Текст книги "Жестокая любовь мажора (СИ)"
Автор книги: Маша Демина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)
Глава 22
Колесников
Это её глаза... её волосы... тело. А к новому лицу я смогу привыкнуть. Ведь это просто маска, за которой скрывается моя Вика... её душа, к которой я тянулся всем своим естеством, но не понимал, почему.
А теперь, конечно, понимаю.
Рано или поздно я бы узнал её душу и без помощи Игната. Он просто немного упростил мне задачу.
Наконец-то я держу в объятьях свою любимую девушку...
Вика делает судорожный вдох, когда по её телу проходит дрожь оргазма. Впиваюсь в раскрытые губы в жадном поцелуе, ловя её стоны. Выпивая их до дна. Смакую вкус губ, вдыхаю аромат кожи. Как животное... самец, который, наконец, нашёл свою самку.
И я хочу заполнить её собой до предела. Быть внутри её лона и сердца. Излиться в неё, чтобы сделать своей бесповоротно.
Приподнявшись на локтях, яростно вколачиваюсь, а Вика вонзает в мои плечи ноготки и стонет от наслаждения... и от боли, которую я наверняка причиняю, потому что изголодался по ней.
Волны удовольствия пронизывают всё тело и обрушиваются в пах. Прошептав её имя, замираю и изливаюсь, не вынимая члена. Потом продолжаю медленно двигаться, наполняя своим семенем. С нежностью целую в губы, щёки, подбородок... Утыкаюсь носом в шею и накрываю её тело своим. Мы оба тяжело дышим, пытаясь восстановить сбившееся дыхание.
Вика проводит ладошками по моей спине, скользит вниз к пояснице и замирает, наткнувшись на шрамы. Осторожно ощупывает их, и я чувствую, как её руки дрожат. Приподнявшись, смотрю в голубые глаза, наполненные печалью.
– Ты ведь сильно пострадал в том пожаре, – догадывается она.
– Это уже неважно, – говорю с беззаботной улыбкой. – Шрамы – ничто по сравнению с тем, через что я прошёл, когда был на твоих похоронах.
Не хотел говорить об этом. Вообще не хотел поднимать тему прошлого, потому что сейчас меня волнует только этот момент и то, что будет завтра. Ну и много лет спустя. Но вместе с оргазмом меня накрыло понимание её слов.
«Сегодня ты вдохнул в меня жизнь», – сказала Вика. А значит, она всё-таки несчастлива в браке. И мой ад, наконец, разрушился, потому что я теперь могу быть со своей девушкой.
К чёрту хирурга! Она уйдёт сегодня со мной!
– Я узнала о твоей смерти, только когда вернулась в город. Три года считала, что ты жив-здоров и просто передумал бежать со мной... И мне чертовски стыдно, что я так думала.
– Не вини себя, Вик, – говорю успокаивающе и прикасаюсь губами к её лбу. – Между нами всегда что-то стояло. Или кто-то. Твой брат... Алиев. Но теперь все стены разрушены, и мы можем уехать. Вместе!
Смотрю в её глаза, но не вижу в них воодушевления. Всё-таки выхожу из неё и приподнимаюсь. Вика сразу подтягивает ноги, согнув их в коленях.
– Ну же, Вик... – схватив девушку за подбородок, вынуждаю смотреть себе в глаза. – У меня есть деньги, связи. Да у меня всё есть, понимаешь?! Только тебя не было. И вот, наконец, я тебя нашёл. И я больше не буду твоим адом, каким был прежде. Потому что смогу превратить твою жизнь в рай. Обещаю! Ты ни в чём не будешь нуждаться. И я буду любить тебя всю жизнь. Гарантирую! Помнишь, как мы мечтали?! Домик где-нибудь на юге Франции. Детишки...
Она улыбается, а в глазах стоят слёзы.
Я не понимаю...
Вика сжимает мою руку, и мне приходится отпустить её лицо. Переплетает наши пальцы. Смотрит мне в глаза с теплом и любовью, но... Но есть в них что-то, напоминающее безысходность.
А потом она тихо шепчет:
– Я пока не могу уехать...
Во мне вновь сгущается тьма. Сжав челюсти, стараюсь утихомирить взбушевавшиеся нервы, но у меня хреново получается.
