Текст книги "Пиратские широты"

Автор книги: Майкл Крайтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Глава 33

Хантер сидел в первом баркасе, прислушивался к тихому плеску волн о борта и вглядывался сквозь ночную темноту в приближающийся берег. Барабанный бой сделался громче, и каперы уже различали в глубине острова неяркое мерцание костра.

Лазю, устроившаяся рядом с капитаном, вдруг заявила:

– Они не едят женщин.

– Тем лучше для тебя, – отозвался Хантер.

– И для леди Сары. Говорят, что караибы и испанцев тоже не едят, потому как те слишком жесткие, – со смешком продолжала Лазю. – Голландцы пухленькие, но безвкусные, англичане – так себе, а вот французы – настоящее лакомство. Как ты думаешь, это правда?

– Я хочу вернуть ее, – мрачно произнес Хантер. – Она нам нужна. Как мы скажем губернатору, что спасли его единственную племянницу лишь для того, чтобы дикари пустили ее на барбекю?

– Нет у тебя чувства юмора, – посетовала Лазю.

– Сегодня ночью – никакого.

Капитан оглянулся на остальные баркасы, плывущие в темноте следом за ним. Он взял с собой двадцать семь человек. Эндерса Чарльз оставил на «Эль Тринидаде». Тот пытался как можно быстрее завершить ремонт при свете костров. Эндерс был настоящим волшебником во всем, что касалось кораблей, но даже от него нельзя было требовать слишком многого. Пусть каперам удастся спасти леди Сару и бежать вместе с ней, но они не смогут уплыть с Безымянного еще день, а то и больше. За это время индейцы нападут на них.

Хантер почувствовал, как баркас наткнулся на песчаный берег. Каперы попрыгали в воду – глубины здесь было по колено.

Капитан прошептал:

– Выходят все, кроме Еврея. Поосторожнее вокруг него!

Через несколько мгновений дон Диего нерешительно ступил на сушу, бережно прижимая к себе драгоценный груз.

– Оно не отсырело? – шепотом поинтересовался Чарльз.

– Не думаю, – отозвался Еврей. – Я был осторожен. – Он подслеповато сощурился. – Хотя и плохо вижу.

– Идите за мной, – велел Хантер и повел своих людей в глубь острова.

Позади, на берегу, еще два вооруженных отряда высаживались со своих баркасов. Каперы крадучись пробирались по берегу, поросшему кактусами. Ночь была безлунной и очень темной. Вскоре они уже зашли далеко, в том направлении, где горели костры и рокотали барабаны.

Деревня караибов оказалась куда больше, чем ожидал капитан. Дюжина землянок с крышами из травы выстроилась полукругом вокруг нескольких пылающих костров. У огней плясали воины, раскрашенные ярко-красным. Они прыгали и завывали. Длинные тени метались вокруг. У некоторых на плечи и головы были наброшены крокодильи шкуры. Другие вскидывали вверх человеческие черепа. Все дикари оказались нагими. Они распевали какие-то монотонные жутковатые песнопения.

Предмет, которому были посвящены их танцы, виднелся у костра. На решетке из свежесрубленных ветвей лежал выпотрошенный труп моряка. Руки и ноги у него были отрублены.

Леди Сару Хантер сперва не увидел. Затем Мавр указал в нужную сторону, тогда капитан заметил девушку. Леди Сара лежала на земле и не шевелилась. Ее спутанные волосы были в крови. Возможно, она умерла.

Чарльз посмотрел на своих людей. На лицах каперов отражались потрясение и гнев. Хантер шепнул несколько слов Лазю, затем вместе с Бассой и доном Диего пополз вокруг деревни.

Они пробрались в одну из хижин, держа ножи наготове. В ней никого не было. С потолка свисали черепа. Они постукивали друг о дружку на ветру, продувавшем селение. В углу стояла корзина с костями.

– Скорее! – велел Хантер, не обращая внимания на жуткую обстановку.

Дон Диего установил гренадо посреди комнаты и поджег фитиль. Троица выскользнула прочь из хижины и притаилась в дальнем углу поселения. Еврей поджег фитиль второго гренадо, и каперы стали ждать.

