Текст книги "Восход империи"

Автор книги: Майкл Салливан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 45 страниц)

– Извольте!

– Ты собираешься драться со мной мечом против кинжала, а еще меня называешь трусом?

– Я также назвал вас дураком, а человек, который вооружен кинжалом, вызывающий на дуэль вооруженного мечом противника, и есть дурак!

В зале раздалось несколько смешков, что еще пуще разозлило толстяка.

– У тебя нет никакого представления о чести!

– Я всего лишь бедный солдатский сын из нищего города. Честь для меня – непозволительная роскошь. – Толпа снова засмеялась. – К тому же, как всякий практичный человек, я знаю, что победить – много важнее, нежели погибнуть, а честь – это нечто такое, что касается только живых. Одно поймите: если станете драться со мной, я убью вас каким бы то ни было способом, точно так же, как любым способом постараюсь спасти этот город и его жителей. И плевать мне на честь и присягу!

Толпа рукоплескала, что весьма расстроило толстяка. Покраснев от злости, он некоторое время стоял неподвижно, затем сунул кинжал обратно за пояс и быстро вышел за дверь в дождь.

– Но как мы можем сдать город патриотам? – спросила пожилая женщина.

Юноша повернулся к ней.

– Надо собрать войско, захватить арсенал и взять штурмом городские казармы. Потом мы возьмем под стражу вице-короля. Ратибор окажется в нашей власти. Имперский военный лагерь всего в миле от города к югу. Имперцы рассчитывают, что под натиском патриотов при отступлении им удастся укрыться за городскими стенами. Но ворота будут заперты. Наступит хаос, патриоты настигнут их и добьют. Мы же встретим патриотов, как союзников. Если мы окажем им помощь в захвате города, то сможем рассчитывать на справедливое обращение, а может, даже самоуправление, поскольку патриоты так делают. Только представьте, – мечтательно добавил он. – Ратибор, весь город… все королевство Ренидд – под управлением народного совета…

Эта мысль явно завладела воображением многих присутствующих.

– Ремесленники смогут иметь собственные лавки, а не арендовать их. Фермеры будут владеть собственной землей и передавать ее сыновьям без уплаты налога. Купцы смогут назначать свои цены, а налоги не будут тратиться на оплату чужих войн. Вместо этого деньги можно будет использовать на то, чтобы очистить город, привести его в порядок. Мы сделаем мощеные дороги, снесем пустые здания, и каждый человек в городе получит работу. Мы сможем выбирать себе шерифов и приставов, но дел у них все равно будет мало, потому что какие преступления могут быть в свободном городе? Свободные люди, владеющие собственным имуществом, не совершают преступлений.

– Вот за это я бы пошел сражаться, – сказал человек, сидевший с семьей возле окна.

– За мощеные дороги – я бы тоже, – заметила пожилая женщина.

– Хорошо было бы иметь собственную землю, – сказал еще кто-то.

Видно было, что высказанные юношей мысли запали людям в душу, и разговор принял более серьезный оборот. Голоса звучали тише, люди разделились на группы по несколько человек, чтобы обсудить между собой услышанное.

– Вы ведь не из Ренидда? – спросил кто-то Аристу.

Принцесса вздрогнула. Повернув голову, она заметила возле себя какую-то женщину, хотя в первую минуту даже не поняла, что это женщина, поскольку та была одета в темные штаны и свободную мужскую рубашку. Из-за коротких светлых волос и россыпи веснушек Ариста поначалу приняла ее за мальчика-подростка, но женщину выдали глаза – тяжелый пронзительный взгляд никак не вязался с мальчишеским обликом. Эти глаза казались украденными с какого-то другого, более взрослого лица.

– Нет, – с подозрением сказала Ариста.

Женщина рассматривала Аристу, взгляд ее опытных глаз медленно скользил по телу принцессы, словно она старалась запомнить каждый изгиб, каждую складку на платье.

– Вы странно смотритесь. То, как вы ходите, как сидите. Все очень… точно, очень… правильно.

Удивление прошло, и Ариста почувствовала раздражение.

– Вы представляетесь мне не той особой, которой следовало бы обвинять других в том, что они выглядят странно, – ответила она.

