Текст книги "Мужчина из ее снов"

Автор книги: Марсия Ивэник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Глава 4

Алиса остановилась на красный свет и мельком, стараясь быть незамеченной, взглянула на человека, сидящего на заднем сиденье. Она никак не могла понять, что расстроило ее более: наглость его, проявленная в этом поцелуе, или то, что поцелуй был так невесом, так нереален, что можно было подумать, будто это лишь ее фантазия. Вот только что она чувствовала на своих губах сладчайший поцелуй из всех, и Клэйтон уговаривал ее не думать, а лишь чувствовать – а секундой позже он уже просил ее подождать, пока он возьмет из комнаты пиджак.

Зажегся зеленый, Алиса тронулась с места, подыскивая место для парковки. По субботам Главная улица всегда запружена толпой и машинами. За последние годы разросся и увеличил свою значимость университет, но Главная улица всегда оставалась Главной. Универмаг “Грэнди” сохранил всю клиентуру, которая оценила его еще в год открытия – 1955; “Сэм Сандвич шоп” по-прежнему славился своей кулинарией; парикмахерская “Клайд” оставалась верна классическим моделям и не променяла его на сумасшедшие изыски модных парикмахеров, экспериментировавших с бритыми головами. Харперский банк был куплен пару лет назад каким-то мощным финансовым конгломератом, но служащие его были все теми же приветливыми, доброжелательными людьми, что принимали чеки Алисы еще в ту пору, когда она получила свою первую работу – оператора автомата с мороженым на “Дэйри Фриз” в то лето, когда ей исполнилось шестнадцать лет.

Около пяти лет назад вблизи университета построили торговый центр, который включал в себя два больших универмага и множество разнообразнейших кафешек и магазинчиков, предназначенных для студенческой братии: пиццерию, магазины пластинок и книг, аптеку, – и еще дюжину лавок, в которых чудаковатые продавцы торговали странной на вид одеждой.

Но Алиса предпочитала делать покупки не рядом с работой, а на отдаленной, но традиционно добропорядочной Главной улице.

Она подрулила к только что освободившемуся месту как раз напротив булочной Анн-Мэри.

– Хозяйственный магазин через четыре дома, – сказала она Клэйтону, указывая налево. – Вон там.

Ей не хотелось, чтобы Клэйтон ходил за ней по пятам все утро, тем более не хотелось сопровождать его, будто влюбленная школьница. Алиса не могла понять, с чего началось глупейшее увлечение Клэйтоном, однако собиралась положить этому наваждению конец прямо сейчас.

Он растерянно взглянул на разноцветье вывесок и витрин:

– Разве вы меня не проводите?

– Мне ничего не нужно в хозяйственном магазине. – Алиса открыла дверцу автомобиля, недоумевая: неужели в его голосе действительно слышались обида и боль? – Я уверена, что вы справитесь с этим самостоятельно.

Не может же, в самом деле, мужчина расстроиться из-за того, что она не пошла с ним бродить вдоль полок со средствами для прочистки труб и клапанов для сливных бачков? Она вытащила из багажника тюк одежды, предназначенной в чистку, и закрыла дверцу. Она взглянула на Клэйтона с недоумением: отчего, черт побери, он выглядит как маленький мальчик, которому только что отказали в покупке очередной пасхальной игрушки?

– Жду вас здесь через час.

И не дожидаясь ответа, Алиса поспешила прочь, пока не передумала и не провела пол утра среди бачков, упаковок с химикатами и слесарного инструмента.

Клэйтон почти с суеверным страхом глядел на стенд, забитый всякого размера и форм трубами. Были здесь трубки, согнутые под углами в сорок пять и девяносто градусов. Были в виде буквы S, и буквы V, и даже буквы Т. Были емкости с вентилями, и накопители, и дроссели. Были и сопутствующие товары: средства чистки и смазки, по меньшей мере пяти типов. Трубы и трубки разнообразной длины достигали потолка. И, будто разнообразия форм было недостаточно, чтобы свести с ума любого, были представлены сантехнические устройства еще и различных размеров.

Клэйтон вздохнул, закрыл глаза, вознес молитву Богу ремонта домашнего инвентаря – и сделал единственное, что представлялось логичным. Он взял с полки несколько кратких инструкций для начинающих мастеров, услужливо разложенных производителями запчастей. Ему вдруг показалось нелепым то, что он, достигнув возраста тридцати четырех лет, ни разу не сделал ничего по дому своими руками.