– Ты любишь своего мужа? – выплёвываю и тут же жалею о сказанном, потому что по её щекам начинают бежать слёзы. Сжимаю лицо девушки в ладони, сокрушаясь: – Прости! Прости, я сказал, не подумав. Просто я не понимаю, Вик! И чертовски, блядь, устал от этого непонимания. Прошу, расскажи мне всё!
– Мой брат, – шепчет Вика. – И Соболев, и Ренат. Все пострадают, если я просто уйду от мужа. Он расскажет моему отцу о том, что я жива. Понимаешь, что мой отец сделает с Игнатом? Или с Кириллом – за то, что тот помогал мне.
Сука!.. Понимаю! Скорее всего, Соболева он уничтожит как бизнесмена. Игнату закроет доступ ко всем перспективным возможностям заработка. Алиева вернёт в тюрьму. Но мне-то, блядь, какое до них дело?
– Почему твой муж должен так поступить? – скрипнув зубами, всё-таки решаю немного поковыряться в этой истории.
Вика кусает губы и напрягается, словно не хочет говорить мне правду.
– Ви-ик? – протягиваю с недовольством. – Почему хирург должен так поступить?
– Потому что он не хочет давать мне развода, – несчастным голосом произносит она.
Понятно. Мне она тоже проблем не хочет. Ничего не изменилось, вашу мать. Я пытаюсь защитить её, а она самозабвенно пытается спасти меня. Только в этот раз я сделаю всё сам.
– Думаю, хирург блефует, – говорю уже более расслабленно. – Решил тебя запугать, потому что у самого кишка тонка причинить реальные проблемы тому же Соболеву.
– А если нет? – она смотрит на меня испуганно. – Что, если он, и правда, расскажет всё моему отцу, как только поймёт что я сбежала?..
– Да и плевать, – отмахиваюсь. – Мы уедем немедленно. Покинем город. Твой отец тебя не найдёт.
– А как же остальные?
– Да не хочу я о них думать, Вик! – развожу руками. – Я хочу думать только о нас!
– А я так не могу, Ян, – говорит она с пылом, подаваясь ко мне всем телом. – Мой брат, конечно, не святой, но подставлять его я не стану.
Твою мать!
– ТВОЮ Ж МАТЬ! – вмазываю кулаком в подголовник кресла.
Нервы всё-таки сдают. Душу заполняет чувство безысходности. Потому что вижу – Вика со мной не поедет!
– Ян... – в попытке меня утихомирить хватает за руку. – Ян, пожалуйста...
Второй рукой цепляется за мою шею, притягивая к себе, проводит по коротким волосам на затылке. Однако сейчас это не поможет.
– И что ты предлагаешь, Вик? Отпустить тебя? Позволить вернуться к мужу?
На последнем слове я брезгливо морщусь. Вика опускает взгляд, и её плечи поникают.
– Ладно, прости...
Вновь извиняюсь, чёрт возьми! Потому что не могу видеть её подавленной. Обещал же, что сделаю счастливой.
– Почему ты вообще за него вышла? – слова вырываются с болезненным хрипом.
– Потому что... – её губы начинают дрожать. – Потому что не хотела быть одна...
Громко сглатываю. Понимаю, о чём она говорит, ведь я и сам, страдая от одиночества, забывался в компании женского пола. На самом деле – просто трахал тех, кто хоть немного походил на Вику. А она – просто слабая девушка, которая не хотела быть одна.
– Я с ним всё равно не останусь, – неожиданно говорит Вика, и в её голосе появляются решительные нотки. – Просто нужно время... и какой-то план, чтобы выйти из этой ситуации без жертв.
– У меня есть план, Вик! И без жертв никогда не получается, ты же знаешь!
Распахиваю дверь и хватаю с земли свою одежду. Присев на край сиденья, влетаю в трусы и брюки. На мою спину ложатся её тёплые ладони. Пальчики обводят шрамы от ожогов, и Вика тихо всхлипывает. Развернувшись, прижимаю её к себе, и она безмолвно плачет на моей груди.
Раньше Вика практически никогда не плакала. Не чувствуя родительской любви... всегда находясь в тени старшего брата, она всё равно с блеском справлялась с ролью беззаботной девчонки, которой на всё пофиг. И только я видел, что это не так. Иногда даже вытирал её слёзы. А сейчас, как я и предполагал, она сломана. Искалечена. Что же в действительности с ней случилось?
Вика отстраняется. Быстро вытирает слёзы и громко шепчет:
– Расскажи мне... Расскажи, что ты задумал.
