Текст книги "Хроники Хокмуна. Рунный посох"

Автор книги: Майкл Джон Муркок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 36 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Глава 4
МАЛАГИГИ

Неделю спустя они смотрели вниз с высокого холма на белый, сверкающий на ярком солнце город Хамадан – на шпили, купола и минареты, разукрашенные золотом, серебром и перламутром.

– Здесь я покину вас, – сказал загадочный Рыцарь, поворачивая коня. – Счастливого пути, Дориан Хокмун. Мы еще встретимся.

Хокмун проводил его взглядом, и они с Оладаном направились к городу.

Но едва они добрались до городских ворот, как услышали громкий шум, доносящийся из-за стены. Крики людей, визг животных и лязг оружия безошибочно выдавали шум сражения. Ворота внезапно распахнулись и из города вырвалась толпа солдат, многие были ранены. Хокмун и Оладан попытались отъехать в сторону, но не успели и вскоре были окружены бегущими воинами. Мимо них промчалась группа всадников, и Хокмун услышал крик:

– Все пропало! Нахак победил!

За всадниками из ворот выехала огромная боевая колесница, запряженная четверкой вороных лошадей. В колеснице стояла женщина с черными как смоль волосами и громкими криками призывала солдат остановиться. Она была молода и прекрасна, с большими раскосыми глазами, сверкающими от гнева и отчаяния. В руке она держала ятаган и энергично размахивала им.

Заметив оторопевших друзей, она, натянув поводья, остановила колесницу.

– Кто вы? Наемники Темной Империи?

– Нет, я враг Империи, – ответил Хокмун. – Что здесь происходит?

– Мятеж. Мой брат Нахак и его люди через тайный подземный ход прорвались в город и застали нас врасплох. Если вы враг Империи, то вам лучше побыстрее убраться отсюда! Они привели с собой боевых зверей, которые… – Она не договорила, дернула поводья и, закричав что-то своим солдатам, помчалась вперед.

– Нам лучше вернуться к холмам, – пробормотал Оладан, но Хокмун покачал головой.

– Я должен найти Малагиги. Он где-то в городе. У меня осталось совсем мало времени.

Они с трудом пробрались через толпу и въехали в город. На улицах кое-где еще продолжалось сражение, но волчьих масок воинов Империи было гораздо больше, чем остроконечных шлемов защитников Хамадана. Друзья свернули на боковую улицу, где было потише, и по ней добрались до городской площади. На другой стороне площади они увидели черных крылатых зверей, похожих на гигантских летучих мышей. Они бросались на бегущих солдат и, раздирая добычу длинными кривыми когтями, тут же пожирали ее.

Неожиданно один из зверей увидел их, и Хокмун, заметив это, быстро потащил Оладана в узкую боковую улочку, но было поздно. Зверь уже мчался за ними: он полубежал-полулетел, хлопая могучими крыльями. Из его пасти вырывался мерзкий свистящий звук, от тела исходило ужасное зловоние. Они успели повернуть за угол, но гигантская мышь проползла между домами и продолжала преследовать их. В это время на другом конце улицы появилось с полдюжины воинов в масках Волка. Хокмун вытащил меч и бросился вперед. Выбирать не приходилось.

Первого же всадника он могучим ударом вышиб из седла. Потом чей-то меч, тяжело опустившись на его плечо, пробил кольчугу и вошел в тело, но Хокмун, не обращая внимания на боль, продолжал сражаться. Раздался рев зверя, и солдаты в панике повернули лошадей.

Хокмун и Оладан прорвались сквозь них и оказались на большой, совершенно безлюдной площади. Повсюду на булыжной мостовой валялись трупы. Вдруг Хокмун увидел, как из дверей ближайшего дома выскочил человек в желтом халате и, склонившись над трупом, ловким движением срезал с ремня кошелек и украшенный драгоценными камнями кинжал. Заметив двух друзей, человек попытался скрыться в доме, но Оладан преградил ему путь, Хокмун приставил меч к горлу.

– Где дом Малагиги?