Получасом позже улыбающийся Клэйтон покинул магазин с сумкой, набитой запасными частями, инструментом, и дюжиной инструкций. Он подошел к машине и поместил свои сокровища на заднее сиденье, где Алиса уже успела разложить взятую из чистки одежду. Закрыв дверцу, Клэйтон покачал головой: кому пришло бы в голову оставить покупки в незапертом автомобиле? Алиса будто призывала на свою голову грабителя. Впрочем, кому придет в голову умыкнуть эти мрачные костюмы грязно-коричневого и похоронно-черного цвета? Если бы кто-то решился на это, то оказал бы услугу молодой женщине.

Она ему нравилась сегодня: уютная, милая и домашняя – в объемном не по размеру свитере, в поношенных джинсах, – вся пахнущая кленовым сиропом и кофе. Он все еще ощущал на своих губах теплоту ее дыхания, ее реакцию на поцелуй, который случился на лестнице их старого дома. У него едва хватило тогда силы воли остановиться на легком поцелуе.

Клэйтон пристально взглянул на запруженный суетливой толпой тротуар. Алисы нигде не было видно. Он стал гадать, в каком из магазинов она может быть, а потом устремился к одному из них. У него не было уверенности, что Алиса – в нем, однако ему сейчас хотелось там быть. От магазинчика шел аромат свежеиспеченных кренделей с корицей: то была булочная Анн-Мэри.

Еще десятью минутами позже Клэйтон остановился возле прозрачной витрины аптеки, за которой увидел Алису. Она читала аннотации, закусив нижнюю губу. Он не возражал бы, если бы эти ослепительные зубки впились по крайней мере в одно из трех частей его тела. Впрочем он не возражал бы против любого прикосновения ее губ. Он вошел: оказалось, она читает один из бестселлеров, которые были выставлены на стенде книжного лотка. Взглянув на нее еще раз со стороны, он поразился: насколько искусительно красива она даже за чтением книг. Он глубоко вздохнул, подошел и встал прямо за ней.

– Ищете что-то особенное?

Она быстро обернулась.

– Клэйтон!

Он вопросительно поднял брови:

– Вы ожидали еще кого-то?

Он осмотрел обложки книг: на некоторых было больше обнаженной плоти, чем в колонии нудистов; на других были невинные цветочки, а одна изображала какого-то несчастного, лежавшего ничком с топором в спине.

Ничего не скажешь, интересная подборка!

– А я думала, что вы в магазине, – растерянно сказала она.

– Я и был там. – Он выбрал книжку с искусительной женщиной на обложке: огромные груди вываливались из глубокого выреза ее платья, а из-под мини-юбочки “вырывались” на простор длиннющие шикарные ноги. Некий молодец, весьма похожий на пирата, крепко держал эту даму за все нужные места.

Клэйтон протянул книгу Алисе.

– Вот эта неплохо выглядит, – и он усмехнулся.

Краска залила щеки Алисы, и она быстро сунула книгу на полку:

– Это не та книга, которая мне нужна.

Она задумчиво посмотрел на обложку: блондинка на ней, хотя и отдаленно, напоминала Алису.

– А что вам нужно?

Алиса двинулась прочь от полки.

– Вероятно, они таких здесь не держат. – В руках у нее была красная пластиковая корзинка. – А вы нашли то, что искали?

– Да, и полагаю, что протечка будет-таки ликвидирована еще до обеда.

Она остановилась, разглядывая витрину сувениров, приукрашенную ко Дню Благодарения, а Клэйтон, улучив момент, заглянул в ее корзинку. Его взору предстал полный набор вещиц, удовлетворяющих женские нужды: три упаковки трусиков, увлажнитель, шампунь и кондиционер, упаковка тампонов, дезодорант. Но, прочитав надпись на упаковках, занимавших добрую половину корзины, Клэйтон удовлетворенно улыбнулся: если только она не запаслась заранее рождественскими кулинарными подарками, то теперь он знает ее слабости: целых три коробки пирожных с кокосовым кремом!

– Вы уже все купили? – спросил он.

– Нет еще. Да вы идите по своим делам, не беспокойтесь. – Она отодвинула корзину подальше от его любопытного взора. – Встретимся у машины.

– О, у меня нет никаких особых дел, я просто подумал, что смогу купить еще кое-что, если вы задержитесь. – Он подобрал стоявшую на полу корзинку. – Вы не возражаете?