Взрыв первого гренадо дал потрясающий результат. Хижина разлетелась на тысячу обломков. Ошеломленные воители цвета вареного лобстера взвыли от изумления и ужаса. Дон Диего швырнул еще одно гренадо им в костер. Через секунду снаряд взорвался. На караибов обрушился град металлических осколков и стекла, поднялся крик.

Одновременно с этим люди Хантера, прятавшиеся в подлеске, открыли огонь.

Капитан и Мавр прокрались вперед, отыскали леди Сару Элмонт и вернулись с ней обратно в заросли. Вокруг кричали, завывали и умирали воины караибов. Травяные крыши хижин ярко горели. Чарльз бросил последний взгляд на поселение, превратившееся в пылающий ад.

Отступление было поспешным, не соответствующим плану. Басса, обладавший неимоверной силой, нес англичанку без проблем.

Вскоре девушка застонала.

– Жива! – вырвалось у Хантера.

Леди Сара застонала снова.

Каперы бодрой рысью кинулись обратно к берегу, к своим баркасам. Они покинули остров без инцидентов.

К рассвету все благополучно вернулись на корабль. Мастер-мореход Эндерс передал присмотр за ремонтом галеона капитану, а сам занялся травмами леди Сары.

К середине дня он доложил:

– Жить будет. Она крепко получила по голове, но больше ничего серьезного. – Эндерс взглянул на корабль. Не хотим ли мы убраться отсюда?

Хантер делал все, чтобы галеон мог отплыть, но работы оставалось невпроворот. Грот-мачта все еще стояла кое-как, у нее недоставало верхушки; фок-мачты не было вовсе, а ниже ватерлинии еще зияла пробоина. Каперы сняли часть внутренних переборок ради досок для ремонта. Вскоре им пришлось ободрать и часть артиллерийской палубы, но дело шло медленно.

– Мы сможем уйти самое раннее завтра утром, – отозвался Хантер.

– Не нравится мне идея оставаться здесь на ночь, – заметил Эндерс, оглядывая остров. – Сейчас-то пока тихо. Но я не хотел бы здесь ночевать.

– Да и я бы не хотел, – согласился с ним капитан.

Они работали и в ночной темноте. Измотанные люди позабыли про сон в своем лихорадочном стремлении поскорее привести корабль в порядок. Были выставлены усиленные караулы. Это тормозило работу, но Чарльзу упорно казалось, что так нужно.

Около полуночи снова послышался барабанный бой, который продолжался чуть ли не с час. Затем воцарилась зловещая тишина.

Каперы занервничали. Они не хотели работать, и капитану пришлось их понукать.

Ближе к рассвету в какой-то момент Хантер стоял рядом с одним матросом, помогая ему удерживать толстую доску.

Тот хлопнул себя по шее и выругался:

– Чертовы москиты!

Потом лицо его странно изменилось. Он рухнул наземь, зашелся в кашле и умер.

Хантер склонился над ним, осмотрел шею несчастного, но не увидел ничего, кроме точечного укола, из которого выступила единственная капля крови. Однако же матрос скончался.

Со стороны носа галеона послышался крик, и еще один капер упал на песок мертвым. Экипаж охватило замешательство. Расставленные караулы сбежались обратно к кораблю, а работавшие люди сбились в кучу у корпуса судна.

Хантер снова осмотрел покойника, лежавшего у его ног, и заметил кое-что у него в руке. Это была крохотная оперенная стрелка, острая как иголка.

Отравленные стрелы!

– Караибы идут! – закричал кто-то.

Каперы принялись прятаться за обломки дерева и за все, что могло предоставить хоть какое-то укрытие. Воцарилось напряженное ожидание. Однако же никто не появился. Из кустов и зарослей кактусов, протянувшихся вдоль берега, не доносилось ни звука.

Эндерс осторожно подобрался к Хантеру.

– Может, вернуться к работе?

– Какие у нас потери?

– Петерс умер, сэр. – Эндерс опустил взгляд. – И еще вот Максвелл.

Капитан покачал головой.

– Я не могу себе позволить потерять еще хоть кого-то.

Его команда и так уже сократилась до тридцати человек.

– Подождем рассвета.

– Я передам приказ, – отозвался Эндерс и удалился.

