Текст книги "Полицейский-апаш"

Автор книги: Марсель Аллен

Соавторы: Пьер Сувестр
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

14. СУМАСШЕДШЕЕ УТРО

В это утро Леопольд и Крепен, служители министерства юстиции, торжественно выполняли свои каждодневные и сложные хозяйственные обязанности.

Один из них с важным видом водил метёлочкой из страусовых перьев по голым стенам прихожей министерского кабинета. Другой солидно шествовал за ним, засунув руки в карманы.

Процедура уборки министерской приёмной занимала не более пяти минут. Покончив с этим, Леопольд лениво отшвырнул метёлочку в угол. Она упала в корзину для бумаг, которая, наверное, именно затем там и стояла.

– Ужасно жарко сегодня! – заметил Леопольд, обернувшись к Крепену.

И, указав на метёлку, добавил:

– Я её никогда не вытряхиваю. Зачем, раз она всё равно лежит в мусорной корзине?

Крепен важно кивнул головой. Затем, всем своим видом показывая, что пора отдохнуть, он уселся в обширное мягкое кресло за письменным столом. Леопольд плюхнулся в другое кресло, стоявшее неподалёку. Томным жестом он выдернул из пачки газет, находившейся рядом с ним, какой-то выпуск, а Крепен тем временем принялся чистить в носу кончиком остро отточенного карандаша.

– Уже без четверти девять, – со вздохом произнёс он, указывая на стенные часы. – Сейчас сюда все набегут – и сотрудники, и посетители. Народу будет!

Леопольд оторвался от колонки происшествий и понимающе кивнул головой. Затем он придвинулся к креслу своего коллеги, и оба служителя, положив руки на подлокотники кресел, начали обсуждать недавние события.

– Ну что, Крепен, он уже въехал?

– Ага, сегодня в семь он был уже здесь – мне привратник сказал. Да, что и говорить, новый времени не теряет.

– А место-то ещё тёпленькое, остыть не успело! – добавил Крепен.

– Ах, бедный Ферран, могли ли мы предположить! – сокрушённым тоном изрёк Леопольд. – Не то чтобы мне было его очень жалко, но всё-таки он был неплохой человек и к прислуге хорошо относился… А в наше время это редкость! Все министры скупые и неблагодарные.

– Как-то будет с новым! – вздохнул Крепен.

– А как его звать-то?

Леопольд поправил пенсне на переносице и заглянул в лежащую у него на коленях газету.

– Так-так, я где-то здесь видел его имя. Ландри… или Ланде… А вот, гляди, его фотография.

Служители склонились над газетой, с любопытством вглядываясь в лицо своего нового хозяина.

– Он лысый, – объявил наконец Леопольд.

– И с бородой, – добавил Крепен. – Борода у него знатная.

– Если только Фантомас не вздумает его побрить, – хихикнул он.

– Ба! – произнёс Крепен, – теперь-то «неуловимый» должен немного угомониться. Хозяин приехал!

– Какой хозяин?

– Да Том Боб, американец-то этот. В газетах только о нём и разговору.

– Ну и что? – сказал Леопольд. – Я, конечно, не пророк, но по-моему, песенка этого правительства спета. К тому же сейчас лето, каникулы на носу. Министры все разъедутся кто куда. А осенью посмотрим, что будет…

– Тсс, – перебил его Леопольд и быстро притворился, что чем-то занят. – Сюда уже кто-то идёт. Ни минуты покоя!

В прихожую вошёл изящный молодой человек с тростью в руке и быстрым шагом направился к двери кабинета.

– Эй, сударь, куда вы? – строго окликнул его Леопольд.

Человек не остановился. Тогда служитель догнал его и схватил за рукав.

– Стойте, сударь! Куда вы?

– В кабинет министра.

Крепен поспешил на помощь своему коллеге.

– Здесь у нас не проходной двор, – сурово сказал он посетителю. – Вы должны обратиться сначала к нам. Или вы собираетесь ворваться к министру вот так, без предупреждения?

Молодой человек презрительно смерил взглядом обоих служителей.

– Меня зовут Артур де Буленгрен!