– Здесь свободная страна. – Она поспешно положила в корзину взятые с витрины две оранжевые свечки и, спохватившись, высыпала на тампоны, чтобы прикрыть упаковку бумажных салфеток.

Клэйтон понимающе улыбнулся и двинулся к витринам, на которых были представлены предметы гигиены для мужчин, упакованные, завернутые и спрятанные самыми хитроумными способами в самые разноцветные упаковки.

Все эти годы он прислушивался в голосу своих женатых коллег и не ходил в магазины с женщинами, и лишь теперь обнаружил, насколько интригующим может быть это занятие. Выбор Алисы рассказал ему о многом. Она не купила ничего из косметики – значит, красота ее сугубо натуральная, не приукрашенная; шампунь, приобретенный ею, один из самых дешевых. И не то чтобы она не могла себе позволить траты на дорогостоящую косметику и макияж, просто, очевидно, эти проблемы казались ей несущественными.

Что же касается кокосового крема – здесь особая история. Три коробочки, красиво обернутые серебряной фольгой, содержали самые дорогостоящие из ассортимента пирожных. Он готов был заключить пари, что пирожные стоят дороже всех остальных покупок, вместе взятых.

Бросив в корзинку тюбик крема для бритья и коробочку лезвий, Клэйтон поспешил за Алисой, направившейся к кассе. Кассирша, казалось, давно знала Алису.

– Я вижу, что вы нашли шоколадный спецзаказ у Ральфа, – жизнерадостно улыбнулась кассирша, пока машина считывала ценники с каждой упаковки.

– Да, я хотела поблагодарить его, но он куда-то вышел, – Алиса кивнула на пустую конторку у фармацевтического прилавка.

– Он отправился к Джимми – сделать стрижку. – Кассирша нажимала клавиши кассового аппарата. – Нужно, пожалуй, заменить эту рухлядь на хороший сканер.

Алиса засмеялась и поставила пустую корзинку на специальный столик.

– Сильвия, вы с Ральфом любите ваш магазин таким, какой он есть.

Сильвия протянула ей сдачу и дважды толкнула ящик кассы, прежде чем тот закрылся.

– Почему вы так думаете?

Алиса сунула сдачу в кошелек.

– Потому что будь все иначе, вы заменили бы кассу давным-давно.

Сильвия пробормотала что-то вполголоса и взглянула на Клэйтона.

– Вы нашли у нас все необходимое, молодой человек?

Алиса в это время, неосторожно отступив, наткнулась на него, и он удовлетворенно хмыкнул: горячая волна прошлась по его телу, когда Алиса невзначай прикоснулась к той его анатомической части, которую он тщетно пытался укротить все время, пока глядел на нее.

– Да, мэм. – Он вручил кассирше корзинку, продолжая глядеть на Алису.

Сильвия бросила быстрый взор на него, затем на Алису и от нее не укрылось то, что Алиса зарделась.

– Вы знакомы?

– Определенно, – коротко ответил Клэйтон.

Алиса отступила на шаг.

– Сильвия, разрешите представить вам доктора Уильямса. Он работает в университете и снимает у нас комнату с недавних пор.

Клэйтон поднял брови и бросил на Алису притворно-удивленный взгляд:

– Разве? Мне казалось, прошло уже несколько месяцев, или даже лет…

Сильвия тихо захихикала.

– Лет?.. – прошептала Алиса.

Он пожал плечами.

– То, чем я занимаюсь, не есть наука в привычном понимании. Нужно, пожалуй, прожить пару жизней, чтобы начать понимать хотя бы азы.

– И чем же вы занимаетесь, мистер Уильямс? – спросила Сильвия.

– Теорией относительности Эйнштейна.

– А, значит, вы математик?

– Что-то вроде того, – пробормотал Клэйтон.

Говорить, что он – математик – все равно, что сказать про Микеланджело – художник.

Конечно, ни то, ни другое не было ложью, однако не давало полной картины. Какая-то часть его работы основывалась на математических расчетах, но большая часть – на квантовой физике, знании законов времени и пространства, а главное, сказал бы он, – на удаче. Путешествия в пространстве – не точная наука; эта область исследований требует широких знаний в различных областях. Поэтому на вопросы о роде занятий Клэйтон всегда отвечал, что он работает над развитием теории относительности Эйнштейна. Это был наиболее краткий и точный ответ. К тому же, мало кто обладал достаточными сведениями о теории относительности, чтобы задавать после этого какие-либо дополнительные вопросы.

