Текст книги "Свинцовый вердикт (сокращ.)"

Автор книги: Майкл Коннелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

– Да, наверное, надеюсь, и вы тоже обрадовались.

– Еще как!

– Ну так вот, насколько я понимаю, вы должны мне за проделанную работу пару тысяч. Это около двух с половиной недель вождения моей машины. Если хотите, оставайтесь со мной, пока не расплатитесь. А там мы сможем решить, как жить дальше.

– С удовольствием. Мне эта работа нравится. – И Патрик улыбнулся во весь рот.

– Хорошо. Значит, договорились. И еще одно. Сегодня утром я видел, что вы спали в гараже.

Он потупился:

– Простите. Я подыщу другое место.

– Нет уж, это вы меня простите. Вы ведь говорили мне, что живете в машине и спите в ней же на стоянке у домика спасателей, а я об этом забыл. Понимаете, я просто не знаю, насколько безопасно ночевать в том самом гараже, в котором застрелили человека. Если я заплачу вам немного вперед, вы сможете найти комнату в мотеле или еще где-нибудь?

– Мм, наверное.

Вообще-то я понимал: жизнь в мотеле почти так же тосклива, как жизнь в машине.

– Знаете, что я вам скажу? Если хотите, можете пару недель пожить у меня. Пока вам не подвернется что-нибудь получше. Дом у меня не маленький, у вас будет собственная комната. Правда, ночь со среды на четверг и каждый второй уик-энд вам придется проводить где-то еще. Ко мне на это время дочь приезжает.

Он немного подумал, потом кивнул:

– Да, это не проблема.

Я протянул через стол руку, жестом попросил вернуть мне желтый листок, написал на нем свой адрес.

– Тогда забирайте доску и поезжайте с ней ко мне домой. Это на Фэйрхолм, совсем рядом с бульваром Лорел-Каньон. Подниметесь по лесенке на веранду, там стоит стол, стулья, а под пепельницей лежат запасные ключи. Гостевая комната находится рядом с ванной. Чувствуйте себя как дома.

– Спасибо. – Он взял листок, взглянул на адрес.

– Знаете, речь ведь идет всего о нескольких неделях. К тому же мы сможем помогать друг другу. Ну, то есть если одного из нас опять потянет на наркоту, ему будет с кем поговорить об этом.

– О'кей.

Мы немного помолчали. Я не стал говорить Патрику, что, возможно, он поможет мне гораздо больше, чем я ему. Напряжение последних сорока восьми часов начинало сказываться на мне. Я чувствовал, как меня тянет назад, и желание вернуться в ватный мир таблеток могло одолеть мое сопротивление. Я не хотел туда возвращаться, говорю это честно и от всей души, и, может быть, Патрик сумеет мне в этом помочь.

– Спасибо, мистер Хэллер.

– Зовите меня Микки. А что касается «спасибо», так это я должен вас благодарить.

– Почему вы делаете все это для меня?

Я взглянул на большую рыбу, висевшую на стене у него за спиной.

– Точно сказать не могу, но надеюсь, что, помогая вам, помогу себе. Так не забудьте маме позвонить.

Глава девятая

Оставшись наконец в одиночестве, я начал с того, с чего начинаю всегда – с чистых листов бумаги и остро заточенных карандашей. Я достал из шкафчика, в котором хранились запасы канцелярских принадлежностей, два чистых больших блокнота, четыре карандаша и приступил к работе.

Винсент разложил связанные с делом Эллиота бумаги по двум папкам. В одной были документы обвинения, в другой – защиты. Последняя была тонкой, поскольку правила требуют, чтобы все, в ней содержащееся, предоставлялось в распоряжение обвинения. Я начал с первой и прочитал ее целиком, каждое слово. В одном блокноте я делал записи, в другом составлял временну́ю схему событий. Следом за папкой обвинения я прочитал папку защиты – опять-таки каждое слово на каждой странице.

