сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)
Тот улыбается, словно невзначай загораживая Скай от ее пристального взгляда:
― Привет.
Блондинка же вообще не замечает его антипатии:
― Мы тут подумали, ― протягивает она, ― не хочешь к нам присоединиться? Ты вроде умело обращаешься с оружием и можешь быть среди потенциальных победителей, а не проигравших, ― девушка вскидывает бровь.
Ну вот, я так понимаю, что Смит сейчас отколется от нашей компании.
Но парень удивляет меня. Щурится, насмешливо разглядывая блондинку в упор пронзительным взглядом, а потом внезапно громко хохочет:
― Я? С вами? Да ни за что на свете!
Лили сжимает кулаки. Под скулами ходят желваки:
― Ты пожалеешь.
Тот качает головой:
― Не думаю.
Противостояние взглядов продолжается несколько секунд. Между этими двумя словно электрическое поле. Кажется, что остального мира для них просто не существует.
― Джейсон Смит! ― буднично сообщает механический голос.
Он слегка сбивает Джейса, и тот, разумеется, отводит взгляд, заставив Лили почувствовать свою победу. Быстро сжав ладонь Скай, парень направляется к заветной двери.
Джейсон, дистрикт четыре.
― Мы тут подумали, ― негромко произносит блондинка, ― не хочешь к нам присоединиться? Ты вроде умело обращаешься с оружием и можешь быть среди потенциальных победителей, а не проигравших, ― ее губы трогает улыбка.
Пятая даже не сомневается в моем согласии. Более того, она несколько презрительно смотрит на мою девушку, словно говоря: "Прости, тебя не приглашаем".
Всего на долю секунды я чувствую гордость. Оружие на тренировках я осваивал с нуля, поскольку раньше его даже в руках не держал (рыболовный гарпун не в счет, он у нас в дистрикте вместо погремушки). Эта же четверка, что уж скрывать, дерется гораздо лучше всех нас. Такое ощущение, что они родились с мечом и луком в руках.
И вот теперь Лили признает, что мой уровень достоин их.
О чем я только думаю? Уверен, Скай разочаровалась бы во мне, услышав все это. Да и вообще ― куда я без Скай?
― Я? С вами? Да ни за что на свете! ― я смеюсь. Кажется, мой смех задевает ее сильнее, чем фраза.
Девушка злобно щурится и тяжело дышит. От ее взгляда по спине в прямом смысле бегают мурашки:
― Ты пожалеешь. ― она мне угрожает.
― Не думаю, ― никогда не поддавался на провокации.
Она не отступает. Сверлит меня своим жутким взглядом, и я с каждой секундой все отчетливее понимаю, что наживаю себе нового врага, точнее, врагов.
― Джейсон Смит! ― я ждал этого голоса, но сейчас даже не сразу понимаю, что это относится ко мне.
Однако потом до меня доходит, я поворачиваю голову в сторону двери и тут же ловлю торжествующую улыбку Лили. Скай за моим плечом прерывисто дышит. Я прекрасно понимаю, как она боится выступлений и этих Игр.
Все будет хорошо, Скай. И со мной, и с тобой. Обещаю, ― я так хочу сказать ей это, но в горле почему-то встает ком.
Вместо этих слов я лишь слегка сжимаю ее ладонь ― наша своеобразная азбука.
А потом решительно иду к двери. Сейчас я покажу все, на что способен! Никто не назовет меня слабаком! И Лили больше не будет смотреть на меня так презрительно!
Девен, дистрикт десять
Блондинка ни слова не говорит Скай, а лишь зыркает в ее сторону и уходит.
Та садится на стул и обхватывает колени руками, завешивая лицо волосами.
Я просто чувствую ее боль и одиночество. Каждую секунду девушка проводила исключительно со своим парнем и сейчас явно чувствует, будто ее лишили важного кусочка.
