Текст книги "Печать зверя (СИ)"

Автор книги: Маркус Кас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Кажется, большую часть просто затоптали в начавшемся хаосе. Гули гибли какими-то волнами, за раз обрывая десятки связей. Что там творилось, пожалуй видел только джинн. Он встал рядом и неотрывно смотрел на происходящее. Для него песок не был преградой. Опершись на меч, Хакан застыл и молча глядел.

Гулей, конечно же, не набралось и тысячи. Так просто показалось сначала. Я не мог их сосчитать, но связывающая сеть быстро гасла.

Но, самое главное – каждый из них возвращал мне каплю силы. Магия буквально сочилась вокруг, а я впитывал её, наполняя источник. О таком эффекте тот некромант не говорил. Да и откуда ему было знать, он лишь управлял армией кадавров, а не уничтожал её.

Когда оборвалась последняя нить, словно вздрогнула земля. Лишь на магическом уровне, но казалось даже джинн ощутил, встрепенувшись.

На несколько секунд всё расплылось от содроганий силы. Она, растекшаяся повсюду, резко устремилась ко мне и собралась в одной точке. Ранг!

В горле снова пересохло.

Горизонт опустел.

– Моё имя означает «вождь», – произнес Хакан, тоже опускаясь на землю. – А вы вождь вождей, Искандер-амир.

Он глубоко поклонился и замер. Я понял, что произошло что-то невероятное и очень торжественное. Проникся бы в любое другое время.

Но мне безумно хотелось только одного – помыться и выспаться.

Глава 21

Желаемый отдых пришлось немного отложить. Как и расспросы Хакана о его торжественном «вожде вождей». Если это не означало управление миром джиннов, то подождет. Побеседуем обстоятельно позже. Что-то мне подсказывало, что теперь он мне будет охотнее рассказывать о своем мире.

Меня ждало неоконченное дело с графом Платовым.

И, конечно же, артефакт. Сила бурлила внутри, оба источника были переполнены и требовали выхода магии. Это подстегивало скорее приступить к работе. Да и время начинало поджимать.

До охоты оставались считанные дни, как и до конца лета.

– Пора домой, – тихо сказал я, оглядевшись.

Великая пустыня влекла меня своими загадками, но я знал, что могу вернуться позже. И обязательно вернусь. Найду артефакт, место силы, уберу эту вечную бурю и над песками будет светить солнце. Когда-нибудь.

Я словно прикоснулся к чему-то из другой жизни. Чему-то, что в будущем вернется.

Джинн что-то сказал, но я не понял, к своему удивлению. Не просто другой язык, а древний. Слова улетели, подхваченные горячим ветром. А мы так же мгновенно, как оказались тут, уже стояли среди пустыря.

Тут тоже бесновался ветер, пригоняя со стороны залива холод и предчувствие дождя. На контрасте мне сразу же стало зябко.

Небо едва заметно светлело. Отлично, управились до рассвета.

Пусть мне казалось, что прошло больше времени, но кто знает, одинаково ли оно течет во всех мирах? Я слышал, что иногда теневики будто быстрее достигают цели, хотя не прикладывают для этого никаких дополнительных усилий.

– Хакан, мы были в Великой пустыне несколько часов же? – всё же спросил я у джинна.

– В песках иное время, Искандер-амир, – кивнул он. – Недаром вечными их называют.

Это было хорошей новостью. Для будущего исследования пустыни уж точно. Далеких и долгих путешествий мне больше не хотелось. Но раз само время на моей стороне, то почему бы и нет.

Элементаль ушел, а я отправился к Платову. Как я выгляжу он всё равно не увидит, а запах недавней битвы лишь убедит его в сотрудничестве. Принять ванну хотелось безумно, но после неё сразу же отправиться в кровать. Но давать шанс покровителям графа внезапно объявиться было нельзя.

Сигнальная сеть была нетронутой. Никаких следов рядом с домом Платова я не нашел, но всё равно осторожно прошел через тени.

Граф всё так же сидел за столом. Перед ним лежал ворох бумаг и мужчина смотрел на него немигающим взором, будто гипнотизировал. В его эмоциях не ощущалось ничего. Опустошенность одолела Платова.