Покончив с папками Эллиота, я открыл дело Вимса и прочитал все содержавшиеся в ней документы. Поскольку в истории с Вимсом фигурировали полицейские и спецназовцы, документов в его деле было предостаточно – записи шедших с ним переговоров, отчеты баллистиков, описание вещественных доказательств, записи разговоров по радио и рапорты об использовании патрульных машин. Каждое встречавшееся мне имя я проверял по списку, составленному мной при чтении папок по делу Эллиота. То же самое я проделывал и с каждым адресом.

Я нашел то, что искал в течение часа, когда начал перечитывать все документы по второму разу. Собственно, оно все время было у меня перед глазами. И в рапорте об аресте Эллиота, и в составленном мной временно́м графике событий. Я называю такой график «рождественской елкой». Поначалу он неизменно оказывается простым, ничем не украшенным. Состоящим только из голых фактов. Затем, по мере изучения дела, я принимаюсь вешать на него лампочки и украшения. Показания свидетелей, улики, результаты лабораторных исследований. И вскоре елка начинает ярко светиться. Все, касающееся дела, висит у меня перед глазами.

Стволом моей елки был Уолтер Эллиот, все ветви отходили от него. Его перемещения, показания, действия с указанием времени их совершения. При втором заходе я начал добавлять украшения.

12.40 – У.Э. приезжает в дом; входная дверь отперта.

12.50 – У.Э. обнаруживает тела; балконная дверь открыта.

13.05 – У.Э. звонит по 911, ждет снаружи дома.

13.24 – У.Э. звонит еще раз; чем объясняется задержка?

13.28 – появляются полицейские; Мюррей («4-альфа-1») и Харбер («4-альфа-2»).

13.30 – У.Э. временно задерживают (помещают в патрульную машину); Мюррей и Харбер проводят в доме обыск.

14.15 – появляются сотрудники убойного отдела; первая команда: Киндер и Эрикссон; вторая команда: Джошуа и Тоулс.

14.30 – У.Э. вводят в дом; он рассказывает о том, как обнаружил тела.

14.40 – Джошуа и Тоулс отвозят У.Э. в Малибу.

16.55 – У.Э. допрашивают; допрос ведет Киндер.

17.40 – У.Э. перевозят в Уиттиер (Джошуа и Тоулс).

19.00 – У.Э. исследуют на предмет наличия остатков пороховой гари.

20.00 – попытка провести второй допрос (Эрикссон); У.Э. отказывается отвечать на вопросы.

20.40 – У.Э. отвозят в Центральную мужскую тюрьму (Джошуа и Тоулс).

Сооружая свою елку, я составлял отдельный список всех упомянутых в отчетах управления шерифа людей. Он-то и станет списком свидетелей, который я передам обвинению. С помощью этого списка и елки я смогу понять, каких свидетелей обвинение постарается отклонить и почему. И размышляя об этом, я вдруг почувствовал, как пазл начинает складываться. Внезапно мне все стало ясно – я нашел «волшебную пулю» Джерри Винсента.

Уолтера Эллиота отвезли в участок Малибу, чтобы он не мешал первой команде детективов обследовать место преступления, но при этом оставался под рукой. В участке был проведен один короткий допрос. Затем Эллиота перевезли в Уиттиер, в управление шерифа, где на его руках были обнаружены следы нитратов, которые принято ассоциировать с порохом. После того как Киндер и Эрикссон попытались допросить его еще раз, Эллиот был официально арестован.

При перемещениях Эллиота с места преступления в управление, а затем в тюрьму с ним имели дело только детективы убойного отдела. После имен полицейских, первыми прибывших по вызову, стояли позывные «4-альфа-1» и «4-альфа-2». А по крайней мере один из этих позывных я видел в деле Вимса.

Я стал быстро просматривать рапорт об аресте Вимса, пока на глаза мне не попался «4-альфа-1». Позывной стоял после имени помощника шерифа Тодда Столлуорта – это его машину обстрелял Вимс, и он же отвез Вимса в тюрьму.

