Текст книги "Гримуар Геймера (СИ)"

Автор книги: Марк Оскобин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

После обратного перехода в неигровой реал я вернулся к насущной проблеме и повторил:

– Команда. Кому мы можем доверять на все сто, кроме нас самих?

Биг-Ти пожал плечами. Романыч задумчиво погладил «пропуск в трусики». Нашёл я у кого спрашивать. Их социальная вовлеченность наверняка зависла ниже двузначного значения. Окна в мир для них – мониторы домашних ПК и я по центру.

– А что думаете насчёт родителей? – подала голос Катя. – Или просто взрослых.

– Я и так взрослый, – тут же ответил Романыч. – Не хватало ещё здесь выслушивать ЦУ от предков.

Мы с Тимом молча покачали головами. Спасибо за предложение.

– Настя, – вдруг заявил Романыч. – С ней бы я рискнул подписаться на любую авантюру.

– Согласен, – подтвердил Тим. – Я тебе ещё в школе советовал замутить с Настюхой, но ты бегал от неё как страус.

– Сам ты страус, – огрызнулся Романыч. – Мы для неё всегда были друзьями. – И многозначительно посмотрел на меня. – Вэл не даст соврать. У него богатый опыт дружбы с девушками.

Хотел подколоть засранец, но опоздал на пару дней. Я рассказал, что переехал из Френдзоны Леси. Не без помощи Гримуара, но победителей не судят.

– И молчал?? – Романыч имитировал удар кулаком под дых. – И как она? Дикая кошка, да?

– Может, потом обсудите? – возмутилась Мышка. Снова вид злой училки.

– Непременно, – сказал Романыч. – Значит, ещё плюс один.

Меня обуревали сомнения, стоит ли подключать Лесю. Втягивать во всё это дерьмо, когда у нас так хорошо началось. А ещё слова Синего Нимба о том, что с пятого уровня никто не возвращался. Опасно. Впрочем, опасность зависла Дамокловым мечом над всеми нами давно. Вопрос – в чьи руки, помимо своих, вкладывать щиты и ответственность.

– Ты прав, Ром, – заговорил я. – Лесю возьму на себя, на вас – Настя.

– Что значит – на нас? – не понял Тим. – Разве мы не будем действовать сообща?

Я напомнил ему о своей поездке на пустырь. Пока буду заниматься Синими Нимбами, дело не должно стоять на месте. Дэдлайн – завтра в девять вечера.

– Уверен, что ехать одному – здравая идея? – не успокаивался дружище.

– Если там ловушка, лучше пожертвовать одним, чем всеми, – ответил я.

Мод благородного рыцаря активирован.

– Итого пятеро, – подсчитал Романыч. – Нужны ещё двое. – Снова недвусмысленный взгляд на Мышку. – Так и не понял насчёт тебя, соседка. Ты вроде в деле, раз стоишь тут с нами, а вроде и сбоку припёка.

– Я в деле! – неожиданно заявила Катя и раздавила меня твёрдым взглядом, точно асфальтоукладчиком. – Давай вписывай, и вам останется найти одного.

Усмехнувшись, я открыл Гримуар. Помимо её имени, заполнил самое верхнее поле. Глазастый Романыч заметил.

– «Белые вороны»? – возмутился он. – Какого хрена ты выбрал название, не посоветовавшись?

– Извини, не подумал о твоих предпочтениях. – Я хлопнул себя ладонью по лбу. – Надо было назвать «ЗОС».

– Что такое ЗОС? – спросила Катя.

– Защитники окружающей среды, – ответил я, и мы втроём заржали.

Глава 21. Междумирье

Мод «Хранилище памяти» активирован

Бустер-мод «Выносливость» активирован

Бустер-мод «Физическая сила» активирован

Подъезжаю на такси к пустырю. Готов к важной встрече во всеоружии. Драться, убегать, вспоминать – понадобиться может любая способность. Водитель озадаченно крутит головой и притормаживает.

– Прямо здесь? – спрашивает он.

– Да.

Протягиваю ему три сотни. Сдачи не надо. Выхожу и жду, пока серый «Дастер» скроется из вида. Двигаюсь в направлении пустыря, обходя металлическую конструкцию недостроенного с прошлого десятилетия гипермаркета. Скелет здания, так и не обросший мясом. Справа каньоны, слева ещё несколько заброшенных строений. Прямо по курсу пустырь.

