Текст книги "Штиль (ЛП)"

Автор книги: Mary Calmes

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

– Я могу сказать, что тут вкусно, – предложил Уолтер, врываясь в мои мысли. – У них прекрасная тушеная утка и цыпленок в розмарине, или…

– Эйдан? – настойчиво проговорил я.

– Я… – начал он. – Думаю…

– Или перепел (Федя, дичь)). Ты любишь перепелов, – упорно продолжал Уолтер жизнерадостным голосом.

Я пнул его под столом.

– Что? – захихикал он.

– Прекрати, – процедил я сквозь зубы.

– Может, рыбу? – предложил он с энтузиазмом.

– О, нет, – наконец отмер Эйдан. – Стейк здесь…

– Он не ест стейки, – безапелляционно заявил Уолтер прежде, чем я успел вымолвить хоть слово.

Эйдан посмотрел на него, потом перевел взгляд на меня и снова на него.

– Откуда вы это можете знать?

– Откуда? – спопугайничал Уолтер и посмотрел на меня таким полным желания взглядом, что у меня все внутри сжалось от предвкушения.

Я понятия не имел, почему так. Ведь я закрыл и запечатал свое сердце девять месяцев назад, так отчего же… почему я все еще хочу Уолтера Вейнрайта?

– Уолтер? – ждал ответа Эйдан.

– Наверно, потому, что за семнадцать лет можно детально изучить вкусовые предпочтения своей пары, – натянуто улыбнулся ему Уолтер и подмигнул мне. Вот сукин сын.

– Сиван?

По интонации Эйдана я понял, что между нами все кончено. Внимание всех за столом было обращено на нас, а Эйдан практически отпрянул от меня. Не то чтобы я винил его, но мы встречались всего три недели и до стадии разговора о наших бывших еще не дошли. И да, когда Уолтер присоединился к нам, мне нужно было что-то сказать, но разве в тот момент это было уместно?

Извинившись, я встал и направился к гардеробной.

– Сив.

Я резко стряхнул руку Уолтера с моего плеча, тот лишь хмыкнул на это.

Добравшись до гардеробной, я отдал девушке номерок и пять долларов чаевых. В этот момент я почувствовал прикосновение его руки между лопаток.

– Уходи.

– Ой, ну перестань, – фыркнул Уолтер, мягко поглаживая меня по спине. Он прекрасно знал, как и где нужно меня трогать. – Только не надо мне гнать, что этот парень что-то для тебя значит.

– Пожалуйста, сэр.

Я поблагодарил девушку, взял свое пальто, бросил уничижительный взгляд на Уолтера и направился к выходу. Он насмехался надо мной, и я уверен, что его чаевые будут в два раза больше моих, даже несмотря на то, что пользовался он гардеробом меньшее время.

Эйдан догнал меня, когда я уже шел по тротуару.

– Сиван…

– Прости, – сказал я, – мне совсем не хотелось поставить тебя в неловкое положение или…

– Но поставил, – рявкнул он. – Почему ты сразу не сказал, что Уолтер Вейнрайт твой бывший? Я весь из себя пытался произвести впечатление на тебя, а оказалось, что я этого сделать просто не в состоянии.

– Вот в этом и твоя ошибка, – сказал Уолтер, вставая рядом со мной и положив руку мне на поясницу. – Сиван был высокого о тебе мнения вплоть до этого момента. Но теперь он знает, что все, что тебя волнует, это статус и деньги, а это дерьмо его не интересует.

– Я…

– Все, уходи уже и возвращайся к своим друзьям, – махнул Уолтер рукой, прогоняя мужчину.

– Ты…

Уолтер грубо прервал его и встал между нами, сосредотачивая мое внимание исключительно на себе.

– Мне надо кое о чем с тобой поговорить. Моя семья решила наладить со мной отношения и пригласила на рождественскую вечеринку, совмещенную с празднованием выхода моего отца на пенсию. Я хочу, чтобы ты пошел со мной.

Если бы я продолжил стоять рядом с ним, то неминуемо бы его убил, поэтому я развернулся и быстро пошел по улице.

– Черт, черт, черт, – прорычал он за моей спиной, а потом, догнав меня, быстро пошел рядом, стараясь не отставать. – Хуже я тебе это преподнести не мог.

