Текст книги "Жестокая любовь мажора (СИ)"

Автор книги: Маша Демина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Глава 19

Вика

Я почти беззвучно покидаю спальню и внимательно прислушиваюсь, приблизившись к лестнице. Руслан должен быть на кухне. Ушел готовить для нас кофе, который я не собираюсь пить.

Прижав к себе сумку, быстро спускаюсь вниз и пересекаю гостиную.

– Милый, я уже опаздываю! – кричу уже от самой двери. – Кофе выпью на работе.

Тотчас из кухни появляется муж, и я до боли в рёбрах прижимаю к себе сумку. Контейнер для линз лежит на самом дне, но мне кажется, что Руслан сейчас поймёт, что именно я спрятала в сумке.

– Куда ты так торопишься? – интересуется он, подходя ко мне. – Ещё только семь утра.

– У меня же куча дел из-за нашего отъезда, помнишь? – стараюсь говорить невозмутимо и, встав на цыпочки, быстро чмокаю мужа в гладко выбритую щёку. – Нужно серьёзно подумать о том, кого оставлю вместо себя. Решить вопросы с поставщиками, рекламщиками. Заняться установкой дополнительных камер...

Нервно переступаю с ноги на ногу и, наконец, хватаюсь за дверную ручку.

Мне не терпится уйти. Особенно после целого дня, проведённого рядом с мужем. Ведь вчера у Руслана случился выходной, и он попросту не отпустил меня на работу. Весь день пытался быть образцовым супругом... Днём мы походили по бутикам, а вечером он устроил для нас романтическое свидание в ресторане.

Однако за маской романтика скрывается монстр, и теперь я вижу мужа насквозь. Пустить пыль мне в глаза у него уже не получится...

– До вечера, – мягко улыбнувшись, открываю дверь.

Муж смотрит на меня так, словно пытается влезть ко мне в голову. Я чувствую его недоверие и остро ощущаю тяжёлый взгляд карих глаз на спине, когда иду к машине.

Сев за руль, заставляю себя ещё раз улыбнуться и помахать Руслану рукой. Он не машет в ответ, а лишь кивает головой и провожает мою машину взглядом.

Выезжаю со двора и, преодолев первую сотню метров, делаю судорожный вдох. Оказывается, я почти не дышала, находясь рядом с ним. Боялась, что сейчас он остановит меня и вновь запрёт дома. И останется сам, чтобы сторожить свою ценную реликвию.

Или заставит показать ему содержимое сумки, заметив, как я нервно прижимаю её к себе.

Вика Куприна не умеет врать! Она слабачка! Напуганная, управляемая... Наверное, только рядом с Яном я смогу вновь стать Соколовой!

С тоской думаю о том, что вчера, возможно, он приходил в салон. Или дожидался меня рядом. Хотя наверняка сразу заметил, что моей машины там нет, и тут же уехал. И теперь я не знаю, вернётся ли...

Получится ли у меня осуществить то, что должна сделать? И не струшу ли в последний момент?

Гоню так быстро, словно от этого зависит моя жизнь. Добираюсь до работы за рекордные пятнадцать минут и, открыв салон, прохожу в кабинет. Сажусь за стол, достаю из сумки складное зеркало и контейнеры. Без промедления извлекаю линзы из глаз и кладу их в раствор. И, часто моргая, смотрю на своё отражение.

Нет, это всё ещё не Соколова. Но так у Яна будет больше шансов узнать её! А у меня будет шанс, что он поверит в эту странную историю, которая называется моей жизнью.

Чуть позже приходит администратор Ира, и мы пьём вместе кофе. Именно она вчера выдала зарплату Маше и проследила за тем, чтобы та не устраивала сцен. Именно Иру я смогу оставить вместо себя управлять салоном в случае провала моего плана.

Да, я допускаю все варианты, даже тот, о котором мне больно думать...