Останавливаюсь, как вкопанный. Этого не может быть! Посреди пустыря громоздится старый храм из белого камня и без колоколов. Громадина в пять этажей, местами камень почернел, где-то откололся. На вид ему лет двести, не меньше.

Его здесь нет, напоминаю я себе, он – часть игрового мира. Осторожно двигаюсь в его направлении. Окна – пустующие глазницы, вход – разинутая беззубая пасть чудовища. Внутри кромешная тьма, несмотря на наличие окон. Визуальный обман.

За пятьдесят метров от храма я останавливаюсь. Из бездонной пасти появляется фигура. Я готов включить спринтера, но узнаю вышедшего человека. Синий Нимб из Вариации моего будущего. Сейчас он облачён в приталенный смокинг тёмно-серого цвета. Костюмированный маскарад какой-то.

– Скорее! – машет он мне рукой. – Заходи!

Он боится отойти от входа на лишний метр, поэтому я приближаюсь и оказываюсь прямо перед ним.

– Я же так и не представился, – говорит Синий Нимб и протягивает руку. – Джейкоб Летомбо.

Пожимаю холодную твёрдую кисть, весьма узкую для мужской.

– Вэл Ворон, – отвечаю я, хотя не сомневаюсь – он знает. – Странное у вас имя. И говорите без акцента.

– Языковой скилл, – отвечает Джейкоб. – Скоро и тебе он станет доступен. Пошли.

Я вхожу вслед за Синим Нимбом в гущу тьмы. Стоит пересечь невидимый порог, как предстаёт внутреннее убранство храма, а вернее, его отсутствие. Единое помещение, лишённое перегородок даже между этажами. Мы будто оказались внутри гигантского ящика. Ящика Пандоры.

Впрочем, кое-что есть – лифт. Расположен в самом центре и больше напоминает забытую строителями кабинку биотуалета. Джейкоб Летомбо ведёт меня к лифту и нажимает единственную кнопку. Створки раздвигаются, мы входим внутрь. В кабинке ещё три кнопки. Никаких цифр и подписей. Джейкоб нажимает среднюю.

Я не ощущаю движения, не улавливаю ни малейшего звука. На секунду теряю зрение, как бывает при переходе в игровой режим. Думаю, мы застряли, и тут створки снова раздвигаются. Мы выходим. Абсолютно идентичная обстановка. Впечатление, что постояли и вышли. Но стоит покинуть храм, как я понимаю – мы в ином месте. Возможно, в ином мире. Там не пустырь затерялся среди строений, а строение затерялось на одном большом пустыре. От горизонта до горизонта – абсолютное ничто. И небоскрёб напротив храма. Я запрокидываю голову – этажей сорок, не меньше.

– Междумирье, – поясняет Джейкоб. – Место нашего обитания. И заточения.

– Чьего – вашего?

– Сейчас увидишь.

Он проводит меня внутрь небоскрёба. Большой пустующий холл с выставленными полукругом однотипными стульями. Кружок сектантов. Джейкоб подводит меня к очередному лифту. На это раз я ощущаю движение вверх, слышу дребезжание кабинки, работу тросов. Бесконечно долгий подъём.

Наконец, мы покидаем лифт и оказываемся в похожем холле, что и на первом этаже. Только полукруг из стульев раза в три меньше. В обе стороны расходятся длинные коридоры. Джейкоб ведёт меня направо, останавливается напротив первой двери и подносит ладонь к светящейся точке по центру. Дверь либо исчезает, либо становится прозрачной – я не успеваю разобраться. За ней – комната с рюшками, плакатами каких-то певцов и обоями цвета боли. На широкой двуспальной кровати сидит, поджав колени к подбородку, девушка. Приглядываюсь и чувствую шевеление волос на затылке.

– Что она тут делает? – спрашиваю я, указывая на Анну Кутнюк.

От Кутнюк никакой реакции, значит, она меня не слышит.

– Что и все мы, – отвечает Джейкоб. – Обитает.

Он двигается к соседней комнате в пяти метрах правее и точно так же обесцвечивает дверь. Я подхожу и вижу интерьер хрущёвской однушки. Спальня и кухня соединены воедино. За столом сидит плотный седовласый мужчина и неторопливо отпивает пиво из пузатого стакана. Профессор Михальчук.