– Вот! – с явным удовлетворением воскликнула женщина, подняв кверху палец. – Видите? Любой другой на вашем месте просто назвал бы меня мужиковатой шлюхой. А у вас не то воспитание. Вы говорите тонкими намеками, как… принцесса.

– Кто вы такая? – вмешался Адриан, вклиниваясь между ними.

Ройс тоже вышел из тени и встал за незнакомкой.

– А ты кто такой? – вызывающе ответила она.

Дверь в трактир «Веселый гном» резко распахнулась, и внутрь ворвались вооруженные имперские гвардейцы. Они начали переворачивать столы, кружки попадали на пол. Те из посетителей, что находились ближе к двери, в страхе отпрянули и жались по углам, других солдаты сами оттолкнули.

– Всех арестовать! – громко приказал капитан.

Это был крупный, весьма упитанный мужчина с внушительным животом. На его лице с бульдожьими щеками резко выделялись густые черные брови. Выпрямившись и держа большие пальцы на поясе, он окинул толпу суровым взглядом.

– В чем дело, Тренчон? – крикнул из-за стойки Эйерс.

– Если у тебя есть мозги, Эйерс, лучше помалкивай, а не то я сегодня же прикрою твой трактир, а тебя к утру отправлю в колодки – или чего похуже! Укрываешь предателей, устраиваешь встречи заговорщиков – это верная казнь!

– Я ни в чем не виноват! – закричал Эйерс. – Всю эту болтовню затеял вон тот парень. Он и женщина из Килнара! Мое дело выпивку разливать, как и всякую ночь. Я не отвечаю за то, что болтают посетители. Я тут ни при чем! Это все они и еще несколько человек, которые им поддакивали.

– Отведите всех на допрос! – приказал Тренчон. – Там разберемся. Мне нужны зачинщики!

– Сюда, – прошептала мужеподобная женщина.

Схватив Аристу за руку, она потянула ее подальше от солдат в сторону кухни. Ариста вырвала свою руку из цепкой хватки.

– Вам придется пойти со мной, если не хотите долго объяснять вице-королю, кто вы такая и что здесь делаете, – вздохнула женщина.

Ариста посмотрела на Ройса. Тот кивнул, хотя вид у него был встревоженный. Подхватив сумки, они последовали за незнакомкой.

Имперские гвардейцы через главный вход выволакивали людей на улицу под дождь, в грязь. Кричали женщины, плакали дети. Тех, кто оказывал сопротивление, избивали и все равно вытаскивали наружу. Несколько человек попытались бежать через черный ход, но там их поджидали другие солдаты.

Мужиковатая женщина пробралась сквозь толпу на кухню. Повариха с удивлением посмотрела на нее.

– Будь осторожна, – сказала их проводница. – Тренчон собирается всех арестовать.

Повариха в ужасе уронила черпак. Они протиснулись мимо нее и зашли в кладовую. Закрыв дверь, женщина указала им на люк в полу. По невысокой деревянной лестнице они спустились в винный погреб трактира, уставленный вдоль стен рядами пыльных бутылок, ящиками с сыром и маслом. Женщина взяла висевший на потолке фонарь, закрыла люк и повела их за полки с вином к дальней стене погреба, возле которой в полу была железная решетка. Женщина подняла ее, поддев валявшейся рядом старой деревяшкой.

– Полезайте! – распорядилась она.

Сверху все еще доносились возгласы и крики, затем послышался звук тяжелых шагов по кухонному полу.

– Поторопитесь! – прошептала их спасительница.

Ройс первым спустился по шаткой лесенке из металлических перекладин. Он скользнул в темноту, и Адриан жестом велел принцессе следовать за ним. Ариста сделала глубокий вдох, словно намеревалась нырнуть под воду, и начала спускаться.

Лестница уходила глубоко под землю, и, спустившись по ней, вместо узкого душного тоннеля, в котором Ариста ожидала оказаться, она увидела перед собой большую галерею. Беспросветную темноту нарушал лишь свет тусклого фонаря. Стоявший здесь запах ни с чем нельзя было спутать. Не останавливаясь, женщина молча шла дальше, и им ничего не оставалось делать, кроме как следовать за мерцавшим во мраке фонарем.

