Текст книги "Истинная пара дракона (СИ)"
Автор книги: Мая Арминская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
Часть шестнадцатая. О предательстве и смерти
Я думала, что этот ослепительно-белый свет, яркой вспышкой закрывший собой мир, и есть «свет в конце туннеля». И тело, стремительно немеющее, теряющее чувствительность, лишь подтверждало это.
Я думала, что это моя смерть. Даже не успела толком осознать боль предательство пусть и не самого близкого, но все же друга. И почему-то последним, что меня укололо, была испуганная мысль "дракон будет в ярости".
Но единственное, в чем я оказалась права – дракон, появившийся в портале этой самой белой вспышки после того, как в моих глазах, все еще широко распахнутых, прояснилось, действительно был в ярости. Он был в диком, безумном гневе, когда смотрел… на меня. А я висела в воздухе, не способная даже моргать раскрытым в немом крике ртом пытаясь ловить воздух, чувствуя магическую петлю на горле, парализованная странным заклинанием, и в этот короткий, кажется, миг, когда его взгляд встретился с моим, мне стало почему-то невыносимы страшно. Меня не пугала так смерть, как ввергло в панику понимание того, что после всего этого я обязательно получу по полной программе. Сильнее наказания, чем то, что мне без слов обещал дракон, маленькая избалованная леди Мариабелла Аймит еще не знала никогда.
А потом Кирс бросился. Не бежать, как было бы разумно, а вперед, прямо на полувоплотившегося, в боевой форме, дракона… С кинжалом. Если кто здесь и был идиотом больше, чем две доверчивые самоотверженные адептки, так это, пожалуй, он.
Дракон обернулся. Я не сомневалась, что сейчас мой бывший товарищ полетит куда-то далеко. Например, к тому дереву, где что-то кричала Арина, пытаясь преодолеть мешающий ей защитный символ (как оказалось, защищал он не ее от угрозы, а Кирса от помех). У меня не было совсем ни капли сомнения… Но когда Шайкан дернулся, и кончик длинного лезвия прорезал плащ, уверенность вытеснилась шоком, а тот быстро сменился ужасом.
Драконы всемогущи. Драконы бессмертны, непобедимы и…
Он просто не может пострадать! Почему же тогда не успел отразить удар, почему не двинулся с места, пока кинжал не пронзил цель?
– Suscipe mortem, – выдохнули синие губы напавшего, прежде чем магистр, отмерев, наконец-то ударил. Кирс полетел не так уж далеко, но этого уже и не требовалось – стремительно коченеющее, синеющее от некого принятого яда, мертвое тело грузно упало в нескольких метрах от нас, и все заклятья пали вместе с ним.
А я, падая в объятия Шайкана, стремительно осознавала, что ритуал был изначально не для меня. "Принять смерть" предназначалось дракону.
Меня переместили в мою комнату и опечатали заклинанием ее прежде, чем я успела хоть что-то ему сказать. Он не произнес ни слова, просто положил в постель, мазнул непроницаемым взглядом, проверяя, цела ли я, и исчез снова в портале. Не передать словами, сколько времени я провела, терзаясь в неизвестности. Как он держался? Как с настолько серьезной раной он двигался так непринужденно, хотя кровь, проступившая на черном плаще, запачкала даже мою одежду за несколько секунд, что я была на его руках? И порталы… Как он мог столь бездумно использовать такого уровня магию в своем состоянии?!
Я готова была лезть на стенку. А что с Ариной, вдруг ее там и бросили, и она одна через лес идет? Она, наверное, с ума сходит не меньше, чем я, а рядом труп.
Я готова была лезть на стенку и выть, проклиная себя и свою глупость, бредовый, практически беспочвенный стыд, из-за которого не сделала самое умное, что могла бы – просто попросить помощи у своего лорда. Своего. И он бы не отказал, ведь он так… Любил?
О, демоны, а что, если он и правда умирает?!
Чувство вины сжирало меня изнутри. Я почти не думала о Кирсе, старательно гнала от себя переживания из-за его дезертирства. Пребывая в полнейшем аффекте, я даже не волновалась о его кончине. Все терялось на фоне собственной вины перед… драконом.