Кидаю взгляд на Хоуп. Та кивает. Нам с подругой с детства не требуется слов для общения.
Подхожу к Скай и быстро касаюсь ее плеча. Девушка вздрагивает и вскидывает голову. Непонимающе смотрит на меня. Я придвигаюсь к ней и произношу на ухо, стараясь, чтобы Лили не услышала:
― Не показывай свои слабости.
Четвертая лишь равнодушно передергивает плечами. Я тяну ее за собой:
― Пойдем к нам.
Неужели не согласится?
Но в глазах Скай светится лишь радость, и та быстро вскакивает.
Энди, дистрикт двенадцать.
Мой папа погиб из-за моей сестры. Я отказываюсь в это поверить. В это просто невозможно поверить.
А я-то все думал, почему папа попался? Он был достаточно умелым, чтобы не попасться. Да что я говорю, он был предводителем восстания!
А теперь все встает на свои места. Ради своих детей папа был готов на все. Я прямо вижу ту картину, когда плеть миротворца прохаживается по спине не успевшей убежать сестры, а отец возвращается и выбивает оружие у того из рук. Но возвращаться никогда не следует. Мое богатое воображение услужливо подкидывает мне: удар, хруст костей, вскрик.
А потом казнь на площади. Публичная казнь, на которую всю нашу семью заставили смотреть.
Набежавшие слезы срываются с ресниц. Я ведь предупреждал ее. Я говорил, чтобы она была осторожней!
До боли закусываю губу.
― Энди! ― тихо произносит сестра.
Хоуп и Девен тактично оставили нас одних, но сейчас я совершенно не хочу разговаривать с Пайпер.
Отрицательно машу головой. Сестра порывисто подается вперед и резко обнимает меня:
― Я боялась тебе рассказать, ― признается она.
― Скай Уолл!
Черноволосая Четвертая закрывает глаза и медленно, словно в бреду, идет к двери. Сейчас я бы с огромным удовольствием сам бы выступал перед капитолийцами, чем разговаривал с сестрой. Меня трясет, а руки дрожат.
― Пайпс, ― выдыхаю я.
Почему ты скрывала от меня? Я же всегда понимаю тебя, сестренка.
Краткое имя Пайпс ― это индикатор моего настроения. Кому, как не сестре, об этом знать. Она прижимается головой к моей груди и закрывает глаза, содрогаясь всем телом от рыданий.
― Я боюсь тебя потерять, ― признаюсь я.
Пайпер поднимает заплаканное лицо:
― То есть ты не сердишься? ― уточняет она.
Я набираю побольше воздуха в легкие. Я зол на сестру. Ее неосторожность ― и нашего папы больше нет.
― Ты ведь уже сама себя наказала.
Лишиться отца по собственной глупости ― это уже вполне достаточное наказание. Но Пайпс не успокаивается. Она прекрасно понимает, как сильно я был привязан к отцу. И понимает, что я не смогу сразу простить ее и забыть.
― Энди, ― негромко произносит девушка.
Мое имя словно прорывает плотину. Слезы вовсю струятся по щекам, и я прижимаю сестру к себе все крепче и крепче.
Поймите меня правильно, я люблю своих родителей, очень привязан к отцу, но у каждого человека есть своей бзик, верно? Мой личный бзик ― это Пайпер. Я люблю ее больше жизни. И при одной мысли о том, что мог потерять ее вместо отца, руки холодеют.
― Обещай мне, что будешь меня слушаться. Всегда, ― кое-как выдавливаю я.
Пайпер уже даже не может ничего сказать, лишь судорожно кивает. Огромный груз вины, страха и боли, видно, полностью придавил мою сестру. Я зарываюсь лицом в ее волосы, стараясь скрыть слезы и баюкаю ее, словно маленького ребенка. Пайпс обвивает меня за плечи и замирает.
― Саймон Сигл!
