Текст книги "Увидимся в Новом Свете (СИ)"
Автор книги: Марьяна Брай
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)
– Число я не знаю, Элиза, но сейчас точно июнь. А год двадцать первый…
– А полностью год?
– Одна тысяча шестьсот двадцать первый, Элиза, ты что? – она засмеялась надо мной. Я заметила, что девушки из «этих» наблюдают за нами.
– Да, точно, что-то с головой, – я отстранилась от нее. Пошла к другому борту, и старалась дышать глубоко. Я знала только одно – в этом году впервые отпраздновали День Благодарения. Осенью. С индейцами, мать их, у которых луки и стрелы, которые будут снимать скальпы, когда поймут, что поселенцы будут только прибывать. Лиля, как мало я слушала тебя. Мне была просто не интересна эта тема. Какой же я была дурой. Я даже дат основных событий не знаю.
– Выглядишь потерянной, овечка, – я услышала за спиной голос Бетти.
– Когда ты туда приедешь, тоже офигеешь…
– Куда?
– Куда тебя везут, детка – в Новый Свет. Потому что там «ад и Пакистан», и мы все должны держаться вместе, – я повернулась к ней.
– Па-ки…
–…стан, Бетти, так все не так просто, как нам описали. И никакие мужья, и даже губернатор, нас не защитят. Поэтому, я объявляю перемирие. Толку от Маргрет так мало, что я готова заключить с тобой союз.
– Что такое «Па-ки-стан»?
– Это как ад, только в нем не черти, а люди с тамагавками. Они с живого человека снимают кожу вместе с волосами, и поскольку они все темноволосые, твоя грива придется им по душе больше всех. Потом расскажу, Бетти. Нужно начать тренироваться.
– Что делать? Ты испугалась меня, поняла, что спорить со мной не надо? И теперь подмазываешься, овечка?
– Я могу прямо сейчас скинуть тебя за борт, но не стану, потому что ты мне нужна там, на этой новой, мать ее, земле, – я схватила ее за ладонь, вывернула ее чуть назад и оттянула большой палец. Бэтти сама присела и вывернулась, лишь бы не чувствовать этой боли. Этот захват из айкидо знали даже школьники, и если исхитриться, то десятилетняя девочка может вот так вот «загнуть» взрослого мужчину.
– Все, все, отпусти, как ты это делаешь, я же сильнее тебя?
– Потом научу, но сейчас никому ни слова. Ты увидишь, что я была права. Поэтому, нам нужно держаться вместе.
– Хорошо, я поверю тебе, только не надо больше вот этих проповедей, хорошо?
– Благодаря проповедям, нам можно побыть на палубе, так мы быстрее наберемся сил.
– Эх, овечка, странная ты, и, похоже, не та, за кого себя выдаешь. Ладно, но имей в виду, я буду наблюдать за тобой, – она сощурила глаз, и внимательно посмотрела на меня. Неужели это настоящий рыжий цвет волос? Ну, если бы красилась, сейчас были бы видны отросшие корни.
– Леди, пройдем сюда с кружками, и я каждой налью пиво, – кричал матрос, подмышкой которого был небольшой бочонок, скорее всего, капитан понял, что не понимает где мы, и когда будет земля. И решил «расшарить» свои личные запасы.
– Мы не будем это пить, – начали было «сестры», но я подходила к каждой и объясняла, что это полезно сейчас, и позволит продержаться дольше. – Пейте все до дна, и жуйте это чертово мясо. Возможно, это последняя пища.
Через час корабль стал сборищем пьяных баб, потому что пить на голодный желудок – та еще радость, а пиво здесь оказалось не тем, что я пила дома. Теми же были только звезды. Маргрет заснула первой, как и большинство «сестер», и сегодня был отличный вечер, когда я увидела ночное небо.
Я сидела на палубе в куче снастей, запрокинув голову и искала знакомые созвездия. Голова приятно кружилась. Пиво я тянула по глотку весь вечер. Может быть, там, в нашем времени, Лиля тоже сейчас смотрит на небо. Я тебя не слышу, детка, но я скучаю, и знаю, что ты тоже. Теперь нас разделяют четыреста лет, и я умру прежде, чем родятся твои предки, но я никогда не забуду о тебе.