Наверное, я была близка к тому, чтобы начать уже не грызть (вообще первый раз от нервности занималась такой гадостью), а по-настоящему есть свои ногти, прежде чем замок на двери щелкнул снаружи. Опьяненная радостью, я бросилась к нему, но на пороге показался не беловолосый мужчина, а седобородый старик. Я смутно вспомнила, что видела его несколько раз на праздничных церемониях. Магистр Эрнард, декан некромантического факультета и заместитель ректора, а также один из архимагов преподавательского состава.
– Адептка Аймит, мне нужно проводить вас к ректору, – скрипуче, сухо произнес он, поглядев на затормозившую меня с высоты своего положения. При том, что ростом я была выше. В мутно-дымчатых глазах, не особо скрываемое, виделось пренебрежение. Почему? Это не было просто горделивой привычкой, а именно личностное, как будто я успела ему насолить. Хотя могла ли я назвать себя незаслужившей подобного отношения? Нет, я доставила массу проблем.
Обескураженно кивнула. Как бы ни было тревожно от упоминания нашего великого, уже покинуть наконец комнату для меня было спасением. А ректор должен ответить на все вопросы. По меньшей мере про Шайкана.
Видимо, доверие к студентам резко упало из-за Кирса, раз в качестве посыльного отправили целого архимага. Я почти не помнила дорогу до кабинета ректора за своими переживаниями. Адепты, гуляющие по городку в свой заслуженный выходной (хоть по субботам утрами у многих были дополнительные занятия, в академии существовал закон о двух, не меньше, выходных, потому что нагрузка здесь была слишком сильной), даже не думали на меня коситься, а это, к огромному облегчению, означало, что никто ни о чем не знал.
Вопреки моим надеждам, ничего дельного мне так и не сообщили, и чувство страха за жизнь дракона только усилилось. Перепуганный до белоты, ректор вежливо спросил обстоятельства всего, немного похмурился, но меня не отчитывали. К натянутому радушию на лице человека, знающего, ЧЬЯ я, мне было не привыкать, хотя было немного странно встречать его от того, которого так боялись и уважали как потомка рода, много столетий управляющего, а изначально и вовсе открывшего академию. Все, на что он смог ответить, это на вопрос об Арине.
– Адептка Даннас заперта в изоляторе. Она обвиняется в участии в заговоре.
Пожалуйста, добавив книгу в библиотеку, поставьте ей лайк.
Часть шестнадцатая. О предательстве и смерти(2)
Услышав это, я резко похолодела. Нет, моя подруга меньше всего на свете желала и могла бы мне навредить. Я знала ее и была уверена в ней; у меня ни на миг не возникло подозрений в ее вине. Решение пришло быстро. Кричать и требовать от ректора что-то было бы заведомо бесполезно: приказ отдал не он, и отменить его он тоже не мог, даже если бы хотел, это я осознавала с неожиданным спокойствием. Покинула кабинет я одна. После того, как уточнила, где проживает магистр Шайкан, удерживать никто не стал, и молчаливый некромант (не сомневаюсь, что титаническим одолжением, неохотно) снова проводил до нужного адреса. Все-таки, заблудиться на территории Керкинской академии проще простого. По дороге я настояла зайти в лавку со сладостями, вопреки желаниям моего мрачного сопровождающего.
Дома, где проживали преподаватели, находились гораздо ближе к главному учебному корпусу (тому самому, в виде роскошного замка с высоченными башнями), чем всякие студенческие общежития. Это было что-то вроде элитного района с мини-особняками. Нужный мне дом отличался размерами. Впрочем, дракону и правда требовалось много место… В случае чего. В остальном же внешне стоял просто красиво декорированный, светлый особняк с мраморными дорожками и завитыми колоннами. Никакой мрачной готики, какую предпочитают чудовища. Хотя ведь я уже точно определила для себя, что никакое он не чудовище и не злодей.