Я резко остановился, а он по инерции сделал пару шагов вперед и был вынужден быстро вернуться назад, вновь вторгаясь в мое личное пространство.

– У нас все кончено, Уолтер. Мы больше не живем…

– У нас еще ничего не кончено, но да, сейчас мы живем раздельно, потому что разводимся. О разводе, кстати, мне тоже нужно с тобой поговорить.

Я скрестил руки и стал ждать.

– Не здесь, – хрипло проговорил он, проведя рукой по ежику своих волос, подстриженных короче, чем я люблю. – Дома.

Я отрицательно покачал головой.

– Я не поеду с тобой домой, так что…

– Почему? – он сделал шаг ближе, и я заметил, что все его внимание сосредоточено на моих губах. – Я хочу поговорить с тобой.

– Ты хочешь не поговорить со мной. Ты хочешь меня трахнуть.

– Ну, грубо говоря, да, я этого хочу, – кивнул он.

Я вновь пошел по улице.

– Есть куча парней, которые с удовольствием лягут с тобой в постель.

Он остановил меня, положив руку на плечо, и обошел, чтобы опять встать напротив.

– В течение всех этих лет я был козлом. Полным идиотом. Я был невнимательным, эгоистичным и вообще тем парнем, о котором когда читаешь в книжках, надеешься, что он останется один, нелюбимый всеми и погруженный в глубокое страдание.

Я наклонил голову.

– Прям так уж и глубокое?

Он скользнул пальцами по моей шее.

– Господи, Сив, в течение дня я думаю о тысяче вещей, которыми хочу поделиться с тобой, потом я прихожу домой, зову тебя, когда вхожу в дверь, и только потом понимаю, что в доме темно и холодно и тебя там нет, потому что девять месяцев назад я позволил своей гордости не дать мне сказать, что я хотел на самом деле.

– О чем ты?

Он провел рукой по моей шее и подтянул меня ближе.

– Когда ты сказал, что мы должны расстаться, я был так зол на тебя и решил: черт с ним, если он хочет уйти, то пусть проваливает.

Я попытался сделать шаг назад, но он усилил хватку.

– Нет, до этого все не было идеально, и мы не были идеальными.

– Я никогда и не говорил, что был идеа…

– Подожди, – прервал он меня, хмурясь. – Я знаю, что должен был больше разговаривать с тобой, проводить больше времени, но меня не было рядом, я был невнимательным. Насильно втиснул тебя в мою жизнь и не давал свободно вздохнуть…

– Я любил свою жизнь, – перебил я, и перед глазами все поплыло, к чему я никак не был готов. – Я любил тебя, наших детей. Я сделал свой выбор.

Он дотронулся до моего лица другой рукой и притянул меня еще ближе, пока между нами не осталось только несколько сантиметров.

– И ты, как никто другой, должен знать: ты был моим чудом, и уйти тебе я позволил, потому что был ужасно зол.

Меня всего трясло. И хоть на улице и было холодно, но я был уверен, что дрожь была вызвана не этим.

– Я должен был сказать: «Нет». Я должен был прокричать: «Нет!»

Я стоял и молчал, потому что, сказав слово, тут же бы расплакался. Я все еще любил его. Да, это было моей идеей – расстаться, но сердце это так до конца и не приняло.

– Я никогда не хотел, чтобы мы расстались. Но я подумал: хочешь порвать со мной, ладно, я не буду говорить тебе, что не хочу этого, ведь ты-то этого явно желаешь, разве ты мне это не достаточно продемонстрировал?

– Что? – замер я в шоке. – Нет-нет-нет, ты был несчастен в браке.

Он отрицательно покачал головой.

– Я был самим собой, я всегда такой.

Я понятия не имел, что это значит.

– Уолтер, я тебе был больше не интересен.

– Ты ужасно невнимательный.

– Я…

– Ты ведь никогда не обращал внимания на меня до того самого дня, когда забрался на лестницу, когда умерла Келли. Ты это помнишь?

– Конечно.

– Ну вот, а до этого дня ты в упор не замечал моего внимания.

Это было правдой: не замечал.

– После этого ты стал внимательнее на какое-то время, – его голос смягчился, и он провел по моим волосам от затылка до макушки. – Это было так горячо. День за днем, каждую свободную минуту мы дарили друг другу.

– Да, но это не могло длиться вечно.

