Текст книги "Слепые чувства (СИ)"

Автор книги: Марк Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 62 страниц)

День 4

Приятная эйфория мирного сонного плена быстро сменилась ужасным осознанием реальности – на сегодня он раб одной очень активной пионерки, которая не поленится пристроить его к любой, даже самой тяжёлой работе. Однако Олег не злился и даже не ворчал – ему просто было немного обидно за то, что эта «сделка с дьяволом» не принесла никаких плодов, впрочем, ничем хорошим такие сделки никогда не заканчивались…

Он открыл глаза и посмотрел на первый этаж своей кровати, где спал его личный Брут, но Лёхи там не было. При этом, оба Толика ещё нежились в постели и читали свежий номер журнала «Ровесник». Заметив краем глаза шевеление на соседней кровати, Высокий Толик, спавший наверху, сказал:

– Что-то ты рано сегодня… До официального подъема ещё час…

– Ещё час? – удивился Олег, – получается, если мы заснули в одиннадцать, то я спал… восемь часов?

– Ну да. Дневная норма. А почему это тебя так удивило?

– Просто… – он вспомнил свои бесконечные ночные попойки и беспокойные пять часов сна в пьяном угаре. Теперь всё это казалось ему диким, чуждым и далёким, – Не важно. Лучше скажите, где этот предатель? Испугался моей расправы и сбежал, поджав хвост?

– К нему, вроде, брат приехал. До обеда его освободили от дежурства…

– Что ещё за дежурство?

– А-а-а… мы уже и забыли, что ты всего четыре дня в лагере… Короче, наш отряд сегодня дежурит. Ну знаешь, расставить еду в столовой, подмести площадь, помочь где попросят.

– Час от часу не легче… Мало того, что у Али в рабстве, так ещё и лагерь заявил на меня свои права…

– Крепись, чего ещё могу сказать… Если ты уже встал, то советую пойти умыться, пока девчонок не набежало.

– Ага, но, думаю, это вряд ли мне поможет…

***

Перед линейкой вожатый собрал их в одну кучку на небольшую планёрку:

– Первый отряд, если вы вдруг забыли, то напоминаю – мы сегодня дежурим. И так, для начала давайте распределимся по парам, которые будут накрывать сегодня в столовой. Кто идёт на завтрак?

– Давайте как всегда мы с Леной, – сказала Аля.

Лена бросила короткий взгляд на Олега, будто хотела дать ему какой-то знак, но в итоге девушка утвердительно кивнула головой.

– Хорошо, – сказал вожатый, – обед? Толики?

– Да, – синхронно ответили они.

– Ладно, тогда полдником и сонником займутся Катя с Дашей, а на Олеге и Лёше будет ужин. Думаю к этому времени его брат уедет, и он освободится. Так, с этим вроде определились… Аля, к тебе уже подходил кто-нибудь с поручениями на сегодня?

– Ага, но Олег обещал мне вчера со всем помочь, – она мило подмигнула, но ему почему-то стало от этого не по себе.

– Окей, тогда все, кроме Али и Олега – после завтрака берём инвентарь и приводим площадь и тропинки в порядок. Толики, вам отдельное задание: надо расставить назад скамейки после вчерашней дискотеки. Так, вроде всё сказал… Аля и Лена – марш в столовую, а остальные – на линейку.

Все три дня Олегу не давали покоя флаги: если с двумя из них всё было более-менее понятно: флаг СССР и Эмблема лагеря, то вот третий, с большой цифрой, менялся каждый день. В его голове всё сложилось, лишь сегодня, когда подняли флаг с номером «1». Видимо он служил вечным напоминанием для взрослых, чтобы они знали, какой отряд сегодня не имеет никакого права отказать им в помощи.

Идя на завтрак Олег понял, что всё не так уж и плохо: даже если бы он не «продал свою душу» Але, то всё равно был бы занят большую часть сегодняшнего дня. Да и перспектива немного поработать на благо их маленького общества вызывало у него внутри приятное чувство значимости, которое он редко когда испытывал до этого… «Ха, и в кого меня превратил этот коммунизм в миниатюре?», – шепнул он себе под нос, усаживаясь за стол.

