мышью и зеленым экраном.

– Цена – это не новость, – повторил Уитфилд. – Потребитель не знает, выгодная ли это цена.

– Новостью может стать технология, – осторожно предположил Фолли.

Уитфилд внезапно сменил тему.

– Я посмотрел на цифры дилеров, – сказал он. – IBM просто наглеет, черт возьми. У них уже четыреста девяносто пять магазинов. Они увеличивают их количество с сумасшедшей скоростью. У нас только четыреста девяносто надежных дилеров. Сеть Computerland не собирается продавать Apple. Остается сделать вот что: купить дилера, купить пятьдесят фур IBM, отгрузить их и продать за пятьсот долларов, обрушив цены. Нам нужны два юриста, которые будут рыть носом землю, чтобы поймать их на фиксации цен. – Он перевел дух. – На этом рынке IBM не слишком рискует.

Голдберг упрямо возвращался к вопросу о цене:

– Вы вложили сотни миллионов в создание образа. Если продаем на основе цены, значит, мы продаем равенство. Продаем лицензию.

– Apple зарабатывает на стойках, – подчеркнул Уитфилд. – Наша стратегия – это небольшая наценка на аксессуары, периферию и программное обеспечение.

– Некоторые дилеры дают скидку на стойку.

– Как Билли Лейдин, – вставил Голдман.

– Кто? – переспросил Голдберг.

– Билли Лейдин – наш дилер в Техасе, – объяснил Голдман. – У него, кажется, четыре магазина, и он продает золотых рыбок.

– Золотых рыбок? – Голдберг был озадачен.

– Да. Золотых рыбок. Он говорит: "Я отдаю золотую рыбку даром. Маленький мальчик бежит домой, а через час возвращается с пятью долларами, которые дала ему мать, и покупает аквариум, гальку и корм".

Возвращаясь к проблемам, связанным с объявлением о выпуске новых компьютеров, Уитфилд заметил: – У нас имидж компании одного продукта. Мы хотим стать для потребителя компанией персональных компьютеров. Мы не просто продаем Lisa. Будь это моя компания, я бы сказал, что этот интерфейс – лучшее, что было придумано после банановых долек, а все остальное устарело. Я бы организовал семинары во всех городах страны. Мы собирались объявить о выпуске Lisa и начать поставки. Но теперь мы этого сделать не можем. Мы в Apple уже столько раз попадались, что я знаю, как все произойдет. Будет утечка. Потом пойдут слухи, что Мае – это дешевая версия Lisa, и люди станут говорить: "Зачем покупать Apple II и Apple III, когда можно подождать несколько месяцев и получить Мае".

– Мы хотим стать для вас компанией персональных компьютеров, – повторил Фолли. – Мы не продаем Lisa.

– Это ты сказал, – заметил Голдберг.

– То есть вопрос стоит так: не Apple, а с Apple, – подчеркнул Голдман.

– В этом случае, – сказал Голдберг, – риска практически никакого. Вообще.

– У нас есть слоган. – Уитфилд указал на Голдмана: – Его идея. Такая запоминающаяся, что я уже почти забыл.

– Эволюция. Революция, – сказал Голдман.

Он объяснил, что Реджис Маккена, глава нанятого Apple агентства по связям с общественностью, пытался организовать мероприятия, которые совпадали бы с собранием акционеров компании или с объявлением о выпуске Lisa.

Маккена говорил о первой странице The Wall Street Journal, а также об обложке Business Week. Это ускорит появление материалов в прессе.

– Собрание акционеров должно восстановить имидж компании персональных компьютеров. Компьютеров для всех.

– Они должны сказать: "Покупайте акции, покупайте компьютеры, покупайте все", – согласился Голдберг.

Всем четверым пришлось примириться с фактом, что между объявлением о выпуске Lisa и появлением компьютера у дилеров пройдет четыре или пять месяцев.