Я навел на себя иллюзию и вышел из теней.

Платов отрешенно перевел взгляд на меня. Вздохнул и произнес:

– Я всё написал, ваше благородие. Всё, как было. Всю жизнь свою проклятую выплеснул сюда, – он кивнул на бумаги. – Страшно это, ей богу.

Меня его раскаяние не тронуло. Понял он что-то или нет, неважно. За поступки свои нужно отвечать. И не мне теперь решать, как именно. Банально руки марать не хотелось.

– Теперь вы отнесете своё признание по одному адресу…

Я обстоятельно объяснил, как найти штаб тайной канцелярии и что нужно обратиться к Баталову. Место их размещения секретным не было, да и Платов не первый, кого я туда доставляю. Просто на этот раз на своих двух придет.

То, что дело это именно для тайной канцелярии, сомнений не было. Лаборатория, незаконные сделки, какие-то таинственные и очень обеспеченные люди. Не для жандармерии задачка.

– Всё сделаю, как скажете, – спокойно согласился граф. – Тогда избавите это этого?

Он кивком головы указал на нить, обвивающую его запястье.

– Избавлю прямо сейчас, – ответил я, делая шаг к нему. – Но предупреждаю, надумаете сбежать, найду. И всё произошедшее до этого момента вам покажется сущим пустяком.

Загоревшаяся было надежда в его глазах потухла. До последнего пытался обхитрить судьбу. Неистребимо это в подобных людях. Поэтому я решил потратить ещё немного времени и удостовериться, что Платов выполнит обещание. Поклянись он силой, веры ему было немного.

Избавиться от темной вещицы было легко. Но я устроил небольшое представление, с жутким холодом и завыванием ветра. Перепуганный граф скорее выбросит из головы мысли о побеге.

Так и случилось. Мужчина, едва увидев, как нитка растворяется в воздухе, схватил бумаги в охапку и стремглав выбежал наружу.

Я следовал за ним в тенях до самых ворот особняка на Каменном острове. Убедился, что того впустили внутрь и наконец-то отправился домой. У Баталова будет славное утро, осталось и себе устроить не хуже.

Отмокал я в горячей воде очень долго. До тех пор, пока кожа не разбухла. Растерся полотенцем и с наслаждением надел чистую одежду. А после этого пошел опустошать съестные запасы. Аппетит, как всегда после взятия ранга, был зверским. Кажется, я съел всё, что нашел на кухне. После меня остались только пустые кастрюли и одинокая колбаса в холодильном шкафе. Кем-то уже до меня надкусанная.

Сотворив этот набег, я совершенно довольный добрел до кровати.

Настолько я был счастлив, что не стал сгонять подросшее кошачье семейство. Так и улегся среди всех многочисленных пушистых. Белый тигр вежливо подвинулся, ну а кутлу-кеди, поначалу спрыгнувшие на пол, тут же вернулись обратно, облепив меня со всех сторон.

Под их тихое мурчание я и погрузился в крепкий сон, ощущая мягкую магию всех этих волшебных созданий.

* * *

Проспал я до самого обеда. Никто не тревожил меня, не стреляли пушки и не нагрянула какая-нибудь инспекция. Мир дал мне отлично выспаться, за что я был ему безмерно благодарен.

В прекрасном расположении духа я вышел за кофе, а за мной отправились хвостом все коты.

Прохор колдовал над каким-то блюдом, напевая песенку. Ароматы стояли такие, что я снова ощутил голод. Жадно взглянул на пирог, прикрытый полотенцем. И в следующий миг его смахнул со стола тигр, проглотив в один присест.

– Ах ты ж, шкодник мелкий! – завопил слуга. – Тебе тама ведро рыбы поставлено!

Тигр виновато опустил морду и Прохор тут же оттаял, улыбнувшись:

– Ну ладно, буде. Но больше так не делай, понял?

Зверь довольно облизнулся и лениво вышел из кухни на поиски упомянутого угощения. Кутлу-кеди в это время успели поджечь какое-то тряпье, валяющееся в углу. Старик и на них шутливо поругался, затем покачал головой и спросил:

– Нет, ну что вытворяют-то, молодой господин? А? Никакого покоя ж нет от них.