Они оказались в канализации, которая была много больше и просторнее, чем можно было бы предположить, находясь наверху. Стены из кирпича и камня поднимались на двенадцать футов и доходили до выложенного мозаичными плитами потолка. Через каждые несколько футов сквозь решетки с оглушительным ревом низвергались целые водопады. Вода пенилась и шипела посередине тоннеля, взлетая вверх, разбиваясь на струи и обдавая брызгами темные стены.

Они едва поспевали за своей проводницей, которая ловко передвигалась по кирпичному бордюру, тянувшемуся вдоль стены. Потолок поддерживали мощные каменные арки, напоминавшие гигантские ребра, которые были расположены на равном расстоянии друг от друга и затрудняли проход. Женщина с легкостью обходила их, но Аристе, одетой в длинное платье, было куда труднее огибать колонны, удерживаясь на скользком каменном бордюре. Внизу бурлила вода, образовывавшая быстрый поток из грязи и мусора, грохот которой эхом отскакивал от стен.

Перед ними возник перекресток. Наверху в камне были выбиты названия улиц. В одну сторону тянулась УЛИЦА ЧЕСТИ, а в другую – УЛИЦА ВЕСТНИКА. Не задумываясь, женщина с фонарем молча свернула на улицу Чести и вдруг резко остановилась.

Они стояли на бордюре рядом с целой рекой нечистот. Эта часть коридора мало чем отличалась от предыдущих, но была немного шире и тише.

– Прежде чем мы пойдем дальше, я должна знать наверняка, кто вы, – начала женщина. – Позвольте облегчить вам задачу и предположить, что эта дама – принцесса Ариста Эссендон из Meленгара. Вы – Адриан Блэкуотер, а вы – Вихрь, знаменитый Колнорский демон. Я права?

– Вы, стало быть, из «Алмаза»? – осведомился Ройс.

– К вашим услугам, – улыбнулась проводница. Она напомнила Аристе кошку: ее лицо казалось одновременно дружелюбным и зловещим. – Зовите меня Кварц.

– В таком случае можете считать, что вы угадали.

– Спасибо за то, что вытащили нас оттуда, – сказал Адриан.

– Не стоит меня благодарить. Это моя работа, а в данном случае – еще и удовольствие. Мы не знали, куда вы запропастились после того, как покинули Колнору, но я надеялась, что вы отправитесь сюда. Теперь следуйте за мной.

Она вновь устремилась вперед.

– Откуда это здесь? – спросил Адриан, замыкавший вереницу. – Такая невероятная канализация, а весь город утопает в грязи.

– Ратибор не всегда был Ратибором, – выкрикнула в ответ Кварц. – Когда-то здесь было кое-что получше. Теперь все уже забыто, похоронено, как и эта канализация, под вековым слоем грязи и дерьма.

Они продолжали продвигаться вперед по тоннелю и наконец добрались до небольшого углубления в стене, представлявшего собой своеобразную деревянную нишу, выложенную по кругу кирпичами. Кварц наклонилась и с силой надавила на деревянную поверхность, которая слегка подалась назад. Просунув пальцы в образовавшуюся щель, Кварц отодвинула доску в сторону. За ней оказался тайный вход в другой тоннель, миновав его, они по ступенькам поднялись к деревянной двери. Сквозь щели просачивался свет, из-за двери доносились голоса. Постучав, Кварц открыла дверь, и они вошли в полную народу большую подземную комнату.

В помещении, освещенном множеством заплывших воском свечей, стояли столы, стулья и возвышались четырехэтажные полати. В почерневшем очаге горел огонь, над которым висел на шарнирной ручке огромный железный котел. Несколько открытых сундуков были полны самым разным содержимым: серебряными столовыми приборами, подсвечниками, одеждой, шляпами, плащами и даже платьями. В других сундуках лежали кошельки, обувь и веревки. Один из них был наполовину заполнен монетами, в основном медными, но Ариста заметила несколько серебряных и золотых тенентов, которые поблескивали в свете огня. Этот последний сундук закрылся, как только распахнулась дверь.

В комнате была дюжина человек. Все они были молодыми и хищными на вид, и каждый был одет в весьма странную, составленную из самых разных предметов одежду.

