Текст книги "Кукла колдуна (СИ)"
Автор книги: Мартиша Риш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)
Глава 5
Энтель
Лес стал намного светлее и реже, расступились хвойные кроны, уступив место дубам. Солнце робко крадётся лучами меж толстенных стволов, будит утренних птах, вдыхает сияние в росу и кажется, что все дурное осталось далеко позади. И лёгкий пар, остаток ночного дыхания леса, и капли росы, падающие за воротник – все это непременно смоет ужасающее предначертание.
Великой глупостью было бы в это поверить. Рана на бедре почти не кровит, уже счастье, повезло, отделался лёгким испугом. Оружие гоблинов не было в должной мере пропитано ядом, или выветрился он по недосмотру. Как бы то ни было, а, не считая порванных и залитых кровью штанов, ущерба после боя мы не понесли. Гоблины – мерзкий народ, сильные, ловкие, выносливые воины, удачливые охотники. Одно радует, они не стратеги. В худшем случае умеют напасть толпой как прошедшей ночью. А расставить посты, нагнать или, наоборот, отрезать дорогу уже им не под силу. Отец не считает нужным вычистить лес от этой напасти, жалеет тех редких ремесленников, что рождаются у этого народа. И вправду, мех, который они нам продают, не имеет цены. Выделка всегда великолепна, да и цвета шкур все как на подбор. На готовом меховом плаще не будет видно ни пятнышка другой масти, кроме той, что и должна быть. Выкури мы их из нашего леса, им пойти будет некуда. На севере и западе море окружает лес своими тёплыми волнами. Позади великая пустошь, а за ней, – о! туда лучше совсем не соваться, – ведьмины угодья. Никто не знает, что за колдовство они сотрворили лет этак триста назад, еще во времена правления моего деда, но с тех самых пор на ведьминой земле ничего не растет. Колючки, голые камни, чудовища, колодцы, полные ядовитой воды, которым нет дна. Смрад от болот укутывает те земли, и песок, великие тучи песка, пересыпается из одного конца их земель в другой по воздуху, окрашивая все в красно-бурый невыносимый цвет.
И вот уже триста лет мы воюем. Диким кажется то, что с этими порождениями тьмы до того времени был даже торговый союз. Мы отдавали им свои растения, деревья для строительства жилищ, они нам диковинки и амулеты, зелья, говорят, тоже. Ведьмы мечтают занять великую пустошь, вспахать ее разнотравье, возвести свои лачуги и схроны для зелий на нашей исконной земле. Мы бы и дали им немного земли вдоль границы. Но разве с ведьмами можно вести диалог? Уступи им пядь земли, след от ладони, через неделю они отхапают след руки великана, а ещё через месяц сведут на нет все луга и поля, а то и превратят их в новые голодные земли. Наподобие тех, в которых сейчас сами и селятся. Отец прав, когда велит не жалеть этих гадин, их промысел несёт только зло. Одна беда, если в ночь великого колдовства, в Сайман, их соберётся ровно тринадцать, тогда нам будет худо. Искренне верю, что такого никогда не случится. Боги на нашей стороне. Нити их жизней и так почти невозможно разорвать, даже, когда ведьмы приходят поодиночке. А уж в Сайман! Как устоим, как стояли до сих пор – ведают только боги. Впрочем, ещё не время унывать. Бились раньше, одерживали победы, значит, и в этот раз удастся отбить свои земли. Сегодня отец, наш король, навестит служителей рощи и сможет заглянуть в мутный источник грядущего, это поможет хоть немного предсказать ход битвы.
А мне самому нужно уповать на чудо и на то, что служители смогу разорвать неокрепшую ещё, но, действительно, судьбоносную связь. Впереди лес окончательно расступился, заговоренный луг сияет матово-белым свечением, его ниточки тянутся к самому небу, к облакам. Чем-то это все напоминает туман у реки, и только попав внутрь, понимаешь, что это не так. Священная роща висит между землёй и небом, нет в ней голосов, нет земных птах. Льется от деревьев мелодичный звон колокольцев и, сплетаясь с протяжным гулом неощутимого ветра, он образует мелодию. Конь подо мной медлит, не решаясь ступить, копыто в преддверии рощи уже кажется золотым. Мягко вынуждаю его сделать шаг.