Пусть это был не совсем именно дом дракона, и обстоятельства были меньше всего располагающие, но, стуча трижды кованым кольцом по двери – ворота открылись невидимым сторожем, призраков в услужении у академии вообще было поразительно много, – я чувствовала странный трепет в груди от ироничности ситуации, ведь это фактически был первый мой поход к нему в гости, а не наоборот.
Мое сердце отсчитывало каждую секунду, пока изнутри раздавались шаги. Двенадцать секунд спустя дверь открылась, и на пороге возник хозяин.
Не знаю, чего я ожидала, но лорд Шайкан менее всего походил на раненого. На его, привычно для всех холодном лице, не отразилось ничего подозрительно, ни капли слабости в движениях, все та же мощная аура и некое отталкивающее равнодушие – и я ждала чего угодно, только не его. Гнева, ярости, обеспокоенности… Но не этого.
Растерявшись, я даже шарахнулась на шаг, бессознательно выставив защитой перед собой сумку с угощениями. Нечитаемый взгляд мужчины мазнул по ней, вернулся к моему лицу и, никак не прокомментировав, он немного отошел в сторону, разрешая войти в свою обитель.
Признаться, мое желание заходить в гости поубавилось от такого сухого приема. Не потому, что обидно за себя как гостя, а потому, что страшно. Лучше бы он отчитал, лучше бы расстроенно смотрел. Но он не начинал. Проводил в гостиную, усадил за диван, отдал домовым приказ сделать чай и на мое робкое подношение (впервые дарила что-то ему) бесстрастно кивнул.
– Как себя чувствуете?
Спрашивать должна была я, но я, придя в смятение, опять не могла заставить себя сделать первый шаг, поэтому, как и всегда, это делал он. Аж вздрогнула от того, насколько выморживающе безучастным был тон.
– Со мной все хорошо, – я сглотнула, косясь на него из-под опущенных стыдливо и виновато ресниц в надежде, что лед подтает. Он кивнул. И все? – Я… На самом деле, я пришла сюда…
– Ради вашей подруги, – ровно закончил за меня он. – Вы желаете убедить меня, что ее вины нет.
Гнетущую паузу я молчала. В некотором роде он был прав, решение пришло ко мне из-за серьезной опасности, нависшей над жизнью Арины, но…
– Так вы выпустите ее, да? – Я вскинулась, но тут осеклась: темный взгляд дракона опалил меня пониманием ошибки, очередной за столь короткие сутки.
…Но параллельно с этим то, как, с каплей горькой насмешки, звучали эти слова, заставило меня чувствовать себя последней меркантильной тварью.
– Я пришла не только ради нее, – опережая его ответ, поправила себя я. – Я… волновалась за вас.
Наконец-то на его лице что-то поменялось. Белая бровь медленно поползла вверх.
– Действительно?
Аж больно стало от того, насколько же гадкой я представала перед ним, когда постоянно, на каждый его выпад, отвечала эгоистичными обидами, недоверием. Неужели он все еще думает, что я так ненавижу его? Впрочем, я не давала повода ему сомневаться в этом.
– Мариа, моя Мариа, – вдруг усмехнулся лорд, качая головой. И кажется, лед все-таки треснул, что не могло не обрадовать. – Я даже не собирался тебя отчитывать, моя леди, лишь немного объясню. Как, ты думаешь, мне разобраться в твоих чувствах, когда ты сама в них не разобралась? Ты можешь мне сейчас четко объяснить, зачем пришла? Не можешь, боишься. Из вины? А осознаешь ли ты, в чем вся вина? Нет, Мариа, попытаться помочь другу благородно, но недоверие, которое ты проявила… Зачем же ты беспокоишься обо мне, хотя постоянно только и пытаешься сбегать? Из аудитории и из жизни. Только не нужно врать, ни себе, ни мне. Подумай и скажи: есть ли в твоих мотивах что-то, помимо вины?