– Добро пожаловать в Крысиную нору, – сказала Кварц. – Крысы, позвольте вас представить нашим гостям из Колноры. – Послышались вздохи облегчения, люди убрали руки с оружия. – Вон тот господин постарше – Полировщик. – Кварц указала на высокого худощавого мужчину с всклокоченной бородой и тяжелыми веками. Он был одет в высокий черный цилиндр и роскошный плащ, каковой, пожалуй, вполне мог бы носить епископ. – Он наш бесстрашный вожак.

В ответ на это люди рассмеялись.

– Чтоб тебе сгореть, Кварц! Напугала! – выругался мальчишка, на вид не старше девяти лет.

– Ну прости, Карат, – сказала она. – Просто они зашли в «Гном», когда я там была.

– Мы слышали, имперцы только что устроили в «Гноме» облаву, – заметил Полировщик.

– Да еще какую! – подтвердила Кварц.

Все взгляды тут же обратились к ней. Она сделала театральную паузу и уселась на мягкий потрепанный стул, по-мужски перебросив ноги через подлокотник. Ей явно льстило внимание столпившихся вокруг нее людей.

– Эмери опять взялся за свое, – начала она, словно рассказчик, обращающийся к заинтересованной аудитории. – На сей раз народ и правда его слушал. Может, у него бы даже что-нибудь получилось, но он поругался с Лейвеном. Лейвен вызвал его на дуэль, но тут Эмери говорит: буду сражаться мечом против кинжала. Это взбесило Лейвена, и он спешно убрался из «Гнома». Эмери тоже следовало бы смыться, но грызня с Лейвеном привлекла внимание толпы, и он продолжал молоть языком.

Ариста заметила, что воры ловят каждое ее слово. Свой увлекательный рассказ Кварц подкрепляла выразительными жестами, чем еще более зачаровывала слушателей.

– Лейвен, конечно же, изрядный мерзавец! Пошел прямиком к приставу Тренчону. И вернулся с целой ротой! Ну вот, они вломились и арестовали всех за измену.

– А что Эйерс? – взволнованно спросил Полировщик.

– А что он мог поделать? Он говорит: «Что происходит?», а они ему в ответ: «Заткнись!», ну он и заткнулся.

– Кого-нибудь убили? – спросил Карат.

– Я не видела, пришлось по-быстрому смыться оттуда, чтобы спасти наших гостей.

– Эмери тоже забрали?

– Наверное, но я этого не видела.

Полировщик пересек комнату и подошел ближе к ним. Он кивнул, будто бы одобрительно, и задумчиво подергал свою жидкую бородку.

– Принцесса Ариста, – церемонно произнес он и снял шляпу, неуклюже поклонившись. – Прошу простить за неподобающую обстановку. Нам нечасто случается принимать таких высоких гостей, да и, честно говоря, мы не знали, когда вы появитесь, и сомневались, появитесь ли вообще.

– Если б знали, то хотя бы крыс вымыли! – крикнул кто-то в задних рядах. Раздались смешки.

– Молчи, негодяй! Простите их, ваше высочество. Это самые низкие твари, а то, как они живут, лишь ухудшает их состояние. Я пытаюсь поднять их из грязи, но, как видите, пока не достиг в этом деле успеха.

– А все потому, что ты тут наиглавнейший подлец, Полировщик, – заявила Кварц.

Полировщик пропустил замечание мимо ушей и повернулся к Ройсу.

– Вихрь? – спросил он, приподняв бровь.

При упоминании этого имени в комнате наступила тишине. Народ придвинулся ближе, чтобы получше рассмотреть Ройса.

– Я думал, он выше, – сказал кто-то.

– Это не Вихрь, – заявил Карат, храбро выступив вперед. – Просто какой-то старик.

– Карат, – небрежно сказала Кварц, – по сравнению с тобой даже новый щенок сапожника покажется старым.

Раздался новый взрыв смеха. Карат сбросил ноги Кварц с подлокотника.

– Заткнись, веснушка!

– А парнишка-то прав, – сказал Полировщик.

– Не так уж много у меня веснушек! – возмутилась Кварц.

Полировщик скорчил недовольную мину.

