Текст книги "НОЧЬ В МУЗЕЕ 2. СМИТСОНОВСКАЯ БИТВА"

Автор книги: Майкл Стил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Они юркнули в дверь и побежали вверх по лестнице. Она привела их в Национальную художественную галерею. Они свернули в один из коридоров, стараясь оторваться от египтян.

– Да ты пользуешься успехом, – сказала Амелия. – Чего от тебя хотят эти едва одетые джентльмены?

Лэрри показал ей табличку:

– Они хотят вот это. А я им ее не отдаю.

– Так забери ее и сделай ноги, – посоветовала Амелия.

– Я не могу просто так… сделать ноги, – ответил он. – Там, внизу, заперты мои друзья, и я пришел помочь им. – Он окинул взглядом галерею. – Мне надо найти какой-то другой путь и спуститься туда.

ПЛЮХ!

Что-то холодное шлепнуло Лэрри по лицу. Похоже на снежок. Странное дело. Лэрри вытер с оцарапанной щеки мокрые снежные крошки и едва успел увернуться от второго снежка.

– Это что-то новенькое!

Похоже, табличка Акменра воздействовала и на картины. Та, что висела возле Лэрри, очень даже ожила. В заснеженном Центральном парке Нью-Йорка кипело буйное зимнее веселье. Люди играли в снежки, съезжали с горок на санках, катались на коньках по замерзшему пруду. Лэрри склонился, чтобы получше рассмотреть картину. Несколько нарисованных человечков заметили его и закричали, показывая пальцами. Лэрри помахал им:

– Не бойтесь, я вас не обижу.

– Вряд ли они боятся тебя, мистер Дейли, – сказала Амелия.

Лэрри обернулся и увидел в дальнем конце галереи троих египетских воинов. Он и Амелия бросились к противоположному выходу, но далеко уйти не успели: путь им преградили двое египтян. Окружены! Стражники медленно приближались, подняв копья. Через минуту они загнали Лэрри и Амелию в угол.

Лэрри оглянулся и обнаружил, что рядом с ними висит знаменитое полотно «Американская готика». Старик со старухой, тоже ожившие, стояли перед своей фермой и с любопытством взирали на него. Лэрри просунул руку в картину и выхватил у старика вилы.

– На секундочку! – Он вытащил нарисованный трезубец, мигом обретший натуральную величину. – Спасибо!

Лэрри нацелился вилами на египтян.

– Стой, где стоишь! – Они, словно не слышали, неумолимо приближались. – Я вас проткну, как охапку сена! – предостерег их Лэрри. – Я не шучу. Проткну ведь!

Амелия вздохнула:

– Нельзя доверять мальчишкам женскую работу. – Она выхватила у него из рук сельскохозяйственное орудие. – Я две недели прожила среди вооруженных копьями охотников в Микронезии. Смотри и учись! – Она откинулась назад и метнула вилы в ближайшего противника. Трезубец, пущенный с поразительной меткостью, просвистел по воздуху и непременно поразил бы цель. Но вот беда – египтянин с легкостью поймал его на лету, развернулся и прицелился в Лэрри. Амелия пожала плечами: – Правда, у микронезийцев рефлексы гораздо медленнее.

Воины метнули свои копья. Лэрри и Амелия пригнулись и стали отступать. Копья ударились в стену у них над головой, потом к ним вернулись пущенные сильной рукой вилы. Лэрри и Амелия помчались к стене, увешанной большими фотографиями.

Лэрри прикрыл руками лицо, ожидая, что врежется в стену, но вместо этого почувствовал, что куда-то проваливается. Они с Амелией проскочили сквозь стену и упали на твердый бетонный пол.

Лэрри поднял глаза и обнаружил, что они очутились посреди Таймс-сквер. Причем в разгар какого-то бурного праздника. Люди на улицах танцевали. Бурлила ликующая толпа, колыхались вымпелы, гремели трещотки.

– Да тут дым коромыслом, – заметила Амелия.