Ян не узнаёт меня, не верит мне, и ему плевать на Вику Куприну. И я уезжаю с мужем в Швейцарию, потому что у меня нет выбора. Тогда моя жизнь определённо превратится в ещё больший ад. Но, по крайней мере, я сделаю всё, что могу. А ещё – дорогие мне люди никак не пострадают.

– Сегодня ты выглядишь естественнее, – задумчиво произносит Ира, вырывая меня из мрачных размышлений.

– Естественнее? – переспрашиваю, ставя чашку на стол.

– Ну да, – девушка пожимает плечами. – Эти ужасные линзы... Прости! Может, сейчас и модно всё ненатуральное, но настоящий цвет твоих глаз совершенно потрясающий! Странно было видеть тебя в зелёных линзах.

– Это подарок мужа, – сухо бросаю я, вновь взяв чашку в руки. – Руслану кажется, что зелёный мне больше идёт.

– Но в них ты – это не ты, – не соглашается девушка. – Цвет глаз меняет тебя почти до неузнаваемости.

– Правда? – говорю я взволнованно.

– Да, – она живо кивает и смеётся: – Словно муж хочет тебя спрятать!

Только вот мне совсем не весело. Что то есть в её словах. Что-то близкое к истине.

Что, если Руслан и правда прячет меня? Только вот от кого? От отца, который узнает меня по глазам? Или всё-таки от кого-то другого?

От мыслей, которые скачут наперегонки друг с другом, начинает болеть голова. Я решаю пока забыть обо всём и сосредоточиться на главном.

– Меня вчера кто-нибудь спрашивал? – словно между прочим интересуюсь у Иры, когда мы допиваем кофе, и она собирается покинуть мой кабинет.

Девушка замирает возле двери, задумавшись. После чего качает головой и говорит уверенно:

– Нет, никто не спрашивал.

Мои плечи опускаются, и, натянуто улыбнувшись, я отправляю Иру работать.

Сама же не могу сосредоточиться на делах и бесцельно хожу по салону в течение всего дня. Наверняка действую на нервы персоналу, потому что цель у меня всё-таки есть, и я время от времени выглядываю в окна, отвлекая от работы своим странным поведением.

Но за окнами ничего не меняется... Ровно до пяти часов вечера, когда моя машина оживает оглушительной противоугонной трелью.

После того, как Ян позавчера вскрыл моё авто, сигнализация не работала. А сейчас вдруг орёт на всю улицу.

Схватив ключи, быстро вылетаю из кабинета. Чуть не сталкиваюсь в холле с взволнованной Ирой. Та порывается выйти со мной, потому что на улице начало темнеть, и в окно почти не видно, что происходит возле моей машины. А там явно что-то происходит...

– Всё нормально, – силюсь улыбнуться, останавливая её успокаивающим жестом. Нажав на кнопку, прерываю оглушающую трель. – Сигнализация давно барахлит. Нужно заняться ремонтом в ближайшее время. Пойду проверю двери и вернусь.

К счастью, девушка отвлекается на вовремя зазвонивший рабочий телефон.

Я выхожу из салона, ощущая, как мои ноги в один миг становятся ватными. Нервничаю. И в то же время воодушевлена. А ещё боюсь, что буду разочарована. Целый коктейль из эмоций! Но сейчас я хотя бы чувствую себя живой.

Подойдя к своей машине, сразу вижу Яна. Он стоит в расслабленной позе, подпирая ногой заднее крыло.

Деловито обхожу автомобиль по кругу, продолжая играть роль Вики Куприной. Не найдя никаких видимых увечий, приближаюсь к Яну. Замираю на расстоянии чуть больше, чем вытянутая рука. Так, чтобы он увидел цвет моих глаз. Но и так, чтобы не иметь возможности дотронуться до него. С каждой нашей встречей это желание становится настолько нестерпимым, что даже больно. Моей душе больно от того, что тело вынуждено сопротивляться.

– Ты починил сигнализацию?

Стараюсь говорить своим обычным голосом, не маскируясь за шёпотом или, наоборот, за слишком высоким тембром.