– Когда Lisa окажется в магазинах, мы запустим пробный шар, – сказал Уитфилд. – Там будет сказано: "Посмотрите на этот замечательный компьютер с мышью". Затем, когда появится Мае, мы начнем рекламу с заявления, что компьютеры с мышью завоевывают мир.

– А вы не боитесь, – спросил Голдберг, – что кто-то из конкурентов вас опередит?

Голдман попытался скрыть свои опасения.

– У нас самые строгие в мире меры безопасности.

– На собрании акционеров кто-то должен подняться на трибуну и объявить об этом, – сказал Уитфилд.

– А что произойдет, если пресса вытянет из Маккены сведения о дешевом варианте Lisa? – спросил Голдман.

– Если им это удастся, нам конец, – ответил Уитфилд. – Тогда начнутся настоящие неприятности. Это убьет продажи. Люди могут спрашивать компьютер, и нам придется выработать какую-то линию поведения, например, говорить, что дешевый компьютер появится через пару лет.

Взросление

Стивен Возняк, Билл Фернандес и Стивен Джобс со временем стали терпимо относиться к странностям друг друга. Каждый был сам по себе, погружен в свой собственный мир. Со стороны они выглядели робкими и замкнутыми. Они были одиночками. Фернандес познакомился с Джобсом после того, как перешел в среднюю школу Купертино. "По какой-то причине восьмиклассники его не любили, считали странным, – вспоминал Фернандес.

– Я стал одним из немногих его друзей". Ни Джобс, ни Фернандес не были так помешаны на электронике, как Возняк. Они не корпели над инструкциями к компьютерам, не торчали в машинных залах, не проводили долгие часы с листами бумаги, исписанными набором команд, но все же считали электронику интересным и увлекательным времяпрепровождением.

Фернандес и Джобс подолгу просиживали в тишине своих гаражей. Сражаясь с собственным невежеством, они пытались создать устройство на основе фотоэлемента, чтобы вспышкой света можно было включать или выключать другую лампу. Им не хватало математических знаний, чтобы сделать расчеты, но они рисовали схемы и пытались собрать прибор из реле, транзисторов и диодов. Когда Пол Джобс устроился механиком в компанию Spectra Physics, специализировавшуюся на производстве лазеров, Фернандес и Джобс стали экспериментировать с деталями лазеров, которые со временем перекочевали в Лос-Альтос. Они включали рок-музыку, ставили зеркала на стереосистему, направляли на зеркала лучи лазеров и любовались причудливыми световыми узорами на стене.

Джобса, подобно Возняку и Фернандесу, неудержимо притягивала атмосфера ярмарок научных проектов. Еще учась в неполной средней школе Купертино, он участвовал в одной из таких ярмарок, для которой собрал тиристорный выпрямитель, устройство для управления переменным током. Поэтому когда он поступил в среднюю школу Хоумстед, то естественным образом записался на курс электроники, который вел Джон Макколлум. В отличие от Возняка он не стал любимцем преподавателя и не получил доступ в тщательно охраняемую кладовую; через год Джобс перестал посещать занятия. Макколлум отзывался о нем так: "У него был свой взгляд на вещи. Он всегда держался в стороне и вечно о чем-то думал". Однажды ему понадобилась деталь, которой у Макколлума не было, и Джобс позвонил поставщику в Детройт, в отдел связей с общественностью компании Burroughs. Макколлум возражал: "Я сказал ему, что он не должен был звонить за их счет. Стив ответил, что не может заплатить за телефонный звонок, а у них денег куры не клюют".