– Ну и что дальше? – насмешливо спросили они.

– А то, что вам следует знать, кем я являюсь в кабинете министра Ландэ! – гневно ответил молодой человек. – Я – заведующий канцелярией!

Он протянул Крепену свою визитную карточку, которую тот начал придирчиво изучать.

– Визитная карточка – не документ, – объявил он наконец. – Это просто кусочек картона. Кто мне докажет…

Однако Леопольд остановил своего товарища, который уже собирался начать расследование.

– Да ладно тебе, – прошептал он на ухо Крепену, – я вспомнил, он действительно член кабинета.

– Если господину угодно, я проведу его в кабинет, – услужливо обратился Леопольд к заведующему канцелярией.

Крепен уселся обратно на своё место, а Леопольд скрылся в коридоре.

Постепенно прихожая наполнялась людьми. Приходили по делам сотрудники министерства, а к столу Крепена подошёл первый посетитель.

– Принимает ли сегодня господин министр?

– Не знаю; будьте любезны, назовите ваше имя.

Посетитель, солидный человек лет сорока, похожий на сотрудника суда, достал свою визитную карточку и, протянув её служителю, назвал своё имя.

– Марсо, судебный советник в Нанси.

Крепен провёл посетителя в небольшой зал ожидания, находившийся рядом с прихожей.

– Будьте любезны, сударь, подождите, пожалуйста, здесь.

Не желая заниматься делом до прихода Леопольда, Крепен вновь погрузился в чтение газеты, так и оставив карточку посетителя на краю стола.

Но не прошло и двух минут, как его снова оторвали от этого занятия. Низкорослый господин с красным лицом подошёл к столу, отирая пот со лба. У него был характерный южный акцент и говорил он, по обыкновению всех южан, очень громко.

– Председатель Перпиньяна… Лилль… Мне срочно нужно встретиться с министром.

Крепен ошеломлённо посмотрел на посетителя.

– Господин говорит, что он председатель Перпиньяна?

Толстый господин кивнул головой, продолжая вытирать пот со лба.

– Да, да, Перпиньяна… Лилль, – добавил он.

– Как это так? – всё более изумляясь спросил Крепен, – господин является председателем Лилля и Перпиньяна… одновременно?

Посетитель даже приплясывал от нетерпения.

– Да нет же, приятель, – развязно произнёс он, хлопнув ладонью по столу. – Лилль – это моя фамилия. Я председатель перпиньянского суда. Понятно теперь?

– Так бы сразу и сказали, – проворчал Крепен и снова принялся за чтение.

– В чём дело, дружище?

– А в чём дело, сударь?

– Вы что, не собираетесь доложить обо мне министру?.. У меня с ним назначена встреча.

Председатель перпиньянского суда умел разговаривать с людьми. Чтобы поторопить служителя, он украдкой сунул ему в руку монету. Крепен соблаговолил подняться с места. К тому же, вернулся Леопольд, который мог заменить его на боевом посту. Председатель Лилль посмотрел вслед служителю и, убедившись, что тот действительно направляется к двери кабинета министра, вошёл в небольшой зал, где уже находился советник Марсо, и принялся «ждать».

«Ожидание», безусловно, являлось в этом министерстве, как и во всех прочих, главным занятием, которому регулярно предавались все без исключения люди, желавшие быть принятыми теми загадочными, недоступными, вечно занятыми «сильными мира сего», которые зовутся министрами и которые являются, на самом деле, наиболее беззащитными заложниками и жертвами власти.

А по другую сторону заповедной министерской двери шла напряжённая работа. Новый министр Ландэ, депутат округа Роны, назначенный на пост трагически погибшего Дезире Феррана, уже с семи часов утра находился у себя в кабинете, окружённый помощниками и сотрудниками, и пытался освоиться с новыми обязанностями. Он, конечно, был рад столь неожиданному продвижению вверх по служебной лестнице, однако испытывал искреннюю горечь, вспоминая об ужасной смерти своего предшественника. Ландэ, безусловно, занял свой пост в тот нелёгкий и ответственный момент, когда внимание общественности было неотрывно приковано именно к его ведомству. Новый министр должен был действовать твёрдо, но без излишней резкости; он должен был быть справедливым, беспристрастным, суровым, но в какой-то мере и снисходительным.