Ян поднимает взгляд к моему лицу и впивается им в мои глаза. Вижу, как у него дёргается кадык.

– Я сломал. Я починил, – говорит он как-то безжизненно.

– Спасибо...

Мой голос снова обречённо затихает. Он меня не узнаёт! И никогда не узнает с таким лицом! На что я надеялась, чёрт возьми?

– Пожалуйста, – сухо бросает Ян.

Отстраняется от машины, выглядя всё ещё расслабленным. Его движения даже какие-то ленивые, однако в его взгляде куда больше энергии. Он шарит им по моему лицу, не пропуская ни одной детали.

Глаза, нос, губы, скулы... Вновь глаза...

На третьем круге выражение его лица слегка искажается отчаянием и даже, как мне кажется, брезгливостью.

Мне хочется уйти...

Конечно, я могу найти причины, чтобы остаться. Например, задать вопросы о той машине, которая за мной следила... Но мне не хочется. Ничего не хочется.

Я ненавижу своё лицо и больше не хочу, чтобы Ян смотрел на меня.

Поворачиваюсь и успеваю сделать несколько шагов в сторону салона, прежде чем жёсткие пальцы сжимают мой локоть и рывком разворачивают обратно. Я врезаюсь в его широкую грудь, и сильные мужские руки тут же обнимают меня за талию.

По телу пробегает дрожь от этого близкого контакта. Меня накрывает эйфорией и чем-то давно забытым и вместе с тем желанным.

Робко поднимаю голову, и мы вновь смотрим друг другу в глаза, только теперь с близкого расстояния. Ян громко сглатывает и тихо выдыхает:

– Вика...

Глава 20

Колесников

Сегодня её глаза голубые...

Узнаваемые.

И не будь я готов к такому повороту событий, наверное, потерял бы дар речи. Или тронулся умом.

Однако я был готов...

Чтобы переварить информацию, мне понадобились сутки. Сутки неверия. Отрицания... Полнейшей ломки принятия. А потом и агонии...

Прошлым вечером я ворвался в старый Шевроле, точно зная, кого там увижу.

Игнат! Брат Вики!

В одночасье вспомнил, что мы с друзьями всё-таки разбили тогда мерин Соколова-старшего, и он хорошенько нас проучил. Отпрыска лишил денег. Да ещё отдал Игнату в назидание старую тачку, которая даже не заводилась. Мой друг ненавидел эту машину, но должен был как-то оживить двигатель, приложив мозги и усердие, а не папины деньги. А пока ковырялся с ней, привык к тачке, и, видимо, так и не избавился от неё, когда вновь стал пользоваться деньгами отца и купил новую спортивную машину.

– Кого ждёшь, друг? – развалившись в кресле, я впился взглядом в невозмутимое лицо Игната. – Нахрена преследуешь Куприну?

– О, нет, друг мой, – ухмыльнулся тот в ответ. – Сегодня я жду тебя. Вики нет в салоне.

Всё-таки её не было...

Чтобы не выдать своего разочарования, стиснув зубами зубочистку, откинулся на спинку кресла и задумчиво уставился в потолок.

– Соболев похаживает к этой Вике... А теперь ещё и ты. Что в ней такого?

– А ты разве ещё не понял? – вновь хмыкнул Игнат, тоже расслабившись и скрестив руки на груди.

– Что я должен был понять? – перевёл на него раздражённый взгляд.

Во мне уже закипала злость, и я не собирался её тушить. А также не собирался уходить, пока не получу ответы на все интересовавшие меня вопросы.

– Что тебя связывает с Куприной? Почему ты следишь за ней? И что, блядь, я должен был понять?

Открыв окно, швырнул зубочистку на улицу. В этот момент из салона красоты вышли сотрудницы Куприной, и уже знакомая мне девушка-администратор закрыла дверь на ключ. Игнат проводил их взглядом и вновь посмотрел на меня.

