Текст книги "Печать зверя (СИ)"

Автор книги: Маркус Кас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Артефактор. Книга 7. Печать зверя

Глава 1

Послепраздничное утро началось со взрыва. По крайней мере на то походило. Дом содрогнулся весьма ощутимо.

Я открыл глаза и прислушался.

– Зааааавтрак, – донесся невозмутимый голос Прохора.

Значит всё в порядке. Было бы странно, если бы на нас напали, а слуга подавал бы еду. Хотя… Для нашего дома не так и странно.

Так как другого шума или криков не последовало, я спокойно поднялся, принял душ и только потом вышел в столовую.

Патриарх читал свежую прессу, ничем не выдавая беспокойство. Тимофей подремывал на стуле, мы с ним ушли позже всех, обсуждая тысячи важных вещей. От учебы в академии и способов избежать внимания к теневику до непостижимой женской души, естественно.

Я налил себе кофе из кофейника, стоящего на отдельном столике. Мою страсть к этому напитку постепенно разделили все. И теперь утром Прохор подавал его на несколько человек. По случаю приобрел поднос-амулет, поддерживающий напиток в горячем и свежем виде пару часов.

На вопрос отчего он не попросил меня изготовить подобный артефакт, старик пожал плечами и сказал, что негоже такой ерундой заниматься.

Впрочем, я был с ним в чём-то согласен. При желании, можно уйму вещей зачарованных сделать. Но тогда только ими и придется заниматься. Так что действительно, многое проще купить.

– И что случилось? – всё же поинтересовался я после первого глотка.

– А? – Лука Иванович оторвался от чтения и непонимающе посмотрел на меня. – Что случилось?

– Что взорвалось? – уточнил я.

Выдержка у домашних, безусловно, железная. Но хотелось быть в курсе происходящего.

– Ах, это, – поморщился дед. – Митрофан Аникеевич пушку проверял. По какой-то причине ему вдруг показалось, что та не работает. Не волнуйся, я поставил воздушную стену, и соседей мы не потревожили.

Похоже, и мне стоило поставить звуковую защиту вокруг своей спальни. Будильник славный, но слишком специфический.

– Ты поставил воздушную стену? – вдруг дошли до меня его слова.

– Да, – счастливо улыбнулся патриарх. – Недуг отступил, Саша. Совсем. Конечно, сил пока у меня ещё не так много, как прежде. Но Бажен Владиславович заверил меня, что восстановлюсь я скоро. Так что по возвращении – сразу к работе!

– Это прекрасная новость! – обрадованно воскликнул я.

Рыжий от громкого звука проснулся и свалился со стула. Тут же подскочил и густо покраснел. Мы с дедом сделали вид, что ничего не произошло.

Раздался грохот сервировочной тележки, но перед этим в столовую забежал Гордей, сообщил восхищенно: «Вот бахнуло, а?», стремительно уселся за стол и деловито заправил салфетку за ворот.

Прохор, судя по всему, решил накормить патриарха перед поездкой так, чтобы на всё время отсутствия хватило. Поэтому подал всё самое лучшее и любимое.

Стол наполнялся восхитительными блюдами. Сырники с густой сметаной, медом и вареньем. Тонкие блинчики, блестящие от масла, с многообразием начинок – от мясных до сладких. Скворчащая глазунья прямо в сковороде, посыпанная молодым зеленым лучком. Томленая в горшочках пшенная каша, заправленная сиропом, орехами и сухофруктами. Шоколадные оладушки со взбитыми сливками. И даже какое-то диковинное суфле из козьего сыра.

Уж не говоря про пирог с яблоками, посыпанный корицей и сахарной пудрой.

– Прохор, – задумчиво протянул Лука Иванович, разглядывая всё это богатство. – Ты вообще спал сегодня?

– Ну дык, – хмыкнул тот. – Пару часов прикорнул, не сумневайтесь. Как же без хорошей трапезы на дорожку-то?

– После такой трапезы меня на эту дорожку выкатывать нужно будет, – по-доброму проворчал дед,

– А то ж! – принял за похвалу слуга.