Однако из всех забот, одолевающих министра в это утро, самой главной была следующая: в суматохе стремительного переезда в новое помещение он потерял свою авторучку, служившую ему верой и правдой на протяжении всей его служебной карьеры. Работа встала, и многочисленные секретари, атташе, уполномоченные и, наконец, сам министр лихорадочно рылись во всех углах и закоулках кабинета, надеясь обнаружить где-нибудь среди бумаг бесценную авторучку.

Время шло. Количество посетителей увеличивалось. Они толпились в прихожей перед кабинетом, так как в маленьком зале имели право находиться лишь особо привилегированные чиновники. Помимо советника Марсо и председателя перпиньянского суда Лилля, там находился высокий величественный старик, имевший в петлице орден Почётного Легиона.

Между тремя посетителями завязался разговор. Председатель Лилль долго разыгрывал обоих собеседников, выдавая свою фамилию за город, где находится возглавляемый им суд и, видимо, находил эту шутку очень остроумной.

Что касается пожилого человека с орденом, то он вообще не назвался, ограничившись лишь указанием на то, что он юрисконсульт. Войдя в зал, этот господин, в отличие от других ожидающих, не сел в кресло, а начал нервно ходить из угла в угол. Внезапно он остановился перед Лиллем.

– Мой уважаемый коллега! – торжественно начал он. – Я хочу поделиться с вами одним чрезвычайно важным делом, по поводу которого я и прошу аудиенции у министра. Вы, сударь, как человек, который провёл половину своей жизни в судейском кресле, слушая защитные и обвинительные речи, а затем вынося решения, будете потрясены сделанным мною открытием, каковое в скором времени несомненно взбудоражит всё судебное ведомство.

– Что же это за открытие? – спросил председатель Лилль, крайне заинтригованный столь необычным вступлением.

Юрисконсульт загадочно прищурился.

– Хорошо ли вы знакомы с Уголовным кодексом?

– Ну конечно, а как же! – отвечал председатель.

– Нет, я имею в виду, знакомы ли вы с ним так, как я знаком… во всех деталях, во всех подробностях?

Председатель перпиньянского суда собирался снова ответить, что да, конечно, но его собеседник не дал ему открыть рот.

– Нет, сударь, вы недостаточно внимательно читали Уголовный кодекс, иначе вы обязательно заметили бы, что в нём отсутствует 27-я статья! За 26-ой следует сразу 28-я.

– Вы в этом уверены, сударь? – вмешался в разговор советник Марсо.

– Я никогда не ошибаюсь! – гордо провозгласил величественный старик, испепеляя взором человека, осмелившегося ему противоречить.

Успокоившись, он торжественно продолжал:

– Вы не представляете себе, сударь, сколь чудовищными могут оказаться последствия этой ошибки для суда и, следовательно, для всей страны. Ни одно судебное решение нельзя будет отныне признать действительным. Придётся заново пересматривать результаты всех процессов, начиная с 1804-го года. Кассационный суд не справится с такой необъятной работой. Ведь нужно будет, отменить все решения во всех инстанциях, заново поднять все апелляции, словом, пересмотреть работу суда за последние сто лет!

Оратор пришёл в невероятное возбуждение. Он ходил взад и вперёд огромными шагами, натыкался на столы, опрокидывал стулья и вообще представлял собой большую угрозу для мебели.

Лилль и Марсо изумлённо переглядывались, но пожилой господин, казалось, вообще перестал замечать их присутствие.

– Я один знаю, как решить эту гигантскую проблему! Министр юстиции подпишет указ, по которому все юристы страны, от скромного служащего до генерального прокурора, будут назначены сотрудниками кассационного суда! Это будет касаться… то есть, казаться… нет, всё-таки касаться всех! всех без исключения!! И тогда с делом будет покончено так же быстро, так же стремительно, как… как с этой вазой, с этим стулом, с этим глобусом!!!