– Я не слежу за Викой, а приглядываю. Аккуратно... Потому что гордыня не позволяет мне признаться ей, что я всегда был хреновым братом...

В этот момент в моей голове случилось короткое замыкание.

– Какого хрена ты должен говорить Куприной, что был хреновым братом?

Игнат не ответил, продолжая смотреть мне в глаза так, словно я сам должен был понять очевидное. Но моё сознание отрицало это очевидное. Боролось с ним.

– Я разочарован, Ян, – приоткрыв своё окно, Игнат достал сигареты из кармана куртки и тут же прикурил одну.

Вашу мать... Мне стало действительно нехорошо. Сладковатый запах табака быстро заполнил лёгкие, и я с остервенением вгрызся в новую зубочистку.

– Ты ходишь к Вике последние дни, – продолжил Игнат, смачно затянувшись. – Я думал, что ты уже догадался...

– Давай, блядь, без ребусов! – вновь вспылил я, настежь открывая своё окно.

– Думаешь, мы прятали Вику от тебя? – он продолжил говорить загадками. Когда увидел моё перекошенное злобой лицо, хмыкнул: – Ты как-то умудрился узнать, что она жива. А значит, и мой отец тоже может это выяснить. И тогда мы все пострадаем. Ведь ты не понаслышке знаешь, какой он человек.

– При чём здесь Куприна? – рявкнул, потеряв терпение.

Наверное, я просто хотел это услышать. Чтобы не казаться самому себе шизофреником, мне было нужно, чтобы кто-то произнёс вслух то, о чём я думал весь чёртов день. Думал и отказывался верить.

Её муж – пластический хирург. Зелёные глаза слишком ненатуральны. Скорее всего – линзы. А ещё когда она говорит, то всегда делает это тихо, с кажущейся робостью. И это не даёт распознать её голос. Ведь моя Вика никогда не была робкой.

– Вика Куприна, – Игнат кивнул на дверь салона, – моя сестра. Да, теперь она выглядит иначе, но это она, Ян.

Твою мать...

Я зажмурился и не дышал около минуты. Потом с хрипом втянул воздух и, распахнув глаза, перевёл ошарашенный взгляд на Сокола.

– Пиздец...

Только так можно было озвучить то, что происходило во мне в этот момент. А когда смог найти больше слов, из меня полились реки негодования.

– Она хоть добровольно замуж вышла? А лицо? Была согласна так измениться? Или вы, как всегда, за неё всё решили, мать вашу?! Да как вам живётся-то после этого, грёбаные вы эгоисты?!

– Эту кашу заварили вы с Викой, – Игнат в ответ тоже завёлся. – Так что, заглохни, Ян, и не сыпь мне соль на старые раны. Пластическая операция была необходимостью. Но вот замуж она выходила по собственному желанию. И её муж в состоянии о ней позаботиться. А также скрыть от нашего папашки. Поэтому я прошу тебя...

Его голос вдруг ослаб, а взгляд стал умоляющим. И это совсем не было похоже на Игната. Он громко сглотнул, вышвырнул в окно истлевшую сигарету и тихо продолжил:

– Пожалуйста, Ян... Не лезь к ней. Не приходи к ней. Вика замужем. У неё новая жизнь. Ты же видишь – она в порядке. Такая красивая, обновлённая. Не лезь в это дело. Иначе ты накличешь на всех нас дохуя проблем.

– Каких, к чёрту, проблем?

– Скоро Куприн увезёт Вику за границу. Там наш отец её точно не найдёт, и мы не столкнёмся с его гневом. Все будут счастливы.

У меня задрожали руки, а губы растянулись в ядовитом оскале.

– Счастливы, значит?.. Вика свалит и тем самым прикроет ваши задницы!?

– Нам не пришлось бы сейчас думать о задницах, если бы не ты и твой голимый поступок! – вновь напомнил мне Игнат.

