Текст книги "Штиль (ЛП)"

Автор книги: Mary Calmes

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

– Пожалуйста, – сказал я Гэри вновь.

– Смогу ли я наконец сломать тебя, если убью его?

– Не делай этого, – я шагнул вперед и остановился совсем близко от него, всего в паре шагов.

– Я сжег твою чертову квартиру, – презрительно выплюнул он, – твое барахло уничтожено, а тебе хоть бы хны. Я лишил тебя сегодня всей твоей жизни и следил за тобой, но ты в порядке. Я смотрел на вас через окно, и вы смеялись, улыбались и… И когда я увидел, как ты целуешь его, – он указал пистолетом на Уолтера, – теперь я знаю, что должен сделать.

– Сделай больно мне, но не трогай его.

– Я сделаю тебе больно, – заверил он меня, его голос стал выше. – Выстрелив в него, я убью тебя, я это точно знаю.

И это действительно так. Бесспорно.

– Пожалуйста, не надо, – прохрипел я, весь дрожа.

– Ты прав, – внезапно согласился Гэри, поворачивая дуло на меня. – Я все же хочу уничтожить тебя.

Я на секунду почувствовал облегчение, всего на мгновение, перед тем как Уолтер оказался передо мной, и последовал выстрел.

– Уолтер! – заорал я полным ужаса голосом.

Он завалился мне на руки, и я осел вместе с ним на пол под тяжестью его веса.

– Не двигаться!

Я поднял голову и увидел мелькание красно-синего цвета, проникающего с улицы. Полицейские перекрикивали один другого, но приказ прозвучал резко и четко:

– Бросить оружие! Стать на колени! Руки за голову!

Я не смотрел на Гэри. Я аккуратно выбрался из-под Уолтера и согнулся над ним, закрывая, шепча ему в ухо:

– Я люблю тебя, я так сильно люблю тебя.

– Я знаю, – поморщился он от боли. – А ты такой ужасный упрямец.

– Подозреваемый схвачен!

Я повернул голову и увидел пистолет под ботинком одного из копов и кисть Гэри Петерсона под ногой другого полицейского, а еще колено, прижатое к спине моего преследователя. Очевидно, что Петерсон хоть и был одержим мыслью об убийстве, но самоубийцей стать не желал. Он подчинился напору правоохранительных органов и не трепыхался, прижатый щекой к отполированному полу прихожей, полностью обездвиженный. Больше он никогда и никому не навредит.

– Есть ли кто-нибудь еще в доме, сэр? – спросили у меня.

Я отрицательно покачал головой.

– Нет.

– Чисто!

Я приподнял Уолтера, и он застонал.

– Блядь!

– Боже мой, детка, прошу тебя, не умирай, – задыхался я от ужаса, пытаясь снять свою футболку.

– Что ты делаешь? – раздраженно спросил он, потянувшись ко мне, чтобы остановить.

– Ты истекаешь кровью. Я хочу своей футболкой…

– Иди и возьми полотенце, – приказал он резко.

– Уолтер, – попытался я спорить, – ты…

– Еще меньше я хочу, чтобы ты ходил тут полуголым перед чужими людьми! – проревел он.

– Я не хочу, чтобы ты умер от потери крови!

– Я не истеку кровью до смерти от ранения в плечо, – проворчал он.

Офицеры неожиданно принесли мне необходимое: два из них – по полотенцу, а третий – прихватку. Я схватил полотенце в коричнево-черную полоску и приложил к кровоточащей дырке в плече Уолтера.

– Черт, – рыкнул он на меня.

– Зачем ты это сделал? – рявкнул я в ответ, после того как услышал звуки сирены приближающейся машины скорой помощи. – Зачем ты заслонил меня?

– А почему ты просил этого психопата застрелить себя вместо меня?

– По кочану.

– Ну скажи, почему?

Я покачал головой, на моих глазах выступили слезы.

– Ты был так взбешен, что он пришел в твой дом, – он широко мне улыбнулся. – Ты бы слышал себя, когда кричал ему, что это твой дом.

– Уолтер…

– Так что же тебя так разозлило? – тихо смеялся он, пока врачи спешили к нам. – А я скажу тебе что.

Меня оттеснили в сторону, чтобы заняться им.

– Потому что ты любишь меня, вот почему! Ты жить без меня не можешь! Ты готов целовать песок, по которому я ходил!

Кажется, он потерял слишком много крови.

– Ты сходишь с ума от любви ко мне!

– Он пьян? – поинтересовался один из врачей.