– Да я не о том! В самом деле, откуда нам знать, что это и правда Вихрь с принцессой? Если имперцы прознали, что мы их ищем, запросто могли подсунуть нам кого-нибудь другого. Как вы докажете, что вы те, за кого себя выдаете?

Как только он это сказал, Ариста заметила, что рука Полировщика как бы невзначай приблизилась к длинному черному кинжалу у него на поясе. Остальные начали медленно, с угрожающим видом расходиться по комнате. Только Кварц продолжала спокойно сидеть на стуле.

Адриан с легким беспокойством посмотрел на Ройса. Тот скинул на пол плащ. Обитатели подземелья уставились на кинжал с белым лезвием у него на поясе и напряженно ждали, что последует дальше. К всеобщему удивлению, Ройс медленно расстегнул рубашку и спустил ее с левого плеча, открыв их взорам зарубцевавшееся клеймо в форме буквы «М». Наклонившись вперед, Полировщик рассмотрел его поближе.

– Метка Манзанта, – сказал он, и на его лице появилось выражение удивления. – Вихрь – единственный, кому удалось выжить, сбежав из этой тюрьмы.

Люди закивали, послышался одобрительный шепот. Ройс снова надел плащ.

– По мне, так он все равно не похож на монстра, – с презрением заявил Карат.

– Это потому, что ты не видел его утром спросонья, – сказал мальчику Адриан. – Настоящее чудовище, пока не позавтракает.

Члены «Алмаза» захохотали. Карат криво усмехнулся.

– Теперь, когда мы во всем разобрались, может быть, займемся делом? – спросил Ройс. – Вам нужно сообщить Ювелиру, что Гравер предатель, и выяснить, назначена ли встреча с Гонтом.

– Всему свое время, – сказал Полировщик. – Сначала нам нужно уладить одно очень важное дельце.

– Правильно! – Кварц словно ожила, вскочила на ноги и уселась за главный стол. – А ну, народ, выкладывай деньги!

Воры недовольно заворчали, вытащили кошельки и принялись отсчитывать монеты. Каждый поставил перед Кварц столбик серебряных монет. Вместе с Полировщиком они начали их пересчитывать.

– А ты, Огранщик? – сказала Кварц. – Ты ставил полкамня.

Когда все закончили, Полировщик и Кварц поделили добычу на две кучи.

– А за то, что я их нашла? – Кварц улыбнулась Полировщику.

Полировщик сердито посмотрел на нее и придвинул к ней еще один столбик монет. Женщина сбросила их в свой раздувшийся кошелек, который так отяжелел, что приходилось держать его обеими руками.

– Вы ставили на то, что мы сюда не доберемся? – спросила Ариста.

– Да, почти все ставили против вас, – с улыбкой ответил Полировщик.

– Кроме нас с Полировщиком, – весело подхватила Кварц. – Хотя, если честно, я тоже не думала, что вы доберетесь. Мне просто понравились ставки и шанс получить много денег в случае вашего успеха.

– Великие умы, дорогая моя, – сказал Полировщик, убирая свою долю. – Воистину великие умы.

Надежно заперев сокровища в сундуке, Полировщик повернулся к Кварц. Его лицо приняло серьезное выражение.

– Кварц, возьми Огранщика, и отправляйтесь в лагерь патриотов. Попробуйте устроить встречу. Идите по улице Дегана. Сейчас это самый безопасный путь.

– Ирония судьбы, – улыбнулась Кварц. Она махнула рукой Огранщику, тот подхватил свой плащ. – Я точно знаю, сколько вещей в моем сундуке, – сказала Кварц всем присутствующим, бросая в него кошелек. – Очень надеюсь, что все это там будет, когда я вернусь, а не то устрою так, что все заплатят.

Никто не усмехнулся и не рассмеялся. Очевидно, когда речь шла о деньгах, воры не привыкли шутить.

– Да-да, идите уже отсюда, оба! – Полировщик выгнал их в канализацию и повернулся к гостям. – Гм, что же с вами делать? Сегодня ночью вы не сможете передвигаться по городу, стража будет в бешенстве, к тому же погода не слишком приветливая. Может быть, утром мы сумеем найти для вас безопасное убежище, но сегодня, боюсь, вам придется остаться здесь, в нашем скромном жилище. Как видите, у нас не самые подходящие покои для принцессы.