Клэйтон взглянул на чек – и протянул Сильвии деньги. Пока она отсчитывала сдачу, Клэйтон, заметив возле кассы горку шоколадок с кокосовым кремом, взял две плитки:

– Еще это, пожалуйста.

Сильвия подсчитала сдачу – и лукаво взглянула в сторону Алисы, стоявшей возле дверей.

– Жест джентльмена, – шепнула она Клэйтону.

Клэйтон перевел взгляд с Алисы на Сильвию:

– Я правильно угадал ее слабость?

Сильвия протянула ему сумку.

– Если вам когда-либо надоест математика, попробуйте себя в роли детектива.

– Спасибо, буду иметь в виду.

Клэйтон открыл дверь, и они с Алисой вышли на улицу. Холодный осенний ветер дохнул им в лицо. Запах горелой листвы и дыма из каминов и печей витал в прозрачном воздухе. Клэйтон подумал, что осень – замечательное время года. Он приложит все усилия, чтобы сегодня же вечером усадить Алису перед камином и поболтать с нею о чем-то еще, кроме любви к книгам. Он надеялся продолжить тот поцелуй, который он сорвал с ее губ на лестнице. Ему хотелось разложить этот поцелуй, это ощущение на тысячи составляющих. Во-первых, это было ощущение тепла, во-вторых, ощущение мягкости и шелковистости ее губ, в-третьих, вкус этого поцелуя. Если бы ей захотелось припомнить это еще раз, Клэйтон был бы счастлив.

Однако, подходя к машине, он отметил суровость вида и тона Алисы.

– Вам не следовало бы подшучивать над Сильвией, – сказала она, – только потому, что она была вежлива с вами, сделав вид, будто поверила тому, что вы – математик.

Улыбка сошла с лица Клэйтона.

– Почему вы думаете, что я над нею подшучивал? – спросил он, действительно оскорбленный.

– Разве нет?

– Нет. – Он остановился и пристально посмотрел на Алису.

С чего это она взяла? Того гляди, она решит, когда он предложит ей шоколад с кокосовым кремом, что он и над ней подтрунивает, поймав ее на том, что она обожает шоколад и кокосы.

– Мы с нею поделились одним секретом.

– Секретом? О чем?

Клэйтон посмотрел на ее соблазнительные губы.

– Если я скажу вам, это ведь уже не будет секретом, правда?

И, открывая дверцу машины, он начал насвистывать веселую мелодию.

Алиса ходила туда-сюда по столовой, слышала, как Клэйтон то и дело чертыхался по-немецки – и кривилась каждый раз при этом, подозревая, что Мод не одобрит немецкого в своем доме. Простая работа по починке протечки затянулась уже на три часа. Она двадцать минут тому назад заглядывала на кухню: Герберт и сосед, Джордж Ингельс, сидевшие по обе стороны от лежащего на полу Клэйтона, давали советы и делились мнениями по поводу починки. Алиса начинала подозревать, что ругательства на немецком адресованы обоим советчикам, а вовсе не древней мойке.

Ей бы следовало отвлечь стариков от Клэйтона, чтобы они не мешали, но в таком случае пришлось бы встретиться взглядом с Клэйтоном, а этого ей хотелось менее всего. Их путешествие обратно к дому с Главной улицы стало сушим кошмаром: всю дорогу Клэйтон насвистывал и намекал на какой-то секрет, касающийся ее, который был известен им с Сильвией.

Что такого могла растрезвонить Сильвия? Милая, кроткая Сильвия, которую так обманул Клэйтон, сказав, что он – математик. Она, конечно, могла понять необходимость блюсти служебные секреты, но не блефовать же до такой степени?

Алиса нахмурилась, решительно вошла в кухню – и услышала новый поток немецкой речи. Ей показалось, что она знает, что означают эти слова. Алиса не могла поручиться, но ей показалось, что воздух в кухне перенасыщен тестостероном.

Она взглянула на Герберта и Джорджа, и симпатии к Клэйтону в ней прибавилось.

– Вам следует повертеть там вот этим, – сказал Герберт и бросил под мойку, где лежал Клэйтон, разводной ключ.

– Нет, нет, – поспешно встрял Джордж, поднимая с полу инструмент. – Ему нужно заменить всю секцию. – И он бесцеремонно постучал по ноге Клэйтона. – Вам хорошо видно, где колено соединяется с патрубком?

