Текст книги "Изнанка большой любви (СИ)"

Автор книги: Маша Миль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Глава 3

Стремительно проскочив мимо консьержа и охраны во дворе, Валерия оказалась на проспекте. Оглянулась, рассматривая номера машин и опешила, увидев перед собой фигуру Николаева. Он несмело, как-то бочком, отделился от фонарного столба:

– Вот, решил вас подождать, – он будто бы оправдывался и предвидя реплику Леры добавил. – Знал, что не останетесь дома, а в отделение вас без меня не пустят.

Она подбирала слова, а Николаев уже раскачивал баул в своей руке и придерживая ее за локоть провожал до такси.

В отделения, они остановились у его кабинета.

– Свои вещи оставьте здесь, шкаф пустой. Сами понимаете, палату интенсивной терапии нельзя превращать в гостиницу, с собой только книгу.

– Поэтому у вас в кабинете столько книг не по медицине?

– Не поэтому. Выспитесь, – велел ей. – Хоть здесь, хоть в палате. Вам нужны будут силы, когда он придет в себя.

– А….

– Отдохнет и вернется, ему есть за что бороться.

***

– "Есть за что бороться", с кем и за что тебе бороться? – Лера гладила ладонь мужа. – В каких закоулках сейчас бродит твоя душа? Твой внутренний демон всегда раздирал тебя противоречиями, беспричинным беспокойством, ревностью, только я всегда находила способ усмирить его. Может быть я не права, но сейчас хочу, чтобы он терзал тебя, не давая покоя, рисуя картины моего одинокого горя, удручающей пустоты в душе. Услышь меня, очнись! Потом, я сумею успокоить тебя, буду любить в сто, в тысячу раз сильнее…

Всего в своей жизни Саша достиг сам. Настойчиво и упорно шел к цели. Будь то спортивная вершина или любовь, в которую он бросился напропалую, как в омут с головой. Добивался взаимности, сокрушая крепости и преграды. Вихрем ворвался в жизнь любимой женщины, стал причиной ее постоянных мыслей о нем, вызывая, зажигая ответный огонь в ее сердце.

Они любили, не представляли жизни друг без друга. Общая работа, друзья, заботы, радости и горести. Их чувство вызывало умиление, зависть, раздражение, только весь негатив разбивался о прочные узы, связывающие их помимо любви: долг, доверие, обязательства, их дочь…

Какое счастье спать до двенадцати, никуда не торопясь позавтракать и снова удобно, насколько позволял девятый месяц, устроиться в постели и включить телевизор. Уже несколько дней Лера находилась в раю, первый раз команда уехала без нее. Спасибо Агееву и Томилину, второму врачу команды, уговорили Сашу, оставить жену дома. Тренер так и сказал:

– Если роды начнутся в автобусе, я снимаю с себя ответственность.

Томилин вставил свои пять копеек, заявив, что свою принцессу Орлов будет являть миру сам:

– Это вам не кости на место вправлять, это родовспоможение!

Указательный палец перед носом или длинное пугающее слово, но Саша согласился с доводами, взяв с жены слово, честно рассказывать о своем самочувствии.

Что Лера и сделала, отрапортовав о прекрасном состоянии и настроении и пообещав смотреть матч по телевизору.

После истории с фотографией, Валерию негласно стали называть Символом команды. Перед матчем, обязательно пару напутственных слов, на табло ее лицо крупным планом и болельщики с плакатами и в майках, с принтами, с ее изображением.

И ей и Саше излишнее внимание было в тягость, им было хорошо вдвоем. Только когда Лера была рядом, он чувствовал себя спокойно, объясняя, что с ним она в безопасности.

– От кого меня защищать, ты себя то послушай, – возмущалась жена после каждой поездки. – Признайся без меня тебе скучно, никто не согреет тебе постельку, – он кивал, улыбаясь. – И еще ты меня ревнуешь…

– И люблю, ты забыла добавить.

– Тебе просто повезло, что я не капризная и беременность протекает легко.

– Мне вообще с женой повезло!

Он любил ее, любил, как никогда не надеялся. Любил, даже не зная ее. Во всех отношениях он искал, верил, суетился, торопился, и разочарованно отступал. А встретив ее, не сразу понял, что она та, единственная, о встрече с которой мечтал, голова была одурманена воспоминаниями о другой. Но каждым взглядом, как порывом ветра, Лера раздувала в его сердце тлеющую искру пламени его надежды, завладевая его душой, вытесняя все и всех до нее.