Глава 5
– Земля, земля, впереди земля, – я проснулась от криков, и не сразу поняла где нахожусь. Я замерзла и, видимо, во сне, куталась в снасти, на которых заснула.
С трудом вылезла из этого завала и увидела, как из трюма, словно крысы, начали вываливать люди. Если ты никогда не видел, как на горизонте появляется земля, то понимаешь, что ты не видел многого. Это не просто описать, когда почти неделю вокруг только вода. На пятый день кажется, что так было всегда, и кусочек суши в виде корабля, это все, что есть в этой вселенной кроме воды. Сначала появилась дымка у горизонта, над которой, словно серая наползающая гроза возвышались горы. словно город, который стоит на облаке.
– Птица, смотрите, птица, живая, вот она, – кричал Малкольм, указывая на мачту. Я подняла голову, там сидела достаточно жирная чайка, может и баклан или еще кто-то, орнитолог из меня так себе. Поэтому, да, просто птица.
Я подумала о том, что в отличие от меня, эти люди не видели земли почти четверть года, и у меня мурашки поползли по спине. А может, просто пора было отмыть свою спину, что больше походило на правду, так как сентиментальностью я не отличалась.
– Элизабет, ты рано проснулась? – Маргрет, видимо, только встала, и хорошо, что не заметила моего отсутствия, иначе, меня бы отчислили из одного социального класса, но не приняли бы в другом..
– Да, еще до криков команды. Почувствовала, словно Бог мне шепчет, мол, конец вашим мучениям, и скоро нас ждет награда за нашу твердость в своей вере. Пошла посмотреть, а здесь вот что, – надо языком трепать поближе к ее идеологии, а то долго не протяну. Так и не увижу славных «Зверобоев».
– Вот видишь, Элиза, наша служба оказалась так полезна всем, – на нее снова снизошло очередное благолепие, а может и «сахар» в крови подпрыгнул, но она пошла по палубе словно сейчас начнет делить хлеба и превращать воду в вино.
– Ага, вижу, вижу, кошку рыжу. Смотри с ума не сойди, – прошептала ей в след, и снова уставилась на рассеивающийся на горизонте туман, который все еще мешал рассмотреть «землю».
Запах стал другим, несмотря на то, что столько времени вокруг нас была вода, сейчас становилось все влажнее, как будто после дождя. Может и правда, собиралась гроза, или я придумала себе этот запах, но было похоже, что это испарения от земли, запах мокрой земли, прогретой на солнце, густой и зеленой листвы и утреннего тумана.
Капитан дал команду достать бочонок с водой и разрешил пить. Даже если на этой земле будут динозавры и инопланетяне, я сойду на нее, и пока не напьюсь вдоволь, не высплюсь без качки, я и шагу не ступлю на этот плавательный аппарат с низкой долей выживаемости. Идите к черту со своими интригами, верой и желанием нажиться, я просто должна выжить. Посмотрим на будущих американцев. Если бы у меня было оружие и независимость, до которой еще беречь и беречь скальп, я пошла бы к индейцам, и рассказала, что их ждет от колонизаторов.
Лиля бы мне не позволила, потому что «это естественный ход истории», как она сказала мне как-то, когда я после ее долгого рассказа ответила, что англичане не правы, как и испанцы, французы. Нельзя было допускать уничтожения целых народов, которые сохраняли свою самобытную культуру сотни, а может и тысячи лет. Они не придумали оружия кроме томагавков и стрел, они не жадничали, «выкашивая» целые виды животных.
Дамы, освобожденные нынешней пенитенциарной системой, тоже оживились, и сейчас все намахивали руками, будто там их ждали с особым нетерпением. Нет, одна не махала. Она стояла как соляной столб из Библии. Хэх, я вспомнила Библию. У меня была детская, простая, как книга – фэнтези, где все истории были новой серией. У нее была синяя глянцевая обложка. Я украла ее в магазине книг только из-за обложки. И это единственное, о чем не знала Лиля – я не смогла признаться ей в воровстве. Я считала, что после этого она точно не простит меня.