При этом улыбка у него была такая радостная, что на душе потеплело.

– А для вас я припас кое-что, – Прохор пододвинул табурет, забрался на него и достал с верху печи ещё один пирог. – Со сладкой вишнею, вот.

Поворчав, что негоже перед едой аппетит портить сладостями, он отрезал мне внушительный кусок. Говорить о том, что подобная мелочь ничего испортить не может, я не стал. Просто постарался не смахнуть лакомство так же быстро, как и тигр.

За окном было пасмурно, а на кухне стоял жар от печи, пахло ароматным рагу и свежей выпечкой. Терпкий кофе и кусок пирога – всё, что нужно было для мига удивительного счастья.

Особенно такие мгновения хороши после череды событий, что произошли за последние дни.

Всё отступило – гули, граф, княжич, академия, волки, охота…

Прохор же сидел рядом и с умилением смотрел, уперевшись ладонями в щеки. И отрезал новые куски от пирога, подкладывая мне.

– А где все? – запоздало поинтересовался я.

В доме было непривычно тихо. Мой вопрос сработал как заклинание. Тут же раздался топот ног и на кухню ворвался Гордей. За ним в дверях замаячил дух предка. Следом шел Тимофей.

– Александр Лукич! – мальчишка встал передо мной с решительным видом. – А можно я в лицей на тигре отправлюсь?

Я поперхнулся от такого вопроса. Призрак за его спиной закатил глаза и фыркнул, рыжий просто беззвучно засмеялся.

– Ну и как, по твоему, отреагируют в лицее? – попытался я мягко урегулировать вопрос.

– Они обалдеют! – с восторгом ответил пацан.

– Гордей Васильевич… – проворчал дух предка.

– Хм, – насупился приютский и со вздохом исправился: – Сильно удивятся.

– А как ещё можно сказать? – не отступил Митрофан Аникеевич.

– Ну обалдеют же! – задорно улыбнулся Гордей и утащил кусок пирога.

– Ладно, остановимся на этом, – я старательно прятал улыбку, хотя это было очень сложно. – Давай удивлять в лицее хорошей учебой. Это гораздо сложнее.

– Ну лаааадно, – разочарованно протянул пацан, но тут же позабыл о расстройстве и весело сообщил: – А я вот как научился!

Он свел руки вместе и начал медленно разводить их. Между ладонями засверкали язычки пламени. Судя по вытянутым лицам остальных, они это тоже видели впервые.

Но это не была стихия. Морок! Вполне устойчивая иллюзия, пусть весьма примитивная и небольшая. В мальчишке пробудился дар. Артефактор-иллюзионист, ну надо же. Ядреная смесь, однако.

Гордей, донельзя довольный произведенным эффектом, вдруг побледнел и пошатнулся. Я вскочил и подхватил его, усаживая на стул.

Каким образом пацан смог научиться использовать дар, я не представлял. Талант, не иначе. Но вот так напрягать неокрепший источник было чревато неприятностями. Развивать дар в таком юном возрасте нужно очень осторожно и постепенно.

Я поспешно проверил его состоянии. До истощения, к счастью, дело не дошло. Влил магию жизни и нахмурился:

– Гордей Васильевич, как мне казалось, ты изучал основы магии.

– Изучал, – виновато пробормотал он и, шмыгнув носом, продолжил: – Нельзя волшбой без присмотра заниматься. Удивить всех хотел…

– Удивил, – вздохнул я и добавил уже спокойнее: – Опасно это, не делай так никогда больше, прошу.

Пацан, понимая что в этот раз действительно просчитался, поклялся больше не самовольничать. После этого его накормили и отправили отдыхать. Теперь ему требовался постельный режим, как минимум несколько дней.

На всякий случай я вызвал целителя, чтобы тот тщательно осмотрел Гордея.

Только беспокойство отпустило, я всё же порадовался. Был таким же, вот один в один. Так дар артефактора влияет. Всё интересно попробовать, вот прямо здесь и сейчас. Никаких страхов и сомнений, что-то новое – пробуем!