Я понял, что «4-альфа-1» относится не к какому-то конкретному полицейскому, и, поскольку участок Малибу отвечает за огромную территорию, предположил, что четверка – это номер зоны патрулирования, а «альфа» – обозначение совершенно определенной полицейской машины. Это представлялось мне единственным объяснением того, что полицейские, работавшие в разных сменах, имели один и тот же позывной.

Когда я сообразил, на что нацелился Винсент, в мои вены поступила новая порция адреналина. Ни ноутбук Джерри, ни его детектив были мне больше не нужны. Я точно знал, в чем состояла стратегия защиты.

Я вытащил сотовый, позвонил Киско:

– Киско, есть у тебя знакомые в участке Малибу?

– Э-э-э, я знаю одного парня, который там работал.

– Ты можешь позвонить ему сейчас? Мне нужно знать, как расшифровывается «четыре-альфа-один» – это обозначение патрульной машины.

– Без проблем. Погоди, с тобой Лорна хочет поговорить.

Я подождал, пока он передаст ей телефон. Из моей трубки доносились еле слышные звуки, издаваемые работающим телевизором. Похоже, я помешал людям наслаждаться семейным счастьем.

– Ты все еще в офисе, Микки?

– В офисе.

– Уже половина девятого. По-моему, тебе пора отправляться домой.

– И по-моему, тоже. Я дождусь здесь звонка Киско, потом заеду к «Дэну Тану», съем бифштекс со спагетти.

Она знала, что я отправляюсь в этот ресторан, только когда хочу что-то отпраздновать. Как правило, хороший приговор суда.

– Ты уже съел бифштекс на завтрак.

– Что ж, получится день, исполненный совершенной симметрии.

– Хорошо поработал сегодня?

– По-моему, да. Очень хорошо. До завтра, Лорна.

– Ладно, Микки. Развлекайся.

Я положил трубку, посидел, продумывая все еще раз. Винсент взялся за дело Вимса не из какого-то там сочувствия к бедняге; он просто использовал Вимса в качестве камуфляжа. Упрятал его в Камарильо, чтобы дело оставалось открытым. А сам тем временем собирал, как защитник Вимса, информацию, которой намеревался воспользоваться в деле Эллиота. В формальном смысле он, скорее всего, действовал в рамках дозволенного, в этическом – вел закулисную игру. В итоге Эллиот получил «волшебную пулю», а Вимс – коктейль «зомби».

Вскоре перезвонил Киско:

– «Четыре-альфа» – это главная патрульная машина участка Малибу. Четверкой обозначен сам участок, а «альфа»… ну, это альфа. Машина выезжает по приоритетным вызовам. «Четыре-альфа-один» – это полицейский, который сидит за рулем. «Четыре-альфа-два» – его партнер.

– То есть эта машина обслуживает всю территорию участка?

– Так он мне сказал. Это тебе чем-то поможет, Мик?

Двойное убийство и стрельба рядом с жилым кварталом определенно были происшествиями, на которые должна была выезжать машина «альфа».

– Поможет, Киско. Правда, и тебе работы прибавится. Выясни все, что сможешь, о ночи, в которую арестовали Эли Вимса. Мне нужны подробности.

– Я для того и существую.

Открытие разбудило мое воображение. У меня в голове замелькали картины из зала суда. Сцены допросов и перекрестных допросов. Я мысленно выбирал костюмы, которые буду надевать. Дело ожило, и это был хороший знак – знак того, что я обретаю наступательную энергию. Ты правильно рассчитываешь время и приходишь на процесс в несокрушимой уверенности, что проиграть его не можешь.

Я собирался посидеть в угловой кабинке «Дэна Тана», набросать список ключевых свидетелей, которых вызову для допроса, и перечни основных вопросов и возможных ответов на них. Занятие это я предвкушал с удовольствием.

Быстро уложив папки в сумку, я выключил свет, запер дверь офиса и прошел по коридору к гаражу. И, едва войдя в гараж, увидел человека, поднимавшегося по пандусу с первого этажа. Мужчину с фотографии Боша.