Я упрямо молчу, избегая её испытующего взгляда. На самом деле мне хочется просто грохнуть хирурга, а тело закопать на заднем дворе его же дома. Всё, что угодно, только бы не отпускать её к нему. Вообще больше не отпускать.
Обхватив моё лицо ладонями и глядя в глаза, Вика настойчиво повторяет:
– Что?! Что ты хочешь сделать?.. Я же вижу, что ничего хорошего! Не вздумай, понял?! Одним дурным поступком ты превратишь наши жизни в ад!.. И ты же не такой!
– Ты не знаешь, какой я теперь...
Пытаюсь отстраниться, но Вика с силой сжимает мои скулы.
– Нет, я тебя знаю! Ведь знаю!?
Да, она знает. Я, конечно, нередко бывал подонком... И довольно часто дрался раньше. Но никогда не отнимал чужих жизней. Однако ради неё пошёл бы и на это. Потому что устал... Устал топтаться на месте!
Семью хочу. Нормальную. Жену, детей, дом, собаку, уютных вечеров за просмотром фильмов... Купить семейный минивэн, как у Игната, чтобы можно было путешествовать всем вместе. Даже брать с собой чёртову собаку, потому что её так любят наши дети...
– Ладно... – смиренно выдыхаю, уткнувшись в её лоб своим. – Мы решим этот вопрос по-другому. Говоря «мы», я имею в виду себя, Игната, Соболева и Рената. А тебе просто придётся подождать... В худшем случае – несколько дней.
Сжимаю челюсти, пытаясь подавить отчаяние, охватывающее меня. Я пока не знаю, как решить этот вопрос максимально безопасно для бывших друзей. И им всем придётся поучаствовать в этом деле ради достижения безопасного результата. Иначе я просто увезу Вику – и пускай разбираются с хирургом сами.
Вновь забираюсь в машину и захлопываю дверь. Вика смотрит на часы на панели и произносит достаточно спокойным голосом:
– Мне нужно вернуться в салон в течение часа.
А меня уже рвёт на части от предстоящей разлуки!
Притягиваю Вику к своей груди. Запустив руку в шелковистые волосы, наматываю их на кулак и, задрав её голову, припадаю губами к шее. Из неё вырывается стон, и мой член вмиг каменеет. Я порывисто избавляюсь от брюк, и как только стягиваю бельё, Вика седлает меня.
Такая горячая... Невероятно сексуальная!
– Давай просто забудем ненадолго о том, что происходит там, – кивает в сторону запотевшего окна. – Наплевать, что творится за пределами машины.
С этими словами она медленно вбирает член в себя и плавно опускается на нём. Я гортанно рычу, ощущая её горячую тугую плоть каждым сантиметром... Но это просто пытка, когда она двигается так неторопливо! Мне хочется больше. Сильнее!
Схватив Вику за бёдра, помогаю ей двигаться. Резко опускаю девушку и тут же вновь поднимаю. Позволяю себе закрыть глаза и словно переношусь на четыре года назад...
О, да! Ощущения остались прежними. Тактильно это всё ещё моя Вика... А к её новому лицу я привыкну.
В половине восьмого мы возвращаемся к салону. На этот раз она сама села за руль, а я расположился рядом.
Мою подавленность невозможно не заметить, в то время как Вика старается сохранять спокойствие.
– Давай... иди, – говорю, тяжело выдыхая.
– Ян... – она подаётся всем телом ко мне и заглядывает в глаза. – Когда мы вновь увидимся? Что ты будешь делать?..
Прикладываю палец к её губам. Они немного припухли от поцелуев, а кожа вокруг едва заметно оцарапана моей щетиной.
– Шшш... Мы увидимся очень скоро, Вик. Ты не успеешь даже соскучиться. И не думай о том, что я буду делать. Просто жди...
Целую с нежностью и тут же распахиваю дверь с её стороны.
Ненавижу прощаться. Особенно сейчас, когда это вынужденная мера, которая рвёт моё сердце на части.
Мне кажется, Вика что-то не договаривает о своей жизни с хирургом. Но я не понимаю, что именно.
Она быстро целует меня в щёку и выбирается из машины. Уверенно подходит к двери салона и, не обернувшись, исчезает внутри.
Через минуту я тоже выхожу из тачки, перебегаю дорогу и сажусь в свою. Пожалуй, пора вновь навестить старых друзей...
