Текст книги "В поисках истины"
Автор книги: Матвей Медведев
Соавторы: Сергей Соловьев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)
Да, тот самый Чкадуа, которого так ловко провел Бурский, не забыл ни полученной им телеграммы: «Купленная вещь очень плохая», ни того, что, попавшись мошенникам «на крючок», пострадал на одиннадцать с половиной тысяч. Жажда мщения владела им с такой силой, что когда он узнал от Хабутия о приезжем из Ленинграда, который предлагал купить у него билет денежно-вещевой лотереи, чуть было не затанцевал от радости лезгинку. Заподозрив, что и этот билет тоже, наверное, фальшивый, он сказал об этом Хабутия. Тот мгновенно завел машину, Чкадуа сел рядом с ним, и они на предельной скорости помчались вдогонку за такси, на котором, ничего не подозревая, ехал в Сухуми Луненко.
Глаза Чкадуа сверкали. Он непрерывно подгонял Хабутия: «Скорей! Скорей!» Наконец впереди замелькали запыленный багажник и номерной знак таксомотора. Поравнявшись с ним, Хабутия затормозил и что-то крикнул по-грузински Эфадзе. Тот тоже остановил машину. Чкадуа вышел на шоссе и, подойдя к такси, сказал Луненко, что хочет купить билет. Луненко обрадовался, достал билет из бумажника. Как только Чкадуа увидел билет, то понял, что он точно такой же, какой ему уже однажды всучили мошенники. Однако он сделал вид, что не обнаружил подделки. Он сказал, что согласен купить билет за любую сумму. Луненко назвал 24 тысячи. Чкадуа немедленно согласился.
Билет, конечно, он покупать не собирался, ему важно было не упустить Луненко, которого считал – и не без основания – сообщником лже-Лунева и лже-Сабанадзе.
Договорились, что встретятся в 9 часов утра в Сухуми, после чего Чкадуа, потирая с довольным видом руки, вернулся в свою машину, а Луненко поехал дальше в столицу Абхазии. Инстинктивно он, однако, почувствовал в словах и взглядах Чкадуа что-то неладное и решил, что самое благоразумное будет немедленно удрать в Ленинград. Но и Чкадуа был не прост. Опасаясь упустить Луненко, он только сделал вид, что возвращается в Зугдиди. На самом же деле он поехал следом за такси в Сухуми и стал подкарауливать Луненко.
Весь вечер и всю ночь разгуливал Чкадуа по дороге между вокзалом и аэропортом. В руках он держал розу, которую время от времени задумчиво нюхал. Издали его можно было принять за влюбленного, пришедшего на свидание с любимой женщиной. И он дождался. Рано утром, едва только солнце начало подниматься над вершинами гор, на пустынной в этот час дороге показался Луненко. В руке у него был чемодан. Озираясь по сторонам, он спешил в аэропорт. Неожиданно выйдя из-за кустов, Чкадуа преградил ему дорогу:
– А, голубчик, попался? Бежать вздумал?
– Что вам надо? – спросил Луненко.
– Я тебя выведу на чистую воду, мошенник! Отдавай мои одиннадцать тысяч пятьсот.
– Вы с ума сошли? Я вас знать не знаю. Первый раз в глаза вижу. Пустите!
– Никуда тебя не пущу, пока не заплатишь.
– Аферист!
– А сам-то ты кто? Неужели честный человек? Я бы, конечно, мог заявить о тебе в милицию, но Чкадуа привык сам расправляться со своими обидчиками. Я действую по закону гор. Сейчас ты поедешь со мной к своему сообщнику, и чтоб не пикнул – прирежу! – Он показал кинжал.
Луненко ничего не оставалось, как повиноваться.
Чкадуа привел Луненко к Джикия. Луненко стоял, понурив голову, пока Чкадуа и Джикия разговаривали между собой на своем языке, время от времени бросая на пленника грозные, негодующие взгляды. Потом Чкадуа сказал:
– Он говорит, что не знает тебя и ни к чему не причастен. Я ему верю. Он честный человек.
