Текст книги "Что было бы, если...(СИ)"

Автор книги: Маша Сундеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Пустят ли меня за кулисы? Или как там это называется? Я уверена, что нет. С чего бы?

Однако внутрь удается проникнуть беспрепятственно. Наверное, потому что меня там ждут. Я оккупирую себе диванчик в одной из темных комнат и закрываю глаза. Времени еще час. Час, который по идее я должна была провести с моим ментором. И что за неорганизованность такая? Да уж, это не Джоанна Мейсон.

Диван мягко плывет, и я уже начинаю дремать, как вдруг слышу из-за стены чей-то голос. И что его обладатель делает здесь так рано?

И только потом я вслушиваюсь в смысл:

– Не плачь, пожалуйста! – голос уже почти умоляет.

И детские всхлипывания. Как говорила Китнисс – плакать так на Арене может только Рута.

Я невольно оказываюсь возле двери в соседнюю комнатку.

– Пожалуйста! – нет, ну что трибуты 11 делают здесь в полном составе. – Не плачь! Что мне сделать, чтобы ты не плакала? – не думала, что этот угрюмый здоровяк такой сентиментальный.

– Ты ничего не сможешь сделать, – я просто не могу промолчать. Шагаю в комнату и замираю на пороге. Рута сверкает на меня блестящими глазенками. Цеп, держащий ее на коленях, слегка поворачивается так, чтобы закрыть малышку спиной и исподлобья смотрит на меня.– Ей просто очень страшно. Она не может больше здесь находиться. Она хочет домой, – мой голос опасно дрожит. Рута плакала. Она хотела домой, а Китнисс не смогла ее спасти. А я просто возненавижу себя, если тоже не смогу ее уберечь.– Так ведь?

Девчушка кивает, и чистые слезы катятся по ее лицу. Цеп смотрит на меня с уважением и каким-то еще странным чувством.

– Я тоже очень хочу домой, – признаюсь я. Перед глазами встают лица родителей и Соньки, веснушчатое лицо Леры.

Потом эту картину закрывает испуганное личико Гортензии. – Но я уверена, что ты справишься. – а я тебе помогу! – Только не сдавайся!

Девочка кивает. Цеп улыбается, а я совершаю невозможное – быстро обнимаю Руту. Она такая худенькая – позвонки можно пересчитать. Девчушка доверчиво сопит мне в плечо.

Я считала Руту несгибаемой. А она всего лишь маленькая девочка.

– Спасибо, – шепчет Цеп.

Спустя три минуты по ровному дыханию малышки я поняла, что она уснула. Отхожу в сторону.

– Она всю ночь плакала, – признается парень. – Хорошо, что ей стало легче, и она смогла заснуть.

– Что вы делаете здесь так рано? – у них тоже такой безответственный ментор?

– Мы просто с Виром, – ну и имечко! – договорились, и вчера поговорили, а сегодня решили устроить выходной, – объясняет парень.

Логично. Нет бы и нашему ментору сделать так же!

Я оглядываюсь на Руту. Стилисты постарались, и во сне она выглядела совсем маленькой девочкой, что только подтверждало несправедливость этих ужасных игр.

– Разбудишь ее перед интервью? – я пытаюсь не смотреть ему в глаза. Что-то в них меня притягивает.

– Конечно, – его губы тоже очень близко от моего уха, но почему-то раздражения, как Ости, он не вызывает. – Спасибо тебе еще раз.

– Не за что, – я улыбаюсь.

Больше говорить мне с Цепом не о чем, и я выскальзываю за дверь.

И уже не замечаю устремленного на меня взгляда трибута и тихого, сказанного одними губами, слова:

– Удачи

====== Интервью ======

Все-таки поспать мне хоть немного, но удалось. А из царства Морфея меня вывел знакомый голос:

– Осталось 10 минут.

Алан?! Я смотрю на него непонимающими глазами, все еще находясь во власти сна.

– До интервью осталось 10 минут, – поясняет парень.

Он смотрит на меня, не делая попыток уйти. Я не могу с ним заговорить. Дурацкая гордость!

Возможно, нас не будет в живых уже завтра, а мы даже друг другу слова не скажем! Даже не попрощаемся!

Я сама не замечаю, как по щекам, обгоняя друг друга,скатываются слезинки.

– Рита! – парень мгновенно оказывается рядом со мной. – Что случилось?

Я молчу и тяжело дышу.

Нет, Рита! Нельзя к нему привязываться! Ты не переживешь его смерти!!