Джейкоб перемещается дальше по коридору, я следом. Третью комнату определяю меньше, чем за секунду. Из-за розовых обоев и кобылицы, вальяжно раскинувшейся на кровати с книгой в руках. В четвёртой – зале нашей квартиры – сидит Боров и таращится в плазму. Пятую тоже узнаю, хоть и не сразу. Бывал там всего раз и недолго. На турнике подтягивается Папкин бизнесмен, играя рельефными мышцами спины и бицепсов.

У всех вместо красных нимбов – такие же синие, как у Куратора Момбо-Летомбо. В оставшихся трёх находятся Сева Пересветов, Таня «Инет» Новикова и Лягушатник.

– Занимательная экскурсия, – говорю я Джейкобу.

– Ты определил логику последовательности? – спрашивает он.

– Здесь все, кого я использовал, как персонажей, – отвечаю я. – В хронологическом порядке.

– Верно. Теперь ты понял.

Я мотаю головой.

– Ни черта я не понял. Все они продолжают жить в реальном мире. Тогда это кто? – развожу я руками, охватывая весь коридор.

– В реальном мире живут Пробудившиеся, – поясняет Джейкоб. – А здесь – Первородные. Именно так работает функция Гримуара «Изгиб реальности». Вытесняет одни субличности и приводит к власти другие. Твои действия определяют, какая именно субличность пробудится и возьмёт управление телом.

Теперь понятнее, но остаются вопросы.

– Где два шапокляка, баба Лора и Клава?

Куратор пожимает плечами:

– Если их нет, значит, воздействие было минимальным и не привело к Изгибу.

– Хорошо. Обуховым я управлял дважды. Почему здесь одна его версия?

– Двух быть и не может, здесь только Первородные. К тому же, первый раз ты управлял им на тестовом уровне. Изгиб там работает редко даже в случае явных отклонений в поведении.

– Тогда что тут делает Кутнюк? – вопрошаю я, возвращаясь к началу коридора.

– Редко – не значит «никогда», – разумно подмечает Джейкоб, следуя за мной. – Ей не повезло. Хрупкая начинка. Не хочешь с ней поговорить? Или с кем-нибудь ещё?

Прежде чем я успеваю сказать «нет», Куратор-подставщик прикладывает обе ладони с двух сторон от входа, и невидимая дверь перестаёт существовать. Кутнюк поднимает голову и смотрит на нас.

– Ах ты, чёртов ЗОС! – Она вскакивает с кровати и несётся на меня, точно бешеный суслик по полю.

С бустером силы я без труда могу отправить её из Междумирья в Подмирье или что там внизу. Но я стою неподвижно и наблюдаю, как Кутнюк преодолевает комнату и отвешивает мне пощёчину. Комары кусают больнее. Но она добавляет ещё раз, и щека загорается адским пламенем. Джейкоб выставляет между нами руку в стиле рефери. Брейк.

– Анна, ведите себя подобающе! – отчитывает её Куратор. – Не раз и не два обговаривали это на собраниях. Так вы лишь уменьшаете свои шансы.

– Шансы на что? – спрашиваю я, потирая щёку. Вот же сучка.

– На возвращение, – отвечает Джейкоб.

Разговор принимает серьёзный оборот, поэтому мы переходим в холл и усаживаемся на два стула через один. Кутнюк пришлось вернуться в своё обиталище. Это серьёзный мужской разговор.

– Итак, – первым начинаю я, – теперь мне становятся ясны ваши мотивы. Вы хотите, чтобы я вернул Первородных в законно принадлежащие им тела. А что случится с Пробудившимися?

Джейкоб изображает взрыв воздушного шарика.

– Они просто исчезнут. Или заснут. Разницы никакой. Их выход на сцену – один шанс из миллиона.

– То есть, здесь они не окажутся?

– Нет. В Междумирье существуют только Первородные, я же сказал.

– Что вообще такое Междумирье?

Джейкоб поглаживает гладко выбритый подбородок.

– Спрятанная лакуна Гримуара. Текст между строк.

– Очень метафорично и ни хрена не ясно, – ворчу я.

– Включи воображение и станет проще.

– Спасибо за совет. – Я внимательно оглядываю холл. Щупаю оплётку стульев, вдыхаю поглубже воздух с лёгким запахом свежего дерева. – Всё выглядит реалистично.

– Как и Вариации будущего, – поясняет Джейкоб. – Только здесь доступен мод реконструкции. Комнаты, в которых обитают Первородные, созданы с помощью него. Как и сам небоскрёб. Голое Междумирье – лишь пустошь от горизонта до горизонта.