Кровь застыла у меня в жилах. Я знал, что навстречу мне шагает убийца и что у него есть пистолет. Я мгновенно развернулся кругом и побежал.

– Эй! – раздался у меня за спиной голос.

Я продолжал бежать. Несся к стеклянной двери. Только одна мысль наполнила все мое существо: я должен добраться до пистолета Киско. Я сунул руку в карман за ключами, выхватил их оттуда, при этом из кармана вылетели какие-то счета, монеты, бумажник. Воткнув ключ в замочную скважину, я услышал приближавшиеся ко мне шаги. «Пистолет! Доберись до пистолета!»

Наконец мне удалось рывком распахнуть дверь, и я помчался к офису. А оглянувшись, увидел подходившего к стеклянным дверям мужчину.

Держа в руке ключи, я добежал до двери офиса, трясущимися руками вставил нужный ключ в замок. Убийца приближался, я чувствовал это. И, влетев в офис, захлопнул дверь, перебросил рычажок замка, ударил рукой по выключателю и вбежал в кабинет Винсента.

Пистолет лежал в ящике стола. Я выхватил его из кобуры, вышел в приемную. На другом ее конце виднелись за матовым стеклом очертания убийцы. Он пытался открыть дверь. Я поднял пистолет повыше и выпустил две пули в потолок. Грохот получился оглушительный.

– Вот так! – заорал я. – А теперь заходите!

Очертания за стеклом исчезли. Я услышал удаляющиеся шаги, звуки открываемой и закрываемой двери. Стоял я совершенно неподвижно, прислушиваясь. Ничего не слышно. Я подошел к столу секретарши, набрал 911, однако автоматический голос сообщил, что мне придется подождать, когда освободится один из операторов.

Все еще дрожа, я пошарил по карманам и обнаружил, что сотовый тем не менее не потерял. Гарри Бош ответил после первого же гудка.

– Бош! Здесь только что был человек, которого вы мне показывали!

– Хэллер? О чем вы говорите? Какой человек?

– Человек со снимка, который вы показали мне сегодня! С пистолетом!

– Хорошо, успокойтесь. Где он? И где вы?

– Я уходил из офиса Винсента и увидел его в гараже. Я побежал назад, он за мной. Я пару раз выстрелил…

– У вас есть пистолет?

– Вы чертовски правы. Есть.

– Вы бы отложили его в сторонку, пока никто не пострадал.

– Пострадать мог только он. Кто он такой, черт побери?

Короткая пауза.

– Пока не знаю. Послушайте, я еду домой. Сидите тихо, и через пять минут я буду у вас. Чего он хотел?

– Дьявольски хороший вопрос. Вот только ответ мне неизвестен.

– Перестаньте вилять, Хэллер, и скажите мне!

– Я вам уже сказал! А теперь гоните сюда! – завопил я и невольно сжал кулаки, отчего пистолет сам собой выстрелил в пол. И подскочил от испуга – так, точно это стреляли в меня.

– Хэллер! – заорал Бош. – Какого дьявола там происходит?

Я набрал побольше воздуха в грудь:

– Приезжайте, увидите.

– Вы попали в него? Завалили?

Я, не ответив, захлопнул крышку телефона.

Бош добрался до меня за шесть минут, но мне они показались часом. Он резко стукнул в дверь:

– Хэллер, это я, Бош.

Я, прижимая пистолет к бедру, отпер дверь и впустил его.

– После нашего разговора что-нибудь еще произошло? – спросил он.

– Я этого человека больше не видел и не слышал. Думаю, я его испугал.

Бош окинул меня взглядом:

– А что это был за последний выстрел?

– Случайность, – указал я на дырку в полу.

– Отдайте-ка мне пистолет, пока вы самого себя не подстрелили.

Я протянул ему пистолет:

– Это мой детектив оставил его здесь на ночь.

Бош поднял взгляд вверх, увидел две дырки в потолке, покачал головой, потом подошел к шторам и выглянул на улицу. К этому времени Бродвей уже замирает.