– Могло, но это тяжело. И я разрывался между работой и заботой о тебе и детях…

– Уолтер…

– Нет, – он вновь крепко взял меня за шею сзади. – Мы договорились: ты останешься дома, а я работаю. Так мы делили обязанности, пока наши дети не пошли в школу, чтобы потом ты мог вернулся назад и стать магистром.

– Что я и сделал.

– Что ты и сделал, – он ослабил хватку и нежно провел другой рукой по моей щеке. – Но я умел зарабатывать деньги поначалу.

– И сейчас умеешь, – усмехнулся я, прижимаясь щекой к его руке, чтобы почувствовать тепло его кожи.

– Ты понимаешь, что ластишься, как кошак?

Как бы мне того ни хотелось, но девять месяцев застоя не смогли стереть семнадцать лет, в течение которых он меня приручал. Хотя я все равно был смущен. Я сделал шаг назад, освобождаясь от его прикосновений.

– Иди ко мне.

– Нет, я…

Он втиснулся в мое личное пространство, заполняя его собой, заставляя пятиться назад, пока я не уперся спиной в стену рядом стоящего здания.

– Ты заврался, – сказал я зло. – Я тебя прекрасно видел с того самого дня.

– Может, какое-то время да, но потом ты опять перестал меня понимать. Мое поведение не соответствовало твоему представлению о том, как должны вести себя те, кто любят.

– Неправда.

– Правда. Ты считал, что если я тебя люблю, то должен делать это, это и это. Но я не ты.

– Думаешь, для нас была очевидна твоя любовь, когда ты все свое время проводил на работе, вдали от меня и детей?

– Да.

– Нет, это не так, – проинформировал я его. – Мне не нужны были от тебя признания в безоговорочной преданности, но я хотел быть с тобой чаще, как и дети.

– Но я должен был быть уверен, что вы в безопасности, и заботиться о вас.

– Ты это и делал.

– Да, но какой ценой?

Я положил руки ему на грудь в попытке оттолкнуть, но он еще сильнее прижался ко мне, вдавив меня в стену.

– В тот день, девять месяцев назад, на кухне, я думал, – он поймал мой взгляд, – я люблю тебя, и мне так жаль, и я сделаю все, чтобы исправить ситуацию. Но когда ты сказал, что хочешь уйти, я подумал, что так будет лучше. Только этим я могу компенсировать свои ошибки, поэтому решил тогда: хорошо, пусть я буду несчастен, пусть буду скучать по тебе, я это заслужил.

– Господи, Уолтер, это просто жизнь. Ты не сделал ничего плохого.

– Нет? А по ощущениям – сделал, и много. У меня нет тебя. Такое чувство, что вот ты был со мной – и внезапно все так быстро изменилось. Я построил счастливую жизнь в надежде, что ты ее со мной разделишь, и все рухнуло в одночасье.

– Я думал, что ты хочешь именно этого, – напомнил я ему, вглядываясь в его лицо. – От брака с Келли ты перешел в брак со мной. У тебя не было возможности побыть свободным, открытым геем.

– А ты никогда не думал, что быть в браке для меня естественное состояние?

Я криво усмехнулся, а он подался ближе, останавливаясь на расстоянии дыхания.

– Ты слушаешь детей, но почему же ты не хочешь услышать меня?

Мне надо было об этом подумать, но это невозможно было сделать, пока его большой палец скользил по моим губам, а его колено вклинилось мне между ног, раздвигая их. Теплое дыхание коснулось моего лица.

– Пошли со мной домой.

– Я… Уолтер… Это ничего не решит.

Его губы почти касались моих.

– Решит. Я смогу заставить тебя вновь меня увидеть.

Я немного поднял голову, чтобы посмотреть в его сумасшедшие глаза с полуопущенными веками.

– Но я и так вижу тебя.

– Докажи, – прошептал он и поцеловал меня.

Мой стон был громким, гортанным, исходящим из самой глубины горла, я почувствовал, как по его телу прошла дрожь, и впился в его губы ответным поцелуем. Мы сплелись языками, посасывая их и толкаясь, сминая друг другу губы и сталкиваясь зубами. А потом он оторвал меня от стены и потянул куда-то. В итоге в такси я оказался раньше, чем успел понять, что происходит.

– Куда…

– Ты мне нужен.

