Текст книги "Зато ты очень красивый (сборник)"

Автор книги: Марта Кетро

Соавторы: Глория Му,Аглая Дюрсо,Юлия Рублева,Наталия Оленева,Сергей Узун
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Письмо 13

Уважаемые инопланетяне!

Вы правы, я несколько пристрастна к культурологам. Разумеется, и они на что-то годятся, разве я спорю. То есть, будучи правильно обученными, они способны даже помогать по хозяйству. Но на этот раз вы спросили не о культурологах, так что оставим их. Вы просили описать мои взаимоотношения с телевидением. Эта тема менее скользкая, хотя тоже довольно болезненная.

Я все время смотрю телевизор. А он все время смотрит меня. Мне в этом смысле больше повезло, потому что я могу его выключить или переключить на другой канал. А он меня переключить не может, разве что слегка выключить – ну, я смотрю некоторые новости, например, и иногда от удивления аж выключаюсь. Телевизор мне мстит за такое положение вещей. Он показывает мне черт знает что. Например, фильм о том, как пятеро ужасных вульгарных ненормальных бандитов собираются ограбить ювелирный магазин. Один час тридцать восемь минут с перерывами на рекламу я вынуждена на них смотреть и в конце концов решаю полюбить их, ведь не целиком же они плохие. Ну, родились ненормальными, воспитаны вульгарными, ступили на скользкую дорожку, так в основном это не их вина. И только было мне удается убедить себя в этом, как их всех до одного убивают полицейские.

Или вот фильм о том, как один маленький мальчик из неблагополучной семьи очень хотел увидеть Папу Римского. И фиг бы с ним, но он хотел при этом непременно быть одет в женское платье. Ну, и в конце ему это удалось. Хеппи-энд, понимаете ли.

Или ток-шоу. Некий вульгарный толстый мужчина, плохо говорящий на всех языках, на которых он думает, что умеет говорить, публично рассказывает женщинам, что им делать с их проблемами. На уровне «Муж изменил? Измени ему в ответ!». И полный зал толстых некрасивых неумных женщин, только что безвкусно причесанных штатным телевизионным стилистом, хлопают, топают и высказывают свое никому не нужное, написанное штатным сценаристом мнение – гнусными природными голосами, с которыми никакой штатный специалист ничего не способен сделать.

На других каналах тем временем идут шедевры мирового кинематографа, перемежаемые изредка самыми горячими и объективными новостями и аналитическими программами, в которых умные элегантные ведущие тактично беседуют с властителями дум. Но это на других каналах – или мой телевизор вовсе их не принимает, или же все упомянутые программы просто сбегают от меня.

Лучшее, на что я могу рассчитывать, – это передачи о животных. Чаще о рептилиях. А я не люблю животных. Рептилий вот, в частности, не люблю. То, что я держу дома игуану, еще ни о чем не говорит. У одной моей подруги вот папа еврей, а мама антисемитка, прекрасно себе живут лет сорок пять, и маме этой не кажется, что это нелогично, хотя евреев за это время она не полюбила. А игуану мне подарила Фауна на позапрошлый мой день рождения, так не выбрасывать же ее. Я и неодушевленный предмет не могу выбросить; раз ребенок моих друзей забыл у меня дома игрушку тамагочи, так я даже ночью просыпалась посмотреть, не подох ли пингвинчик, я ведь не была уверена, что знаю, как с ним обращаться. Утром я отвезла игрушку хозяевам и счастлива была от нее избавиться. С живыми существами еще хуже, а хуже всего – с людьми. Но это я отвлеклась. А телевизор показывает мне, как животные едят друг друга. Рыбы едят рыб, а оставшихся рыб ест кит или там белый медведь. А того ест человек, все в таком роде.