Едва он исчез, раздался тоненький свист и звук удара. Маленькая оперенная стрелка воткнулась в дерево над самым ухом Хантера. Он снова нырнул в укрытие и затаился.

До рассвета ничего более не произошло. Зато утром дикари, раскрашенные красным, с адскими воплями выскочили из кустов и ринулись на берег. Люди Хантера встретили их мушкетным огнем. Дюжина караибов рухнула на песок, остальные кинулись обратно, под защиту подлеска.

Капитан и его люди припали к земле и ждали до полудня. Более так ничего и не произошло. Хантер велел возобновить работу, а сам повел отряд в глубь острова. Дикари исчезли без следа.

Чарльз вернулся к кораблю.

Измотанные каперы еле двигались, зато Эндерс был преисполнен радости.

– Скрестите пальцы и молитесь провидению, – сказал он. – К утру мы отсюда уйдем.

Когда стук молотков и прочий шум ремонтных работ возобновился, Хантер отправился навестить леди Сару.

Девушка лежала в постели. Когда капитан вошел, она взглянула в его сторону.

– Как вы себя чувствуете, мадам? – спросил Чарльз.

Девушка молча смотрела на него. Глаза ее были открыты, но она его не видела.

– Мадам! – позвал Хантер.

Ответа не последовало.

– Мадам!

Капитан провел рукой перед лицом девушки. Она не моргнула и вообще никак не выказала, что осознает его присутствие.

Хантер покачал головой и вышел.

Каперы спустили «Эль Тринидад» на воду с вечерним приливом, но у них не было возможности покинуть бухту до рассвета. Хантер расхаживал по палубе, посматривая в сторону берега. Барабанный бой зазвучал снова. Капитан очень устал, но спать не мог. Ночью то и дело в воздухе свистели смертоносные стрелки. К счастью, никто не пострадал. Эндерс обползал весь корабль, словно остроглазая обезьянка, и объявил, что если и не доволен, то вполне удовлетворен результатами ремонта.

При первых проблесках зари моряки подняли кормовой якорь. Галеон, двигаясь зигзагами, вышел в открытое море. Хантер ждал, не атакует ли их флот каноэ с краснокожими воинами. Теперь он готов был познакомить их с пушками и с нетерпением ждал такой возможности.

Но индейцы нападать не стали; поднятые паруса поймали ветер, вскоре Безымянный остался далеко позади, и весь этот эпизод стал казаться капитану скверным сном.

Хантер очень устал. Он приказал большей части команды ложиться спать, оставив лишь самый минимум да Эндерса у руля.

Мастер-мореход беспокоился.

– Боже милостивый, да вы всегда волнуетесь! – не выдержал Хантер. – Мы только что спаслись от дикарей, находимся на своем корабле, и море сейчас спокойное. Неужто вам этого мало?

– Ну да, море спокойное, – согласился Эндерс. – Только мы сейчас в Бока-дель-Драгон, и никак иначе. А это не то место, где можно идти с минимальной командой.

– Людям нужно поспать, – отрезал Хантер и спустился в раскаленную, душную каюту.

Стоило ему лечь, и он тут же провалился в мучительный, беспокойный сон. Ему снилось, что корабль перевернулся в Бока-дель-Драгон, в самых глубоких водах во всей западной части Карибского бассейна. Он погружался в голубую воду, потом она сменилась чернотой.

От женского крика капитан пробудился резко, как от толчка, и выбежал на палубу. Стояли сумерки, дул едва заметный ветерок. Паруса «Эль Тринидада» вздымались и багровели в красноватом свете заката. Лазю сменила Эндерса у штурвала.

Она ткнула рукой куда-то в море.

– Смотрите!

Хантер взглянул туда, куда она указывала. Слева по борту под водой что-то бурлило. Нечто фосфоресцирующее, светящееся, сине-зеленое неслось в их сторону.

– Дракон! – воскликнула Лазю. – Он следует за нами уже целый час!

Капитан наблюдал за происходящим. Светящееся существо приблизилось и сбросило скорость так, чтобы идти вровень с «Эль Тринидадом». Это был мешок светящейся плоти неимоверных размеров, из которого торчали длинные щупальца.

– Нет! – выкрикнула Лазю; штурвал вырвался у нее из рук, и галеон сильно качнуло. – Он атакует!