Теряясь перед возвышающимся надо мной драконом, пусть в его словах не мелькнуло ни укора, ни злобы, лишь невеселая ирония, я волей-неволей, вопреки его словам, все равно ощутила себя тринадцатилетней девочкой, которую отчитывали за совершенную глупость. Он так же казался мне взрослым и слишком далеким от моего мирка, маленькое пространство которого в то же время безжалостно заполнял собою почти до краев. С той лишь разницей, что тогда я захлебывалась желчью собственной уязвленности, а сейчас обиды не было – было, как он сказал, осознание вины.
Он правильно задавал вопросы. Больно бил ровно в цель. Я и правда не знала, изнывала ли, запертая в спальне, от того, что боялась потерять своего дракона, или это было только лишь давление ответственности за произошедшее? И что же, все-таки, я чувствовала к нему…
Кажется, тогда я готова была уже отступить. Малодушно сменить тему, попросить освободить Арину и уйти, так и не узнав, любит ли дракон сладости, которые принесла.
А потом было бы уже ничего не исправить, потому что я почему-то точно определила в тот миг: это была одна из судьбоносных сцен, поворотов, свернув на которых неверно, я сломала бы сказку. Так и случилось бы… Но судьба внезапно выдала свой, козырный, ход.
Я не сразу сумела сориентироваться, не сразу поняла, что произошло. Никогда не видела, чтобы человек так резко серел, неестественно, болезненно. И никогда не думала, что такие метаморфозы увижу в Шайкане.
– Магистр! – испуганно выпалила я, шокированная, вскакивая и бездумно бросаясь к нему.
– Уходи, – простонал он, закрывая глаза то ли от слабости, то ли пытаясь скрыть от меня собственные муки. Я коснулась его лба и тут же отшатнулась: было обжигающе горячо.
Где-то далеко, пока я в панике заметалась, не зная, что делать, мелькнула отстраненная мысль, что он, наверное, все же теплокровный.
Дракона лихорадило. Не знаю, спонтанно ли накатило это, или волна отката просто накапливала силу с каждой секундой упрямого сдерживания, поэтому произошел такой резкий взрыв. Во всяком случае, когда я рванула пуговицы белой домашней рубашки, обнажая грудь – там, где чуть левее сердца прошел клинок – зрелище было страшным.
Отравленная рана загноилась. Я не помнила себя от ужаса, глядя на то, что случилось, и, судя по тому, как пытался себя ставить Шайкан, он даже не думал лечить, надеялся на свою регенерацию, бессмертность. И, видимо, впервые всемогущего это подвело.
– Магистр, я вызову врача, – жалко прошептала я, не уверенная, что он слышит. Но, бросившуюся бежать, меня успели поймать неожиданно твердой хваткой.
– Не надо, – едва слышно выдавил он, все еще, несмотря ни на что, властно удерживая меня даже в таком состоянии, – ты можешь сама.
– Вы сошли с ума, я не знаю, как! – воскликнула я, дернувшись.
Однако больше меня и не удерживали.
Он отключился.
Лекарша (причем не та, которая чаще всего работала со студентами, а старшая, что также являлась и преподавательницей целительского факультета) пришла очень быстро. У меня были некоторые опасения касательно тайны дракона, но это оказалось не проблемой.
– Как с милордом могло такое случиться, – сокрушенно протянула она, заканчивая перевязывать рану. Женщина в возрасте, запомнившаяся мне с прошлой нашей встречи в лазарете хмурой и строгой, сейчас она как будто помолодела, с печальной улыбкой разглядывая пациента.
– Вы знаете его? – изумилась я, встревоженно всматриваясь в искаженное своими страданиями лицо бессознательного мужчины. Глубокая морщина залегла между его бровями, и я еще никогда не видела Шайкана настолько… открытым. Беззащитным. Отчего-то мне подумалось, что в этот момент мы с ней практически единственные, кто когда-либо видел его таким.
– Знала ли я? Да, – с какой-то затаенной горечью хмыкнула она, – знала. Тебе интересно? Спросишь его… Если сможешь еще спросить. Если он выживет, спросишь его, много ли знал он подобных мне, подобных… Впрочем, нет, ты другая.