Мультфильмы считаются зрелищем для детей. Видимо, потому, что у детей нервы крепче. Мультфильмы обычно бывают о мутантах, произошедших из людей или животных, о вампирах, привидениях, чудовищах (монстрах) или о животных, сошедших с ума. Самое безобидное, что делают персонажи мультфильмов, – это жестокие шутки друг над другом, наподобие засовывания динамитных шашек друг другу в различные отверстия организма. В остальное время персонажи издают неприличные звуки, ругаются, дерутся и являют этим бесподобные образцы для подражания ученикам младших и средних классов.

Последним моим прибежищем остаются сериалы, телероманы и теленовеллы мелодраматического содержания. Так что последние новости таковы: Палома оставила Диего перед алтарем и сбежала в Мехико, чтобы работать у Фабиана. Мария дель Кармен вышла замуж за Эрнесто, но она не знает, что он любит Барбару. Элена и Жозе поженятся, но не в ближайшие пять серий – у них там траур, потому что погибла мачеха Элены. Хуан Антонио Веласкес и Педро Руис будут стреляться, победит дружба. Себастьян решил клонировать покойную Терезу, не зная, что у нее осталась сестра-близнец. Отец Бернардо узнал, что его сын – гомосексуалист, и лишил его наследства. Селеста вызвала дух покойной крестной, и как раз на этом кончилась серия. Особенно меня беспокоит Диего, он может наделать глупостей. Каждый раз, как Палома оставляет его без присмотра, он напивается и влипает в историю. Теперь вот она оставила его ради его же блага – но разве ему объяснишь…

На этом я заканчиваю.

До свидания, дорогие инопланетяне.

Ваша М.

Письмо 14

Дорогая Флора!

У меня на кухне происходит нечто чрезвычайно занимательное. Если ты помнишь, на полке, где стоят банки с крупой, я держала шарик, который подарили мне инопланетяне. В последние дни он помутнел, потом вовсе перестал тикать, а потом начал тихонько петь – немного похоже на чайник со свистком, но тише и мелодичнее. Прислушавшись, я даже разобрала вполне определенный мотив. Так он пел два последних дня, и Валентина даже брала его на ночь к себе вместо радио. А вчера вечером он издал громкий щелчок – я как раз была на кухне, набирала воду в лейку. Тут же погас свет. Ты знаешь, что свойство нашего электричества таково, что оно может погаснуть вообще безо всякой причины, поэтому я не удивилась и полезла за свечкой. По причине большой практики я могу нащупать в темноте все что угодно, а уж свечку найти могу совсем легко. Напомню тебе, что свечи у меня лежат именно на той полке, где стоят банки с крупой. И вот, потянувшись за свечой, я нащупала нечто мохнатое, теплое и довольно приятное. Сначала я отдернула руку, но потом, не услышав никаких агрессивных звуков, протянула ее снова. Вообще это мохнатое вызвало мое доверие. Я стала гладить его, и оно протянуло в ответ свою конечность и стало гладить меня по плечам и спине. На ощупь я определила, что существо было большое и, насколько я могла судить, целиком покрытое шерстью. Шерсть длиной и фактурой наводила на мысли об овчарке, но запаха не было, во всяком случае животного запаха, – так, витало вокруг что-то наподобие ванильного аромата, как у автомобильного дезодоранта. Так мы некоторое время гладили друг друга в темноте, а потом существо запело свою странную песню, укачивая меня в своих объятиях. Это понравилось мне, хотя я немного смутилась. Потом существо стало отступать назад, туда, где по моим представлениям был шкаф и куда оно по причине своих больших размеров отступить никак не могло. Так или иначе, оно выпустило меня из объятий и перестало петь. Через несколько секунд – так мне показалось – зажегся свет. Шарик лежал на месте и громко тикал. Прозрачность его полностью восстановилась. От мохнатого существа не осталось никакого следа.