Глава 3.1

Не придав значение дискомфорту, Лера отправила сообщение о своем прекрасном самочувствии, ответ не ждала, знала, что в лучшем случае, Саша прочтет его после игры.

Все началось совсем не так, как много раз рассказывали на курсах.

Внезапная боль пронзила тело, в глазах потемнело, из-за мучительной тошноты Лера не могла поднять голову с подушки, кое-как позвонила в скорую. Пересиливая скручивающую в узел, боль внизу живота, держась за стену, дошла до прихожей и открыла дверь.

Пытаясь отвлечься от раздирающей боли, с ужасом заметила на крыльце роддома горстку репортеров, встречающих машину скорой и, хотя санитары, прикрывая ее, разгоняли журналистов, несколько вспышек все же мелькнуло.

Стремительные роды вымотали, лишили сил, но душа переполнялась блаженной радостью, рядом лежала новорожденная девочка, точная копия своего папы. Устало открывая глаза, Лера следила за временем, ожидая окончания игры, ощущая невероятную потребность поделиться волнующей новостью с мужем, услышать его голос, в предчувствии реакции сердце сладко замирало. Но даже такой малости она была лишена. Саша позвонил первым, радовался как ребенок, в трубке отчетливо были слышны крики поздравления от команды, но не было уже сокровенности, таинства. Сдерживая охватившую ее жгучую смесь обиды и разочарования, поблагодарив всех, Лера положила трубку и заревела. Впервые за четыре года их супружества сердце сжалось от болезненного укола, она чувствовала себя обворованной, у нее украли счастливые мгновения их душевной близости.

Слезы и недовольство она связывала с гормональным сбоем, другого объяснения своему раздражению она не находила.

На следующий день Орлов появился, лишь только открылась двери больницы. Как всегда, любящий и заботливый. Со смехом рассказал, что поскользнулся, когда после игры диктор, на весь стадион, поздравил его с рождением дочери:

– Ты не представляешь, что началось в раздевалке, все решили, что дочь нужно назвать Викторией!

Лера невольно сморщилась, выдав досаду, но Саша был так увлечен, так эмоционален, что ничего не заметил и совсем забыл, как несколькими днями ранее, они наконец-то смогли остановиться на двух именах: Анна и Дарья, а дальнейший выбор был за новорожденной.

– Хорошо, – неохотно согласилась Лера, замечая, что муж почти не подходит к дочке, не умиляется, когда, смешно посапывая она сосет грудь. Коряво приняв девочку из рук Леры, Саша поспешно положил ее в кроватку, отметив при этом, что она красная и некрасивая, нечаянными словами больно обидев жену.

Зная, что не увидит мужа до выписки, Лера не задерживала его, как обычно, до последней минуточки, напротив, торопила время, а когда за ним закрылась дверь, впервые не почувствовала себя опустошенной, ее сердце безраздельно принадлежало крошечной дочке, которая закапризничала, как только он ушел.

К дню выписки, Лера уверовала в свои силы, уже не тряслись руки, когда брала дочь на руки, научилась менять памперсы и переодевать подвижное тельце, молока было достаточно и дочка исправно набирала вес. Раздражение первых суток растворилась, само собой. По телефону Лера подробно рассказывала Саше о каждой минуте дочки.

С самого утра, во дворе толпились репортеры. От персонала Лера узнала, что роддом соединен с больницей, через которую можно незаметно выйти, минуя кордоны фотографов.

Проводить счастливый знаменитостей вышли и роженицы, и медперсонал, людей в фойе, было ненамного меньше, чем на улице. Лера с опаской наблюдала, как команда сдерживает подпирающую толпу.

Саша не вошел, ворвался. Он был счастлив, глаза восторженно горели. Помещение наполнилось запахом нежно-розовых роз. Увидев бледность и худобу жены, его сердце перевернулось, тревога за нее затмила все. Отбросив мешающий букет, он крепко прижал Леру к себе, впитывая ее мягкое тепло, нежный аромат материнства, целуя губы, щеки, лоб, не отпуская, связывая безответность и отстраненность с вечной застенчивостью супруги, не понимая, какую занозу всадил в ее сердце, когда, проигнорировав протягиваемый ему розовый конверт, все свое внимание и любовь обрушил на нее.

Подошедшие родители и Агеев вернули его в реальность. Под аплодисменты он неловко взял дочь на руки и направился к двери.

– Саша, я ведь тебе рассказывала, как отсюда выйти, не привлекая внимание, – Лера придержала мужа.