– Отличный мод, – замечаю я. – Почему у меня его нет?

Джейкоб улыбается.

– У тебя много чего нет. На поверхности доступен базовый набор. Но на пятом уровне вам придётся спуститься в Бездну. Вот там…

– Из которой никто не возвращался, – перебиваю его я. – Значит, прок от этих модов там – что пердёж в лужу.

Куратор хмурится.

– Ладно, – говорю я. – А что насчёт деревни, где я пересидел преследование Красного монстра? Её тоже реконструировали?

– Да, – кивает Джейкоб. – Люди, которых ты видел – Старейшины. Они способны действовать вне Междумирья, но лишь короткое время. В тот раз они использовали два мода: «Реконструкцию» и «Временную лакуну». Одного Старейшина мы потеряли. Появился Чистильщик.

– Что он вообще такое?

– Мы не знаем. Определённо, он как-то связан с создателями Гримуара.

Внезапно до меня доходят масштабы.

– Стопэ. Целый небоскрёб Первородных… Сколько Геймеров было до меня?

– Немало, – признаётся Джейкоб. – Начиная со Средних веков и до ваших дней.

– Это шутка? – Я понимаю, что нет. Без всякого мода в памяти тут же всплывают образы людей в деревне. – То есть, понятие «геймер» зародилось в Средневековье? Не знал.

– Гримуар только отражает текущую реальность, – терпеливо разжёвывает Куратор. – От колдовских обрядов и заклятий до игровых интерфейсов. Маги, Геймеры, Боги – названия условны. Лишь сам Гримуар сохраняет первозданный вид книги.

– И кто же его создал?

Джейкоб пожимает плечами.

– Я бы многое отдал за ответ. Сторонники радикальной версии считают, что постлюди из далёкого будущего, но я с ними не согласен. Мне кажется, ответы надо искать в прошлом.

– Для путешествия в далёкое прошлое есть отдельный мод?

– Не исключено. Все ответы – в Бездне.

Он смотрит на наручные часы. Забавно, что бессмертные тоже следят за временем. Или смертные?

– Вы можете умереть? – спрашиваю я.

– В Междумирье – нет. Только снаружи. От дыма Чистильщика.

– А в Бездне?

– Туда мы неспособны спуститься. Лифт не поедет, нижний этаж только для Геймеров. – Посчитав лекцию полноценной, Куратор встаёт. – Ты ещё не собирал команду?

– В процессе, – отвечаю я и тоже встаю.

– Попытайся спасти как можно больше обитателей до перехода в Бездну. – Джейкоб указывает в сторону коридора. – Если ты не желаешь обречь их на вечное заточение в случае провала.

– И что я должен делать?

Джейкоб достаёт из внутреннего кармана смокинга сложенный лист жёлтой бумаги.

– Назовём эти персональные фразы заклинаниями, – говорит он, вручая мне лист. – Для каждого из восьми Первородных. Бумага просуществует в реале около суток. Можешь запомнить, но лучше не затягивай. Твоя задача – лично произнести заклинание вслух в присутствии человека. Ни больше, ни меньше.

– И кого я получу в итоге? – спрашиваю я. – Восемь опасных противников? Или пациентов психушки?

– Нет. На поверхности они не станут подвергать тебя риску. До ухода команды в Бездну от ваших действий зависят жизни всех открытых персонажей, как тебе известно.

– А потом?

– А потом на кону только жизни Геймеров. Насколько я знаю.

Вот это поворот. Выходит, команда – это не кучка супергероев, призванных спасти сотни жизней, а отряд самоубийц. Я стою молча, пытаясь сформулировать очередной вопрос, но Джейкоб любезно указывает на лифт. Будто хозяин, которому осточертел засидевшийся гость. Я подчиняюсь. Мы спускаемся с верхнего этажа небоскрёба.

– Почему все сидят по норам? – спрашиваю я.

– Для слаженной и бесперебойной работы модов реконструкции, – отвечает Куратор. – Необходимо равномерное распределение и присутствие внутри объекта. Общие собрания и вылазки во внешний мир – кратковременные исключения.

– Остальные люди видят вас на поверхности?

– Только Геймеры в игровом режиме заданий. Храм Переходов вам открывается лишь на пятом уровне. – Мы покидаем небоскрёб и шагаем к пресловутому Храму. – Но в Вариациях Первородные полноценно реальны. Поэтому я не понравился твоей жене.