Каждый раз, как впервые, накатывает блаженство, зелёные деревья радуют взор своим многоцветием. Позже созреют плоды, на каждом дереве отличные от других. Шагов наших лошадей совершенно не слышно, копыта утопают в мягком облаке, невероятные крупные птицы порхают с ветки на ветку. Яркое оперение пестрит красным и жёлтым, отливает сиреневым. Где-то в тумане бегают и зверьки, только нам их отсюда не видно.
– К храму? – спрашивает мой друг.
– Подождем здесь. Ни к чему беспокоить служителей, от нас веет земными заботами. В храме вся суета обращается в грязь, и выметать ее после нас будут долго.
Царящая кругом красота и святость выворачивают наизнанку душу, опрокидывают мысли в иное русло. Оттого тяжелей признавать несмываемое пятно на своей душе, грязное, темное, неотделимое от нее.
Старец появился из ниоткуда. Парящее белое одеяние, внутренний свет льется из него наружу, сплетаясь в хоровод солнечных зайчиков с тем, что нас окружает. Отвожу в сторону взгляд, не смея глядеть открыто в безбрежные голубые глаза.
– Смотри, как подобает продолжителю главной ветви династии.
Смежил веки и только после этого посмел дать себе утонуть во взгляде старца. Солнечные зайчики образовали спираль, хоровод, кроме нас двоих нет никого кругом. Друг и то нас никогда не услышит.
– Я сплел ненароком свою судьбу у источника.
– Богам виднее, кто станет истинной парой. Красота мимолетна, душа, что скрыта за ней, может быть прекрасна как солнце.
– Его душа черна как самая темная зимняя ночь.
– Зачатый богами союз всегда плодотворен. Не говори о нареченной как о мужчине.
– Это колдун! Его ворожба нарушила мой союз с истинной!
– Выбор богов всегда справедлив. Раз уж ты дал им волю сплести твою судьбу с другой судьбой, то они вправе сделать именно так, как посчитали возможным. Быть может, ты увидел не будущую жену, а своего названного брата. Так могло случиться, если твоя жена ещё не нашла своего воплощения или не достигла возраста брака.
– Названный брат?! За что?
– Для чего, ведают только боги. Их правда, их воля.
Значит, жениться я все же смогу.
Глава 6
Энтэль
От сердца у меня отлегло. Я имею право жениться. Боги не нашли истинной, значит, я свободен в своем выборе. Больше к источнику ни за что не пойду, мало ли чем это обернется. Нет уж, спасибо, дальше свою судьбу я выберу сам! Может быть, все три возможных невесты равнозначно мне подойдут. Поэтому боги и не указали на какую-то конкретную. А колдун, мой названный брат, должно быть, послан богами мне для того, чтоб я искоренил тьму в его черном сердце. Возможно ли это? Готов ли я тратить свои силы и время на человека? Не знаю. Сейчас, когда мы находимся в преддверии Саймана, мне не до этого. Колдуны в атаках на наши земли, как правило, не принимают участия, поэтому вероятность встретить юнца ничтожна.
Обратно возвращались дальней дорогой, чтоб не попасться по пути отцу на глаза. Гоблины не рискнут повторить атаки, их отряд слишком мал, и силы тоже, мой меч славно их потрепал. Каленая гибкая сталь дивной работы. Дамасские мастера выковали его, мне он достался в память от деда, а тот в свое время получил его у ведьм в обмен на древесину наших дубов. Как раньше мы могли вести дела с теми, кто отдал свои души и сердца в полное владение тьме? Куда они подевали наши деревья? Должно быть, построили дом. А меч так и служит орудием мести в память о тех временах. Сталь чудесна, а после обработки, прошедшей у гномов, ей равных нет.