– Да, видимо, тогда было бы ещё лучше, – согласно кивнув, я продолжил с ядовитой ухмылкой: – Если бы я не полез в тот дом, Вика вышла бы замуж за какого-то типа, которого выбрал ей ваш дебильный папашка. И все были бы счастливы! Супер!

Схватившись за ручку, распахнул дверь машины и выставил ногу на асфальт.

– Тебе всё-таки лучше поговорить со своей сестрой лично, – процедил я сквозь зубы. – Засунуть в жопу гордыню и постараться хоть на секунду стать ей настоящим братом. Потому что сейчас ты кто угодно, но только не брат. Даже я, толком не зная Куприну... Не зная о том, что она – это Вика, понял, что девушка глубоко несчастна! Но ты, Игнат, слишком эгоистичен, чтобы это увидеть.

Запустив руку в карман его куртки, извлёк оттуда пачку сигарет и, выдернув одну, шагнул и второй ногой на улицу.

– Ян... – послышался его обеспокоенный голос.

Я не стал оборачиваться. Приложив сигарету к носу, вдохнул приятный запах табака и побрёл к своей машине.

Той же ночью я выкурил эту сигарету. Словно доказывая самому себе, что у меня тоже могут быть слабости. И я не могу держать абсолютно всё под контролем. Нет, сейчас моя жизнь вышла из-под контроля.

Сутки!

Неверие.

Отрицание.

Принятие.

И... агония…

Потому что я допускал, что ошибся, и Вика в полном порядке и счастлива с мужем. А её странное поведение и страх – это лишь реакция на моё появление. Восставший из мёртвых бывший парень мог быть сейчас абсолютно не к месту.

И меня вновь ломало от подобных умозаключений.

Я провёл в номере почти сутки, прежде чем отправиться к ней.

Добравшись до её салона, оставил свою машину на противоположной стороне улицы. Потом починил сигнализацию в её автомобиле, которую сам и сломал.

Машина заорала – и появилась Вика. И когда я смог посмотреть в её лицо, то увидел совершенно родные голубые глаза...

Моё тело превратилось в натянутую струну, хотя я пытался внешне оставаться расслабленным. Замерев внутри, ждал, что сейчас она сама мне всё расскажет. Признается! Чего по какой-то причине не сделала раньше. Ведь сегодня она предстала передо мной без маскарада с зелёными глазами! Значит, всё-таки отважилась...

Но нет! Вика медлила. А потом вообще собралась уйти, так и не произнеся правдивых слов.

Я больше не мог ходить вокруг да около. Наверное, зря обвинял Игната в эгоизме, потому что внутри меня сидел абсолютно такой же. Я хотел Вику! И мне было совершенно плевать на то, что она замужем!

Схватив её за локоть, рывком разворачиваю к себе лицом, и она тут же врезается в мою грудь. Я инстинктивно обнимаю её за талию. Наверное, за всю жизнь только свою Вику я мог так бережно обнимать, а не просто лапать за пятую точку, как всегда делал с остальными.

Она поднимает взгляд, и мы смотрим друг другу в глаза. В них я вижу ЕЁ! Правда, вижу! Прошло долбаных четыре года, а я всё ещё помню каждую деталь её невероятных глаз.

– Вика... – слетает с моих губ с болезненным выдохом.

В уголках её глаз набухают слёзы, и Вика тихо выдыхает:

– Ян...

Да, точно! Куприна не должна знать моего имени, ведь я ей не представлялся! Тем вечером, когда мы сидели в её машине в ожидания преследователя, она тоже назвала меня по имени. И если бы я подумал об этом немного подольше...

Бросив взгляд за её спину, вижу, что та девушка-администратор обеспокоенно выглядывает в окно. Забираю ключ, беру Вику под локоть и силой веду её к машине. Рывком открыв дверь, без промедлений сажаю её на пассажирское место, а сам быстро устраиваюсь за рулём. Резко сдав назад, выруливаю на дорогу и гоню прочь...