Пожалуй, он и без тигра удивит всех в лицее. Так рано пробудившийся дар произведет эффект посильнее, чем волшебное существо.

Оставив парнишку под присмотром домашних, которые после случившегося не оставят ему и шанса снова учудить, я отправился в лабораторию. Пора приступать к артефакту. Его форма уже стояла перед глазами.

В первую очередь я сделал набросок. Довольно подробный. Благодаря мастеру Овражскому и практике в зоопарке, с рисованием у меня получалось всё лучше и лучше. Художником не стать, но хотя бы не стыдно показывать.

Для задуманного лучше всего подходил медальон. Из особого сплава, способного выдержать плетение поиска. Металл более пластичен для животной магии, которая и лежала в основе. Камень, как бы он ни был хорош, не годился. Да и таскать с собой статую на охоте было бы затруднительно и неудобно.

Конечно же, на медальоне должен был находиться зверь. Волк. Символ того, кого предстояло отыскать.

Проведя столько времени, рассматривая этих зверей, я мог нарисовать их с закрытыми глазами. Так что задача была выполнена быстро.

Взяв рисунок и убедившись, что Гордей спит, а рядом бдит дух предка, я поехал к кузнецу.

Кузницу уже отстроили заново. От пожара и следа не осталось. Новое здание высилось на прежнем месте, но было явно больше. Коваль встретил меня лично и с гордостью сказал:

– Вот, ваше сиятельство, лучше чем было сделали. Теперича у нас самый большой горн в империи. Ну а уж намагичили над ним, никакая беда не случится.

Я представил, в какое состояние это ему обошлось. И машинально проверил защитную сеть. И правда, отличная работа. Тут постарались высокоранговые маги.

– Рад за вас, Никита Васильевич, – искренне сказал я. – Сможете уделить пару минут?

– Смогу? – удивился мастер. – Вам – сколько угодно. Вы ж меня спасли, да и Горю тоже. Так что для вас, Александр Лукич, моя кузня всегда открыта.

– Благодарю, – легко поклонился я. – Это кстати, так как дело весьма срочное.

– Слушаю, – тут же посерьезнел кузнец.

Но прежде он всё же пригласил меня к себе домой и угостил кофе, до неприличия крепким и густым. Такой, от которого и упырь бы ожил. И только после посмотрел рисунок. Покрутил в руках, подумал. Задал пару уточняющих вопросов.

– Вещицу-то изготовить несложно, – в итоге сказал он. – Вот только материал… Белый сплав штука капризная. Я-то могу с ним справиться. Но вы уверены, что именно такой вам требуется?

– Уверен. Только такой, – кивнул я.

– Интересно… – протянул кузнец. – Что же, думаю вы сами знаете, что работать с ним непросто. Что гарантий для подобного никто не даст. Могу лишь заверить вас, что я сделаю в лучшем виде.

– Большего мне и не требуется, – улыбнулся я.

Да, сплав не просто капризный, а очень нестабильный. Выбирать такой для артефакта рискованно. Можно одним неосторожным движением просто разрушить вещь. Но зато его свойства идеально мне подходили.

Оживить металл было практически невозможно, в отличии от камня. Но при этом он был живее сам по себе.

Уж чего, а действовать осторожно, я умел. Так что риск для меня был минимален, а результат того стоил. Если делать, то лучшее. Иногда компромиссы нужны, но не в работе.

Суда по сомнениям Коваля, он придерживался тех же принципов. Ясно было, что хочет мне помочь, но знания о белом сплаве не давали ему покоя. Ведь я мог решить, в случае неудачи, что это его вина.

Так что я заверил мастера, что осознаю с чем буду работать.

После этого Никита Васильевич успокоился и пообещал, что приступит к заказу сегодня же. На том мы и попрощались.

Доверив изготовление профессионалу, я вернулся к тому, что умел делать не менее хорошо. Схема будущего артефакта была с одной стороны простой, но с другой в неё необходимо было вложить очень многое.

Чтобы волки выступали маяками одной общей сети, мне предстояло немало поломать голову. Уловить разум зверей, понять их отношение друг к другу. Перехватить ощущение вожака и вычислить именно его.