Я отрицательно покачал головой.

– Ты безумно меня любишь, – орал он.

– Под наркотиками?

Я начал смеяться.

– Ты отчаянно в меня влюблен!

– Да, это так, – признал я, глядя ему в глаза.

– Да, это так, – счастливо улыбнулся он и отключился.

– Слава богу, – сказал другой врач.

Было смешно, что люди, обученные спасать жизни, находили Уолтера Вейнрайта бесячим.

***

– В общем, – сказал детектив Коломбо, пока детектив Ву разговаривал с полицейскими на подъездной дорожке около нашего дома, – Гэри Петерсон сделал вас козлом отпущения за всю свою неудачную жизнь. Мы нашли в его доме целый угол, посвященный вам. Там были ваши фотографии, вещи, которые вы выбросили: пластиковый стаканчик, пустая бутылка из-под воды и, конечно же, картина, украденная из вашей квартиры.

– Моя картина! – я был так взволнован. – Она у него?

– Да, – ответил детектив. – Нам она нужна, как улика, пока его судят. Но мы вернем ее вам так быстро, как сможем.

– Спасибо, – я начал плакать, совершенно не беспокоясь, что это увидят.

– Мистер Круз, – детектив Коломбо кашлянул, – если вы вдруг загрузитесь вопросом «почему я?», то вам лучше осознать, что веских причин нет. Просто в один из дней, когда ему было плохо, он увидел, как вы смеетесь, или улыбаетесь, или еще чего, и зациклился на вас. И его сумасшествие достигло своего пика при попытке убить вас.

– Ладно, – я увидел, как врачи загрузили Уолтера в машину скорой помощи. – Мне надо идти.

– Мы нашли дневник, полный всякой ерунды о вас, мистер Круз. Очевидно, что вместо того, чтобы отказаться от наркотиков, оплатить все свои огромные счета, найти новую работу, он сконцентрировал все свое разочарование на вас только потому, что вы его уволили. В этом вся суть. Вы не должны винить себя за это.

Я кивнул и подал ему руку. Он сжал ее, обещая быть на связи, и ушел, присоединяясь к напарнику. Я залез в скорую, и они закрыли дверь за мной. Мне было необходимо задать мучающие меня вопросы, чтобы успокоиться.

– Вы уверены, что с ним все будет в порядке?

– Да, – в семнадцатый раз повторил молоденький фельдшер. – Я вас уверяю, с ним все будет хорошо. Пуля прошла навылет, и она была маленького калибра, может, двадцать второго, так что нас больше волнует повреждение мышц, возможно, задетая кость и все в этом духе. Мы доставим его в больницу и там проследим, чтобы все с ним было в порядке.

– Почему тогда он отключился?

– Выброс адреналина порой приводит к таким последствиям у некоторых людей, но… О, а вот он и очнулся.

– Сив.

Опустив взгляд, я ухнул в синеву его глаз.

– Боже мой, – я оперся на края каталки, чтобы не навалиться на Уолтера. – Ты до смерти напугал меня!

– Я в порядке, – улыбнулся он лениво и, подняв руку, дотронулся до моей щеки. – Обещаю, что не оставлю тебя. Не тогда, когда только что обрел.

Я прижался лицом к его ладони.

– Как ты думаешь, откуда полицейские узнали, что нужна их помощь? – озадачился Уолтер.

Фельдшер прыснул, и оба уставились на него.

– Извините, но неужели вы не заметили всех ваших соседей, высыпавших на улицу?

Я улыбнулся.

– Мистер Кляйн или мистер Моро, Донни и Глиннис, что живут с другой стороны от нас, миссис Хернандес позади… Боже, Уолтер, он прав, у нас с тобой целая куча любопытных соседей, которые всегда находили нашу жизнь занимательной.

Он громко рассмеялся.

– Да, слава богу, они такие.

У меня опять без предупреждения потекли слезы.

– Черт.

– Иди сюда, – прохрипел Уолтер, и фельдшер тактично отвернулся, пока Уолтер прижимал меня к себе здоровой рукой.

***

Я бездумно перещелкивал каналы на телевизоре Уолтера, когда вошла медсестра, толкая маленькую тележку с компьютером на ней, видимо для того, чтобы внести больше информации, так как завтра его планировали выписывать. Пуля прошла сквозь ткани, не задев кость, так что можно было не беспокоиться о наличии осколков и чего-либо подобного. Ему, правда, надо было пройти курс физиотерапии, но это меньшее из последствий пулевого ранения.