– Джози, милая, смотри, смотри, – Бетти обнимала каждую, и когда подошла к отдельно стоящей, достаточно тихой по сравнению с другими, та чуть отстранилась от ее объятий.
– Я все прекрасно вижу, только не вижу причины для радости, – она отвернулась и прижалась спиной к борту. – каштановые волосы были грязными, но видно, что густые и очень красивые. Карие глаза, четкие, словно нарисованные брови. Она то и дело вынимала из кармана маленькое зеркало и смотрелась в него, будто переживала – как она будет выглядеть, когда сойдет на землю.
Зеркало! Зеркало, детка! Я до сих пор не знаю, как выгляжу, но под моими пальцами совсем другое лицо: нос тоньше, скулы более острые, как и подбородок. Нижняя губа как у ребенка – чуть вывернута, а на верхней, по самому центру есть выпуклая пимпочка. Волосы я пыталась распрямить и расчесать руками, но, судя по всему, без горячей воды и мыла мне точно это сделать не удастся. Возможно, их и вовсе придется постричь.
– Привет, – я осторожно подошла к Джози и улыбнулась.
– Привет? Ты точно это хотела сказать? – она удивилась, услышав от меня приветствие.
– Ну, а что я должна была сказать? Во славу Господа, сестра, мы пережили еще одну ночь, на горизонте земля, так возрадуемся и споем еще пару псалмов? – я не знала, как в их социальной группе принято здороваться.
– Все говорят «добрый день».
– А давно он у тебя был хорошим?
– Давно. Что ты хочешь? – она явно не хотела общаться со мной.
– Я видела у тебя зеркало. Можно попросить на пару минут?
– Боишься, что жених испугается, встретив тебя на пристани? – она, наконец, улыбнулась, обнажая ряд ровных, но не совсем белых зубов. Интересно, мои тоже такие? – Тебе недостаточно, что Бог видит твою белоснежную душу?
– Ты, видимо, тоже боишься, коли заглядываешь туда каждые пол часа? Мне плевать, что там видит Бог, но ты дашь зеркало или нет? Мало желания стоять тут и вести эти разговоры ни о чем, – я начала беситься.
– Держи, но сначала подготовься увидеть эээ… тощую девку, – она хотела сказать что-то другое, но в последний момент передумала.
– Спасибо, – я не стала отходить, и тут же, выдохнув, посмотрела на отражение. – Святой Христофор Колумб, мать твою за ногу, – я с трудом сдержалась, чтобы не закричать – на меня смотрело стервознейшее лицо, что в сочетании с чепцом выглядело смешно и неожиданно: острые скулы, подбородок, брови галочками над огромными синими, как сапфиры, глазами. При черных бровях, ресницах и волосах это было неожиданно. Если это накрасить, я буду одной из тёлок из Инстаграм.
– Святой кто? – из шока меня вывела хозяйка зеркала.
– Не важно, – я отмахнулась от нее, и пыталась в зеркало, размером с яблоко, рассмотреть шею и уши.
– Нет такого святого, – она схватила меня за предплечье так сильно, что я айкнула.
– Откуда шлюхе знать имена святых? У вас в борделе по утрам перекличка? Святой Михаил. Знаете? Знаем! Святой Лука. Знаете? Знаем! Святой Христофор Колумб. Знаете? Нет, не знаем. А почему не знаете? Потому что его нет! Правильно, можете отдыхать, – стряхнула ее руку и вернулась к своему отражению.
– Нет, скажи мне, почему «святой»? – эта дура не унималась.
– Не знаю я, почему он святой, может потому что он свято верил в свои открытия. Но ты достала меня, – я отдала ей зеркало, и пытаясь не столкнуться с Маргрет направилась к толпе мужчин, среди которых был Малкольм.
– К вечеру можно будет спускать лодку, если капитан позволит сойти на землю, – он шел мне на встречу, и его глаза блестели как вода на солнце. Мальчишка, как и все, был тощим, но, скорее всего, недоедал он больше других, или растущему организму требовалось больше. Я хотела найти возможность вернуться в Англию, и поговорить с капитаном можно было через него. А если капитан не согласится, он поможет мне спрятаться здесь.