Запахи и звуки. Так они ориентировались в своем мире. Учуять добычу могли на огромном расстоянии. Что уж говорить про разноголосые способы общения.

Там, в лесу, когда я обнаружил стаю и волчонка, на меня обрушилось много информации. Теперь нужно было её верно распознать и вложить в плетение. Реакции зверей не походили на эмоции человека. Инстинкты были ярче, но и непонятнее.

Я заперся в лаборатории и взялся за схему.

Подобно Платову, рядом со мной росла гора скомканных листов. Я тоже своего рода писал признание. Только магии как таковой. Уговаривал её, хитрил и старался понять.

Источники новой пары словно насмехались, подгоняя и дразня. Вроде цеплялся за идею, но в чертеже всё разваливалось. Запускал плетение за плетением и начинал заново.

Дверь содрогнулась от удара чем-то большим.

Выглянув наружу, я увидел тигра, с любопытством заглядывающего внутрь. Запустил зверя, следом за которым проникли и коты. Кутлу-кеди тут же взялись раскидывать бумажки и гоняться за ними. Тигр шумно плюхнулся на пол и, прищурившись, преданно смотрел на меня.

Я ощущал нашу связь и его ленивые эмоции. Большому коту было хорошо, а ещё хотелось рыбы.

– А что если… – задумался я, глядя на его белоснежную шерсть, переливающуюся в свете ламп.

Зверь заинтересованно поднял голову. Я почувствовал его готовность поиграть со мной. Присев перед ним, я взял его за морду и почесал. Тигр заурчал, высунув язык от удовольствия.

Вот оно! Отголосок чувства, напоминающего ощущение хозяина. Вожака, если быть точнее. Всё таки это не домашнее животное, хозяев у них нет. Лишь лидер, выбранный правом сильного.

Тот маяк, который и был мне нужен.

– Ты ж мой хороший, – потрепал я тигра по голове и вернулся к работе.

На то, что коты увлеченно принялись за разгром лаборатории, я уже не обращал внимания.

Глава 22

Глубокой ночью я закончил работу над схемой, а коты над лабораторией.

Тигр-то всё это время сладко посапывал, а вот кутлу-кеди… Увлеченный плетением, я заметил их действия лишь тогда, когда Дымок смело попытался откусить лист у царь-травы.

К тому времени всё прочее уже было разгромлено.

Две магические силы столкнулись и произвели довольно шумный эффект. Что-то громыхнуло, я не понял что это вообще могло быть. Кота окутало густым дымом, откуда-то полыхнуло пламенем и загорелась очередная занавеска. Прочие бросились в рассыпную, стараясь спрятаться под предметы мебели.

Тут даже тигр проснулся и забрался под стол, переломив массивную ногу.

Пожар потушила защитная система. Она же включила вытяжку, избавившись от дыма.

И я расхохотался.

Дымок, бывший до этого практически полностью угольно-черным, превратился в белоснежного. Волшебное растение, обладающее свойствами противодействия тьме, попросту «очистило» кота от черного окраса.

Возмущение на мордочке кутлу-кеди вызвало у меня ещё один приступ смеха. «Исчадие», как его шутливо назвал Прохор, теперь выглядело милейшим созданием. Шерстка, ко всему прочему, стала такой пушистой, что было заметно даже на глаз. Чисто одуванчик. К тому же, видимо от воздействия магии растения, встала дыбом, что только усиливало новый образ создания.

Обиженный мяв разнесся по помещению.

Его собратья испуганно выглядывали из под топчана.

– Какая интересная реакция, – я заинтересованно подошел к горшку, по-новому взглянув на цветок.

Дымок фыркнул и принялся яростно вылизываться, пытаясь вернуть себе прежний цвет. Я пригладил его шерсть и назидательно сказал:

– Вот нечего есть всё, что не попадя.

В способности кутлу-кеди переварить что угодно уже сомнений не было. Помимо обычного рациона из мрамора, только я лично видел, как они уминают стекло, металл и прочие материалы. Как и обычную человеческую еду, впрочем. Исключительно ради любопытства. И давно уже перестал беспокоиться за их желудки.