Хантер перехватил штурвал и крепко вцепился в него. Но рули держало нечто могущественное, и совладать с ним было невозможно. Чарльза швырнуло о планшир с такой силой, что чуть не вышибло из него дух. Моряки, привлеченные криками Лазю, выскакивали на палубу. Повсюду раздавались испуганные вопли: «Кракен! Кракен!»

Едва Хантер успел подняться на ноги, как щупальце, покрытое слизью, переметнулось через ограждение и обвило его талию. Острые ороговевшие присоски разорвали одежду. Щупальце поволокло его к борту. Чарльз ощутил холод, исходящий от этого существа. Он совладал с отвращением и полоснул кинжалом щупальце, держащее его. Но существо обладало просто сверхъестественной силой. Оно подняло человека высоко в воздух. Хантер раз за разом всаживал кинжал в плоть твари. Зеленоватая кровь текла по его ногам.

Потом хватка внезапно ослабла, и капитан рухнул на палубу. Поднимаясь на ноги, он увидел, что щупальца заполонили все вокруг. Они, извиваясь, лезли на борт и вздымались над кормовой надстройкой. Какой-то моряк тоже попал в их хватку и теперь корчился высоко в воздухе. Тварь почти что презрительно швырнула его в воду.

– В трюм его! – закричал Эндерс. – В трюм!

Хантер услышал мушкетный залп, выданный откуда-то со средней части корабля. Каперы перегнулись через борт и стреляли в тварь.

Хантер пробрался к штурвалу и взглянул на ужасную картину. Тело кракена, напоминающее луковицу, находилось прямо за кормой. Его щупальца ухватились за корабль в десятке мест. Они извивались и хлестали из стороны в сторону. В сгущающейся темноте страшное существо светилось. Зеленые щупальца твари уже лезли, извиваясь, в иллюминаторы кают, расположенных на корме.

Хантер вспомнил о леди Саре и кинулся вниз. Он нашел ее в каюте. Девушка все с тем же застывшим лицом по-прежнему смотрела в сторону двери.

– Мадам, пойдемте.

Тут стекло иллюминатора брызнуло осколками, и в комнату проскользнуло огромное щупальце, толстое, словно ствол дерева. Оно обмоталось вокруг пушки и поволокло ее за собой. Орудие соскочило с лафета и покатилось через каюту. Там, где с ним соприкасались ороговевшие присоски твари, сверкали желтым глубокие царапины.

Леди Сара закричала.

Хантер схватил топор и рубанул по извивающемуся щупальцу. Тошнотворная зеленая кровь хлестнула ему в лицо. Присоски проехались по груди капитана, сдирая кожу. Щупальце попятилось, затем снова ринулось вперед, обвилось вокруг ноги Чарльза, подобно зеленому пожарному рукаву, и швырнуло его оземь. Затем оно поволокло человека по полу к иллюминатору. Хантер вонзил топор в пол и ухватился за него. Но острие вырвалось из досок, и леди Сара закричала снова. Капитан вылетел сквозь уже разбитое стекло иллюминатора и оказался на корме.

Несколько мгновений он несся по воздуху. Щупальце, обвившееся вокруг ног, мотало его из стороны в сторону словно ребенок, размахивающий куклой. Потом Хантер ударился о корму и ухватился за поручень надстройки одной рукой, хоть та и болела. Второй же, в которой был топор, он рубил по щупальцу, пока то наконец не отпустило его.

На мгновение Чарльз оказался свободен, зато совсем рядом с тварью, вертевшейся в воде под кормой. Размеры этого существа потрясли Хантера. Ему казалось, будто оно пожирало корабль, вцепившись в корму своими многочисленными щупальцами. Воздух буквально пропитался зеленоватым светом, исходящим от твари.

Прямо внизу, на расстоянии каких-нибудь пяти футов, капитан увидел глаз – поистине здоровенный, больше стола. Он не моргал и ничего не выражал. Черный зрачок, окруженный светящейся зеленоватой плотью, вроде бы бесстрастно разглядывал Хантера. Чуть дальше от кормы тело существа выглядело словно значок карточной пиковой масти с двумя закругленными концами. Но вниманием Чарльза завладели щупальца.