– Не слушайте вы его, Клэйтон, – тут же сказал Герберт, наклоняясь для верности пониже, – последний раз он сам занимался этим в году, когда булка хлеба стоила двадцать девять центов.

– Вы только послушайте его! – парировал Джордж. – Последний раз, когда Герберт пытался починить протечку, он залил ванную на втором этаже и испортил потолок в столовой.

Клэйтон пробормотал еще одно ругательство по-немецки, затем указал из-под мойки на дверь.

– Почему бы вам не посмотреть по телевизору футбольный матч? Я слышал, сегодня “Нотр-Дам” играет с “Пенн-Стейг”. Я вполне могу устранить протечку самостоятельно.

– Да, но кто будет подавать вам инструменты? – спросил Герберт.

– Я, – быстро ответила Алиса.

Ей уже стало совершенно ясно, что еще немного – и Клэйтон устранит протечку в мозгах и ртах дядюшки и соседа.

– А что вам известно об этом деле? – спросил ее Герберт.

– Достаточно, чтобы оставить человека в покое, пока он работает, – отвечала Алиса. Она бросила взгляд на инструменты, разбросанные по всей кухне. Было похоже на то, как если бы Герберт с Джорджем дрались этими инструментами, но победа осталась именно за инструментами, а не за кем-то из них.

– Алиса, не могли бы вы подать мне фонарик?

С торжествующей улыбкой Алиса схватила красный пластиковый фонарик, зажгла его и поместила в протянутую руку Клэйтона.

– Вот видите, я смогу подавать инструменты, – сказала она. – Почему бы вам не пойти посмотреть футбол? – Она бросила взгляд на часы. – Он начался двадцать минут назад. – Алиса заметила нерешительные, но заинтересованные взгляды, которыми обменялись Герберт с Джорджем. – Я слышала, что “Пенн-Стейг” предрекают победу над “Нотр-Дам”.

– Никогда, – азартно сказал Джордж, вставая и задвигая свой стул под стол. – “Пенн-Стейг” не способен на это.

– Что об этом рассуждать с женщиной, Джордж, – заметил Герберт. – Пошли лучше посмотрим. Алиса справится с работой не хуже нас с тобой.

– У меня есть лучшее предложение, – сказал Джордж. – Давай пойдем ко мне и посмотрим матч по моему телевизору.

– Ты говоришь это, потому что Мод ушла готовить на твою кухню, пока Клэйтон возится с ремонтом. – И Герберт протянул руку к пиджаку, висевшему за дверью.

– Ничего подобного. – Джордж надел свой пиджак и открыл дверь. – Мне просто не нравится пялиться в твой крошечный экран. У меня-то телевизор с экраном 67 см по диагонали.

Алиса усмехнулась: ответ Герберта потонул в грохоте закрываемой двери. Она принялась собирать разбросанный инструмент и перекладывать его в коробку, оставленную посередине кухни. Будет легче отыскать нужную Клэйтону вещь, если они все будут помещаться в одном месте.

– Они ушли? – с надеждой спросил Клэйтон снизу.

– По меньшей мере на пару часов, – успокоила его Алиса. Она позволила себе пропутешествовать взглядом по его ноге, и сказала:

– Могу я задать вам вопрос?

– Конечно, – почти прорычал Клэйтон, в третий раз стараясь развинтить секцию.

– Как вы там умещаетесь? – Она подошла поближе и нагнулась, чтобы лучше видеть. Лицо Клэйтона было в пятнадцати сантиметрах от хромированной трубы, локти прижаты к бокам, а фонарик зажат между коленями.

– Да так уж… повезло, – ответил он, и упрямая секция наконец-то поддалась.

– Я знаю, ваши интересы лежат в области физики времени и пространства, но не думала, что это пространство столь узкое.

Она не могла не признаться себе, что в такой ситуации и таком положении он выглядел по-дурацки. Случись его коллегам видеть Клэйтона сейчас, они либо решили бы, что он проводит эксперимент, либо – что он потерял рассудок.

– Откуда вам знать, в чем именно мои интересы?

– Я всего лишь… – Но ее ответ заглушил вопль, наполнивший кухню. Алиса быстро опустилась на колени, чтобы посмотреть, в чем дело. Она ожидала, что Клэйтон покалечил себя – и приготовилась уже увидеть его в крови. По увиденное заставило ее расхохотаться. Он отвинтил еще одну секцию – но забыл про воду, что застоялась в ней. Большое темное влажное пятно на джинсах ясно указывало, куда именно вылилась вода.