– Нам надо… остановиться.

Он подтянул меня к себе на заднем сиденье. Я знал эту улыбку, мягкие выдохи нервного дыхания, голодные прикосновения его рук. Я знал, как выглядит его желание, и видеть его, направленным на меня опять… все еще… было непередаваемо.

– Я думал…

– Я знаю, – прошептал он, проводя большим пальцем мне по скулам. – И я никогда не говорил ничего в опровержение твоих мыслей. Прости меня.

– Уолтер…

– Я позволил тебе уйти, я сделал это. Я хотел, чтобы ты был счастлив, пускай я сам и был несчастным, но знаешь что? Я не могу больше. И ты тоже несчастлив, так что же мы делаем?

– Уолтер.

– Скажи «да».

Это было слишком, я сходил от него с ума. Мы подались друг к другу.

У него перехватило дыхание. Я услышал это прежде, чем он крепко прижал меня к своему сердцу. Его язык столкнулся с моим, он брал, а я отдавал. Длинные, медленные, влажные поцелуи следовали один за другим, и я вжался в него, вцепившись руками в его пальто, чтобы быть уверенным, что он никуда не уйдет. Я чувствовал себя одурманенным, переполненным восторгом, и в мире существовал только один человек, чье сердце билось в такт с моим, чьи руки касались меня везде и чье тепло разливалось по моему телу. Все вокруг замерло, как случалось всегда, лишь только я оказывался в руках Уолтера. Когда он оторвался от меня, возбужденный и задыхающийся, я поймал себя на мысли, что мне приятно быть причиной этого состояния.

– Вылезай, – приказал он.

Все во мне оборвалось, потому что я подумал, что он больше не хочет меня, но когда я собрался с мыслями, до меня дошло, что мы просто приехали и должны выйти. Я понятия не имел, где оказался, когда вышел из такси и встал на край тротуара, пытаясь вернуть над собой контроль до того, как подойдет Уолтер.

– Идем со мной.

Он не дергал меня за руку или плечо, не насильно, а мягко взял мою ладонь и потянул за собой. Было так приятно чувствовать нежность в его крепкой хватке, теплой коже, плавном изгибе губ.

– Где это мы? – решил я узнать, пройдя через крутящуюся дверь и оказавшись в фойе шикарного здания.

– Моя рабочая квартира.

– Твоя что?

– Когда я на ночь остаюсь в городе, а не возвращаюсь в Потреро Хилл, то ночую здесь.

Я наблюдал, как он махнул рукой охраннику и приложил карточку к считывателю у лифта, чтобы загорелась кнопка вызова, а затем позволил втянуть себя внутрь подъехавшей коробки.

– Ты же всегда возвращался домой, – сказал я, пока он нажимал кнопку с номером своего этажа.

– К тебе, – прояснил он, посмотрев мне в глаза и сделав шаг ближе, вновь наполняя собой все мое личное пространство. Я единственный, с кем он вел себя так собственнически, доминантно. Всегда, когда он разговаривал со мной, он становился так близко, показывая, что я принадлежу ему. И я всегда это любил. – Я всегда возвращался домой К ТЕБЕ. А сейчас меня там никто не ждет.

Мне стало так его жалко, что мое сердце болезненно сжалось. Не анализируя, я резко подался вперед, обвил его шею руками и заглотил его язык. Это было потрясающе: слышать его низкий стон, когда он начал целовать меня, впечатав в стену лифта. Я потерялся в ощущениях, и когда он отстранился от меня, я потянулся следом, чтобы не разрывать прикосновения, желая сохранить тепло его губ на моих.

– Вот так это было, – прохрипел он, засасывая мою нижнюю губу и нежно ее кусая. – Раньше ты хотел меня.

Я медленно отодвинулся и посмотрел в его потрясающие глаза.

– Я никогда не переставал желать тебя. – Он выглядел удивленным. – Перестань, Уолтер, ты знаешь это.

– Смешно, – сказал он хрипло, когда перед ним открылась дверь, – но, наверно, так и есть.

Он взял меня за руку, и я слепо последовал за ним, отмечая только краем глаза, что иду вдоль коридора. Но тут я резко остановился, потому что – серьезно? Я и Уолтер? Это действительно та ситуация, в которой я хочу вновь оказаться?