Еще одно из них, змеясь, двинулось к нему. Хантер увидел присоски размером с тарелку, с ороговевшими краями. Они ранили больно, и Хантер увернулся, продолжая кое-как цепляться за ограждение кормовой надстройки.

Сверху моряки стреляли по твари. Эндерс заорал:

– Отставить стрельбу! Там капитан!

Тут толстое щупальце резко оторвало Чарльза от ограждения, и он рухнул в воду, прямо поверх твари.

На мгновение его закружило в зеленоватой светящейся воде, а потом он почувствовал опору под ногами. Капитан действительно стоял на этом существе! Тварь была скользкой. Хантер словно угодил на мешок с водой. Шкура животного оказалась шершавой и холодной. Хантер почувствовал это, когда упал на него на четвереньки. Плоть существа пульсировала и двигалась у него под ногами.

Чарльз медленно двинулся вперед, шлепая по слою воды между телом твари и поверхностью моря, и добрался до глаза. Вблизи тот был просто огромен – громадная дыра среди зеленого свечения.

Хантер не стал тратить время на раздумья. Он размахнулся и всадил топор в выпуклый шар глаза. Сталь отскочила от изогнутого свода. Хантер ударил еще и еще. В конце концов металл вонзился в глаз. Из рассеченной поверхности ударил, словно гейзер, фонтан воды. Плоть вокруг глаза, похоже, сжалась.

Затем море внезапно сделалось молочно-белым, и опора выскользнула из-под ног Хантера. Тварь ушла в глубину, а он остался болтаться на поверхности, взывая о помощи. Ему бросили веревку, и капитан уцепился за нее именно в тот момент, когда чудовище всплыло обратно. Сила удара была такова, что Чарльз взлетел над мутной белой водой, а потом рухнул обратно на тело твари, напоминающее мешок.

Эндерс и Мавр попрыгали за борт. В руках у них были копья. Они встали рядом с Хантером и изо всех сил вонзили наконечники в тело чудовища. В воздух взметнулись столбы зеленоватой крови. Вода взвихрилась, и животное исчезло. Оно ускользнуло в морские глубины.

Хантер, Эндерс и Мавр старались удержаться на поверхности пенящейся воды.

– Спасибо! – выдохнул капитан.

– Меня можешь не благодарить, – откликнулся Эндерс и кивнул на Мавра. – Этот чернокожий ублюдок меня столкнул.

Басса, лишенный возможности говорить, лишь ухмыльнулся.

«Эль Тринидад» начал разворот, чтобы лечь на другой галс и подобрать их.

– Знаешь, а ведь когда мы вернемся в Порт-Ройял, нам же ни одна живая душа не поверит! – тонко подметил Эндерс, пока они бултыхались в воде.

С корабля им сбросили веревки и вытащили на борт всех троих, мокрых до нитки, кашляющих и совершенно измотанных.

Часть шестая
Порт-Ройял

Глава 34

Рано утром 20 октября 1665 года испанский галеон «Эль Тринидад» подошел к восточному проливу, ведущему к Порт-Ройялу. Капитан Хантер приказал бросить якорь у поросшего кустарником каменистого берега, именуемого Сауз-Кей.

До самого Порт-Ройяла было две мили. Хантер с командой стояли у поручней и смотрели через пролив на город. В порту было тихо. Их прибытия еще не заметили, но они знали, что через считаные мгновения там грохнут выстрелы и вспыхнет неистовое безумие празднования, которым всегда сопровождалось прибытие захваченных трофеев. Оно длилось целый день, а то и два.

Однако же шел час за часом, а никаких признаков торжества не наблюдалось. Напротив, каперам казалось, что город с каждой минутой делается все тише. Над недвижной водной гладью не разносилось ни грохота выстрелов, ни радостных криков, и даже праздничных костров было не видать.

– Может, на город напали доны? – хмуро предположил Эндерс.

Хантер покачал головой.

– Это исключено.

Порт-Ройял был самой сильной английской колонией в Новом Свете. Испанцы могли бы напасть на Сент-Китс или еще какое-нибудь отдаленное поселение, но не на Порт-Ройял.

– Но тут явно что-то не так.