– У тебя тушь потечет, – тихо произносит Алан. Я истерически всхлипываю: нашел, чем утешить – и тут же спохватываюсь. Ведь скоро интервью, а Дри столько времени убила на мой макияж...

– Спасибо, – мой голос уже спокойный. Слез нет. – Спасибо тебе.

В этом “спасибо” намешано столько всего...

Но Ал лишь вздыхает и молча выходит из комнаты.

10 минут. 10 минут. Я вскакиваю с дивана и спешу в ту комнатку, где приметила одиннадцатых. Рута, стоя у зеркала, приглаживает непослушные кудрявые вихры.

В моей памяти сразу всплывает сосредоточенное лицо сестренки: Соня ненавидит распутывать свои кудряшки. Я улыбаюсь своим мыслям и тихонько произношу:

– Помощь не нужна?

Рута разворачивается и облегченно улыбается.

– Было бы неплохо, – признается девочка. – От Цепа никакой помощи.

Хорошо. Она доверяет мне.

Я шагаю вперед и беру в руки щетку. Провожу по волосам.

Рута щурится.

– Ой, как здорово, Рита, – словно наяву я слышу голос сестры и вижу ее блаженный прищур.

Как же они похожи...

– Волнуешься? – тихо спрашиваю я.

Маленькая Рута робко кивает головкой, и я прижимаю девчушку к себе. Разные образы мгновенно проносятся перед моими глазами. Ужасный момент, самый жуткий из всего первого фильма. И ручонки сестры, крепко обнимающие меня за шею.

Китнисс видела в одиннадцатой сестру. Я тоже. И теперь я никому не позволю отобрать у меня Руту.

– Ты долго спала? – кудряшки спутались, значит, определенно спала приличное время.

– Минута, Рута! – в комнату влетает Цеп. Видит меня и останавливается. На лбу появляется тревожная складка.

Минута. Минута до шоу.

Девчушка вздрагивает и тяжело дышит. Я прижимаю ее к себе еще раз.

Соня. Это моя маленькая Сонька.

– Не бойся. Я рядом, – не знаю, утешит ли это маленькую девочку. В конце концов, она даже не знала меня до этого дня. Может, она вообще думает, что я хочу ее убить!

– И я, – внезапно произносит Цеп.

Я изумленно оглядываюсь. Этого я не ожидала. Здоровяк из одиннадцатого оказался таким чутким?

Рута улыбается.

– Спасибо... – она переводит взгляд с меня на своего земляка. Потом обратно на меня: – А спала я недолго. Примерно полчаса.

Цеп удивленно смотрит на меня. Согласна, немного не в тему.

– Пррррррриветствуем наших тррррррибутов! – надо же, как он напирает на букву “р”. В фильме, да и в книге, этого нет.

Ладони вспотели. Я делаю вдох-выдох. Шоу начинается.

– Дистрикт первый. Диадема, расскажи нам о своих планах, – наседает Цезарь.

– Планы? Пожалуй, я перееду в Капитолий после победы.

Китнисс, кстати, права: сегодня блондинка удивительно хороша.

– Мои планы? Обеспечить своей семье пропитание за счет выигранных денег. – улыбается Марвел.

– Ну, думаю,я устрою турне по всем дистриктам, а потом вновь вернусь в Капитолий!! – Катон улыбается.

– Я... Не знаю, что буду делать! Стараться вытаскивать детей нашего дистрикта! – хоть одна разумная мысль. Кто бы мог подумать, что она изойдет от Мирты.

С приближением моей очереди мне становится все хуже. Горло словно стискивает ледяной обруч, трудно дышать. Все слышится как в тумане.

– Дистрикт седьмой, Рита.

Спокойно. Не делать лишних движений. Не падать, Рита, ты же уже освоила эти дурацкие каблуки!

– Мы слушаем тебя! Что ты собираешься делать в ближайшем будущем?

Рута. Маленькая кудрявая девочка с ясными карими глазами.

– Вытащить ее с Арены. Любой ценой.

Она не заслужила такой участи. она всего лишь маленький ребенок.

– Весьма похвально! Ты не надеешься на победу?

– Я надеюсь на ее победу, – ровная спина. Блеск в глазах. Не раскисать.

– Ты вызвалась добровольцем ради маленькой девочки, – голос ведущего становится вкрадчивым. – Она приходила тебя провожать?

Старый сценарий.

– Она подарила мне одну вещь, – ладони машинально сжимают кулон. – Попросила вернуться.