Схватив меня за пальто, он притянул меня к себе и впился в мои губы поцелуем, зачаровывая.

– Не… честно, – прохрипел я, чувствуя, как наливается желанием мой член. Вся кровь устремилась в пах, разжигая мое тело, возбуждая.

Звякнули ключи, и дверь открылась. Меня пропихнули внутрь и на секунду оставили одного, закрывая замок. Но тут же Уолтер оказался передо мной, наступая, заставляя сделать четыре шага назад, пока не впечатал меня в стену прихожей. Он жадно целовал меня, расстегивая пальто и забираясь руками мне под свитер, лаская кожу. Я вздрагивал от его легких прикосновений, задохнувшись, когда, оторвавшись от губ, он начал покусывать мою шею.

– Уолтер, – прошептал я, когда его руки скользили по моему животу.

– Как я скучал по прикосновениям к тебе, по твоей коже… Как я вообще собирался жить без того, что было моим в течение семнадцати лет? Ты мне можешь это объяснить?

– Мне нужно было больше, – мягко прошелестел я, потираясь членом о его бедро.

– Но почему ты мне не сказал об этом? – спросил он, начиная меня раздевать. Он стянул с меня пальто и отбросил его в сторону, а затем потянул вверх свитер.

– Уолтер, ты… О боже, – я застонал, потому что его рука вдруг оказались там, трогая меня через ткань брюк, а второй он прижимал меня к себе, чтобы я не стек вниз по стене.

– Ты знаешь, что твоя кожа цвета кофе со сливками?

Буквы в моей голове все никак не желали складываться в слова.

– Я люблю трогать тебя, видеть на тебе свои руки, изгиб твоей поясницы… твою совершенную, упругую, круглую…

– Уолтер, я сейчас кончу, – простонал я, когда он взял в ладони мои ягодицы и стиснул их, а потом надавил пальцами между ними.

– Только от этого? Почему? – Я крупно задрожал. – Сиван?

– Потому что, – я потерся, желая ощутить больше прикосновений в обоих местах от энергичного движения его рук, – я…

Жил без секса в течение девяти месяцев, а тут резко он – полностью окруживший меня собой. Мой мозг замкнуло, а в кровь хлынул адреналин. Его руки с моей задницы переместились на ремень, мгновенно его расстегивая.

– Сиван, детка, – его голос был низкий и глубокий, – скажи мне.

– Что тебе сказать?

– Скажи, что ты хочешь, – прорычал он мне в ухо и подтолкнул меня к дивану, наклоняя так, что я был вынужден схватиться за его спинку, чтобы не стукнуться головой. – Ведь ты тоже не говорил нужных слов, которые надо было сказать, наравне с действиями.

Мои брюки оказались спущены до щиколоток, и ног коснулся холодный воздух.

– Уолтер, – простонал я. Он стянул мои брифы и сжал мой член. – О боже!

– Кто тебе нужен, я или…

– Ты, – задыхался я, было совершенно невозможно соврать, чувствуя его кожу на своей, – только ты.

Он дрочил мне правой рукой, гладил и потягивал, и я толкался навстречу его пальцам, благо предэякулят делал скольжение легким и быстрым.

– У тебя ведь никого не было здесь, – заставлял он меня признаться. Я упрямился и молчал. – Скажи. Скажи это сейчас.

Я задыхался, оргазм был так близок.

– Как ты…

– Ты больше не можешь сопротивляться, – произнес он мягко. – Скажи это!

Наступившую тишину нарушало только мое заполошное, прерывистое дыхание.

– Сиван! – прошипел он.

– У меня никого не было, – еле выдавил я из себя. – Никого после того раза, когда я с тобой расстался на кухне. Никого вообще.

– И это тебе ни о чем не говорит? – прорычал он.

– Это… Я…

– Ты сделал свой ход, но я победил.

Я уронил голову между своих рук, когда он отошел, чтобы снять с себя одежду: пальто, галстук, рубашку – ее он рванул так сильно, что я услышал сухой стук пуговиц по отполированному деревянному полу.

Я вдруг подумал, что надо бы бежать, открыть дверь и закрыть ее на замок с той стороны. Но правда была в том, что он мне нужен. Я хотел почувствовать его длинный толстый твердый член в моей заднице, я хотел ощутить его запах на моей коже, его сперму. Я хотел, чтобы он взял меня и оставил свои следы на теле, и просто быть с ним хотя бы еще один раз, даже если это ничего уже не значит.