Успокоившись и подумав, я пришла к выводу, что я не уверена в благопристойности произошедшего между мной и мохнатым существом. Я даже не имею в виду инопланетных взглядов на приличия – они вовсе мне неизвестны. Но прилично ли, с твоей точки зрения, обнимать у себя на кухне неизвестное мохнатое существо, о котором ты не можешь даже сказать, что впервые его видишь – потому что ты его не видишь, – и прилично ли получать от этого удовольствие, не понимая при этом, какой смысл вкладывает существо в свои действия и вкладывает ли вообще? По правде сказать, я не знаю даже, какой смысл был в моих собственных действиях – возможно, никакого.

Следовало бы написать об этом инопланетянам, но я стесняюсь.

На этом прощай, дорогая Флора.

Пиши мне.

Твоя М.

Письмо 15

Здравствуй, прекрасный рыцарь, являющийся мне в снах!

Думаю, использовать почтовых голубей в нашей переписке – это все же неудобно, хотя должна признать, что это очень романтично.

Зима вообще располагает меня к романтическим мыслям. Одиночество как состояние не тяготит меня. Мучает одиночество как чувство.

В прошлом году зимой я часто ходила в маленький ресторанчик в двух кварталах от конторы, где я работаю. Все остальные сотрудники этой конторы ходят обедать в кафе напротив конторы, а я ходила туда, где не было никого из них. Официантов там было двое, они работали через день. Один из них через некоторое время стал мне нравиться – он был маленького роста, черненький и веселый, все время улыбался, шутил, помнил, что я заказывала в прошлый раз, и я даже подумывала, не намекнуть ли ему, чтобы пригласил меня куда-нибудь. Но намекнуть я так и не решилась, и от этого он нравился мне еще сильнее, я много оставляла ему на чай, а он улыбался мне сладко и солнечно, отчего у меня совершенно пропадал аппетит. Я пила кофе и ничего не ела. Ты не подумай, что я на что-то надеялась. Ну что у меня могло получиться с этим маленьким смуглым солнечным официантом, даже если бы он и повел меня куда-то? Он – это одно, а я – это совсем другое. Но я продолжала ходить в тот ресторанчик, иногда и в выходные. Ноги сами вели меня туда, стоило только выйти из дома. Я приходила и в те дни, когда маленький брюнет не работал, и тогда меня обслуживал его напарник, постарше, спокойный, с четкими движениями. В лицо ему я почти не смотрела, запомнила только небольшое брюшко над брючным ремнем – вряд ли парню было больше тридцати, и он только начинал полнеть. И вот, через некоторое время я заметила, что движения этого второго официанта замедляются, когда он подходит к моему столику, и кофейную чашку он ставит с особой тщательностью. Его движения о чем-то говорили, но, занятая мыслями о веселом брюнете, я не сразу обратила на это внимание. Когда я все же увидела, что происходит, то очень удивилась. Второй официант при виде меня был просто не в себе. Однажды я поймала его взгляд – в нем было страдание. В тот раз я постаралась рассмотреть его: обыкновенное лицо, не неприятное, довольно широкое, не красивое и не уродливое. Заметив, что я смотрю на него, он излишне резко отвернулся. Теперь я уже не могла не приходить в ресторан, все мои мысли были приклеены к нему. Я таращилась на брюнета, второй официант глазел на меня.

Когда-то это должно было закончиться. Маленький веселый брюнет женился, уволился и пошел торговать сантехникой на Староконном рынке. На его место взяли блондинку.

Второй официант подошел ко мне однажды в воскресенье. «Девушка, – сказал он, – как вас зовут?» Я ответила. Он тоже представился. Потом он спросил, свободна ли я в этот вечер. Я сказала, что нет. Он спросил, свободна ли я завтра. Я ответила, что нет. Он сказал, что ему очень жаль. И отошел. Больше он не заговаривал со мной и не смотрел в мою сторону. Я не знала, стоит ли мне самой что-то сказать ему. В те два вечера я действительно была занята, а про следующий он просто не спросил. Да я и не знала, стоит ли идти с ним куда-то. Так что я перестала ходить в тот ресторан, обедала с коллегами в кафе напротив нашей конторы. Потом к нам пришел работать новый системный аналитик, и он стал время от времени провожать меня домой. Из этого тоже ничего не вышло. У меня редко что-то получается, особенно в этой области.