Тем не менее электроника уже затянула Джобса и больше не отпускала. Он несколько раз посещал имитатор полета NASA, построенный на аэродроме Моффет-Филд в Саннивейле. Ходил на собрания школьного клуба электроники. Вместе с другими слушал лекции, которые читали ученые из исследовательского отдела компании Hewlett-Packard. На них рассказывалось о характеристиках новейших калькуляторов, достижениях в производстве светодиодов, о лазерной технике. После одной из лекций Джобс подошел к ученому, напросился на экскурсию по голографической лаборатории Hewlett Packard и получил в подарок старую голограмму. В другой раз он позвонил домой Биллу Хьюлетту, одному из соучредителей компании, и попросил прислать кое-какие детали. Хьюлетт выполнил просьбу юноши, а также сказал, к кому обращаться, если он хочет найти работу на лето. Таким образом, после одного года обучения в средней школе Джобс все лето проработал на сборочном конвейере Hewlett-Packard, помогая собирать частотомеры. Вдохновленный приборами, которые проходили у него перед глазами на фабрике, Джобс решил сконструировать собственный частотомер, но проект так и остался незаконченным.

Резисторы, конденсаторы и транзисторы, которые использовали Джобс и Возняк, покупались в местных магазинах электроники или заказывались по почте. Джобс не хуже Возняка знал репутацию этих магазинов и качество предлагаемых деталей. Когда они оба стали старше и сменили велосипеды на автомобили, выбор значительно расширился. Одним из самых удобных был магазин Sunnyvale Electronics, расположенный рядом с Королевской дорогой. В отличие от фасада, имитировавшего скалу, внутри все было настоящим. Там продавали новые детали, десятки журналов и руководств, а также восемнадцатидолларовые переносные рации. Когда Возняк учился еще в неполной средней школе, то экономил по тридцать пять центов на обедах, чтобы купить себе такую. Опыт научил приятелей избегать магазинов Radio Shack – продающиеся там детали считались некачественными. Яркая неоновая вывеска Radio Shack служила для них приютом последней надежды; сюда они приходили поздно вечером, когда все остальные магазины были уже закрыты.

Но Sunnyvale Electronics, Radio Shack и другие торговые сети, вроде Solid State Music, меркли по сравнению с Haltek. Здание магазина цвета молочного шоколада занимало целый квартал в Маунтин-Вью, через дорогу от трех гигантских ангаров, построенных в тридцатых годах для самолетов морской авиации. Снаружи здание напоминало армейскую столовую. Внутри располагалась свалка электроники, которая, как и все подобные свалки, представляла собой нечто среднее между кладбищем и родильной палатой. Товар на прилавке и толстый каталог запчастей в папках со стальными корешками давали некоторое представление о спросе и предложении в мире электроники. Некоторые товары, как правило небольшие и недорогие, были самыми новыми, но обычно современные элементы попадали в Haltek лишь через несколько месяцев. Как бы то ни было, магазин предлагал и электронный эквивалент зубов динозавра – вакуумные лампы. Покупатель должен был точно знать, что ему нужно, хотя даже самые опытные не всегда могли определить, где сделана та или иная деталь, в Соединенных Штатах или на Дальнем Востоке. Здесь можно было встретить и инженеров, заскакивавших в магазин по дороге с работы, и подростков, взбиравшихся на металлические лестницы и пытавшихся найти самый лучший среди всевозможных выключателей – нажимных, вытяжных, двухпозиционных, ползунковых, с подсветкой и без.

Над узкими проходами нависали деревянные полки на металлических рамах, поднимавшихся от цементного пола до самого потолка с закопченными трубами и покрытыми пылью неоновыми лампами. Сотни тысяч радиодеталей заполняли контейнеры, сооруженные из старых картонных коробок. Из некоторых контейнеров торчали пучки проводов. Резисторы продавались рулонами, а целые полки были отданы только конденсаторам. Более дорогие товары выставлялись в стеклянных витринах или на прилавках вдоль проходов той части, которая считалась святая святых магазина. Даже генераторов было великое множество: генераторы сигналов, развертки, качающейся частоты, одноканальные и многоканальные. По словам одного из постоянных клиентов Haltek, посещение таких магазинов, где продавались товарные излишки, "похоже на прогулку среди громадного комплекта инструментов; получаешь представление о возможностях". Кроме того, в таких местах инженеры обменивались информацией о новых компьютерах – для каких моделей нужны грузчики, а какие легче пушинки.