Мужчина вытянул дрожащую руку и прохрипел:

– Там, господа. Дом с куполом и знаками зодиака на серебряной крыше. Вдоль по улице. Только не убивайте меня. Я… – Он облегченно вздохнул, когда Хокмун убрал меч и повернул свою лошадь в указанном направлении.

Вскоре они действительно увидели дом с куполом и знаками зодиака. Подъехав к воротам, Хокмун с силой постучал в них рукоятью меча. Голова раскалывалась от боли, и он чувствовал, что еще немного – и заклинания графа будут бессильны против энергии Черного Камня. Он также отлично понимал, что следовало бы поучтивее вторгаться в дом волшебника, но у него было слишком мало времени: по городу бродили солдаты Империи, и гигантские летучие мыши кружили в поисках добычи.

Наконец ворота распахнулись, и появились четыре огромных негра, вооруженных пиками. Хокмун попытался было въехать во двор, но негры преградили ему путь.

– Какое у тебя дело к нашему господину? – спросил один из них.

– Я пришел просить его о помощи. Дело огромной важности.

На ступенях, ведущих в дом, появился человек, одетый в простую белую тогу. Длинные седые волосы обрамляли лицо старика, но удивительно – он был чисто выбрит, и кожа казалась гладкой, как у юноши.

– Почему ты думаешь, что Малагиги поможет тебе? – спросил он Хокмуна. – Я вижу, ты с Запада. Вы принесли в Хамадан вражду и кровь. Убирайся! Я не приму тебя!

– Вы – господин Малагиги? – спросил Хокмун. – Я сам – жертва этих страшных людей. Помогите мне, и я смогу сражаться с ними. Я умоляю вас…

– Убирайся! Это ваши дела. Я не желаю участвовать в них.

Слуги оттеснили Хокмуна, и ворота закрылись.

Хокмун снова забарабанил было в ворота, но Оладан схватил его за руку и указал на что-то впереди. По улице к ним направлялась группа из шести всадников в волчьих масках. Возглавлял ее сам барон Мелиадус.

– Ха! Ну вот мы и встретились, Хокмун! – закричал торжествующе Мелиадус и, обнажив меч, ринулся к герцогу.

Хокмун повернул лошадь. Он по-прежнему яростно ненавидел барона, но сражаться с ним он сейчас не мог. Вместе с Оладаном они помчались по улице, быстро отрываясь от преследователей.

Агоносвос или его человек, должно быть, успели рассказать Мелиадусу о Хокмуне, и барон, видимо, лично решил встретить его.

Они еще долго кружили по узким улицам города, пока, наконец, не оказались совсем одни.

– Мы должны уйти из города, – сказал Оладану Хокмун. – Иначе нам не уцелеть. Может быть, потом нам и удастся вернуться и убедить Малагиги…

Он замолчал, увидев, что одна из гигантских летучих мышей стремительно бросилась вниз, опустилась на мостовую и, вытянув длинные когти, быстро приближается к ним.

Доведенный до отчаяния отказом Малагиги, Хокмун пришпорил коня и, опередив зверя, первым нанес удар. Мышь издала неприятный свистящий звук и, взмахнув лапой, зацепила когтями раненую руку Хокмуна. Но герцог наносил снова и снова удары, пока, наконец, не перерубил сухожилия на лапе зверя, и из открытой раны не хлынула черная кровь. Чудовище дернуло головой, лошадь попятилась, и Хокмун, вложив в удар всю свою силу, вонзил меч в огромный круглый глаз зверя. Мышь истошно завизжала. Из глаза хлынула желтая слизь.

Хокмун ударил еще раз и чудовище, покачнувшись, рухнуло. Хокмун едва успел отъехать – еще немного, и зверь раздавил бы его. Немедля герцог направился к городским воротам. Ехавший следом Оладан прокричал:

– Ты убил его, Дориан! Ты убил его!

И маленький человек радостно засмеялся.

