Текст книги "Остров Фиаско, или Последние приключения барона Мюнхаузена"

Автор книги: Марк Тарловский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Что было дальше

Об этом вы ни за что не догадаетесь. На другой день к берегам Китая причалил мой собственный корабль – абсолютно целый и невредимый. Я не мог поверить глазам, но капитан мне мигом все объяснил. Оказалось, что фок-мачта была сделана из такого крепкого дерева, что матросы не успели ее срубить, и корабль благополучно добрался до Китая.

Император долго уговаривал меня не торопиться с отъездом, но я мечтал только об одном: поскорей вернуться домой. И наотрез отказался.

Чтобы пополнить запасы нашего продовольствия, император приказал загрузить трюмы нашего корабля необычайно вкусным мясом, изготовленным из бобов. Кроме того, мы запаслись великолепными бобами, изготовленными из мяса. И вдобавок получили в подарок большой бочонок пресной воды, которую китайцы добывают из морской. Одного глотка такой воды хватает человеку на целый день.

Небо было ясное, и мы уже поздравляли друг друга с благополучным возвращением, как вдруг где-то посреди океана наш корабль был внезапно подхвачен необычайно бурным течением и понесся в неизвестном направлении. Вода за бортом бурлила и пенилась, как кипяток.

– Капитан! – воскликнул я. – Что это за течение?

– Разрази меня гром, если я это знаю! – ответил капитан. – Его нет на карте!

Но когда мы отхлебнули по глотку из океана, у нас дух захватило от изумления. Оказалось, что это вовсе не морская вода, а самое настоящее французское шампанское! До сих пор не пойму, откуда оно появилось в Индийском океане за много тысяч миль от берегов Франции.

Вдали показался французский флот, и я увидел, что французский король смотрит в подзорную трубу на турецкого султана.

Обыскав меня с ног до головы, пираты пришли в бешенство и стали допытываться, где мои драгоценности.

Капитан сказал, что исплавал все моря и океаны, но нигде еще не встречал такого чуда. И я ему охотно поверил. Правда, много лет спустя неподалеку от своего дома я обнаружил небольшой ручей портвейна, но очень низкого качества. И к тому же изрядно разбавленного дождевой водой.

Увы, этот поразительный случай обернулся для нас ужасной бедой. Обезумевшие от радости матросы всей командой набросились на шампанское, корабль потерял управление, налетел на риф и рассыпался на кусочки. Это было ужасно! Все мои матросы у меня на глазах захлебнулись в шампанском. И, что самое печальное, сделали это без всякого сожаления. Что лишний раз доказывает давно известную истину: нельзя слишком долго плыть по течению, если плывешь по шампанскому!

Остров Фиаско

Тем не менее я целых три дня и три ночи бороздил вплавь воды океана, не встретив на своем пути никого, кроме ужасной акулы, которая, к счастью, оказалась вдребезги пьяной.

Наконец на четвертые сутки я был выброшен океаном на берег большого острова. И сначала решил, что это остров Мадагаскар, рядом с которым находится Африка. Но, взглянув на карту, я обнаружил, что Мадагаскар на карте куда меньше, чем мой остров, которого на карте и вовсе не оказалось. Вместо него я обнаружил небольшое белое пятно. Это означало только одно: я открыл неведомый доселе остров!

И, конечно, сразу догадался, что это остров Фиаско!

Не помня себя от радости, я выпил шампанского и двинулся в глубь острова, по которому еще не ступала нога человека.

Я был уверен, что попал на необитаемый остров. Я еще не знал, что на самом деле меня со всех сторон окружают люди, которых зовут тиктаками. Тик – он родился на свет, так – его уже нет… Немудрено, что я их не видел.

Да, все они жили ровно одну секунду. Но были довольны и счастливы и вовсе не считали свою жизнь короткой. Потому что за одну секунду умудрялись прожить целую жизнь! Сначала они рождались на свет, потом росли и обучались ремеслу. Потом женились, рожали детей, а дети рожали им внуков. А умирали они ровно через секунду после своего рождения уже седыми стариками.

Но за эту секунду они успевали съесть двадцать тысяч завтраков, обедов и ужинов! Все остальное время они трудились в поте лица. Так же, как и мы. Только в миллион раз быстрее!

Обо всем этом я узнал от местных жителей – фиаскийцев, которые никогда не видели своих невидимых соседей. Но считали, что проклятые невидимки постоянно путаются у них под ногами и мешают им жить. Именно поэтому фиаскийцы постоянно молотили по воздуху руками и ногами, раздавая пинки направо и налево. И громко проклинали неуловимых тиктаков.