– Значит, вы меня отпустите? – оживился Луненко.
– Нет! До тех пор, пока не вернешь мне одиннадцать тысяч пятьсот – не выпущу.
Чкадуа повез Луненко в Зугдиди и там запер в темной, без окон, комнате в своем доме. «До тех пор не выпущу, пока не согласишься вернуть мне все одиннадцать тысяч пятьсот», – пригрозил он. «Кавказский пленник» заскрежетал в бессильной ярости зубами. Ну и ситуация! Даже в милицию нельзя обратиться. Дать знать о случившемся – значит разоблачить самого себя. Бежать? Но Чкадуа тщательно стерег своего заложника. От такого не убежишь!
Три дня Луненко тосковал взаперти, а на четвертый не выдержал, взмолился:
– Отпустите, ради бога, так уж и быть, заплачу вам все деньги, будь они неладны. С собой у меня такой суммы, разумеется, нет. Полетите со мной в Ленинград и там получите одиннадцать тысяч пятьсот.
– Не одиннадцать тысяч пятьсот, а тринадцать. Одиннадцать тысяч пятьсот я заплатил за поддельный билет, а тысячу пятьсот истратил на поездки, связанные с розыском вас, мошенников. Согласен на такие условия?
– Согласен! – сказал Луненко, а сам подумал: «Где я найду такую сумму? Ну, да видно будет. Только бы добраться до Ленинграда».
Самолет доставил Луненко и Чкадуа в Ленинград. Чкадуа ни на шаг не отпускал своего пленника, так что скрыться от него было невозможно. Пришлось разыскать Додонова. Луненко дозвонился к нему по телефону и сказал, чтобы он обязательно пришел на угол Невского и улицы Маяковского, к пивному бару, – есть важное дело. Додонов явился вместе с Саркяном. Додонов подошел к Луненко, а Саркян перешел на другую сторону улицы и вдруг увидел Чкадуа.
Позже он так рассказывал об этой встрече:
– Пока Додонов разговаривал с Луненко, я подошел к киоску, купил газету. Оглянулся и вдруг увидел около себя Чкадуа. Он, по-моему, специально прошел мимо меня. Я перепугался и решил немедленно уйти. На Литейном проспекте сел в троллейбус, проехал остановку, вышел. Боясь, что Чкадуа следит за мной и, чего доброго, еще прирежет, я направился к метро, доехал до площади Льва Толстого, зашел в кино и в середине сеанса, когда на экране появился темный кадр, вышел из зала.
Додонов также видел Чкадуа, но тот к нему не подошел. Луненко рассказал Додонову об истории, в которую попал, и потребовал, чтобы Чкадуа были возвращены его деньги. Додонов сказал, что подумает и даст ответ завтра. Ответ был такой – пусть Луненко выложит Чкадуа свои деньги, а за это он, Додонов, обязуется расплатиться с ним поддельными лотерейными билетами.
Луненко достал 12 тысяч, дал их Чкадуа, который наконец отпустил его, пригрозив напоследок, чтобы он не появлялся больше в Грузии, иначе плохо будет. Чкадуа покинул Ленинград, а Луненко, едва оправившись от морального потрясения, начал подумывать о том, что неплохо бы компенсировать материальный ущерб, который он понес. На руках у него был опять поддельный лотерейный билет, полученный им в качестве компенсации от Додонова, и он решил пустить его в ход, рассчитывая, что должно же ему в конце концов повезти.
Арховский посоветовал Луненко продать билет старшему продавцу магазина Фрунзенского райпищеторга Анакидзе. Придя в магазин, Луненко запросил 7 тысяч рублей. Однако Анакидзе отказался от покупки. Случайно в магазине в этот момент находились два грузина. Услышав, что речь идет о лотерейном билете, на который пал выигрыш – автомашина «Волга», они сказали, что могут его приобрести. Луненко тут же повысил цену до 11 тысяч.