Не знаю, зачем я пишу тебе об этом. Зима, почтовый голубь, все так похоже на открытку к Валентинову дню. Представь себе – серый день, небо в пушистых тучах, в небе над крышами белый голубь несет алое сердечко, и у голубя алая ленточка на шее. По-моему, красиво.

Пиши мне, рыцарь, я жду.

С нежными чувствами,

М.

Письмо 16

Дорогая Флора!

В твоих письмах накопилось некоторое количество вопросов, на которые я все никак не соберусь ответить. Прости. Отчего-то остается меньше времени на письма, должно быть, я расходую его нерационально. Да и меланхолия, ее тоже нельзя не учитывать.

Весной всем нам станет легче, мы бросим писать друг другу письма, станем сидеть вместе в саду или пойдем на край леса и устроим там пикник. Будем кормить Оленя булочкой, а игуана станет резвиться в траве.

А пока к твоим вопросам. Ты спрашивала мое мнение о браках с иностранцами, иноверцами и инопланетянами. Не далее как сегодня рыцарь, носящий мои цвета, сказал, что всякого притягивает противоположное ему. То есть, в частности, рыцарь с необыкновенно большим и горбатым носом может найти любящую душу и взаимность у курносой дамы. Я не вполне с этим согласна. Не думаю, что противоположности сходятся, хотя сходятся и противоположности. Не думаю также, что всякий ищет иного, нежели он сам. Но некоторые ищут. Кто-то, возможно, по недоразумению рожден гражданином нашей страны, а душа его от рождения в Испании, так отчего же ему не выбрать в Испании брачного партнера. Есть и такие, кто родился здешним, но именно что ищет иного и хочет быть с иными, и он, найдя себе пару в выбранной нами для примера Испании, живет там, чувствуя вечно свое отличие от своего испанского супруга и от испанцев вообще. А есть те, кто ничего не ищет, и их судьба сама находит их, нравится им это или нет. И таких, я думаю, большинство. Разумеется, я думаю, что следует все хорошенько взвесить. Ведь неприятно было бы тебе после свадьбы внезапно оказаться запертой в гарем, где томятся уже несколько жен, или узнать вдруг, что после смерти супруга ты должна быть сожжена на его погребальном костре. Нужен максимум информации, дорогая Флора. А то вот знакомая тебе Ингрид, как тебе известно, вышла за инопланетянина, да еще странного такого на вид, и уехала к нему жить. А потом выяснилось, что на его родине в следующем году наступил сезон перехода в другое агрегатное состояние, и все стали газообразными, и Ингрид, бедняжка, тоже, так что писем она теперь не пишет, и остается догадываться, нравится ли ей такая жизнь, да и жива ли она вообще в нашем понимании этого слова. Что же касается иноверцев, говорящих на нашем языке, то это дело вкуса, таково мое мнение.

Еще ты спрашивала, что же самец игуаны, и я отвечаю тебе: он благоденствует, и игуана видимо довольна. Насколько близко теперь их знакомство, мне неизвестно, но они много времени проводят в зимнем саду в обществе друг друга.

Не знаю, что ответить тебе относительно рыцаря, носящего мои цвета. Его намерения для меня пока не ясны. С другой стороны, каковы бы они ни были, у меня пока также нет определенных намерений. Остается ждать развития событий.

На Валентинов день планов я пока не составила. Что собираешься делать ты? Это ведь только кажется, что до него много времени. Получила ли ты какие-то предложения? Фауна, заходившая вчера, сказала, что имеет уже предложения от нескольких кавалеров, но назвать их имена отказалась. Однако она купила уже потрясающее белье, специально для праздника – полуграцию «Триумф», трусики – ну, она сама тебе все покажет, я не сомневаюсь, и чулки, которые особенно мне понравились, черные в золотую полоску, 85 гривен в бутике на Новом базаре.