– Элиза? Тебя зовут Элиза? – подбежав ко мне, Джози снова схватила меня за руку, в этот раз так сильно, что, скорее всего, синяков мне не избежать.
– Что тебе? Ты совсем дура? Больно же, поди еще заразу какую занесла своими грязными ногтями.
Она смотрела на меня огромными глазами, а потом ослабила хватку, но взялась за руку двумя ладонями:
– Больно? Давай я подую, и все пройдет, – я снова подняла на нее глаза, и сквозь мои, застилающие всё слезы увидела, как слезы копятся в ее распахнутых глазах.
Глава 6
– Лиля? – я боялась, что это незнакомое лицо сейчас откроет рот, и скажет незнакомым голосом, что не знает меня, потому что это какой-то восьмидесятый уровень везения, а у таких как я с везением туговато.
– Да, Мань, если это ты, значит вселенная – мудрая штука, – она потянулась ко мне и обняла. Я сжала ее так, что она резко выдохнула.
Мы стояли молча в слезах, и обе боялись заговорить, наверно, потому что боялись разрушить волшебство. Я всю неделю пыталась понять, что мне делать и как жить дальше, и теперь все мои мысли и планы были разорваны в клочья тремя лучшими на свете словами, что я уяснила с детства: «я не одна».
– Лиля, я не знаю, что произошло, и почему мы здесь, но это же не значит, что мы просто сдохли и оказались здесь? – я чуть отстранилась, и увидев незнакомое лицо, снова чуть опешила.
– Ты прыгнула, и я видела, как быстро движется лайнер. Ты не умеешь плавать, детка. Я кричала, когда прыгала за тобой, чтобы люди увидели нас, но, музыка была такой громкой, и я не помню, что было дальше. После секунды, когда надо мной закрылась вода я очнулась здесь в страшном бреду. Я думала, что умираю, и все это – кошмар, но три дня назад мне стало легче, – она снова тянулась чтобы обнять меня, и этот ее привычный жест из детства доказывал, что это она.
Мы сели на пол, прижавшись к борту, и вся суета, что царила сейчас на палубе, была нам очень кстати. Маргрет, всеми своими чакрами пыталась наладить связь со своим Богом – она, подняв руки вверх ходила по палубе и пела псалмы. За ней ходили пара сестер, что приставил к ней капитан, видимо он понял, что с ней не все в порядке, и дама в любой момент может оказаться за бортом. Девушки из «команды» Бетти смеялись и шутили, обнимались с моряками, и объясняли это тем, что на берегу их ждут мужья, и это их последний девичник.
– Мань, дело в том, что это не Вирджиния, и мы не на юге, это сильно севернее, и я пытаюсь понять хоть примерно где мы находимся. Джеймстаун, в который везли нас, был бы сейчас в это время, очень кстати, но это не он.
– Ну, может, они поймут, и мы доплывем до него? – мы перешли на русский, потому что так наши разговоры точно никто не разберет.
– Может, только вот, капитан сказал, что высадит нас на берегу, передаст губернатору любой колонии, чтобы отправиться сразу обратно, потому что его ждет очень важный груз. Думаю, он говорил о работорговле, потому что это много прибыльнее, чем возить «посылки» короля в подарок новым поселенцам, – мы держались за руки, и старались не смотреть друг на друга – незнакомый голос и так резал слух и не позволял расслабиться.
– Может, доберемся до берега, и там будем решать – что делать? Я обдумывала как убраться из этого чертового Нового Света, хотела спрятаться на корабле и вернуться в Англию… Ты нас называешь «посылками»?
– Поверь мне, красотка, это не та Англия, которую ты знаешь, и на улицах там сейчас много хуже, чем среди индейцев. А ты женщина. Значит, у тебя должен быть «хозяин». Да, детка, мы «посылки». И нам в любом случае нужно будет сбежать от людей, что знают нас. Потому что счастливая жизнь замужем нам точно не грозит: ты будешь подарком сумасшедшему пуританину, – она указала на Маргрет, что сейчас стояла у борта, обхватив себя руками и раскачиваясь, а я – работяге, выкупившему себе земли, или мастеру, или вообще, садисту. По сути, мы будем рабынями, нас будут бить, а потом, когда ты начнешь что-то улучшать, делать жизнь легче, тебя сожгут к чертям собачим на костре. За ересь.