Гонг. Как вовремя. Не хочу дожидаться вопроса, что я ей ответила.

– Дистрикт седьмой, Алан!

– Ну, что, Алан, теперь расскажи нам ты. Какая цель твоей жизни?

Трибут смотрит не мигая. Потом произносит тихо-тихо, но его слова поражают меня как гром среди ясного неба. Теперь я понимаю Китнисс. Он всего лишь повторяет мою фразу:

– Вытащить ее с Арены. Любой ценой.

– Ух, ты! – восхищается Цезарь. – Кого, если не секрет?

– Секрет, – отвечает Ал. Его глаза находят мои.

Фликерман не отстает и пытается выведать у друга мое имя, но Алан упорно отмалчивается. Все, что хотел, он уже сказал. Теперь мне по-настоящему плохо. Парень будет пытаться спасти меня ценой собственной жизни.

– Дистрикт 12, Пит Мелларк!

.................

– К сожалению, в моем случае это не сработает, – грустный голос двенадцатого.

– Почему?

– Они приехала сюда вместе со мной.

Молчание. Потом все камеры нацеливаются на пылающую Китнисс.Девушка даже не смотрит в их сторону. Как же я ее понимаю!

Зато Алан после неожиданного признания Пита досадливо шипит. Смотрит на меня и опять издает непонятный звук.

Он вновь жалеет, что не сделал так! Алан и Пит – они удивительно похожи!

Он тоже хотел...признаться мне в любви перед всем Панемом?

Гонг. Интервью закончено.

Я бросаюсь за напарником, но он уже исчезает где-то за кулисами. Ну как?! Только что же здесь сидел!

Ничего, потом разберемся.

Я улыбаюсь. Мне, конечно, приятно, что Алан готов спасать меня. Но дико страшно за парня. Он может подставиться ради меня. И умереть. Не уверена, что переживу это.

====== Перед смертью не надышишься... ======

– Это последний день перед Играми. Чем займетесь? – Лакесса намазывает масло на хлеб.

Я в упор смотрю на Алана. После интервью он избегает меня, и возможность поговорить так и не представилась.

– Я, пожалуй...пойду потренируюсь напоследок! – заявляю я. Парень вскидывает на меня глаза. Правильно, перед самыми Играми предпочитают тренироваться только профи. Остальные готовятся морально.

– Ну, иди, конечно, – ментор тоже удивлен.

Я хватаю со стола бутерброд, демонстративно откусываю кусок и уверенно направляюсь к лифту.

Я была права – здесь все профи в полном составе. Деловито уродуют мишени. Пальцы привычно подбирают кинжал, а в голове роятся невеселые мысли.

Мне предстоит погибнуть, защищая Руту. Я умру на Арене и больше никогда не увижу родных!

Лезвие стремительно вспарывает центр мишени. Я холодно усмехаюсь, по-прежнему ощущая странную боль в животе.

Зато Рута увидит.

– Привет, – чей-то насмешливый голос пригвождает меня к месту. Я разворачиваюсь, продолжая сжимать клинок.

Профи. Все профи стоят прямо перед мной. В двух шагах от меня холодно усмехается Катон. В руке – боевой топор. Чуть поодаль – Мирта, руки которой угрожающе вертят кинжал. Марвел оперся на древко копья. Диадема, непонимающе вздыхая а-ля “И зачем это надо?”, поигрывает мечом. Странно, я думала, что у нее будет лук. Значит, она просто хватала все подряд? За их спинами остальные профи, из четвертого. Я даже не знаю их имен...

– Привет, – киваю я. – Зачем пожаловали?

Губы Катона искажает очередная усмешка. Он оборачивается к своим “друзьям”. Мирта вздыхает:

– Мы хотим сказать, что предлагаем тебе стать одной из нас, – второй делает шаг вперед.

Теперь я все поняла. Оружие. Если я откажусь, что со мной будет?

Перед глазами встает Рута с копьем в животе. Веки девочки сомкнуты, волосы растрепаны, по щекам катятся слезы. Лицо Цепа на фоне звездного неба – я так и не узнала, отчего он умер. Ни в книге, ни в фильме об этом не говорилось. Окровавленные дети возле Рога изобилия.

– НИ ЗА ЧТО!!!! – выдыхаю я.

Профи переглядываются. А дальше все происходит в мгновение ока. Трибуты четвертого дистрикта загораживают выход из секции. Катон оказывается рядом со мной. Я отшатываюсь и тут же натыкаюсь спиной на Мирту. Вот как она там оказалась? Да, не зря их учат.