– Скоро мы все узнаем, – отозвался капитан, поскольку ровно в этот момент от форта Чарльз, под пушками которого они как раз стояли, отчалил баркас.

Он пришвартовался к «Эль Тринидаду», и на борт галеона поднялся капитан королевской милиции. Хантер знал его. Это был Эмерсон, подающий надежды молодой офицер.

Почему-то он держался напряженно и излишне громко спросил:

– Кто командует этим судном?

– Я, – отозвался Хантер, вышел вперед и улыбнулся. – Как поживаешь, Питер?

Но Эмерсон оставался все так же напряженным и низе как не выказал, что знаком с Чарльзом.

– Будьте любезны, сэр, назовитесь.

– Питер, ты же отлично знаешь, кто я такой! Что все это значит?

– Назовитесь, сэр, или вы будете наказаны.

Хантер нахмурился.

– Что это еще за фарс?

Эмерсон, упрямо выпрямившись, продолжал:

– Вы – Чарльз Хантер, гражданин колонии Массачусетс, проживавший в последнее время в Ямайке, колонии его величества?

– Да, – подтвердил капитан и заметил, что, несмотря на прохладный ночной ветер, Эмерсона бросило в пот.

– Будьте любезны, назовите свое судно.

– Это испанский галеон, носящий имя «Эль Тринидад».

– Испанское судно?

Терпение Хантера истощилось.

– Да, испанское! Вы что, ослепли?

Эмерсон набрал побольше воздуха в грудь и заявил:

– В таком случае я обязан арестовать за пиратство вас, Чарльз Хантер.

– Пиратство?!

– Равно как и всю вашу команду. Вы отправитесь со мною на баркасе.

Капитан был потрясен.

– Кто отдал приказ об аресте?

– Мистер Роберт Хэклетт, исполняющий обязанности губернатора Ямайки.

– Но сэр Джеймс…

– Сэр Джеймс в настоящий момент умирает, – ответил Эмерсон. – А теперь, будьте любезны, следуйте за мной.

Хантер был ошеломлен. Он медленно, словно загипнотизированный, спустился по трапу в баркас. Солдаты принялись грести к берегу. Чарльз оглянулся на отдаляющийся силуэт своего судна. Он знал, что экипаж сейчас ошарашен не меньше его.

Капитан повернулся к Эмерсону.

– Да что за чертовщина тут происходит?

Вернувшись на баркас, офицер несколько расслабился.

– Здесь многое изменилось, – сообщил он. – Две недели назад сэр Джеймс подхватил лихорадку.

– Какую?

– Я могу вам сказать только то, что известно мне самому, – отозвался Эмерсон. – Сэр Джеймс оказался прикован к постели, у себя, в губернаторском особняке. В его отсутствие мистер Хэклетт взял на себя управление колонией. Ему помогает коммандер Скотт.

– В самом деле?

Хантер понимал, что слишком медленно осознает происходящее. Он просто поверить не мог, что исходом всех его рискованных приключении, пережитых за последние полтора месяца, станет то, что его посадят в тюрьму и, несомненно, повесят словно какого-то пирата.

– Да, – подтвердил Эмерсон. – Мистер Хэклетт обращался с городом сурово. Многие уже в тюрьме либо повешены. Питта вздернули на прошлой неделе.

– Питта?!

– Морли – не далее как вчера. Выписан ордер на ваш арест.

На ум Хантеру пришло множество возражений и столько же вопросов, но он не стал ничего говорить. Эмерсон был всего лишь должностным лицом, офицером, которому велели исполнить приказ начальства, тщеславного фата Скотта. Он просто исполнял свои обязанности.

– В какую тюрьму меня отправят?

– В Маршалси.

От абсурдности ситуации капитан даже рассмеялся.

– Я знаком с начальником Маршалси.

– Уже нет. Там теперь новый начальник. Человек Хэклетта.

– Ясно.

Продолжать Хантер не стал. Он слушал плеск воды под веслами и смотрел на приближающуюся громаду форта Чарльз.

В форте капитан был просто поражен, увидев бдительность и готовность войск действовать. Прежде на парапете стены форта Чарльз можно было обнаружить дюжину пьяных часовых, распевающих похабные песни. Нынешним же утром здесь не оказалось ни одного подобного субъекта. Все были в мундирах, подтянутые и аккуратные.