– Я же не рабыня, Лиль…
– Да, нам не повезло, мы женщины, – она внимательно рассмотрела мое лицо. – А ты красотка, и тебе повезло с мордашкой, Элизабет, но я тоже не жалуюсь, видишь, у меня теперь совершенно европейское лицо, и меня больше не назовут татарчонком, и тебе не придется драться из-за этой ерунды, – она поставила указательные пальцы к вискам и растянула глаза. – Только вот здесь эта красота нам совершенно не кстати. Быстрее бы этот берег, и понимать – чего ждать от этого места.
– А индейцы?
– Сейчас это побережье относительно сносно, и индейцы еще не так кровожадны, но вот через год…. Ладно, это потом. Все у нас получится. Это же удача, Мань, это подарок судьбы – посмотреть на все своими глазами, поучаствовать в начале целой страны!
– Я понимаю, «Иван Царевич», ты села на своего «серого волка и поскакала», но не забывай, что это не кино, и не реконструкция событий, с которых можно уехать в бар или домой, как только надоест. Мы должны найти дорогу назад, а если не сможем, посмотреть это «кино» до конца, детка, – я посмотрела в ее глаза, и они смеялись. Я, наконец, увидела ту Лилю, которую знала почти тридцать дет.
Мы смеялись, потому что снова вместе, потому что обманули судьбу, или она обманула нас своим ходом. Но сейчас я знала точно – мы не будем сдаваться, и мы не мало пожили в нашем мире, чтобы попробовать новый.
– Ты не представляешь, какое у меня слабое тело, – я из всех сил напрягла бицепс, и взглядом предложила подруге его пощупать. Я уже это делала, и под моими пальцами я чувствовала только индюшачье крыло.
– В этот раз мое тело покрепче, детка, видимо, моя предшественница много трудилась, – Лиля показала мускул, задрав «фонарик» рукава белой когда-то сорочки, и там, действительно, показались крепкие и спортивные руки.
– Не думаю, что она отжималась и стояла в планке, детка, так что, нам стоит начать заниматься. Судя по всему, мы должны быть сильными, смелыми, ловкими и умелыми?
– Ага, «джунгли зовут», – пропела Лиля слова из заставки детской спортивной программы, которую мы смотрели в детстве.
– Ты уверена, что пауков здесь нет? – я серьезно посмотрела на подругу.
– Точно нет. Это не Австралия, детка, но змеи могут быть, поэтому, только сапоги!
– У тебя есть какой-то план? Расскажи, потому что я боюсь нас разведут с тобой – не вижу у тебя столь же могущественного чепца, который дает право на вход в Царство Божие.
– Пока нас не передадут мужчинам, что заплатили за нас, думаю, будут держать «в кучке», только вот, если берег будет диким, они не сунутся на него. Капитан, судя по всему, вообще не понимает где находится, но это точно Америка, даже не переживай. Хотя… даже не знаю, какое место в этом столетии хуже Америки, – Лиля встала, отряхнула юбку и подала мне руку.
Постоянно хотелось есть и пить, и после того, как я нашла Лилю я точно знала, что мы выживем, ведь она знала историю этого места, а значит, у нас всегда будет в рукаве туз.
Глава 7
Берег притягивал взгляд, но капитан, как мы поняли, не торопился бросить якорь, так как никаких строений или даже знаков, что там есть люди он и солдаты не видели. Солдат было восемь. Дорогу не пережили шесть человек.
– Восемь мушкетов против невидимых для нас десятков индейцев, Мань, это как на слона идти с перочинным ножом, – раннее утро снова не давало надежды на сход с этого плавучего гроба, но Лиля разбудила меня еще до рассвета и вывела на палубу, где сейчас сидели солдаты, обсуждая и делая ставки где мы находимся.
– Слушай, давай не будем называть друг друга этими именами, потому что некоторые уже косятся на нас, – я не хотела расставаться с последним, что у нас осталось от старой жизни – нашими именами, но девушки и правда, начали прислушиваться.