Но, помимо того что они внезапно перенеслись в Нью-Йорк, обнаружились и еще две странности. Во-первых, люди на улицах были одеты по моде сороковых годов, а все мужчины щеголяли в мундирах. Во-вторых, все вокруг, в том числе и сами Лэрри с Амелией, оказались черно-белыми. Вдруг Лэрри увидел матроса, целующего медсестру, и понял, в чем дело. Они очутились внутри знаменитой фотографии под названием «Поцелуй», сделанной в 1945 году, в День Победы, в конце Второй мировой войны.

Они оглянулись и увидели, что прямо в воздухе зияет большое прямоугольное отверстие. За этим порталом виднелся музей, в обычном цвете. А в музее египтяне выдернули свои копья из стены и полезли вслед за Лэрри в фотографию. Очутившись в снимке, они тоже стали черно-белыми.

Лэрри и Амелия стали проталкиваться через ликующую толпу.

– Простите, – закричал он. – За нами гонятся чокнутые древние египтяне! – Но никто не обращал на них внимания.

Лэрри почувствовал в кармане вибрацию и услышал звонок сотового телефона. Достал его и с удивлением увидел входящий вызов. Надо же! В 1945 году связь – на четыре полоски, а в проклятом подвале не было ничего! Пробираясь сквозь толпу, он спокойно ответил на вызов:

– Алло!

В трубке раздался голос Ника:

– Папа! Наконец-то! Я тебе весь вечер названиваю!

– Привет, старик, – сказал Лэрри и увернулся от девушки, пытавшейся его обнять.

– Слушай внимательно, – заговорил Ник. – Я изучил планы архивов. Как только ты спустишься по лестнице…

Лэрри оглянулся. Египтяне, проталкиваясь сквозь толпу, нагоняли его.

– Знаешь, Никки, я уже давно миновал ту лестницу.

– И всех нашел? – спросил Ник.

– Вроде того, – отозвался Лэрри и стал еще энергичнее пробираться через людское море.

– Это что у тебя за штуковина? – поинтересовалась Амелия.

– Пап, кто там с тобой? – удивился Ник.

– Никого, – ответил Лэрри. Амелия остановилась и подбоченилась.

– Как это – никого? – возмутилась она. – А я, по-твоему, кто?

Лэрри схватил ее за руку.

– Тут со мной Амелия Эрхарт, – сказал он Нику, таща ее за собой.

– Ты нашел Амелию Эрхарт? – изумился Ник. Вдруг Амелия вырвалась у него из руки. Какой-то матрос обнял ее и повел танцевать.

– Никки, я тебе попозже перезвоню, – воскликнул Лэрри.

Но едва Лэрри бросился в погоню за Амелией, как налетел на подвыпившего матроса. Телефон выпал у него из рук.

– Куда спешишь, приятель? – окликнул его матрос. – Не слыхал, что ли? Война кончилась!

– Не для меня, – бросил Лэрри и указал на египтян. – Вот эти ребята гонятся за мной.

– Да неужто? – Матрос бросил взгляд на египтян, потом на Лэрри. – Ты из какой части?

– Гм, я из Бруклина, – ответил Лэрри. Стражники приближались.

– Правда? – просиял матрос. – А я из Флэтбуша! – Он обернулся и громко свистнул. – Эй, ребята! – На призыв оглянулись все окрестные моряки. Собеседник Лэрри показал на египтян. – Вон те типы хотят побить моего друга только потому, что он из Бруклина!

Моряки завопили и бросились на стражников. Завязалась драка. Солдаты Второй мировой войны сошлись в бою с древнеегипетскими воинами. Зрелище, прямо скажем, необычное, но Лэрри видал картины и почище. Пока стражники были увлечены дракой, он стал пробираться обратно к порталу. Амелии нигде не было видно.

К несчастью, египтяне довольно быстро отбились от моряков и тоже направились назад, старательно высматривая его в толпе. Воины еще не заметили Лэрри, но быстро приближались. Надо что-то предпринять, иначе, того и гляди, поймают.

Лэрри бросился обратно к матросу, целующему медсестру, и похлопал его по плечу.

– Прости, друг, мне очень нужно. – Он оттолкнул матроса и стал точно так же целовать девушку. Египтяне пробежали мимо.