Договорились, что он привезет билет на квартиру к Анакидзе, куда придут и грузины. Луненко явился не один. С ним опять была Казина, которую он представил как сестру владелицы «счастливого» билета. Покупатели, однако, были осторожны. Во-первых, они согласились купить билет только после проведения экспертизы; во-вторых, потребовали от Луненко предъявления паспорта. Через некоторое время Луненко показал им паспорт на имя Пурышкина. Грузины списали с паспорта данные и на другой день пришли к настоящему Пурышкину, который только от них и узнал, что утерянный им паспорт, судя по всему, попал в руки какого-то проходимца.
А Луненко, которого снова постигла неудача, нашел тем временем других желающих приобрести билет. Это были Ласурашвили и Арутюнян. Луненко сказал им, что билет продает его подружка.
Луненко показал паспорт на имя все того же Пурышкина. При этом руки у него дрожали.
– Ай, нехороший, должно быть, он человек – раз так руки у него трясутся, – сказал по-грузински Арутюнян, обращаясь к Ласурашвили. И уже по-русски спросил у Луненко: – Почему дрожишь?
– Боюсь.
– Чего боишься?
– А вдруг обманете?
– Это мы должны тебя бояться, – засмеялся Ласурашвили. – Так, говоришь, билет продает твоя девушка?
– Да, – кивнул головой Луненко.
– Привези ее сюда.
– Зачем?
– Посмотрим, какая она у тебя. Может быть, отобьем, увезем на Кавказ... Ну-ну, не бойся. Это только шутка. А вот встретиться с ней действительно необходимо. Пока не увидим ее, билет не возьмем.
Луненко понял, что Ласурашвили и Арутюнян ему не доверяют. А вот Казиной они поверят. Однако та заупрямилась, не хотела идти.
Луненко принялся уговаривать Казину. Посулил ей новую шубу, пальто, костюм. И она сдалась, предупредив, что это в последний раз. Луненко проинструктировал ее, как и что надо говорить, сколько просить за билет: дешевле чем за 15 тысяч 500 рублей не уступать.
Казина выполнила все его инструкции, продала билет за 15 тысяч 500 рублей. Пока она встречалась с Ласурашвили и Арутюняном, Луненко поджидал ее на улице. Вернувшись, Казина вынула из сумки деньги, отдала их своему дружку.
– А теперь пойдем покупать тебе шубу, – весело оказал он...
На Большом проспекте Петроградской стороны у некоего Комлева неизвестный мужчина снял временно комнату.
– Здесь у меня будут свидания. Только я хотел бы, чтобы все оставалось в тайне, – сказал он хозяину.
Человек, снявший комнату у гражданина Комлева, был все тот же Луненко. Когда Людмила Казина наотрез отказалась помогать ему в аферах, он нашел ей замену – другую свою знакомую, Азу Майсон.
Для большей солидности и убедительности Луненко и Майсон договорились, что будут изображать семейную пару. С этой целью они и сняли комнату. Чтобы приводить сюда покупателей.
Первыми появились здесь братья Погосян. После длительного спора и торга Аркадий Погосян согласился приобрести лотерейный билет за 12 тысяч рублей.
Майсон села на стул, расстегнула «молнию» на сапоге, стянула его с ноги и извлекла из-под стельки билет. Луненко протянул его Погосяну, а тот дал взамен 12 тысяч.
Аза положила их в сумку и тут же ушла, сказав, что торопится на работу.
Погосян же, заметив, что в паспорте, который ему предъявил Луненко, он же Пурышкин, значится совсем другая прописка, потребовал, чтобы он ему показал свой дом. На всякий случай.
Сели в такси. Луненко назвал адрес. Однако шофер попался такой, что плохо знал город. Сам же Луненко не смог показать, где его дом. Он говорил, например, что дом якобы девятиэтажный, а оказалось, что шестиэтажный. Тогда брат Погосяна сказал, что ему все понятно.
– Аркадий, – обратился он к брату, – раз этот тип не может показать, где его дом, значит и паспорт у него чужой. Липовая у него ксива.