Казалось, что у этих существ вообще нет системы пищеварения. Возможно так и было. И всё, попадающее в их загребущие пасти, перерабатывалось магическим путем, преобразовываясь в силу.

Дымок на мои слова нехорошо прищурился. Перевел взгляд на растение, потом снова на меня. Повторил ещё пару раз и затем согласно вздохнул. После чего его мордочка стала такой несчастной, что я сдался:

– Ну ладно. Хочешь, мы тебя перекрасим?

Кот задумался, явно не понимая о чём я говорю. Я навел на него иллюзию, вернув ему прежний облик. Кутлу-кеди чихнул и морок развеялся.

Нда уж, тут только самая настоящая окраска сработает. Магия на этих шалопаев практически не действовала.

– Что-нибудь придумаю, не переживай, – успокоил я его, как мог.

Кот запыхтел и я снова рассмеялся. Без улыбки на этого белого пушистика смотреть было невозможно. Призывно мяукнув, он ушел в тени. За ним послушно исчезли и братья.

Тигр подпирал головой стол, чтобы тот не упал после поломки.

Я огляделся, покачал головой и взялся за уборку и ремонт. Вот вроде ничего страшного не натворили, почти все запасы ингредиентов и накопителей целыми остались. Но бардак навели, словно тут стадо лосей пронеслось.

Но главное – у меня была готова схема артефакта. И она работала.

Оставалось дождаться, когда мастер Коваль изготовит медальон, проверить его и отправиться к графу Зотову.

Теневую защиту против шерстяных хулиганов ставить было бесполезно. Да и не уверен я был, что сработает. Эти создания были совершенно удивительными и необычными. Даже если получится создать преграду, то они могут от обиды напакостить где-нибудь в другом месте.

Была надежда, что после превращения Дымка в Пушка, коты всё же станут осторожнее. Хотя бы на время.

* * *

Весь следующий день я провел за бумагами. Закончил с делами академии и написал вступительную речь, которая требовалась от меня на открытии учебного года и кафедры.

Благо в этом у меня нашлось много помощников.

Без мнения духа предка вообще обойтись не могло. Ну а глядя на моё благодушное настроение, к призраку присоединились и прочие. От духа ординарца досталась строчка «не бздеть на посту». От Прохора – «хорошо кушать». Родоначальник мне выдал текста на несколько страниц, в основном про хорошее вооружение и телесные наказания врагов.

Тимофей добавил пожелания высыпаться. Парень усиленно готовился к обучению. Я подозревал, что он ночами напролёт тренируется со своим драконом. Оценив его источник, я с удивлением понял, что рыжий уже значительно развился и новый ранг возьмёт скорее сверстников.

Княжна для моих студентов пожелала непременно влюбиться. Давыдова, с головой уйдя в вечернее общение с детворой, в прочее время заметно грустила. Природный дар её явно не так увлекал, как ребятня. И я уже придумал, как это решить. Но сначала нужно было закончить с моим делом.

Гордей валялся в постели, от чего тоже изнывал. Целитель оставил несколько эликсиров и они помогали удержать пацана, успокаивая порывы умчаться.

Джинн же, вероятно впечатленный последними событиями, пожелал славных битв.

Все эти наставления были совершенно бесполезны для студентов императорской академии. Ну, пожалуй, кроме высыпаться. Хотя на этом тоже тщетно настаивать. Помнил я свою юность, в сутках тогда было в два раза больше часов, из которых на сон выделялись крохи. И ничего, отлично было.

В общем, несмотря на всё это, день прошел прекрасно. Домашние делились своими мечтами и воспоминаниями, коты куда-то спрятались, тигр вовсю осваивал сад, осторожно изучая его уголки.

Перед ужином я съездил в кафе «Централь» за знаменитыми пирожными. С удовольствием постоял в традиционной очереди, обсуждая погоду и столичную моду. И понял, что даже будь у меня возможность каким-то образом обеспечить доставку, то делать этого не стану. Лишу себя наслаждения приобщиться к этому особенному ритуалу.

Ведь хорошая трапеза это не только еда, но и все процессы, связанные с этим.