Несколько уик-эндов Джобс работал за прилавком магазина электроники Halted Specialties, расположенного в Саннивейле. Здесь он познакомился со спросом и рыночными ценами на самые разные товары, от новейших полупроводниковых микросхем до измерительных приборов. Однажды он удивил Возняка, когда приятели бродили по огромному блошиному рынку Сан-Хосе, представлявшему собой нечто среднее между гаражной распродажей и сельской ярмаркой и привлекавшему всех охотников за подержанными вещами к югу от Сан-Франциско. Джобс купил несколько транзисторов, которые затем перепродал – с прибылью – своему хозяину в Halted. Возняк вспоминал: "Мне эта идея показалась странной, но Стив знал, что делает".

Как бы то ни было, жизнь Джобса не ограничивалась электроникой. Он был любопытен, предприимчив и открыт для радостей жизни. Литературе и искусству он уделял не меньше времени, чем частотомерам и лазерным лучам. Его привлекала литература и классика кинематографии, он изучал Шекспира, боготворил преподавателя английского языка и был очарован такими фильмами, как "Красный шар" (Le Ballon Rouge). Когда плавание стало отнимать у него слишком много времени, он переключился на водное поло, но бросил это занятие после того, как тренер посоветовал бить соперника коленом в пах. "Во мне напрочь отсутствовал спортивный дух. Я все-таки был одиночкой", – вспоминал он. Товарищи по средней школе, в том числе младший брат Стивена Возняка Марк, считали Джобса "очень странным". Какое-то время он играл на трубе в школьном духовом оркестре.

Вместе с несколькими друзьями Джобс организовал неформальную группу с двусмысленным названием Buck Fry Club. Они приклеили к цветочному горшку стульчак, выкрашенный золотой краской, и затащили автомобиль "фольксваген-жук" на крышу школьной столовой.

В конце первого года в средней школе Джобс вместе с Возняком и Баумом устроили розыгрыш для выпускников: на огромной простыне, выкрашенной в бело-зеленые цвета школы, была изображена огромная рука с поднятым средним пальцем. Руку помогала рисовать мать Баума, которой сказали, что это бразильский жест пожелания удачи. Внизу простыни друзья оставили авторскую подпись, состоявшую из их инициалов: SWABJOB PRODUCTIONS. Прошло совсем немного времени, и Джобса вызвали в кабинет директора для объяснений; роль адвоката защиты пришлось играть Полу Джобсу.

Стивен Джобс продолжал пробовать разнообразные удовольствия, как для тела, так и для души. С появлением первой машины, "фиата"-купе – по мнению Пола Джобса, тесного и ненадежного, – стало проще уезжать из Лос-Альтоса. Стив сообразил, что на автомобиле он может без проблем навещать друзей. В отличие от многих школьников, – в таком возрасте разница в год кажется десятилетием, – Джобс поддерживал приятельские отношения с парнями, которые были на насколько лет старше. Двое учились в Беркли, и один или два человека – в Стэнфорде. Джобс ездил на своей резвой машине в Беркли, на другой конец залива Сан-Франциско; его любимым местом был университетский кафетерий. Путешествия в большой мир расширили его кругозор. Он начал экспериментировать, лишая себя сна, и несколько раз не спал по две ночи подряд. Он попробовал марихуану и гашиш, дымил трубкой, а однажды оставил наркотики в машине, где их обнаружил отец.

– Что это у тебя такое? – спросил Пол Джобс сына.

– Марихуана, папа.