– Разве вы не понимаете? – Агеев встал между ними. – Команде, благотворительному фонду нужны деньги, спонсоры. Ваша семья на слуху и рождение ребенка прекрасный пиар, возможность обратить внимание на проблемы, нужды. От вас ничего не требуется, постоять, поулыбаться, ответить на пару вопросов и все, свободны! Если мы сможем экипировать хотя бы одного пацана, считай, не зря посветились.

Лера поправила розовый бантик и погладила Сашу по руке:

– Расслабься, чего такой напряженный, может Игорь и прав.

– Лер, я не за это переживаю, у меня плечи затекли, я правильно ее держу.

– Правильно, – она промокнула салфеткой испарину у него над верхней губой, – Только ты должен понять, что это не кубок, который ты поднял раз в год над головой и все. Ее ты будешь держать на руках всю жизнь, усвой это и отнесись к ней, как к части себя.

– Лучше, как к части тебя, так я ее крепче буду любить.

– Хорошо, пусть так и будет.

Не могла она долго сердиться на него, слишком сильно любила, стоило встретиться с его любящим взглядом, все тревоги и волнения рассеивались, все прощала, все забывала, не накапливая в душе обид.

Глава 4

– Сквозь монотонный звук медицинской аппаратуры было слышно два голоса:

– Спит?

– Только под утро легла.

Лера узнала обоих: Николаев и Рита, дежурная медсестра.

– Не буди и девчонок предупреди, чтобы тише были

– Андрей Николаевич, почему вы сами не возьметесь за операцию, это же ваш уровень.

– Когда это было…

– Отличный шанс вернуться в большую медицину. За такую операцию многие ухватятся, даже независимо от исхода, это поднимет их рейтинг, но лучше вас никто не сделает, они дадут ему шанс, а вы гарантию.

– Рита, давай закроем эту тему и оставь свои мысли при себе.

Оставшись одна, Лера села на кровати, тяжелая голова норовила упасть обратно на подушку, с этой проблемой она бы справилась, но головокружение, все-таки уложило ее. С тоской она смотрела, как минутная стрелка приближается к двенадцати, еще немного и восемь часов, Рита сменится, с кем тогда она сможет поговорить о Николаеве? Главврач? Не понаслышке зная о сложной иерархии служебных и личных отношений в больницах, любые разговоры предпочтительнее начинать с младшего медперсонала.

Увидев в дверях Риту с незнакомой девушкой, Лера предприняла еще одну попытку встать.

– Андрей Николаевич сказал, что дал вам ключи от своего кабинета, – Рита сняла с руки Леры муфту тонометра. – Давайте пройдем туда, а здесь Галя подежурит.

В кабинете Рита распахнула створку окна, впуская свежий воздух. Усадив Леру на диван, спросила:

– Что предпочитаете, укол, таблетка, капельница?

Лера улыбнулась:

– Кофе и завтрак.

– Хорошо, сделаем.

– Рита, не надо завтрак, я хочу задать вам пару вопросов, а у вас смена закончилась.

– Ничего страшного, принесу вам завтрак и поговорим.

Лера с удовольствием вдохнула аромат кофе, почувствовав, как голодна, не ела больше суток, а рисовая каша с кусочком масла выглядела так аппетитно!

– Андрей Николаевич доктор наук, автор множества трудов, монографий, разработчик уникальных операций, вы все это можете в википедии прочесть. Очень уважаемый человек, профессор, я у него училась. Три года назад его жена и сын попали в Египте в аварию. Сын сразу погиб, а жену Андрей Николаевич бы спас, но тамошние врачи не взялись за операцию, а пока шло согласование, утрясались юридические аспекты, она умерла, не успел Николаев. И вернулся он совсем другим. Из института ушел, кафедру закрыли. Год не оперировал, руки тряслись, потом стал ассистировать, сейчас делает плановые операции. Главный его и стыдил, и обязывал, не берется Николаев за сложные случаи. Если бы вы его уговорили. Никто лучше него вашему мужу операцию не сделает, хоть у кого спросите.

– Спасибо, Рита, – Лера была очень сосредоточенна.

– Только вы должны понять, что никто не заставит его сделать операцию, он должен решиться сам. Я вот вижу, он к вам очень внимателен, ключ дал, расскажите, про вашу семью, как вы любите мужа, может это на него подействует, пожалеет вас.

Лера кивнула.

Рассказать про семью.

Как часто ее просили это сделать. Натянув дежурную улыбку, по одному и тому же шаблону, каждый раз она рассказывала одно и то же. Да, служебный роман, врач – хоккеист, полюбили, поженились, родили. Да, разница в возрасте, не заметили, не помешала. Прекрасно зная, что журналисты за нее дополнят, досочинят, приукрасят, найдут свидетелей.

