Текст книги "Изнанка большой любви (СИ)"

Автор книги: Маша Миль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

Глава 17.2

Лера оперлась на белую дверь.

Дерзость и резкость она оставила на пороге кафе, до больницы почти бежала, не чувствуя под собой ног от усталости и опустошенности, свалившейся на плечи. Нужно было срочно полежать, но войти в пустую палату, не было ни сил, ни желания.

– Валерия Андреевна, давайте провожу вас в кабинет Николаева.

Пять минут назад, Рита дала полный расклад: операция проходит в обычном режиме, все хорошо.

***

Сквозь дремоту она слышала, как Рита попросила кого-то не шуметь. Дверь закрылась и в комнате остались только чьи – то шаги, они мерили комнату и изнывали от тихой ярости.

Лера явственно видела ходящие ходуном скулы, гневный взгляд и тяжелые кулаки. О чем пойдет речь, она приблизительно знала, поэтому и не торопилась открывать глаза. Только пришла в себя, усмирила душевное смятение и сейчас вновь, нужно держать оборону.

– Игорь Юрьевич, присядьте, воды выпейте, можно и чаю.

– Спишь значит, пока твоего мужа кромсает этот коновал, алкоголик! Кто ты после этого, как тебя назвать? Я видел, как ты растекалась перед ним. Переспала с ним?

От такого предположения перехватило дыхание, как от удара.

Агеев посмотрел на нее сверху вниз, собираясь нагрубить, но ледяной непробиваемый холод ее взгляда остановил его.

– Лера, почему он? Операцию оплачивают, договорились с немецким светилом, как он тебя уговорил? Отвечать будешь перед федерацией, я тебе устрою.

Очень редко он обращался к ней по имени и словно исправляя свою слабость уже угрожал указательным пальцем.

– Зачем вы сказали, что у Саши и Ирсон намечается какой-то проект? Ведь ничего этого не было. А Саша пообещал вас убить.

– Пусть сначала оклемается.

– С ним все будет хорошо! Сомневаюсь, что после такой травмы он сможет играть, что вам надо от него?

– От него? Ничего, но ты вернешься, – Лера покачала головой. – Вернешься, контракт никто не отменял, а семейные неурядицы не повод его расторгать. Тебе понятно?

– Зачем вам я? Без Саши. Вы же меня ненавидите.

– Орлова, ты совсем дура, кроме своего мужа никого вокруг не замечаешь.

Лера отшатнулась. Сбросив маску ненависти с лица, на миг, он стал другим, может быть самим собой, но таким она его никогда не видела. Глаза светились теплом, обжигая ее холодные пальцы своими, он ласково удерживал ее руку.

– Прекратите.

– Ты не можешь мне запретить смотреть на тебя.

От срывающегося голоса мурашки пробежали по спине, ей хотелось думать, что это сон.

Сжалившись над ней Агеев отпустил ее руки:

– Забудь, – он понял ее сдавленный вздох. Переложив часть своих чувств, он придавил ее, ей больно от неожиданной тяжести, он не может допустить этого.

– Не плачь, – хотел добавить что-то про неосуществимые мечты, но промолчал. Каждая ее слеза прожигала его сердце, оставляя незаживающую рану. – Прости.

Он вышел медленно, задумчиво, сожалея о минутной слабости.

Лера никогда не понимала его резкости и ненависти, его мощная энергетика давила, она старалась держаться от него подальше и не встречаться взглядами. Редкие моменты, когда она видела его человечным, были связаны с командой. Она никогда не думала о нем, как о мужчине, был ли он женат, есть ли дети, любовницы? Для нее он всегда был тренер – бесполое, грубое существо.

Она приложила ладони к горящим щекам:

– Наваждение какое-то…

Встала, чтобы ополоснуть лицо водой, но была перехвачена Лидой:

– Лера, ты как? – она пристально всматривалась в отрешенный взгляд подруги. – Я видела, как этот змей выходил, что он тебе сделал? Лера не молчи! – встряхнув за плечи, Лида наконец увидела вполне осмысленный взгляд.

– Ничего не сделал. Успокойся. Ты как здесь оказалась?

– Андрей позвонил, сказал, чтобы приехала тебя поддержать, я обед приготовила и бежать, ты же голодная, – Лида доставала из сумки контейнеры и кастрюльки.

– Ты ошибаешься. Сыта по горло.