Она была забавной – сестра Паула – и задавала Уолтеру вопросы: когда его день рождения (я был вынужден исправить год), компания медицинского страхования, которая у него поменялась, о чем я ему напомнил.

– Да кто это такой? – спросила она сурово.

– Мой муж, – сказал он.

– О, ну тогда мне нужны и ваши данные.

– Уолтер, – прошептал я, – я ведь больше не…

– Нет, да.

– Но почему?

– Ответь на ее вопросы.

– Уолтер?

– Ваше имя, сэр?

– Уолтер! – стоял я на своем, требуя ответа.

– Ваше имя тоже Уолтер? Это интересно…

– Его зовут Сиван, – исправил он.

– Стивен?

– Нет, Сиван: эс, и, вэ…

– Что ты делаешь? – сорвался я.

– О! – сестра начала нервно посмеиваться. – Может, мне…

– Все в порядке, – успокоил он ее, когда я встал и отошел к окну.

Он дал ей исчерпывающую информацию обо мне, объяснив, что брак наш не гражданский, а самый настоящий, официально зарегистрированный штатом Калифорния, так что абсолютно все медицинские решения относительно него должны приниматься с моим участием. Также он рассказал, как в июле две тысячи восьмого года он встал передо мной на одно колено и сделал предложение, после чего на следующий день повел меня в мэрию. Все, чего он когда-либо хотел, заливал он, это быть моим мужем. Но несмотря на расточаемое им обаяние и ее ахи и охи в ответ на его воспоминания, медсестра вылетела из палаты, как только смогла.

Как только за ней захлопнулась дверь, я тут же навис над ним.

– Объясни.

Он прочистил горло.

– Вчера я остановил процесс развода.

– Что ты сделал?

– Мы официально разошлись, но сам процесс развода не был завершен.

– Да, я в курсе.

Он улыбнулся, лучась счастьем.

– Мы переспали, поэтому я позвонил и все отменил. Дело закрыто.

Что?

– Мы больше не разведены, так что ты снова мой.

Я был ошеломлен.

– Мне стоит позвонить моему адвокату?

– Твой адвокат – Дороти Соу, – напомнил он мне.

– Да.

– Да, и она является моим другом дольше, чем твоим адвокатом.

– Уолтер!

– Что? Она поздравила меня с тем, что я наконец-то вынул голову из задницы.

– Я…

– Завтра я собираюсь забрать наши кольца из ячейки банка. Я хочу, чтобы мы оба надели их до вечеринки в воскресенье.

– Так вот ради чего это все, – мое сердце больно сжалось. Это не могло быть лишь из-за…

Уолтер лежал с пулевым ранением и под дозой обезболивающих, но ему хватило сил и скорости поймать меня за руку прежде, чем я отошел от кровати.

– Не смей, – предупредил он своим низким голосом. – Я люблю тебя. И всегда любил. И да, я очень рад, что могу пойти с тобой на встречу с моей семьей. Но это не потому, что я боюсь идти туда один. Ты ведь прекрасно меня знаешь, чтобы это понять. – И это так. – Я хочу, чтобы ты был со мной. Если ты не хочешь идти на этот вечер, то не надо, но прошу тебя, детка… надень кольцо ради меня.

Я так устал.

– Уолтер.

Он притянул меня ближе к себе.

– Не оставляй меня.

– Ты как стихийное бедствие, ты в курсе?

– Да, в курсе, – согласился он, взяв мою руку и нежно погладив ее. – Ну?

– Ну?

– Кольцо, – спросил он с надеждой.

Это не было трудной задачей. Мне не надо было переступать через себя, чтобы это сделать, наоборот: стать снова мужем Уолтера было для меня огромной радостью. С тех пор как он впервые ввел меня в свою жизнь, в теплый, уютный кокон, состоящий из него самого и его детей (теперь уже в той же степени и моих детей), для моего сердца это стало свершившимся фактом.

– Ну как, пойдем вместе и заберем их? – он свел брови домиком. – Я знаю, я слишком давлю на м-м-м…

Я наклонился и поцеловал его, достаточно сильно, чтобы прервать его речь, мой язык проник в его рот, подавляя оставшиеся аргументы. Когда я оторвался от него, он задыхался, а его взгляд посоловел.

– Ты хочешь меня?

– Я хочу тебя, – я хотел, чтобы он знал, что мы в одной лодке. Он не должен думать, что я ему нужен больше, чем он мне. Он должен знать, что он необходим мне не меньше.

Он ослепительно улыбнулся.

– Поцелуй меня еще.