– Ты прав, Лева, – согласился Аркадий. – И такая же липа его лотерейный билет.
Лева вынул нож. То же сделал и Аркадий.
– Сейчас же, прохвост, отдавай назад наши деньги.
Луненко побледнел:
– Деньги, как вы знаете, не у меня. Они у моей жены.
– Сейчас же позвони своей мадам по телефону. Пусть она немедленно придет и принесет деньги.
Под угрозой ножей Аркадий и Лев завели Луненко в телефонную будку, заставили набрать номер.
– Алло, Аза, понимаешь, какое дело... – начал Луненко. – В общем, Азочка, привези сейчас же деньги... Я должен отдать их обратно... э-э... своим друзьям.
Майсон приехала с деньгами. Отдала их Луненко. Тот дрожащей рукой вручил сверток братьям.
– Клянусь, что никогда раньше я не занимался подобным и никогда в жизни больше не займусь!
– Смотри же! – пригрозил Аркадий. – Раз ты так напугался, то, полагаю, это тебе послужит уроком. А билет порви...
– Порву! – горячо обещал Луненко.
– Прощай! И больше нам никогда не попадайся...
Они удалились.
– Что случилось? – спросила Майсон. – Почему ты отдал им деньги?
– Почему! Почему! Сволочи! – погрозил он кулаком и выругался. – Гангстеры!..
Несмотря на данное братьям Погосян слово, что он больше никогда не будет заниматься аферами, Луненко принялся за прежнее. Буквально через день он и Майсон пошли искать покупателя, желающего приобрести их билет. В универмаге «Гостиный двор» они познакомились с жителем села Кулаши, Самтредского района, Грузинской ССР, Мошиашвили, который согласился приобрести билет за 13 тысяч 500 рублей.
Зная по опыту, что покупатели билетов требуют, чтобы им предъявляли паспорт, и не исключена такая возможность, что и Мошиашвили потребует того же от Азы, Луненко решил снабдить ее чужим документом. С этой целью он поехал к своей сестре Комлевой, благо она была однофамилицей владельца комнаты, которую они с Майсон снимали, и выкрал ее паспорт. Потом наклеил в него фотографию Азы и стал ждать появления Мошиашвили.
Получив аванс – 8 тысяч 400 рублей, – Луненко и Майсон немедленно покинули комнату Комлева. Она сыграла свою роль ловушки и больше была не нужна. Мошиашвили же после покупки билета решил проверить, правильны ли адреса, которые он списал с паспортов, предъявленных супружеской парочкой. Так он установил, что купленный им билет был поддельным, и тогда Мошиашвили поспешил в милицию...
В комнату, которую снимали мошенники, пришли сотрудники милиции. Они нашли здесь дамскую сумку и высокие резиновые боты, на столе – обрывок банковской бумажной бандероли, которой обычно обклеивают пачки денег, а в печке скомканную расписку на имя Погосяна, подписанную фамилией «Пурышкин». На стене висела гитара. На ней обнаружили след пальца и взяли его для криминалистической экспертизы.
У Комлева, владельца комнаты, спросили:
– Кого вы впустили к себе?
– Могу сказать только, что по виду они – люди интеллигентные, спокойные, не прощелыги какие-нибудь. Деньги за временное проживание заплатили. А чем они занимаются – это меня не интересует. Тем более что сам я в этой квартире не живу.
Однако было бы неправильно полагать, что органы милиции только теперь, после прихода к ним с фальшивым билетом Мошиашвили, занялись поисками преступников. Милиция уже располагала сведениями о том, что группа лиц в Ленинграде занимается изготовлением и сбытом поддельных лотерейных билетов, а также дипломов об окончании высших и средних учебных заведений. Поисками этих лиц занимался большой отряд работников Управления внутренних дел Ленинградского областного и городского Совета депутатов трудящихся.
Прежде всего напали на след Додонова. У него хватило благоразумия не запираться, а во всем признаться чистосердечно. От Додонова, в частности, следственные работники узнали кое-что о его соучастниках.