– Да, ты права, Элизабет, – она произнесла это чужое имя с придыханием, пытаясь хоть немного поднять нам настроение, но у нее это плохо получилось в этот раз.
– А Джози полностью как звучит?
– В документах я Джозелин, и мне девятнадцать. Представляешь?
– У нас есть документы?
– Конечно. Они у капитана. Когда началась эта лихорадка, один из солдат, что был, видимо, выше остальных по званию, передал их капитану. Ваши, скорее всего, у вашей Маргрет. Я пыталась выяснить историю своего тела, но мне не удалось – слишком «палилась».
– А эти твои, подруги, они не в курсе?
– А как я у них спрошу? «Ой, простите, я тут мимо проходила из двадцать первого века в семнадцатый, и не в курсе – кем была до этого»?
– Ну, не знаю. Я вот вообще ничего не узнала, только то, что росла в приюте при монастыре. Но мы можем поинтересоваться друг про друга. Ты про меня, а я про тебя. Поговори с Маргрет. Начни про Бога, про любовь и прочую хрень, и как-нибудь перейди на нас всех.
– Хорошо. А ты можешь поговорить с Бетти? Потому что она меня, судя по всему, хорошо знает, – Джози отошла от меня, посмотрев за мою спину. Я поняла, что кто-то вышел из трюма, и тоже повернулась к воде, всматриваясь в берег. На Лилю – Джози я даже больше не оглянулась.
– Мисс, сегодня солдаты сойдут на берег – нам нужна вода, даже если там нет поселка, нам придется, – ко мне шел Малкольм.
– О! Надеюсь, все пройдет хорошо, а то говорили, что в этих местах просто тьма индейцев! – я улыбнулась мальчишке.
– Женщины тоже просятся на берег, и, если солдаты после разведки вернутся с хорошими новостями, капитан позволит всем сойти. Все мечтают помыться, – он подал мне кувшин.
– Что это? – я взяла его и понюхала.
– Это пиво. Воду пить не советую, – он скорчил гримасу и подал кружку. – Всем понемногу вместо завтрака.
– Спасибо, дружище, а ты случайно не знаешь, наши документы в целости? Не слышал об этом? Я надеюсь, они все у капитана, потому что сестра Маргрет какая-то странная в последнее время.
– Думаю, у него, потому что все документы он хранит в сейфе, и отдает, когда люди выходят на берег. А то были случаи, что люди сами теряли, или закладывали, и колонии не принимали с корабля людей без них. Некоторых приходилось увозить обратно – это слишком дорого. Он у нас ответственный, не переживай, думаю, все на месте, – он махнул мне кувшином и отправился дальше. Стоящая в паре метров Джози повернулась ко мне, мы встретились взглядом и улыбнулись друг другу.
– Нам их не отдадут, но нужно постоянно наблюдать – где они, – она сказала это отвернувшись. – Особо не будем показываться рядом.
Она осталась на палубе, а я сошла в трюм и направилась сразу к Маргрет, которая только проснулась, и сейчас руками пыталась уложить волосы в пучок.
– Сестра Маргрет, доброго вам утра. Сегодня был такой великолепный рассвет, что душа моя поет. Надеюсь, мужчины услышат голос Бога нашего, и позволят сойти нам на берег. Всем женщинам просто необходимо помыться, – я постаралась сказать последнее предложение как можно громче, и девушки начали оборачиваться.
– Элизабет, детка, ты поражаешь меня своими переменами – после болезни ты стала больше говорить, больше улыбаться, наверное, это воистину. Святое место, – она опустила голову, будто молясь, и я повторила за ней.
– Сестра Маргрет, как вы думаете, на берегу безопасно? – в разговор влезла Айлин – моя «сестра» с рыбьими глазами, и заставила Маргрет задуматься.
– Айлин, не переживай, мы со вчерашнего вечера стоим здесь, и берег чист, Бог защитит нас. Солдаты проверят берег, и мы сможем сойти на землю, – я не хотела давать шансов Маргрет усомниться в правильности этого поступка, потому что, если они передадут нас сразу в руки будущих мужей, можно прощаться с будущим.