Дорогой объехали и проверили все дозорные вышки, идущие вдоль южной границы. Враг не пройдет, все командиры настроены биться до самой последней капли своей древней крови. Подплетают хвосты лошадям, чтоб в бою не мешали, те, кто помладше, чистят боевые доспехи. В груди разгорается предвкушение схватки, жаркого и безупречно проведенного боя. В этом году нам обязательно удастся избежать позора. Не то, что в прошлом, когда были околдованы Павиэль и Рейэль. Им почти удалось пленить ведьму, лишь в последний момент женщина приколдовала мужчинам воловьи головы. Те сошли только через месяц, а позор остался с этими эльфами навсегда. Упустить ведьму, что уже билась в руках пойманным зайцем! Впрочем, ни разу нам не удавалось добиться своего и погубить хоть одну. Как правило, мы отступали, уходя под вечно зелёные кроны. Но не теперь, следующей ночью грядет великая битва! Я и мои воины будем прославлены ею в веках! Больше ни одна не рискнёт опоганить следом своей ноги нашу великую пустошь! Сожжем хоть одну! Остальным неповадно будет. Мое сердце не дрогнет перед опасностью колдовства! Смерть есть конец пути, но и она не вселит страх в мою душу, страшусь я только плена. Ведьмы мечтают узнать, где мы таимся, хотят пробраться к нам во дворец. Многих воинов за эти сотни лет они увели к себе в плен, пытали, мучали. Секрета не выдал ни один из мужчин, многие не вернулись обратно. Разные слухи ходят о пытках, и о том, куда ведьмы уволокли пропавших. Но дворец, сердце нашего леса все стоит и радует взор, а значит, надежда есть, что так будет и дальше.
Узкая тропка вывела к потаённому озеру. Скалы окружили его плотным кольцом, ощетинившись острыми пиками. Только узкий лаз, скрытый в зелени кустов позволяет пробраться к берегу.
Ветки густого малинника держат за ноги, не пускают, у самых скал к ним прибавилась поросль ежевики. Ягоды спелые, сочные, как и всегда в этом месте. Ненароком утащил одну в рот, пьянящая сладость жёлтой малины приятно растекается по языку. Люди считают ягоды этого цвета ядовитыми, тем лучше для нас. Никто даже случайно не взглянет на то, что скрывают за собой скалы.
Гладь мертвого озера сверкает на солнце, сквозь кристально чистую воду ясно видно песчаное дно. Призрачное, не настоящее. На берегах никогда не селятся птицы, в воде не мелькнёт ни одной серебристой рыбешки. Только солнечные лучи купаются досыта в серебряных бликах хрустальной воды. Тишина и покой обрываются брошенным на воду ярким цветком азалии. Он не откроет портал, смешно так считать, а лишь позволит удостовериться, что все работает именно так, как нужно. Водоворот закружил лепестки, и цветок провалился сквозь дно, как и не было его здесь. Невольно сердца касается первобытный страх, так свойственный людям и ничего не имеющий общего с нами. Странно, а все же он есть. Конь хрипит и боится шагнуть, с силой вжимаю ноги в его крутые бока. Прыжок, вихрь брызг, и на меня обрушился гомон голосов. Площадка перед дворцом пестрит нарядными платьями, отец прохаживается среди гостей. А я оторопел на секунду, что значит этот званый прием? Следом из портала в фонтан вылез друг. Стоим, замерев, нас никто не счёл нужным известить о том, что во дворец сегодня прибудут семьи знатнейших эльфов. С моего походного плаща стекает вода, стараюсь прикрыть дыру от гоблинского меча на бедре. Рана давно затянулась, чего нельзя сказать о ткани штанов. И венца, подходящего случаю, на моей голове нет.
– Сын мой! Этот день станет особенно счастливым для нас всех! – отец скрывает негодование за привычной холодной учтивостью.
– Отец, позвольте мне удалиться ненадолго к себе, я должен сменить одеяние.
Кажется, он не счёл нужным меня услышать. Тысячелетнему старцу это простительно, но отец умышленно сделал вид, что не слышит.
– На рассвете я был в Священной роще! И боги послали мне видение о грядущем!
На рассвете там был я, а вот вас точно я там не видел. Почти поверил речи о видении. Главное слово – "почти". Какое же ты свое решение подсунешь нам вместо пророчества, хотел бы я знать. Главное, не выдать мимикой своих дерзких мыслей. Ждать осталось не долго, совсем скоро трон станет моим, и я буду принимать решения. А пока приходится подчиниться воле полубезумного старца.
– Я рад буду узнать волю богов, вложенную в ваши уста, отец.
– Близится самая черная ночь года – Саймон. Час битвы и час смятения. Готов ли ты принять то, что готовит судьба?