Взгляд цепляется за крохотную точку на горизонте. Не заметил её в первый раз.

– А там что? – спрашиваю Куратора, указывая рукой направление.

– Ничего особенного, – уклончиво отвечает он. – Кое-какая хоз постройка.

«Хоз постройка» в паре километров от места обитания? В мире, где материальные предметы существуют только благодаря моду реконструкции? Что-то не сходится, дядя. Но я решаю не третировать его допросом. Как ответственный швейцар, Джейкоб Летомбо пропускает меня первым в лифт и нажимает верхнюю кнопку. Сам при этом остаётся снаружи.

– Постарайся, чтобы твои друзья не заселили нам ещё этаж-другой, – высказывает напоследок пожелание Джейкоб.

Я коротко киваю. Снова потемнение в глазах, и через полминуты створки открываются. Куратора нет, я выхожу из храма. Записку с заклинаниями убираю в карман. Пытаюсь переварить солянку из фактов, идей и откровений, приготовленную Момбо-Летомбо. Готов отрыгнуть её прямо здесь и сейчас. Наломал я дров, однако.

Смотрю на часы и прихожу в ужас. Я потерял в Междумирье три часа, хотя провёл от силы минут двадцать. Надо срочно позвонить на базу и дать отбой собирать команду. Но смартфон разряжен. Проклятие! Бегу к центральной дороге. В двухстах метрах гипермаркет. Действующий, а не мертворожденный. Там на парковке нахожу такси и запрыгиваю в салон. Погнали, шеф!

Приезжаю на дачу, продолжая находиться в игровом режиме и с активированной кучей модов. Вместе со мной они выпали из времени внешнего мира. На линии стоит Настина красная «Шкода Октавия» – родительский подарок на восемнадцатилетие. Опоздал. Дверь в дом открыта.

Бесшумно поднимаюсь наверх. Чердак Мечтателя напоминает больничную палату. На моей кровати лежит Настя в полной отключке, на узкой софе – Романыч. Практика синхронных сеансов. Катя сидит в кресле с неизменной чашкой чая, оберегая Гримуар, как я ей и наказал. Готова заключить меня в объятия за то, что вернулся живым. Начинает засыпать вопросами.

Слышу голоса на лоджии. Вхожу и вижу красный нимб рядом с зелёным Тима.

– Привет, Вэл! – здоровается Кутнюк.

Я вздрагиваю и невольно подношу ладонь к левой щеке. Она по-прежнему горит.

Глава 22. Спасение бессмертных…

Что всё это значит, я узнаю из сбивчивого рассказа Тима и дополнений самой экс-Монашки. По заверению Биг-Ти, идея вовлечь в дело Кутнюк пришла Романычу. Тому, который кричал про стопроцентное доверие, и взял в команду вчерашнего врага, ага. Ему якобы захотелось изучить феномен Изгиба, а тут кандидат под боком. Простодушный Тим позвонил Анне и пригласил встретиться. Та согласилась. Романыч записал её шестым членом «Белых ворон» и без труда провёл обряд посвящения. В умении толково объяснить чертовщину он действительно хорош.

Хуже другое – он так же заочно записал и Лесю, лишив меня возможности уберечь её от гримуаровских пут. И она даже не подозревает, во что её втянули.

И вот Тим с Кутнюк сидят на лоджии и мило беседуют, а я стою рядом и чувствую, как превращаюсь в камень, будто посмотрел в глаза Медузы Горгоны. В кармане записка с заклинанием, способным вмиг уничтожить новую субличность одногруппницы и вернуть прежнюю, монашескую.

– Вэл, расслабься, – советует Кутнюк, ошибочно интерпретируя моё состояние. – Я не в обиде за философию. Правильно сделал. Давно пора было поставить меня на место.

– Давай лучше рассказывай, что от тебя хотели Синие Нимбы и кто они вообще такие? – вмешивается нетерпеливый Тим.

Я ловко ухожу от ответа, ссылаясь на отсутствующих Романыча и Настю. Рассказывать – так всем сразу. Тим говорит, что до завершения их сеансов пятнадцать минут. Они управляют кем-то из бывших одноклассников, имён не спрашиваю. Мне остаётся надеяться, что постояльцев в небоскрёбе Джейкоба Летомбо не прибавится после этих демонстраций. Отныне любое использование Гримуара будет под моим личным контролем.