– И так, Олежа, у меня на тебя большие планы, – набросилась на него Аля, – Во-первых, начальник лагеря попросил притащить в свой кабинет новую столешницу, который он купил во время своей последней поездки в город. Ещё о помощи просила Анна Николаевна, это наша библиотекарша, если ты не знал. Малышня вчера разворотила всю нашу коллекцию «Юного Техника», а у бедной женщины и без этого дел по горло. Надо разобрать все журналы по номерам и сложить их на законное место.

– Надеюсь это всё? – с каждой новой просьбой активной пионерки Олега всё сильнее и сильнее прижимало к столу.

– Нет. Ещё Степан Борисович просил найти для него, цитирую: «Какого-нибудь бойкого пионера с сильными руками». Вечером, когда спадет жара, малышня пойдёт на пляж, и ему надо проверить буйки, а для этого нужен хороший гребец. Подойди к нему после полдника. Думаю этих трёх дел тебе хватит за глаза…

– Ну и ну, Алечка, – сказала Даша, – загрузила же ты его.

– Он прекрасно знал на что идёт…

– Ты права, – сказал Олег, допивая своё какао, – Аль, скажи, тебя такими поручениями каждый день мучают?

– Да по разному всегда…

– И ты всегда соглашаешься, даже если тебе очень тяжело?

– А как я могу отказать, если кто-то во мне нуждается? Тем более я же не всё сама делаю, те же Толики, например, всегда помогут, когда нужно таскать что-то тяжёлое.

– Ты, конечно, молодец, что всегда приходишь людям на помощь, – Олег сложил пустые тарелки и встал, – но иногда нужно уметь сказать людям «нет», а то рано или поздно они сядут тебе на шею… – он сделал паузу и с грустью добавил, – по своему опыту знаю… Ладно, дела не ждут! Пожелайте мне удачи! Надеюсь я не умру!

– Смотри аккуратнее, – сказала Катя, – пока дети будут на пляже, мы будем смотреть кино! Постарайся выжить, чтобы нам не скучно было.

В ответ Олег, под звонкий смех девочек, сделал серьёзное лицо, покрыл свою голову левой рукой, а правой отдал честь. Когда он уже почти вышел из столовой, Аля вдруг сорвалась с места и побежала вслед за ним, крича:

– Стой! Куда пошёл с таким важным видом?! Ты ведь даже не знаешь, куда идти! Лена, будь добра, убери мои тарелки.

***

– А-га, – протянул Олег, почёсывая затылок, – я правильно тебя понял? Мне надо одному перетащить эту фигню… нет, вернее будет сказать эту ОГРОМНУЮ ДСП плиту, на второй этаж в кабинет начальника лагеря?

– Да.

– И никто из нашего отряда мне не поможет?

– Да. Все мальчики заняты своими делами.

Он с широко раскрытыми глазами смотрел на тёмно-коричневую ДСПшную столешницу, не меньше четырёх метров в длину. За такими столами начальство обычно собираются на деловые совещания, чтобы обсудить насущные вопросы.

– Слушай, Аля. Я надеюсь, ты понимаешь, что в одиночку я здесь только спину сорву…

– Понимаю, но я не всемогущая… Второй и третий отряд, под шефством физрука, сейчас играют в футбол. Может малышня согласится тебе помочь? Ладно, постарайся управиться до обеда, а я пойду по своим делам.

– Чего? Ты так просто меня бросишь?

– Да. Хоть Леопольд и кактус, но ему тоже иногда надо пить. Извини.

Немного покрутившись вокруг столешницы, и поняв, что в одиночку её поднять невозможно, Олег вышел из главного корпуса в тёплое июньское утро и плетущемся шагом взял курс в сторону футбольного поля.

Там, галдя и крича друг на друга, гоняли мяч две команды мальчиков, а физрук, в своей фирменной красной майке, пытался хоть как-то судить этот матч, напоминавший скорее хаос. Увидев приближающегося Олега, он облегченно выдохнул и остановил игру на пять минут.

– Доброе утро, пионер!

