Текст книги "Андре Ситроен"

Автор книги: Марк Блау

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Первое поражение А.Ситроена

Встреча в пустыне. «Верблюд умер – его заменил „Ситроен“» – было провозглашено на встрече участников автопробега.

Североафриканские приключения закончились. Ситроен возвратился к повседневной рутине. Но путешествие по Сахаре воспламенило его воображение. Почему бы не использовать потрясающую коммерческую возможность, которую предоставлял успех этого путешествия? Почему бы не организовать регулярное транспортное туристское сообщение через Сахару.

По расчетам А.Ситроена за приемлемую цену, 40 тыс. франков, турист получал возможность проехать на вездеходах «Ситроен-Кегресс» от границы с Марокко через пески Сахары до Тимбукту и обратно. В оазисах по пути следования предполагалось построить роскошные современные гостиницы с холодной и горячей водой. Не в палатках же ночевать за свои деньги, хоть это и очень романтично! Впрочем, романтика арабского востока должна была присутствовать в оформлении гостиниц. Кроме того предполагалось, что одну ночь, по крайней мере, туристы все-таки проведут наедине с суровой природой под аутентичным шатром, но, опять же, без мелких раздражающих неудобств, присущих жизни диких кочевников-туарегов.

Одновременно с началом рекламной компании были подготовлены семьдесят вездеходов. Причем основой для них были не 10-сильные «Ситроены», а более мощные и роскошные автомобили фирмы «Морс», поставленные на гусеницы конструкции А.Кегресса.

Подготовка продолжалась одиннадцать месяцев. Первый рейс планировалось отправить 6 января 1925 года. Одним из участников должен был быть А.Ситроен с супругой. Пригласили и других важных персон: короля Бельгии Альберта I, начальника Генерального штаба маршала Петена, генерал-губернатора Алжира Стеега (Steeg).

Но перед самым началом путешествия военные отказались обеспечить безопасность высоким гостям якобы из-за обострения ситуации на границе с Марокко. Оказалось, что армия совсем не хотела поощрять гражданский автотуризм в Сахаре. Ситроену пришлось лично отменить планировавшийся тур.

Столкнувшись почти с явным саботажем военных, А.Ситроен отказывается от радужных планов, ликвидирует туристическую компанию и распродает автомобили. То что это, скорее всего, был саботаж ему стало известно позже. Оказалось, никаких волнений диких племен на марокканской границе в то время не было. Кто-то выдумал эти волнения, чтобы сорвать планы Ситроена. Более А.Ситроен никогда не возвращался к этому вопросу, но было очевидно, что он подозревал в интригах на высшем уровне своего конкурента, Луи Рено, и некоторых людей из высших эшелонов власти. В самом деле, когда через несколько месяцев с аналогичным планом организовать путешествия на автомобилях через пустыню, выступила компания «Рено», армейское начальство никаких препятствий ей не чинило.

Это фиаско было первым поражением, которое потерпел А.Ситроен в своей блестящей карьере предпринимателя. До этого все его начинания удавались. Это был нехороший признак. Признак того, что уже в достаточно высоких кругах поднималось антисемитское возмущение тем, что «этот еврейчик с набережной Жавель» слишком многое себе позволяет. Методы А.Ситроена, нарушавшего неписанные правила французской жизни и шагающего через установленные барьеры, встречали сопротивление со стороны многих консерваторов, наделенных государственной властью.

Черный переход (28 октября 1924 – 26 июня 1925)

Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд,

И руки особенно тонки, колени обняв.

Послушай: далеко, далеко, на озере Чад

Изысканный бродит жираф.

Н.Гумилев

Однако со свойственным ему оптимизмом А.Ситроен не долго переживал неудачу. Он переключился на другой многообещающий проект: трансафриканский пробег вездеходов. Это мероприятие, получившее название «Черный переход», должно было стать полноценной научной экспедицией, сопровождаемой фотографами и кинооператорами. Кроме того, трансафриканский переход должен был иметь большое культурное и политическое значение. Поэтому президент французской республики, Гастон Думерг, и министерство колоний этот проект одобрили. Ведь автопробег представлял прекрасный случай установить стратегический наземный путь от французской Северной Африки до колонии Джибути на африканском роге и далее до Мадагаскара. Поддержали экспедицию также Французское Географическое общество и Музей Национальной истории.

