Текст книги "Изнанка большой любви (СИ)"

Автор книги: Маша Миль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Маша Миль
Изнанка большой любви

Глава 1

Луч фар упирался в серый бампер передней машины. Поток автомобилей медленно двигался огромной светящейся лавиной, казалось, что машины разделяет только стена дождя.

Частенько, стоя под билбордом со своим изображением, Лере сигналили машины, водители приветствовали её кивками и жестам, совсем быстрые успевали взять автограф на перекрестках, но не сегодня.

Никогда она не любила дождь, а с сегодняшнего дня и вовсе будет его ненавидеть, но сейчас он отгораживал её ото всех, как будто извиняясь, укрывал завесой, давая возможность отрешиться от внешнего мира, закрыться в своей раковине, как улитка. В окно нещадно лупили капли, искажая картину. На крышке капота развернулась настоящая вакханалия, словно на неё выплеснули кислоту, вся поверхность пенилась и пузырилась. Дворники, преодолевая потоки, елозили по лобовому стеклу.

Подсвечивая сумрак салона цветной иллюминацией, на экране телефона менялись лица. Нужно было взять трубку, каждый звонящий заслуживал этого, по тем или иным причинам, но сказать или утешить их нечем. Она знает ровно столько, сколько и все. Авария. Доставлен в больницу. У неё было преимущество, она знала номер больницы, но судя по толпе алчущих журналистов, не только она. Вариант оставить машину на больничной парковке даже не рассматривался, ясно, что и там её встречают. Остановившись метрах в тридцати от главного входа, она задумалась, что сказать пишущей братии? От неё, как от врача и символа команды, потребуют подробностей, которых она и сама пока не знает. Но один вопрос, как жене, будет задан обязательно и ответ на него, знают только они вдвоем, она и Саша и посвящать кого – либо в эти подробности, она не намерена. Накинув черный дождевик с капюшоном, вышла из машины. В темноте наступила в ледяную лужу и тут же была подхвачена чьей – то твердой рукой за предплечье и буквально закинута в рядом стоящую машину.

– Спасибо, что мешок на голову не надели! – она узнала машину тренера по иконостасу на панели.

– Поговори мне ещё! – Природа его неприязни и грубости по отношению к ней, была Лере неясна, и она неосознанно опасалась его. К счастью, на людях, Агеев вел себя корректно, а самый простой выход из ситуации она нашла давно – как можно реже оставаться с ним наедине.

– О чем собираешься поведать журналюгам? – С ехидной злобой спросил он. – Очередную сказочку про неземную любовь? Они тебя послушают, ты всегда интересно рассказываешь, только потом тебя спросят:

– А куда же помчался ваш горячо любимый супруг в два часа ночи? А вернее сказать, к кому?

От зловещего тона Леру пробил озноб, будто льдом сковали лодыжки.

– Мы выиграли чемпионат, – продолжил Игорь Юрьевич, – награждение, пресс – конференция, да он от усталости должен был упасть у порога. Что ты ему сказала, куда его понесло среди ночи?

– Вы знаете, куда он ехал, – твердо ответила она.

– К сожалению, догадываюсь. Задали вы мне задачку, расхлебывай теперь. Ведь я тебя предупреждал!

Лера иронично усмехнулась:

– Не надо было их знакомить, вы прекрасно знали, к чему это приведет.

– Я тебе уже говорил, они случайно встретились, в моем присутствии, – Лера качала головой в такт его словам. – Ладно, успокойся, – он взял её ладошку в свою, она вжалась в сиденье, от неожиданно теплого голоса. – Я уже позвонил Борзову, предупредил, чтобы подтвердил, что Орлов к нему ехал.

– Так нельзя! У него жена беременная…

– А я что могу сделать, если у нас на юго – западе только Борзов живет! – Снова кричал тренер. – Ты давай без подробностей, скажешь, что Саша повез ему лекарство. Грех так говорить, но на наше везение, Борзова сегодня изрядно по бортам повозили.