– Хорошо, – сказал Бош. – Давайте посидим у вас в кабинете, поговорим.

Я уселся за стол, Бош напротив меня.

– Во-первых, вот ваше имущество. Я его нашел в гаражном переходе. – Он достал из кармана пиджака мой бумажник, счета и положил все на стол.

Я перегрузил их обратно в карман.

– О'кей, что дальше?

– Дальше поговорим. Прежде всего, вы собираетесь заявить в полицию?

– Это дело расследуете вы. Как получилось, что вы не знаете, кто он?

– Мы занимаемся этим.

– Мало занимаетесь, Бош! Почему вы до сих пор не установили его личность?

– Потому что он, как мы полагаем, наемный убийца, приехавший в наш город откуда-то со стороны.

– Полная фантастика! А зачем он возвращался сюда?

– Очевидно, из-за вас. Вы же провели здесь уже три дня. И должно быть, узнали что-то, представляющее опасность для него.

– Я? Я ничего не узнал и не могу придумать ни единого…

– Бросьте, Хэллер! – рявкнул Бош. – Под угрозой ваша жизнь! Вы этого еще не поняли? Что вы раскопали?

– Я вам уже сказал, ничего!

– Кому дал взятку Винсент?

– Не знаю, а если б и знал, вам бы сказать не смог.

– Чего хотело от него ФБР?

– И этого не знаю!

Он наставил на меня палец:

– Вы лицемер! Прячетесь за спину закона, а убийца ходит себе на свободе. Говорите, что у вас есть?

– Вы в меня пальцем не тычьте. Ловить убийцу – ваша работа, не моя.

– Но он же был у вас. Был здесь! Он приходил либо для того, чтобы убить вас, либо надеясь что-то от вас получить. В этом кабинете находится нечто, позволяющее установить его личность.

– Я могу сказать вам только одно: я и моя помощница находимся в этом офисе со вторника. Здесь был мой детектив, была секретарша Джерри Винсента. И никто из нас, детектив, никто не обнаружил все еще дымящегося пистолета, который, как вы уверены, где-то здесь спрятан. Вы говорите, что Винсент дал кому-то взятку. Но я провел здесь последние три часа, изучая документы по делу Эллиота, и не обнаружил никаких указаний на то, что он кому-то платил. На самом деле я выяснил, что платить ему было не нужно. У Винсента имелись шансы выиграть это дело честно и открыто.

– А ФБР?

– Ответ тот же. Пусто.

Бош молчал. Лицо его помрачнело. Он был разочарован. Потом он резко встал, положил пистолет Киско на стол:

– Держите его заряженным. И я бы на вашем месте перестал работать по ночам.

Он направился к двери.

– И это все? – поинтересовался я, глядя ему в спину.

Он остановился, повернулся ко мне:

– А чего еще вы хотите?

– Вам необходима информация, которую могу дать я, но сами вы ничего мне в обмен не даете. И я чертовски боюсь, что это и составляет половину причины, по которой мне угрожает опасность.

Вид у Боша был такой, точно он готов перепрыгнуть через стол и наброситься на меня с кулаками. Затем он успокоился. Только одна жилка так и продолжала подрагивать у него на левой щеке. И эта его особенность опять-таки показалась мне странно знакомой.

– Проклятие, – наконец произнес он. – Ладно, адвокат, что вы хотите узнать? Валяйте. Задайте мне вопрос, я на него отвечу.

– Я хочу узнать о взятке. Кому пошли эти деньги?

Бош делано рассмеялся:

– Я даю вам карт-бланш, и вы задаете такой вопрос? Думаете, если бы я знал, кому пошли деньги, то сидел бы сейчас здесь? Как бы не так, Хэллер. Я бы сейчас убийцу допрашивал.

– Да, но взятку, если взятка вообще имела место, дали пять месяцев назад. Почему же Джерри убили сейчас? И почему ему звонили из ФБР?