– Здравствуйте, Степан Борисович. Я к вам по делу. Вы, наверное, в курсе про новый стол нача… – Олег вовремя вспомнил, в каком времени находится и исправился, – товарища начальника лагеря?

– А как же не в курсе… Все части этого столика я кое-как перетащил в его кабинет, а вот поднять на второй этаж столешницу не под силу даже мне.

– Вот, я как раз иду к вам по этому поводу. В нашем отряде мало пацанов, да и те заняты. Не могли бы вы отрядить мне с десяток парней со второго и третьего отряда? Одному мне эту плиту даже не сдвинуть.

– Эй, пионеры! – крикнул он пацанам, – матч завершён досрочно технической ничьёй. Сейчас мы проверим, как хорошо вы позавтракали. Шагом марш в главный корпус! Лагерь нуждается в вашей помощи.

На лицах ребят тут же показалось разочарование и… ненависть к Олегу, за то, что он пришёл с таким наглым видом и бесцеремонно прервал их матч. Ему стало не по себе от вида двадцати двенадцати-четырнадцати летних парней, которые глядели на него исподлобья. Он сглотнул и сказал:

– Ну… до обеда ещё много времени… – Олег почему-то вспомнил свой первый день в лагере и волейбольный матч. Возможно, с помощью похожего подхода у него получится переманить детей на свою сторону, – а ещё, мне вполне хватит и десять человек. Давайте так, я предлагаю спор – сыграем в футбол. Третий отряд со мной, так как они младше, против второго отряда. Проигравшие идут тащить столешницу на второй этаж. Степан Борисович, вы согласны?

– Почему бы и нет? Только давайте не затягивать – победит тот, кто первый забьёт пять голов.

Ребята тут же повеселели и посвежели. Олег был в пионерской форме, но это было не важно, так как на его ногах были удобные кеды. Он быстро прогнал в своей голове всё, чему научился за время своих старых тренировок, и встал на позицию центрального нападающего.

Матч начался, и с первых секунд Олег понял, что при желании может загнать все пять мячей в ворота соперников за пару минут: его противники сбились в одну кучу и отказывались играть в команде. Он же, взяв на себя роль капитана, приказал своей команде рассредоточится и, вместо того, чтобы бегать за мячом всем скопом, велел пасовать его друг другу. Получилось далеко не сразу – время от времени особо горячие головы срывались со своих позиций и бежали через всё поле к мячу, но уже через три минуты тот оказался в воротах второго отряда, причём Олег не имел к этому голу никакого отношения. Он решил не забивать самостоятельно, чтобы к нему не возникло лишних вопросов, и выступал скорее в роли играющего тренера. С помощью его советов и пассивной помощи, третьему отряду удалось победить через двадцать минут с счетом 5:3.

Большинство детей играют в различные игры не ради процесса, а для того, чтобы победить. После решающего гола третий отряд ещё пять минут прыгал от радости, в то время как весь второй в полном составе подлетел к физруку, отчаянно жестикулируя руками. Они пытались доказать, что матч был не честным, однако Степан Борисович довольно быстро и доходчиво объяснил, что ребята проиграли не из-за Олега, а из-за отсутствия слаженной игры между собой.

Физрук построил проигравших парами и дружным строем повёл их в главный корпус. Только в этот момент, когда Олегу наконец-то удалось отдышаться и оглядеться, он заметил Лену, которая подметала ближайшую каменную дорожку большим веником и с улыбкой смотрела на него.

С помощью могучего Степана Борисовича и десяти бойких «бойцов» затащить столешницу на второй этаж оказалось проще простого. Стол был уже практически собран и не хватало только её. Довольный и с чувством хоть и частично, но выполненного долга, Олег отправился на обед, разминая свои уставшие руки и ноги.

***

Следующей на очереди была библиотека, и тут к нему пришла неожиданная подмога: Лена оказалась свободной и предложила ему свою помощь.

– Это ты классно придумал с футболом, – сказала она по пути, – неплохой ход, чтобы мелкие тебе помогли и попутно начали уважать.

– Это я у ваших парней подсмотрел. Вы ведь похожим образом заставили нас сыграть с вами в волейбол.