– Мы вместе выйдем? – Спросила она, соглашаясь с таким вариантом. К сожалению, последние события в их жизни, не давали ей ни малейшей надежды на то, что этот вопрос не будет задан.

– Да ты с ума сошла что ли, сейчас там появляться. Обойдем через роддом, в другом крыле.

– Я знаю, где это.

По пустым больничным коридорам их провела медсестра, у дверей нейрохирургии она их оставила, получив от Агеева красную купюру.

Сердце Леры отчаянно вырывалось из грудной клетки, она слышала его громыхание и стоны. На негнущихся ногах подошла к двери операционной, в которой бригада хирургов боролась за жизнь её мужа, и оперлась на неё. Слез не было, но глаза застилала пелена, из – за неё она ничего не видела, все вокруг казалось белым. Лера закрыла глаза, всего на миг погрузилась в темноту и вновь белый свет, как белый полог, накрыл её.

– Орлова, мать твою, очнись! Нашла время падать в обмороки, – бесцеремонно встряхнув её, Агеев подал ей стакан воды. – Ты ещё диагноз не знаешь.

– Мне достаточно того, что операция длится пять часов, и без диагноза все ясно.

За окном посветлело, было раннее утро, дождь не прекращался. К толпе журналистов присоединились фанаты. Полиция оттеснила всех за ограду и цветное море зонтов теперь волновалось за пределами больницы.

– Мне надо родителям Саши позвонить, а я телефон в машине оставила.

– Я уже позвонил. Когда ты в отключке была.

– И что?

– Чем я мог их успокоить, как ты думаешь? Сказал, что с Сашей пока ничего не ясно, ты в обмороке и велел им ни с кем не разговаривать, и в Москву не приезжать. Сейчас начнут журналисты донимать, и дочку вашу сказал пока в школу не водить. Хотя бы недельку.

– У неё каникулы, – при упоминании о дочке, силы оставили её. Плотину, спешно сколоченную из самообладания и хладнокровия, одномоментно прорвало по всем направлениям, и Лера погрузилась в темноту.

Теплое дыхание коснулось щеки.

– Саша, – она привычно вытянула руку, но встретив колкий взгляд Агеева, тут же отдернула её и огляделась. Она лежала на диване, кроме них в кабинете был врач, что – то сосредоточенно пишущий. Тренер нервно вышагивал вдоль огромного книжного шкафа.

– Где Саша? Операция продолжается?

– Закончилась, только что, сейчас переведут в реанимацию, – врач профессиональным взглядом осматривал Леру. – Множественные переломы конечностей, разрыв селезенки, печени и самое неприятное, открытая черепно – мозговая травма. Вы врач, сами все понимаете. Все что могли, мы сделали, зрение сохранили, хотя была угроза. Будем надеяться на крепкий организм. Немаловажно, что Александр был трезвым, но второй операции не избежать, будем связываться с иностранными спецами. Думаю, страховка все покроет, а учитывая нераскрывшуюся подушку безопасности, можно подать иск на компанию – производитель. Вот, – он положил на край стола листок бумаги. – Перевел диагнозы на общедоступный язык.

– Умойся и кофе выпей, приготовься, надо выйти к журналистам, – приказал Агеев.

– Нет, – шепотом взмолилась Лера. – Я не готова. Я не смогу.

– Я рядом буду. Есть вопросы, на которые должна отвечать ты.

Без косметики, с зареванным лицом, она выглядела совсем просто, совсем не такой привыкли видеть её зрители на трибунах и по телевизору.

Тренер вышел и вернулся через несколько минут, высыпая перед ней косметику:

– Собрал по всему отделению.

– Я хочу к Саше! – Лера отодвинула от себя парфюмерию, посмотрела на пожимающего плечами врача и вместе они впялились на Игоря Юрьевича.

– Сначала – журналисты, – сказано это было тоном, не терпящим возражений.

Возможно, он был прав. Когда через полчаса Лера зашла в реанимационную палату, от увиденного её парализовало на несколько секунд. Ноги приросли к полу, из глаз текли крупные капли, а она не могла смахнуть их.