Он выкатил тележку, напоследок пообещав:

– Там ещё из лавки Малинина свежий торт привезли! Щас подам!

Мы дружно вздрогнули, но мужественно взялись за завтрак. Патриарх вдруг рассмеялся и странно взглянул на меня.

– Сочувствую, Александр.

Я сначала не понял, о чём он. Но дошло до меня быстро. За неимением Луки Ивановича всё свое гастрономическое внимание Прохор перенесет на меня. Так-то он больше деда потчевал, теперь же я останусь наедине с неизбежной заботой.

Тут либо срочно расширять список обитателей, либо придумывать какой-то более простой способ не объедаться. Например, серьезно поговорить со стариком. Шансов на понимание было мало, но попробовать стоило.

Завтракали мы долго. Пришлось попробовать весь ассортимент, чтобы не расстраивать Прохора. Тот, как наседка, порхал вокруг и подкладывал добавки.

Чтобы избежать последствий, я всё же прибег к магии жизни. Чуть ускорил и облегчил процесс переваривания. Для всех едоков, конечно же.

После этого начались суматошные сборы. Несмотря на то, что багаж был собран ещё вчера, естественно, оказалось, что что-то забыли. Поэтому пересобирали заново, заставив деда прилично понервничать.

Все провожали патриарха до ворот. Дух предка даже сделал вид, что слезу утирает. Я грозно взглянул на него, намекая на устроенную утром демонстрацию, но тот изобразил абсолютное непонимание.

Ладно, пусть забавляется, лишь бы каждое утро не бахал.

Я же отвез деда на вокзал. Лука Иванович не пожелал пышных проводов, не любил он церемонии и долгие прощания. Но на моё сопровождение согласился.

Всю дорогу он молчал и вздыхал. Нервничал. Всё-таки не шутка, первое совместное путешествие с графиней и намерение сделать предложение. В этом никакие годы не помогут. Любовь и сопутствующие ей переживания времени неподвластны.

Я незаметно поглядывал на деда и улыбался. Справится. Да и Нина Федоровна не из взбалмошных дам, сумеет обойти острые углы.

Вокзал встретил нас обычным шумом, гамом, гудками и клубами белого дыма, исторгаемыми паровозами. Дань традициям больше, чем необходимость. Но и в случае отказа магии такой транспорт будет в состоянии передвигаться.

Носильщики доставили багаж в вагон, а мы стояли на перроне и оба молчали.

Графиня уже давно была на месте, мы лишь поздоровались и обменялись обычными любезностями.

– Ну, вот так, Саша, – растерянно произнес дед, обводя жестом сверкающий вагон первого класса. – Скоро поедем, ты уж иди, наверное…

– Всё будет хорошо, – пообещал я и крепко обнял его.

Заодно и подпитал магией жизни. Немного уверенности в себе не помешает. А то от паники наделает глупостей и потом корить себя будет. Варягина наверняка простит патриарха в силу своей мудрости. Но зато тот не простит себя.

Лука Иванович бодро забрался по ступеням, махнул на прощание и скрылся.

Почти сразу же раздался протяжный гудок, служащие поторапливали пассажиров, а между ними носились мальчишки-разносчики, перекрикивая шум и предлагая свои нехитрые товары вроде сладостей и книг.

На какое-то мгновение меня охватила ностальгия. Вскочить бы тоже в вагон и умчаться далеко-далеко. Под стук колес попивать горячий чай и наблюдать в окно за проносящимися лесами, полями и городками.

Романтика путешествий так завораживает.

Я отогнал от себя этот эффект «провожающих». Когда уезжаешь сам, это совсем иное чувство. Предвкушение будущих событий в новом месте и с новыми людьми. Тут же кажется, словно ты всё это упускаешь.

Но был рад своему городу и дому. И за Луку Ивановича был рад, что он нашел счастье и отправлялся укреплять его.

Не о чём сожалеть, это точно.

Поезд вздрогнул, скрипнули вагоны, и состав тронулся с места, унося своих пассажиров на далекий юг.