Хантера в сопровождении вооруженных, держащихся настороже солдат отвели в город. Они прошли по непривычно тихой Лайм-стрит, затем – по Йорк-стрит, мимо темных таверн, которые в этот час всегда были ярко освещены. Тишина, царящая в городе, и пустынные улицы поражали арестанта.

Маршалси, тюрьма для мужчин, находилась в конце Йорк-стрит. Это было большое каменное здание, на двух его этажах насчитывалось пятьдесят камер. В тюрьме воняло мочой и фекалиями. По полу, засыпанному тростником, шныряли крысы. Заключенные смотрели из-за решеток пустыми, ничего не выражающими глазами. Солдаты с факелами провели Хантера в одну из камер и заперли там.

Капитан огляделся. В камере не было ничего, ни кровати, ни койки, лишь солома на полу и высоко наверху – окно, забранное решеткой. Сквозь него видно было облако, медленно плывущее поперек молодого месяца.

Когда дверь с лязгом затворилась, Хантер обернулся и взглянул на Эмерсона.

– Когда меня будут судить за пиратство?

– Завтра, – ответил тот и ушел.

Суд над Чарльзом Хантером состоялся восемнадцатого октября, в субботу. Обычно в канун воскресенья этого не делалось, однако же Хантера судили именно в этот день. Здание, поврежденное землетрясением, было почти пустым, когда Чарльза – одного, без команды, – ввели туда. Там его ждал лишь трибунал из семи человек, восседавших за деревянным столом. Возглавлял его сам Роберт Хэклетт, исполняющий обязанности губернатора колонии Ямайка.

Хантера поставили перед членами суда, чтобы зачитать ему обвинение.

– Поднимите правую руку.

Капитан повиновался.

– Чарльз Хантер и все члены его команды властью нашего суверена, Карла, короля Великобритании, обвиняются в следующем.

Последовала пауза. Хантер оглядел присутствующих. Хэклетт свирепо взирал на обвиняемого сверху вниз, с едва заметной самодовольной улыбкой. Коммандер Скотт ковырял в зубах золотой зубочисткой. Торговцы Фостер и Пуэрмен отвели глаза, когда Чарльз взглянул на них. Дальше сидели лейтенант Додсон, тучный офицер милиции, едва влезающий в свой мундир, и Джеймс Фипс, капитан торгового судна. Хантер знал всех этих людей и заметил, насколько им не по себе.

– Открыто нарушая законы государства и волеизъявление короля, вы объединились, дабы чинить беспокойство и неприятности подданным и собственности его христианнейшего величества Филиппа, короля Испании, на суше и на море. Во исполнение своих злокозненных намерений вы явились в испанское поселение на острове Лерес, дабы грабить, расхищать и жечь суда большие и малые, что попадутся вам на пути.

Кроме того, вы обвиняетесь в том, что оказали противозаконное сопротивление испанскому судну, встреченному к югу от Лереса, и потопили оное, погубив всех, кто на нем находился, и все имущество.

Наконец, вы обвиняетесь в том, что, замышляя и осуществляя все это, вы, все вместе и каждый по отдельности, прилагали все усилия, дабы нападать на вышеозначенные испанские суда и поселения и убивать испанских подданных. Что вы скажете на это обвинение, Чарльз Хантер?

– Невиновен, – после краткой паузы отозвался капитан.

Для Хантера этот суд изначально выглядел издевательством. Парламентский акт, принятый в тысяча шестьсот двенадцатом году, гласил, что суд надлежит составлять из людей, которые не имеют ни прямого, ни косвенного интереса в рассматриваемом деле. А здесь буквально каждый из членов трибунала получал немалую выгоду в случае его осуждения, конфискации судна и сокровищ, находящихся на нем.

Но особо смущала капитана детальность обвинительного акта. Подробностей налета на Матансерос не мог знать никто, кроме него самого и его людей. Однако же в обвинительном акте была упомянута его успешная схватка с испанским кораблем. Откуда суд получил эти сведения? Хантер смог предположить лишь одно. Кто-то из его команды проговорился за прошедшее время, возможно под пытками.

Суд не обратил на заявление Чарльза ни малейшего внимания.