Глава 23
Вика
Я вновь надеваю ненавистные линзы, а потом тщательно маскирую тональным кремом мелкие царапины, оставленные колючей небритостью Яна. Крем одолжила у Иры, потому что в моей косметичке ничего подобного теперь не водится. Моё лицо слишком идеальное и не нуждается в подобной маскировке.
После внимательного разглядывания себя в зеркале остаюсь недовольна. Ирин крем не подходит мне по тону, и я отчётливо вижу его на своей коже. Что, если и Руслан увидит? Однако времени возиться больше нет, потому что стрелки часов неумолимо приближаются к восьми вечера.
Закрываю салон, потому что, как и всегда, ухожу последней. Когда выезжаю на дорогу, звонит мой телефон, и я точно знаю, что это Руслан.
– Алло... – отвечаю на вызов дрогнувшим голосом, но тут же беру себя в руки. – Да, милый? Я уже еду домой.
– Отлично, а я уже грею ужин, – с мнимым радушием отзывается муж. – Надеюсь, сегодня ты не попадёшь в пробку, – добавляет, уже не скрывая сарказма.
Я громко сглатываю, с трудом проталкивая ком в горле, и произношу бесцветным голосом:
– Дорога свободная, буду через двадцать минут.
Сбрасываю вызов и швыряю телефон в сумку.
Не могу...
Не могу больше спокойно говорить с ним! Мне не терпится сказать ему о том, как сильно я его ненавижу! И как сильно хочу послать его куда подальше. Бунтарка Вика Соколова завладела мной полностью. Ян её разбудил. И я ему за это очень благодарна, потому что Куприна рядом с Русланом просто не выживет.
Стараюсь не думать о своём воскресшем парне. И не вспоминать того, что было сегодня в этой машине. Потому что мои щёки тут же вспыхивают, глаза затягивает мечтательной поволокой, а на губах расцветает счастливая улыбка. Это сильно контрастирует с моим привычным состоянием, поэтому муж быстро догадается, что в моей жизни что-то происходит. И так как он привык контролировать каждый мой шаг, наверняка вновь запрёт дома. Этого допустить я никак не могу. Наверное, просто с ума сойду, если долго не увижу Яна.
Он искал меня...
Он любит меня! Всё ещё любит... Так же, как и я его. В моей жизни, наконец, появился смысл. И шанс быть счастливой.
И я готова драться за этот шанс.
Припарковавшись, подхватываю сумку и покидаю машину. Пока медленно иду ко входу, натягиваю на лицо привычную маску отстранённости. Войдя в дом, прямиком направляюсь в столовую. Руслан сидит за накрытым к ужину столом. В его руке бокал с янтарной жидкостью. Виски! Это очень нехорошо...
Мягко улыбнувшись мужу, прохожу к раковине, мою руки и тщательно вытираю их бумажным полотенцем. Швыряю его в мусорную корзину и прежде, чем сесть за стол, подхожу к Руслану. Склонившись, невесомо целую его в щёку и тут же отступаю.
– Мы вновь что-то празднуем? – бросаю настороженный взгляд на бокал в его руке.
– Нет, – он отставляет свой напиток в сторону и устало потирает переносицу. – Я просто пытаюсь расслабиться...
– Устал? Много работы?
Изо всех сил стараюсь выказать интерес, но яд скрипит на моих зубах, потому что лицемеркой я никогда не была.
– Да, немного, – отзывается муж, приступая к ужину. – Хочу побыстрее оказаться в спальне.
Я беру вилку, цепляю лист салата и подношу его ко рту...
– Ты должна помочь мне расслабиться, Вик! – заявляет Руслан, подмигивая.
По позвоночнику ползёт холодок. Теперь я замечаю во взгляде мужа пьяный блеск. Это не первый и даже не второй стакан виски за сегодняшний вечер. Его масленый взгляд шарит по моему лицу и шее, опускается к груди...
Положив лист салата в рот, заставляю себя жевать. И тщательно и неторопливо жую в течение всего ужина, растягивая время и внутренне содрогаясь под испепеляющим взглядом мужа.
Я не хочу помогать ему расслабляться. Не могу больше спать с ним. Все его прикосновения вызывают во мне лишь брезгливость. Особенно теперь, после того, как я была в объятьях любимого.
– Пойдём, Вик, – Руслан первым встаёт из-за стола и протягивает ко мне руки. – Не могу больше ждать. Ты же знаешь, какая ты красивая? И как действуешь на меня?