– Ничего страшного, – сказала Ариста.

Полировщик с удивлением посмотрел на нее.

– Вы сами-то уверены, что вы и впрямь принцесса?

– Она с каждым днем становится все больше похожа на человека, – сказал Адриан, улыбаясь ей.

– Можете спать вон там, – заявил Карат, прыгая на одной из полатей. – Это место Кварц, а под ней – Огранщика. Их не будет всю ночь.

– Благодарю, – сказала Ариста, присаживаясь на нижнюю койку. – Вы настоящий джентльмен.

Услышав это, Карат гордо распрямил плечи, выпятил грудь и радостно улыбнулся Аристе.

– Он никудышный вор, которому пора платить по счетам, вот он кто, – укорил мальчика Полировщик, пригрозив ему пальцем. – Ты не забыл, что еще должен мне?

Сияющее лицо мальчика тут же померкло.

– Я удивлена, что здесь назвали улицу в честь Дегана Гонта, – сменила тему Ариста. – Никак не думала, что он пользуется в городе таким авторитетом.

Раздались смешки.

– Вы не так поняли, – сказал мужчина постарше с морщинистым лицом.

– Это не улицу назвали в честь Гонта, – пояснил Полировщик. – Мамаша Гонта назвала его в честь улицы.

– Гонт родом из Ратибора? – спросил Адриан.

Полировщик посмотрел на него так, словно Адриан только что усомнился в существовании солнца.

– Гонт родился на улице Дегана. Говорят, он попал в плен к пиратам, и после этого вся его жизнь круто изменилась. Появилась легенда…

Адриан повернулся к Ройсу.

– Вот видишь? Родиться в Ратиборе не всегда так уж ужасно.

– Вихрь из Ратибора? Где ты жил?

Ройс не сводил взгляда с сумки.

– Вам не кажется, что пора отправить сообщение о Гравере в Колнору? Ювелир захочет все узнать сразу, к тому же могут погибнуть люди.

Полировщик помахал пальцем перед Ройсом.

– Знаешь, а я ведь тебя помню. Мы никогда не встречались, но я уже был в «Алмазе», когда ты еще состоял в гильдии. Ты был большой шишкой, всем указывал, что делать. – Полировщик усмехнулся. – Видимо, от этой привычки не так просто избавиться, а? И все же чем больше тренируешься, тем лучше выходит. – Он отвернулся. – Здесь есть сухие одеяла, можете их взять. Утром подыщем вам более подходящие условия.

Ройс и Адриан принялись рыться в сумках. Ариста с завистью наблюдала за ними – ее сумку Гравер забрал с собой. Может, она нужна была ему как доказательство, или он думал, что в ней есть что-то ценное. В любом случае он был уверен, что сумка ей больше не понадобится. А может, просто забыл, что она осталась на лошади. Потери были невелики: грязное, испорченное платье, ночная рубашка и халат, кинжал и одеяло. Единственное, чем она действительно дорожила, – гребень, подаренный отцом, – ей удалось сохранить, поскольку она заранее вытащила его из сумки. Сейчас она попыталась с его помощью укротить спутанную копну волос.

– Ты, как всегда, отлично ладишь с людьми, Ройс, – заметил Адриан, открывая другую сумку.

Ройс пробурчал в ответ что-то неразборчивое. Казалось, он слишком занят вещами.

– Где же вы все-таки жили, Ройс? – спросила Ариста. – Когда были здесь…

После долгого молчания он ответил:

– Я не в первый раз сплю в этой канализации.

Солнце едва выглянуло из-за горизонта, а воздух уже был горячим и тяжелым, словно удушливое одеяло. Дождь прекратился, но небо все еще было затянуто тучами, сквозь молочную пелену которых едва пробивался солнечный свет. Улицы пестрели лужами, похожими на затхлые болота со стоячей, неподвижной, как стекло, мутной водой. По рынку рыскала, обнюхивая кучи мусора, тощая, шелудивая собака. Завидев крысу, пес помчался за ней к канализации, но не догнал и принялся жадно лакать из лужи грязную воду, а потом, тяжело дыша, завалился на землю. В воздухе кружились насекомые. Над большими лужами вились тучи комаров, привязанные лошади, облепленные кусачими мухами, то и дело трясли головами, били копытами, обмахивались хвостами. Вскоре на улицах появились люди. Большинство женщин были одеты в убогие поношенные платья, мужчины были без рубашек, и все, утопая по колено в грязи, шли босиком. Они открывали лавки и лотки, выкладывая скудный набор фруктов, яиц, овощей и мяса, которое, к радости мух, лежало ничем не прикрытое.