– Ты хорошо подумала? – выдыхает трибут из второго.

– Уж в этом я уверена на все 100! – невредимой меня отсюда не выпустят. Я пытаюсь пройти мимо Катона, но моя рука мгновенно оказывается в его захвате. Трибут слегка выкручивает ее, и я едва не задыхаюсь от боли. Лицо Мирты приближается вплотную к моему.

– Ты сделала неправильный выбор! – ее кулак врезается в мой живот. Перед глазами полыхают кровавые круги.

– Сомневаюсь, – хриплю я и локтем свободной руки ударяю Катона. Он растерялся всего на долю секунды, но я уже была на свободе.

Рвусь к выходу, взмахивая кинжалом. Марвел ловко ставит мне подножку, и изящный ботинок Мирты врезается в мое плечо. Мои руки оказываются за спиной, позвоночник выгибается. Чье-то колено прижимает меня к земле.

Они решили меня убить? Неужели я так досадила Мирте, выбрав кинжалы и показав одинаковый с ней результат? Обычно профи предпочитают расквитаться на Арене.

Еще один удар приходится в живот. Предводитель их команды холодно усмехается.

И в ту же секунду летит на землю. Чьи-то руки поднимают меня. Мирта и Марвел пятятся назад. Кончик копья нацелен в мою сторону.

– Увидимся на Арене! – шипит Мирта. Катон поднимается и, бросая на меня гневный взгляд, направляется к выходу.

Трусы.

– Спасибо, – я поворачиваюсь и ошарашенно смотрю на парня, который стоит передо мной.

Мой спаситель – Цеп.

Я должна была догадаться. Из всех трибутов только этот здоровяк может оказаться достойным соперником

– Не за что, – он улыбается. – Ты не сильно пострадала?

Я сгибаю и разгибаю поврежденную руку, машу головой:

– Думаю, нет.

Значит,он тренировался здесь и решил прийти мне на помощь? Благородно.

Но тогда получается, что он ради меня бросил вызов Катону? Но зачем?

– Хочешь, я провожу тебя? Эти шакалы, – это слово он выплевывает презрительно, – не осмелятся напасть в моем присутствии.

– Нет, спасибо. У тебя наверняка других проблем полно, – я смотрю ему в глаза, понимая, что не смогу высказать всю мою благодарность. – Не стоит. И вообще, я не собираюсь отсюда уходить! – и бросив воинственный взгляд на Мирту, я решительно подобрала с пола кинжал.

Пальцы сводит приступом боли, и я едва не роняю клинок. Плечо пульсирует. А меня охватывает паника. Как я смогу сражаться на Арене?

Видно, прочитав что-то на моем лице, Цеп быстро отходит в сторону, полностью прикрывая меня от взглядов профи.

– Что случилось? – произносит он одними губами.

– Плечо... болит, – еле выдавливаю я.

Что же делать? Уйти сейчас – значит, сдаться. Но если я не уйду, то покажу свою слабость. Они поймут, что им удалось сломить меня. А телекинез не поможет, ведь не может же клинок взлететь и попасть в цель без моей помощи! Тогда Мирта сразу обо всем догадается.

Ладони Цепа ложатся на мое плечо. Пальцы слегка сжимают сустав, проворачивают... Я морщусь... и боль отступает.

– В Одиннадцатом часто случаются травмы, если кто-нибудь падает с деревьев, – отвечает он на мой немой вопрос.

Ну и ну! Оказывается, Цеп – гениальный массажист!Кто бы мог подумать!

– Прошло? – тихо спрашивает парень.

– Да. Спасибо... – сколько еще раз я скажу это слово?

Я метаю кинжал, прищуриваюсь и победно улыбаюсь. Спину жгут взгляды профи.

Цеп кивает и выходит из секции.

........................................

– Рита, я хотела поговорить, – в комнату входит Сэра.

Ну, вот! Остался последний день перед Ареной, а тут всякие не дают мне побыть наедине с собой!

– О чем? – отзываюсь я.

Та внезапно садится на кресло рядом с моей кроватью.

– Я хочу извиниться. Я не думала, что мы так выглядим в ваших глазах! Я...другая на самом деле. Я не должна была так говорить. Прости меня, – ее пальцы теребят серебряное кольцо. Невроз?

Я вглядываюсь в ее карие глаза. Ее лицо скрыто под маской косметики. Но эмоции спрятать не удалось. Боль. Смущение. Вина. Жалость.