Худенький даже для своего возраста и нереально кудрявый паренек поднимает голову. Черные глаза становятся просто огромными:
― Нет! Нет, нет, нет! ― взвизгивает он.
Все. У кого-то окончательно сдали нервы.
Лили смотрит на него с нескрываемым презрением и отодвигается еще дальше, хотя и так стоит на другом конце комнаты. Такое впечатление, что само рождение с этим пареньком в одном дистрикте делает ее "нечистой".
Девчонка из Приюта наклоняется и что-то негромко сообщает на ухо мальчонке, а потом сжимает его плечо. Тот покорно кивает и выпрямляется, подходя к заветной двери.
Все мы здесь от кого-то зависим. Всем нам уже даже среди практически незнакомых людей есть, кого терять.
Но неужели эти Игры на самом деле такие жестокие?
========== Последний рывок ==========
D.D. это тебе) Я действительно обещала) С наступающим!)
Девен, дистрикт десять.
— Лили Эванс! — объявляет механический голос.
Наконец-то. В присутствии этой дуры-блондинки я чувствую себя жутко неуютно.
Лили зыркает в сторону Пайпер, выпрямляется и с улыбкой направляется к заветному залу.
При каждой новой фамилии рука Хоуп в моей ладони дрожит все сильнее. Я крепко сжимаю ее и улыбаюсь краешком губ:
— Все будет хорошо.
— Знаю, — кисло отзывается подруга.
Она с тоской оглядывается в сторону близнецов. Я невольно следую ее примеру. За это время Пайпер и Энди стали нам как родные. При других обстоятельствах я бы, наверное, непременно с ними подружился.
Пайпс что-то тихо говорит, а ее брат упрямо отворачивается в сторону.
Интересно, как долго длится ссора близнецов?
Девушка громко всхлипывает и приникает к груди брата. А тот зарывается ладонью в ее волосы и что-то шепчет:
Ясно. Видимо, очень недолго.
Хоуп рядом со мной делает глубокий вдох, пытаясь упокоится и не паниковать. Уж я-то знаю, как она ненавидит любые выступления на публике. Тем более, выступления, которые приведут к такому финалу.
— Тише, — шепчу я, а сам не свожу глаз с Пайпер.
— Хей! — девушка машет ладонью перед моим лицом, а потом внезапно широко улыбается. — Тебе нравится Пайпс?
— Не ори, — пугаюсь я, чувствуя, как щеки предательски вспыхивают.
Хоуп взвизгивает, наверное, на весь зал и тут же хлопает в ладоши:
— Пошли к ним, пошли!
— Нет! — выпаливаю я. Зная неугомонность подруги, я прекрасно знаю, что она может натворить. — Не нужно мешать им!
Хоуп хмурится, однако признает мою правоту и угрюмо садится на стул рядом со мной.
Словно почувствовав, что речь идет о них, Энди вскидывает голову, улыбается и машет нам рукой, подзывая.
— Не говори ей ни слова, — умоляю я.
Подруга лукаво наклоняет голову, но в конце концов улыбается и подмигивает:
— Не боись.
Мы подходим к близнецам довольно неохотно. Я совсем не хочу показывать им, что был свидетелем их ссоры. Я вообще не хочу напоминать им об этом.
Но вот Хоуп, судя по всему, придерживается, совершенно другого мнения.
— Вы помирились? — быстро выпаливает она.
Щеки Пайпер вспыхивают, она виновато косится на брата и отворачивается, явно собираясь спрятать свое выражение лица.
Я невольно любуюсь этой девушкой. Темные волосы идеально обрамляют загорелое лицо, россыпь веснушек придает ей шарм, а в глазах горит совершенно особенный блеск.
Все-таки она безумно красивая!
Острый локоть Хоуп со всей силы приземляется в мой бок. Я ойкаю и зло смотрю на подругу. Та осуждающе качает головой.
"Хватит пялиться!", — безмолвно сообщает этот взгляд.