И вновь я видела явно демонстрируемую мне неприязнь, что было последним, чего мне хотелось в отношениях с той, на чей профиль я раздумывала пойти. Но значение этого меркло по сравнению с тем, какой эффект произвела роковая фраза "Если выживет".
– Что вы имеете в виду? Как это "если"?!
Госпожа Кастаная ответила мне чуть смягчившимся, сочувственным взглядом.
– Я никогда не видела такого, – ответила она, отводя глаза. – Это подействовало на дракона. Возможно, нам стоит как-то связаться с ему подобными, но я… Я не знаю. Он борется, но яд распространяется слишком быстро.
Я не могла поверить.
– И что теперь? Сделайте что-нибудь!
– Лечебная магия на него не действует. На него не действует магия вообще, это его особенность, сила… Кто же знал, что она может обратиться слабостью.
Меня стремительно начали душить слезы. Какая глупость! Он всерьез мог даже так и не услышать от меня признания. Признания в том, что… важен мне? Даже не в любви, просто в том, что нравится.
– Он говорил, что я сама могу ему помочь, – прошептала я, с надеждой обращаясь неизвестно к кому. – Что он имел в виду?
Повисла напряженная пауза.
– Знаешь, адептка, – тихо произнесла женщина, поднимаясь с места. – Я не думаю, что что-то может помочь, кроме как чудо, например, любви. Но жизнь – не сказка. Останься здесь, я постараюсь связаться с кем-то из драконов. И… Просто будь рядом. Ты ведь его истинная.
Через минуту после ее ухода я расплакалась.
Было чудовищно жаль. Жаль Шайкана, жаль, что так и не сказала ему правду о своих чувствах – ведь теперь-то я разобралась, теперь, когда сидела в истерике, знала ответы на его вопросы! И страшно. Я не могла даже предположить, что дракон может быть… Уязвим. Что его жизнь может быть в серьезной опасности.
– Шайкан, пожалуйста, скажите, что я должна сделать? Что я могу для вас сделать, мой лорд? – Всхлипывая, коснулась его лба, убирая прилипшую белую прядь.
Мои вопросы остались без ответа.
Тогда я закрыла глаза. Алый клубок бурлящих эмоций нашла безошибочно, нить чувства, в котором больше не сомневалась, потянула резко, уверенно. Моя магия алыми багровыми всполохами снова висела в воздухе, но теперь я знала, как ее контролировать. Он хороший учитель.
"Чудо любви", – сказала мне целительница. И я вложила в это чудо всю любовь, которая у меня была. И она была. Конечно была!..
Мои сияющие заклятьем ладони легли ему на грудь, давя со всем отчаянием, что давило на меня. Тело Шайкана пронзила резкая судорога, губы сжались… Ничего не произошло.
Безответный поцелуй снова был уже привычно горьким от моих слез.
Тем вечером дракона забрали приехавшие стражи. На мой крик, почему их не было рядом, Дайшес, взлетая последним, был единственным, кто не сбежал, избегая взгляда. Как выяснилось, на время, пока Шайкан был в академии, они были отстранены от задания. Так сказать отпуск. Все сложилось слишком неудачно и совсем случайно…
Арину отпустили уже вечером. Она долго плакалась мне в плечо, но на вопрос об изоляторе ответила, что порталом пришел следователь из столицы с полномочиями, чтобы просмотреть ее память. Шайкан был справедлив, мне стоило это выучить и перестать видеть в нем монстра.
Но завтра утром мои стражи прилетели снова. Без лорда, с сообщением.
Мой дракон умер той же ночью.
Лайк действует на ускорение).
Часть семнадцатая. Прошлое, настоящее и будущее, которого нет(1)
– Вы действительно не знаете, что мне подарить? – недоверчиво вопросила я и от удивления, забывшись, даже вскинула на него глаза. А я, между прочим, этого не делала этого с тех пор, как случилось признание… Гм… Признание, в общем. Незамеченным мое поведение, естественно, быть не могло и последние десять дней наши отношения можно было назвать «Операция: выманить зайца из норы». И вот сегодня я наконец повелась на морковь, попалась.