– По моему это два разных случая…

– Я бы так не сказал. Именно после волейбола я перестал смотреть на вас, как на… Думаю ты поняла.

– Ага. Не скучаешь по своим дружкам?

– Ни капли. С каждым днём в этом лагере я всё сильнее убеждаюсь в том, что они… как это правильно сказать?

– Тунеядцы и хулиганы. Собственно, нам сюда. Ты ведь здесь ещё не был?

Олег помотал головой и посмотрел на длинный одноэтажный дом, который пополам делили между собой медпункт и библиотека.

Почти всё свободное место в этом маленьком храме знаний занимали семь красных стеллажей с книгами, а его жалкие остатки были отведены под стол заведующей и картотеку. Со стен на них смотрели всё те же агитационные плакаты, призывающие пионеров беречь книги и прилежно учиться. За четыре дня, что Олег провёл в лагере, у него уже успело выработаться то самое умение, которым обладал каждый гражданин позднего Советского Союза – не замечать и проходить мимо кричащей пропаганды из каждого угла.

Сами книги же были в основном из трёх «категорий»: литература по школьной программе, настоящие «кирпичи» по Марксизму-Ленинизму и последние выпуски современных молодёжных журналов, а также отдельный стеллаж был отведен под тридцать томов Большой Советской Энциклопедии.

– Добрый день, ребята, – сказала библиотекарша, молодая женщина лет тридцати, – Лена, пришла взять ещё книжек? А ты, я так понимаю, тот самый новенький, про которого гудит весь лагерь? Меня зовут Анна Николаевна и я заведую местной библиотекой.

– А я Олег, очень приятно. Аля сказала, что вам нужна помощь с Юным Техником, вот мы и пришли на подмогу.

– Ой, как хорошо, – обрадовалась она, доставая из-под своего стола огромную картонную коробку, которая полностью скрыла за собой эту невысокую женщину, – у меня ведь совсем нет времени с этим возиться. Вот, тут все выпуски, что у нас есть – с января восемьдесят второго, по май восемьдесят девятого. Стоило мне вчера на секунду отвернуться, и третий отряд разворотил все журналы в поисках картинки «робота в человеческий рост». Всё это надо разобрать по датам и разложить на том стеллаже, – библиотекарша показала на две пустые нижние полки, – справитесь?

– Конечно, – ответил Олег, поднимая коробку, – ух ты, тяжёлая.

– Тяжелее, чем столешница? – улыбнувшись, спросила Лена.

– Столешницу я хотя бы не один тащил… Ладно, пойдём поближе к стеллажу.

– Предлагаю сделать так, – сказала она, усаживаясь на пол рядом с коробкой – ты ищешь журналы за определенный год, а я сортирую их по месяцам и ставлю на стеллаж.

– Как скажешь.

Олег взял первый попавшийся под руку выпуск, датированный февралем восемьдесят третьего и открыл его на случайной странице. Первое, что попалось ему на глаза – броский заголовок «Мышеловка для «Тигров» и подробное устройство противотанковой мины на следующей странице.

– Если мы будем смотреть каждый журнал, то до ночи точно не управимся, – глядя на его заинтересованное лицо сказала Лена, – а я ещё кино хотела посмотреть.

– Кстати да, – ответил Олег, закрыв журнал, – что за фильм то хоть?

– Вообще, по программе партии, нам должны показывать только наши, советские фильмы и мультфильмы, но, по секрету, – она перешла на шёпот, – Егор Николаевич договорился с братом Лёши, чтобы тот привёз нам один Американский фильм! Когда все уйдут на речку, то он включит нам его на большом экране!

– Круто! А я уже думал, что придётся храпеть под Ивана Васильевича.

– Ты что, правда спишь в кино? Как так можно, когда на экране происходит столько всего нового и интересного!

– Да нет, я вообще всё кино недолюбливаю, а уж «Советскую Классику» тем более. Лучше скажи, что за фильм то будет?

– Сама не знаю, надо у Лёши спросить, как он вернётся. Вроде какая-то фантастика, а из неё я читала только Стругацких и Азимова. Кстати, советую. Думаю тебе очень понравится.