Когда я вновь коснулся его губ, почувствовал, что его лицо мокрое от слез.

========== Глава XI ==========

Выход на пенсию Бреннана Вейнрайта, совмещенный с корпоративной вечеринкой его компании «Баррет и Рид» перед зимними праздниками, проводился в отеле «Фейрмонт» —насколько я в этом разбирался, самом дорогом и красивом отеле в городе. Но я это место знал по «Тонга рум» и «Хэрикен бар» – вот там я был много раз и каждый с удовольствием. Я напомнил Уолтеру о нашем последнем визите туда по дороге в Венецианскую комнату, где, собственно, и проходила вечеринка.

На мне был мой новый черный костюм от Хьюго Босс, красная рубашка и глянцевый галстук в черно-красную полоску. Темно-синий, под цвет глаз, костюм Уолтера от Диор сидел на нем как влитой. Как только мы вошли в зал, перед нами тут же нарисовался официант с бокалами шампанского.

– Чем ты так занят? – спросил Уолтер, делая глоток из своего бокала.

– Пытаюсь определить, кто из этих людей твой отец, – проинформировал я его и, выпив залпом все содержимое моего фужера, поставил пустую посуду на поднос другого, появившегося секундой позже, официанта. Он любезно предложил мне новый бокал, который я не раздумывая взял.

– Зачем?

– Хочу дать ему под зад.

Уолтер подавился шампанским.

– Сив!

– Что?

Уолтер весело рассмеялся. Его рука легла мне сзади на шею, нежно массируя, медленно поглаживая большим пальцем кожу.

– Я так горд, что ты рядом со мной.

– Ничего не болит?

– Нет, детка, ничего.

Я неожиданно широко улыбнулся.

– Обратил внимание, какими хитрыми сегодня были дети, когда мы с ними разговаривали по телефону?

– Да, они очень хотели, чтобы мы вновь сошлись. Это так мило.

– Было бы здорово, если бы в нашей семье стали откровенно высказывать свои мысли.

Он пожал плечами.

– Порой действие говорит больше слов.

– Разве? – я поморщился. – Ты действительно так думаешь?

– Поцелуй меня.

– О нет, ни за что. Просто стой тут и следи, чтобы швы не разошлись, а то я… О черт, это твой отец!

Он повернулся, и я увидел, как в мгновение ока сжались его челюсти и напряглись мышцы на шее и плечах. Боевая стойка.

– Вижу, что угадал, – мягко произнес я, подходя ближе к нему. Моя рука скользнула под пиджак, прошлась по поясу и успокоилась на его бедре. – Эй, Уолтер?

Никогда я не видел у него подобного взгляда. Холод, который сейчас сверкал в его глазах, никогда за семнадцать (теперь уже почти восемнадцать) лет не был направлен на меня.

– Уолтер, ты что, рычишь? – тихо рассмеялся я, забирая у него бокал и ставя его вместе со своим на поднос проходящего мимо официанта.

– Ты знаешь, я думал… Но это бред собачий. Мы ни разу не разговаривали в течение двадцати лет, и я тут же прибежал, как только они позвали? Когда он позвал? О чем, черт возьми, я думал?

Ему было больно, и он был расстроен, и я видел только один выход из сложившейся ситуации.

– Пойдем.

– Что? – он повернул голову в мою сторону.

– Правда, идем. Я свожу тебя в ресторан поужинать, а потом мы вернемся домой, и я оттрахаю тебя. – Лед в его глазах начал медленно оттаивать, и я, наконец, увидел их блеск. – Я и дети – это все члены семьи, что были с тобой в течение восемнадцати лет, Уолтер, и мы единственные, кто тебе действительно нужен.

Он стремительно подошел ко мне, крепко обнял и уткнулся носом в мое плечо, дрожа всем телом. Я прижал руки к его спине, а лицом потерся о шею.

– Я знаю, что одна из причин, по которой ты работал на износ, была в том, чтобы твой отец и родные просто не могли бы не заметить тебя. Показать им, что несмотря на то, что они тебя выкинули, ты все равно поднялся и сделал свое имя сам, а также стал той силой, с которой невозможно не считаться. Я знаю это.

Он прижался сильнее, и я почувствовал его щеку на макушке.

– Ты достиг всего, что хотел, поэтому…

– У меня есть ты, – выдохнул он. – А значит, все в порядке.

– А у меня ты, – я поднял голову, чтобы посмотреть ему в лицо. – Идем?

Он широко мне улыбнулся, и в уголках его глаз появились глубокие мимические морщинки.