– Девушки, не переживайте, мы сделаем так, как позволит нам капитан, – она, недолго думая, свалив ответственность на капитана, но дала мне знать, что действовать нужно именно через него.
– А ты чего это стала так рано вставать, овечка? – ко мне подошла Бетти, словно проходила мимо, и случайно шепнула на ухо.
– Идем наверх, надо поговорить, – я прошипела ей в ответ и пошла на палубу.
– Бетти, забей на обиды и все такое, прошу тебя. Мы явно приплыли не туда, но капитан не станет с нами долго тетёшкаться. Если нас и не оставят на голом берегу, то найдут какое-нибудь поселенье, где есть англичане. Ты так сильно хочешь выйти замуж?
– Ну, я бы тебе для разнообразия посоветовала, потому что вы, кроме молитв и песнопений ничего не видели, хотя, дерешься ты очень даже, будто всю жизнь не на коленях стояла, а участвовала в боях за деньги, – она осмотрела меня еще раз с ног до головы.
– Не начинай, но дерусь я и вправду, отлично, только вот надо тело привести в форму – похудела на этой посудине.
– Я бы не сказала, что ты была крепче. Когда вас сажали на корабль, если не чепцы, можно было подумать, это вы сидели в тюрьме, – она засмеялась, и Джози, что стояла за ее спиной метрах в трех, обернулась и отошла подальше, ткнув себе в грудь указательным пальцем, это значило, что пора спросить о ней.
– Слушай, неужели вы все из тюрьмы? За что вас? Вроде симпатичные девушки, с хорошими глазами… Особенно эта странная Джози, – я мотнула головой за спину Бетти, где достаточно уже далеко стояла моя нынешняя Лиля.
– А, Джози… Ну, я думала она пришла уже в себя, смирилась, а после болезни стало еще хуже, она оглянулась на Джози, проверяя, достаточно ли далеко стоит девушка, и наклонилась чуть ниже ко мне: – Отец продал ее в бордель, когда мать уже перестала приходить в себя. У нее, наверно, эта болезнь, от которой никто не вылечивался – что-то с дыханием… А Джози в первый же день откусила клиенту нос, но так, знаешь, не полностью, он теперь у него как гриб, – она заржала, показывая рукой на носу огромную картошку.
– И ее посадили за это?
– Да, только мужик оказался кем-то из важных, – она показала указательным пальцем выше головы, намекая, что дядька работал в верхах, или же был достаточно богат, чтобы иметь связи. – Ее вытащили на улицу, и все повернули так, будто она напала на него на улице, пыталась убить и ограбить.
– Но ее должны были повесить за это!
– Да, только иногда и нам везет, Элиза. Бог в этот раз случайно вышел в сортир, и прочитал в своей небесной газете новости о нашей Джози, бросил гадить и побежал вершить правосудие.
– В смысле?
– Ну, молодой судья, которым заменили старого из-за подагры, или еще какого поноса, понял, что дело не чисто, и девочка явно не из наших… Не стал ждать, разбираться, и назначил ей шесть лет. Полгода она отсидела, и пришел «подарок» от Его Величества – нас отпускают. Как мышей… В коробку с котами, – она улыбнулась с отчаянием, и в ее глазах потух этот искусственный, как новогодняя гирлянда в виде свечи огонек.
Мы будем держаться рядом, Бетти, и забудь все свои обиды, прошу тебя. Иначе, коты нас просто разорвут на части. В этой части земли Бог даже собаку не выгуливает, подруга, не то что не справляет нужду, – я подала ей руку, и она впервые посмотрела на меня как на человека.
– Давай, только вот, если попробуешь нам навредить, я сама буду учиться на тебе снимать скальп, поняла?
– Обещаю, – я сильнее сжала ее ладонь и отпустила. Бетти выхватила на ходу у Малкольма кувшин и прямо из него сделала несколько больших глотков. – Мальчик, советую быстрее найти воду, иначе, нам придется тебя прирезать и пить твою кровь, – ее смех, думаю, напугал его не меньше, чем меня бы напугало такое заявление от членов команды – все как один точно были не против это сделать с нами.
– Она рассказала обо мне? – Джози подошла ближе, но осталась в двух метрах от меня. Она смотрела на выход из трюма, а я смотрела на берег.