Она пыталась сдержать смех, а Клэйтон тем временем принялся ползком выбираться из-под мойки. Сначала показалась одна нога, затем другая. Мокрое пятно расползлось по его одежде от живота до колен. Фонарик выскользнул и упал на пол. Следом показались руки и грудь Клэйтона. Последней показалась голова.

Алиса увидела на его лице негодующее выражение – и вновь разразилась смехом. Ей было неизвестно, что именно расстроило его более всего: намокшие ли джинсы, тот факт, что он забыл про воду в трубе – или то, что она, Алиса, оказалась всему свидетелем.

– Вам все это кажется забавным?

– Забавным? – Она не могла сдержать улыбку, отодвинувшись от него подальше. – Я полагаю, это – просто уморительно.

Клэйтон поднял бровь, задвинул ногой пустую теперь трубу под мойку и двинулся следом за ней.

– Не поделитесь ли со мной шуткой?

Алиса окинула его фигуру взглядом: мокрая одежда еще плотнее облегала теперь его впечатляющее тело. Она сглотнула, тяжело вздохнула и отодвинулась еще дальше:

– Вы же знаете: вы – гений.

– Кто это вам сказал? – Он надвинулся на нее.

Алисе не понравилось нешуточное выражение его глаз.

– Ну, вы имеете наивысший интеллектуальный коэффициент.

Брови его удивленно приподнялись.

– Сдается мне, что вы специально наводили обо мне справки.

– Я должна знать, кто мои постояльцы. Проснуться однажды утром от нападения уголовника не доставит мне удовольствия.

Он надвинулся окончательно, так что спиной она чувствовала стену. Колени сомкнулись настолько, что Алису и Клэйтон можно было бы сшить одним швом.

– Если вы наводили справки добросовестно, то должны бы знать, что наивысший балл по интеллекту я получил, когда мне было восемь лет. – Он наклонился к ней ближе. – Теперь я не смог бы так аккуратно сдать этот экзамен.

– Я это поняла, дав вам тест. – Ее взгляд скользнул направо – там стояли стулья, и налево – холодильник. – Она оказалась в ловушке. – Мне также известно, что вы отказались от переаттестации.

– И недаром. – В его взгляде появилась боль. – Тот глупый тест испортил мне жизнь.

– Я знаю. – Она что есть силы сжала костяшки пальцев, так ей хотелось обнять его. – Вы были отосланы в спецшколу для одаренных детей, разлучены с семьей.

– Мои родители, правда, переехали поближе к той школе, как только отец смог перевестись по службе.

– И к тому времени, как вам исполнилось пятнадцать, вы посещали лекции Массачусетского технологического университета. А когда вам было…

Он прижал палец к ее губам.

– Вы работаете в разведке?

Алиса прошептала:

– Просто я специалист по информации.

– И превосходный, как я вижу.

Клэйтон провел пальцем по контуру ее губ.

– Хотите, я сам расскажу, как вы добыли все эти сведения обо мне?

Она покачала головой.

– Это профессиональный секрет.

Он нежно оттянул нижнюю губу, проведя пальцем по ее влажной поверхности.

– Ваша агентура дала вам какую-нибудь информацию по тем проектам, над которыми я работаю?

– Только по общественным.

– А над чем я работаю в настоящее время?

– Все зафиксировано и классифицировано.

Клэйтон поднял бровь и наклонился к ней еще ближе.

– В самом деле? – Он провел по ее губам кончиком языка. – Что же еще вы узнали обо мне?

Во всем его облике сквозило желание. Алиса ощущала тепло его дыхания на своем лице.

Ей хотелось большего. Жаждущий взгляд Алисы упал на его рот. Какое ей дело до того, что он состоит в демократической партии, что он – активный участник “Гринпис”, и до прочих подробностей? В этом нет ничего “потрясающего”.

Его лицо все приближалось, и, наконец, он прильнул губами к ее устам.

– Так что вы считаете “потрясающим”, милая моя Алиса?

Руки ее сами скользнули к нему на плечи. Она достаточно долго ждала, чтобы удостовериться, что его поцелуи столь же горячи и упоительны, какими она себе их представляла.

Их первый поцелуй этим утром на лестнице случился, казалось ей теперь, годы назад. Она притянула его к себе и прошептала:

– Поцелуй – и я скажу тебе, что.

– Я вижу дальние галактики, – прошептал он, запечатлевая свой поцелуй на ее губах.