Ничем другим они не занимались. Потому что на каждом шагу спотыкались и падали. А когда шли, то все время шатались. Но я был первым чужестранцем, посетившим остров Фиаско, и в мою честь фиаскийцы устроили настоящий пир. Целый день они ели и пили и уговаривали меня отведать их чудесного вина. Но я наотрез отказывался, потому что не люблю шампанское.

Но вот что удивительно: чем больше они пили, тем меньше шатались и падали. Я не верил своим глазам. Наконец не выдержал, выпил бокал шампанского… и едва не поперхнулся от изумления. Это было вовсе не шампанское, а самая настоящая вода.

Оказалось, что воды на острове Фиаско так мало, что фиаскийцы пьют ее только по праздникам. Все остальное время они пьют шампанское, которое омывает их остров со всех сторон. И когда я сказал им, что у меня на родине воды столько же, сколько у них шампанского, они мне не поверили.

– Даю вам честное слово, – сказал я, – что мы пьем воду круглый год! И только по праздникам шатаемся и падаем, когда пьем шампанское. А это куда лучше, чем падать и шататься круглый год!

– Ах, барон Мюнхаузен! – воскликнули они. – Вы абсолютно правы! Мы так несчастны! Но что же нам делать?

– Покинуть остров Фиаско! – ответил я. – И чем скорей, тем лучше!

– Мы согласны, согласны, согласны! – хором закричали фиаскийцы.

И за десять дней построили десять больших кораблей, на которые погрузили всю свою воду, чтобы не умереть от жажды. Потому что я запретил им пить в пути шампанское. Чтобы не потерпеть крушение.

Конечно, по дороге домой мы зачерпнули из океана столько шампанского, сколько вместили наши трюмы. И правильно сделали. Это было самое лучшее в мире шампанское!

Отведав его, турецкий султан пришел в восторг. Потом спросил:

– А где же мой корабль, Мюнхаузен?

– Ах, ваше величество! – ответил я со вздохом. – Он утонул в шампанском! Вместе с матросами! Я сам уцелел только чудом!

И я рассказал султану про остров Фиаско, окруженный со всех сторон шампанским.

– Остров, окруженный шампанским?! Это неслыханно! – закричал султан. – Мюнхаузен, я хочу знать, где находится этот остров.

– Увы, ваше величество! Я и сам не знаю, где находится остров Фиаско. Вместо него на карте – белое пятно.

– Белое пятно? – еще больше удивился султан. – И вы первым его обнаружили, дорогой Мюнхаузен?!

Сделайте одолжение, подарите его мне!

– С удовольствием, ваше величество! – ответил я. – Для вас мне ничего не жалко!

И я до сих пор считаю, что сделал султану замечательный подарок. Потому что белое пятно на карте – это большая редкость! Не правда ли?

Так закончилось мое самое удивительное морское путешествие. И я был ужасно рад, что наконец вернулся домой.

А фиаскийцы были просто счастливы! С утра до вечера они только и делали, что пили воду. Пили, пили, пили… Ничего больше они не делали. Потому что у себя на родине они тоже ничего не делали, а только шатались и падали, и пили шампанское. Но если ты не шатаешься и не падаешь, а пьешь только воду, то самое время взяться за дело. А делать они ничего не хотели. Вот почему вода им быстро надоела, и они опять перешли на шампанское.

И если вы когда-нибудь встретите людей, которые круглый год ничего не делают, а только шатаются и падают, то знайте: ЭТО ЖИТЕЛИ ОСТРОВА ФИАСКО!..

Вперед мушкетеры

«Защищайтесь, сударь! – вскричал д’Артаньян… и луч солнца, коснувшись в эту минуту его головы, оттенил тонкие и смелые черты его лица…»

В тот же миг в воздухе зазвенела сталь скрестившихся клинков. Борьба была недолгой. Парируя один из яростных выпадов противника, д’Артаньян, как змея, скользнул мимо вытянутой руки гвардейца и пронзил его шпагой: «Тот рухнул как подкошенный!»

Я был в восторге! Еще одна попытка кардинала провалилась. О, его преосвященство еще не знает, с кем имеет дело! Шпага д’Артаньяна не ведает поражений, его рука тверда как железо, и он дьявольски умен, этот гасконец…

Каждую минуту я подсчитывал, сколько страниц уже прочел и много ли осталось. Пятьдесят, сто, двести страниц позади, но впереди еще целых пятьсот!