– Это ты прости, что я сорвалась, – я вздыхаю.

– Нет-нет, ты не виновата. Прошу тебя, прими это в знак примирения. Я правда сожалею.Надеюсь, это кольцо станет твоим талисманом, – серебряное украшение падает на мою ладонь.

– Но у меня уже есть талисман... – подарок Гортензии приятно греет шею.

Сэра через силу улыбается:

– Надеюсь, к обычному кольцу они не придерутся.

Они? Да капитолийка ли она вообще?

– Ладно, спасибо, – я сжимаю ладонь в кулак. – Спасибо большое, – тут я совершаю невозможное: обнимаю ее. Трент прижимается к моему плечу в ответ. Слава Богу, что к здоровому!

– Я очень хочу, чтобы ты вернулась, – признается она и хватает мою ладонь. На мою кожу приземляются капли влаги.

– Нет, не надо! – я обнимаю распорядительницу. – Не надо плакать из-за меня... Я постараюсь вернуться, – и почему я все время вру?

Сэра кивает:

– Это хорошо. Я пойду. Ты должна выспаться перед Играми, – она просительно смотрит на меня. Я сжимаю кольцо в кулаке и тоже киваю.

Дверь комнаты захлопывается.

Но я вовсе не собираюсь спать. Аккуратно кладу украшение на тумбочку возле кровати и выскальзываю из спальни.

Алан тоже не спит. Лежит на кровати, с интересом изучая журнал. При виде меня он стонет и отворачивается к стене.

– Нам надо поговорить, – я скрещиваю руки на груди.

– Не думаю, – отмахивается парень.

Я упрямо машу головой и сажусь на кровать.

– Я не хочу, чтобы ты рисковал жизнью ради меня! – заявляю я. – Мне это не нужно.

– Мне плевать! Я хочу спасти тебя, и я спасу! – в упрямстве Алу не занимать.

– Но я буду спасать девочку из Одиннадцатого! – раскрываю я карты. – Она не должна умереть!

Алан машет головой.

– Я не могу потерять тебя, – он в точности высказывает мои страхи.

– А я не переживу, если потеряю тебя! – я срываюсь на крик.

– Я не хочу об этом говорить!!!! Выйди, пожалуйста, – в его голосе звучит мольба. – Я не хочу тебя видеть.

Я демонстративно хлопаю дверью. Алан невероятно похож на Пита. Значит, он не отступится. Значит, я должна помочь ему отступить.

Черным маркером торопливо пишу на листе бумаги: “Ненавижу тебя!!” – и просовываю в щель между дверью и полом.

Он должен спасать свою жизнь! Не мою. Белый кончик исчезает из моего поля зрения, я слышу сдавленные звуки и едва подавляю рыдания.

Прости, Ал. Прости меня. Я привыкла лгать. Ложь – это моя лучшая защита.

Спокойно заснуть я не могу. Разные образы мелькают перед глазами.

Мама...

Соня...

Рута...

Откуда-то появляется Цеп...

Потом все заслоняет лицо Алана, и я проваливаюсь в небытие...

.........................

– Удачи, – быстро произносит Лакесса, прежде чем руки миротворцев ложатся на мои плечи.

Контроль. Капитолий – это контроль.

– Готова? – Дри быстро застегивает молнию куртки, поправляет воротник.

– Разве к этому можно подготовиться? – усмехаюсь я.

Стилист кивает, признавая мою правоту.

– Удачи, – она поднимает воротник куртки.

Ну просто все говорят мне это слово! Хотя... что еще можно сказать в данной ситуации?

– Спасибо, – в горле почему-то странно пересохло. Ладони взмокли, но вытирать их о куртку или брюки я не собираюсь.

Дри слегка сжимает мои ладони и убирает волосы с лица. Я тяжело дышу.

– 10 секунд, – предупреждает механический голос.

Делаю шаг назад и становлюсь на круг. Меня окружают стеклянные стены.

Паника. Не поддаваться панике.

Ловлю ободряющий взгляд Дри. Стилист кивает и улыбается, стараясь меня подбодрить. Но сегодня, кажется, меня ничто не способно подбодрить.

Цилиндр плавно поднимается вверх.

Арена. Золотой Рог Изобилия, блеск которого слепит глаза. Вокруг него в разных позах замерли трибуты. На табло мигают цифры.

Как там? Сойдешь с площадки – ударит током?