И вообще, пора всех разгонять и заняться извлечением Первородных узников. Небольшой побочный квест перед финишной прямой. Разминка. Заодно отдам должок Старейшинам за спасение от монстра.

С Кутнюк точно спешить не буду. Её преображение может негативно повлиять на команду, в особенности на Тима. Будь неладен Романыч. Улучив момент, спрашиваю, почему Катя позволила ему заниматься самодеятельностью.

– А что я могла сделать? – справедливо возражает она. – Он без устали напоминал, что ты сам поручил им укомплектовать состав. А тебя ещё так долго не было.

Ошибочный карт-бланш с моей стороны. У нас какой-то «Спайс гёрлз» получился и мы три клоуна на подтанцовке. Но уже поздно возмущаться. Дожидаемся пробуждения Геймеров номер три и пять. Настя на автомате пожимает мне руку и как-то странно потупляет взгляд. Не сомневаюсь, теперь ей ясны причины метаморфозов Всеволода Пересветова.

Для начала, мне приходится наплести кос из правды и вымысла о Междумирье. Описываю всё достоверно, но местоположение Храма Переходов и истинную сущность Синих Нимбов не раскрываю. По легенде они – добрые помощники, межстрочная техподдержка Гримуара. Вроде все проглатывают объяснение. По их лицам я понимаю, что они ожидали большего. Романыч почему-то выглядит хмурым после сеанса.

Задаю прямой вопрос и узнаю причину: оказывается, они с Настей решили насолить школьным близнецам, гнобившим половину класса. Учудили драку с прохожими, разбили стёкла в дорогой машине соседа и подарили всю наличку нищему возле подземного перехода. Увлеклись и слишком поздно поняли, что переборщили. Мне вроде положено сокрушаться, но я едва сдерживаю ухмылку.

Отвожу Настю в «Шкоду». Она думает, что я намереваюсь устроить ей взбучку за близнецов, но меня интересует другой персонаж.

– Как Сева? – спрашиваю у подруги.

– Э… в поисках сам знаешь кого, – коротко отвечает та. – Мы решили временно пожить отдельно.

– Хочу с ним встретиться. Дай мне его номер.

– Зачем? – удивляется Настя. – Обсудить за чашкой кофе общего друга?

В словах не чувствуется остроты и торчащих игл. Настя – хоть и натуральная блондинка, но неглупа. Не винит меня за Moto GP, по крайней мере, открыто.

– Я знаю, как помочь ему. Только никому пока ни слова!

Глаза Насти широко распахиваются, в них загорается огонёк надежды. Она молча кивает. Запинаясь, диктует номер Пересветова. Набираю. Абонент недоступен.

– Не в сети, – говорю я. – Давно общались в последний раз?

– Вчера вечером по телефону.

В голову приходит простая до гениальности идея. Зачем Магомеду идти к горе, когда можно заставить гору прийти к Магомеду? Перебираю в уме остальные варианты. Боров на новой работе, им займусь вечером лично. Сестрица у чёрта на рогах, вызволять её – та ещё махинация. Но что-нибудь придумаю.

С Лягушатником сложнее. Он наверняка ещё под стражей, пока следаки будут третировать Корчева. Не знаю, во что выльется работа «Отладки», но охранника ставлю в конец очереди.

Профессор под домашним арестом, к нему придётся наведаться. Позже. Остаются Таня «Инет», Папкин бизнесмен и Сева байкер. Те, кого можно вызволить быстро и без проблем.

В боковое стекло стучат.

– Эй, что вы там уединились? – спрашивает Романыч.

Я выхожу из машины и отвечаю:

– Разговаривали. А что?

– Как я и думал, Кутнюк оказалась своя в доску, – лыбится Романыч, довольный своей работой. – Трансформация пошла ей на пользу. Осталось посвятить Лесю. Когда ты позовёшь её?

– Не знаю. Завтра.

У меня всего полтора дня и восемь имён в списке.

– Ладно. Я тогда поеду. Чудеса чудесами, а от мирских забот меня ещё не освободили. – Романыч заглядывает в салон. – Настюх, ты тоже едешь? Подбросишь?

– Садись, Ром.

Тим и Кутнюк сегодня свободны, как ветра в поле, поэтому просят остаться. Не гнать же их. Пусть сидят на лоджии и воркуют. Спокойно дожидаюсь выхода из игрового режима и деактивации модов. Подкрепиться – и за дело.