У Валентины в Валентинов день как раз день рождения. Думаю, что бы ей подарить. Может быть, чайный сервиз? Она хотела такой, с шестигранными блюдцами, белый. Говорит, очень благородно смотрится за эти деньги. Надо пойти посмотреть.

На этом я прощаюсь.

Не забывай меня, дорогая Флора!

Твоя навеки,

М.

Письмо 17

Дорогая Флора!

Вот теперь меня все забыли. Даже Ора не приходит – сезон садовой клубники кончился, и клубнику ей теперь покупает в супермаркете некий прекрасный юноша. К сеньоре Ольге явился призрак ее покойного супруга, что-то давно его не было видно, и теперь сеньора при деле – с утра до вечера бранит его, как и при жизни. Рыцарь, носящий мои цвета, ушел в запой. Валентина целыми днями настилает паркет в кабинете Сергея Кивалова, по доллару за квадратный метр, ей вздохнуть некогда; рыцарь, являющийся мне в снах, не является по техническим причинам; игуана выходит замуж, ей не до меня; Оля Берендеева ищет новую квартиру, ей не до меня; Лулу пошла на курсы английского языка, и у нее нет свободного времени. Я даже позвонила Фауне, она всегда готова поболтать, но на этот раз Фауна велела быстро говорить, что мне нужно, потому что трубку возле ее уха держит маникюрша, а сама Фауна сушит ногти.

Вообще-то одиночество – это не так уж плохо. Есть много занятий на случай одиночества – рукоделие, стихосложение, караоке… нет, караоке в одиночестве – это уж я хватила, просто тоже дурацкое занятие. Инопланетяне вот прислали мне журнал на русском языке, там есть кулинарные рецепты, выкройки и очерки из истории их инопланетной культуры – ну, такой себе журнал для домохозяек. Некоторые рецепты даже осуществимы в наших условиях, вот, например, энергетические конфеты: инжир, финики, миндаль и грецкие орехи смешать в блендере, скатать такую колбасу, завернуть в пергаментную бумагу или фольгу, подержать в холодильнике, а потом нарезать кружочками. Еще там есть банановый торт, но для него надо яйца взбивать, лень возиться. Остальные рецепты содержат или исчезательный порошок, или вообще ингредиенты, которые нельзя достать. Или вот коктейль – ямайский ром, текила сауза, настойка валерианы и диет– кола в равных долях, подавать с лимоном, это же ни в какие ворота. Инопланетяне присылают много интересного. Кроме зарплаты, они всякий раз присылают неизвестные предметы. Некоторые я оставляю себе, но большинство отдаю Валентине. Так что у нее по квартире летает, например, искусственная пчела, крупная, с воробья, – очень занятная, но утомляет. Шарик, о котором я писала тебе, продолжает тикать, больше пока ничего не делает.

Кроме инопланетных развлечений есть еще зимний сад, о котором неплохо бы позаботиться, есть стирка, посуда не мыта с позавчера, пол не метен.

Еще можно включить все источники звука – телевизор, радио, диск еще какой-нибудь врубить, так, чтобы стало тошно от звуков.

Может быть, хотя бы ты придешь? У меня есть орехи и финики, скатаем эту инопланетную колбасу, черт с ней.

До свидания, дорогая Флора.

Приходи.

Твоя М.

Письмо 18

Дорогие инопланетяне!

Вы просите написать об образовании.