Вскоре они добрались до холмов. Там собрались остатки разбитого Нахаком войска. На краю небольшой долины они заметили бронзовую колесницу королевы Фробры и усталых солдат, лежащих на земле. Около колесницы Хокмун увидел Рыцаря в Черном и Золотом. Похоже, он ждал герцога.

Подъехав к Рыцарю, Хокмун спешился, к колеснице подошла королева. Глаза ее сверкали гневом.

Из-под шлема донесся голос Рыцаря:

– Я вижу, Малагиги не помог тебе?

Хокмун покачал головой, без особого интереса разглядывая женщину. Разочарование и усталость переполняли его.

– Я конченный человек, – сказал он. – Но я найду способ вернуться в город и убить Мелиадуса.

– У нас с вами общие намерения, – вмешалась женщина. – Я – королева Фробра. Мой вероломный брат жаждет взобраться на трон и сделать это собирается с помощью вашего Мелиадуса. Возможно, что это ему уже удалось. Шансов вернуться в город у нас почти нет.

Хокмун задумчиво посмотрел на нее.

– А если бы был хоть небольшой шанс, вы бы рискнули?

– Я бы рискнула, даже если бы шансов вообще не было, – ответила королева. – Но не знаю, поддержат ли меня мои солдаты!

К лагерю подъехали еще три всадника. Королева окликнула их:

– Вы из города?

– Да, – ответил один из них. – Они уже грабят город. Их свирепость не знает границ. Они ворвались в дом Малагиги и схватили волшебника.

– Что?! – вскричал Хокмун. – Все пропало.

– Ерунда, – сказал Рыцарь. – Пока Малагиги жив, у тебя есть надежда. А я думаю, что именно так оно и есть: Мелиадусу нужны секреты колдуна, он не станет убивать его. Веди войска королевы на город и спаси волшебника.

Хокмун пожал плечами.

– Но время? Я уже чувствую тепло Камня. Его сила возвращается. Я скоро превращусь в идиота…

– Тем более тебе нечего терять, Дориан, – вмешался в разговор карлик. Он положил мохнатую руку на плечо Хокмуна. – Совсем нечего.

Хокмун горько улыбнулся, стряхивая руку друга.

– Ты прав. Нечего. Ну, королева Фробра, а вы что скажете?

– Да, но сначала нужно постараться с солдатами, – ответила королева.

Немного позже, поднявшись на боевую колесницу, Хокмун обратился к измученным солдатам:

– Жители Хамадана! Я проехал много сотен миль, прежде чем оказался здесь. На Западе, откуда я прибыл, господствует Темная Империя. Мой отец был замучен до смерти тем самым бароном, что сейчас помогает вашим врагам. Я видел земли, превращенные в пепел, и людей, превращенных в скотов. Я видел невинных детей, распятых на крестах. Я видел храбрых воинов, ставших трусливыми псами, и мне знакомо то чувство безнадежности и отчаяния, которое охватывает человека при виде этих свирепых солдат в звериных масках. Но я знаю и то, что они не всемогущи. Знаю, потому что сам участвовал в великом сражении, когда маленькая армия всего в тысячу человек разгромила огромное войско Гранбретании. Наша воля и жажда жизни помогли нам сделать это. Да, воля… И еще знание, что стоит нам только дрогнуть и отступить, нас выловят поодиночке и всех убьют на потеху лордам. По крайней мере, если вы и умрете, то умрете как подобает настоящим мужчинам. И помните – они не всесильны.

Он продолжал говорить что-то в таком духе и дальше, и постепенно солдаты воспряли духом, слышались одобрительные возгласы. Некоторые из них одобрительными криками приветствовали его. Потом и королева Фробра призвала своих воинов следовать за Хокмуном и атаковать врагов, пока они празднуют победу и делят добычу.

Речи Хокмуна вернули солдатам боевой пыл, а в словах королевы они увидели здравый смысл. Поднявшись с земли, они стали приводить в порядок оружие и искать своих лошадей.

– Мы ударим сегодня ночью, – сказала королева. – Пока они не пронюхали о наших планах.