Потому что, стоило нашим взглядом пересечься, и сбежать от этого я уже не могла. Меня смутила саркастичная насмешка на его лице, но уткнуться обратно в стол, за которым сидела перед преподавательским местом в пустой аудитории, где у нас проходило очередное стимулирующее во вторник, почти физическая сила не позволила. Чья эта сила, уточнять было не нужно.
"Какая честь наконец увидеть твои чудные глазки", – мурлыкнул в моей голове ехидный голос. Вот опять или я сходила с ума, или дракон в моей просторной голове.
От услышанного я, однако, неожиданно нахохрилась, и подбородок взлетел вызывающе выше. Глупо это было, но трусихой я чувствовать себя окончательно не желала.
– Маленькая моя, – тем временем вслух бархатно рассмеялся дракон, и меня аж передернуло. Сколько раз с рокового события я просила его не называть меня так! Так он меня и послушал. Да ему вообще нравилось мое возмущение, и особым удовольствием Шайкана стало подкрадываться сзади в моменты, когда я меньше всего была готова, обнимать за талию и шептать это противное обзывательство с нежностью мне на ухо, заставляя краснеть сразу и от стыда, и от негодования. Благо, хоть на публике не позволял себе ничего больше, чем преподавателю. – Знаешь, я, может, и совершенство природы, всемогущий и все такое, но даже я не могу после девяти лет оригинальных даров девочке, у которой есть все, знать точно, что же ты хочешь. С возрастом наши желания не то, чтобы уменьшались, они серьезно усложняются. Для меня нет ничего невозможного, но я опасаюсь не угодить тебе, Мариа. Если десятилетняя леди пришла в восторг из-за украшения на волосы, а четырнадцатилетний подросток от вида белой лошади принца из сказки, то ты сама не знаешь собственных желаний. О пресности в последнее время ты жалуешься всем – подруге, дневнику, только мне, так что я должен сделать, чтобы не было пресно?
– Лорд Шайкан, – тихо произнесла я, зацепившись за одну-единственную фразу из речи, остальная часть которой сразу померкла в значительности. – Вы что… Читали мой дневник?!
Архимаг даже не поморщился.
– А ты всерьез думала, что я мысли твои подслушиваю? – Невозмутимый, как… Демон, как затвердевший намертво кусок хлеба, он ухмыльнулся. – Увы, пока я не настолько всемогущ. Мариа? О, перестает, не обижайся, маленькая, не расстраивайся же, прости.
Мое гневное пыхтение сменилось жалобным (жалко было себя ужасно) всхлипом.
– Ненавижу вас, – плаксиво пробормотала я, шмыгая носом.
Он обнял. Долго уверял, что понимает мои чувства и жалеет, уговаривал, что это всего лишь для безопасности, просто чтобы контролировать мое психологическое здоровье… От таких "утешений" стало еще хуже.
Лишнее напоминание о том, что этот мужчина контролировал в моей жизни без исключения ВСЕ.
***
– Шоколад!
Неожиданная реплика разбила возникшую в аудитории тишину как молоток хрусталь, и звонкие мириады осколков посыпались на кафель. В меня резко вперились изумленные глаза, черные, как самая глубокая бездна – но холод, который я испытывала раньше, встречаясь с ними, давно исчез. Он сменился привычным теплом легкого румянца на щеках.
– Шоколад? – Недоуменно переспросил дракон, отодвигая от себя бумаги на преподавательском столе, которые разбирал во время того, как я делала данные моим личным репетитором задания.
На моих устах робко расцвела улыбка.
– Вы просили подумать над подарком.
– Четыре дня назад, – уточнил он, иронично вскидывая бровь. – Как я помню, ты отказалась. Что там это было? «Ненавижу вашу эту абсурдную власть, ненавижу вас, я сама куплю себе, что хочу!» – Закатив глаза, передразнил он меня и насмешливо улыбнулся в ответ.
Смущенно пожала плечами. Четыре дня назад я была обижена и вообще не разговаривала с ним. А сейчас…
– Подарите мне на девятнадцатилетние вампирский шоколад, – с виноватым вздохом повторила я, потупившись. – Пожалуйста, Шайкан.