– Готов, отец, – если он скажет, что битвы не будет, а мне надлежит отсидеться во дворце, клянусь, я ослушаюсь, чего бы это мне ни стоило.
– Боюсь, недостаточно, многое может случиться. Ведьмы сильны. В этот раз их прибудет ровно тринадцать, такова воля богов, – самые юные эльфийки поднесли ладони к губам, стремясь сдержать испуганные вздохи, – Этим днём ты женишься на Габриэль, ждать более нет смысла. Брак свершится прямо сейчас, я сделал за тебя этот выбор.
Безумец! Девушка только-только вошла в брачную пору. Есть же целых три подходящих мне по статусу и по возрасту чудесных невесты! Что я буду делать с тринадцатилетней? В куклы играть? Замки из песка строить? Отец обезумел. Или… Или таким путем хочет прибрать к рукам огромное приданое девушки. Она последняя и единственная наследница неимоверно богатого рода.
Но разве это повод так спешно заключать брак? Или есть что-то, о чем я не знаю? Ладно, хотя бы не ведьма, уже хорошо, и даже не человек. Мало ли что отцу могло сейчас прийти в голову.
– Счастлив ли ты, узнав о моём решении? Считаешь себя достойным быстроногий Габриэль?
– Да, отец, – отказать я не имею права, если хочу в скором времени обрести трон. Нарушивший волю отца подвергается жестокому наказанию, а то и изгнанию на орочьи земли пока не порастеряет там в тяжёлых битвах всю свою дерзость, а то и жизнь.
– Сойди к нам на землю и возьми руку своей нареченной, подойдите к камню алтаря вместе!
Хоть бы дикие незабудки с этого замшелого камня кто-нибудь догадался убрать. А, впрочем, довольно красиво. Поплотнее запахнул свой плащ, чтоб только не видно было прорехи, что не укрылось от острого взора короля.
– Мой сын – воплощённая добродетель и скромность!
Хоть бы переодеться мне дал! Скромность! Что за чертовщина творится в моей жизни со вчерашнего дня? Чтобы король, этот поборник традиций, так торопился с заключением брака? Как минимум, странно. На деле вызывает оторопь у всех собравшихся здесь.
Невеста шагнула к алтарю первой. Дитя чистой воды. Как только такое стало возможным в нашем лесу? Как можно счесть женщиной ту, что ещё не отрастила волос до колен? Ее же может унести ветер. Слезинки застыли на длинных ресницах. Девушка находится здесь тоже не по своей воле. Прозрачная красота полуребенка, ещё чуть-чуть и она упадет в обморок. Не трону я ее, пусть только обрядом зовётся женой. Разве можно взять силой то, что не хочет принадлежать тебе, ту, что ещё не созрела для брака. Быть может, лет через пять или шесть мы и встретимся с ней на постели. Но сейчас мне до боли хочется ее отпустить на волю, не дать свершится неминуемому ритуалу.
– Клянешься ли ты, что чиста и вступаешь в брак по своей воле? – острый ритуальный кинжал вспарывает кончик пальца, ладонь. Кровь капает на фиалки почти несмело и тут же рассыпается сотней солнечных брызг. Алтарь принял жертву невесты, она достойна неминуемого брака.
– Сын мой!
Два шага отделяют меня от алтаря. Совесть требует отступить, гордость не даёт сделать этого. Я обязан сейчас подчиниться воле отца, если и дальше хочу идти, следуя нити своей судьбы. Смело протягиваю вперёд руку. Боль от ножа ничто по сравнению с глупой жестокостью ритуала. Зачем надо было принуждать к браку именно эту эльфийку? Никакие богатства ее семьи не стоят пролитых слез. Кровь течет густо, моей руки кинжал не пожалел. Фиалки испачканы ею, обращены в грязь. Искр нет. Ни один солнечный зайчик не вспорхнул над алтарем. Моей жертвы не приняли боги, как если бы я уже был связан с другой или не достоин такой чести. Слишком мало провел успешных боёв, недостаточно насытил наш лес вражьей кровью. Или же просто уже обручен с другой, другим. С колдуном. Служитель священной рощи ошибся. Отец онемел и пытается схватиться за сердце, которого, после объявления ритуала я уверен, у него в груди нет.