И, подкрепляя слово делом, возбуждённый до предела юрисконсульт принялся крушить ни в чём не повинную мебель. Испуганные Лилль и Марсо бросились вон из зала, чтобы позвать кого-нибудь на помощь. Но в этот момент неслыханное зрелище приковало их к месту. Дверь министерского кабинета распахнулась, и из него выскочил бледный от ужаса Ландэ.

– Арестовать, арестовать его немедленно! – вопил он, воздевая руки к небу. – Генеральный прокурор Версаля хотел меня убить!

Оба служителя, а за ними и посетители ринулись в кабинет министра. Вбежав, они увидели, что несколько сотрудников с трудом удерживают вырывающегося у них из рук человека с мертвенно бледным лицом, судорожно сжатыми зубами и глазами, вылезающими из орбит. В руке у него был зажат огромный кухонный нож.

– Арестовать! Полиция! – продолжал кричать Ландэ, бегая по приёмной.

Вдруг он наткнулся на солдата муниципальной гвардии, который был совершенно сбит с толку всем происходящим и, не зная что делать, к кому обратиться, громко выкрикивал имя министра юстиции.

– Это я! – отозвался наконец Ландэ. – Что вам угодно?

Солдат отдал честь и, заикаясь, проговорил:

– На площади Бово задержан сумасшедший, который покушался на жизнь министра внутренних дел.

– О Боже! – простонал Ландэ. – Меня тоже хотели убить. Что же это такое творится?! Куда смотрит охрана? Это революция!

Министр скрылся в коридоре, а Леопольд и Крепен поспешно заперли в зале кавалера ордена Почётного Легиона, который уже переломал всю мебель, чтобы дать наглядное представление о том, как быстро покончит кассационный суд с пересмотром всех дел за последние сто лет.

Внезапно из зала раздался звон разбитого стекла. Леопольд повернул ключ и отважно заглянул в приоткрытую дверь. В помещении никого не было, несчастный безумец выбросился в окно.

Все устремились вниз, во внутренний двор. В луже крови лежало бездыханное тело. Старик разбился насмерть.

В приёмной министра не переставая звонил телефон, и заведующий канцелярией Артур де Буленгрен ни на секунду не отходил от аппарата. В настоящий момент он разговаривал с сыскной полицией.

– Алло… Алло… Это звонят из министерства юстиции, пришлите нам срочно кого-нибудь… нет-нет, самого господина Авара… почему невозможно?.. как ушёл в Оборону? какое ещё нападение?.. что происходит?!

– Ну что, ну что там? – нетерпеливо спрашивал министр, расталкивая людей, столпившихся в приёмной.

– Я ничего не понимаю, господин министр! – произнёс, разводя руками, Артур де Буленгрен. – Мне сказали, что господина Авара вызвали в министерство обороны, чтобы арестовать подозрительную личность, одетую в форму… маршала Франции!

Внезапно толпа подалась на лестницу, ведущую на нижний этаж, где размещались приёмные различных должностных лиц министерства. Все сгрудились вокруг заведующего одним из отделов, г-на Надаль-Поке, элегантного и обычно очень выдержанного человека. Однако на сей раз его костюм был в беспорядке, а лицо выражало утомление и полную растерянность.

– Что происходит? Откуда вы пришли? – спрашивали со всех сторон.

– Я только что с улицы Варенн, – произнёс заведующий отделом, задыхаясь от быстрой ходьбы, – там происходит что-то невероятное…

В это время появился министр. Немало не заботясь о сдержанности и достоинстве, которые должен проявлять человек его ранга, он изо всех сил работал локтями, пробиваясь в первые ряды слушателей.

Надаль-Поке наконец заметил министра и с трудом поднялся с кресла, в которое он рухнул минуту назад, еле живой от усталости.

– Господин министр… господин… – задыхался он, – я пришёл за помощью, там папа!

– Какой ещё папа? Вы что, совсем голову потеряли? Объяснитесь толком…

Г-н Надаль-Поке постарался взять себя в руки.

– Римский папа в министерстве сельского хозяйства… он грозит отлучить нас от церкви… что делать, господин министр?

Ландэ в ужасе схватился за голову. Затем он ринулся к себе в кабинет, откуда, к счастью, уже успели увести сумасшедшего с ножом, и одним прыжком подскочил к своему личному телефону.