Маленьких детей сначала отправляют в детский сад. Это их социализует. Там они научаются ябедничать и коллективно сидеть на горшках. Потом они учатся в школе. Школа – это такое место, где взрослые люди, не знающие, что делать с собственной жизнью, обучают несовершеннолетних разным вещам, причем теперь – на языке, на котором здесь большинство обучающих и обучаемых говорить не умеет. Как это возможно, не знаю, но это факт. После школы часть обученных начинает наконец учиться чему-то полезному, вроде токарного дела или парикмахерского искусства, но другая часть выбирает практически бесполезные занятия, наподобие психологии, философии или журналистики. К чему все это, я в точности не знаю, но некий смысл в этом безусловно есть, хотя пользы и не видно. Большой процент завершивших образование начинает тут же учить других. Принято считать, что они имеют на это право.

Знаете, когда я пытаюсь все это для вас систематизировать, то понимаю еще меньше, чем до того, как начала пытаться. Возникает вопрос, кто тут вообще инопланетянин – вы или я. Собственным образованием в свое время я изрядно пренебрегла, а когда заходит речь об обучении других хоть чему-нибудь, мне сразу хочется пойти повеситься. Я добрая, но в процессе образования своего места не вижу ни на одном из этапов, и это здорово меня раздражает. Лучшая форма обучения, по-моему, – это обучение во сне.

На этом прощаюсь.

Ваша М.

Письмо 19

Здравствуй, рыцарь, являющий мне в снах!

В последнее время я так мало сплю, что ты не смог бы явиться, если даже хотел. Чем я занимаюсь ночью, в точности не могу сказать, но обычно одно из двух – или делаю что-то бесполезное, или пытаюсь уснуть и злобствую на себя. Это два основных моих занятия.

Рыцарь, совершал ли ты ошибки? Такие, чтобы всю жизнь потом мучиться? Думать потом – ну зачем я это сделал, лучше бы вот так или эдак, ах, если б я знал!

И ведь если тебе приходилось совершать фатальные ошибки, то в самый момент совершения их ты не мог не догадываться, к чему это приведет. Хотя бы какая-то часть тебя кричала, ну пусть шептала: нет! не делай этого! Мгновение, одно слово, движение – и все разбито и не подлежит восстановлению. Теперь можно все что угодно, и ты тупо, например, сидишь, уткнувшись в монитор, и не спешишь с работы домой, потому что все разбито, не склеишь и какая теперь разница, дома ты или на работе. Или ты дома и тупо смотришь опять же в монитор, и смысла выходить на улицу нет и не может быть, даже за пивом. Потому что какая теперь разница.

Если ты совершал ошибки, рыцарь, ты поймешь меня. Потому что вчера я совершила роковую, непоправимую ошибку. Я купила паспортистке коробку конфет «Монте-Кристо» за 28 гривен. Мне нужна была ее помощь, и я хотела заручиться ее благорасположением. И в тот момент, когда я отдавала ей конфеты, что-то внутри меня этому противилось. Но я все равно отдала их. А вечером встретила в магазине Фауну, которая между прочим поинтересовалась, решила ли я свою проблему с паспортисткой. Услышав про конфеты «Монте-Кристо», Фауна присвистнула: «Ни фига себе! А меня бы жаба задавила отдавать, они такие вкусные, эти конфеты, у них внутри ликёр». Теперь я не могу перестать думать о конфетах. Когда у меня снова заведутся 28 гривен, я могу купить себе точно такие же конфеты, но это будет уже не то. Уже ничего не исправить, и нет толку думать – ах, отчего я не купила ей конфеты «Люкс» за 7.50, что она в этом понимает, или «Пушкинский платан», сколько бы он ни стоил, меня все равно от одного названия передергивает. И теперь душа моя будет вечно тосковать по коробке конфет «Монте-Кристо» с ликёром внутри. Сколько бы я их ни съела, мне всегда будет казаться, что в той коробке конфеты были вкуснее.

И когда я не сплю и ворочаюсь с боку на бок, призрак конфетной коробки тревожит меня.

На этом прощай, о рыцарь.

Жду вестей от тебя.

Твоя М.