– Пошел вон! – звучит как проклятие. Как очутился на спине у коня, я не понял сам. Очнулся, только выйдя на берегу одного из множества мертвых озёр.
– Как?! Ты же знал, что брак с ней невозможен? Ты же не ее видел в источнике! Зачем? Ты ведь мог сказать королю! – накинулся на меня друг. Повезло, что он рядом, что последовал за мной, за изгнанником.
– В источнике я видел мужчину! Воина! Колдуна!
Глава 7
Энтэль
– Быть такого не может. Должно быть, ты ошибся? Брак, созданный по промыслу наших богов, всегда плодотворен. А мужчина никогда не сможет тебе ну это того… Подарить ребенка, следующего, кто займет трон.
– Поздравляю! Служитель священной рощи сказал тоже самое! А колдуна посчитал моим названным братом, раз уж боги начали связывать наши с ним судьбы! Избранная же, на взгляд служителя, просто не нашла ещё своего воплощения в этом мире, витает под облаками, выбирает, в какой бы эльфийской семье ей появиться на свет. Неторопливая она у меня. Ну и демон то с ней и с ее облаками! Пусть ещё хоть столетие выбирает. А вот я в своем выборе должен был быть полностью волен! Ан, нет! Как бы не так! Алтарь моей крови не принял!
– Подожди. Может дело в другом?
– В чем, например?
– Ну, допустим, ты попросту недостоин этого брака.
– Спасибо, друг. Мало я бился с врагами? Тебе есть в чем меня упрекнуть? В трусости, в отсутствии чести, доблести? Может быть, в блуде? Так ни одна женщина меня не касалась, можешь быть уверен. Да ты и сам это знаешь.
– Не горячись. Я всего лишь хотел сказать, что препятствие к браку – этот колдун.
– И что? Ты предлагаешь мне на нем жениться? Бред.
– Подожди. Просто пока ты не очистишь его душу от тьмы, ты так и останешься недостойным невесты, какой бы она ни была.
Воздел голову вверх в надежде увидеть намек от какого-либо малозначимого божества. А на небе все неизменно. Плывут облачка, летают певчие птички. Каркает, подражая хохоту, ворона на ветке. Нет, боги мне знак не пошлют. У них другие дела.
– И где мне его искать? – сказал я уже куда более миролюбиво, – в ведьминых землях? Отправиться туда?
– Не знаю. Может быть, боги сами укажут путь, раз уж они его тебе всунули? Случайная встреча вполне может произойти где-нибудь на границе, к примеру.
– Отец меня никогда не простит. Ты случайно не уловил, пока был в толпе, никаких слухов о том, почему так срочно мне выбрали эту девушку, не ходило?
– Все молчали, как и положено на такой церемонии. Я, правда, подошёл к ее младшему брату, но можно ли верить ребенку?
– Что он сказал?
– Он сказал весьма неуверенно, что отец все решил только утром, когда к нему прибыл королевский стряпчий. Заранее свадьбу никто не планировал.
– Чудесно! Просто чудесно! Я стал марионеткой и в руках богов, и в руках моего счастливо рехнувшегося на старости лет отца. Он не мог подыскать кого-то постарше? Лет этак на двадцать? Ну, хотя бы, на пять?
– Другие невесты отказались. Их отцы, точнее.
– Что ты сказал?! – я развернул коня и попытался взглянуть в лицо друга.
– Все отказались после беседы со стряпчим. Даже несмотря на то, что встречали его с корзинами ягод и кувшинами сока.
– То есть, я правильно понял? Стряпчего встречали, согласно традициям, а потом прогнали как шелудивого пса? И это королевского стряпчего? Того, кто несёт в руках мою судьбу? Я что – проклят??
– Кто знает? Может, дело в чем-то ещё? О чем мы не знаем?