Я чуть не выдал себя.
— Грейс Джирон! — разносится над всем помещением.
Ничего себе! Я настолько увлекся, что даже одну фамилию пропустил!
Неосознанно хватаю ладонь Хоуп и тут же понимаю, что не прогадал. Ладонь подруги холодная, и она ощутимо дрожит.
— Все будет хорошо, — торопливо произношу я.
— Вы уже придумали, что будете показывать? — ее губы еле шевелятся.
Вскидываю голову. Энди качает головой:
— Импровизация?
Импровизация — это неплохо, но вот эта четверка наверняка что—то придумала.
Cейдж, дистрикт девять.
С каждым новым именем внутри меня расцветает стальная решимость. Я готова. Я на самом деле готова.
— Мэтт Трескотт!
Диззи вздрагивает. Его рыжие пружинки безжизненно поникают. Парнишка обнимает локтями колени и забивается в самый угол кресла.
С уходом Саймона он совсем замолчал. Если раньше эти мальчишки перебрасывались репликами, то теперь, кажется, он еле сдерживает слезы.
Он думает, что погибнет. А я-то еще наивно полагала, что смогла приободрить этих двоих.
— Эй! — тихо окликаю парнишку я. — Ты помнишь то, чему я тебя учила?
Диззи вскидывает голову, и на долю секунды на его губах появляется улыбка:
— Вроде да.
Да, видимо, не зря я учила их пользоваться оружием. И не зря я много читаю. Порой в книгах можно найти весьма полезную информацию.
— Вот и отлично. Ты справишься, — я улыбаюсь, но ком в горле поднимается выше.
Убедить себя — легко. Но убедить тринадцатилетнего мальчишку?
— Ты тоже, — парирует Дизз.
Слов поддержки от него я совершенно не ожидала. И поэтому сейчас благодарно вздыхаю и ерошу его кудри:
— Я знаю.
Тот ненадолго замирает, а потом я ощущаю напряжение в фигуре парнишки.
Взгляд Диззи прикован к девчонке из седьмого. Глаза той остекленели, а тело сотрясает такая нервная дрожь, что я замечаю ее на расстоянии.
Мальчик вскакивает, я порывисто хватаю его за плечо — да, я боюсь двенадцатилетней девочки! — но тот громко выкрикивает:
— Клер!
Её безумный взгляд падает на нас, а с губ срывается дикое: "Нет!"
— Клер Андерсон! — как не вовремя. Или наоборот?
Как ни странно, но сейчас этот ребенок становится подозрительно спокойным. Выпрямляется, сжимает кулаки — и твердой походкой направляется к двери.
Это пугает еще больше.
— Что это было? — тихо спрашиваю я.
Диззи дергает худеньким плечом:
— Она может видеть будущее.
Что?
— Хорошая версия, — одобрительно произношу я.
Она может видеть будущее. Безумие.
— Это правда! — обиженно восклицает Дизз. — Просто она не рассказывает вам всего.
— И почему же? — откликаюсь я.
Тот фыркает:
— Вы — взрослые. Вы можете неправильно понять.
Она ведь права.
— А ты ей веришь? — тихо спрашиваю я.
Парень быстро кивает, а чувствую, как к глазам подбираются слезы.
Верю ли в это я? И вообще, знаю ли я хоть что-то о самой себе?
Син, дистрикт восемь.
— Ланс Стонер!
Напарник торопливо сжимает мое плечо и исчезает.
Тихонько оглядываю остальных трибутов и невольно поражаюсь им. Я по жизни одиночка. И поэтому сейчас искренне не понимаю, как можно с такой скоростью находить новых друзей.
Черноволосая угрюмая девушка что-то шепчет своему рыжеволосому напарнику по дистрикту. В стороне от меня громко заливается четверка.
А вот мы с Лансом так не подружились.
Я не скажу, что расстроена из-за этого. Слишком многому научила меня жизнь.