– Хорошие вопросы. Если найдете ответы на них, позвоните мне. Я могу сделать для вас что-то еще? Я, вообще-то говоря, домой ехал, когда вы мне позвонили.

– Да, можете. Я тоже собираюсь уехать отсюда.

Он удивленно уставился на меня:

– То есть вы хотите, чтобы я за ручку довел вас до гаража? Ладно, пойдем.

Я снова запер офис, и мы пошли по коридору к гаражу. Тишина действовала мне на нервы, и в конце концов я ее нарушил:

– Я собирался поесть. Не составите мне компанию? Может быть, нам удастся решить над куском мяса пару мировых проблем.

– Вы куда направлялись, к «Массо»?

– Нет, к «Дэну Тану».

Бош кивнул:

– Хорошо, если вы гарантируете, что нас туда пустят.

– На этот счет не волнуйтесь. Я там кое-кого знаю.

Бош ехал следом за мной, однако, когда я притормозил на бульваре Санта-Моника, чтобы поставить машину на платную стоянку ресторана, он поехал дальше. Я вошел в ресторан без него, и Крэг, встречавший гостей метрдотель, усадил меня в одной из составлявших предмет желаний всех посетителей угловых кабинок.

Десять минут спустя появился наконец Бош, и Крэг провел его ко мне.

– Заблудились? – спросил я, когда Бош уселся.

– Не мог найти место для машины.

– То есть на платную стоянку вашего жалованья не хватает.

– Не в этом дело. Платная стоянка – вещь прекрасная, но я не могу оставлять на ней служебную машину. Таковы правила.

Я догадался, что, скорее всего, у него в машине было оружие, и Бош просто перекладывал его в багажник. Когда подошел официант, мы оба заказали по бифштексу «Хелен» со спагетти и красным соусом. Бош добавил к своему заказу пиво.

– Итак, – сказал я, – чем в последнее время занимался ваш напарник?

– Занимался другими направлениями расследования.

– Что же, приятно слышать, что у расследования есть и другие направления.

Бош вгляделся в меня:

– Это что, шутка?

– Всего лишь высказывание. Я как-то не вижу у вас особых успехов.

– Может быть, это потому, что источник ваш пересох и прикрылся.

– Мой источник? У меня нет никакого источника.

– Больше и вправду нет. Я выяснил, кто давал сведения вашему человеку.

– Я знаю, вы мне не поверите, но я действительно не имею понятия, о ком и о чем вы говорите. Я получал информацию от своего детектива. А откуда он ее берет, не спрашивал.

Бош кивнул:

– Самый правильный способ действий. Отгородиться от всего, в том числе и от неприятных последствий. А если в итоге капитан полиции потеряет работу и пенсию, так это его беда.

Вот уж не знал, что источник Киско занимает столь высокий пост.

Официант принес нам питье, корзиночку с хлебом. Я пил воду, обдумывая свой следующий выпад. Брови Боша были приподняты, он словно ждал чего-то.

– Как вы выяснили время, когда я сегодня уходил из офиса?

Он выглядел озадаченно:

– И что это значит?

– Скорее всего, по потушенному мной свету. Вы сидели на Бродвее и, когда я выключил свет, послали ко мне своего человека.

– Я не понимаю, о чем вы говорите.

– Еще как понимаете. Фотография того малого с пистолетом. Это же фальшивка. Вы изготовили ее, чтобы выяснить, через кого происходит утечка информации, а потом попробовали припугнуть ею меня.

Бош покачал головой и отвел взгляд в сторону.

– Знаете, в чем состояла ваша ошибка? Вы не вернулись, как обещали, в офис и не показали фотографию секретарше Винсента.

Теперь Бош вглядывался в висевший над стойкой бара телевизор. Телевизор показывал спортивные новости. Я склонился над столом к Бошу:

– Так кто он, этот тип с пистолетом? Какой-то клоун из полиции нравов? Вам что, заняться больше нечем, как только шутки со мной шутить?