– Беги, мистер Дейли, а то тебя там прикончат! – крикнула ему Амелия. Она была уже за пределами фотографии. Храбрая летчица просунула руку внутрь снимка, схватила Лэрри за куртку и подтащила его к порталу.

Лэрри перевел дыхание.

– Спасибо, – поблагодарил он медсестру. – Вы мне очень… помогли.

– Позвони мне! – крикнула девушка ему вслед. Сильная рука Амелии вытащила его из фотографии.

Вернувшись в музей, Лэрри обрел нормальный цвет и рухнул к ногам Амелии. Летчица скрестила руки на груди и самодовольно ухмыльнулась:

– А ты у нас, оказывается, сердцеед. Хоть по виду и не скажешь!

Лэрри пожал плечами и поднялся на ноги.

– Мне надо что-то придумать. Амелия указала на снимок:

– Думай скорее, а то они уже близко!

И впрямь, на фотографии воины-египтяне уже направлялись к порталу. Не пройдет и минуты, как они будут на свободе.

– Придумал! – Лэрри показал на рамку фотографии. – Берись! – Они ухватились за противоположные стороны огромного снимка, дернули и оторвали его от стены. Фотография повисла на длинном тросе. – Раз, два, три! – Они дружным усилием перевернули снимок лицевой стороной к стене. Галерею сотряс оглушительный грохот: это воины, выскакивая из «кадра», врезались в стену. Теперь они навсегда останутся в 1945 году.

– Уф, получилось, – пропыхтел Лэрри. – Спасибо. Амелия усмехнулась:

– Что дальше?

– Дальше… Я спущусь обратно, возьму моих друзей и постараюсь отсюда смыться. – Лэрри махнул рукой в сторону выхода.

– Ну, тогда… – Амелия шагнула за ним следом. – Рвем когти, кэп!

Лэрри остановился и поднял руку.

– Послушай, не обижайся, но я тут попал в серьезную передрягу, и ты не обязана в ней участвовать.

Амелия сердито сверкнула глазами.

– Потому что я женщина, да?

– Нет, – Лэрри покачал головой, – потому что этот чокнутый фараон, невесть зачем воскресший из мертвых, прикончит и меня, и всех, кто попадется под руку. Потому что ему не терпится завладеть этой табличкой и обрести власть над миром!

Она выгнула бровь.

– Значит, всё-таки потому, что я женщина.

– Послушай… – начал Лэрри.

– Нет, это ты послушай, мистер Дейли! – Она ткнула его пальцем в грудь. – Если бы не я, ты бы до сих пор блуждал в этом монохроматическом дурдоме.

– В чем, в чем? – переспросил Лэрри.

– В той черно-белой фотографии, бестолочь, – пояснила она. – А теперь слушай ушами. Я хочу тебе помочь. И не потому, что ты мне так понравился, не надейся. А потому, что я нюхом чую приключение, мистер Дейли, и хочу в нем поучаствовать!

Лэрри вздохнул:

– Ладно, договорились. – Он опять зашагал к выходу. – Но если с тобой что-нибудь случится – я не виноват.

Амелия расхохоталась:

– Только рада буду!

Глава четвертая

Кехманра, не дождавшись своих людей, пришел в ярость. Однако он не стал биться в истерике (что часто случалось с ним во дворне), а придумал хитрый план.

– Я – Кехманра, наполовину человек, наполовину бог, изгнанный из-под крова моей матери, – объявил фараон. – Властелин Египта. А в будущем стану властелином… всего остального. Я потерял своих людей и нуждаюсь в генералах, которые помогли бы мне завоевать мир. – Он снисходительно кивнул. – Я изучил ваши информационные таблички и выбрал вас.

Перед ним стояли три самых знаменитых злодея мировой истории. Русский царь Иван Грозный был одет в длинный, шитый золотом кафтан и держал в руках резной золоченый скипетр. У него были нестриженные темные волосы и клочковатая борода.

Наполеон Бонапарт стоял, заложив одну руку за край сюртука, а другой приглаживал короткие черные волосы. Этот гениальный военачальник провозгласил себя императором Франции. Он был невысок, одет в сине-белый мундир, украшенный множеством медалей.