Мне не ответили. Но через минуту сильные руки легли хозяйским привычным движением на талию и притянули к себе, а за нескромными поцелуем как-то и вовсе забылось все. Я начинала привыкать…
В будущем я еще поняла, что просить у дракона маленькую услугу – значит быть готовой к неожиданностям вроде громких фейерверков на все королевство вместо бенгальского огонька или личного оркестра вместо серенады под окном.
В общем, мне подарили вампирский, а значит безумно дорогой, шоколад. Шоколад в коробках, шоколад в карете, шоколадные торты горками на полу моей переполненной этим деликатесом комнаты, шоколадный пудинг на столе, шоколадная скульптура, изображающая пару в неприличной позе. И пара подозрительно напоминала по чертам меня и непосредственно моего истинного.
Это было целое шоколадное состояние, демоны его пожрали б.
– Вы серьезно? – выдохнула я, растерянно оглядываясь. Единственное, что осталось свободным в моей новой, некогда просторной спальне – ложе. И то, белье было шоколадной расцветки.
Находившийся за моей спиной мужчина, только что снявший шелковую повязку с моих глаз, тихонько хмыкнул, смешком пощекотав мне затылок.
– Тебе нравится, именинница? – И широкие ладони легли на мои плечи. Язык не поворачивался сказать «нет» или что-то повыразительнее, так что я обреченно кивнула.
Тогда меня аккуратненько развернули, указательным пальцем с острым когтем (даже в человеческой форме он зачем-то оставлял себе эти штуки) приподняли подбородок, вынуждая смотреть в его лицо, и улыбнулись так, что сердце неволей пропустило удар.
– А теперь мы можем перейти к главному подарку, да, моя прелесть? – Обволакивающий, чарующий голос с низкими, чуть вибрирующими переливами…
Сердце пропустило удар.
– К-какому подарку?
Он поцеловал. Решительно, стремительно, и меня будто затянули в страстный смерч – опасный, смертельно опасно, уничтожающий любые препятствия на своем пути и безвозвратно утягивающий меня куда-то далеко в свои владения. И я поняла, что от «подарка» не отвертеться и более того – он был желанен.
– Это скорее подарок для вас, – стараясь отдышаться после того, как он наконец отстранился, проворчала я в безуспешной попытке скрыть дрожь волнение в голосе.
И пискнула от неожиданности, оказавшись бесцеремонно подхваченной на рук и унесенной предсказуемо в кровать.
– Уверяю, для тебя не менее приятный, – вкрадчиво заверил мужчина, на миг застыв надо мной. Я смущенно повернула голову, не зная, куда сбежать от него, распластанная на постели.
Его губы впились в мою шею, беззащитно открытую в высокой прическе, вырывая вздох. Странная жаркая истома охватила тело, мешала мельтешащим в панике мыслям, и мои руки инстинктивно уперлись в грудь дракона, а глаза зажмурились до боли плотно.
– Страшно, Мар-риа? – В тоне мелькнули зверино-рычащие, но совершенно не агрессивные нотки. – Посмотри на меня.
Почему-то подчинилась.
– А теперь? – уже мягче поинтересовался он.
Я смотрела в красивое лицо лорда, обрамленное белым водопадом длинных волос, которые он часто собирал в косу. Лицо, совсем не так давно ненавистное. Лицо того, кого боится большая часть страны, кто испортил мне детство, юность, забрал первую любовь и душил (до сих пор продолжает) своим проклятым контролем. Как давно все так перевернулось? Как давно обида, ярость, сковывающий страх сменился приятным волнением и непонятным ноющим чувством в низу живота? С каких пор его прикосновения и поцелуи сносят крышу, с каких пор прикоснуться к нему так желанно, а голос заставляет краснеть и послушно льнуть к его поцелуям?
Может быть, это и есть то, что должно быть в истинной паре? Это ли действительно… любовь.
– Не страшно, – тихо произнесла я, не солгав ни словом.