– Идем.

Как только мы отстранились друг от друга, он взял мою руку в обе свои и задержал ее в них.

– Что?

– Твое кольцо, – сказал он хрипло, скользя пальцем по гладкой платиновой полоске, – вернулось на свое законное место.

– Ты такой романтик.

– Я уж и не думал… – он судорожно вздохнул, подавляя эмоции, – что ты вернешься.

– Мы оба счастливчики, – успокоил я его.

– Да, – согласился он, быстро целуя меня в губы.

– А теперь вперед, – проворчал я. – Я голоден.

Держась за руки, мы направились к выходу и уже были на полпути, когда я услышал, что кто-то зовет Уолтера. Мы остановились и увидели его отца, стремительно идущего к нам. Люди расступались перед ним, не мешая его решительному желанию догнать нас. Теперь я знал, как будет выглядеть мой муж лет через двадцать, и картинка эта была весьма привлекательна. Его отец был сногсшибательным мужчиной – высокого роста, с широким размахом плеч и совершенно оглушающей энергетикой.

– Уолтер, – выдохнул Бреннан Вейнрайт, тут же хватаясь за плечо сына, как только подошел к нам, и, что удивительно, за мое тоже, стоило его взгляду перейти на меня. – Сиван.

– Сэр, – ответил Уолтер, еще сильнее сжимая мою руку. Представляться не было нужды, так как, очевидно, отец моего мужа знал, кто я есть.

Теплый взгляд Бреннана на секунду задержался на мне, прежде чем вернуться опять к сыну.

– Я так рад, что ты пришел. Я следил за тобой. – Уолтер молчал. – И если вы уже уходите, ничего страшного, но мы были бы счастливы, если бы завтра или в понедельник вы пришли к нам на ужин.

– Зачем?

Мистер Бреннан прочистил горло.

– Я и твоя мама совершили непростительную ошибку и хотели бы ее исправить, пока гордость вновь не разлучила нас на неопределенный срок.

И тут я увидел Камиллу Вейнрайт, стоящую позади мужа и смотрящую на нас. Она делала знак отойти всем, кто оказывался рядом с ней, сосредоточив все свое внимание на сыне. Уолтер называл мне имена своих родителей сто лет назад, но никогда много не рассказывал о них, и у него не было их фотографий, а также старых альбомов. А я так надеялся увидеть пару снимков с маленьким Уолтером, если бы я, конечно, смог подружиться когда-нибудь с его мамой и папой.

– Уолтер, – сказал Бреннан, переводя взгляд с моего лица на лицо сына. – Пожалуйста.

– Один из нас должен измениться, – сказал Уолтер. – И это не я.

Напряжение, категоричные заявления – все это было слишком много для меня. Я заржал. Уолтер медленно перевел на меня взгляд. Я указал на его отца.

– Он извиняется. Вы извиняетесь?

– Да, – умоляюще произнес Бреннан, – очень извиняюсь.

– Вот видишь? – я улыбнулся мужу. – А теперь скажи своему папе, что мы придем к ним завтра на ужин.

– Мы придем к вам завтра на ужин, – повторил, как попугай, Уолтер, его взгляд потеплел, когда он посмотрел на меня.

– Ну вот, сэр, – обратился я к Бреннану, – все решили.

– Спасибо, – сказал он нам обоим.

– Конечно, – мягко ответил я и сместился немного вбок, чтобы помахать рукой Камилле.

Она резко вскинула голову и вопросительно указала на себя.

– Да, вы, – подтвердил я и движением руки предложил ей подойти.

Ее лицо просветлело, когда она спешила к нам. Отпустив руку Уолтера, я отошел в сторонку, чтобы она могла подойти к сыну. Уолтер застыл каменным изваянием, когда мать крепко обняла его и разревелась у него на груди. Бреннан тоже еле сдерживался, хотя из последних сил улыбался.

Я понимал его. Приглашение на вечеринку – единственное, до чего он додумался. Если Уолтер придет, они поймут, что у них есть шанс помириться, а просто приехать к нему домой, постучаться в дверь и надеяться на лучшее – им не позволяла гордость. Это было сродни тому, как Уолтер боялся услышать «нет» от меня. Его родители боялись услышать это от него. Его родители даже не имели представления, с чего начать извинения такого масштаба, и вместо этого барахтались в своей неуверенности и сожалениях.

Все это привело к относительно безопасному для самолюбия приглашению на вечеринку, за которое Уолтер, несмотря на всю свою браваду, ухватился как за единственную возможность что-то изменить.