Я поднимаюсь, и мужчина накрывает мои поникшие плечи ладонями. Проводит ими вниз до локтей и вновь поднимается вверх, к шее. Одной рукой сжимает её и притягивает моё лицо вплотную к своему. Его влажный напористый поцелуй настолько омерзительный, что мне хочется оттолкнуть Руслана. Но я терплю, крепко зажмурившись.
Пока он держит меня за горло одной рукой, второй задирает подол юбки. Пальцы яростно сжимают кожу на бёдрах, наверняка оставляя синие отметины.
Конечно... Ведь моё тело – это не моё лицо. Его можно не жалеть. Можно наносить ему увечья...
На ватных ногах двигаюсь за мужем, который ведёт меня в спальню, крепко держа за руку.
Мне нужен какой-то план... Если придётся переспать с ним сегодня, я, наверное, умру. Нет! Теперь моё тело принадлежит Яну. Я больше не могу отдавать его ненавистному мужчине.
Руслан пинком открывает дверь нашей спальни. Проходит к кровати и садится на край. Силой усаживает меня сверху, прижав спиной к своей груди. Обнимает и долго тискает мою грудь, одновременно целуя и покусывая шею. Задрав блузку к подбородку, а потом и стянув её совсем, принимается за юбку...
– Руслан, – я накрываю его руку ладонью. – Сегодня у нас ничего не получится...
Он словно не слышит. Двигает бёдрами так, словно уже трахает меня, хотя ещё даже не снял брюки. Скидывает мои руки, его пальцы цепляются за край юбки и яростно дёргают вверх. Ткань издаёт жалобный треск.
– Нет, хочу видеть твоё лицо, – шепчет муж, отталкивая меня.
Разворачивает и, вновь потянув на себя, вынуждает его оседлать. Практически вгрызается в мою грудь. Облизывает соски. Дует. Вновь облизывает...
– Руслан...
Уперевшись ладонями в его плечи, пытаюсь оттолкнуться и встать с его колен.
– Руслан, не сегодня...
– Что? – его затуманенный желанием и алкоголем взгляд поднимается к моему лицу.
– Сегодня... мы не сможем, – повторяю негромко.
Облизав пересохшие губы, пытаюсь изобразить на лице и возбуждение, и подавленность.
– Почему? Потому что ты не хочешь? – жёстко выплёвывает Руслан, сжимая мои бёдра так, что из меня вырывается болезненный всхлип.
– Я хочу! – говорю поспешно. – Просто... у меня... месячные.
Руслан крайне брезгливый мужчина. И не станет спать со мной во время цикла, несмотря на то, как сильно любит... моё лицо. Ведь не станет?
– Ты уверена? – выдыхает он, явно опешив от неожиданности, но всё ещё впиваясь пальцами в мои бёдра.
Если захочет проверить, то наверняка убьёт меня за обман... Месячные у меня были сравнительно недавно. Он просто забыл о том воздержании в пять дней, потому что чертовски устаёт на работе. А сейчас пьян и вряд ли вспомнит...
Подавленно киваю:
– Да, сегодня начались... Прости. Я пыталась тебе сказать.
Он удручённо вздыхает. Его руки ложатся на мою талию, губы льнут к груди. Язык неторопливо вновь облизывает соски, зубы прикусывают кожу вокруг них. А потом муж снова недовольно вздыхает и отпускает меня.
Встав с кровати, окидывает тяжёлым взглядом, в котором теперь читается пренебрежение. Конечно, ведь на эти пять дней я – грязная!
– Ложись спать, Вик, – бросает Руслан небрежно. – Пожалуй, я пойду проветрюсь...
Глава 24
Колесников
– Какого хуя, Ян?! – выплёвывает Кирилл, как только выходит из машины и подлетает ко мне.
Удивительно, как быстро с помощью денег и знакомого хакера можно заставить человека, наконец, себя выслушать. И нет, я не платил Соболеву, чтобы наш разговор состоялся. Но сейчас он просто жаждет моего внимания.
В это раннее утро один из его стриптиз-клубов опечатывают. А всё потому, что он стоит на моей земле. Теперь – на моей!
– Какого хуя, Ян? – вновь повторяет Кир, прожигая меня недобрым взглядом. – Я уже знаю, что ты нашёл Вику. Что тебе ещё нужно?!
– Ты, – тычу пальцем ему в грудь. – А также Игнат... Короче, вы все.