Я ещё долго стоял на перроне и смотрел вдаль. Раздумывал о дальнейших планах. Вокзальная суета приободрила меня и заразила жаждой деятельности.

Поэтому я решил не откладывать визит к Зотову и навестить его прямо сейчас.

На моё сообщение граф ответил моментально. Заверил, что будет ожидать и прислал адрес. Впрочем тот не был тайной. Местонахождение охотничьих угодий, одних из любимых императором, знали все.

Собственно, это всё, что было доподлинно известно о Зотове. Его огромные владения, раскинувшиеся на север от столицы, – единственное, что вызывало пересуды в обществе. Уж слишком лакомым куском это казалось для некоторых.

Я прикинул по времени. До вечера должен управиться и вернуться. Дорога была относительно близкая. Пара часов вдоль залива, а затем углубиться восточнее. Если проехать ещё немного, можно было добраться и до нашей деревни. Если там были дороги, конечно же.

Император отличался страстью к охоте. При этом было известно его осуждающее отношение к банальному загону дичи на потеху. Правитель любил именно настоящую охоту, строго в сезон и лишь при наличии избытка хищников. Никакого огнестрельного оружия и боевой магии, всё происходило по старинке. С загонщиками, псами, конями и кинжалами.

Поэтому угодий по всей империи было немало. Возле одной столицы их было пять. В том числе и принадлежащее Зотову.

Я не был поклонником охоты. Приходилось заниматься при нужде. В те времена, когда мы отправлялись в дальние походы, провизию добывали в том числе в лесах и степях. Но я понимал азарт этого занятия. Момент столкновения с истинной опасностью, момент победы или поражения. Одолеть дикого зверя – такое увлекало многих, таков уж инстинкт.

В Вознесенском тоже были охотники. Ходили на кабана и лося. С разрешения хозяина горы, естественно. Именно он, а теперь леший, позволяли охотиться, если было много диких зверей в лесах.

Насколько я сумел выяснить, зверья во владениях Зотова было предостаточно. Обширная территория, богатая природой и почти не освоенная человеком.

Я мчался вдоль сияющего моря, открыв окна и позволяя ветру буянить внутри салона. Иногда мимо проплывали поместья и деревни. Места тут были потрясающие, пусть в непогоду и суровые. Воздушная стихия гнула стволы деревьев, пригибая к земле.

Помимо величественных гор меня всегда тянуло к морю. Пусть моим домом стала равнина, исчерченная реками и болотами. Да и море тут было неласковым. Но это место стало родным так давно, что я не желал иного.

Как и тогда, сейчас я просто восхищался береговой линией и густыми кронами хвойных, от которых доносился ни с чем не сравнимый аромат. От него кружилась голова и хотелось ещё придавить педаль газа.

«Лесснер» послушно шуршал шинами по идеальному покрытию трассы до самого поворота к угодьям. И за ним мне пришлось ехать аккуратнее.

По бокам от дороги раскинулись деревушки с большими пастбищами. Совсем крохотные, не больше десятка домов. Но зато поля тянулись на километры вдаль, до темной линии леса.

Я был заворожен этой пасторальной картинкой и чуть не проехал мимо поместья графа. За низкой кованой оградой белел великолепный дом. Настоящий дворец, среди лугов и рощ смотрящийся довольно необычно.

Хотя, учитывая посещение персон царских кровей, было логично. Принимать императора в лачуге не каждый осмелится.

Ворота открылись, едва я подъехал. Я оставил автомобиль на расчищенной для этого большой площадке и прогулялся до здания пешком.

Чуть поодаль виднелись хозяйственные строения и конюшни. За ними просторный выгон и ограждения скотного двора. Зотов тоже держал разнообразную скотину, судя по доносящимся звукам блеяния и мычания. Где-то далеко надрывался петух.

Это создавало ещё больший контраст со дворцом. Да и не ожидал я такого от мрачного графа.

Представив, как он лично собирает свежие яйца в курятниках поутру, я улыбнулся. Ну а что, всякое возможно. Мир умеет удивлять.