– Разве по моему виду можно сказать, что я плотно увлекаюсь чтением?

– Знаешь, мы с тобой уже не раз убедились, что внешность бывает обманчива. Толики вот тоже не выглядят как интеллектуалы, а оба учатся на пятёрки и могут наизусть цитировать Стругацких.

– Серьёзно?

– Да, а ты думал, что такая дружба между ними возникла на пустом месте? Когда они узнали, что я тоже читала Страну Багровых Туч и Трудно Быть Богом, то не могли отстать от меня три дня, постоянно спрашивая моё мнение по каждой главе.

– И правда – с виду и не скажешь…

Диалог подошёл к своему логическому завершению и между ними повисло молчание. Олег старательно доставал из коробки журналы уже за восемьдесят шестой, периодически заглядывая в них и удивляясь содержимому, а Лена бережно ставила каждый выпуск на металлическую полку стеллажа. У неё внутри, ещё со времён завтрака, зрел один вопрос, решимость задать который появилась только сейчас.

– Олег, слушай, ты опять меня заинтересовал… На завтраке ты сказал Але, что по своему опыту знаешь, каково это не уметь сказать «нет». У тебя тогда был такой вид, что я тогда буквально почувствовала всю твою внутреннюю боль…

– Лена, Лена… – он посмотрел на белый потолок и гудящую люминесцентную лампу, – скажи, почему ты так сильно беспокоишься за меня? Чем я заслужил такое внимание с твоей стороны?

– Просто… – она перешла на шёпот, хотя их и так никто не слышал, – мы ведь пионеры… Мы должны заботиться друг о друге… Если тебе не нравится, что я лезу к тебе со своими вопросами, то просто скажи, и я отстану.

– Пионеры, значит… Знаешь, даже Аля не беспокоится обо мне так сильно, как ты. Может быть истинная причина совсем в другом?

– Не знаю… Наверное из всех только я одна поняла, какой ты человек на самом деле. Ещё в первый день, когда я вместе с Катей увидела твою татуировку, мне всё стало ясно… Позволь перефразировать свой вопрос: твои сегодняшние слова Але как-то связаны с пустотой внутри тебя?

– Лена, до чего же ты проницательная… Да, ты права. На одной из попоек я познакомился с… девицей. Между нами началась «романтика» – это я так называю постоянные выносы мозгов друг другу. Каждый пытался перетянуть одеяло на себя и заставить другого повиноваться и слушаться, а вместе нас держало лишь банальное желание… физической близости. Это был худший год в моей жизни, и я набил себе на руке живое напоминание о нем, чтобы такого больше никогда не повторилось.

– Это всё из-за того, что ты пытался заткнуть пустоту в своей душе всем, что только попадётся по под руку…

– Да, ты права… Я пытался избавиться от этой дыры всеми возможными способами, но только теперь я могу сказать с полной уверенностью, что, благодаря тебе, её больше нет.

– Не говори гоп, пока не перепрыгнешь. Как бы тебе этого не хотелось, смена, а за ней и лето, закончатся и тогда наступит бесконечная зима…

– Думаю ты неправильно меня поняла, – он посмотрел прямо в её бездонные карие глаза и сказал с лёгким придыханием, – именно ты стала тем, что уничтожило эту пустоту…

– Олег… что ты… – её щёки вдруг начали краснеть.

– О! Молодцы, быстро управились! – к ним подошла библиотекарша, которая забрала пустую коробку, – спасибо вам за помощь.

Они были настолько поглощены этим душевным разговором, что даже не заметили, как расставили все журналы в нужном порядке.

– Извини, мне нужно отойти, – странным тоном сказала Лена, буквально выбегая из библиотеки и оставляя Олега в недоумении размышлять над всем этим.

***

На полдник Лена так и не пришла – девочки сказали, что она вдруг прибежала к ним в комнату, взяла свой блокнот и начала туда что-то записывать, не обращая внимания на их расспросы. Олега всё это не на шутку напугало: всё время до ужина, плавая по реке с физруком, он раз за разом прогонял сцену в библиотеке у себя в голове. С каждым часом он лишь сильнее убеждался в том, что ему не стоило так резко вываливать на пионерку свои чувства, а когда настало время идти накрывать на стол, то Олег принял твёрдое решение поговорить с ней и расставить все точки над ё.