Глава 21

Вика

Ян не говорит со мной... С решительным лицом смотрит только вперёд, на оживлённую трассу, и с ожесточением вжимает педаль газа в пол.

Я не знаю, куда мы едем. Так нервничаю, что даже дышать полной грудью не получается, не то чтобы задавать нелепые вопросы. На самом деле мне, наверное, плевать – куда. Главное, что с ним...

Однако во мне всё же просыпается здравый смысл и, протянув руку, вытаскиваю из кармана его пиджака телефон. Ян бросает на меня взгляд, и я тут же объясняю:

– Нужно успокоить моих сотрудниц, а то сейчас полицию вызовут.

Он безмолвно кивает и вновь смотрит на дорогу. Я набираю номер салона, и через пару гудков Ира берёт трубку. Сбивчиво объясняю ей, что мне пришлось отогнать машину в сервис, а мужчина, который меня увёз – просто давний знакомый. Раз пять повторяю девушке, что волноваться не стоит, и что скоро я вернусь. Наконец, она вроде бы успокаивается. Скинув вызов, возвращаю телефон на прежнее место. В этот момент машина сильно подпрыгивает на кочке, и я понимаю, что мы уже не в городе. Многоэтажки сменились гористой местностью. А ещё невдалеке я вижу блестящую гладь моря.

Ян останавливает машину, немного не доехав до берега. Рывком отодвигает кресло подальше от руля, вытягивая свои длинные ноги. Смотрит на меня всё так же недоверчиво, но во взгляде теперь нет брезгливости. Я должна ему всё объяснить...

– Послушай... – начинаю говорить, немного подавшись к нему. – Я знаю, что всё это очень странно. Но это лицо... Это ведь не я! Я – внутри...

Боже... Я несу какой-то бред! У меня никогда не получалось подобрать правильные слова даже в те моменты, когда репетировала своё признание. А сейчас это не репетиция, а самая что ни на есть премьера. Но слова опять мне не даются.

– Вик... – его голос хрипит от напряжения. Рука тянется к моему лицу, указательный палец, едва касаясь кожи, скользит вниз. – Закрой рот, Соколова! Я слишком долго тебя искал, поэтому опустим весь этот трёп!

Наверное, я должна бы возмутиться... Но странным образом чувствую возбуждение от его властного тона и пальцев, обхвативших мою шею. А ещё он назвал меня Соколовой...

Ян импульсивно притягивает меня к себе и без промедления впивается в губы. Из меня вырывается всхлип, и он тут же убирает руку с горла. Сжимает мои щёки ладонями, большими пальцами стирает с них влагу.

А я даже не заметила, когда начала плакать...

Вкус его губ остался прежним, и даже едва уловимый аромат табака тоже присутствует. Словно Ян целовал меня всего лишь вчера, а не четыре года назад на заднем сиденье в машине Соболева...

Мы тогда подъехали к тому дому, в который так хотел вломиться Колесников. Я помню, как прежде чем выйти, я вцепилась в его запястья и с мольбой посмотрела в глаза.

– Отставить нюни, Соколова! – он тогда в шутку пригрозил мне пальцем. – Прорвёмся, Вик! Уже завтра будем далеко отсюда!

Притянув к себе, обхватил ладонями лицо, стирая выступившую из глаз влагу со щёк.

Как и сейчас...

И уже на следующий день мы, и правда, оказались далеко от того дома. Я просто пряталась. Ян же считался погибшим. Только вот я этого не знала. Ждала его. Думала, что он придёт. А он тогда оплакивал меня, потому что я тоже считалась мёртвой. Жизнь бывает жестокой...

Ян покрывает поцелуями мои щёки и скулы, спускается к подбородку и шее. Языком проводит по горлу, извлекая из меня несдержанный стон.

Он прав, к чёрту трёп! Поговорить мы сможем и позже! К тому же он сказал, что искал меня...