На недавней годовщине, которую традиционно отмечали вдвоем, сами удивлялись, как у них получилось создать семью? Легко не было. Встретились два абсолютно, разных человека: непредсказуемый мужчина и противоречивая женщина. Статус, возраст, все было против них, как, впрочем, и они сами были не в восторге друг от друга. Дабы не обострять ситуацию, Лера пошла на уступки, но Саша подвергал сомнению ее первенство и настаивал, что именно он стал инициатором и движущей силой их романа. Зная щепетильное отношение супруга к этой теме, Лера смирилась. Каждый год всплывали новые детали и лет через пять он и сам стал уверен, что учился с Лерой в одном классе и отбил ее у преподавателя труда Михаила, возможно это был не учитель, а одноклассник, одно оставалось неизменным – технично увел, решительно добивался, доказывал, завоевывал!

Его уверенность, напор и покорили ее. Когда силы для сопротивления закончились, она сдалась, но душу не открыла. Не доверяла или боялась обмануться, берегла свои хрупкие надежды, спрятав глубоко в сердце.

Первая близость стала откровением. Саша оказался опытным, чутким любовником, его неистовой страсти хватало на двоих. Он не упрекал ее, не торопил, но тоже чувствовал стену между ними. Она рухнула, когда Саша, разговаривая с родителями по телефону, заявил, что они с Лерой собираются пожениться. Она опешила, это как раз то, чего Лера делать не хотела, какой бы ни был Орлов заботливый и внимательный, она считала, что их "гражданский брак", устраивает обоих. На них не давит груз прежних обязательств и отношений, они вольны в своей любви. По последнему пункту и возникли трения.

– Ревность здесь ни при чем! – доказывал в сердцах Саша, соскочив с табуретки. – Да, я ревную и буду ревновать всегда, хотя твердо знаю, что ты не допустишь измены. Но твое недоверие, неверие меня убивает, получается из-за нашей разницы в возрасте, ты не хочешь видеть во мне мужчину! Я что, для тебя молодой любовник или альфонс, утешу свое самолюбие и брошу, ты так обо мне думаешь? – он обошел стол и ушел в комнату.

Лера не ожидала такой реакции. В глубине души, подспудно, жила мысль, что все что с ней происходит – временно. Она смогла пересилить себя, жить в этом моменте счастливо, одним днем, не думать о дне завтрашнем и искренне считала, что и Саше так будет удобней. Он молодой…

В комнате его не оказалось, Лера ахнула, увидев его на заснеженном балконе. Она остановилась, взвешивая свою готовность сделать шаг, открыть дверь и впустить Сашу в свою душу, окончательно вытеснив сомнения и недоверие. Одно она знала точно, она хочет быть с ним, более того, только с ним она и может быть.

Лера вышла на балкон. Сжав губы, опираясь вытянутыми руками на перила, Саша всматривался в серую туманность зимнего вечера. Она уткнулась носом ему в плечо и взлохматила волосы на затылке:

– Конечно, я тебя люблю.

– Без конечно.

– Бесконечно я тебя люблю! – она проскользнула в кольцо его рук. – Как только женщина может любить мужчину, так я тебя люблю.

Он обнял ее, скорее защищая от холода, сам по – прежнему смотрел куда-то вдаль.

– Ты хочешь услышать от меня, что с тобой мне спокойно и надежно, что к каким-то вещам ты относишься серьезнее и обдуманнее чем я? – он молчал. – Я согласна, согласна выйти за тебя замуж! – она беспокойно подняла голову, ища его взгляд.

– Спасибо. Ты никогда не пожалеешь об этом решении, – от его улыбки, на сердце потеплело. – Посмотри туда, – он развернул ее к себе спиной, над стелящимся туманом возвышался остов строящейся высотки, – Там мы будем жить, там родятся наши дети.

Лера прикусила губу, с трудом сдерживая слезы. Охватившее чувство восторга поднималось жаром от ледяного бетонного пола, как от раскаленного песка, крепкие мужские руки бережно обняли ее, даря покровительство и защиту. Потребность в объятиях не проходила с годами, любые неприятности отступали, стоило ощутить на плечах их силу и крепость. Как не хватает сейчас этой сдержанной ласки.

Глава 4.1

Лера вздрогнула, почувствовав на плече тяжелую руку.

– Позавтракали, вот и славно, – Николаев сел за стол. – Обход закончен, через сорок минут у главного будет обсуждение вашего вопроса, с привлечением зарубежных специалистов по скайпу, если хотите, можете поприсутствовать.