– Думаю, мне стоит поехать с вами, – сказал Рыцарь в Черном и Золотом.

И ночью они направились к Хамадану. Завоеватели бурно праздновали победу. Городские ворота почти не охранялись, а боевые звери крепко спали, за день плотно набив мясом желудки.

Глава 5
ЧЕРНЫЙ КАМЕНЬ ОЖИВАЕТ

Они ворвались в город и застали вчерашних победителей врасплох. Хокмун скакал впереди. Голова герцога раскалывалась от боли – Черный Камень уже пульсировал во лбу. От адских мук и напряжения Хокмун смертельно побледнел, и в его облике появилось нечто такое, что заставляло гранбретанцев, едва завидев его, в панике бежать, бросая оружие, прежде чем он, поднимая на дыбы лошадь, взмахивал мечом и с криками «Хокмун! Хокмун!» начинал рубить все на своем пути, в безумной жажде убийства.

Рядом с ним сражался Рыцарь в Черном и Золотом. Он оставался неизменно бесстрастным и орудовал мечом с удивительной точностью и расчетливостью. Не отставала и королева Фробра, врывающаяся на своей колеснице в самую гущу перепуганных солдат, и Оладан, который, привставая в стременах, посылал стрелу за стрелой в мечущихся врагов.

Освобождая улицу за улицей, они гнали по городу солдат Нахака и наемников в звериных масках. Но вот Хокмун увидел купол дома Малагиги и, не теряя ни секунды, направился туда. Подъехав к воротам дома, он встал на спину коня и, ухватившись за край стены, перелез через нее во двор.

Спрыгивая на землю, он едва не упал на лежащий у стены труп одного из слуг. Дверь была сорвана с петель, а в комнатах царил страшный беспорядок – все было перевернуто и разбито.

Спотыкаясь о разбросанные повсюду обломки мебели, Хокмун пробрался к узкой лестнице, судя по всему, ведущей в лабораторию волшебника. Он уже был на середине лестницы, когда наверху открылась дверь и два воина в масках Волка, выхватив мечи, ринулись ему навстречу. Хокмун приготовился защищаться. На лице его застыла злая усмешка, и в глазах, горящих безумием, были гнев и отчаяние. Выпад, удар, второй… Блеснул, словно молния, меч, и два трупа покатились по вниз ступеням. Хокмун поднялся по лестнице и вошел в комнату. Малагиги, со следами пыток на теле, был крепко привязан к стене.

Герцог, не мешкая, перерезал ремни и, подхватив волшебника, осторожно положил его на стоящую в углу узкую кровать. И только потом он осмотрелся. Вся комната была заставлена широкими длинными столами со всевозможными алхимическими аппаратами и какими-то миниатюрными приборами. Малагиги пошевелился и открыл глаза.

– Вы должны помочь мне, господин, – заплетающимся от усталости языком пробормотал Хокмун. – Я спас вам жизнь. Так и вы хоть попытайтесь спасти мою.

Малагиги, морщась от боли, приподнялся.

– Я, кажется, сказал тебе, что не желаю участвовать в ваших распрях. Ты можешь пытать меня, если хочешь, но я…

– Черт тебя подери! – в отчаянии прохрипел Хокмун. – У меня раскалывается голова. Может быть, я не доживу и до рассвета. Не отказывайте мне. Чтобы найти вас, я проехал две тысячи миль. Неужели зря? Я такая же жертва, как и вы. Даже больше. Я…

– Докажи это, и тогда, быть может, я помогу тебе, – сказал Малагиги. – Освободи город от непрошенных гостей и возвращайся сюда.

– Но будет уже слишком поздно. Камень сделает свое дело. В любой момент…

– Докажи это, – сказал Малагиги и, тяжело вздохнув, опустился на кровать.

Ослепленный яростью и отчаянием, Хокмун готов был зарубить старца, но сдержался и, выбежав из комнаты, помчался вниз. Очутившись во дворе, он открыл ворота и вновь вскочил на лошадь.

Вскоре ему удалось найти Оладана.