Хэклетт подался вперед и ровным тоном проговорил:

– Мистер Хантер, данный суд является высшей правовой инстанцией в колонии Ямайка. Мы не хотим, чтобы данное разбирательство цеплялось за пустые формальности, которые могут не пойти на пользу правосудию. Желаете ли вы сказать что-либо в свою защиту?

Слова Хэклетта застали Хантера врасплох. Он задумался на мгновение, прежде чем ответить.

Хэклетт хотел нарушить нормы судопроизводства. Должно быть, он видел в этом какую-то выгоду для себя. Однако же возможность казалась такой заманчивой, что грех было ею не воспользоваться.

– Если так будет угодно уважаемым членам почтенного суда, то я постараюсь это сделать, – заявил Хантер без малейшего намека на иронию.

Члены суда закивали – задумчиво, осторожно, рассудительно.

Прежде чем начать говорить, Хантер оглядел их всех поочередно.

– Джентльмены, смею заверить, никто не изучал нерушимый договор, заключенный между его величеством королем Карлом и испанским двором, более тщательно, чем я. Я никогда не стал бы разрушать недавно скрепленные узы между нашими народами, если бы меня на то не спровоцировали. Однако же данная провокация имела место быть, и даже с излишком. На мое судно, «Кассандру», напал испанский военный корабль, и все мы были захвачены в плен, безо всяких на то оснований. Затем два члена моей команды были убиты капитаном данного судна, неким Касальей. Кроме того, этот Касалья захватил на английском торговом судне помимо неизвестного мне имущества леди Сару Элмонт, племянницу губернатора этой колонии.

Этот испанец Касалья, офицер короля Филиппа, уничтожил английское торговое судно «Энтрепид», учинив преступное и кровожадное деяние и перебив всех, кто находился на его борту. Среди тех, кого предали смерти, был фаворит его величества Карла, некий капитан Уорнер. Я уверен, что его величество глубоко скорбит о гибели этого джентльмена.

Хантер на мгновение умолк. Члены суда прежде ничего об этом не знали и явно не обрадовались, услышав такое.

Король Карл принимал подобные вещи близко к сердцу. Его нрав, в целом добродушный, сильно портился, если кому-то из его друзей наносили оскорбление или причиняли вред, не говоря уж о том, если кого-то убивали.

– После этих многочисленных провокаций мы в качестве ответной меры атаковали испанскую крепость Матансерос, избавили ее светлость леди Сару от опасности и взяли в качестве добычи незначительную компенсацию, которую сочли разумной и обоснованной, – продолжал капитан. – Джентльмены, сие действие ни в коей мере не пиратство. Это всего лишь достойное отмщение за гнусные злодеяния, совершенные в открытом море. Такова суть и природа моих действий.

Он снова сделал паузу и оглядел лица членов суда. Они ответили бесстрастными взглядами, и Хантер понял, что все и без того знали правду.

– Леди Сара Элмонт может засвидетельствовать мои показания, равно как и любой член моего экипажа, буде их о том спросят. Выдвинутое против меня обвинение не соответствует истине, ибо подобные действия считаются пиратством исключительно при отсутствии соответствующей провокации, а таковая присутствовала, причем неимоверная.

Он договорил и снова взглянул на лица судей. Теперь они были непроницаемы и ничего не выражали. Хантера пробрал озноб.

Хэклетт перегнулся через стол.

– Можете ли вы еще что сказать по поводу обвинения, выдвинутого против вас, мистер Чарльз Хантер?

– Более ничего, – ответил тот. – Я сказал все, что хотел.

– И высказались весьма похвально, позволю себе заметить, – заявил Хэклетт, а шесть прочих судей закивали и согласно загомонили. – Но истинность вашей речи – другой вопрос, каковой мы и собираемся сейчас рассмотреть. Будьте любезны, сообщите суду, с какой изначальной целью ваше судно отправилось в путь.

– Для заготовки кампешевого дерева.

– У вас имеется разрешение?

– Да, подписанное сэром Джеймсом Элмонтом.

– И где же этот документ?

– Пропал вместе с «Кассандрой», – ответил Хантер. – Но я уверен, сэр Джеймс подтвердит, что подписывал это свидетельство.