– Да, обязательно. Сегодня могут определить дату операции, хирурга?

– Нет, слишком много вопросов, пока. К тому же, если найдется хирург, он будет назначать дату, как правило, у таких специалистов операции расписаны на несколько месяцев вперед.

Лера наблюдала, как Николаев выписывает что-то из компьютера, иногда смешно ухмыляясь.

– Я пойду пока к Саше.

– Валерия Андреевна, вы бы сняли с мужа обручальное кольцо, оно все равно через день, два спадет, из-за обезвоживания, потери веса, – Лера остановилась внимательно слушая. – Повезло, что организм крепкий, сердце не остановилось и обошлось без электроразряда, а то бы вплавилось кольцо в палец и вместе с ним ампутировать пришлось. Его, когда привезли, места живого не было, наскоро обмыли и в операционную, а кулак он так сильно сжал, девчонки медсестрички, не смогли разжать.

– Вы были в операционной?

– Не мое дежурство было…

– А если бы было ваше? – она смотрела в его старомодные очки и видела там себя, несчастную и потерянную. – У него бы было больше шансов?

Николаев усадил Леру на диван и налил воды из чайника.

– Выпейте, – поднес стакан к ее губам, видя, как трясутся у нее руки. – У всех есть шанс вернуться к жизни.

Глава 5

Консультация в кабинете главного, продолжалась уже два часа.

Лера сидела на стуле, в углу и удивлялась равнодушию Николаева, он что-то писал или рисовал в блокноте, ничем не выказывая своих знаний и заинтересованности. Два немецких врача, с разных скайпов, и коллеги, постоянно обращались к нему, было ясно, что им важно его мнение, только тогда он поднимал голову и отвечал ровным бесстрастным голосом.

После совещания Лера поспешила к мужу. Шансы на жизнь у него были, вопрос заключался в том, какой будет эта жизнь. Без операции – неподвижность, после от пятидесяти до семидесяти процентов восстановления двигательных функций, это уже не койка, а инвалидное кресло.

Перебирая бледные пальцы мужа, она рассказала о новостях. Показатели температуры и давления были на прежнем уровне, но Лера была убеждена, что его ладонь потеплела.

– Думаете он вас слышит? – Николаев усмехнулся и наклонился к приборам.

– Уверена.

– Ну допустим. Состояние комы сложная патология, малоизученная, возможно, он вас слышит, думаете ему интересны проценты? Он ведь жить хочет на все сто, как раньше. А это вряд ли. И в хоккей он уже не вернется…

Лера смотрела в блестящие стекла очков Николаева, как трудно разговаривать с человеком и не видеть его взгляд. Тонкая полоска губ, выражала то ли иронию, то ли брезгливость. С Сашей все по-другому, она всегда видела его глаза, понимала, чувствовала и его открытая улыбка излучала счастье и любовь. Не выдержав чужой, холодной пронзительности, Лера вышла из палаты. Увидев в больничное окно солнце, отложила визит к главному и спустилась на улицу. Отойдя подальше в парк, включила телефон. Проигнорировав сообщения, набрала номер свекрови. Горе объединило женщин. Возможно, мать Саши чувствовала вину за сына, тоже догадывалась, куда он мог поехать, а зная его характер, не смела обвинить Леру, что не остановила, не удержала.

– Лера, ты за Викулю не волнуйся, мы стараемся, чтобы она ничего не узнала, а сейчас ажиотаж пройдет и все забудут. Ты главное держись.

– Вы тоже, – Лера расчувствовалась, а услышав голос дочки, все-таки расплакалась. Хорошо, что дочь так увлеклась перечислением дел, которыми они занимаются в отсутствии интернета, что успела успокоиться.

– А вы с папой сейчас где, в Москве?

– Нет.

– Значит скоро вас по телевизору посмотрю!

– Нет, мы на сборах.

– Мне вчера Лида звонила!

– И мне.

– В следующий раз, пусть папа мне позвонит, я по нему соскучилась!

– Конечно, – не моргнув глазом, заверила Лера.

Тяжелые капли упали на экран, на фотографию дочери.

– Думаете это правильно скрывать от ребенка правду?

В двух шагах от нее стоял Николаев.

– Как вы здесь оказались? Ей семь лет.

– А если ваш муж умрет, вы и дальше будете врать? Считаете это нормальным?

– Не ваше дело!

Лера готова была взорваться, нагрубить, спас телефонный звонок.

– Лида! Слава богу, что я не успела выключить телефон, отвлекли.