Мои ноги мечтают спрыгнуть, и я изо всех сил пытаюсь сдержать себя. Не хочу стоять здесь в ожидании смерти от Катона. Не хочу, чтобы ток испепелил меня. Так страшно мне не было еще никогда.

Вокруг Рога раскидано оружие. Я замечаю серебряный лук Китнисс. Множество кинжалов. Куча рюкзаков, сумок, пакетов.

Помнится, Китнисс не сумела добыть лук? Ей помешал паренек из другого дистрикта... Но мне-то никто не помешает...

И тут я вспоминаю фразу из первой книги Сьюзен Коллинз, и мой позвоночник покрывается мурашками. Желудок поднимается к горлу. Одна вскользь оброненная фраза... Но она очень на меня повлияла.

В первый же день Игр...

Шестой и седьмой дистрикт потеряли обоих своих трибутов...

О, нет! Нет!

На табло мигают цифры. Я оглядываю остальных трибутов.

10. Китнисс замечает лук, и ее глаза вспыхивают.

9. Пит качает головой.

8. Катон ловит мой взгляд и дерзко улыбается.

7. Мирта проводит пальцем по горлу и подмигивает мне.

6. Рута делает глубокий вздох.

5. Цеп беспокойно смотрит на нее.

4. Алан смотрит в сторону леса, и его губы шевелятся, просчитывая варианты.

3. Диадема смотрит на Катона и усмехается.

2. Трибуты сжимают кулаки.

1. Я приготовилась бежать.

0. Игры начались.

====== Первая утрата ======

Шестой и седьмой дистрикты потеряли обоих своих трибутов...

“Нет, Рита! Не думай об этом! Беги подальше отсюда!” – взмолился разум.

“Я должна прорваться к луку. Ради Китнисс”, – настаивало... что?

“Дура, Рита! Совсем кретинка! Беги отсюда!!” – упорствовал разум.

“Ты сможешь облегчить Эвердин игры!”

Да что происходит? Что за голоса в моей голове?

Но надо принимать решение.

И не оглядываясь, я мчусь в сторону леса. Подальше отсюда. Подальше от оружия.

Да, замешкалась. Да, сильно замешкалась. С этими голосами в голове и попыткой разыскать Руту. Наверное, именно это помешало мне. Сильно помешало.

Уйти далеко не успеваю. Кто-то сзади со всей силы бьет меня по ноге, и я неуклюже падаю на землю.

Надо было делать дома зарядку. И почаще ходить на уроки физкультуры.

Я пытаюсь вскочить, но колено, которое уперлось мне в грудь, этому не способствует.

Диадема. Видимо, профи и правда объявили на меня охоту.

– А разве ты не должна сейчас добывать оружие? – интересуюсь я.

Оружие бы сейчас мне пригодилось. Хоть какое-нибудь.

Блондинка нервно оглядывается назад, но тут же одергивает себя:

– Оружие – еще успеется. Сегодня у меня другая задача.

Значит, она безоружна? Я...

Но додумать эту блестящую мысль до конца я не успеваю. Диадема рушит мои иллюзии, демонстрируя мне палку, заостренную на конце. Наверное, валялась где-нибудь далеко от Рога. Блондинка подобрала ее, когда бежала сюда.

– А разве это честно? Я думала, профи не боятся честных схваток, – пытаюсь что-нибудь сделать я.

Диадема фыркает и насмешливо смотрит на меня. Не прокатило.

– Ты могла бы быть одной из нас, – произносит она словно с сожалением. Острый конец нацеливается мне в грудь.

Не смешите меня. Она собирается убить меня этой штуковиной? В лучшем случае – заражение крови.

Блондинка тоже это понимает, потому что беспомощно оглядывается на Рог изобилия.

Я дергаюсь резко. Так когда-то высвобождалась из захвата старшего брата – мы часто играли вместе, и сейчас, похоже, это спасает мне жизнь.

Не ожидавшая нападения Диадема слетает с меня. Я бросаюсь бежать...

Куда там! Блондинка хватает меня за руку, больное плечо вспыхивает болью. Перед глазами полыхает красно марево...

По торжествующему лицу Диадемы я понимаю – она знала, что я ранена. Знала, что у меня повреждено плечо.

Какая низость!

Я бью ее по ноге, понимая, что недостаточно сильно. Та даже не морщится.

– Ди! – окликает ее Катон. Блондинка поворачивает голову на звук, не выпуская меня.

Ди? Всегда считала теплым это сокращение...