Хозяин встречал меня на пороге. Одет он был подобающе окружающему – в простую добротную одежду и высокие сапоги, уже заляпанные грязью.

– Александр Лукич! – даже голос его преобразился, став оживленнее и радостнее. – Рад скорой встрече. Простите меня за вид, только из конюшни вернулся. Не ожидал, что вы так быстро доберетесь. Как доехали?

– Прекрасно, благодарю. У вас тут чудесные места.

– Это верно, – польщенно улыбнулся Зотов. – Места тут почти заповедные. Земля плодородная, леса богаты и щедры. Да и озера наши рыбой славятся.

Я лишь поражался, насколько же он сейчас был не похож на того человека, с которым я говорил в городе. Зачем ему там угрюмый особняк, когда здесь он прямо-таки расцветает?

– Прошу на веранду, там для нас уже подготовили стол, – Зотов сделал приглашающий жест. – А я пока, с вашего позволения, переоденусь.

Веранда пристроилась с другой стороны дома и могла вместить довольно много людей. Сейчас тут стоял лишь один стол и пара стульев. Над ними натянули шатер от палящего солнца. Ветер трепал его пологи.

Вид отсюда открывался шикарный.

Вдали блестела гладь озера, по краям от него колыхались верхушки деревьев, а ещё дальше начиналась дремучая чаща. На лугу, который находился между домом и озером, мирно паслись лошади, пощипывая травку.

Жужжали стрекозы, чирикали птички – красота!

На столе стоял самовар и, к моей радости, турка. А так же нехитрые лакомства – пряники, сушки, баранки и крученые булочки с маком. Горшочки с медом и вареньями были прикрыты расшитыми полотенцами. Над вазой с полевыми цветами усердно шумели пчелы.

Зотов не заставил себя долго ждать и скоро пришел. С видимым удовольствием сел, протянул ноги и гордо оглядел свои владения.

– Чудесно у вас тут, – повторил я искренний комплимент.

– Была бы моя воля, не возвращался бы в город, – признался граф и осекся, виновато улыбнувшись. – Ну да неважно. Обязательства нужно выполнять. Не хочу вас нагружать ненужными подробностями. Угощайтесь, ваше сиятельство. Из собственной пекарни всё, свежее.

А вот я бы как раз послушал подробности его обязательств. Интуиция подсказывала мне, что там и кроется объяснение как его странного поведения, так и заточения дочери.

Но всему своё время. Выясню.

Я взял пряник и откусил. Волшебно! От души похвалил и выслушал благодарности. Зотова я не торопил, уж больно мне его перемена понравилась. Эдакий помещик, довольный размеренной сельской жизнью. Если не оборачиваться на дворец, то образ весьма подходящий.

– Не стану вас мучить долгими беседами, – наконец сказал мужчина. – Вижу, что вам тут нравится, но злоупотреблять вашим вниманием не буду. Как вы, полагаю, знаете, я являюсь обер-егермейстером императорского двора.

Этого я не знал, но кивнул. Один из первых придворных чинов, вот тебе и скромный граф, живущий в сомнительном районе столицы. Впрочем, его владения, их состояние и само поместье уже выдавало его обеспеченность.

Факт о его дочери стал ещё необычнее, учитывая приближенность к императору.

– Чин мой обязывает следить за состоянием угодий и обеспечивать необходимой информацией в должное время, – объяснил он. – Пусть в подчинении у меня не так много людей, как может показаться. Егерей в здешних местах немного, но они справляются. Справлялись, если быть точнее.

Я не очень разбирался в его роде деятельности. Но предполагал, что людей в подобном должно быть задействовано много. Ведь охота такого уровня – целое событие, с соответствующей подготовкой и обслуживанием.

Ну, насколько я об этом знал. В памяти молодого графа была какая-то несуразица, наполненная отрывочными сведениями и байками. В основном из далеко прошлого, не относящегося к реальности.

Вспомнилась только легенда про одного из правителей, который устраивал из охоты многодневный праздник, куда съезжались со всей империи и из-за её пределов. До нескольких недель могло длиться мероприятие, и к концу все уже забывали, для чего собрались. Трофеев оттуда почти не привозили. Ну кроме головной боли и прочих, менее приличных, заболеваний…

Но нынешний император вроде таким не отличался.