– Что ты несёшь, твою мать? – Кирилл закатывает глаза. Вновь смотрит на опечатанное здание и разводит руками. – Тебе нужна какая-то помощь, и поэтому ты закрываешь мой клуб? Блядь, да ты гений!
– Еще бы не гений, – ухмыляюсь. – Зато теперь ты вдруг хочешь со мной поговорить. И в итоге – поможешь, потому что я могу забрать весь твой бизнес. Я предупреждал, Кир! Всех вас предупреждал.
Запустив руки в карманы брюк, Соболев нервно ходит по тротуару вперёд-назад, подпинывая гравий носком начищенного до блеска ботинка. Злится. Потому что всегда считал себя самым умным. Непобедимым, мать вашу!
– Ну и какой тебе толк от моего закрытого клуба? – выплёвывает с недовольством.
– А тебе? – парирую я. – Как владелец этой земли я не позволю твоему клубу работать, пока ты не поможешь мне.
И это, блядь, окончательное решение!
Хватит! Я пытался просить мирным путём, но меня никто не услышал!
– Чего ты хочешь, Ян? – Кир приближается вплотную. Поигрывая желваками на скулах, сжимает челюсти.
– Всё то же, что и в прошлые наши встречи, – отвечаю с деланым спокойствием. – Мне нужна Вика.
– Так забирай её! – восклицает Соболев. – Забирай и увози, мать твою!
– Я с превеликим удовольствием сделал бы это ещё вчера, – теперь уже и я гневно сжимаю челюсти. – Но, блядь, не могу, потому что Вика не хочет, чтобы ты, друг мой, пострадал от рук её папашки. Потому что её убогий муж, как только она помашет ему ручкой, сразу явится к Соколову-старшему с удивительной историей о воскрешении его дочери из царства мёртвых. И, конечно, о таинственной «фее-крёстной», которая помогала ей и на этапе побега, и потом, после возращения. А фея-крёстная, кстати – это ты!
Кирилл не улыбается, слушая эту «весёленькую» сказочку. Его взгляд полон недоумения.
– Зачем Куприн будет сливать эту информацию?
– Всё просто, Кир, – я тяжело вздыхаю. – Убогий муж, который не знает, как удержать рядом с собой красавицу-жену. И готов пойти на всё, что угодно, ради этого. Ради красивых женщин мужчины часто совершают самые невероятные вещи. Одни становятся героями. Другие – злодеями. Вот только пока я не вижу хэппи-энда у нашей сказки. Потому что я не герой и ради Вики готов поступить как сука! И я подставлю вас всех, если вы не решите этот вопрос правильно. Короче: если не станете мне помогать, злая колдунья превратит ваши жизни в ад.
Я поправляю его галстук, расправляю полы его пиджака. И, глядя в холодные серые глаза, говорю негромко:
– И злая колдунья – это не я, Кир! Ты же знаешь, что папашка Вики намного хуже меня... Да и всех нас, вместе взятых. Несмотря на наши деньги, связи и власть, Соколов-старший может раздавить нас одним мизинцем, – криво ухмыльнувшись, исправляюсь: – Точнее, вас! Ведь мы с Викой уже уедем.
Похлопав друга по плечу, разворачиваюсь и иду к своей тачке. Сажусь за руль, опускаю стекло:
– Поговори с друзьями. Я жду от вас решения этим вечером.
После чего сразу уезжаю. И так уже потратил уйму времени. Почти всю ночь занимался поиском информации об отце семейства Соколовых. Ранним утром решал вопрос с клубом Соболева. А перед встречей с ним заезжал на свой участок, где вовсю идёт строительство дома. Игната я пока не видел, но вот его супруга Лиза прогуливалась с коляской недалеко от собственной калитки. Она, конечно, не была рада меня видеть, но убегать не стала и даже поздоровалась, едва заметно кивнув головой.
Наверное, мне всё-таки жаль женщин своих друзей, потому что они, так или иначе, пострадают. Ведь их мужчины настолько упрямы и глупы, что постоянно ошибаются. Правда, последняя ошибка, если они её допустят, может стать роковой.
Отчаянно давлю на газ, чтобы с помощью быстрой езды выветрить из головы всё сострадание к бывшим друзьям, да и вообще все мысли о них.