– Как идет сражение? – проорал он, пытаясь перекричать шум битвы.

– Не очень удачно, – прокричал в ответ карлик. – Мелиадусу и Нахаку удалось привести своих солдат, и, перегруппировав силы, они удерживают сейчас большую часть города. Их основные отряды – на центральной площади, там, где дворец. Королева и твой могущественный друг атаковали его, но боюсь, что безуспешно.

– Поехали туда, – сказал Хокмун и, дернув поводья, направил коня по запруженной сражающимся людом улице.

Оладан последовал за ним, и вскоре они оказались возле центральной площади, где встретились лицом к лицу и замерли в тревожном ожидании две армии. Во главе имперской армии стояли Мелиадус и Нахак. Войско Хамадана возглавляли королева Фробра и Рыцарь в Черном и Золотом. В дрожащем свете факелов место предстоящего сражения выглядело зловеще.

Выехав на площадь, друзья услышали крик Мелиадуса:

– Где же этот трус Хокмун? Небось забился в какую-нибудь нору и дрожит там?

Хокмун пробрался сквозь строй воинов Хамадана, с беспокойством отмечая, что их осталось очень мало.

– Я здесь, Мелиадус. Я пришел убить тебя.

Барон засмеялся.

– Меня? Разве ты не знаешь, герцог, что твоя жизнь сейчас в моих руках? Чувствуешь Черный Камень?

Невольно Хокмун поднес ко лбу дрожащую руку и, ощутив зловещую теплоту Камня, понял, что Мелиадус говорит правду.

– Так что ж ты медлишь? – спросил он угрюмо.

– Потому что я снова предлагаю тебе сделку. Скажи этим глупцам, что все кончено. Пусть они сложат оружие, и я спасу тебя от самого худшего.

Только сейчас Хокмун понял, что сохраняет разум лишь благодаря прихоти своих врагов. Мелиадус обуздал свое желание немедленно отомстить ему – в надежде, что воспользовавшись этим, удастся избежать лишних потерь.

Хокмун попытался привести мысли в порядок. Он лихорадочно думал. Армии замерли в напряженном ожидании. Над площадью воцарилась тишина. Все ждали. И он знал, что судьба Хамадана сейчас находится в его руках. Тут его в бок локтем толкнул Оладан и прошептал:

– Возьми вот это.

Хокмун взглянул на то, что предлагал ему мохнатый друг Это был шлем. Герцог не сразу узнал его. Этот шлем когда-то принадлежал Агоносвосу. Хокмун вспомнил старца, вспомнил его лицо, похожее на лик смерти, и вздрогнул.

– Убери эту мерзость.

– Послушай. Мой отец был колдуном, – напомнил ему Оладан. – Он кое-чему научил меня. Это не простой шлем, он волшебный. Его магические кольца на какое-то время защитят тебя от силы Черного Камня. Надень! Я умоляю тебя.

– Но…

– Надевай, и ты все почувствуешь сам.

Хокмун осторожно снял свой шлем и надел шлем колдуна. Он был немного мал ему и сжимал голову, но Камень во лбу перестал пульсировать. Боль прошла, и Хокмун улыбнулся. Чувство невыразимого восторга охватило его. Он обнажил меч.

– Вот мой ответ, барон Мелиадус! – воскликнул он и бросился на опешившего лорда.

Мелиадус выругался и схватился за свой меч. Он едва успел вытащить меч, как Хокмун сбил с его головы маску, открыв злобное лицо барона. Вслед за Хокмуном армия Хамадана бросилась на врага и начала теснить его к воротам дворца.

Краем глаза Хокмун увидел, как королева, стоя на колеснице, стащила с лошади своего брата. Дважды поднялась и опустилась ее рука, сжимающая окровавленный кинжал, и труп Нахака рухнул на землю, под копыта боевых лошадей.