Его родители увидели, что он пришел, и их сердца затрепетали. Ну а когда они поняли, что мы уходим, мистер Бреннан изо всех сил поспешил остановить нас, не дать уйти. Тогда он схватил Уолтера за рукав и…

Сейчас… Мы получили то, что получили.

Уолтер обнял, наконец, Камиллу и так крепко ее стиснул, что она начала уже смеяться сквозь слезы. Затем она отошла на шаг и посмотрела на сына.

– Я следила за твоей карьерой, – призналась она. – Я так часто заходила на сайт твоей компании, Уолтер, что даже не смогу это посчитать. – Он слушал. – Я украдкой подглядывала на страницы твоих детей в фейсбуке. Они замечательные и, – она повернулась ко мне, – вы с твоим мужем смотритесь потрясающе вместе. – Я подошел к ней, и она интенсивно затрясла мою руку. – Спасибо, что вы так о нем заботитесь.

– Мне это в радость.

Она глубоко вздохнула, отпустила мою руку и вновь прильнула к Уолтеру. Я услышал вежливое покашливание за спиной.

– Эй.

Там, как я узнал мгновением позже, находились братья Уолтера: Джеймс и Эдвард. Они оба были на него похожи, но, что интересно, выглядели старше, хотя были младшими. Они пожали руку сначала Уолтеру, потом мне, затем представили нас жене Джеймса – Миранде (второй жене – зачем-то уточнила она) и невесте Эдварда – Эйприл. Казалось, они были крайне взволнованы встречей с нами.

– Что ж, завтра мы собираемся на ужине, как и каждое воскресенье, – сказал Джеймс, глядя по сторонам. – Вы с Сиваном придете?

Все замерли в ожидании ответа.

– Да, – ответил Уолтер, посмотрев на отца.

– Да, – Бреннан прочистил горло. – А сейчас вы с Сиваном останетесь?

– Нет, – вежливо отказался Уолтер. – Я совсем забыл, что мы должны быть сейчас в другом месте, но завтра мы обязательно придем.

– И на Рождество, – надавила его мама. – Мы бы очень хотели познакомиться с твоими детьми.

– Сколько у тебя детей? – спросил Эдвард.

– Двое: Хлоя и Деклан. Хлое двадцать один год, а Деклану – девятнадцать.

– У меня есть фотографии, – сказал я.

Все склонились над экраном моего смартфона, пока я листал фотографии с изображением Хлои в лаборатории робототехники в колледже, Деклана в спортивной футбольной форме, Хлои на рождественской вечеринке в потрясающем изумрудно-зеленом платье, Деклана в смокинге, Хлои, целующей Джеффа, Деклана, уснувшего у меня на коленях.

– У вас прекрасные дети, Уолтер, – заверил Джеймс своего брата.

– Они оба приезжают на Рождество домой, – объяснил Уолтер, – так что мы можем привезти их познакомиться.

Сегодня днем по телефону Хлоя сказала, что просто не может пропустить наше воссоединение. Она извинилась перед родителями Джеффа, объяснив им, что просто должна быть дома в этом году. Это будет их первое с Джеффом Рождество, проведенное порознь, но зато Новый год они встретят вместе. Я просил у него прощения по телефону, но это же Джефф, так что он понял. Более того – он был больше счастлив за нас, чем огорчен разлукой со своей девушкой.

– Спасибо, – сказала Камилла, неуверенно приблизившись ко мне, но я призывно распахнул руки, и она с глубоким вздохом обняла меня.

Когда двадцатью минутами позже мы покидали зал, я повернулся к Уолтеру.

– Мы могли бы остаться.

– Нет, – хрипло проговорил он. – Нам надо быть в другом месте.

– В каком это?

– Дома.

– Уолтер, мы можем попасть домой в любое время.

– Нет. Я осознал кое-что.

– И что же?

Он остановился и повернулся ко мне.

– Что да, я работал по многим причинам, эгоистичным и нет, но самое главное во всех моих действиях: я строил свою жизнь вокруг тебя. Любой успех, любая, даже самая малая, крупица счастья – все связано с тобой.

– Я тоже тебя люблю, Уолтер, – перевел я. – И все то же самое касается тебя. В моей жизни нет стороны, которая не была бы связана с тобой. Именно поэтому я здесь.

– Навсегда.

– Навсегда, – согласился я, обвивая руками его шею, и притягивая его ближе. – А теперь домой.

– Домой, – сказал он и поцеловал меня.