Лида перестала шелестеть пакетам.

– Что случилось?

– Потом. Что тебе Андрей сказал?

– Все в двух словах. Лучше ты расскажи подробней о своем насыщенном дне.

– Началось все с вечера…

***

Час пик прошел и теперь людей в кафе было не много. В дальнем углу ссутулившись, по – прежнему сидела девушка в черном. Перед ней стояла недопитая с утра чашка кофе, официанты не тревожили ее, столик план выполнил, за счет другой посетительницы. Чем были вызваны ее слезы она и сама толком не знала, разве так она представляла жизнь в Москве?

Разочарование, одним словом. Сняв черные очки с заплаканных глаз, Ирэн открыла присланное сообщение. Жадно всматривалась она в женщину, излучающую свет предстоящего материнства, через крохотный экран ощущая ее колдовскую, неподвластную силу. С недоумением и болью видела, как хирург, отказавшийся взять деньги, рассказывая об удачно проведенной операции, нежно сжимал ее ладошку, успокаивая, не боясь бросить тень на ее безупречную репутацию. Пресс-релиз был записан в больнице, куда Ирэн, так и не смогла попасть. Через час, новость о выздоровлении Орлова и его будущем отцовстве растиражируют все СМИ. Потом будет первая улыбка – жене, первый шаг к жене, выписка из больницы, выписка из роддома и везде рядом с ним будет Она. И никто не вспомнит об Ирен Ирсон. Возможно, что и она, закрутившись в колесе жизни забудет, как приезжала покорять Москву, но навсегда в ее памяти останутся слова Орлова о любимой, больно ранившие тогда, но в полной мере понятные сейчас:

– Жена мое сердце и моя жизнь.

Глава 18

Яркое солнце полоснуло ослепляющим клинком, превозмогая острую боль Саша оперся на машину, крепче прижимая ребенка к себе.

– Саш, ты как, больно? – бросив сумку Лера поспешила мужу на выручку, прикрыв его лоб и закрытые глаза ладонью. – Павлуша, давай отдадим папе его очки, – осторожно высвободив из цепких детских пальчиков солнцезащитные очки, надела их на нос Орлова. – Все нормально?

– Да, где Вика?

– Я тут, – отозвалась дочь, сидящая на чемодане.

– Все – таки мы зря сюда поехали, – сетовала Лера. – Здесь беспощадное солнце.

– Но и моря такого нигде нет! Павлик посмотри, вооон кораблик.

Совсем рядом серебрилась ровная гладь моря, но это совсем не волновало ребенка, он предпринимал еще одну попытку завладеть очками.

– Придется их привязать.

Лера рассчиталась за такси и не успела полюбоваться красотой моря, навстречу уже спешил Никас со служащим.

– Какие гости, какие гости! Не поверил, когда пришло сообщение из агентства, только сейчас верю своим глазам.

Никас тепло обнялся с Лерой, пожал руку Саше и пока шли к домику, разговаривал с Викой.

Приятная ностальгия охватила душу при виде свежевыбеленных стен, деревянной террасы, густо посаженных кустов роз и цветущих деревьев розовой акации.

– Специально для вас, ввел новшество, – Никас показал на плотные холщовые шторы по всему периметру террасы. – Будет также жарко, но все-таки в тени.

Служащий занес багаж в дом, выслушал указания шефа и удалился.

– Лера, кухня в твоем распоряжении.

– В этот раз ни каких кухонь! Полный пансион. Хочу, чтобы жена отдохнула.

– Почему тогда без няни?

– Наша няня сама скоро станет мамой, – пояснила Лера и обеспокоенно посмотрела на мужа. – Как ты себя чувствуешь? Может в дом зайдем, там прохладней.

– Все прекрасно, единственное, глаза болят от яркого солнца.

Задернув шторы, Лера взяла из рук мужа сына и раздев его отошла к бассейну, в котором уже плескалась Вика. Саша снял очки и расслабленно, блаженно прикрыл глаза.

– Я очень переживал. Вы ведь у меня отдохнули и через пару месяцев такое, – Никас показал на кипу журналов.

Саша листал страницы изданий на русском и греческом языках и на всех, первую страницу украшали фотографии Орловых.

– Никогда не надеялся вас увидеть, поэтому и храню журналы. Саша, ты герой!

– Это все Лера, без нее я бы не справился.