Аль Капоне, американский гангстер 1920-х годов, облизал толстые губы, показывая, что готов к действию. На нем были темный костюм в тонкую полоску и мягкая фетровая шляпа. Иван и Наполеон представляли собой ожившие восковые фигуры, но Аль Капоне резко отличался от них. Молодой гангстер сошел с огромной фотографии и был с ног до головы черно-белым.

– Иван Грозный, Наполеон Бонапарт и Аль Капоне! – сказал им Кехманра. – Самые жестокие и страшные правители, каких знала земля. – Он широко улыбнулся. – Фантастически рад вас видеть, господа!

– И я вас, – отозвался Иван. Аль Капоне кивнул:

– Я слыхал о вас много хорошего.

– Рад познакомиться, – сухо кивнул Наполеон.

– Я прошу вашего содействия, – продолжил фараон. – А взамен предлагаю вам весь мир! Вопросы есть?

– Да, всего один, – произнес Капоне и указал пальцем на костюм фараона. – Почему вы нарядились в платье?

Кехманра недовольно покачал головой.

– Это не платье, а туника, – пояснил он. – Три тысячи лет назад она была последним криком моды. Другие вопросы есть?

– Есть, – сказал Иван. – Насчет этого… вашего платья. Нам тоже придется так вырядиться?

Кехманра поморщился.

– Нет, вам не придется его надевать. – Он с трудом сдержал гнев. – И, как я только что сказал мистеру Капоне, это не платье, а туника. Огромная разница. – Он обернулся к остальным. – Еще вопросы есть? – Тут поднял руку Наполеон. Фараон тяжело вздохнул и уточнил: – Есть еще вопросы не о платье? То есть о тунике! – поправился он. Рука Наполеона опустилась.

Аль Капоне улыбнулся и похрустел пальцами.

– А убивать будем? Уж очень я это дело люблю. – Он улыбнулся всем присутствующим. – Это моя вроде как экологическая ниша.

Не успел фараон ответить, как Иван назидательно поднял палец.

– Хочу кое-что прояснить, – заявил бывший царь. – Меня вечно называют Грозным. Говорят – мол, он такой страшный, все его боятся. А на самом деле меня правильнее называть Великолепным.

– Да, – ответил Кехманра. – Но это прозвище меньше впечатляет.

Иван погладил бороду.

– И ведь я совсем не был грозным. Да, я правил твердой рукой. Создал первую русскую армию. Ввел в использование печатный станок, превратил Русь в многонациональное государство…

– А говорят, вы убили своего сына, – перебил его Наполеон.

Иван безмятежно кивнул:

– Ну да, убил. Еще хоть слово… – И он в гневе обрушился на Наполеона: – И я своими руками оторву тебе голову!

Кехманра хлопнул в ладоши.

– Итак, господа, вы со мной?

– Угу, – отозвался Аль Капоне.

– Да, – молвил по-русски Иван.

– Уи, – кивнул Наполеон.

– Отлично, – бросил фараон. – Тогда доставьте ко мне Лэрри Дейли из «Дейли-техника» и принесите золотую табличку!

Джедедайя посмотрел на нового пленника, очутившегося с ними в одной темнице. Это же надо – генерал Кастер собственной персоной! Очевидно, он хотел помочь Лэрри и попал «в лапы» людей Кехманра. Генерал с Дикого Запада был знаменит своим поражением при Литл-Бигхорн. Интересно, каким же образом генерал планирует помочь им с бегством?

– Слушайте меня, солдаты, – обратился Кастер к сгрудившимся вокруг него нью-йоркским экспонатам. – Когда ваши враги взяли меня в плен, они в тот же миг стали и моими врагами тоже. И вот что мы сделаем! – Он поднял сигнальную трубу. – При третьем сигнале трубы я громко объявлю… – Он огляделся и шепотом закончил: – В атаку! – По его липу расплылась широкая усмешка. – После этого мы выскочим из ящика и бросимся в бой! Что вы на это скажете?

Джед посмотрел на Октавиуса и закатил глаза.