И грозный дракон на ночь превратился в нежного мужчину.
***
В последние ночи мне часто снились кошмары. Живые, беспокойные, темные, они неизменно приходили после долгих попыток уснуть под грузом давящих мыслей. В них, во снах, горько-сладких, исполнялись мои несбыточные надежды. И в главной роли, конечно же, всегда он.
В надежде оттянуть наплыв видений с эмоциональным, ярким и реалистичным до криков по пробуждению происходящим, я часто отвлекалась собственными воспоминаниями, думала о том, как все начиналось. Как могла моя красивая сказка об истинных чувствах и высоких метаниях закончиться так резко, слезами и трауром? Мне казалось, что ошибка где-то далеко в прошлом, там, где история брала свое начало.
Можно ли что-нибудь изменить в памяти? Нет, конечно, нельзя. Но, обдумывая прошлое, можно изменить настоящее. Так он сказал однажды, во время лекции. И часто сомневаться в его правоте не приходилось.
Однако мое прошлое слишком часто перемешивалось с настоящим и будущим… Тем будущим, могло, но так и не наступило. Ночью это были видения нежных сцен, где он остался бы жив. А днем…
ОН рядом. Неуловимой тенью за спиной, легким дуновением ветра, отголоском ироничного смешка, едва ощутимым нежным касанием и щекотным поцелуем. Каждый раз, лихорадочно оборачиваясь, я ожидаемо встречалась с пустотой, вновь и вновь находя себя в звонком одиночестве на грани безумия… Лишь тихим эхом звучал за невидимой чертой приглушенный смех. Я слышала шепот над ухом, знакомое до боли, насмешливо-протяжное «Ма-ара, моя Ма-ара». Я кричала, меня почти выворачивало – но он не отступал. Здесь, близко и далеко. Он сводил меня с ума в самом буквальном смысле. Его имя преследовало меня навязчивым звоном, становилось все громче и громче, отчетливее и гневнее с момента, как я сбежала…
А сбежала я из Академии через неделю после того, как начался мой траур. Не смогла выдержать. Стены учебного заведения стали давить на меня пыткой воспоминаний, но даже покинув их, я не избавилась от мук памяти. Поэтому я покинула и родительский дом, сбегая от снова знакомых мест. Вина, сожаление и чувство недосказанности – это было лишь частью того, что причиняло мне боль. Я была его истинной, он частью его души. И он владел мной… Моим сердцем. Часть его словно вырвали у меня из груди.
Папа помог мне обмануть стражей. Я добралась до порта и покинула берег незаконно, на грузовой корабле, который должен был привезти меня в Виладу. Уже в тот солнечный день, стоя на борту плывущего судна и рассматривая горизонт, где только-только затерялся в тумане берег, я почувствовала что-то странное.
"Ма-ара", – тихий шелест над ухом, незнакомое, пока еще совсем неразборчивое. Позже я начала считать, что это сокращение от "Мариа", но потом поняла, что это неизвестный мне язык и обращение. Что оно значило – я даже не догадывалась.
Тогда, замерев и старательно прислушиваясь к ветру, я так увлеклась, что не сразу заметила, как и в реальности меня позвали по имени. А когда ощутила прикосновение к плечу и испуганно обернулась, то обомлела.
Болезненно знакомые глаза. Их цвет как будто заменял небо, что чистым сине-голубым оттенком отражалось на волнистой глади воды. И шум моря, крики чаек и членов корабля отступили на второй план, потому что в моей голове судорожно пролетали картинки.
Молодой лорд, что танцевал со мной на балу. Загадочный незнакомец, круживший в страстном виерсо на студенческом вечере. Ринталион Эльдашс, вампирский посол, поплатившийся за мою ошибку.
Дракон не обманул. Моя первая влюбленность не погибла, она, вернее, он стоял передо мной, тактично отступив на шаг. Эти губы, которые я безошибочно узнала, улыбались мне так, что ни на миг не возникло сомнений: встреча не была случайной.
Отзовитесь, пожалуйста, комментарием. Мне будет приятно и вы поможете книге. И лайк).