Зотов заметил моё замешательство и спросил:

– Что вы знаете про предстоящую императорскую охоту, Александр Лукич?

– Признаюсь, Алексей Романович, не так уж и много.

– Что же, с вашего позволения, я посвящу вас в эту тему. Потому что мои затруднения с этим непосредственно связаны.

– Слушаю вас внимательно.

Так это связано с императорской охотой? Интересно…

Глава 2

Граф Зотов рассказывал неторопливо и обстоятельно. Видно было, что тема охоты его увлекает более прочих. Пусть история получилась наполненной некоторой тревогой, но слушать её было интересно.

Императорская охота происходила два или три раза в год. Весной, в конце лета и иногда зимой. Не считая каких-то выдающихся поводов вроде юбилеев, заключений союзов и подобного.

Предстоящая была с одной стороны традиционной, но с другой не совсем обычной. Потому что её собирались посвятить помолвке наследника с северной принцессой.

Поэтому событие было более ответственным, чем в прочих случаях. Насколько это вообще возможно, учитывая серьёзность мероприятия.

Тем не менее, граф подтвердил всё то, что я мельком слышал про императора. Особой помпезности тот не любил, всё организовывалось довольно просто и без изысков.

Одинаковые наряды охотников, никаких роскошных застолий – выездные трапезы проходили лаконично и стоя. К размещению гостей тоже не предъявлялось строгих требований. Место для сна и снаряжения, и достаточно. Мало того, ограничивалось количество обслуги, которую участники могли взять с с собой. Не больше двух человек.

В общем, во главу ставилась именно охота, а не развлечение для высшего света. Меня скромность правителя в этом вопросе весьма порадовала.

Честь принимать императора и северных гостей выпала, как можно было догадаться, Зотову.

Но взволновало его отнюдь не это, а цепочка событий, приведшая к этому.

И речь шла про волков.

Имения графа, ввиду их обширности, изобиловали как разнообразной дичью, так и хищниками, которые охотились в здешних лесах. Год от года отличался, но в этом количество волков увеличилось.

Да так, что стало угрожать как прочим лесным обитателям, так и скоту в деревнях. Об этом обер-егермейстер, как ему и было положено по чину, докладывал ко двору.

По этой причине были выбраны угодья Зотова. Охота на волков, расплодившихся без меры и угрожающих людям, считалась самой благородной.

Шли месяцы, а волки появлялись всё чаще. В обязанности графа входило отслеживать их и примечать логова. И всё шло как обычно, пока не начались странности.

Волки начали собираться в стаю. Посреди лета, что было очень необычно, так как происходить подобное должно было лишь зимой. Но, природа умеет удивлять, так что поначалу особого внимания на это не обращали.

До тех пор, пока волки не стали задирать скот. Тут тоже вроде ничего необычного, кроме того, что делали они это сообща.

– Вы поймите, ваше сиятельство, – говорил мне озадаченный Зотов. – Толпой они идут лишь на опасного противника, вроде лося или кабанов. Теленка задрать может и одиночка, причем слабый. Псы-то у деревенских пастушьи, только лаять и умеют, не им тягаться с хищником. А тут словно… издеваются.

Повторялось это не так чтобы часто, так что хозяин земель не сразу всполошился. Ну задрали пару телят, не углядели пастухи, бывает.

Пока не произошло нечто, заставившее его крепко задуматься.

Волки напали прямо рядом с деревней, и тому нашлись свидетели. Раньше они уводили скот втихаря, только по следам и можно было понять, что их много.

Теперь же это была чуть ли не демонстрация. Пастух так и вовсе едва не поседел на всю голову, так испугался. Прибежал к старосте деревни и наотрез отказался выходить на работу. Староста отправился на поклон к графу и всё подробно рассказал.

Но самое интересное произошло, когда Зотов всё же решил лично осмотреть место происшествия и изучить следы. Опытный егерь сумел углядеть, что у стаи был вожак. Матерый и крупный, судя по отпечаткам лап.