– Знаю, я всего лишь следопыт, а вы генерал, – сказала Сэкаджавиа. – Но разве ваш крик «В атаку!» не предупредит их о том, что мы готовы напасть?

Джед отвел Октавиуса в сторону.

– Послушай, дружище. – Он указал на Кастера. – Этот недотепа блина от мухобойки не отличит. А Гигантор рискует своей шкурой, чтобы нас вытащить. Нам нужна помощь. Серьезная помощь. Попробуем ее раздобыть – это наименьшее, что мы можем сейчас сделать. А где мы ее разыщем, если будем сидеть тут под замком?

Октавиус надел шлем и в римском салюте стукнул себя кулаком по нагрудным доспехам. Потом указал на небольшую дырку в том месте, где ржавчина разъела дно железного контейнера.

– Да, – согласился он и улыбнулся. – Надо бежать. Лэрри задумался. Надо каким-то образом вернуться и помочь друзьям. Люди Кехманра заперты в старой фотографии. А пройти мимо одного обнаглевшего фараона не составит труда. Они с Амелией пустились бежать по художественному музею. Вокруг мелькали ожившие произведения искусства. По залам прогуливались мраморные и бронзовые статуи, а в картинах кипела бурная жизнь.

Лэрри и Амелия очутились в огромном зале, посреди которого бил гигантский фонтан. Однако едва они приблизились к фонтану, как с другого конца зала вошли несколько солдат. На них были сине-белые мундиры, в руках они держали длинноствольные мушкеты с острыми штыками. Наполеоновские солдаты, совершенно неуместные в этой художественной обстановке, двинулись по залу, расталкивая ожившие статуи. Они явно искали что-то… или кого-то. В голове Лэрри пронеслось: «Солдаты явно действуют по чьему-то приказу, не фараона ли?»

Лэрри схватил Амелию за плечи и пригнул к земле.

– С каких это пор французы воюют заодно с египтянами? – спросил он.

Амелия пожала плечами:

– Первая мировая война, Вторая мировая война, Алжирская война за независимость…

– Ладно, вопрос был риторический, – перебил ее Лэрри.

Амелия хихикнула:

– Тебя неправильно информировали. Лэрри жестом велел ей замолчать.

– Да пригнись же пониже! Она улыбнулась:

– Так-так, мистер Дейли. Может, мне просто нравится, как ты меня обнимаешь.

– Что? Я тебя не обнимаю! – И тут до него дошло, что он до сих пор держит ее за плечи. Он разжал руки. – Просто… Извини, я не нарочно.

– Хватит шлепать губами, мистер Дейли, – заявила Амелия и игриво толкнула его. – Ты как впервые засек меня, так до сих пор не можешь гляделки отвести.

Лэрри изумленно уставился на нее.

– Ты постоянно сыплешь разными словечками, я половину не понял, что ты сказала

– Дело твое. – Амелия усмехнулась и огляделась: – Это мне мерещится или в воздухе и впрямь играет музыка?

Лэрри тоже услышал мелодичные звуки.

– Нет, не мерещится. – Он уловил тихие звуки арфы и что-то вроде детского пения. – Потом поднял глаза и увидел, откуда они исходят. – И верно, музыка буквально играет прямо в воздухе.

Над ними парили три мраморных херувима. Один из крылатых младенцев перебирал струны небольшой лиры. Остальные двое тихо напевали.

– Ого! Ангелочки, – прошептал Лэрри. – Привет, малыши! Кто бы вы ни были.

– Это купидоны, мистер Дейли, – поправила его Амелия. – Боги любви. – Она заглянула ему в глаза.

Лэрри вздохнул:

– Ну ладно, любви так любви. Как от них отделаться? Мы же всё-таки спрятаться хотим.

Херувимы переглянулись и перестали играть. Один из них, тот, что с лирой, вздохнул и заиграл другую мелодию. Остальные подхватили.

– Нет, нет, – воскликнул Лэрри. – Мы так не договаривались. – Он выглянул из-за фонтана. Солдаты показывали на порхающих херувимов и решили идти к фонтану. – Спасибо, – сказал ангелочкам Лэрри. – Вы своей песней выдали им, что мы здесь.