– Оставить вас одних? – крепкие мужские руки обняли её за плечи. – Не переживайте так, переломы срастутся, и даже нос. – Лера развернулась и вскинула голову, рассматривая врача: мягкая улыбка, добросердечный голос, совсем не соответствовали тусклым карим глазам, они были отдельно от лица, от бровей, поползших вверх, собирая на лбу складки. – А вы в жизни совсем другая…

– Чем где?

– Чем везде, я болельщик и ваш поклонник. Пойду распоряжусь, чтобы вас никто не беспокоил.

– Как это так, я тренер, – услышала она из коридора голос Игоря, но не обратила на него никакого внимания, не вздрогнула, как обычно, была спокойна и уверена, что врач выполнит обещание и их никто не потревожит.

Орлов был весь белый, без бинтов оставались полоска лба, бледные губы и на удивление, правая рука, выглядела совсем здоровой, даже царапинки не было. Осторожно, огибая катетеры и датчики, Лера погладила холодную кожу, накрыв его ладонь своей, заметила обручальное кольцо. Он редко надевал его, только на отдыхе или на мероприятия, а уж в день игры или на тренировку – никогда, если забывал снять, кидал ей в карман, на сохранение. Вчера вечером, когда он хлопнул по столешнице всей пятерней и закричал на всю квартиру:

– Я запрещаю тебе! Не смей!

Она точно помнила, что тогда кольца у него не было. Ушла в спальню, а через полчаса он уехал.

Лера опустилась на колени и прижалась губами к его пальцам:

– Сашенька, что же мы натворили? Простишь ли ты меня, когда – нибудь, прощу ли я себя?

Пальцы под губами потеплели, она стала целовать доступные участки кожи, согревая его, и умоляя простить её.

Глава 2

Кома. Консилиум. Шанс. Ждать. Это не самые страшные слова, услышанные сегодня. Были еще. Невыполнимо. Нельзя. Исключено. Не справится.

Лера отрешенно смотрела на белую дверь, за ней решалась судьба. Судьба многих людей сейчас зависела от семи человек, и невозможность вмешаться, повлиять, сводила с ума. В такие моменты чувствуешь свое бессилие и беспомощность. Можно рыдать, метаться, стучать головой об стену, а можно, смиренно ждать, от твоих действий ничего не изменится.

Опустив голову, на другом конце дивана сидел Игорь большим пальцем поглаживая брелок от машины.

Дверь открылась и их пригласили в кабинет.

Двое врачей были Лере уже знакомы, тот кто утром готовил её к пресс-конференции, и другой, с мягкой улыбкой. Он и сейчас улыбался, линзы очков отражали свет и глаз не было видно, но Лера была уверенна, что они по-прежнему безжизненны.

Ей хватило двух минут, понять суть вопроса, а Игорь требовал объяснения всему: почему Орлов впал в кто, почему, чтобы сделать повторную операцию, нужно ждать, когда он из неё выйдет и почему к принятию самых ответственных решений допускается только супруга, то есть от её подписи зависит дальнейшая жизнь, или смерть его спортсмена.

Тут Лера была солидарна с тренером, ответственность её пугала. Их жизнь складывалась так, что все решения были за Орловым. Куда поехать отдыхать, в каком районе покупать квартиру.

Один раз она приняла самостоятельное решение и вот он результат.

***

Телевизор негромко вещал ночные новости. Глотнув холодного чая, Лера отложила на край стола последнюю, заполненную карточку. Завтра с утра занесет их в регистратуру и в полдень, пролетая над городом, она должна забыть о работе в медцентре, как о страшном сне, на этом настаивает муж. Целый год он уговаривал её уволиться и ведь добился своего, просто подошел к проблеме с другой стороны, подписал контракт с канадским клубом и теперь, как жена декабриста, она должна поехать с ним.

– Лер, ты собралась? – крикнул с порога вернувшийся Орлов, – С хозяйкой рассчиталась?

Пройдя в комнату, обнял жену:

– Смотрела?