В столовой, впервые за весь день, он встретил Лёху, буквально сияющего от счастья.

– Вернулся, блудный сын, – они пожали друг другу руки, – пока ты там гулял со своим братом мы тут вкалывали как ненормальные. Я уже своих рук не чувствую.

– Ага, – отстранённо ответил он, оглядываясь по сторонам, – слушай, Олег, можешь подсобить?

– Ты ведь в курсе, что я этим уже весь день занимаюсь?

– Ну ещё один разок для друга. Пожалуйста!

– Ха, только из-за того, что ты попросил меня с уважением. В чем дело?

– Будь добор, накрой на ужин один. Там магнитофон сломался, и меня просили починить… Обещаю, что в долгу не останусь, и ты не пожалеешь о том, что помог.

– Ой не нравится мне всё это… Сначала какая-то американская фантастика от твоего брата, а затем сломанный магнитофон. Ладно, иди, мне не привыкать.

– Спасибо тебе большое! – Лёха буквально вылетел из столовой, оставив его один на один с почти сотней порций ужина.

Олег чудом успел разложить всё по местам до прихода голодных пионеров. Уставшие после тяжёлого дня, ребята из первого отряда безуспешно пытались расспросить Лёшу о фильме, но тот лишь многозначительно улыбался, и отвечал на все многочисленные вопросы одной фразой: «Вам понравится». Молчали лишь Лена с Олегом: они полностью погрузились в еду и изредка поглядывали друг на друга, будто незнакомые парень с девушкой в метро.

Он пытался найти хороший момент, чтобы поговорить с ней один на один, но на протяжении всего ужина и дороги в кинозал её подруги не отлипали от подозрительно молчаливой пионерки. Благо в самом зале ей удалось незаметно отколоться от остальных и сесть на заднем ряду кресел. Пока все взгляды были прикованы к Лёхе который медленной и торжественной походкой выходил на сцену, Олег незаметно подошёл к Лене.

– Ты не против, если я присяду? – спросил он.

– Садись, – она попыталась улыбнутся, но в этой улыбке было что-то не то.

Тем временем, под бурные аплодисменты и свист Кати, Лёша поклонился и сказал, встав в позу Гамлета, читающего свой монолог:

– И так, я представляю вашему вниманию киноленту, которая покорила все кинотеатры США. Эту плёнку мой достопочтенный брат доставил нам прямиком из Москвы, где её крутили на закрытых вечеринках. Надеюсь вы умеете читать, потому-что у фильма нет русской озвучки, а все диалоги переведены маленьким текстом внизу экрана. И так, прошу любить и жаловать: «Назад в Будущее»! Егор Николаевич, запускайте!

Проектор зажегся и начался тот самый фильм, который взорвал всем мозг в восьмидесятые и стал настоящей классикой в двадцать первом веке. Олег решился на разговор с Леной, пока кино окончательно не увлекло своим сюжетом вечно стремящуюся ко всему новому девушку.

– Знаешь, наверное там, в библиотеке, мне не стоило говорить всё напрямую… Просто я не умею ходить вокруг да около, да и наш разговор разжёг внутри меня какой-то огонёк, вот я и…

– Олег, – она взяла его за руку. В тёмном зале он не заметил, да и не мог заметить, её глаза, полные отчаянья и маленькую слезу на правой щеке – давай просто помолчим и посмотрим фильм…

***

После грандиозного показа, сорвавшего целую бурю аплодисментов после титров, весь первый отряд, кроме вожатого, который ушёл по своим делам, собрался в комнате мальчиков и обсуждал увиденное.

– … это же надо такое придумать! – восхищалась Даша, – я раньше думала, что машины времени стоят на месте, и ты просто заходишь в неё, нажимаешь кнопочку и летишь в прошлое. В этом фильме же всё сложнее – сначала надо разогнаться и при этом никуда не врезаться.