Да, было своё очарование в том, чтобы ночью пробраться на кухню и украдкой наесться бутербродами. Но и размеренные обеды и ужины, с убранством, приборами и посудой тоже имели свой шарм.

Искусство наслаждаться жизнью не из простых, но в этом доме им владели все без исключения. И мне это нравилось. Вот так замедляться и подмечать детали, которые в обычной суете дней пропускаешь мимо.

Вечернее чаепитие прошло в саду. Горели фонарики, летали мотыльки, велась приятная беседа. Дождь, собиравшийся второй день, так и не настиг столицу. Лишь зарницы сверкали где-то далеко.

Хороший вечер.

И лучшим его завершением стала новость из кузни. Мастер Коваль сотворил настоящее чудо и сделал амулет за сутки. Он прислал его мне со своим посыльным, я с предвкушением отправился в лабораторию и открыл небольшую коробку.

На меня смотрела морда волка. Настолько реалистично выполненная, что если бы не белый металл с отливом, то выглядел бы живым. Янтарные глаза сверкали в свете лампы.

Янтарь тоже был выбран не просто ради красоты. Хотя как нельзя лучше подходил для этого. Но и свойства морского камня или, как его ещё поэтично называли «слезы моря», играли немаловажную роль. Связь стихий была особенно сильна в янтаре. Все четыре сочетались в камне, позволяя упростить ключевые узлы плетения.

А мне нужны были все стихии, ведь волки пользовались нюхом, как основным органом чувств. Да и многие прочие звери тоже. Поэтому был важен воздух. Земля давала укрытие и ощущение безопасности. Огонь служил сигналом тревоги. Вода была жизнью, к ней стремились ради выживания. Стихии были переплетены в жизни этих животных.

И янтарные глаза волка на медальоне были для того, чтобы ими увидеть все те чувства, которые отличали их от нас. Тоже поэтично, но очень практично.

– Ну что же, – улыбнулся я волку, – приступим.

Сразу же поставив готовиться состав для пропитывания, я взялся за наложение схемы на будущий артефакт. Конечно, в процессе пришлось кое-что поправлять, но это обычное дело при создании магической вещи.

В своё время я возмущался таким положением дел. Донимал учителя саркастичными вопросами – неужели он, такой опытный, не может сделать всё сразу и без исправлений? Урок был, как и всегда, болезненный, но в итоге я получил ответ, который понял лишь спустя годы. «Если ты всё сделал с первого раза без ошибок, ты сделал всё неправильно» – сказал он мне тогда.

Ведь каждый раз артефактор создает что-то новое, уникальное. Даже повторяя предыдущий опыт. И, если просто перенести плетение, не проверяя в процессе его плотность и направления нитей, то ошибка неизбежна.

И я, давным давно, торопился и ошибался. Злился от этого, на себя, на учителя, на весь мир.

Я даже не помнил уже, в какой момент начал получать от неторопливой работы настоящее удовольствие. Когда каждое исправления стало в радость. Когда стало вызывать истинный интерес, а как сделать ещё лучше?

Тогда и время перестало существовать, как и сейчас.

Я просто погрузился в плетение самого мира, видя его тем самым взором, доступным лишь артефакторам. Время, когда мир реальный и магический объединялись и показывали совсем иную картину.

Сила текла везде. Вихрями крутилась около меня, огибая и продолжая путь. Бурлила под ногами и плавно парила в воздухе. Уходила ввысь, где становилась плотнее, накрывая мир необъятной сетью.

Повсюду вспыхивали точки, источники людей и существ разноцветными огоньками сияли в этом мире. С миг создания аретфакта я видел это всё. Но рассмотреть не мог. Едва переключишь внимание на что-то другое, кроме плетения – и всё, магический мир отступает и растворяется.

Так люди представляли космос. Мой космос был со мной, когда я творил.

Как бы ни беспокоился кузнец, сплав был отменным. Его нестабильность я укрепил на время работы соединением стихий. Словно коконом оплел, чтобы не отвлекаться на поддержание формы. Укрепляющий состав потом завершит дело и медальон станет прочным и устойчивым к любым повреждениям.