Перелезаю со своего сиденья и устраиваюсь на парне верхом. Он тут же обхватывает мои ягодицы ладонями и теснее прижимает к себе, и я прекрасно чувствую степень его возбуждения.

Его руки быстро раздевают меня: жакет, блузка, бюстгальтер... Всё это разлетается по машине. Горячие губы впиваются в мои острые от возбуждения соски. Он шумно втягивает в рот один, сжимая пальцами второй.

Я тоже пытаюсь его раздеть, но у меня это выходит плохо, потому что пальцы не слушаются, и я не могу расстегнуть ни одной пуговицы на рубашке. В итоге, рванув ткань в разные стороны, отдираю чёртовы пуговицы. Покрываю его широкую грудь поцелуями, вновь думая о том, что мы оба очень изменились. У меня новое лицо, а у Яна новое тело. Раньше он был худощав, а сейчас не уступает в мышечной массе даже Алиеву.

– О, да, Вик... Это ты! – ухмыльнувшись, констатирует Ян, увидев то, что я сделала с его рубашкой.

Он говорит вроде бы с долей сарказма, но я вижу, что в его глазах уже вовсю полыхает необузданная страсть. Мой бывший парень хочет меня так, как никто никогда не хотел. И я тоже хочу!

Ян быстро задирает мою юбку, гармошкой сдвинув её до самой талии. Расстёгивает ремень на своих брюках, ширинку... Немного приспустив брюки и боксёры, прижимает возбуждённый член к промежности.

Раньше мы часто занимались сексом в машине, и у меня есть некий опыт в этом вопросе. И я помню, что нужно делать...

Схватившись одной рукой за ручку над дверью, приподнимаюсь вверх. Глядя мне в глаза, Ян погружает  головку в лоно, сжимает мои бёдра и рывком усаживает на себя так, что его член резко входит до самого основания.

Кричу! От наслаждения... От боли... От осознания, как быстро заполняется пустота, которая была со мной все последние четыре года.

Ян шипит сквозь зубы, запрокидывая голову. Вновь рывком поднимает меня вверх и так же резко опускает. И вновь шипит от боли и наслаждения. А я продолжаю двигаться, помогая себе тем, что крепко держусь за ручку.

Делаю так, как он всегда любил. Колесников предпочитал заниматься сексом, а не любовью. И этот секс всегда был у нас необузданным, диким...

В какой-то момент он укладывает руку на мой затылок и вынуждает наклониться. Нежно целует в губы. Потом поднимает спинку кресла и двигает его обратно к рулю. Открывает дверь.

Смотрю на него ошарашенно. Во-первых, мы голые, а во вторых немного заняты...

– Давай-ка, на заднее сиденье, Вик, – командует Ян, приподняв меня с себя.

Я выбираюсь из машины и быстро осматриваюсь. Кажется, здесь нет никого, кроме нас, берег выглядит пустынным.

Ян выходит следом и открывает для меня дверь. Прямо на улице избавляется от порванной рубашки, брюк, боксёров, обуви. Я сдираю с себя юбку и ложусь на спину. И дрожу от предвкушения, когда Ян забирается в машину и захлопывает дверь, погружая нас во мрак. Устраивается между разведённых в нетерпеливом ожидании ног, и когда его член касается моего лона, врывается внутрь.

– Вика... – шепчет, покрывая лихорадочными поцелуями моё лицо. – Я так виноват перед тобой... Втянул тебя во всё это, – говорит с отчаянием, одновременно яростно вколачиваясь в меня.

Накрываю его губы ладонью и качаю головой. Он замирает на секунду, а потом его движения становятся медленными и глубокими. Очень похожими на занятие любовью…

– Да, это всё моя вина, – продолжает Ян, когда его рот вновь оказывается на свободе.

Я снова качаю головой.

– Давай опустим этот трёп, Колесников! Ты ввязался во всё это, чтобы спасти меня от замужества. А потом мы оба погибли... И всё это время я была мёртвой. Но именно ты сегодня вдохнул в меня жизнь...