Предполагалось, что начавшись в октябре 1924, экспедиция завершится в июле 1925 года. Маршрут был проложен от Алжира через Сахару, Нигер и Судан до порта Момбаса на Индийском океане. Вездеходам «Ситроен» предстояло преодолеть пески Сахары, саванну, реки, болота и тропический лес. Затем, кораблем экспедиция переправлялась на остров Мадагаскар, где пробег и завершался. Общая его протяженность, таким образом, составляла более 20 тысяч километров.

В пробеге участвовали 8 автомобилей типа «B2» и 16 человек. Среди участников были директор исследовательской лаборатории фирмы «Ситроен» Шарль Брюль (Charles Brull), медик и зоолог Эжен Бергони (Eugene Bergonie), художник Александр Яковлеви кинорежиссер Леон Пуарье (Leon Poirier). Руководителем экспедиции был все тот же Ж.-М.Хаардт, а его заместителем назначили Луи Адуэна-Дюбрея. Кроме 8 основных автомобилей трансафриканский пробег, так же как и транссахарский обслуживало еще множество автомобилей на гусеничном и на колесном ходу, которые доставляли в промежуточные пункты еду, воду, горючее и запасные части.

Экспедиция началась 28 октября 1924 года от французского форта Колом-Бешар на северо-западе Алжира, неподалеку от границы с Марокко и двинулась на юг. Эта часть маршрута была хорошо известна и командору пробега, и его заместителю. Машины двигались по трассе прошлогоднего, транссахарского, перехода. Поэтому довольно быстро они преодолели море песков и 19 ноября достигли города Бурем на реке Нигер, откуда путешественники прошли вниз по течению реки до города Ниамей. В Ниамее 16 «автонаездников» встретили 3 тысячи всадников на лошадях и верблюдах, собравшихся сюда со всех окрестностей, чтобы увидеть неустрашимых французов.

Затем вездеходы направились к востоку вдоль северной границы Нигерии. Дорога позволяла двигаться в быстром темпе. К 1 декабря экспедиция достигла Тессауа, где ее участники встретились с султаном Барму. Султан с интересом рассматривал необычные самодвижущиеся повозки, а французы – сопровождавший правителя гарем, в котором была, по слухам, сотня жен. Через пять дней экспедиция уже прибыла в Зиндер, старинный торговый (и, в том числе, работорговый) город, который находился на пересечении торговых путей Центральной Африки.

Но вскоре беззаботная прогулка завершилась. При движении вокруг озера Чад путешественникам пришлось вручную прорубать дорогу в стенах травы, вымахавшей с рост человека. В траве паслись стада африканских (совсем не добродушных) слонов. Автомобиль Хаардта поломался, застряв в овраге неподалеку от города Банде. Только 18 декабря путешественники достигли спокойных вод озера, с заросшими камышом берегами. Здесь караван повернул на юг. Рождество путешественники встречали в административном центре французской экваториальной Африки, Форт-Лами (теперь это столица республики Чад, Нджамена)

3 января, благополучно встретив новый, 1925, год, участники экспедиции двинулись на юг и вступили в район африканских джунглей. Здесь больше опасаться приходилось не слонов или львов, а местных дикарей, которых французские миссионеры еще не приучили к ношению одежды и не отучили от каннибализма. Передвижение экспедиции через джунгли сопровождало эхо тамтамов. Местные жители сообщали друг другу о передвижении белых. Наверняка за путешественниками внимательно следили и, вполне возможно, только ангел-хранитель Хаардта удерживал местных охотников от нападения. В случае такового нападения победа была бы, скорее всего, на стороне маленьких ловких туземцев, вооруженных, к тому же духовыми ружьями и отравленными стрелами.