На глаза попалось фото, где он, забирая Леру из роддома, держит на руках голубой конверт с Павликом.

Он торопился к этому дню, можно сказать, что с рождением сына вернулся к нормальной жизни.

Николаев давал год на реабилитацию:

– Не надо форсировать, всему свое время.

– Андрей, ты не понимаешь, к рождению ребенка я должен твердо стоять на ногах! Я не могу допустить, чтобы Лера еще и со мной нянчилась.

Сказал и сделал.

Снова о них писали, снимали, восхищаясь и поражаясь волей Орлова к жизни, его силой, но только он один знал, что питает его силу и неисчерпаемое желание жизни – вера жены в него, в них, и он обязан не разочаровать ее. Из больницы Сашу привезли на носилках, его сердце могло только любить, всему остальному пришлось учиться заново.

Глава 18.1

Как только мужа выписали, Лере пришлось вернуться в команду и контролировать тренировки мужа она не могла. Лида, хоть и находилась рядом с ним, не имела такого влияния, чтобы запретить ему истязать себя. Пробовала жаловаться Андрею, но тот только разводил руками:

– Что я могу сделать? Черепок я ему собрал, в первом классе, вместе с дочкой он учится на отлично, курса массажа и иглоукалывания было достаточно, чтобы он встал на ноги. Все дальнейшие процедуры были на закрепление результата, ведь если человек хочет жить нормальной жизнью, медицина бессильна.

Возвращалась с соревнований Лера с особой радостью. В прихожей ее встречала Вика, Лида, снова няня, немного сиделка, но теперь приходящая только на день, и муж. Сначала на коляске, потом на костылях, с тросточкой и в один прекрасный день на ногах. Лера старалась разделить свое внимание и любовь поровну, между дочкой и мужем. Очень переживала, что скоро все это придется делить на троих и Вике, которая так радовалась возвращению домой, этой заботы будет не хватать. К счастью, дочка развеяла ее сомнения, однажды перед сном, прошептав ей на ухо:

– Мама, папа очень скучает по тебе, вздыхает, только ему стыдно признаться, он же большой, поэтому, когда родиться братик, ты отдай его нам с Лидой, а сама занимайся с папой. У него сразу все получится, даже массажист сказал мне, что папа супергерой.

– Да, наш папа такой, – Лера погладила дочку по голове, поцеловала и тихонько вышла, прикрыв дверь. – Хорошо бы этот супергерой не противничал и пил таблетки.

В постели мужа не было, в ванной тоже. Лера нашла его на балконе, вышла, накинув шаль. Взгляд упал на напряженные руки, сжимающие перила:

– Саш, не терпи, выпей таблетку, – несмотря на холод, его тело пылало, она провела ладонью по влажному лбу. – Не мучай себя! Давай я сделаю укол, – она обняла его, целуя в плечо. – Мне больно на тебя смотреть, а мне нельзя волноваться, между прочим.

– Ты читала о побочных эффектах этих лекарств? Подавляют волю, притупляют реакцию, действуют на потенцию.

– Пойдем, – за руку она завела его в комнату и посадив в кресло, села ему на колени. – Все это носит временный характер, нужно хотя бы попробовать. И потом, если твой пыл немного поутихнет, я точно жаловаться не буду.

– Ты как будто забыла, как я лежал овощем, – возмутился он.

– Я действительно не помню, эти две недели были в каком-то тумане.

– А потом, после операции, когда я не мог вставать, ты меня умывала, брила, кормила…

– Это было то всего несколько дней, потом ты стал делать все сам, а с учетом того, что твоя сила переместилась в руки, то мне иногда было стыдно перед медперсоналом, за свой растрепанный вид, – встретив ее смеющийся взгляд, он тоже улыбнулся. – Вот таким ты был овощем, неугомонным.

***

На бледном осунувшемся лице застыла маска страдания, сухие, в красных трещинках губы были истерзаны дыхательными трубками. Сердце сжалось, сомнения терзали с новой силой, имела ли она право самостоятельно принимать решение, ведь даже не посоветовалась со свекровью.

– Ты поступила правильно, – Николаев вмешался в ее мысли.

Лера обернулась на усталый голос. Лицо Николаева было таким же бледным, как и Сашино, но под толстыми линзами очков, улыбались карие глаза. – Не вериться, что я это сделал.