Быстрая скачка лесною тропой немного меня отрезвила. Во дворце всегда плетется сотня интриг, как ни старайся их истребить, все равно будут. Значит, на сей раз в эту липкую паутину угодил я. Кому это выгодно? Не отцу точно, в этом я абсолютно уверен. Династии, которая займет место на троне, если я не смогу на него взобраться? Вполне. Алтарь не принял мою кровь, слухи об этом расползаются подобно яду и дотекут до самых дальних уголков леса. Печально, но поправимо, если я сумею достаточно быстро все решить и уладить. Опять же Сайман может мне принести боевую настоящую славу. Одна убитая ведьма, и имя мое вновь засияет, а честь будет спасена. Вот только где найти ведьму? И как впихнуть ее на костер? Магия эльфов угасает. Источник почти истощен. Нам неоткуда брать силы и даже богатые алтарные жертвы не помогли. Боги глухи к эльфийским многоголосым мольбам. Взамен этого богиня исконной тьмы, Сигейра, щедро питает источник темных земель. Ведьмы сильны как никогда, нам просто нечего им противопоставить в равном бою. А если их станет тринадцать в ночь великого Саймана, нам придется особенно плохо.
Значит, я просто обязан найти и уничтожить хотя бы одну чернокнижницу. Сжечь на костре своими руками, а пепел отнести во дворец. Немыслимо, невероятно, но иных путей нет. Так я спасу свою честь и все наши земли. Ну, а если погибну, значит, такая судьба. Смерть меня никогда не страшила, куда хуже стать недостойным своего рода и трона. Такой позор уже не смоешь ничем. Солнце ныряет лучами за высокие кроны, кругом расстилается мрачный сумрак будущей ночи. До полуночи ещё далеко, успеем вернуться в охотничий замок, если надумаем. Одним оставаться в лесу без охраны в эту ночь действительно страшно.
– Куда держим путь?
– Объедем границу пустоши, проверим дозорных. Если у них найдется, что нам доложить, я буду счастлив. Ты можешь остаться в одном из укрытий, я против не буду.
– Мой долг всегда и везде следовать за вами. Как вы поступите, если ведьму удастся схватить?
– Как и подобает. Но в первую очередь расспрошу о юноше.
– Да пошлют удачу нам великие боги.
– Смелость и опыт помогут нам больше, чем простая удача.
Тьма все густеет, растворяются тени в ее подлой вуали. Ведьмино время, близится час их заветной силы. Или мы их одолеем, или они нас. Уверен, из дозорных не дрогнет никто. Ловкие сильные руки проверяют тетивы боевых луков, оправляют в ножнах мечи. Взволнованно фыркают боевые кони, им страшен ночной лес, полный зверей, троллей и ведьм. Хорошо, если на гоблинов не наткнемся. Я весь сгораю от предвкушения, тревоги дня остались далеко позади. Душу бередит мечта о боевой славе, о блеске луны в отражении меча, о клятвах ведьм во имя спасения жизни. Дозорные растеклись вдоль границы, каждый объезжает свой кусок заветного леса. Пустошь отсюда плохо видна. Главное, чтоб не омрачили черные ритуалы мой родной лес, чего бы мне это ни стоило, но вскоре я займу трон и буду отвечать головой и честью за каждый цветок здесь, за каждую птичку.
Я взял направление чуть левее от всех, в сторону небольшой поляны, там чаще всего встречались нам следы женских остроносых сапог. Уже и не пустошь, но ещё и не наш лес, самое предграничье спорной земли. Конь ступает неслышно, дыхание его лёгкое как у зверя, впрочем, зверь он и есть. Не простой у меня жеребец, такие бывают только под верхом у знати. Смелый, умный, сторожкий там, где это надо, крадётся неслышно, ни разу не фыркнул, ничем не выдал себя. Друг едет рядом, нас разделяет всего десять метров кустарника. Внезапно я заслышал девичью песню и хохот. Неужели? Неужели же мне так повезло сегодня! Голос только один, его хорошо слышно издалека. У друга не такие острые уши, он ещё не смог различить близость цели. Идёт почти на нее. Окрикнуть, значит спугнуть нашу добычу. Молчу и готовлюсь к неравному бою. Наконец и Лорин услышал девичий голос. Спрыгнул с коня, вяжет повод к тонкой осине. Своего жеребца я оставил невдалеке. Шаги утопают в траве, хлопнула крыльями птица, послышался громкий стрекот, природа живёт и дышит, ей до нас дела нет. Добыча увлечена своим танцем, не догадывается, насколько близок охотник. Помогите мне великие боги ее одолеть и дайте мне сил, чтоб возвести женщину на костер, подпалить хворост, остаться глухим к ее мольбам.