– Зачем ты спрашиваешь, конечно, смотрела. Достойная игра и твой последний гол в этой команде был красив.

– С утра родители приедут, – почувствовав, как она напряглась, он лишь крепче прижал её к себе и потерся щекой о макушку, – Нас два года не будет.

– Я разве возражаю? Просто я не планировала ничего готовить, у нас и продуктов нет. Думала мы пообедаем в аэропорту.

– Так и сделаем, только пообедаем вместе с родителями. Не обижайся, поверь, они смирились с неизбежным.

Лера тяжело вздохнула.

– Я тебя люблю, и никто и ничто этого не изменит. Посмотри на меня, – его глаза кричали о любви, мягкие губы нежно, но требовательно вторили своему хозяину, – только ты тоже, люби меня.

– Я люблю, – она откинула голову, открывая шею поцелуям и улыбнулась. Каждый день он просит любить, как будто не понимает, что для неё это такая же необходимость, потребность, как дышать. – Очень люблю, вопреки всему, назло всем.

Свекровь не понимала сына, не воспринимала невестку, но к счастью, с пятнадцати лет, Саша жил отдельно и самостоятельно строил свою жизнь, родительское влияние было сведено к минимуму.

О свадьбе Орлов сообщил родителям за неделю до регистрации. Свекровь обиделась, рассмотрев в этом влияние невестки, но и Лера, тоже посчитала манёвр Саши, трусостью. Только познакомившись поближе с родней мужа, поняла, как он был прав, он попросту ограждал её от замечаний и претензий матери.

***

За обедом свекровь ненавязчиво, как ей казалось, расспрашивала их о планах, давала Лере различные советы. Не понимая, как Лера выдерживает наставления, Саша вступился за жену:

– Мама, ты забываешь, что Лера мне не нянька, а жена.

– Я волнуюсь, а если Лера забеременеет? – Свекровь придирчиво посмотрела на невестку. На лице читалось явное сомнение. В двух браках детей не было, чем её сын заслужил такое «счастье»?

– Она включена в мою страховку, – успокоил ее сын. – Язык знает, так что все будет хорошо.

***

Два года на чужбине не пролетели, как принято говорить, а тянулись для Леры бесконечно. Когда Саша уезжал, она не могла спать, включала телевизор и смотрела все подряд. Совершенствовала английский, много гуляла, но тоска не проходила.

Успехи мужа были значительными, а это означало неизбежное продление контракта.

Тогда и появился в их жизни Агеев. Тренер с мировым именем, предложил Саше играть за его клуб. Жесткий, пронзительный взгляд, бескомпромиссные суждения, выдавали в нем человека с твердым, решительным характером. В его присутствии Лера терялась, успокаивала себя тем, что если Саша и примет это предложение, то встречаться с Игорем Юрьевичем, ей придется не часто.

Муж склонялся к возвращению в Россию. Лера тихо радовалась.

– Но у меня будет одно условие, – Лера напряглась, Орлов не был рвачом, да и условия клуба были более чем щедрыми, по российским меркам. – Моя жена, должна работать врачом в вашей команде.

Она только ахнула. Агеев оценивающе посмотрел на неё, как будто видел впервые.

– Хорошо, с испытательным сроком, – согласился тренер таким тоном, что Лера уже предвидела предстоящие испытания и согласна была стать домохозяйкой, как всегда мечтал муж.

В Москве они узнали, что станут родителями, у неё появился веский повод покинуть команду, но Орлов был неумолим. Ходил с ней на консультации, убеждался, что все в порядке и Лера продолжала работать.

Глава 2.1

– Валерия Андреевна. – Лера обвела взглядом всех врачей, внимательно смотрящих на неё. – Вы же понимаете, что ваше присутствие в больнице, не обязательно, за вашим мужем будет круглосуточный присмотр, можете смело ехать домой.

Она непонимающе взглянула на главврача, он что, серьезно сейчас ей это предложил?

– Я останусь здесь и не в отдельной палате, а рядом с мужем.

– Думаю, это правильное решение. Команда уезжает на соревнования, я должен быть уверен, что с моим нападающим все хорошо.