– Спасибо, – уверенность, исходящая от него, тронула улыбкой и ее губы.

– Тебе спасибо. Двух мужиков к жизни вернула.

– Когда он придет в себя?

– Наркоз отойдет, почувствует боль и очнется, но не раньше завтрашнего утра. Как я понимаю, тебя заставлять поспать, бесполезно, будешь караулить всю ночь. Вот я бы с удовольствием отдохнул, но главный вызывает, и тебя, кстати, тоже.

После небольшой пресс-конференция, в кабинете главврача, Лида заставила Леру плотно поужинать и вернулась она в палату поздно вечером.

Драматические события последних месяцев, нагромождались и сплетались: Агеев, Ирсон, авария, Николаев, операция, снова Агеев и Ирсон. Но после сегодняшнего дня, у нее появилась твердая убежденность в своей силе, она удержит все что у нее есть, она сможет. Не об одной сегодняшней фразе, действии, взгляде, она не жалела.

Лицо мужа уже не пугало, казалось спокойно спящим. Поставив рядом стул, взяв его руку в свою, Лера по привычке рассказала о сегодняшнем дне, опустив неприятные подробности. Спать она не собиралась, отсчитывала по часам двадцать минут, через которые заходила медсестра, убеждалась, что все в порядке и отслеживала новые двадцать минут. Проснулась она внезапно, почувствовав легкое сжатие руки. Открыв глаза, посмотрела на мужа, его лицо было неподвижным, показатели на прежнем уровне. Слегка помассировав безжизненные пальцы, она поднесла их к своим губам. Затаив дыхание, склонилась к Саше, его веки подрагивали, она позвала его, и он медленно открыл глаза. Мутный зрачок прояснялся, взгляд становился осмысленным, его что-то беспокоило, он сильнее сдавил ее руку. В панике, в стремлении помочь, не осознавая, что творит, она освободила его рот и нос от дыхательных трубок и он вздохнул самостоятельно, по его глазам, поняла, что это именно то, о чем он просил.

Она уловила его попытку что-то сказать, вытянув губы, он болезненно поморщился от бессилия.

– Я тебя тоже, очень, очень люблю. Ты ведь это хотел сказать? – спросила она тихо.

Сердце замерло, его глаза обнимали, покрывали поцелуями ее лицо. Лера порывисто прижалась губами к сухим губам, потому что не могла иначе, она должна поделиться с ним своим теплом, любовью, переполнявших ее истосковавшуюся душу.

Глава 18.2

– Никас, выкинь все, оставь только вот этот, – выбрав из кипы один журнал, остальные Орлов сбросил на пол. – Моя первая игра в качестве второго тренера.

– Женис, ты, конечно, мне друг, хороший парень, но жена у тебя просто красавица, поэтому ничего я выбрасывать не буду, – Никас собрал журналы в стопку. – Как Агеев допустил, чтобы ты встал вместо него?

Не только Орлов был удивлен решением Агеева поменять перспективную команду, на зарубежный клуб, не первого дивизиона. Руководство отмечало их слаженную, бесконфликтную работу, приводило в пример их тандем, тем неожиданней было заявление Агеева.

– Не знаю, Никас. Отыграли сезон прилично. Он сам обратился к руководству, какие-то личные обстоятельства.

Тем временем, официанты накрывали на стол, составляя яркие, красочные блюда прямо на деревянную столешницу.

– Это мой вам презент и еще вот, – Никас пригласил всех за стол и протянул круглый графин. – Это домашнее молодое вино, легонькое, можно даже Виктории и кормящим мамочкам.

– Вика, дядя Никас пошутил, – Лера отодвинула графин подальше от дочкиного любопытства. – А Павлуша уже, к сожалению, не грудной, но думаю, ему понравятся ваши сыры и рыба.

Они долго сидели за столом, в тени террасы, неспешно разговаривая обо всем на свете, наслаждаясь покоем и тихим шелестом волн. Уложив детей, Лера вернулась в купальнике.

– Если захотите выбраться в город, предупредите и я найду вам няню. Я пойду, – заторопился Никас.

– Нет, останься с Сашей, я окунусь и присоединюсь к вам.

Она шла, ноги утопали в песке, у воды Лера обернулась и помахала мужчинам рукой, зная, что муж не усидит, обязательно встанет и будет наблюдать за ней.

– Лера хорошо плавает.