«…Тот рухнул как подкошенный! Д’Артаньян вскочил в седло и пришпорил коня…»

– Хватит читать! – раздается папин голос. – Садись за уроки!

Но конь д’Артаньяна уже мчится, он переходит на галоп, и я бросаю на ходу:

– Еще пять минут!

А вот и берег Франции. Последняя отчаянная стычка, и д’Артаньян почти у цели. Но все ли препятствия позади, и доберется ли он до Бекингема? Кардинал хитер и опасен, от него все можно ожидать…

– Пять минут уже прошли!

Что за наказание!

– Еще страницу! Полстраницы! Ну до главы, до главы!

Я высоко поднимаю книжку и показываю, где глава. Обмана быть не может – здесь все как на ладони. Я поворачиваю книжку к свету, я подношу ее к самому папиному лицу: как мало, как до смешного мало до следующей главы!

Согласен.

И снова в путь, и снова скачка. Наконец – Англия! Бекингем потрясен, он вызывает ювелира: «Сколько дней понадобится, чтобы изготовить две такие подвески? Вы видите, что здесь двух не хватает…»

И тут меня буквально вытащили из следующей главы, куда я без раздумья погрузился. Мягко стукнув, книжка перекочевала на полку, в шкаф.

Я посмотрел на стол. Он был покрыт учебниками и тетрадями: география, ботаника, математика… Далекая действительность заглянула мне в лицо.

Я отыскал задачник и раскрыл его:

«На одной свиноферме было восемьдесят свиней, на другой – в пять раз больше. На каждую свинью приходилось…»

«Сколько дней понадобится, чтобы изготовить две такие подвески? Вы видите, что здесь двух не хватает!» – Голос герцога звучал тревожно и настойчиво.

Еще бы! Если они не успеют, французская королева выйдет на бал без алмазных подвесок, и страшно подумать, чем все это кончится! Но что же было дальше? Что ответил ювелир?..

Дверь отворилась – в комнату заглянул отец.

«На одной свиноферме было восемьдесят свиней, на другой…» Проклятые свиньи! Где-то их восемьдесят, а где-то в пять раз больше! И на каждую приходилось… Клянусь честью мундира, эти свиньи мне изрядно надоели! За десять таких свиней я не дал бы и двух ливров!

Так думал я, трогая эфес шпаги…

Потом я раскрыл географию и узнал, что большая часть Восточной Сибири представляет собой низменность. И я увидел эту низменность: она была голой и гладкой, как клеенка… Но вот вдалеке вспыхнуло легкое облачко. Оно росло, оно приближалось. Бешеный топот копыт – д’Артаньян! Атос! Портос! Арамис!

«А не пора ли нам закусить?» – важно покручивая ус, спрашивает Портос и подмигивает мне. Он все такой же, этот добродушный великан Портос. А рядом – Атос, благородный лоб, печальные глаза. И Арамис, обманчиво мечтательный…

Я опускаю голову – мушкетеры пропадают. География, ботаника, математика…

«Воронцов, иди к доске! – Вера Сергеевна пристально смотрит мне в глаза. – Да, да, с дневником… Расскажи, как ты решил задачу. А класс послушает…»

«Позор! – размахивает указкой Геннадий Николаевич. – Позор, Воронцов! Не знать, где находится Восточно-Сибирская низменность! Восточно-Сибирская низменность, на территории которой могли бы уместиться Англия, Франция и Италия, вместе взятые!.. Ты занимаешься все хуже и хуже, придется вас с Лазаревым рассадить!»

Но вдруг Геннадий Николаевич делает бешеный скачок и приставляет к моей груди указку… Его лицо растягивается в надменной усмешке, и я узнаю коварного агента кардинала графа де Рошфора! Таинственный незнакомец из Менга…

Д’Артаньян бесстрашно дрался с врагами, он разил направо и налево! И чем больше было врагов, тем больше радовался я, потому что знал: д’Артаньян победит всех! И мне хотелось крикнуть вместе с ним: «Ко мне, господин гвардеец! Я убью вас!»

Но самым дорогим была здесь дружба. И когда Атос встречался с д’Артаньяном, я вместе с Атосом радовался, что вижу д’Артаньяна, а вместе с д’Артаньяном – что вижу Атоса.

Я тосковал по семнадцатому веку с его кривыми, пыльными улицами, быстрыми каретами и серыми, как в книге, остроконечными домами. «Где моя шпага и шляпа с пером? Эй, трактирщик!» На дубовом столе стаканы с вином, и смеются мои мушкетеры. Они пьют анжуйское вино, они пьют его в харчевне «Красная голубятня»!