Неожиданно, её поддержал Агеев.

– Хорошо, – подытожил главный, – мы пойдем на уступки, только угомоните толпу за окном, ни людям, ни машинам дороги не дают.

– Сделаем, – согласился тренер. – Соберись и выйди к этой кучке фанатов, я пообещал, что на сайте команды каждый день будут параметры физического состояния Орлова.

– Я не хочу этим заниматься, не хочу ни с кем разговаривать.

Агеев схватил Леру за руку. Она остановилась, ощущая, как жгучая, резкая боль пронзает предплечье, никогда он не позволял себе такого, в присутствии Саши, но сейчас, Лера готова была сказать ему спасибо, физическая боль выдернула из душевного терзания и беспомощности.

– Хочешь сидеть возле него целыми днями? Держать за руку? Так ему это не нужно, а команде ты нужна. Ты мне нужна, тебе ясно?

Лера покачала головой, соглашаясь, но суть слов не доходила до нее, зачем он это говорит, если семь лет, старательно выживал её из команды.

– Пожалуйста, выйди к ним, это и команде необходимо, первый раз уезжаем без вас, – его голос смягчился. – Вы же наши кумиры, пример для подражания, – неожиданно для Леры, он поцеловал ей руку. – Я распорядился, чтобы к Орлову никого не пускали. Ты поняла о ком я говорю?

– Да.

– Есть только ты и он.

– Да, – снова прошептала Лера, не отрывая глаз от своей ладони в его руке.

– Ты и не ела ничего с утра. Пойдем поищем, где – то должна быть столовая.

– Я не хочу есть. Сейчас зайду к Саше, и спущусь, поговорю. Журналистов там нет?

– Будь готова ко всему. Утром ты держалась молодцом, сделала всё правильно.

– Я пойду одна?

– Да. Я и так две тренировки пропустил, а время горячее, чемпионат на носу. Но ты держись, я всегда на связи, – он приобнял её за плечи, ничего кроме удивления, не вызвав в ее душе.

В палате мерно работал аппарат ИВЛ, возле окна поставили узкую кровать, на спинке которой висело несколько белоснежных халатов.

– Да вы не волнуйтесь, это счастливая палата, из неё все на своих ногах выходят. – Лера обернулась, вошедшая медсестра ловко меняла лекарство в капельнице. – Отдыхайте, я постараюсь вам не мешать.

– Мне пока не до отдыха, домой надо съездить, поклонников утихомирить…

– А я тоже ваша поклонница, вашей пары. Мне, когда девчонки позвонили, рассказали, что Саша…. Александр Евгеньевич, у нас, я в таком шоке была. У меня и автограф ваш есть! Всего один раз пошла на хоккей и так повезло! Вы возле автобуса стояли. И Саша был такой счастливый, – девушка показала Лере фото с их автографами, – правда Саши здесь нет, зато вы очень красивая!

***

– Саш, не придуривайся! – Лера приняла протянутые ключи.

– Реально руки трясутся. Он у тебя внутри, поэтому ты и спокойна, а я теперь должен переживать за вас обоих.

– Бедненький мальчик, – Лера обняла его и дурашливо взъерошила волосы, – узнал, что у него будет ребенок.

– Не только узнал, но и увидел, – Орлов полез в папку с документами Леры, которую бережно придерживал у груди. Оба родителя зачарованно разглядывали первую фотографию.

– Убирай папку, поехали, опаздываем.

– Подожди, – он задержал жену, положив ладонь на живот, – как ты думаешь, ему там удобно?

Лера приблизилась и шепнула ему в губы:

– Спросишь у него вечером. Садись уже, – и села за руль. – Как ты играть – то собираешься, с такими нервами?

– Зайдешь, поцелуешь и я успокоюсь.

– Агеев вместо меня поцелует. Ты разве не замечаешь, что он ревнует тебя ко мне?