В последнем классе средней школы Стивен впервые стал серьезно встречаться с девушкой. Объектом его внимания была Нэнси Роджерс, отстававшая от него в учебе, поскольку провела два года во втором классе. Длинные светло-каштановые волосы, зеленые глаза, высокие скулы, хрупкая фигурка – в ней было что-то от богемы. Нэнси жила в двух кварталах от Хоумстеда с матерью и отцом, инженером подразделения электронных систем компании GTE Sylvania; жизнь в семье Нэнси сопровождалась постоянными скандалами. "Я не знала, на каком я свете, потому что моя семья распадалась. Стив был немного чокнутым. Вот почему меня влекло к нему", – вспоминала она. Отец девушки считал, что Нэнси нужно на кого-то опереться, а Стив был очень добр к ней. Парочка встречалась на съемках любительского фильма, не одобренного школьным руководством. Чтобы избавиться от опеки взрослых, молодые люди работали после полуночи в здании школы с закрытыми ставнями. Возняк, наблюдавший за всем этим со стороны, высказывал нелепые (и необоснованные) предположения, что его младший приятель участвует в съемках *censored*фильма.

Джобс и Роджерс стали встречаться регулярно. В последний год учебы Стива они прогуливали занятия, вечерами пили вино, вели бесконечные разговоры. Это была сельская идиллия, возможная лишь в таком тихом пригороде, как Санта-Клара. Первый раз Джобс попробовал ЛСД на пшеничном поле, вместе с Нэнси. "Это было что-то невероятное. В то время я много слушал Баха. И вдруг поле, расстилавшееся передо мной, тоже заиграло Баха. На тот момент это было самое яркое переживание в моей жизни. Я словно дирижировал симфонией Баха, исполняемой полем пшеницы".

В выпускном классе средней школы Стивен выглядел не слишком привлекательно: он был тощим и жилистым. Длинные черные волосы, редкая бородка – его невзрачный внешний вид повлиял на решение матери купить только одну выпускную фотографию. Покинув Хоумстед, он решил провести лето с Нэнси. Влюбленная парочка сняла комнату в домике на холме, возвышавшемся над Купертино и Лос-Альтосом. «Это не было демонстрацией, – вспоминала Нэнси. – Мы просто стали жить вместе. Стив был достаточно упрям, чтобы настоять на своем, а мои родители разводились, и им было не до меня. Мы любили друг друга». Джобс объявил родителям о переезде. Вот как он вспоминал разговор с отцом:

– Я буду жить с Нэнси.

– Что?

– Мы сняли домик. Мы будем жить вместе.

– Нет. – Да.

– Нет.

– Ладно, пока!

Джобс и Роджерс провели романтическое лето, какое бывает лишь у юных. Они ходили к воротам семинарии религиозного братства "Мэрикнолл", подолгу гуляли на Балди-Хилл, где Роджерс нарисовала на деревянном столбе чернокожую женщину. Джобс пробовал свои силы в поэзии, играл на гитаре. Они с Возняком увлекались музыкой Боба Дилана. В Санта-Крус друзья нашли магазин, специализировавшийся на творчестве Дилана; там продавались тексты его песен, журналы с фотографиями и подпольные записи европейских концертов музыканта. Некоторые сборники песен Джобс и Возняк принесли в SLAC и скопировали на ксероксе. Однажды у Джобса на шоссе Скайнлайн загорелась машина, и на помощь пришел отец – отбуксировал домой неисправный автомобиль. Чтобы оплатить ремонт и свести концы с концами, Джобс, Возняк и Роджерс устроились на работу аниматорами в торговый центр Westgate в Сан-Хосе; за три доллара в час они надевали тяжелые костюмы и развлекали малышей на детской площадке, изображая персонажей из "Алисы в Стране чудес". Возняк наслаждался этим занятием, но Джобс был настроен скептически: "Костюмы весили тонну. Через четыре часа некоторых детей хотелось придушить". Нэнси играла Алису. Возняк и Джобс по очереди надевали костюмы Белого Кролика и Безумного Шляпника.

Маленькая синяя коробка

Правила Американской телефонно-телеграфной компании, изложенные казенным языком викторианской Англии, ясно и однозначно гласили: «Запрещается подсоединять или подключать оборудование, аппараты, сети, приборы, не поставляемые телефонной компанией, к оборудованию, поставляемому ею». Однако у Доктора Но, Чеширского Кота, Снарка, Капитана Кранча, Алефнуля, Красного Короля и Питера Перпендикулярный Прыщ на этот счет было другое мнение. Они занимались телефонным фрикингом ^{15} , посвятив жизнь совершенствованию «синих коробок» – электронных приборов размером с пачку сигарет, – при помощи которых можно было бесплатно звонить в другие города, дразня и обманывая крупнейшую в мире компанию.