Полицейские из ближайшего отделения поспешно явились в министерство и уже успели немного навести в нём порядок. Прежде всего, четверо самых крепких сотрудников разоружили опасного безумца и, не разбираясь, кто он и откуда, связали его и препроводили в комиссариат. Другие осматривали коридоры и приёмные министерства, сопровождаемые толпой напуганных служащих, которых все эти невероятные события совершенно выбили из колеи.

Наконец, перепрыгивая через ступеньки, по лестнице взбежал г-н Авар. Почтенный начальник полиции был в жалком состоянии, на нём не было лица. Его шляпа помялась, галстук съехал набок, а воротничок рубашки был наполовину оторван.

– Мне нужно срочно видеть министра, – глухо произнёс он.

Леопольд и Крепен решили, что сейчас не время из принципа преграждать дорогу, как они обычно это делали. Открыв дверь, они доложили о посетителе. Г-н Ландэ сам выбежал навстречу г-ну Авару.

– Защитите нас, сударь! Мы требуем у сыскной полиции защиты!

– А здесь-то что происходит? – спросил г-н Авар со страданием в голосе. – Неужели у вас тоже сумасшедшие? Это что-то невообразимое! В министерстве обороны засел псих, который объявляет себя маршалом Франции… Другой, в министерстве внутренних дел, хотел задушить премьер-министра… в министерство сельского хозяйства забрался какой-то безумец, который называет себя римским папой.

Не обращая внимания на присутствие высокопоставленной особы, г-н Авар рухнул на кушетку.

– Я прошу прощения, господин министр, но я не выдерживаю… это выше моих сил… Я подаю в отставку!

Дверь кабинета открылась, и на пороге появился Крепен.

– Прибыл полицейский, которому срочно требуется видеть господина Авара, – объявил служитель.

– Пусть зайдёт, – откликнулся Ландэ.

Полицейский вошёл в кабинет.

– Господин начальник полиции, – обратился он к Авару, – все душевнобольные доставлены в тюрьму предварительного заключения, но говорят, что здесь, в министерстве юстиции, обнаружены другие. Что нам делать?

Авар не отвечал.

В этот момент в кабинет министра без объявления вошёл инспектор сыскной полиции. Увидев его, Авар вскочил на ноги.

– В чём дело, Мишель?.. Ещё какие-нибудь новости?

– Господин начальник, я только что был в префектуре, у меня есть для вас важная информация.

– Говорите же! Говорите! – в один голос вскричали Авар и Ландэ.

– Нынешней ночью в Эврарском приюте для душевнобольных вспыхнул страшный пожар. Это, видимо, произошло по недосмотру персонала. Все больные разбежались. Некоторых из них удалось остановить, другие же исчезли в неизвестном направлении. Это, наверное, и есть те сумасшедшие, которые объявились сегодня утром в Париже.

Г-н Авар был вне себя от возбуждения.

– Но как же это возможно? Почему их сразу не поймали? Господин министр, в таких условиях сыскная полиция не может обеспечить безопасность страны!

– Но это, наверняка, кто-то подстроил! – взволнованно произнёс г-н Ландэ. – Как иначе они могли найти дорогу к министерствам? Как…

– Господин Авар, – тихо произнёс Мишель.

– Ну?

– Я забыл вам сказать, что в кармане того сумасшедшего, что в министерстве внутренних дел, нашли карточку.

Авар так и подскочил на месте.

– Что вы говорите! И у этого тоже?!

– Какую ещё карточку, чёрт возьми? – вмешался Ландэ.

– О чём вы говорите? Чью фотокарточку?!

У г-на Авара подкосились ноги, и он снова рухнул на кушетку.

– Визитную, визитную карточку, господин министр, – простонал он. – С именем Фантомаса!

Воцарилось молчание… В полном изнеможении начальник сыскной полиции чуть слышно прошептал:

– Нету больше моих сил… Скорее в отставку!