Я закрыл глаза и увидел своего отца. На нем были пышные бархатные штаны, старый камзол с позолоченными пуговицами и башмаки. На правом мизинце – фамильный перстень. Длинные пряди седых волос падали на его плечи.

«Сын мой, – говорил он хриплым, но твердым голосом, – сын мой, вы молоды и обязаны быть храбрым!..»

А эта грустная женщина в длинном платье – моя мать. В ее дрожащих руках рецепт чудодейственного бальзама. Плача, она обнимает меня.

«Сын мой! – кричит отец и вскакивает с кресла. – Только мужеством можно пробить себе дорогу! Возьмите эту шпагу!»

Темная ночь, узкая мостовая улицы Могильщиков. Душно. В Париже был жаркий день. Одиноко мигает деревянный фонарь… Пятеро гвардейцев нападают на меня, пятеро отборных гвардейцев!

О, я слишком мешаю кардиналу Ришелье, я разрушаю все его планы, и он решает убрать меня. Пять неотразимых ударов обрушиваются на меня, но…

«Вы, кажется, сегодня не в духе, господа гвардейцы!» – беззаботно восклицаю я и стремительно выхватываю шпагу…

– Ты будешь заниматься или нет?

Передо мной стоит папа. На нем уже нет бархатных штанов и старого камзола, его волосы коротко подстрижены.

– Вот уже час, как ты бездельничаешь!

Грозно оглядев меня, он уходит. Учебники и тетради выплывают из мрака, медленно проступает стол. Уже совсем поздно, а впереди еще столько уроков! По географии меня уже давно не вызывали. По математике, правда, спрашивали, но Вера Сергеевна любит вызывать неожиданно.

Тогда я стал рассчитывать. И получилось, что после уроков у меня останется еще два часа, целых два часа свободного времени. Это же здорово! Надо только поскорей начать учить. Немедленно! Сейчас же!

Но сначала… сначала я прочту еще одну страницу. Только одну! Одна страница не повредит…

И мне вдруг стало весело, а уроки показались очень легкими и интересными! И как это я раньше не додумался? Ведь как хорошо все складывается: сначала уроки, а потом – снова читать. Мало того, я и сейчас еще почитаю. Одну страницу. Только одну…

Стараясь не шуметь, я осторожно выбрался из-за стола и подкрался к шкафу. Коричневый, тисненный золотом переплет пересекали черные, скрещенные шпаги.

«Сколько дней понадобится, чтобы изготовить две такие подвески? Вы видите, что здесь двух не хватает…» И все смешалось, все понеслось передо мной. Я едва успевал переворачивать страницы. Ведь у меня два часа, целых два часа после уроков! Но какая разница – до или после, если между Англией и Францией война, если Атос, Портос, Арамис и, конечно, д’Артаньян так удачно снарядились в военный поход!

Еще не утих попутный ветер Ла-Манша и еще свежо дыхание туманного Лондона, а впереди уже новые приключения, полные страшных опасностей и удивительных подвигов!

Вперед, мушкетеры! Вперед, храбрецы! Вперед – в Ла-Рошель!

Моё кино

Я так верил, что сегодня, в воскресенье, обязательно попаду в кино. Я радовался этому всю неделю. Я думал о том, как пойду в кино и как загляну в кассу. И даже когда погаснет свет в зрительном зале, даже тогда все будет еще впереди…

И вот он настал, долгожданный день, но денег у меня не было, я потерял их. Я обыскал все карманы и лестницу в доме, и двор, по которому шел, до самых ворот. А вдруг я обронил деньги по дороге?

Все было напрасно. Конечно, я мог бы вернуться домой и попросить денег, но дома никого уже не было… А рядом, на улице, грохотали трамваи, неслись легковые машины, по широкому тротуару разливался густой людской поток. И у всех были веселые, радостные лица – все спешили, обгоняли друг друга, перебегали через улицу. И мне казалось, что все спешат в кино. Билетов на всех хватит!

Я и сам не заметил, как шагнул за, ворота и пошел вместе со всеми. Еще издали я увидел большие круглые., часы, а еще через несколько шагов показались зеленые лавочки, у дверей кинотеатра толпился народ. А рядом, на стене, висела афиша: на огромном, туго натянутом полотне вздымался корабль с тройным рядом белоснежных парусов, с высоко взлетевшим над морским пенистым валом носом.

Я подбежал к афише и замер. В изумрудной воде горели золотые буквы: «Остров сокровищ». Мерцающими каплями стекала с них густая пена, и буквы ярко вспыхивали, подрагивая под набегавшей волной.