– Хороший мальчик, – похвалил он, когда подошел опять. Его брюки тесно обтягивали узкие бедра, верхняя пуговица была расстегнута, открывая вид на трусы, – все, что я успел увидеть, пока он не оказался слишком близко.

– Ты весь такой возбужденный… дай почувствовать, насколько ты узкий.

Я выдохнул его имя, когда он просунул холодный, скользкий от смазки палец мне в анус. Боль, конечно, присутствовала, но она была правильная, от которой я был зависим, но и она скоро прошла, сменившись удовольствием от трения.

– Ох, какой ты узкий, – сказал он, облизывая и покусывая мне ухо, а потом взял мой истекающий член в не менее скользкий захват.

Я начал толкаться ему в кулак, млея от его пальцев, его руки, движущейся все быстрее и быстрее.

– Интересно, я все еще помню те места, от прикосновений к которым ты сходишь с ума, давай проверим? – проурчал он и, изогнув палец, повернул его, четко попадая в простату.

– Уолтер, – прорычал я.

– Я знаю твое тело так же, как свое собственное, правда? – спросил он, вытаскивая палец только для того, чтобы добавить второй, проталкивая их в меня, раскрывая и растягивая.

– Мы должны остановиться, – слабо запротестовал я.

– Ответь мне, – потребовал он, его голос превратился в громкое урчание, когда он вновь коснулся моей простаты.

Я сдался.

– Да, ты знаешь все о моем теле.

– Всегда, – пророкотал он, разводя пальцы на манер ножниц в моем анусе, растягивая, массируя стенки прохода, расслабляя и подготавливая меня.

– Пожалуйста, – вырвалось у меня.

Я чувствовал, как головка его члена скользит между моих ягодиц.

– Разреши мне.

– Ты был с другими…

– Ни с кем без защиты, – он резко выдохнул. – Всегда.

– Уолтер, мы не можем…

– О, еще как можем, – перебил он меня, – потому что ты единственный, с кем я занимаюсь сексом кожа к коже, и это никогда не изменится.

– Но мы… О боже!

Он вошел в меня резко и жестко, раздвигая мышцы, проталкиваясь глубоко, пока его бедра не впечатались в меня, когда он проник до конца. Он был огромен, но это никогда раньше не было для меня проблемой. И сейчас ничего не изменилось.

– О боже, да, – рыкнул он, резко толкаясь.

– Я больше не могу, – прохрипел я. Мое тело бросало то в жар, то в холод. – Уолтер!

– Так вперед, – велел он, проталкиваясь глубже.

Мне было хорошо, потрясающе, как всегда в его руках, как дома.

– Чувствую, как ты сжимаешься на моем члене, – прошептал он мне в ухо. – Как твои мышцы напрягаются и стискивают меня. Я скучал по этому, скучал по тебе.

Это было взаимно.

– Кон-чай, – выдавил он с трудом, отстраняясь немного назад и врываясь вновь вперед, вдалбливая меня в диван, вырывая из груди стон.

Я крепко схватился за спинку, до побелевших пальцев, тело стало как натянутая струна, и я чувствовал каждый толчок, пропускающий через меня электрические волны. Это не было медленным и чувственным скольжением – движения Уолтера были яростными, требовательными, полностью подчиняющими. Его имя превратилось в хриплое урчание, исходящее из моего горла.

– Как же я по этому скучал, – сказал он, его голос охрип, и он задыхался. – Как ты выкрикиваешь мое имя, когда я внутри тебя.

Если бы я соотнес свои эмоции с действиями, соединил свои чувства с тем, что сейчас происходило, то не вынес бы результата. Я был не готов к этому.

– Приласкай себя, и я кончу в тебя, наслаждаясь видом спермы, текущей по твоим бедрам.

Только любовники Уолтера знали, что во время секса он говорит, как настоящая порнозвезда, а не уважаемый адвокат.

– И ты ошибаешься, – смог он произнести, пока трахал меня все жестче и жестче, ускоряя темп, не сбиваясь и не замедляясь ни на секунду. Он держал меня крепко, не ослабляя хватку, давая прочувствовать всю свою страсть и желание. – Только при тебе я могу быть собой. Ты единственный, кто слышит подобное от меня, кто знает об этом. Только ты.