Один из херувимов толкнул другого.

– Ты сфальшивил, – обвинил он его.

– Ничего подобного, – ответил второй. – Это ты играл выше на полтона. Слушать было больно.

– Эй, ребята! – крикнул третий купидон, достал из колчана стрелу и стал стрелять в своих товарищей.

– Аи! Аи! – вскрикнули они, хотя крохотные стрелы без вреда отскакивали от их твердых мраморных тел.

Лэрри схватил Амелию за руку:

– Пошли. Надо торопиться. – Не разгибаясь, они пошли вокруг большого фонтана. Тем временем солдаты заходили с другого края.

Пока наполеоновцы допрашивали херувимов, Лэрри и Амелия стремглав бросились к ближайшему выходу. Но, свернув за угол, столкнулись нос к носу с самим Наполеоном. Коротышка прищелкнул каблуками и коротко поклонился.

– Вы теперь мои пленники, – заявил бывший император и потянулся за шпагой. – К бою! – Он попытался обнажить шпагу. Но лишь взмахнул маленькой рукоятью, клинка не было. – Ну вот, – брезгливо бросил он, отшвырнул рукоять, достал кинжал и направил его на Лэрри. – Ты пойдешь со мной, маленький человечишка.

Лэрри расхохотался:

– Маленький? Да неужели? Это вы называете меня маленьким?

– Да, я, маленький ты человечишка. – Он выпятил грудь. – Теперь ты в плену у великого Наполеона Бонапарта.

Лэрри поднял руки.

– Я просто хотел сказать… Вы прославились своим маленьким ростом, – хихикнул Лэрри. – В вашу честь даже назван целый психологический комплекс.

Наполеон опустил кинжал.

– Да брось ты! Я ростом почти с тебя.

– Ничего подобного, – не сдавался Лэрри и указал на императорскую треуголку. – Если только со шляпой. Она у вас на полфута возвышается.

Наполеон сдернул шляпу.

– У тебя просто волосы пышнее. – Он привстал на цыпочки. – Приказываю: кру-угом!

Лэрри развернулся, и Наполеон встал с ним спиной к спине.

– О прелестная леди, – обратился Наполеон к Амелии. – Скажите нам: кто выше?

– Гм… Вы почти одинаковы, – ответила Амелия. Пока Наполеон стоял спиной, Лэрри улучил момент, схватил Амелию за руку и бросился в другую галерею. Они свернули за угол, потом еще за один и остановились. Их ждали четверо наполеоновских солдат. Воины сразу же устремили в наших героев штыки.

Сзади размашистым шагом подошел Наполеон.

– Итак, маленький коротышка, который ростом меньше мыши, попадает в когти громадного кота.

– Ладно, – вздохнул Лэрри. – Я понял: ты переживаешь из-за маленького роста.

Бонапарт фыркнул:

– Ты наивный американишка. Я, величайший тактический ум всех времен и народов, нарочно вызвал тебя помериться ростом. Я так и знал, что ты попытаешься убежать. – Он ухмыльнулся. – И попадешь прямо ко мне в лапы!

– Хитроумный маневр, император, – одобрила Амелия.

Наполеон кивнул:

– Благодарю вас, мадемуазель. – Он снова обернулся к Лэрри: – Пусть ваш избранник будет любезен последовать за мной.

– Я не ее избранник, – возразил Лэрри. – Мы только недавно познакомились.

Наполеон закатил глаза.

– Сколько можно спорить! – Он протянул руку. – Туда, или ты умрешь.

Со штыками, нацеленными в спину, Лэрри поплелся за Наполеоном. Потом перед ними выскочила Амелия.

– Я пойду с вами, – заявила она.

Бывший император остановился и поклонился.

– Мадам, я воюю не с вами. – Он снова щелкнул каблуками. – Разрешите с вами попрощаться.

Наполеон со своими людьми вывел Лэрри из галереи и ткнул его локтем в бок.

– Ты ей, несомненно, нравишься, – хмыкнул он. Лэрри оглянулся: Амелия с тоской смотрела ему вслед.