– Раз потом не получится, давай сейчас. – Они остановились на спорткомплексной парковке. Вытянув Леру из машины, не давая опомниться, Орлов обнял жену, рядом с ними притормозил грузный джип. – Агеев смотрит на нас, пусть поймет, что со мной, ему ничего не светит!

Лера засмеялась:

– Иногда ты ведешь себя как невыносимый дурак!

– Влюбленный дурак.

Орлов как всегда проводил жену до кабинета, ревностно охраняя её от посторонних взглядов.

Сложная игра, агрессивные соперники, Лера вся извелась, видя, как команда безрезультатно атакует чужие ворота.

Последние две минуты матча, счет ничейный и нужен гол. Перед вбрасыванием, Орлов мельком бросает взгляд на жену. Её сердце забилось в тревоге и нежности, в этот миг она так отчетливо поняла, что они семья и что переживает она теперь не просто за любимого мужчину, но за отца своего будущего ребенка и это удушающее беспокойство будет с ней всегда и только его любовь способна разбить этот страх.

Именно этот миг запечатлел американский фотограф и уже на следующий день фотография Леры появилась на первой полосе топового таблоида. Возникший ажиотаж нервировал Орловых, но это было ничто, в сравнении с тем, что началось, когда фотография взяла Гран – при на международной фотовыставке.

Характер, настроение, чувство! Тиражировали издания восхищенные эпитеты. Одними телефонными комментариями уже было не обойтись. Их история любви – стала всеобщим достоянием, благодаря глянцу, телевидению и интернету. Руководство клуба, тоже увидело выгоду в пиаре супружеской пары и назначило Александра попечителем благотворительного фонда помощи молодым спортсменам. В фонде трудились незаметные сотрудники, а актеры, певцы, спортсмены, были приманкой для денег спонсоров. Теперь, после игры, Орлов, как минимум час, раздавал автографы, за себя и жену, частенько расписываясь на той самой фотографии, которую Лера возненавидела.

Глава 2.2

Орлова вышла на крыльцо и полной грудью вдохнула сырой, прохладный воздух. Порывистый ветер трепал горстку стойких поклонников, которые тут же окружили ее. На удивление, никто не протягивал карточки для росписи, все сочувственно смотрели на Леру:

– Спасибо, что поддерживаете нас, но давайте, все – таки ограничимся интернет общением, не будем забывать, что это больница.

– Лера, держитесь!

– Все будет хорошо!

– Саша сильный!

– Он вас любит!

Лера устало кивала, вымученно улыбаясь.

– Почему Орлова не отправили заграницу?

– Вы подвергаете риску его жизнь!

– Его должны оперировать лучшие нейрохирурги.

Неожиданно. Жестоко. Наотмашь.

– Зачем…так… – слова горьким комом застряли в горле, порыв холодного ветра пробрал до костей.

– Как вы могли отпустить его ночью?

– Вы ему мстите!

Лера опустила глаза, не в силах взглянуть в сторону, откуда доносился голос, понимая, что следующий вопрос сокрушит её выдержку, она малодушно отступила.

Крепкие, сильные руки властно сжали ее плечи, она доверчиво шагнула назад, прижимаясь к широкой мужской груди, интуитивно чувствую защиту.

– Кому что не ясно, пересмотрите утреннюю пресс – конференцию, там ответы на все вопросы. – Голос врача громыхал над головой. – Расходитесь или через полчаса здесь будет полиция. Да и полиция не нужна, я вас сам раскидаю.

Та же рука взяла ладонь Леры и повела в здание больницы. Широкими шагами врач пересек холл. Лестницы, коридоры, Лера бежала за ним, боясь отстать. Они остановились возле первой двери в отделении, с табличкой: Николаев Андрей Николаевич.

– Прошу, – Николаев приглашал Леру войти.

Знакомый кабинет, в нем ее готовили к разговору с журналистами.

– Садитесь.

– Спасибо, что спасли меня.

– Да просто, поддался эмоциям, пожалел вас.

Николаев достал из шкафа чёрное пальто и накрыл им Леру. Она только сейчас почувствовала, что замерзла, зуб на зуб не попадал.