Я хочу думать о Вике. И должен быть рядом с ней. Со вчерашнего дня изголодался по ней даже больше, чем за последние четыре года. Потому что дорвался. Наконец-то испил стоны с её вкусных губ. И эти стоны теперь служат болезненным напоминанием о том, что Вика мне пока не принадлежит. Потому что у неё есть муж. И они спят в одной постели...
Торможу свои мысли. Нет, я свихнусь, если буду думать о том, что хирург трахает Вику. Твою мать, мою Вику!
Бросив тачку на противоположной стороне дороги, захожу в салон и тут же натыкаюсь на испуганный взгляд администратора.
– Вы? – выдыхает она, немного побледнев.
Да, стричься мне ещё рано. Да и являться сюда, наверное, не стоило. Но сейчас мной управляет не здравый смысл, а лишь любовь, бушующая в сердце, и безумное вожделение.
– Виктория у себя? – изображаю на лице добродушие.
Не знаю, почему эта девушка так на меня реагирует, но, честно признаться, меня немного злит её нелепый страх. Словно я её обидел.
– У себя, – отвечает она сдавленно. – Сейчас сообщу о Вашем визите...
Осекается. Смотрит на меня выжидающе, потому что я, наверное, должен представиться.
– Не утруждайся, я сам сообщу Вике о своём визите, – подмигиваю девушке и прохожу мимо неё, взяв курс на дверь в конце коридора.
Распахиваю её и понимаю, что не ошибся, и это действительно Викин кабинет.
И моё появление явно ошеломило её...
– Ян...
С её губ срывается моё имя, и она поспешно приближается. Резко захлопывает дверь кабинета и тут же закрывает её на замок.
– Не надо было приходить, – шепчет испуганно.
Прислоняется спиной к двери и смотрит на меня, пытаясь спрятать свой испуг за нежной улыбкой.
Я встаю напротив и, заключив лицо девушки в ладони, заглядываю в глаза. Сегодня они вновь зелёные...
– Вик... зачем этот маскарад? И почему ты выглядишь так, словно к тебе не может заглянуть старый друг? Кто вообще будет болтать об этом? Неужели хирург такой псих и следит за каждым твоим шагом?
– Он собирается пойти к моему отцу, если я рискну уйти от него, – отвечает она бесцветно. – Да, Ян. Он псих.
Пожалуй, не псих, а просто расчётливый и беспринципный подонок. Ничего удивительного в этом нет. А вот её глаза...
– Хорошо… Возможно, мне не стоило приходить к тебе так открыто, – тяжело вздохнув, упираюсь в её лоб своим. – Только ты не ответила, Вик. Зачем носишь линзы?
– Руслан мне их подарил, – отвечает она со вздохом. – Сказал, что этот цвет больше подходит моему лицу.
– А ты как считаешь?
На её губах появляется вымученная улыбка.
– А я считаю, что они отвратительные.
В моей голове тут же происходит переосмысление ситуации. Когда мы с Куприным встретились в ресторане, он знал, кто я такой. Наверняка понял, что я ищу Вику. И хоть у неё теперь было другое лицо, но глаза – слишком запоминающиеся – оставались прежними. Я мог узнать Вику, если бы присмотрелся внимательнее. Вывод – хирург подарил ей линзы, чтобы спрятать жену от меня.
Вот только почему она их всё-таки носит?
– А ты выполняешь все желания мужа? – мой голос начинает звенеть от напряжения. – Даже те, которые не по душе?
Немного отстранившись, сжимаю хрупкие плечи девушки. Вика выглядит так, словно этот вроде бы простой вопрос загнал её в ловушку. И молчит, тем самым позволяя моей фантазии разгуляться.
– Вик... – из горла вырывается судорожный хрип, и я прокашливаюсь. – Почему ты носишь эти линзы, если считаешь их ужасными?
Она продолжает молчать. В её глазах я чётко вижу панику.
Пазл складывается, и картинка вдруг становится совершенно чёткой.
Вика плакала в ресторане, когда я увидел её впервые. И в последующие наши встречи всегда выглядела потерянной и глубоко несчастной. Сломанной. Пугливой. Такой моя любимая никогда не была. Похоже, сначала её немного потрепало жизнью, а потом добавил ублюдок муж. Она явно его боится, я же вижу!
– Он... – сглатываю колючий ком в горле. – Он обижает тебя?
Она качает головой. Но делает это слишком поспешно. Слишком отчаянно.
Твою ж мать...
– ТВОЮ МАТЬ!