Но пока Додонов давал первые показания старшему следователю Регине Александровне Смирновой, ничего не знавшие о его аресте и обуреваемые жаждой новой наживы Бурский, Саркян и Корин решили съездить в Москву и там найти покупателя на очередной поддельный лотерейный билет. На Черемушкинском рынке они свели знакомство с Бустоновым из Намангана. Но Бустонов тянул, ничего определенного сказать не мог, и тогда мошенники пошли в ресторан «Узбекистан», надеясь там найти покупателя.
Сели за столик, заказали дорогого вина, какие-то замысловатые фирменные блюда и, изображая праздных гуляк, стали приглядываться к посетителям: кого из них можно «зацепить на крючок». В зале было оживленно, все столики заняты, между ними сновали официанты, и в этом ресторанном мельтешенье не так-то просто было ориентироваться. Тем не менее мошенники кое-кого наметили для себя. Когда выходили из ресторана, Саркян подошел к Закиеву из Баку и предложил ему купить билет. Закиев ответил согласием, но поскольку от Саркяна пахло вином, он попросил его прийти на это же место завтра, и трезвым.
Сторговались на 12 тысячах рублях. Закиев сказал, что у него не хватает 300 рублей, и предложил поехать с ним на рынок, где он займет деньги у земляков, торговавших виноградом и фруктами. Но Саркян отказался. Тогда Закиев пообещал, что привезет деньги через 2 часа. В залог он оставил у Саркяна свой паспорт, Саркян же вручил ему фальшивый, на имя Колосова, в который он вклеил свою фотографию, а фамилию «Колосов» переделал на «Копосов».
Дожидаться Закиева с 300 рублями мошенники не стали, а сразу же уехали в Ленинград. Однако попытку обмануть еще и Бустонова они не оставили. Из Ленинграда позвонили к нему в гостиницу «Ярославская», назначив встречу на Казанском вокзале. Бустонов пришел в назначенный день и час на вокзал, но так никого и не дождался. Да и неудивительно! Саркян, который ехал на свидание в Москву, был арестован в поезде на станции Бологое. Он был опознан по фотографии на поддельном паспорте, оставленном им у Закиева. Настала пора дрожать в ожидании разоблачения и Корину, и Луненко, и Бурскому. Самый последний поддельный лотерейный билет, имевшийся в распоряжении мошенника, Бурский спрятал под обивкой дивана, стоящего в комнате, которую он снимал в Мариенбурге. Там этот билет и был найден при обыске, приобщен к огромному количеству вещественных доказательств, собранных следственными органами.
Преступная группа разваливалась, как ком грязного снега под лучами весеннего солнца.
Правда, преступники пытались уйти от ответственности. Семин, например, когда к нему пришли с обыском работники милиции, долго не впускал их в квартиру, что-то копошился, лихорадочно уничтожал. Как потом оказалось, он, желая избавиться от улик, выбросил в окно пакет, в котором находились поддельные дипломы, технические паспорта, техталоны, удостоверения шоферов и другие документы, а также 65 клише поддельных печатей.
Пакет обнаружил мальчик, игравший на дворе. Подняв его, он побежал к матери. Та сообщила о находке работникам милиции. Криминалистическая экспертиза установила, что на одном из дипломов имеется след большого пальца правой руки Семина.
Если главарем группы, занимавшейся сбытом поддельных билетов денежно-вещевой лотереи был Бурский, то сбыт фальшивых дипломов об окончании вузов и техникумов возглавляли Селиванов и Гудин. Оба они когда-то работали на комбинате «Газосвет», были замешаны в одном уголовном деле и осуждены. Выйдя из заключения, Селиванов и Гудин решили начать изготовление и сбыт поддельных дипломов с целью наживы.