В то время предлоги для использования синих коробок и обмана могущественной телефонной компании были не менее разнообразны и оригинальны, чем псевдонимы фрикеров. Синяя коробка давала возможность использовать самую обширную сеть компьютеров из всех, созданных человеком. Она открывала широкий доступ к соединению аппаратуры и программного обеспечения. Она была упражнением для ума. Вызовом. Она доставляла удовольствие. Она привлекала внимание людей. Она удовлетворяла жажду власти. Она была пропуском к знакомству с легендарными телефонными фрикерами. Кое-кто с невинным выражением лица даже рассуждал о практическом применении этих чудных штучек.

Синяя коробка, говорили эти люди, обеспечивает более быструю и прямую связь, чем телефонные компании. Это было незаконно, но лишь немногие признавали, что крадут деньги у AT&T, GTE или одной из сотен мелких независимых телефонных компаний. "Нам это казалось просто невероятным, – объяснял Джобс. – Собираешь маленькую коробочку и звонишь бесплатно по всему миру".

Джобс и Возняк попали в число конструкторов синих коробок случайно – Маргарет Возняк попался на глаза номер журнала Esquire, который, как она подумала, мог бы заинтересовать ее сына. И оказалась права. Статья, опубликованная в октябре 1971 года, не могла не привлечь внимания любителей всего необычного, и особенно подростков, которые сооружали муляжи бомб из осциллографов и направляли лазерные лучи в окна спален.

В статье рассказывалось о тайном обществе, состоявшем из разбросанных по всей Америке фрикеров, одиноких и нелюдимых, чьими лучшими друзьями были голоса на другом конце телефонной линии. Среди самых известных были Джо Энгрессия, слепой двадцатилетний парень, который мог обмануть телефонный коммутатор при помощи свистка, и Капитан Кранч, взявший себе этот псевдоним после того, как он обнаружил, что звук игрушечного пластмассового свистка, прилагавшегося к коробкам одноименных хлопьев для завтрака, можно использовать для бесплатных звонков по телефону. Выяснилось, что сигнал свистка частотой 2600 Гц совпадает с несущей частотой сигнала, который телефонная компания применяет для адресации междугородных звонков.

Возняк проглотил статью, заинтересовавшись правдоподобием технических деталей и приведенными цифрами частот. Даже не дочитав до конца, он позвонил Джобсу, который тогда учился на втором курсе средней школы Хоумстед, и стал зачитывать тому отрывки. Телефоны и телефонные системы не особенно интересовали друзей, но синие коробки явно относились к миру электроники и могли оказаться чрезвычайно полезными. История, рассказанная Esquire, стала началом четырехмесячных поисков информации и попыток сконструировать надежную синюю коробку. Они ездили в Пало-Альто и рылись на полках библиотеки Стэнфордского центра линейного ускорителя в поисках книг, которые могли дать подсказку для решения задачи. Телефонная компания, встревоженная раскрытыми в статье подробностями, попросила библиотеки убрать с полок технические руководства по телефонии. Исчезли многие журналы, например The Bell System Telephone Journal и The Bell Laboratories Record, где гордые ученые делились мельчайшими деталями своей работы. Большая часть полок SLAC были освобождены от подобной литературы, но библиотекари, изымавшие книги, пропустили несколько важных работ, и Возняк с Джобсом нашли-таки сборник нормативно-справочной информации Международного консультативного комитета по телеграфии и телефонии. Они тщательно изучили содержание, ища ссылки на многочастотные тональные сигналы, а также описание схем, позволяющих вырабатывать их, пронализировали детали и обнаружили, что они соответствуют информации, приведенной в статье журнала Esquire.