Марьяна
Дамы в мое отсутствие даже немного прибрались. По крайней мере, посуда свалена в кучу у раковины. И на том спасибо.
– Мы уже все погадали, теперь твоя очередь! Переверни свою чашку, заглянешь в будущее! В преддверие Саймана самые верные гадания выходят! – воркует судья.
– Так это же, вроде, не кофе?
– Какая разница? Судьба – есть судьба и неважно на чем станешь гадать! – а глаза у женщины так и горят. Спиртным не пахнет, а ощущение бурного нетрезвого восторга. Странно. Впрочем, и я навеселе от этой ночи и внезапного праздника в озорной компании дам. Про Аллу стараюсь не вспоминать. Ни к чему, просто огромное ей спасибо за все, на какую бы тропку ни вывернула жизнь потом. Сейчас я почти счастлива. Чашка звякнула о блюдечко, жду, не тороплю чаинки и остатки малиновых косточек, пусть стекают, но меня уже торопят.
– Переворачивай!
– Девчата, да тут никак кольцо?
– А ты не говорила, что собираешься замуж!
На блюдце только отпечаток от кромки чашки, да лепесток посередине этого блюдца. Если присмотреться, то он похож на фигуру человечка в длинном пальто. У Андрея было похожее. Парейдолия – странная особенность человеческой психики видеть в предметах черты людей.
– У блюдца устаревшая информация, в свадьбе Андрею я отказала.
– Все может быть. Да ты и не успела бы замуж выскочить. Что тут осталось-то? Полчаса от силы, – ухмыльнулась Рита.
– Ну, тебя. Марьяша, а метелку ты сделала? А то мы начинаем опаздывать. Сильно.
– На крыльце стоит, рядом с вашими.
– Не по чину. Хотя, ты же теперь хозяйка избушки? Значит, правильно сделала.
– Знаешь, сколько лет этому дому?
– Нет.
– Триста ровно. Она ещё Петра первого застала, должно быть.
– Тут в те годы жили шведы. Никого она не застала. До границы с Российской Империей ещё надо было по болотам идти и идти. Я точно помню! Мы туда масло возили.
– Это Зоенька у нас так шутит. Она историей увлеклась на досуге.
– Айда на озеро! Пока не закрылось!
– А что, пляж открыт по расписанию? Мне казалось, Кавголовское озеро полудикое.
– Дикое, не дикое, а надо успеть до полуночи!
Веселая толпа рванула на крыльцо. Сразу же послышался хохот и крики. Ну да, мой букетик, прислоненный к кривоватому дрыну, на фоне их метел смотрится откровенно дико.
– Ну ты даёшь! Красота – страшная сила!
– А что ты хотела? Она же ещё ничего не умеет!
– А по мне, хорошо. Только ветки могут в воде отвалиться. Придерживай их на всякий случай.
– А мы что и купаться полезем? Вода же холодная ещё!
– Там есть местечко, где потеплее. Не переживай и слушайся старших…
– Коллег по ремеслу…
– Ну тебя, Зоя.
– Мы ключи твои от машины нашли.
– Под плинтусом. Ты их спрятать там что ли решила?
– Я туда их точно не клала.
– Значит, домовой заиграл, он ещё тот шалунишка! – и снова взрыв хохота. Где правда, в том, что они сказали? Где шутка? Не понятно совсем. А от хохота и я удержаться не в силах.
Развеселой толпой мы высыпали на улицу. Вот уж никогда бы не подумала, что такие солидные дамы могут так голосить.
– Подпевай! – крикнула в ухо Рита.
– Я слов не знаю, это что-то народное?
– Ухвати хотя бы мотив. Голос здесь не так важен, да и слова тоже. Но петь должны все тринадцать – таково условие успешного перехода. А то опять куда-нибудь не туда занесет!