Как зачарованный, смотрел я на корабль, на море, буквы… «Остров сокровищ»… Я же читал эту книжку! Ну конечно, читал! Я подошел еще ближе и увидел потемневшие, обветренные лица пиратов, тяжелые крупные серьги в ушах и крепко закрученные на головах повязки.

«Ну а теперь уходи, – сказал я себе и отвернулся. – Посмотрел – и хватит. Пора и домой. Тебе здесь нечего делать…» Но я не мог уйти. Осторожно поднявшись по высоким каменным ступенькам, я подошел к кассе и занял очередь. Очень скоро и за мной заняли очередь. Значит, кто-то верит, что я тоже иду в кино…

Очередь двигалась быстро, и чем ближе становилась касса, тем ясней раздавались голоса: «Мне, пожалуйста, пятнадцатый ряд… Будьте добры, десятый…»

«А какой же мне попросить ряд? Десятый, седьмой или еще ближе?.. Мне все равно, – думал я, – я на все согласен. Только бы в зал попасть, я могу и постоять».

Но когда до заветного окошечка осталось совсем немного, я незаметно выбрался из очереди и спрятался за толстую колонну. Здесь я подождал, пока все мои соседи по очереди купят билеты, и только потом приблизился к дверям фойе.

Я вспомнил, как мы с ребятами в последний раз ходили в кино, как купили билеты и вошли в фойе. Мы сидели вон в том углу, возле вазы с цветами, и Витька Шишкин звал нас всех после кино к себе домой играть в шахматы.

И мне вдруг нестерпимо захотелось снова очутиться в зрительном зале, залитом тем особенным тусклым электрическим светом, что бывает только там, увидеть, как медленно гаснет этот свет и слепой, безмолвный экран вдруг вспыхивает ослепительно-белым светом. И тогда…

Я украдкой посмотрел на контролершу: а вдруг она пожалеет меня?.. Как старый и неподкупный страж, стояла она у входа, и никто еще не отваживался пройти мимо нее без билета. Она быстро и ловко надрывала билеты, придерживая время от времени закрывающуюся половинку дверей. И я стал помогать ей придерживать эту половинку… «Наверное, она заметила меня, – думал я, – но ей пока неудобно пропустить меня без билета. Какая она добрая и умная. Вот пройдут все, тогда…»

Но шло время, и ничего не менялось. Потом появились какие-то мальчишки. Они долго суетились около дверей, шушукаясь и переглядываясь. И вдруг один из них рванулся к контролерше и, низко пригнувшись под ее вытянутыми руками, юркнул в зал. Мальчишки радостно загалдели. Один из нас все же попал туда!..

Но грянул оркестр в фойе, и под звуки марша из зала вышел краснощекий дядя – он вел мальчишку за ухо.

– Дяденька, отпусти, отпусти! – Мальчишка морщился, вырывался, крутил головой…

– Пустите его! – закричали мальчишки. – Пустите!

– Пустите! – крикнул я.

И дяденька отпустил.

– Марш отсюда! – крикнул он сердито.

Теперь мне было все равно: и гул веселой публики, и синие билеты, и белый экран… Я совсем уже собрался домой, но тут двери распахнулись, и все хлынули в зрительный зал.

Как я верил! Даже сейчас…

Звонок, за ним – второй, третий… Все было кончено.

Свет в зале погас, фойе опустело, и контролерша захлопнула передо мной дверь. Но когда я понял, что все потеряно, что не видать мне ни корабля, ни моря, ни сокровищ, тогда я выбежал из кинотеатра и помчался к боковой двери, откуда выходили на улицу после кино. Я подбежал к ней и принялся слушать.

И я услышал шум океана и крики чаек, и хлопанье парусов, и чьи-то голоса, протяжные и зычные, теряющиеся в шуме прибоя. Наверное, это пираты… Наверное, корабль уже вышел из Бристоля, и они плывут к острову, где Флинт зарыл свои несметные сокровища. А может быть, на корабле вот-вот вспыхнет бунт, или, может, они уже приплыли? Нет, нет… Еще слишком рано. Они не успели бы… Наверное, Джим сидит в бочке и подслушивает…

Оглушительно грохнул пушечный выстрел, и чей-то хриплый, зловещий голос рявкнул на весь зал:

– Три тысячи чертей!

Да это Сильвер! Страшный, одноногий Сильвер! Я узнал его по голосу…

Я прижался к двери теснее, я затаил дыхание. Из узкой дверной щели пахнуло свежей прохладой. Это дул муссон…