Гораздо сложнее было сконструировать синюю коробку. Для начала друзья решили собрать тональный генератор, а потом записать звуки на магнитофон. За основу была выбрана схема из журнала Popular Electronics, но вскоре обнаружилось, что получить стабильные тональные сигналы с ее помощью невероятно сложно. Генератор был капризен и реагировал на изменения температуры, а аппаратура телефонных компаний не терпела нестабильной работы. Джобс и Возняк потратили не один час, настраивая генератор вручную и пытаясь получить нужные сигналы; Джобс измерял частоту при помощи своего частотомера. Наконец они записали на пленку тональные сигналы, необходимые для телефонной связи, но кассетный магнитофон не смог обмануть телефонную компанию.

Не справившись с капризами аналоговой схемы генератора и с формой сигналов, Возняк обратился к цифровым схемам. Несмотря на то что цифровую синюю коробку собрать было гораздо сложнее, чем аналоговый генератор, она вырабатывала гораздо более точные тональные сигналы. Возняка подстегивала неформальная конкуренция среди телефонных фрикеров, конструировавших компактные синие коробки. Ему предстояло разработать схемы, превращавшие нажатие кнопок в чистые и стабильные тональные сигналы. Для помощи в расчетах он написал программу и запустил ее на одном из компьютеров Беркли.

Через несколько недель Возняк собрал первую цифровую синюю коробку. Благодаря хитрому трюку у прибора с динамиком, который питался от 9-вольтовой батарейки, не было выключателя. А любое нажатие кнопок включало питание. Первый звонок друзья решили сделать в Лос-Анджелес, бабушке Возняка, но перепутали номер. Вероятно, озадаченный абонент на другом конце провода не мог понять радостные крики в трубке: "Работает! Работает! Мы звоним вам бесплатно".

Возняк и Джобс решили разыскать Капитана Кранча, и это желание превратилось в такую же навязчивую идею, как конструирование синей коробки. Они позвонили автору статьи в Esquire, но тот вежливо отказался назвать настоящее имя Кранча. Затем Джобс услышал, что Кранч давал интервью FM-радиостанции из JIoc-Гатоса. Друзья навестили редакцию радиостанции, но там им тоже ответили, что не могут раскрыть настоящее имя своего гостя. Однако круг телефонных фрикеров был так узок и тесен, что еще один фрикер из Беркли сказал Возняку, что работал с Капитаном Кранчем на KKUP, радиостанции в Купертино, и что того зовут Джон Дрейпер. Джобс позвонил в KKUP и попросил к телефону Дрейпера; секретарь предложил оставить сообщение. Через несколько минут раздался звонок – это был Капитан Кранч. Они договорились встретиться в комнате Возняка в Беркли, где он поселился в 1971 году всего за несколько дней до этого.

Встреча была похожа на визит папы римского – по крайней мере, так воспринимали происходящее студенты. Когда Джобс приехал из Лос-Альтоса, Возняк сидел на краешке кровати, с трудом сдерживая волнение; вместе с ним стука в дверь ждали еще несколько человек. Когда Возняк наконец открыл дверь, то увидел в коридоре какого-то оборванца. Джинсы, кроссовки, спутанные волосы, небритые щеки, прищуренные глаза, отсутствие нескольких зубов. Возняк вспоминал: "Выглядел он ужасно, и я спросил: "Вы Капитан Кранч?" – "Да, это я", – ответил он. Несмотря на странные манеры и неприглядный вид, Дрейпер прочел интересную лекцию, растянувшуюся на весь вечер. Начал он с описания трюков с телефоном общежития, потом сделал несколько международных звонков, связался со службой "набери анекдот" и записал прогнозы погоды в зарубежных городах.

Он также продемонстрировал слушателям, как "захватывать тандемы", переключая звонок с одного тандема на другой в разных городах Америки. Его манипуляции завершились тем, что зазвонил телефон в противоположном конце коридора. Спровоцировав реакцию телефонной сети, Дрейпер повесил трубку, а Возняк снял телефонную трубку в коридоре. Все слушали серию щелчков и тональных сигналов – это цепочка тандемов завершала вызов.