Я смотрел, как головка моего члена появляется и исчезает в захвате его ладони, и все навалилось одновременно: яйца так сильно поджались, что хватило одной фрикции, и я излился в его пальцы, испачкав их семенем, которое он размазал по мне, подхватывая под живот. От этого зрелища, которое в течение семнадцати лет он так часто наблюдал, Уолтер кончил, и я почувствовал его теплое семя, выстреливающее внутри меня, пока мои мышцы сокращались вокруг его члена.

– О боже, в тебе так потрясающе, – сказал он, наваливаясь на мою спину, его тело сотрясалось в послеоргазменной неге. – Давай повторим это дома.

Он был тяжелым, но мне было хорошо от ощущения всех его девяноста килограммов на моей спине. Он водил носом по моей шее, щекоча кожу теплым дыханием и обвив меня руками.

– Я не собираюсь ехать с тобой домой, – сказал я раздраженно. – То, что мы классно потрахались, ничего не меняет. Мы всегда были хороши в этом.

– Я хочу, чтобы ты вернулся, – сказал он, ущипнув меня за сосок.

– Уолтер, – дернулся я, пытаясь высвободиться. – Убери свою дубинку из моей задницы.

Но он лишь усилил хватку.

– Мне жаль, что я спал с другими. Если бы я мог вернуться назад, то я бы этого не делал. Они для меня вообще ничего не значили, и их было не так много, как ты думаешь.

– И сколько, по-твоему, я думаю, у тебя их было?

– Не знаю, двадцать? – Он почти угадал. Но я думал, что минимум тридцать. – Их было трое.

– Правда? – уточнил я, как будто это было нормально для нас – разговаривать, пока его член погружен в меня.

– Да, правда.

– Почему?

– Что почему? Почему так мало?

– Да, – я был готов убить себя за этот вопрос.

– Потому что это не сравнится с сексом с тобой. Доволен?

Да, я был доволен, но я бы лучше умер, чем в этом сознался. Он поднялся, аккуратно выходя из меня, и я почувствовал, как по бедрам потекла теплая вязкая жидкость.

– Как соблазнительно, – сказал он, и то, как хрипло прозвучал его голос, не давало усомниться в его словах.

– Иди и принеси мне влажных салфеток, Вейнрайт.

– Душ лучше, – заверил он и подхватил меня на руки, на этот раз держа крепко, пока буксировал до ванной.

– У меня ничего нет с…

– Помолчи, – сказал он раздраженно. – Позволь позаботиться о тебе. Я закажу китайскую еду и расскажу, почему хочу, чтобы ты пошел со мной на корпоратив к отцу.

Я качал головой весь путь до ванной.

– Почему нет? – потребовал он ответа, вскидывая вверх руки в раздражении.

Это была абсурдная ситуация. Я был голым, он был голым, не считая расстегнутой рубашки без пуговиц, и мы стояли друг напротив друга в типичных для наших ссор позах: я со скрещенными на груди руками и склоненной к плечу головой, и он с хмурым взглядом и руками на бедрах.

– Из этого ничего хорошего не выйдет, – настаивал я на своем.

– Что? Почему?

– Слишком поздно.

– Ты просто думаешь, что это более романтично.

– Что?

Он кивнул в сторону душа.

Я простонал и начал первым:

– Уолтер…

– Замолчи. Я должен тебя помыть.

Он намылил мои волосы шампунем и стал массировать голову, потом подставил ее под струи воды, чтобы смыть пену, затем он взял мочалку и натер меня с головы до ног. Под конец я уже смеялся. А когда я поставил его на колени перед собой, чтобы помыть голову, он поцеловал мой живот и после этого прислонился к нему головой. В итоге я зарывался пальцами в его густую мокрую короткую гриву, пока он тесно прижимался ко мне, обвив меня руками.

– Ты играешь нечестно.

– Я не играю, – серьезно сказал он. Мы сидели друг напротив друга на кровати, одну ногу поджав под себя, а другую спустив на пол. Он сушил мои волосы полотенцем, а свое обернул вокруг головы тюрбаном.

– Ты знаешь, что я не могу тебе отказать, когда ты такой милый.

Он хмыкнул и поднялся, чтобы отнести полотенца в ванную. Мне дали футболку в упаковке и домашние штаны – все слишком большое и длинное.