Ройс почти не спал ночью. Будучи излишне осторожным, он не позволял себе закрыть глаза больше чем на несколько минут. В конце концов ему это надоело. Незадолго до рассвета он встал, выбрался из канализации и, усевшись на оставленную в грязи телегу, принялся наблюдать, как постепенно оживает Восточная площадь. Эта картина была хорошо знакома ему по прежним временам, только лица теперь были другие, незнакомые. Ройс ненавидел этот город. Будь Ратибор человеком, он давно бы уже перерезал ему глотку. Эта мысль грела его, пока он разглядывал грязную, мокрую после вчерашнего дождя площадь. Как же просто решить некоторые проблемы одним ударом ножа, другие, однако…

Он был не один.

Вскоре после рассвета под телегой Ройс заметил лежавшего в грязи мальчишку. Видна была только его голова. Оба они уже давно знали о присутствии друг друга, но ни один не подавал виду. Когда начали открываться лавки, мальчик выбрался из своего грязного логова, подполз к одной из больших луж и смыл с лица грязь. На его волосах остался налет серой глины. Когда мальчишка вышел на дорогу, Ройс увидел, что он почти голый, а на шее у него висит небольшой мешочек. Ройс знал, что в нем хранятся все вещи мальчика: осколок стекла, которым можно резать, веревка, гладкий камень для того, чтобы забивать и разбивать, а может, даже медяк или два – королевское сокровище, которое мальчик, если придется, станет защищать ценой своей жизни.

Мальчик подобрался к нетронутой луже и стал пить глубокими жадными глотками. Нетронутая дождевая вода лучше всего подходила для питья. Она была чище и свежее, чем вода в колодце, и ее было куда легче – и безопаснее – добыть.

Постоянно оглядываясь, парнишка настороженно следил за Ройсом.

Напившись, мальчишка обошел еще закрытую бочарную лавку и залег между двумя привязанными лошадьми, погладив их грязные ноги. Бросив еще раз подозрительный взгляд на Ройса, он швырнул камень в сторону продуктовой лавки. Ничего не произошло. Мальчик поискал другой камень, немного подождал и снова бросил. На этот раз камень угодил в кувшин с молоком, опрокинул его, и молоко пролилось. Послышались крики хозяйки лавки, которая кинулась спасать оставшееся. Мальчишка тем временем подбежал к прилавку, ловко схватил маленькое кислое яблочко и яйцо, и вернулся к бочарной лавке прежде, чем женщина успела обернуться.

Тяжело дыша, он наблюдал за Ройсом. Выждав минутку, он расколол яйцо и, вылив вязкую жидкость себе в рот, с удовольствием ее проглотил.

За спиной мальчишки Ройс заметил две приближающиеся фигуры. Это тоже были дети, но старше и сильнее. Один из них был одет в огромные мужские штаны, доходившие ему до лодыжек. Другой – в грязную рубаху, подвязанную вокруг пояса веревкой. На шее у него висел рваный кожаный пояс. Мальчик слишком поздно заметил их. Подобравшись сзади, они схватили его за волосы, выволокли на середину улицы и швырнули лицом в грязь. Потом отобрали яблоко, сорвали с шеи мешочек и только после этого отпустили.

Отплевываясь и задыхаясь, ослепленный грязью мальчик ловил ртом воздух. Он поднялся, намереваясь драться, но кулак его ударил в пустоту. Парень в больших штанах ударил его в живот, и мальчишка рухнул на колени. Парень в рубахе пнул его ногой в бок, и тот упал на спину. Смеясь, они пошли по улице Вестника. Один держал в руке яблоко, другой размахивал мешочком.