Мало того, что летняя стая, так ещё и с вожаком. Который, судя по всему, наблюдал поодаль, сам не вмешивался.

Короче говоря, граф решил его выследить. Его охватил истинный азарт.

Облаву устраивали по всем правилам, подробности которых я не очень понял. Но суть была в том, что уйти зверюга никак не могла и логово должны были обнаружить.

Но ушла. Да так, что собаки потеряли след, как и Зотов, чему он очень удивился и опечалился. Вожак оказался не просто матерым, но и крайне хитрым и изворотливым.

Об этом тоже было доложено во дворец, ещё до попытки выследить предводителя серых. Что вызвало азарт уже у императора, так что охота предполагалась весьма увлекательной.

– Нельзя ему уйти дать, – объяснял граф проблему. – Если зверь сбивает других в стаю, то сделает это снова. Зимой они ещё более лютыми станут. Но даже не это главное. Главное – он одиночка. Уйдет, не привязанный ни к паре, ни к выводку, и всё. Не найдешь потом. Взять его нужно, Александр Лукич, непременно взять на охоте.

Я призадумался. Грустно взглянул на опустевшее блюдо пряников, но Алексей Романович моего взгляда не заметил, весь ушел в себя.

Не очень понял я, насколько необычно происходящее. Вроде волки и вели себя странно, но не невозможно. Зотов сказал, что такое случается. Редко, но всё же бывает. Связано ли это с магией? Непонятно.

Получалось, что для начала нужно было изучить лес, где скрылся вожак. Возможно, магический фон выдаст признаки использования силы.

Правда, мне пока не приходило в голову, как именно можно вынудить зверей вести себя подобным образом. Анималистика не была способна заставить животное сделать что-то, идущее против его сущности. Точнее, для этого нужно было безвозвратно разрушить разум существа. То есть сработало бы лишь один раз.

Аспект работы с животными давал возможность понять их, почувствовать. И направить, но уже при наличии устойчивой связи. С хищником такое провернуть было невозможно. Другое мышление и другая воля.

Но проверить лес не помешало бы.

Впрочем, я не совсем понял, что же от меня требуется, поэтому уточнил:

– И вы желаете, чтобы я выследил этого волка?

– Вы? – удивился Зотов. – А разве вы умеете?

– Нет, – без стеснений признался я.

И уж тем более не сумею сделать это лучше человека, почти всю жизнь посвятившему этому делу. Если егерь-теневик не смог отловить зверя, то куда уж мне.

Хотя, одна идея появилась почти сразу.

– Слышал я, – загадочно произнес граф. – Что возможно создать вещицу такую, что позволит учуять. Направление указать, где спрятался зверь определенный.

– И где вы такое слышали? – спросил я.

Анималисты разве что присмиряли буйный нрав или успокаивали во время гроз. Ну, в основном. Довольно мирный аспект дара, ведь толком на животное не повлияешь. Но вот насчет учуять… Что-то в этом, безусловно, было.

– В книге прочитал. По анималистике. Служил как-то при угодьях один маг, так что я изучал тему, чтобы понимать, что от того требовать можно было.

– Служил? И куда он делся? – больше ради вежливости полюбопытствовал я.

– Волки зимой задрали, – хмуро ответил граф. – Несколько лет назад это было. Дурень решил, что соединится с природой, и та его не тронет. Немного блаженным был, вынужден признать. Ну да природа всегда своё возьмет. Слабые в лесу не выживают.

Ну, анималисты уж точно. Что противопоставить сильному хищнику, когда тот нападает? Не успеешь связь наладить, как без головы останешься. В этом смысле одаренные этим аспектом были одними из самых беззащитных, если толком не развивались.

Но граф меня заинтересовал.

Как странным зверем, так и поиском способа его обнаружить.

В теории, которую я знал насчет этого дара, связь с животным строилась на основе уникального отпечатка вида, если можно так назвать. Это как с магией, каждый аспект оставлял свой след. И ощущался по особенному. Так я чувствовал, какой именно одаренный передо мной. Если сосредотачивался, конечно же.