Первые 650 километров пути преодолеть было сравнительно легко – дорогу недавно проторили местные армейские части. Но затем машины двигались ужасающе медленно, пока 12 марта путешественники не достигли Стэнливиля (сейчас это город Кисангани в Демократической Республике Конго).

Хаардт пробивался на своих автомобилях сквозь плотные, душные заросли, пересекал вброд реки. За пятьдесят лет до него здесь с таким же трудом пробирался американский журналист и путешественник Стэнли, в честь которого позже и был назван город Стэнливиль. Через реки автомашины переправлялись по мостам. Если же имевшиеся мосты тяжести автомобилей не выдерживали, приходилось строить плоты.

Впрочем, природа джунглей была великолепна. Художник Яковлев просто обалдел от вида огромных разноцветных бабочек, грациозно перелетающих с одного экзотического цветка на другой.

В другой раз, когда Яковлев нарисовал портрет одного из дружественных вождей туземцев. Тот, растрогавшись, подарил ему в жены свою младшую дочь. На помощь пришел Хаардт. Со свойственной ему невозмутимой вежливостью командор поблагодарил вождя, но подарок с деланным сожалением отверг. Отказ он объяснил просто и понятно. Строгий господин, отправивший их в далекий путь, Великий и Всеведущий Андре Ситроен, запретил им прикасаться к женщинам во время экспедиции.

Отдохнув в Стэнливиле одиннадцать дней, путешественники направились на север, в Уганду, к озеру Виктория. Озеро находилось уже в пределах британских колониальных владений. Планировалось, что в городе Кампала экспедиция разделится на четыре отряда по два автомобиля в каждом. Отряд под руководством Адуэна-Дюбрея двинется к порту Момбаса через кенийскую саванну, город Найроби и по пути поднимется на вершину горы Килиманджаро (2 900 м над уровнем моря). Из Момбасы эта группа поплывет на Мадагаскар, где встретится с другими участниками экспедиции.

Второй отряд под командой команданта Беттембурга возьмет курс на восток, пересечет озеро Виктория на корабле, а реку Вами – по проложенному ими самими понтонному мосту длиной около 5.5 метров. На реке Замбези путешественники посетят могилу знаменитого исследователя Африки Д.Ливингстона, и 15 мая 1925 года прибудут в порт Дар-эс-Салам, откуда также отправятся на Мадагаскар.

Третья группа – ее возглавил Шарль Брюль – должна была проделать довольно длинный путь на юг до Кейптауна. На Мадагаскар они отплывали в начале августа и не из Кейптауна, а из другого южноафриканского порта, Дурбана. Члены этого отряда могли бы с полным основанием сказать: «Мы преодолели на автомобилях всю Африку, с севера на юг». Исключительная длина пути для этой группы искупалась его относительной легкостью. В Родезии незадолго до этого англичане проложили приличные дороги, на которых вездеходам следовало показать скорее свои скоростные, а не вездеходные качества. В городе Булавайо была запланирована встреча с будущим королем Великобритании Эдуардом VIII, который в то время посещал с официальным визитом Южную Африку.

Четвертый отряд, руководимый Хаардтом, пошел по самому тяжелому маршруту. Британские колониальные власти, например, считали путь от озера Виктория до порта Беира в Мозамбике принципиально непроходимым. В самом начале, когда путешественники уходили на юг от озера Виктория, они двигались со скоростью 1 километр в час через мрачные джунгли. Дорогу себе прокладывали топорами и лопатами под сплошным дождем. Двигаться приходилось, руководствуясь компасом. 300 первых километров от озера Виктория казались адом. Несколько дней экспедиция проходила километров по 8 в день. Было от чего отчаяться! Зато оставшиеся 700 км от городка Блантайр (в нынешнем африканском государстве Малави) до Беиры показались экипажам детской игрой, хотя это, конечно, было не так. Разбитые вездеходы преодолевали огромную долину, утопая в грязи. Когда вездеходы застревали в трясине, их вытаскивали по-бурлачьи, веревкой. Пережили путешественники и испытание огнем. Под жарким солнцем вспыхнула трава, и сильный ветер гнал на них стену огня. Спасения, казалось, не было. Горели и плавились резиновые гусеницы, тлели брезентовые тенты… К счастью, ветер немного ослаб. Это позволило вездеходам на максимальной скорости оторваться от пожара. Группа Хаардта добралась до порта Беира и 20 июня 1925 года отплыла оттуда на Мадагаскар.