Создав основу, я перешел к сути. Отыскать вожака.

Конкретизировать задачу я не мог, в чем и была изначальная проблема. Ощути я его в лесу, получилось бы создать четкий поисковый образ. Но тигр помог понять мне суть ощущения. Его я и вкладывал в главный узел схемы.

Единственное, что можно было сделать – добавить такие параметры, как размер. Все, видевшие матерого, говорили что он огромный. Да и следы это подтверждали.

Впрочем, на месте я собирался скорректировать артефакт. Чтобы вещь и в будущем могла служить егермейстеру. Как мы и договаривались, лишь в случае крайней нужды.

В окно проник первый луч солнца, когда закончил с плетением и нанес состав.

Непогода отступила и начался новый ясный день. Я планировал отдохнуть, а затем отправиться в охотничьи угодья, чтобы на месте дождаться завершения процесса. Но для начала можно было провести небольшую проверку.

Во всю мощь артефакт начнет работать после, но и сейчас его свойства были доступны.

Я положил руку на медальон, прикрыл глаза и мысленно обратился к звериной сути. Оставил себе лазейку, которую в будущем собирался убрать. Расширил действие на семейство кошачьих.

Я искал вожака среди моих питомцев.

Сигнал пришел сразу же. Перед глазами появилось пятно, слабо пульсирующий янтарный огонь. Видимо, из-за использованного камня. Но эффект был приятным и успокаивающим.

Пятно, к тому же, находилось в лаборатории.

Заглянув в шкаф с колбами, я усмехнулся. Белый кот дрых в пустой коробке. накрыв мордочку лапой. Кто бы сомневался, что вожак в этой стае именно Дымок! Я, безусловно, надеялся на тигра, но кутлу-кеди свою власть не отдавали. Даже наш с ними паритет мне иногда казался уступкой с их стороны.

Кот приоткрыл один глаз и недовольно взглянул на меня. Я закрыл дверцы шкафа.

* * *

Выспаться мне снова дали, но вот пробуждение было тревожным. Меня буквально растряс Прохор, вырывая из сладких объятий сна.

– Молодой барин! Тама к вам пожаловали!

– Кто? – я повернулся на бок и услышал сердитое мяуканье – кто-то из котов скатился на пол.

– Господин какой-то важный. Говорит, что с проверкой.

Неужели неугомонный княжич Шишкин-Вронской всё никак не успокоится? Что делать с братом Екатерины, я пока не решил. Пусть сначала она объяснится с Тимофеем, а там и насчёт родни поговорить можно. А то слишком много на девицу вываливать – не выдержит, с её тонкой душевной организацией.

– Сейчас буду, – потянулся я и поднялся.

– Не бережете вы себя, молодой господин, – тихо проворчал слуга, удаляясь. – И ладно гуляли бы всю ночь. Ан нет, работаете же.

Претензию я молчаливо отклонил, отправившись в душ. К тому же суть не понял – то ли мне всю ночь гулять надо, то ли не работать. Вообще, отсыпаясь до обеда, я вполне соответствовал типичному представителю высшего света. Собственно, во многих домах завтрак подавался к двум часам дня. И считался ранним.

Этой странной традиции, к счастью, придерживались далеко не все.

Наскоро приведя себя в порядок и одевшись, я вышел в гостиную, где и поджидал меня неожиданный гость.

Выглядел он весьма колоритно. Сухой, как щепа, мужичок в слегка помятом костюме обычного конторского служащего. Ну чисто тростинка – дунешь и унесет. Только большие глаза выделялись на худом лице.

Едва я зашел, он поднялся и коротко поклонился, представляясь:

– Инспектор Орский, Кирилл Михайлович, к вашим услугам.

– Александр Лукич, – я протянул ему руку. – Инспектор чего, позвольте поинтересоваться?

Мужичок взглянул на меня с удивлением, будто ответ был очевиден. Нахмурился, поняв, что я не шучу и объяснился:

– Столичное отделение министерства магических существ. Вы разве к нам не обращались?

Не то чтобы у меня из головы вылетело, но и инспекция ко мне зачастила. К тому же дежурная говорила, что визит может состояться нескоро.