Из-за боли в плече я лишилась возможности соображать. Пинаю Диадему коленом в живот, но эта “стальная леди” никак не реагирует. Лишь сильнее выкручивает мою руку, и это заставляет меня сжать зубы.

Не буду орать. Ни за что не доставлю Диадеме такое удовольствие.

В ладонь девушки ложится дротик. Ну и связь у них! Катон швыранул его от Рога изобилия? А если бы он попал первой в голову?

– Спасибо! – кричит Диадема.

Второй кивает и возвращается к своему любимому занятию – убийству. Какой-то паренек жалобно стонет.

Блондинка поворачивается ко мне и крутит дротик перед моими глазами.

Острие – как бритва.

Дротик приближается к моей груди.

Невозможно. Проколоть форму такой безобидной штучкой невозможно.

Чье-то тело сшибает девушку с ног. Две формы катаются по земле, Диадема оказывается прижата к земле. Мне кажется, или ее глаза закрыты?

– Не стой столбом, беги!! – вопит... Алан.

Он решил спасать меня. Вот идиот. Триста раз успел бы сбежать. Откуда вообще он взялся?

Если я и бегу в сторону леса, то только ради Руты.

Ал догоняет меня довольно скоро. Видимо, из-за дурацкого ранения я бегу ужасно медленно. Перед глазами все плывет.

– Спасибо. Ты ее вырубил? Как? – воздух со свистом вырывается из рта.

Парень пожимает плечами.

– Беги впереди, я прикрою.

Если бы я знала, что произойдет дальше, я бы отказалась. Я бы сама прикрыла его.

Но я лишь киваю. Это было одной из моих самых главных ошибок.

Бежать по открытому пространству ужасно сложно. Я пытаюсь петлять, так в меня сложнее попасть.

А когда впереди появляется кромка деревьев, я готова заплакать от счастья.

– Не останавливайся! – бросаю я через плечо.

А потом слышу ужасающий свист. Звук, который еще долго будет сниться мне по ночам.

Оборачиваюсь резко, уже даже начиная бросаться на землю, чтобы увернуться.

Но этого не требуется.

Прямо передо мной на земле неподвижно лежит Алан.

– Нет! Нет-нет-нет! – я бросаюсь к нему. – Только не это! Только не так!

Слезы сами рвутся из моей груди.

Копье. Оружие, убившее Руту. Копье в животе Алана.

Не зря я так не любила это оружие.

Марвел не смог перенести конкуренции?

Но потом я вижу еще кое-что, и сердце готово разорваться от боли.

Наконечник копья торчит из спины Ала. Не из груди.

Выходит, он встретил удар грудью?

Он все-таки прикрыл меня!

Эта мысль прошибает меня как током.

Алан пожертвовал собой, чтобы спасти мне жизнь.

– Я же просила не делать этого! – мой голос срывается на визг.

Алан грустно улыбается.

– Я вызвался только ради тебя, – напоминает он.

Это сон. Это просто сон перед Играми. Сейчас я проснусь, попаду на Игры и в этот раз без раздумий побегу подальше от Рога изобилия.

– Мир? – шепчет парень.

Да, Алан, миленький, давно! Только не умирай!

– Прости меня, – шепчу я.

Прости, что была так груба с тобой. Прости, что не поверила. Прости, что ты умер ради меня.

Ал упрямо мотает головой.

– Победи ради меня... – хриплое эхо срывается с его губ.

И он замолкает.

– НЕТ!!! – я кричу, наверное, на всю Арену.

Но в данный момент мне все равно.

Поднимаю глаза на первого. Марвел, лениво идет ко мне, слегка поигрывая копьем.

Дал попрощаться. Как милосердно с их стороны.

А что Диадема? А, вот Катон что-то сердито выговаривает ей, а блондинка хмурится.

Я словно посторонний наблюдатель. Нет сил двигаться, просто полная апатия.

Остался только глухой ком слез.

Убежать я просто не способна. Ни физически, ни морально. Марвел, прекрасно понимая это, даже не трудится кидать копье. Предпочитает ударить вблизи.

Вразвалку шагает ко мне. Знает, что я уже никуда не денусь.

Шестой и седьмой дистрикты потеряли обоих своих трибутов...

Это сбывается. Как ни крути,но это сбывается.

Может, так оно и лучше? Я смогу извиниться перед Аланом...

Из-за двух деревьев прямо на меня выскакивает Цеп. Увидев меня над телом Алана, он на несколько секунд останавливается,вглядываясь в лицо трибута.

Потом моргает. На долю секунды мне кажется, что он плачет.