15. ПРАЗДНИК ВЕРНУЛСЯ

– Дружище, ты шикарно выглядишь, ничуть не хуже, чем все эти богатые люди. Тебе абсолютно не на что жаловаться, наоборот, ты должен благодарить судьбу! Оглянись вокруг. Май месяц, шесть часов вечера, ночь тепла и ароматна, как поётся в каких-то там песенках. К тому же вокруг тебя Булонский лес, великолепное место для прогулок, которому нет равного ни в одной столице мира. Среди густой листвы сияют огни кафе и ресторанов, в них сидит элегантная публика, сейчас ведь как раз время ужина. Стоп! А что это у тебя хрустит в кармане? Да это же хлеб. Сейчас ты тоже поужинаешь, а потом отправишься на прогулку к озеру, совсем как богатые. Экипаж свой ты, правда, отпустил, так что придётся идти пешком. Зато потом не нужно будет возвращаться в душный отель, ты заночуешь в гораздо лучшем месте, которое называется Гостиница под Открытым Небом.

Человек, улыбавшийся и рассуждавший подобным образом, был, конечно же, Жером Фандор. Журналист разговаривал сам с собой, поскольку обращаться ему было абсолютно не к кому. Он действительно прогуливался, стараясь зайти как можно глубже в лес, чтобы заночевать там в укромном уголке по примеру многих бездомных, не рискуя быть схваченным полицией, которая всегда так сурова к людям, чей грех состоит лишь в том, что они бедны и вынуждены спать на улице.

Положение Фандора, в действительности, нисколько не улучшилось. В кармане у него по-прежнему не было ни гроша. Кроме того, он оставил всякую надежду ещё раз встретиться и поговорить с Томом Бобом. Американский детектив стал самым популярным человеком дня, в его честь устраивали приёмы и праздники, он был постоянно окружён официальными лицами, так что появляться рядом с ним Фандору было небезопасно.

Молодой человек выполнял теперь странную и непривычную для него работу. Он раскрывал двери церкви перед свадебной процессией, продавал газеты, слонялся по Центральному рынку Парижа в поисках мелкой работы, которая обеспечила бы ему несколько су.

Но само это нелёгкое положение беспокоило Фандора гораздо меньше, чем то, что люди по-прежнему продолжали считать его сообщником Фантомаса, который, сидя в тюрьме, передал ему свои «полномочия». Эта глупая, нелепая версия без конца тиражировалась газетами и всех устраивала, поскольку была чрезвычайно проста. По ней получалось, что Фандор повинен в новых и новых преступлениях. Поэтому он боялся сунуться даже в те ночлежки и трущобы, где обычно ютятся бедняки.

«Если меня поймают, то немедленно сунут за решётку, и разбираться не будут», – говорил себе Фандор.

Расследование Тома Боба было его последней надеждой. Но что собирался предпринять знаменитый сыщик? Фандору это было совершенно неизвестно. Он знал то, что знали все: американскому детективу удалось обнаружить тело убитого кассира, замурованное в стену в квартире Элизабет Доллон. Молодой человек, хорошо знакомый со сложностями полицейского расследования, был ещё в большей степени, чем другие, восхищён профессиональной интуицией Тома Боба.

«Конечно, я навёл его на след, – думал он. – Однако прийти в квартиру Элизабет, обнаружить „кровоточащую стену“ и заподозрить Поле – всем этим он обязан только себе».

И, преисполненный надежды, Фандор прибавлял:

– Если этот парень будет так действовать и дальше, он непременно поймает Фантомаса!

– Эй ты, там!

– Да, месье?

– Что ты там разгуливаешь без дела? Денег что ль много?

– Нет, месье, я просто так…

– Хочешь заработать шесть су? Лопату умеешь держать?

– Конечно, умею, месье.

– Тогда отправляйся за мной!

Человек, окликнувший Фандора, был, по всей видимости, начальником дорожных работ. На нём была фуражка с серебряным околышем и форма работника ремонтно-дорожной службы. Он шёл тяжёлой поступью и, казалось, был в хорошем настроении.

– Я тебя нанимаю! – объявил человек, когда они подошли к озеру Рон-Ройяль. – Работа срочная, рук не хватает. Надо поторопиться, чтобы закончить к завтрашнему празднику.