Мама всегда переживала из-за того, что я с трудом нахожу общий язык с ровесниками. Она все время учила меня, как общаться с людьми. Пока лучшая подруга не сдала ее Капитолию как повстанца.
Моя мама погибла из-за друга. Стоит ли мне заводить их? Думаю, ответ очевиден.
— Сильвия Дест!
Набираю в грудь побольше воздуха, и возле самой двери громко произношу:
— Ради тебя, мам!
Пайпер, дистрикт двенадцать.
— Ты справишься, — теплое дыхание брата согревает мне шею. — Все будет хорошо. Это что—то типа проверки миротворцев.
Проверки миротворцев. Каждое воскресенье они вламывались в наши дома и перерывали все шкафы, пытаясь найти какую-нибудь связь с сокрытием мятежников.
Наш же шерстили особенно. Даже проверяли нас на детекторе лжи.
— Нашел, чем утешить, — обиженно произношу я.
Энди резко встряхивает меня за плечи:
— Я имел в виду, что ты справилась с детектором лжи, вряд ли десять минут помахать кинжалом перед распорядителями сложнее, — резонно возражает он.
— С чего ты взял, что это будет кинжал? — прищуриваюсь я.
Брат разводит руками:
— Я предположил.
Пытаюсь успокоиться, но вместо этого начинаю паниковать еще сильнее.
Я не нытик, но в моем случае победы точно не будет. Либо я, либо Энди.
А потерять брата я просто не смогу.
— Диззи Тэлм!
Зрачки подруги непроизвольно расширяются. Она судорожно втягивает в себя воздух.
Я протягиваю руку и осторожно сжимаю ее ладонь.
— Я с тобой.
Мальчишки переглядываются, а потом поверх наших ладоней вырастает пирамида:
— Вместе навсегда? — родной голос брата заставляет меня внутренне улыбнуться.
Энди — единственный человек, которому я полностью доверяю.
— Вместе навсегда, — подхватывает Девен.
От наших сомкнутых рук веет удивительным теплом, и к глазам подбираются слезы. Изо всех сил стискиваю запястье Хоуп. Та слабо улыбается уголками губ.
— Вместе мы справимся, — продолжаю мысль брата я.
— Со всем, — на этот раз голос Хоуп почти не дрожит.
— Непременно, — заканчивает Девен.
Мы закрываем глаза одновременно. Я наслаждаюсь сливанием этих запахов: хвои, земли, мяты и тепла.
— Девен Кертнер!
Парень невесело улыбается, неуверенно вырывает руку из нашей пирамиды и двигается к двери.
— Ты сможешь! — наши три голоса сливаются в один.
А знаете, что потом происходит? Нечто невероятное. Наплевав на все приближающиеся беды и то, что мы следующие в очереди, мы громко и заливисто хохочем.
И у самого входа на губах нашего друга расцветает улыбка.
ДИАРА ПАРКЕР, распорядитель Голодных Игр.
Я недовольно морщусь. Камеры не успевают фиксировать все происходящее. Президент Сноу будет недоволен — ему будет нужен весь отснятый материал.
Понятное дело, что все это мы в эфир не пустим. Детям будет неудобно знать, что нам известен каждый их шаг. Но немного крутых диалогов весьма неплохо будут смотреться.
— Мисс Паркер? — Брайан Квенс слегка касается моего плеча.
Я спохватываюсь и, отложив в сторону планшет, — посмотрю потом — поворачиваюсь, чтобы посмотреть на выступление очередного трибута.
И еще немного Пайпер.
В гулком зале теперь ужасно тихо. Это молчание давит на плечи, заставляя сердце колотиться все отчаяннее. На лбу выступают мелкие бисеринки пота.
Почему я последняя? Ненавижу быть одной.
Время словно остановилось. Я застряла в этом вязком киселе, где каждая минута тянется как час.
Ну давай же, давай!