Он наконец взглянул на меня:

– Ладно, Хэллер, вы доказали, что вы – проницательный адвокат. Такой же, как ваш старик. Непонятно только, почему вы тратите свои таланты на защиту всяких подонков.

Я улыбнулся:

– Вот, значит, как? Вас поймали за руку, и вы, чтобы защититься, пытаетесь обвинить кого-то другого?

Бош усмехнулся, покраснел и снова отвел взгляд. Его слова о моем отце напомнили мне, как и тот неловко усмехался и отводил взгляд, когда мама обвиняла его в чем-то, чего я по малости лет не понимал.

Бош положил обе ладони на стол.

– Вы ведь слышали о первых сорока восьми часах? Если преступление не раскрывается в первые двое суток, шансы раскрыть его уменьшаются в два раза с каждым следующим днем. Я потратил семьдесят два часа и ничего не добился. Вот и решил, что, если я вас напугаю, вы, глядишь, что-нибудь мне и скажете.

Я внимательно вглядывался в его лицо.

– Вы действительно думаете, что я знаю, кто убил Джерри, а вам не говорю?

– Я обязан рассматривать и такую возможность.

– Идите вы к черту, Бош.

Тут-то официант и принес наши бифштексы. Пока он расставлял по столу тарелки, Бош смотрел на меня с улыбкой все понимающего человека.

– Вы просто высокомерный сукин сын, – сказал я.

Бош, взяв нож в левую руку, разрезал свой бифштекс, отправил кусочек мяса в рот и, жуя, уложил оба кулака – один с ножом, другой с вилкой – по сторонам от тарелки, словно охраняя еду от кого-то, способного позариться на нее. Многие из моих побывавших в тюрьме клиентов ели точно таким же образом.

– Не принимайте все так близко к сердцу, адвокат, – сказал он. – Я не привык работать на вашей стороне, понимаете? Судебные защитники столько раз пытались изобразить меня тупым, продажным, фанатичным – выбирайте любой эпитет, и я, да, признаюсь, попытался разыграть вас, чтобы раскрыть преступление. Я извиняюсь. Если хотите, я попрошу официанта завернуть мой бифштекс и удалюсь с ним вместе.

Я покачал головой. Бош определенно обладал даром внушать мне чувство вины за его же собственные прегрешения.

– Может быть, теперь и вам стоит принять кое-что близко к сердцу? – поинтересовался я. – Я вел себя с вами открыто и честно. И вам дьявольски повезло, что я не всадил вашему человеку пулю в голову, когда он торчал за дверью офиса.

– Предполагалось, что у вас нет оружия. Я проверял. – Бош, не поднимая головы, возился с бифштексом. – Хорошо, раз мы решили забыть об этом, не согласитесь ли вы все же помочь мне?

Я фыркнул:

– Вы шутите? Вы хоть слово из того, что я сказал, слышали?

– Да, слышал. Однако в конечном счете ваша помощь мне не помешала бы.

Я тоже начал разрезать бифштекс и делал это без спешки. Потом положил в рот первый кусочек, посмаковал его.

– Какого рода помощь?

– Мы с вами вытянем убийцу из его укрытия.

– Отлично. И насколько это будет опасно?

– Не знаю. Опасность не исключена. Мне нужно, чтобы вы сунули палку в осиное гнездо, заставили этих людей решить, что представляете для них опасность.

– И как же мы это сделаем?

– Я подумывал о газетной статье. Вам же, наверное, звонят журналисты. Мы выберем одного из них, дадим ему эксклюзивную информацию и вставим в нее нечто такое, что заставит убийцу задуматься.

– В «Таймс» есть один малый, – сказал я. – Он не давал мне прохода, и я заключил с ним что-то вроде сделки: я обращаюсь к нему, когда буду готов к разговору, и говорю только с ним.

– И отлично. Им мы и воспользуемся. Так вы готовы на это?

Я снова вонзил нож в бифштекс. На тарелку вытекло немного крови.

– Да, – сказал я. – Готов.