Ройс смотрел на мальчишку, лежавшего в грязи посреди улицы. Никто не помог ему. Никто вообще не обратил на него внимания. Паренек медленно отполз обратно в свое укрытие под телегой. Ройс слышал, как он плачет, проклиная весь мир, и в бессильной злости колотит кулаком по земле.

Ройс вдруг почувствовал, что щека у него стала мокрой. Наспех вытерев ее, он поднялся с телеги. Дыхание сильно участилось, что немало удивило его. Он прошел по мосткам к продуктовой лавке.

– Ну и жара сегодня, правда, господин? – радостно улыбаясь, сказала ему торговка.

Ройс ничего не ответил. Он выбрал самое крупное и спелое яблоко, какое только сумел отыскать на прилавке.

– Пять медяков, пожалуйста, господин.

Не говоря ни слова, Ройс заплатил торговке, затем вынул из кармана тенент из чистого золота, вдавил его в яблоко и направился назад через площадь. Обходя телегу, под которой лежал мальчишка, он как бы невзначай уронил яблоко в грязь, выругался, проклиная свою неловкость, и пошел дальше по улице.

Время близилось к полудню, и переносить жару становилось все тяжелее. Ариста переоделась в мужские обноски, добытые среди залежей «Алмаза». Бесформенный капюшон скрывал ее волосы. Поношенная рубаха на несколько размеров больше и рваные штаны придавали ей вид несчастного бродяги, столь обычный для Ратибора, что она могла затеряться в любой толпе. Кроме того, Адриан посчитал, что в такой одежде ей будет удобнее, чем в тяжелом длинном платье и плаще.

На пересечение бульвара Легенд и улицы Мифов они пришли втроем. Поначалу воры хотели оставить Аристу в Крысиной норе, но после Хинтиндара Адриан побоялся оставлять ее без присмотра.

Две оживленные улицы образовывали один из многочисленных острых углов, которыми был полон город. Здесь возвышалась церковь – громоздкое каменное сооружение с таким количеством пристроек, что по виду оно напоминало слоеный пирог. Резко выделяясь на фоне соседствующих с ним деревянных домишек, церковь больше походила на крепость, нежели на храм.

– При чем тут храм Нифрона? – спросил Адриан, когда они подошли к входу. – Может, мы ошиблись? Я даже не знаю, что ищу.

Ройс толкнул Адриана локтем и указал на угловой камень, на котором была выбита надпись:

ЗАЛОЖЕНА В 2992

– «До твоего рождения, в году девяносто втором…» – прошептал он строчку из письма. – Не думаю, что это совпадение.

– В церквах обычно хранятся сведения о рождении, заключении брака и смерти, – заметила Ариста. – А если здесь состоялось сражение, в котором погибли люди, то, скорее всего, должна быть какая-то запись об этом.

Адриан потянул на себя тяжелые дубовые двери – они оказались заперты. Он постучал. Никто не ответил. Постучав еще раз, он начал бить кулаком в дверь. Наконец, когда Ройс уже принялся искать другой вход, двери отворились.

– Прошу прощения, но служба будет только завтра, – объявил пожилой священник.

Он был одет в традиционную сутану. Сквозь щель чуть приоткрывшейся двери они увидели испещренное морщинами лицо и облысевшую голову.

– Это не важно, я пришел не на службу, – ответил Адриан. – Я хотел бы взглянуть на церковные архивы.

– Архивы?

Адриан покосился на Аристу.

– Я слышал, что в церкви хранятся записи о рождении и смерти.

– О да, но зачем вы хотите их видеть?

– Я пытаюсь выяснить, что произошло с одним человеком. – Священник окинул его недоверчивым взглядом. – С моим отцом, – пояснил Адриан.

Священник понимающе покивал головой и пригласил их войти.

Как Адриан и ожидал, в церкви царил гнетущий мрак. По обе стороны от алтаря и в разных частях храма горели свечи, которые, однако, скорее подчеркивали темноту, нежели разгоняли ее.

– У нас здесь хранятся очень подробные архивы, – заметил священник, закрыв за ними дверь. – Кстати, я – монсеньор Бартоломью. Я слежу за церковью, пока его преподобие епископ Талберт совершает паломничество в Эрванон. А вас как зовут?

– Адриан Блэкуотер. – Он указал на Ройса и Аристу. – Это мои друзья.