Дело это требовало типографских шрифтов, разного рода других материалов. К тому же нужны были и умелые руки. Таким умельцем оказался сантехник того же комбината Клеймасов. У него в мастерской на территории комбината и оборудовали мошенники подпольную типографию. Помещение это было удобно тем, что находилось вдали от основных корпусов, имело запасной выход на пустырь и охранялось сторожевой собакой. Здесь-то и развернули преступники свою работу.
Поскольку поддельные дипломы кое у кого находили спрос, то через некоторое время мошенники оборудовали вторую подпольную мастерскую – на квартире супругов Борискиных. Маргарита Борискина работала чертежницей и художником-декоратором, хорошо умела чертить и рисовать. Селиванов снабдил ее материалами, и она начала копировать рисунок защитной сетки, той самой, которую имеют титульные листы подлинных дипломов. Чтобы скрыть от посторонних истинное назначение рисунка, Борискина придумала для него название: «Сетка ионоулавливателя».
На самом же деле это была «сетка», в которую преступники ловили желающих без всяких затрат стать «специалистами» с высшим и средним техническим образованием. Впрочем, затраты требовались. Денежные. Мошенники брали за диплом по 200, 500 и даже 1000 рублей.
Запутанная «фабула» дела, большое количество лиц, привлекавшихся к уголовной ответственности, множество «эпизодов», даже то, что действие перекидывалось из одного места в другое, из города в город, – все это чрезвычайно осложняло работу тех, кто вел следствие. Вот почему пришлось создать даже целую бригаду следователей. Каждый отрабатывал свой «кусок». А всю работу возглавляла, организовывала, координировала Регина Александровна Смирнова.
Эта молодая энергичная женщина еще на студенческой скамье, в Ленинградском университете, и во время стажировок выделялась своим цепким, аналитическим умом. Она получила диплом с отличием. Затем началась работа в органах милиции, которая привлекла Смирнову тем, что именно здесь, в милиции, закладывается первооснова раскрытия большинства преступлений. Дознаватели и следователи милиции начинают, что называется, с «нуля», а это самое сложное, но потому и самое привлекательное для таких, как Смирнова: чем труднее, тем интереснее! Она была старшим группы по раскрытию наиболее тяжких преступлений. Ныне Смирнова выдвинута на ответственную руководящую работу – она начальник следственного отделения отдела внутренних дел Дзержинского района.
Что же касается дела о фальшивых лотерейных билетах и дипломах, то при раскрытии его большое значение имело трудолюбие следователей, их умение вникать в каждую, казалось бы, мелочь. Ведь все приходилось собирать буквально по крупицам. Но если каждый отвечал только за свой раздел работы, то Смирнова, как старшая, должна была досконально знать все дело, каждую его деталь, чтобы вовремя подсказать своим помощникам, куда нужно направить внимание, чем заниматься дальше.
Кроме Регины Александровны Смирновой следствие вели старший следователь Нонна Александровна Чекалева, следователь Николай Семенович Тихонов из Управления внутренних дел Леноблгорисполкомов, старший следователь отдела милиции Октябрьского района Иветта Николаевна Соловьева, следователи Иосиф Иванович Стреминский из Выборгского района и Роман Филатович Тимошенко из Кронштадта. Одному человеку выполнить всю работу было бы не под силу. Все дело составило 30 больших томов. Одно лишь обвинительное заключение заняло 247 страниц.
Суд воздал должное всем участникам преступной группы. Не обошел он и их «клиентуру». В отдельное производство были выделены уголовные дела в отношении тех, кто приобретал поддельные дипломы и другие документы. Наказаны были и те, кто пытался приобрести автомашины нечестным путем, покупая лотерейные билеты. Когда Ласурашвили, Мошиашвили, Закиев подали гражданские иски, требуя возмещения понесенного ущерба, суд им отказал. Он разъяснил, что приобретение лотерейных билетов, пусть даже и поддельных, являлось в данном случае незаконным, совершалось с целями, которые противоречат нашей морали. Суд счел, что деньги, полученные преступниками от сбыта поддельных государственных ценных бумаг, подлежат конфискации.
Так была поставлена последняя точка в этом уголовном деле.