Хокмуна вело вперед неистовое отчаяние. Он помнил, что шлем Агоносвоса не сможет долго защищать его, и наносил Мелиадусу удар за ударом, один страшнее другого. Но барон быстро и ловко отражал их. Лицо лорда сейчас походило на маску Волка, которую он потерял, и ненависть, горевшая в его глазах, ничуть не уступала ненависти Хокмуна.

Они словно исполняли боевой танец, настолько совершенны и точны, были их движения, настолько ритмично лязгали, сходясь, грозные мечи. И казалось, что они могут продолжать так до бесконечности, продолжать, пока один из них не упадет, от усталости. Но вдруг что-то напугало лошадь Хокмуна. Она поднялась на дыбы, отбросив герцога назад, он потерял ногами стремена, и Мелиадус, ухмыляясь, ударил его в незащищенную грудь. Удар был несильным, но он выбил Хокмуна из седла. Герцог очутился на земле как раз под копытами лошади Мелиадуса.

Барон попытался добить его! но Хокмун успел откатиться в сторону и, с трудом поднявшись на ноги, старался увернуться от ударов торжествующего гранбретанца.

Дважды меч Мелиадуса попадал в шлем Агоносвоса, сминая его. Хокмун почувствовал, что Камень вновь оживает, и задыхаясь от ярости, он пронзительно закричал и бросился на врага.

От неожиданности Мелиадус на мгновение растерялся, и этого вполне хватило герцогу, чтобы нанести ему чувствительный удар. Меч рассек Мелиадусу висок, и кровь залила лицо барона. Рот его перекосился от боли. Он пытался смахнуть с глаз кровавую пелену, но Хокмун, не давая ему опомниться, схватил его за руку и стащил с лошади. Мелиадус вырвался, попятился назад и, собравшись с силами, бросился на Хокмуна, выставив перед собой меч. Хокмун отразил удар, и оба меча сломались.

Два непримиримых врага замерли, тяжело дыша и испепеляя друг друга взглядами; потом, вытащив длинные кинжалы, они принялись кружить, выбирая момент для удара. Когда-то красивое лицо Мелиадуса было обезображенно. Так что доведись барону выжить в этой схватке, на его виске навсегда останется шрам от удара Хокмуна. Кровь все еще сочилась из раны, пятная нагрудник кирасы.

Но Хокмун тоже быстро уставал. Раненое плечо все больше беспокоило его, а голову словно сжимали раскаленными клещами. Боль почти ослепила его, и он уже дважды спотыкался, едва успевая уклониться от стремительных выпадов Мелиадуса.

Но вот соперники сошлись, отчаянно надеясь нанести решающий удар и положить конец этой смертельной схватке.

Мелиадус целился в глаз Хокмуну, но промахнулся, и острие кинжала лишь скользнуло по шлему. Кинжал Хокмуна был направлен барону в горло, но Мелиадус перехватил руку герцога и, вывернув ее, отвел удар.

Страшный танец продолжался. Из глоток вырывались хриплые стоны, и мышцы сводило от усталости, но яростной ненавистью горели глаза, и погасить их могла только смерть.

Вокруг кипело сражение. Армия королевы все больше и больше теснила врага, и лишь трупы окружали место поединка.

А на небе уже разгоралась заря.

Хокмун пытался освободиться от хватки барона. Его вторая рука заметно слабела, и тогда он из последних сил ударил закованным в доспехи коленом противника в пах. Барон покачнулся, зацепился ногой за упряжь лежащей поблизости убитой лошади и, взмахнув руками, упал. Он отчаянно пытался вырваться, но только больше запутывался в ремнях. Он со страхом смотрел, как Хокмун, сам едва держась на ногах, медленно приближается к нему.

Хокмун занес кинжал. От резкого движения закружилась голова. Он бросился на барона, но вдруг почувствовал, как огромная, лишающая воли и сознания слабость навалилась на него, и кинжал выпал из онемевшей руки.

Уже теряя сознание, он пытался нащупать оружие, но… Хокмун застонал от гнева, но даже гнев его уже слабел, и он с ужасом понял, что сейчас Мелиадус убьет его, убьет, когда Победа была уже совсем близка.