– Чай? Кофе? Что я спрашиваю? – Одернул себя мужчина. – Чай. Успокоительный. Вам надо выспаться, отдохнуть. Сейчас.

Доктор вышел и вернулся через две минуты, поставив перед Лерой поднос с тарелкой гречки и котлетой.

– Это больничный ужин. Чем богаты.

Налив в кружку ароматного чая, он вышел. Лера глотнула, слишком сладкий, она такой не пила, но выбирая между гречкой и чаем, все-таки предпочла напиток.

– Ну и напрасно, – заметил вошедший Николаев, – ночью вас кормить никто не будет.

– Я хочу съездить домой…

– Вы за рулем? – Она кивнула. – Я бы вам не советовал ехать, но уж если решили, то вызовите такси.

– Мне нужно забрать телефон из машины и отогнать её в гараж.

– Вы меня не слышите? – Он взял её руку за запястье, считая пульс. Затем достал тонометр. – У вас давление 90 на 60, плюс стресс, хотите за мужем отправиться?

– Нет, – выдохнула она, – но мне надо домой, надо!

– Если бы я умел водить машину, отвез бы вас, но мы сделаем по-другому, я поеду с вами, буду контролировать и уговаривать остаться вас дома.

Николаев снял халат, под ним был растянутый свитер, такое бывает при неправильно выбранном режиме стирки и судя по неопределенному цвету, когда – то он был серым, но стирался с чем – то красным. Черное пальто, перекочевало с плеч Леры на плечи Николаева. Возможно, если его отгладить, оно выглядело бы и неплохо, а так… Лера подвела врача к раковине и мокрыми руками прошлась по пальто, собрав белую шерсть.

– У вас кошка?

– Да.

– Почему вы в кроссовках? Они совсем не идут к пальто.

– У меня 46 размер ноги, обувь очень сложно купить…

Лера смотрела на неуклюжую, мешковатую, в этом пальто, фигуру врача, задаваясь вопросом: что этот человек делает в отделении нейрохирургии, кажется, что под ним бетонный пол прогибается.

– Андрей Николаевич, вы не обидитесь, если я не приглашу вас домой?

– Абсолютно нет, даже буду рад, если вы останетесь дома. Поверьте, у нас опытный медперсонал.

Николаев вышел из машины, а Лера из подземного паркинга поднялась домой на лифте.

В квартире, первым делом, поставила на зарядку телефон и отключила звук. Заправила постель провела рукой по непримятой подушке мужа. В кухне, развернув мусорный пакет выбрала из холодильника скоропортящиеся продукты. Сделала себе несколько бутербродов, но решила съесть их в больнице. В ванной она потянулась к бритве мужа, и одернула себя: ещё рано думать о бритье.

Собрав баул, поставила его у двери и с тяжелым сердцем набрала номер свекрови, неприятный, но необходимый разговор.

Свекровь плакала, причитала, но как ни странно, ни в чем Леру не обвиняла, просила заботиться о Саше и не волноваться о дочери:

– Агеев звонил, предупредил, чтобы мы не давали никаких интервью, это мы и сами понимаем. Викуле пока ничего не сказали, сейчас каникулы, потом скажу, что в школе карантин. Телевизор не включаем, дед её учит в шахматы играть. Хоть вы с Сашей и не одобряете, но дали ей планшет, она играет, мульты смотрит и про улицу, и про подружек забывает, а там глядишь…

– Телефон я буду отключать, аппаратура реагирует на изучение. Смогу звонить только вечером, а с Викой я завтра поговорю, не смогу сейчас.

Сигнальная кнопка беспрестанно мигала, сообщения приходили на все соцсети. Лера отключила телефон.

Нет сейчас таких слов, которые смогут её утешить, в целом мире она осталась одна.

Уже у порога, скинула кроссовки и прошла на кухню, достала чашку с фотографией дочки и задержалась у стола, приложив ладонь к тому месту, по которому вчера шарахнул Орлов.

– Только выживи, пожалуйста, я клянусь, ни словом, ни взглядом никогда не попрекну и не напомню….