Баба Лора приготовила окрошку на кефире и любезно предложила отобедать всем вместе за вместительным столом в беседке. Кажется, старуха уверена, что у меня роман с её внучкой. Стало быть, мои друзья – почти что часть семьи.

Тим уплёл двойную порцию и добавил стаканом морса с булочкой. Он и с бабой Лорой нашёл общий язык. Не думал, что Биг-Ти столько знает о российской эстраде.

– Вы сидите, а мне надо кое-что обмозговать, – сказал я, вставая.

– Без проблем, бро, – ответил Тим.

Возвращаюсь в дом. Пойду по порядку. Первый из доступных и простых – Папкин бизнесмен. С него и начну.

Насчёт доступности и простоты я жестоко ошибался.

Сижу в кресле обнажённый, расставив ноги. Передо мной на коленях девица, старательно полирует ртом боевой ствол. Ну что за дичь! Не в сортире, так под минетом. У Папкиного бизнесмена насыщенная жизнь.

Хочу прервать минетчицу, но впервые тело персонажа отказывается подчиняться. У «Люцифера» на подходе. Через пять секунд кончаю, не в силах сдержать стон. Девица завершает влажную уборку ствола и поднимает довольный фейс. Зевсовы яйца, да это же Елена Николаевна! «Англичанка»!

– У тебя такое лицо, – говорит она, – будто ты на экзамене.

Ага, на экзамене по иностранному языку. Осматриваю незнакомую комнату. Явно не обиталище парня. Вижу возле кровати наваленную кучу вещей, узнаю знакомую рубашку.

– Мне пора, – говорю я и подхожу к куче.

– В смысле пора? – летит в спину не вопрос, а стрела с ядовитым наконечником. – Я что-то не поняла!

– Просто вспомнил, что есть важное дело.

Я принимаюсь натягивать джинсы. Елена Николаевна явно рассчитывала, что натягивать будут её, поэтому становится напротив, уперев руки в бока. Невольно замечаю, что у неё отличная фигура, но время поджимает.

– Это очередной твой идиотский пранк, Обухов?! – давит она на меня профессионально поставленным голосом. – Навешать лапши о поддержке в трудную минуту, заставить отсосать и свалить через секунду??

Каков делец, а! Психолог от Бога, как бы сказал дружище Тим. Елена Николаевна, случаем, не та самая Леди N?

Застёгиваю рубашку, поправляю ремень.

– У тебя будут проблемы, – значительно тише говорит «англичанка». Нет, шипит.

– Да что ты взъелась, приеду через пару часов, – бросаю я кость, чтобы меня без боя выпустили из будки. – И всё доделаю в лучшем виде. – Нащупываю в кармане айфон и кладу на стол. – Вот! Даже оставлю залог. И привезу кое-что в качестве компенсации.

Пусть Первородный выпутывается. Моя задача – вернуть его в реал. Ни больше, ни меньше, как сказал Момбо-Летомбо.

– Ладно, – отвечает явно удивлённая таким ходом «англичанка». – Умеешь ты делать сюрпризы, Обухов.

Путь свободен. Выхожу из подъезда и по привычке ищу «ауди». Вспоминаю, что после тринадцати дорожных грехов прав у Папкиного бизнесмена нет, как и ключа от машины. Телефона, чтобы вызвать такси, тоже нет. Вот клоун. Ладно, не беда. Из кожаной сумки достаю портмоне и пересчитываю наличность. Почти двадцать штук, сойдёт. Заодно нашлось лёгкое решение грядущих финансовых трудностей.

Ловлю попутку и за косарь прошу отвезти в дачное товарищество. Водитель соглашается, только деньги вперёд. Без проблем.

Через двадцать минут мы на месте, я благодарю водителя и отпускаю. Катя, Тим, Кутнюк и баба Лора по-прежнему сидят в беседке. Хорошо, что из неё плохо видна дорога. Я бесшумно прохожу через калитку на нашу линию, чтобы никому не попасться на глаза. А даже если и заметят незнакомую фигуру, не страшно. Отлично. Прохожу в дом и поднимаюсь на второй этаж.

Выкладываю деньги на стол, оставляя Обухову мелочь на маршрутку, и пять минут наблюдаю за своим покинутым телом.

– Какая неожиданная встреча! – сказал я, встав с кровати.