Каждое живущее на свете существо имело неповторимую ауру. И та вносила в мир свои изменения. След этот со временем таял, теряясь в массе других. Преображался во всеобщий поток, из которого и состояло всё вокруг.

Но, если знать отпечаток и бросить поисковую сеть именно по нему… Могло сработать.

Слишком мало данных у меня было.

– А книга та у вас осталась? – спросил я.

– Да, где-то лежит… – рассеянно ответил Зотов. – Принести?

– Было бы интересно взглянуть, – кивнул я.

Граф не стал откладывать и ушел в дом. Я же любовался пасущимися на лугу лошадками и прикидывал в уме план действий.

Соглашаться сразу же я не намеревался. Хотя задачка была прямо по мне, много непонятного и неизвестного. Да и про Зотовых разузнать побольше хотелось, а тут такая оказия удачная.

Правда, я думал что следующая пара аспектов будет другая. Тем более и кузнец уже знакомый появился, к которому можно податься в подмастерья. Выковать какой-нибудь легендарный меч…

Но судьба никогда не подкидывает ничего просто так. Можно не заметить, но я-то как раз знаки этой великой госпожи умел примечать мастерски.

В общем, когда вернулся Зотов, я уже решил проверить лес.

Если там обнаружатся магические следы, то с проблемой стоит обращаться в службу безопасности императора, а не ко мне. Если что-то влияет на зверей, то дело нечисто. А может там просто место силы зарождается. Или вообще аномалия.

Ну или леший местный чудит, тоже вариант.

Книга оказалась учебником для детей, что меня немало позабавило. Но толковым учебником, судя по быстрому просмотру. В общем-то, правильно, в объяснения для взрослых вникать не так и просто. Напишут заумных слов, а толку ноль.

– Вот что, Алексей Романович, – сказал я на его вопросительный взгляд. – Мне нужно обдумать сказанное вами. Но для начала неплохо бы съездить туда, где вы упустили волка. Ну и к пастуху тому.

– Конечно! – обрадовался граф. – Когда пожелаете, так сразу и отправимся. Нет мне покоя, пока я не пойму, как изловить вожака.

Зацепило его поражение, и сильно. Даже на мгновение жалко стало Зотова, по-человечески. Видно, что извелся совсем от такой с виду простой задачи. Но и капля азарта в нем была – встреча с соперником, которого не одолеть, вызывала в мужчине жажду победы.

Как бы эта страсть до глупости не довела. Если волк умен, а в этом уже сомнений не было, то вполне способен заманить подальше и напасть. А то и прочих натравить.

Это ли съедало графа изнутри? Возможно.

Но это точно не объясняло столь острую реакцию на упоминание о дочери.

Впрочем, я и сам почти позабыл о темной. Пока дух библиотеки размышляет, одна сидит в темнице, а вторая без сил, можно заняться чем-то более интересным и полезным.

– Если не возражаете, то с пастухом я бы хотел поговорить прямо сейчас.

А вот поход в лес придется отложить. Я однозначно испорчу одежду, да и в туфлях по кочкам и мху ходить весьма неудобно. К тому же необходимо подготовиться на тот случай, если там действительно применяли магию. Никогда не знаешь, на кого можно наткнуться в глуши.

Деревня, возле которой произошло памятное нападение, находилась неподалеку от мест, где начинались дикие поля с оврагами, пролески и очень близко была настоящая чаща, куда мало кто отправлялся, кроме егерей.

В этом районе и устраивали обычно охоту.

Как и прочие во владениях Зотова, деревушка была крошечной. Пара десятков домов, амбары, хлевы и раскинувшиеся за ними небольшие пастбища. Центром поселения был большой колодец с крышей, покрытой свежей соломой, и стоящей рядом скамейкой под навесом. На ней, конечно же, сидели благообразные старушки и лузгали семечки.

Дорога тут была грунтовой, и мы оставили автомобили ещё на подъезде, чтобы не увязнуть в грязи и не раскурочить путь тяжелыми машинами. В деревню мы зашли пешком. Я сразу же понял, почему Зотов был в сапогах. Недавно прошедший дождь превратил землю под ногами в вязкую массу, по которой отчаянно скользили ноги.