Цеп бросается вперед и подхватывает меня, прижимая к плечу.

Нет. Я должна быть рядом с Аланом.

Но бить его по спине? Это глупо. И у меня все равно нет сил.

Со мной на спине одиннадцатый скрывается в лесу. На уровне моих глаз в ствол дерева врезается копье.

Представляю, как разозлился Марвел, когда увидел, что добыча ускользнула из-под самого носа.

Куда он меня тащит? Откуда он взялся? Почему он решил спасти меня?

В горле стоит такой ком, что даже выплакать его я не в силах. Спрашивать что-либо у Цепа – тоже.

Алан умер из-за меня. Я убила его. Я во всем виновата.

Я так и не взяла его за руку...

Слезы льются по моим щекам потоком. Это последняя моя мысль, а после я отключаюсь.

.................................

Когда я открываю глаза, то обнаруживаю, что лежу в развилке между деревьями.

Я на Арене. Алан умер. Из-за меня.

Воспоминания о пережитом снова наваливаются на меня, и только что остановленные слезы вновь катятся по щекам.

– Очнулась? – чей-то хриплый голос.

Цеп. Я привстаю на локте и поворачиваюсь.

По щекам трибута, как и по моим, катятся слезы.

Этого я не ожидала. Непрошибаемый здоровяк плачет? Всего лишь из-за смерти какого-то трибута?

А он не такой бесчувственный, как я думала.

– Спасибо, что спас мне жизнь, – я пытаюсь улыбнуться, но мои губы словно замерзли. – Я думала, что Игры – не место для слез...

Вместо ответа Цеп кивает на мое лицо. Я пытаюсь стереть слезы рукавом куртки, но это бесполезно, потому что появляются новые. Этому я ни капли не удивлена. Я больше удивлена тому, что умудряюсь еще как-то сохранять самообладание и задавать вопросы.

– Я – это другое дело. Сегодня я... – голос дрожит до безобразия. Я сейчас опять сорвусь, – ... потеряла друга. А ты...

– Потерял брата, – заканчивает Цеп и с вызовом смотрит на меня.

====== Алан... ======

С минуту я молчу. Потом обретаю голос:

– Что?

В это просто невозможно поверить! Здоровяк Цеп и хрупкий Алан? Смуглый Одиннадцатый и светлокожий Седьмой?

Парень видит недоумение, написанное на моем лице и невесело усмехается.

В своем дистрикте он был чужаком. Слишком маленький, слишком хрупкий. И если ребята его возраста умели спокойно лазить по деревьям и повисали там, как обезьянки, то парень постоянно падал. Сначала на это не обращали особого внимания. А потом стали дразнить. Ал не отвечал на насмешки. Улыбался и уходил домой. Он вообще был нелюдимый и общался только с братом. А вот Цепа дико бесила эта ситуация, и, сжав кулаки, он бросался на обидчиков. Как ни странно, но это помогло и, опасаясь здоровяка, Ала признали своим.

Потекла уже налаженная жизнь, когда Алан вернулся домой сам не свой. Бросил куртку и лег на диван лицом к стене. Цеп попытался выяснить, что происходит, Ал огрызнулся в ответ... Буркнул, что Цеп неудачник и ничего не понимает...

От слова “неудачник” старшего понесло, и он прямо в лицо высказал брату все, что о нем думает. Алан судорожно дернулся, хотел возразить, но замолчал.

От такого смирения и кроткой улыбки Цепу стало стыдно и перед сном он решил, что завтра непременно извинится.

Но наутро кровать Алана была пуста.

– Я только недавно понял, что он все это время жил у тетки, – виновато поясняет Цеп.

– Я из другого дистрикта. Поссорилась с родителями и ушла жить к тете...

– У нас похожие судьбы...

В горле стоит ком слез. Плечи Цепа вздрагивают.

– Если бы не я, он не оказался бы трибутом. Им был бы я – и только! – парень срывается на крик.

– Он вызвался добровольцем... – напоминаю я. Слова “ради меня” повисают в воздухе.

Одиннадцатый бьет кулаком по стволу дерева, и я вижу слезы, катящиеся по его щекам.

– Меня бесило, что он никогда не обманывает! – его голос звенит. Парень даже не слышит меня!– Он всегда честный, даже в малом не соврет! Ему всегда верили, потому что знали об этом! – он срывается и рыдает уже в открытую.

Все-таки он сильный. Потерять родного брата... Даже странно, как он так долго продержался?