Саша кивнул, неотрывно следя за удаляющейся от берега темной точкой.

***

Его пребывание в небытие не было мирным и спокойным. Окружающая тишина и холод были пропитаны тревогой. Иногда казалось, что жизнь где-то рядом, тогда, он карабкался сквозь темноту и опустошенно падал, сраженный безмолвием, отчаяньем и одиночеством. Пока однажды, не услышал Ее голос. Сквозь зыбкое марево он ворвался в сознание живительным лучом солнца, порывом морского бриза, глотком чистейшей родниковой воды из заповедной чащи. В окружающей призрачной иллюзии реальным стал только ее зов. Тревога и страх отступили. Заблудиться было невозможно, он пробирался, не замечая преград, его направлял самый надежный ориентир, ведь там, где Она, там свет, любовь, жизнь.

В дымке холодного света, сквозь ресницы, едва угадывался знакомый силуэт, но мягкое тепло ее руки разливалось по телу, согревая и оживляя. Нахлынувшая пронзительная нежность подступила к горлу, сердце вздрогнуло от жалости, хотелось протянуть руки, утешить ее, позвать, произнести ее имя вслух. Корсет из бинтов и трубки во рту, не позволяли сделать самостоятельный вздох и тогда, сосредоточившись, он сжал ее пальцы. Родные глаза всматривались вглубь зрачков, освобождая душу от беспокойства, теплое дыхание вселяло мир и покой, наполняло жизнью. Откликнувшись на немую просьбу, она помогла ему сделать первый вздох. Мутная пелена вновь застилала сознание, он попытался сказать, передать ей то, что чувствует. В сполохе голубых глаз зеркально отразились его боль и надежда.

Глава 18.3

Утреннее солнце робко окрашивало бледным светом домики пансионата, постояльцы которого еще спали и ничто не тревожило водную гладь бассейнов. У Орловых это было самое любимое время, когда вся семья высыпала на берег. Мягкие лучи не обжигали кожу детей, и Саша с удовольствием смотрел на мир без затемненных очков. Небо и море, сливаясь на линии горизонта, становились одного синего цвета, и словно огромный занавес отделял их от остальных, давая возможность пожить для себя, в своем мире.

Павлику наливали морскую воду в бассейн, и он с удовольствием плюхался. Вику учили плавать и Лера, и Саша.

Как только солнце начинало припекать, затевалась операция по вылавливанию детей из моря и водворению их на террасу. Чем лучше у Вики получалось плавать, тем неохотнее она ныряла в мелкий лягушатник, но громче всех возмущался Павлик. Под его недовольные крики бассейн переезжал на террасу, где и проходил весь его день.

– Настоящий Ихтиандр, из воды не вытащишь.

Одевая Павлика к завтраку, Орлов наблюдал, как Лера расставляет блюда в соответствии со вкусом домочадцев. Привычным движением взбалтывает бутылочку с молочной смесью, режет ароматный домашний хлеб, поливает кусочки оливковым маслом и делает бутерброды с мягким сыром и зеленью. При этом замечает, что штанишки на Павлике надеты задом наперед, а Вика слишком слабо собрала волосы. Все что делает жена, дразнит воображение, будоражит кровь, а встречая ее непонятный блеск в глазах, загадочную улыбку, у него перехватывает дыхание и сердце пропускает удары.

– Пригласим на вечер няню, – взяв из рук жены сына, Орлов поцеловал ее, не обращая внимание на смущение. – Ты ничего не хочешь мне сказать?

– Кроме того, что я тебя люблю?

Было заметно, что она волнуется.

– Лера, что случилось? – ее прикушенная нижняя губа подтверждала его догадки. – Вика, посмотри за Павликом, – он обернулся, к читающей за столом дочери.

– Успокойся, – жена погладила ладошкой его щеку. – Напугаешь Павлика. Я просто не хочу ехать в город.

– Ты не доверяешь няне? Вика что-нибудь рассказала? – обеспокоился Орлов.

Два раза они пользовались ее услугами, ни слова не говоря по-русски, с детьми она прекрасно общалась, укладывала их спать и незаметно исчезала, когда появлялись супруги.

– Не накручивай себя! Какой ты беспокойный папаша.

– Лера, но….

– Все Орлов! – приложив палец к его губам, она засмеялась от щекочущей ласки. – Ты с Павликом в лягушатник, а мы с Викулей в бассейн, доучиваться плавать.