– А что за праздник? – поинтересовался Фандор.

– Шикарный праздник, парень! В честь уж я не знаю каких богачей из Голландии, по случаю их прибытия в Париж. Да уж, завтра их прокатят так прокатят!.. Нет-нет, я в хорошем смысле… Я имею в виду, на лодках прокатят. Праздник устраивает муниципалитет. Здесь нужно кое-то подготовить, но меня известили слишком поздно, и я не успел вызвать всю бригаду. Вот и приходится нанимать работников со стороны.

– А что велите делать? – с готовностью спросил Фандор, очень довольный этой неожиданной возможностью заработать несколько су.

Начальник дорожных работ пожал плечами.

– Дел-то пара пустяков, сам увидишь. Знаешь проезжую дорогу, что идёт от Кателанского луга мимо озера? Ну так вот. Нам нужно убрать бордюр, который разделяет дорогу и газон, снять поровнее дёрн и отвести дорогу вбок, к самой воде. Это всё для того, чтобы гости завтра подъехали прямо к озеру и из машин сразу пересели в лодки. Пешком, видишь ты, не могут они пройти сто метров. И ведь главное, мы работы не могли начать ни вчера вечером, ни сегодня утром, потому что, дескать, это перекроет движение. Вот и приходится ночью вкалывать.

Фандор рассеянно слушал болтовню бригадира. Ему хотелось скорее приняться за работу. Наконец, они подошли к тому месту, откуда нужно было прокладывать дорогу к озеру. Здесь, при ярком свете ацетиленовых ламп, уже трудилась большая группа рабочих.

– Внимание! – крикнул начальник. – Я вам привёл ещё одного человека. Найдите, чем ему заняться.

К Фандору подошёл помощник бригадира.

– Вы тоже из дорожных рабочих? – обратился он к журналисту. – Нет? А в садоводстве тоже не разбираетесь? Ладно, тогда идите сюда… Вам нужно взять лопату и снимать газон, только аккуратно, чтобы его не помять. Потом мы подровняем это место, посыплем его песком. Получится настоящая дорога, и машины смогут подъехать прямо к озеру. Но чтобы не получилось развилки – это будет некрасиво – нам велено продолжение дороги закрыть дёрном, и выйдет, что вроде как для гостей специально построили новую дорогу. Значит, вы снимаете газон и укладываете его на новом месте, только поровнее. Завтра его польют, и никто даже не заметит, что на этом месте было шоссе. А после праздника опять всё сделаем как раньше. Понятно?

Фандор кивнул головой и принялся за работу.

Вдруг на опушке показался какой-то человек, видимо, тоже один из инженеров, управляющих бригадой. Он был неброско, но щегольски одет.

Инженер подозвал своего помощника и спросил:

– Ну что, работников хватает?

Тот кивнул головой.

– Хватает, но ни одного лишнего. Вы говорите, в полночь надо закончить? Гм… Мы тут наняли ещё несколько человек со стороны. Это ничего?

– А ну-ка, покажите их мне!

Через несколько минут инженер и его помощник подошли к Фандору, который прилежно трудился в стороне от других рабочих. Инженер начал пристально разглядывать молодого человека.

– Вы не умеете работать, мой мальчик, – объявил он наконец. – То, что вы тут наделали, гроша ломаного не стоит.

– То есть, как это, сударь? – изумлённо спросил Фандор.

– Меня здесь все называют «хозяин».

– Хорошо, хозяин… Я делаю как умею.

Инженер пожал плечами.

– Значит, вы ничего не умеете. Это нам не пойдёт. И вообще, шефу не нужны люди со стороны. Вот вам сорок су и убирайтесь отсюда.

Фандор решил не спорить. Сорок су были для него сейчас целым состоянием, которое, к тому же, он получил ни за что.

– Понятно, хозяин, сматываюсь. Спасибо за деньги!

И, засунув монету в карман, молодой человек зашагал прочь, провожаемый удивлённым взглядом бригадира.