Уроки продолжились в пиццерии Университета Беркли. На Дрейпера произвела впечатление синяя коробка Возняка: "У нее не плавает частота, и она не нуждается в настройке, но звук немного дребезжащий". Дрейпер сообщил Джобсу и Возняку телефоны других фрикеров, служебные телефонные номера, а также коды стран, подводных кабелей, спутников и коды доступа. Он засыпал друзей многочисленными сведениями о каналах переключения междугородных линий, о коммутаторах телеконференций, буквенных кодах, управляющих сигналах и станциях пропуска трафика. Дрейпер предупредил Возняка и Джобса, чтобы они не носили синюю коробку с собой и звонили с ее помощью только из таксофонов. "Это была самая удивительная встреча в моей жизни", – вспоминал Возняк.

В тот же вечер по пути в Лос-Альтос (там Возняк оставил свою машину) сломался красный "фиат" Джобса. Тогда они впервые воспользовались синей коробкой, позвонив из телефонной будки у съезда с автострады и пытаясь связаться с Дрейпером, жившим неподалеку. Они позвонили оператору, чтобы узнать бесплатный номер аварийной службы, и очень испугались, когда телефонистка перезвонила, желая убедиться, что они еще на линии. Джобс убрал синюю коробку и принялся набирать номер обычным образом, когда рядом с ними остановилась машина полиции. Полицейские приказали им выйти из будки и принялись осматривать придорожные кусты и траву. Перед тем как им приказали встать к стене и обыскали, Джобс передал Возняку синюю коробку, которую сразу же заметили блюстители порядка.

– Что это? – спросил один из полицейских.

– Музыкальный синтезатор, – ответил Возняк.

– А для чего оранжевая кнопка?

– Это для калибровки, – вмешался Джобс.

– Синтезатор управляется компьютером, – пояснил Возняк.

– А где же компьютер?

– Подключается, – ответил Джобс.

Наконец, удовлетворенные тем, что у пары длинноволосых юнцов не обнаружилось наркотиков, стражи порядка подвезли друзей до города. Один из полицейских повернулся к ним, протянул синюю коробку и сказал:

– Очень жаль. Парень по имени Муг ^{16} вас опередил.

– Да, – кивнул Джобс. – Он-то и прислал нам схему.

На этом приключения не закончились. Возняк сел в свой "форд-пинтос", стоявший у дома Джобса, и отправился назад в Беркли по автостраде Нимиц. Заснув за рулем, он врезался в ограждение и разбил машину.

Для своего нового увлечения друзьям пришлось придумать себе псевдонимы. Возняк стал Беркли Блу, а Джобс – Оуфом Тобарком. К концу первой четверти в Университете Беркли Возняк серьезно занялся синими коробками. Он начал собирать статьи в газетах и журналах, прикрепляя вырезки к стене, и обнаружил в них массу полезной информации. Он подписался на информационный бюллетень технологического общества ТАР, узнал о других подпольных журналах, подобных TEL (Telephone Electronics Line), и сообществах – например, Phone Phreaks International и Phone Phreaks of America. Но по большей части они с Джобсом общались с теми, кто изучал компьютеры в MIT, интересовался деятельностью лаборатории искусственного интеллекта в Стэнфорде и кое-что знал о компьютерных файлах, содержавших самые последние достижения фрикеров.

Возняк и Джобс не просто болтались в университете, посещая разнообразные лекции, – гораздо больше их интересовали практические вещи и расширение коллекции необычных устройств. Следуя советам книги Эбби Хоффмана "Сопри эту книгу" (Steal This Book) и левацкого журнала Ramparts, Возняк обзавелся черной коробкой, с помощью которой входящие звонки становились бесплатными, и красной коробкой, имитировавшей звук монет, падающих в приемное устройство таксофона.