– Парень, мне нравится, как ты смотришься в моей одежде, – сказал он, стоя у дверного проема.

– Что ты имел в виду, когда сказал, что я считаю это более романтичным?

Он оторвался от дверного косяка, и я с восторгом наблюдал, как он плавным текучим движением пересек комнату, подойдя к ночному столику, где ранее оставил свой телефон.

– Я думаю, – сказал он, посмеиваясь, пока нажимал на телефоне номер и прикладывал его к уху, – что ты считаешь трагично-романтичным то, что мы не вместе.

– Что? – вскрикнул я.

Он изогнул губы в медленной чувственной улыбке, от которой у меня пересохло во рту.

– Уолтер Вейнрайт!

Он тихо рассмеялся, а я вскочил, собираясь уйти. За долю секунды он пересек комнату. Я даже не успел понять, когда он оказался передо мной, а потом на мне. Лежа под ним на кровати, я попытался вырваться, но Уолтер, оседлав мои бедра, преспокойно делал заказ и ухом не вел. Я бросил на него беглый взгляд: румянец на щеках, синяки под глазами от недосыпа, светлая щетина под носом и на скулах и заполошно бьющаяся жилка на шее.

– Не забудь…

– И краб-рангон, – сказал он в трубку. – И еще дополнительные пакеты со сладким и кислым соусами и острую горчицу.

Он знал. Любому другому мне надо было все подробно объяснять, чтобы меня поняли, но Уолтер за семнадцать лет совместной жизни знал обо мне все: как я люблю складывать полотенца, или как люблю подчиняться в сексе, и какие соусы предпочитаю к китайской еде. Он знал обо мне абсолютно все: долгая совместная жизнь раскрыла все секреты.

– Что? – Он отложил телефон в сторону и навалился на меня, придавливая к кровати.

Я посмотрел на его лицо и понял, как мне не хватало все это время просто возможности его видеть, когда захочу, и касаться.

– Это мое любимое, – проурчал он, огладив мои руки и переплетя пальцы. – Я так скучал по тебе подо мной. – Я тоже скучал по его тяжести, по теплу его тела, по силе, с которой он держит меня, не позволяя подняться. – Ты знаешь, – его голос надломился, – я продолжал приглашать парней, с которыми встречался, на встречи с нашими друзьями, и несмотря на то, что с ними приветливо обращались, я видел взгляды моих спутников: они не понимали шуток, многие истории проходили мимо них и…

– И что? Они бы их все выучили в конце концов, – уверил его я.

– Да, но я завидовал нашим друзьям, тому, что у них есть только на двоих. Раньше я о таких вещах даже не задумывался.

– Ты ведь согласился, что расстаться – хорошая идея, – напомнил я ему. – Ты прекрасно к ней отнесся.

– Потому что это то, чего хотел ты. – Он сильнее сжал мои руки, а потом отпустил меня, сев рядом на кровать.

– Я думал, что ты этого тоже хочешь. Думал, так будет лучше для нас обоих.

– Да брось, Сиван, – выпалил он, – было бы ошибкой держать тебя, когда ты хочешь уйти. Все закончилось бы твоей изменой…

– Я тебе никогда не изменял, – сказал я твердо, крепко сжав его бедро, погружая пальцы в его мускулы, удостоверяясь в том, что он услышал правду в моих словах. – Никогда, и ты это знаешь.

– Ты хотел уйти, и не было возможности узнать, как бы ты себя повел, попытайся я тебя удержать. И вообще, посмотри, где в итоге ты оказался. Может быть, это было частью моего гениального плана: позволить тебе уйти и посмотреть, как ты прилетишь обратно домой.

– А ты, видимо, мой дом?

– Всегда, – прошептал он и резко отвернулся, чтобы я не смог увидеть его смягчившийся взгляд.

Черт. Он был сейчас таким уязвимым, с оголенным сердцем, что я мог бы запросто разбить его, а у него и защиты никакой не было.

Схватив за футболку, я потянул его вниз, так что он должен был быстро повернуться, выставив руки по обе стороны от моей головы.

– Ты мне никогда ничего не говорил, – проинформировал я, протянув руки, чтобы обхватить его лицо ладонями. – Ты всегда ждал, что я прочитаю твои мысли.