– Да, детка.
– Рассказывай.
– Ты убила пятнадцать мужиков, Лиля. Ты серийная мужененавистница. Говорит, ты отрезала им яйца и пришивала к носу. Доктора спасли только пятерых – перешили их обратно, – я не видела ее лицо, но я пожалела, что так пошутила, потому что увидела боковым зрением, как она перегнулась через борт. – Не, не, стой, я пошутила.
– Ты дура, Маня, ты реально дура, – она села на палубу, прижавшись спиной к борту и посмотрела на меня. – Рассказывай. Я села так же, но на расстоянии.
– Короче, тебе тоже можно надеть чепец, потому что в борделе ты пробыла несколько часов…
– И что там было?
– Только не блюй, прошу тебя, потому что мой пустой желудок очень больно сжимается – боюсь, я просто выверну его, – я смеялась уже в открытую.
– Говори…
– Ты... откусила ... мужику нос, – я смотрела как расширяются ее глаза. Но… Его пришили, но теперь у него на лице вместо носа… Да, детка, это правда, – и мы ржали уже вместе, как когда-то давно, на нашей кухне, рассказывая друг другу смешные штуки о работе, спортзале, о ее ректоре, который чинил пиджак степлером.
Глава 8
– Боже, я откусила нос, нос, Мань, со всем, что в нем было….
– Да, подруга, и, скорее всего, в нем росли волосы, ведь тут еще нет этих дурацких триммеров, которыми …
– Прекрати, ты должна сейчас поддерживать меня, отговаривать от этой гадости, а ты подливаешь масла в огонь, – Джози ходила по палубе как маятник, а я сидела на полу и смотрела на нее.
– Да перестань, ты не убивала никого и не была шлюхой, так что, карма твоего тела вполне даже еще чиста, примерно, как у меня, – я пальцем нарисовала над своей головой нимб, пытаясь рассмешить подругу. – Кстати, как тебе новая оболочка, привыкаешь? Я до сих пор не могу привыкнуть к тому, что бедра вообще не касаются друг друга – ноги тощие настолько, что между ними вошла бы еще одна, и у меня иногда начинается паника.
– Тебя это сейчас беспокоит? – она остановилась передо мной и серьезно посмотрела на меня.
– Ну, меня сейчас беспокоит точно не нос из семнадцатого века, который теперь имеет форму члена только потому что захотел то, чего делать нельзя. Кстати, папаша твоего тела заслуживает такой же нос, или даже его отсутствие за то, что он с тобой сделал, – я снова засмеялась, и подруга, наконец, сдалась.
– Да, хорошо, что я оказалась здесь уже сейчас, когда это все позади.
– Вот и успокойся, уважай свое тело, которое сделало все, чтобы достаться тебе без ужасов изнасилования и прочих извращений, – я встала и указала ей на лодку, которая отошла от корабля в сторону берега. – Ты думаешь индейцы их не убьют?
– Они давно знают, что мы здесь, и я не знаю где мы, чтобы хоть предположить, что здесь за племена, – она смотрела на берег, будто пытаясь разглядеть в кустах затаившихся врагов.
– Ты думаешь увидеть там блеск от винтовки с прицелом? Да там даже булыжники не рассмотреть, не то что притаившихся с луками дикарей.
– Они не дикари, чтоб ты знала, они – очень организованные дикари, я бы даже сказала, они сверх организованы.
– Ладно, что будем делать, если нас просто свалят в кучку возле вон тех камней, и капитан помашет нам рукой?
– Пока я стараюсь не думать вообще ни о чем, Элиза, сейчас я просто пытаюсь понять, что там за деревья!
– Ты не панда, детка, и тебе должно быть пофиг какая там растительность…
– Просто, я думаю, это северная часть, а здесь тоже есть колонии. Если бы я увидела карту, могла бы хоть предположить.
– Да, я видела киоск «союзпечати» там, за углом кофейни, у библиотеки, – меня всегда раздражало, когда она вела какие-то внутренние диалоги, и из ее рта выпадали совершенно сумбурные их отрывки.
– Не, а капитан? У него же есть карта!