Песня напоминает шум моря и одновременно сливается с ветром, будто пытается вырваться в небо и ухватить за бок луну. Слов, действительно, нет, только гул крон перед штормом, только плутание чьих-то развеселых шагов в этой белой мистической ночи. Не залает нигде собака, не взревет мотор. Есть только мы и белесые звёзды над головой. Метлы развеваются пышными прутьями над головами, шелестят в ритм мотива. Уже даже хохот не нарушит этой загадочной песни. Толпой мы вышли на шоссе, отсекающее поселок от леса. Чумной грузовик остановился и одной только фарой смотрит на нас из-за поворота. Теперь тропка узкая, кругом черный лес дышит в спины, песня льется, вгрызаясь в листву. Под ногами и корни, и сучья, и ветки. Ни одна не споткнулась, будто бы ольховник торопится вытянуть всё, что может помешать, из-под наших дорогих остроносых туфелек и только потом распускает их на дорогу обратно. Пою вместе со всеми ставший уже привычным мотив. Только теперь песня скорбит о потере, о брошенном доме и возносит, зовёт, велит скорей собираться в дорогу, спешить, побросав чемоданы. Если б они только были у нас. Идём уже быстро, месим раскисшую жирную землю, обиваем набойки о камни. Впереди в лунном мерцании раскинулось огромное озеро. Пляж чистый, песчаный нет никого. Повинуясь неясному зову, в озеро шагаем все вместе, взявшись за руки, вытянувшись в цепочку вдоль побережья этого лесного местного моря. Вода не пускает, держит за подол юбок, холодит кожу. Как хорошо, что я не взяла телефон, было бы очень обидно его тут утопить. Как далеко мы пойдем? На что я согласилась? Ну не утопят же они меня здесь? Хотя могли бы. При таких свидетелях это бы точно списали на самоубийство. Прокурор, судья, и та дама в шляпе с фиолетовой тульей, она, кажется, судмедэскперт, не запомнила, как ее зовут.
– Ныряем! Время!
– Марьяша, только на минутку.
– Сделай глубокий вдох и думай о доме!
– А лучше вообще ни о чем не думай!
В две руки меня тянут ко дну, тут ещё мелко, можно просто присесть. Задерживаю дыхание и погружаюсь под воду. Дно под ногами резко обвалилось, причем, кажется, у всех. Я о таком только в книжках читала. Дна действительно нет! И руки мои держат крепко, не дают вырваться. Тонем всей гурьбой! Бьюсь, внезапно меня отпускают, течение вертит и там, где я рассчитывала увидеть дно, сияют яркие звёзды на пронзительно черном небе. Как и чем я толкнулась, как всплыла, непонятно. Вода и та кажется теперь теплой. Метла плавает на поверхности рядом со мной. Как она здесь очутилась? Хотя, кажется, я ее выпустила, когда уже села на дно, вот она и всплыла по законам физики. Хорошо хоть воды не нахлебалась. Но почему так темно кругом? Гроза, что ли, будет? Но тогда звёзд не было бы видно. Вокруг появляются головы моих соседок, они отплевываются и смеются. Что-то дикое происходит, немыслимое, мы же все могли запросто утонуть! Или у них просто такая железная воля, привычка всегда и везде держать лицо?
– К берегу! Все здесь, никто не застрял? – кажется, это Юля кричит. Женщины называют по одной свои имена. Ровно тринадцать. Уф. Повезло.
– Айда на нашу поляну! – хохочет развеселая прокурор.
Как мы бежали! Будто за нами гонится сто тысяч чертей! Подобрав юбки, разметав по плечам тяжёлые мокрые волосы. Вода хлюпает в ботинках, но почему-то с каждым пройденным шагом становится все веселей.
Поляна вся светится зелёным, похоже, в траву кто-то бросил гирлянду, вот и квест начался!
– Светлячки! Они нас всех ждали!
– Тише! Эльфы услышат! Мы сейчас на их земле!
– Пусть слышат! Не жалко, отобьемся!
– Э нет, в этот раз поступим по плану!
– По какому? – встряла в разговор я.
– Ты останешься здесь. Будешь веселиться и петь, а мы спрячемся воон в тех кустах. Когда эльфы придут, они тебя схватят. Даже не думай начать отбиваться.
– Нет уж, пусть отбивается, а то они заподозрят неладное!
– Хорошо, покричи на них, стукни пару раз метлой для острастки. Только не сильно, чтоб не попортить колдовской инструмент! Они тебя схватят и повезут, а там уж и мы подойдем.