Попрощавшись с обувью, я тем не менее, не отступил.

Бдительные стражницы издалека заприметили незнакомцев. И до меня донесся дребезжащий голос одной из них:

– Чойта за милки там пожаловали-то?

– Дура ты, Афанасьевна, то барины приехали, – шикнула на неё другая.

Старушки живо поднялись и принялись кланяться, когда мы подошли. Я тоже поклонился с уважением к почтенному возрасту. Граф приветственно кивнул и спросил:

– Федька где?

– Хромой иль кривой? – уточнила та, которая видимо была главной.

– Пастух, – вздохнул Зотов.

Мне уже стало интересно, каким именно недугом обладает нужный нам Федор, но ответ был неоднозначный:

– Дык на сеновале дрыхнет, знамо где. Солнцепек же, весь скот загнали до обеда.

– А где…

– Ваше сиятельство! – пресек следующий вопрос графа громкий голос.

На пороге ближайшего дома, на вид самого добротного из всех, стоял удивительно румяный и пузатый мужчина. Он приветственно раскинул руки и широко улыбался. Это оказался староста, с необычным именем Литвин и очень радушным нравом. Он тут же пригласил внутрь, в прохладу, и накрыл стол. Первым делом подал холодный квас, которым я с огромным удовольствием угостился.

Припекало на улице и правда прилично. Воздух был недвижим, а без ветра солнце жарило нещадно. Но даже оно было не в силах высушить дорогу.

Пастуха позвали в дом к старосте. Явился сущий парнишка. Тощий и с мягким пушком над губой, он заметно прихрамывал. За поясом у него был кнут, а в растрепанных волосах куча соломинок и колосков.

– Давай, рассказывай господам всё, что видел, – приказал староста.

– Ну дык, – пастух заозирался, словно ища ответа в бревенчатых стенах дома. – Страхолюдины, зверюги, значит-с. Кинулись гурьбой и хрясь!

От переизбытка чувств он хлопнул по столу и Литвин вздрогнул от неожиданности.

– Ты чего дуришь! – заорал староста. – Говори, что видел! Сколько зверья было, куда побегли.

– Ну дык много было. В лес побегли.

– Тьфу, – староста тоже хлопнул по столу. – Вы уж простите его, юродивый он у нас немножка. Ну, того слегонца значит, по вашему, – мужчина покрутил пальцем у виска.

– Федор, – вступил я в беседу. – А ты видел ещё кого-нибудь? Ну или что-то странное поблизости?

Пастух задумчиво и смачно почесал макушку плетеной рукояткой. Понурил плечи и помотал головой. Затем почти сразу же оживился и улыбнулся, демонстрируя внушительную дыру вместо переднего зуба.

– Дык в деревьях волчара стоял. Здоровенный, уууух! Далече, но я разглядел. Шмыгнул тенью-то и будто не было его.

– А чего ты раньше-то молчал, что вожака видел? – удивился Зотов.

– Дык покумекал я, барин, и решил, значит-с, что померещилось…

– Да итить тебя! Чем ты кумекал-то? – староста вскочил и замахнулся кулаком, но сразу же сел обратно и беззлобно выдал: – Балбес.

Федор на попытку нападения никак не отреагировал. Всё так же стоял и улыбался. Граф вздохнул:

– Ну а рост у того волка какой, разглядел?

– Ну дык большой, – парень пожевал губы, прикидывая в уме, и указал себе под грудь: – Во какой. Наверное. Далече было…

Мы с Зотовым переглянулись. Пастух, конечно, был невысоким, но всё равно выходило, что зверь огромный. Ну либо Федору со страху показалось.

– Следы были крупные, – размышлял вслух граф. – Но глубина не такая, чтобы подобного размера, – он машинально тоже показал себе под грудь. – Сухо тогда было, безусловно…

Мне признаки вычисления габаритов животных были неизвестны, так что я поверил на слово более опытному в этом деле человеку.