– Лёх, а ты бы смог собрать такую? – спросила Катя, – возьмём «Копейку» начальника лагеря, привинтим туда машину времени и…

– Да брось ты, – ответил он, – копейка развалится, пока будет разгонятся до такой скорости.

– Да там же всего 88 километров в час.

– Не километров, а миль, – с улыбкой вставила Лена. От её недавней грусти не осталось и следа – за время фильма девушка смогла привела свои мысли в порядок, и, выходя из зала, пионерка буквально светилась от счастья, бросая радостный взгляд на Олега через каждую минуту, – мили и километры – это две разные вещи.

– И сколько тогда будет 88 миль в километрах?

– Давай посчитаем. Аля, помоги, у тебя с этим лучше, в одной миле тысяча шестьсот метров, но для удобства давайте округлим до полутора километров…

– Тогда получается, – с жаром включилась Аля, – восемьдесят восемь сложить с сорока четырьмя… 132 километра в час… а если ещё взять те сто метров на милю, которые мы откинули до этого, то выйдет чуть меньше ста сорока одного километра в час. Думаю Лёша прав – копейка начальника лагеря развалится где-то на ста тридцати…

– Эх… – разочаровалась Даша, – жаль, что нам так и не показали будущее…

– Откуда ты знаешь? – сказал Олег, – может быть они вторую часть снимут.

– Буду надеется на это, хотя у нас её всё равно не покажут. Вы даже не представляете, как мне хочется узнать, что будет там – в новом тысячелетии. В двухтысячном году мне будет… двадцать семь лет. Наверное у меня уже будет ребёночек, а может быть даже два. А вот ты, Лена, как думаешь, кем будешь в двухтысячном? Наверное какой-нибудь начальницей, ты ведь знаешь очень много всего. Может быть даже в «Что? Где? Когда?» участвовать будешь…

– Наверное… – она повернулась к окну то ли для того, чтобы посмотреть на только что опустившуюся тёплую июньскую ночь, то ли для того, чтобы скрыть от всех свои истинные эмоции.

– А ты, Лёш, – продолжала Даша, – наверняка будешь каким-нибудь изобретателем, который постоит гигантского робота. Толики обязательно останутся лучшими друзьями после лагеря и будут вместе работать инженерами на каком-нибудь заводе. Аля с головой уйдёт в дела партии, Катя станет музыкантом или журналисткой – уж очень интересные она иногда рассказывает историей, а вот Олег… хоть я знаю тебя гораздо меньше остальных, но ты почему-то видишься мне военным – у тебя очень подходящий для этого характер…

– Давайте не будем заглядывать в будущее настолько далеко… – Олег вспомнил те грандиозные перемены и потрясения, на пороге которых сейчас стояла страна, – будь что будет…

– Да, ты прав… – Даша опустила голову, – просто я зарядилась фантастикой по полной и теперь мне хочется фантазировать и фантазировать без остановки.

– Кстати, этот фильм далеко не единственный подарок брата, – к всеобщему удивлению, Лёха полез в шкаф и достал оттуда лагерный магнитофон.

– Лёша! Откуда он у тебя! – встрепенулась Аля, чуя неладное.

– Алевтина, прошу не беспокоиться. Данный магнитофон получен абсолютно законным способом.

– И как же?

– Сегодня вечером он по «счастливому совпадению» сломался, и мне разрешили забрать его сюда, чтобы я мог починить его в спокойном обстановке. Собственно, сейчас он уже работает, но придут за ним только утром.

Он поставил магнитофон посреди комнаты и достал из своего кармана черную кассету.

– Не хочу хвастаться, – с пафосным видом сказал Лёша, – но мой брат работает с группой Кино и лично знает самого Виктора Цоя. Это – его новый альбом «Звезда по имени Солнце», который выйдет только в августе! Но мы можем послушать его прямо сейчас.

Он включил магнитофон, настроил громкость так, чтобы она не зашкаливала, но при этом всем в комнате было хорошо слышно, и вставил кассету стороной А. Как только вступили ударные и заиграла «Песня без Слов», все тут же затихли и не произнесли ни единого слова на протяжении сорока одной минуты, что играл альбом, а после этого ещё пару часов пели его самые знаменитые песни под Катину гитару.