Со всей дури вмазываю по двери совсем рядом с головой девушки. Звук от удара эхом проносится по кабинету. Вика вздрагивает, но тут же цепко хватается за моё запястье.
– Ян... Нет! – нервно облизывает губы. – Всё не так страшно, как ты думаешь! Он... он слишком меня любит и в действительности не причинил бы особого вреда.
– Любит! – брезгливо выплёвываю. – Когда любишь… то любишь. Не распускаешь рук! Не шантажируешь! Не манипулируешь!
Куприн просто помешанный ублюдок, который возомнил себя её хозяином. Видите ли, отпускать он её не намерен! Готов пойти на всё, что угодно!
Мразь!
Меня душит ярость. Злость клокочет в горле. И если сейчас я выйду в эту дверь, то наверняка отправлюсь прямиком к хирургу. И сделаю то, что должен. А именно – сначала сломаю ему грёбаные руки, чтобы увидеть в его глазах боль! И понимание того, что я заберу ещё и его грёбаную жизнь.
Сука!
– Ян!
Вика обхватывает моё лицо ладонями и впивается в губы в отчаянном поцелуе. Я наваливаюсь на неё всем телом, впечатывая в дверь.
– Ян... я не дам себя в обиду... ты же знаешь, – шепчет дрожащим голосом, покрывая короткими поцелуями моё лицо.
Это прежняя Вика не дала бы себя в обиду. Но та Вика сломана. Неудивительно, что я нашёл её в таком подавленном состоянии.
Что именно ей пришлось вынести?
Однако она ведь не расскажет...
Зажмуриваюсь. Нахожу её губы. Наш поцелуй получается болезненным, с привкусом крови на языке.
Взяв за бёдра, приподнимаю её, и Вика обвивает меня ногами и смыкает их на пояснице. Развернувшись, перемещаюсь к столу. Усаживаю девушку на самый край. Её юбка призывно задирается, обнажая бархатистую кожу стройных бёдер. И на этой коже – синие отпечатки чужих пальцев. Словно грязь...
Твою ж мать...
– Нет! – судорожно всхлипывает Вика, когда прослеживает мой взгляд и чувствует, что я собираюсь отстраниться. Вновь сжимает мои скулы и настойчиво заглядывает в глаза. – Это не то, что ты думаешь! Он меня не обижал... И у нас ничего вчера не было. И не будет! Я больше не буду спать с ним. Не могу... Хочу только тебя.
– Вика... – вновь зажмуриваюсь и накрываю её губы своими.
Моя! Только моя!
Глубоко целуя, давлю на плечи девушки, вынуждая лечь на стол. Спускаюсь с поцелуями к шее. Расстёгиваю верхние пуговицы на блузке и тяну ткань вниз. Опускаю кружевной бюстгальтер, обнажая острые соски. Втягиваю один в рот. Вылизываю грудь, смакуя вкус и запах её кожи.
Но перед глазами мелькают картинки того, как именно могли появиться синяки на её бёдрах.
Пиздец!
Меня вновь накрывает жгучей яростью. Тело напрягается, становясь натянутой струной, так же, как и нервы. Поцелуи становятся жёстче и отчаяннее.
Вика сама расстёгивает последние пуговицы и срывает блузку с плеч. Её рука протискивается между нашими телами, ладонь ложится на член, пальцы сжимают его сквозь ткань брюк.
Чёрт!
– Трахни меня, – шепчет она, не сводя с меня глаз.
Её взгляд требует сделать это немедленно. Забыть обо всё, что есть там, за пределами этой комнаты.
Вика вновь сжимает член, и я рычу от негодования. Она всегда умела меня утихомирить.
– Давай же, Ян, – продолжает шептать, разводя ноги пошире. – Мне это нужно... Нам нужно.
Убирает руку, прижимается промежностью, трётся об меня.
Да, нужно! Чтобы переплавить ярость во что-то действительно важное. Прекрасное. Чтобы почувствовать, что она действительно моя.
До боли в пальцах цепляюсь за край стола. Громко дышу через нос, уткнувшись в её шею. Сотрясаюсь всем телом в попытке удержать себя на месте.
Я по-прежнему жажду уничтожить Куприна. По-прежнему нуждаюсь в отмщении за Вику так же сильно, как нуждаюсь в ней самой.
Она наощупь расстёгивает ширинку на моих брюках и дёргает их вниз вместе с трусами. Торопливо сжимает член, тут же сдвигает свои трусики и водит головкой по нежной и влажной плоти.