Отрешённый Обухов сидел на софе. Наверняка в его черепушке шла ожесточённая гражданская война за власть. Одной из субличностей предстояло найти логичное объяснение этой поездке. Променять кувыркание с симпатичным преподом на визит в логово недруга – тут нужны веские основания.

– Я приехал поговорить насчёт Леси, – заявил Папкин бизнесмен. – Слышал, ты всё-таки дождался очереди за десертом?

На лице довольная ухмылка. Сбить бы её хуком справа, как очки с физиономии Мирмова, но есть дело важнее.

– Прежде чем ты включишь режим альфа-самца, я зачитаю тебе кое-что. – Я взял со стола бумажку Куратора.

– Что, свои писульки? Леся говорила, что ты метишь в Стивена Кинга. Ты смешон!

– Нет, гораздо интереснее. – Я произнёс написанный по-русски текст: – «Иногда мне стыдно за богатство своих родителей. Все думают, что без них я – ноль на палочке. Наверно, так и есть».

Папкиного бизнесмена передёрнуло, будто от удара током. Он уставился на меня и принялся ощупывать своё тело.

– Получилось! – воскликнул он и бросился ко мне. Не для выяснения отношений, а для дружеских похлопываний по плечам. – Я вернулся! Слава богам секса!

– Да-да, очень рад за тебя. Значит, ты всё помнишь?

Обухов картинно выдохнул, словно пробежал стометровку.

– Ты про грёбаный небоскрёб? – спросил он. – Конечно, помню. Я бы не остался там ещё на ночь, лучше бы стал жертвой Чистильщика.

Может быть, и лучше. Точно ли Папкин бизнесмен не доставит мне проблем? Он будто прочитал мои мысли.

– Но я никому ничего не скажу, само собой.

– Точно?

– Разумеется! Пока вы не выполните все задания здесь, в реале, моя шкура в опасности.

Такая связь действительно всё упрощала. А потом Папкин бизнесмен пожелает мне пышных похорон. Но мне плевать на его пожелания.

– Скольких ты уже вернул? – спросил Обухов.

– Ты первый.

– О! Вот так честь. Или нужен был кролик для опыта?

– Отчасти, – не стал юлить я. – На роль кролика лучше тебя никого не найти.

Папкиного бизнесмена не задел подкол. Он готов был выпрыгнуть из штанов от радости.

– Ладно, чувак, поеду посмотрю, во что превратил мою жизнь пробуждённый. – Обухов похлопал себя па карманам. – Кстати, не знаешь, где мой телефон?

– Знаю. Тебе придётся его отработать. Цветами и не только.

Отправив Обухова восвояси, я приступил к следующему пункту. Настин парень. Надеюсь, он в городе.

В этот раз надежды оправдались – Пересветов был в городе. Вернее, его мёртвое тело.

Глава 23…и утопающих

Вы не можете использовать деактивированного персонажа

Гримуар никогда не врёт. Значит, Пересветову крышка. Мне стало искренне жаль парня. Но что случилось? Не Красный монстр же его сожрал.

Ответ пришёл в те долгие минуты, пока я сидел в прострации над раскрытым Гримуаром. Позвонила Настя, в слезах рассказала об аварии на трассе. Сама только узнала. Утешитель из меня так себе, но я мобилизовал все ресурсы, чтобы хоть как-то успокоить подругу. Ожидал эмоциональных всплесков и обвинений в свой адрес, но их не последовало. Она попрощалась и нажала отбой.

Я не спешил брать на себя бремя ещё одной смерти после Гены Ботана, которого нельзя считать живым. В конце концов, с мотоциклистами такое часто происходит. Смертельная забава. Теперь никто нам не расскажет, спасался ли Сева Пересветов от Красного монстра или угодил в аварию по иной причине. Я мысленно вычеркнул его имя из списка. На очереди Таня «Инет» Новикова.

Вижу горящие свечи на журнальном столике. Какие-то книги, наваленные вещи. Беспорядок не в стиле восемнадцатилетней девушки. Впрочем, комната та же, что в небоскрёбе Междумирья. Я сижу на кровати и таращусь на свечи. Странное начало.

Встаю и дёргаю дверную ручку. Заперто. Ещё лучше. Стучусь и жду, когда кто-то ответит. Через полминуты щёлкает замок, дверь открывается и на пороге стоит высокий смуглый парень или даже мужик с лоснящимися чёрными усами и залысинами на треть черепа. На нём зелёная майка и трико. Для парня староват, для отца слишком молод. Хотя в наше время…