***

Яркая луна и звезды освещали белым светом пустынный пляж. Волны бесшумно накатывали на песчаный берег.

– Прям марсианский пейзаж, и тишина нереальная, – заметила Лера.

– Не хочу на Марс, я, наверное, там и был. Хочу, чтобы было солнце, тепло, бегали и кричали дети.

– То есть, каждодневные капризы детей тебя не нервируют? – Орлов крепче обнял жену и поцеловал в висок. – И к безграничной любознательности Павлика, ты тоже относишься спокойно? Почему ты тогда не разрешаешь Вике общаться с другими детьми?

– Я разрешаю, но ты видела, что они творят? Прыгают с вышки!

– Это детский бассейн и вышка, на пятьдесят сантиметров выше борта!

– А если она поскользнется, захлебнется? Еще что-нибудь случится.

– Саш, ты и Павлика не спускаешь с рук, он скоро ходить разучится.

– Плавать будет, он же Ихтиандр.

Лера цокнула и покачала головой:

– Ты превращаешься в курицу-наседку.

– Вернемся в Москву, начнутся выезды, и вы будете только вспоминать своего сурового папочку.

– Пойдем искупаемся, – Лера встала и потянула его за руку. Он остановил ее.

– Возвращайся в команду, – встав, приподнял ее лицо и заглянул в глаза. – Мне очень тебя не хватает. Найдем няню для детей, опыт есть. Лера, пожалуйста.

– Ты даже не знаешь, о чем просишь, – прошептала она с восторгом отдаваясь горячим поцелуям.

– Что случилось? – неохотно отрываясь от ее губ, с тревогой в голосе спросил Саша.

Лера пальцами перебирала густые волосы на затылке, подушечками невесомо обходя швы:

– Почему сразу случилось? Может тебя порадует моя новость. Пойдем искупаемся, и я расскажу.

– Сейчас, – потребовал Орлов, но Лера вывернулась из кольца его рук, убежала к воде и сразу нырнула.

Ему ничего не оставалось делать, как поторопиться. Вглядываясь в черноту ночи, он едва улавливал далекий плеск.

– Лера, возвращайся, – пытаясь унять тревожно стучащее сердце, он успокаивал себя, тем, что жена плавает как дельфин, но ее ночные заплывы, он никогда не понимал и не одобрял.

После аварии, он не стал другим человеком. Так же серьезно относился к жизни, которая очень быстро вернулась в обычный ритм. Занимался благотворительностью, самоотверженно доказывал себе и окружающим, свое право быть тренером. Он и раньше не стыдился своей любви к жене, а сейчас, чувства, умноженные на благодарность, стали острее, полнее. Глядя на сына, гордился женой, не каждая решилась бы родить ребенка, когда муж находится между жизнью и смертью. А у Леры, даже сомнения не возникло.

– Я уже здесь, – она вынырнула у его и ног и прильнула к нему мокрым телом. Его накрыло, обдало жаркой волной. Он целовал ее соленые губы, вдыхая запах моря от ее волос. Закрыв глаза, она отзывалась, растворяясь в его любви и нежности.

– Может приедем на следующий год, еще за одним Ихтиандром? Этот у нас славный получился.

Лера невольно улыбнулась, его голос, как всегда, дрогнул, при упоминании о детях.

– Что ты хотела сказать? – выводя ее из воды, он прижимал ее к себе, как можно теснее, делясь с ней своим теплом.

– Давай ты сядешь, – посоветовала она. Накинув на ее холодные плечи полотенце, Саша сел рядом.

– На следующий год не получиться приехать. Я уже беременна.

– Как? Когда?

– Орлов, не тупи, – его волнение передалось ей, в горле пересохло. – Надеюсь твой вопрос был риторическим?

Наконец опомнившись, Орлов обхватил ее голову руками и повернул к лунному свету. Новая жизнь плескалась в ее глазах:

– Как я сразу не догадался! Я плохой муж.

– Я сама только сегодня удостоверилась. Что ты скажешь? Помниться, когда я тебе рассказала про Павлика, у тебя голос прорезался и твое первое слово, был – крик.

– Я бы и сейчас крикнул, но дети спят. А ощущаю я полное, абсолютное счастье и все это благодаря тебе. Но о ночных купаниях, ты должна забыть.

Конец