Как только журналист скрылся, инженер, прогнавший его по каким-то ему одному ведомым причинам, вновь появился на лужайке и направился к берегу, дружески приветствуя рабочих и обмениваясь с некоторыми из них рукопожатиями. Подойдя к самой воде, он засунул в рот свисток и издал короткий резкий свист. Затем человек застыл на месте, словно ожидая чего-то.

Вокруг была кромешная тьма; стояла безлунная ночь, на небе не было ни одной звезды. Человеку не пришлось долго ждать. На фосфоресцирующей поверхности озера появилась еле различимая тень. Она быстро приближалась, и вскоре стали заметны её странные, фантастические очертания. И вот уже был явственно виден необычный силуэт человека, сидевшего в лёгкой резиновой лодке. Он грёб одним веслом, совершенно бесшумно, так что не было слышно ни малейшего всплеска. Ещё несколько секунд, и на человека в лодке упал резкий свет ацетиленовых ламп.

Ах, где был в эту минуту Фандор! Он бы сразу узнал это чёрное трико, чёрный плащ и зловещую полумаску и понял бы, что не кто иной, как Фантомас, будет хозяином завтрашнего праздника!

В этот полночный час элегантный и изысканный светский ужин был в самом разгаре. На открытой террасе ресторана горели огни, благоухали цветы, играла тихая музыка. Голубоватый отсвет электрических ламп освещал листву и придавал этому живописному уголку Булонского леса такой сказочный, волшебный вид, что казалось, будто всё это лишь грезится во сне.

Уже несколько лет назад Кателанский луг стал наиболее модным, фешенебельным местом, где собиралась самая утончённая и блестящая публика. Здесь устраивались очаровательные праздники, подавались изысканные ужины, разыгрывались чудесные театральные представления под открытым небом.

Однако в этот вечер ресторан выглядел особенно великолепно. Газеты задолго сообщали о торжественном приёме, который совместно устраивают русский и английский послы, по случаю подписания ими важной торговой сделки.

Время было уже за полночь, а разговоры за маленькими, изящно сервированными столиками на веранде ресторана не утихали, а, наоборот, становились всё оживлённее и веселее.

Немного поодаль от других, в полном одиночестве сидела элегантная женщина ослепительной красоты, которая в гораздо большей степени, чем Соня Дамидова, могла претендовать на высокий придворный титул. Официанты почтительно обращались к ней «ваше высочество эрцгерцогиня Александра». Это действительно была самая знатная дама при дворе гессе-веймарского монарха Фридриха-Христиана, но только два человека – Жюв и Фандор – знали, кем она являлась на самом деле и каково её настоящее имя. Это была таинственная и загадочная леди Белсом, любовница Фантомаса.

Если бы кто-нибудь из гостей сейчас украдкой взглянул в лицо этой величественной женщине, он был бы поражён, увидев, каким трагическим огнём скорби и презрения горели её прекрасные глаза, когда она смотрела на беззаботно веселящуюся публику ресторана. Однако сама эрцгерцогиня была скрыта от посторонних взоров. Она сидела ближе к краю веранды, в густой тени листвы, и у неё, безусловно, были свои основания, чтобы предпочесть это укромное место. Не желая быть замеченной, эрцгерцогиня потушила стоявшую рядом с ней электрическую лампу и осталась в полной темноте. Чтобы наблюдать вокруг, ей достаточно было яркого света, падавшего с соседних столиков.

Она уже собиралась уходить, но вдруг, словно поражённая необычайным зрелищем, на секунду привстала на стуле и снова испуганно отпрянула в тень. Между столиками, раскланиваясь направо и налево, шёл высокий, стройный, безупречно одетый человек. Его имя передавалось из уст в уста, его повторяли все присутствующие, одни с уважением и восхищением, другие с оттенком иронии:

– А вот и Том Боб! Где же вы были? Неужели допоздна охотились за этим ужасным Фантомасом?

Это неожиданное напоминание, словно набежавшее облако, на секунду омрачило весёлые лица приглашённых, а эрцгерцогиня Александра, великолепная леди Белсом, затрепетала, услышав громко произнесённое кем-то имя своего любовника. Однако вскоре беззаботное настроение вернулось ко всем присутствующим, среди которых находилось немало знаменитостей из мира дипломатии, промышленности и финансов.