Осенью экспедиция морем возвратилась в Париж. Их встречали как национальных героев, не меньше. Был прием у президента и у премьер-министра, в парламенте и в министерстве обороны. О «черном переходе» знали все, поскольку все время газеты публиковали репортажи из Африки.

В Лувре открылась выставка материалов, собранных в ходе путешествия. Кинооператор экспедиции отснял около 3 тысяч метров кинопленки и сделал 8 тысяч фотографий. Были также собраны более 2 тысяч образцов животных, птиц и насекомых, многие из которых не были известны науке.

Чуть позже вездеход Хаардта, который назывался «Золотой скарабей» был приобретен Военным музеем Франции и выставлен во дворце Инвалидов. Фильм Леона Пуарье «Черный переход» сделал огромную кассу. Даже теперь этот черно-белый фильм смотрится с интересом и до конца держит зрителя в напряжении. Достаточно редкий случай для документального фильма.

Общая стоимость экспедиции оценивалась в тогдашних ценах в 100 тыс. фунтов стерлингов. Участие в престижных автогонках обошлось бы не в меньшую сумму, но эффект, произведенный «черным переходом» был несравним. О трансафриканском рейде вездеходов знали все! И все знали, что это были вездеходы фирмы «Ситроен»!

Желтый переход (4 апреля 1931 – 12 февраля 1932)

Я земной шар чуть не весь обошел…

В.Маяковский

Жорж-Мари Хаардт, снискав себе лавры покорителя Африки, не собирался на этих лаврах почивать. Благополучно пережив триумф «Черного перехода», он вместе с Андре Ситроеном начал планировать новое путешествие. Ж.-М.Хаардт загорелся идеей очередного, поистине грандиозного пробега через всю Азию вдоль древнего Великого шелкового пути, соединявшего когда-то Китай и Византию.

В древности только товары путешествовали из одного конца Азии на другой. Людей, желающих «прокатиться» от Тихого океана до Средиземного моря, не находилось. Если бы, однако, кому-то и пришло это в голову, путь только в одну сторону занял бы три года! Столько же, три года, длилась подготовка автопробега. На этот раз рекогносцировка маршрута, получение всех необходимых разрешений на проезд, размещение баз по снабжению продовольствием, топливом и запасными частями потребовало б о льших усилий, чем это было при подготовке «Черного пробега».

Конец июля 1931 года. Вездеходы преодолевают перевал Бурзиль. Так высоко автомобили еще не поднимались!

От идеи следовать непосредственно вдоль древнего караванного пути пришлось отказаться. Значительная часть этого маршрута пролегала бы по территории Советского Союза: по междуречью Волги и Дона, по закаспийским степям и пустыням Средней Азии. В течение 1920-х – 1930-х годов отношения между СССР и Францией то улучшались, то ухудшались. Как раз то время, когда готовился «Желтый переход», эти отношения в очередной раз ухудшились. Москва обставила разрешение проезда по своей территории таким количеством условий, что пришлось выбрать более сложный вариант маршрута: через Афганистан. Одна из ветвей древнего караванного пути проходила здесь, по местам, открытым для европейцев походами Александра Македонского.

Впрочем, нет худа без добра. В Афганистане автомобили должны были пройти через Вахджирский перевал. Этот перевал в горах Памира, являющийся границей между Афганистаном и Синьцзяном, находится на высоте почти 5 тысяч метров. Так высоко ни один автомобиль в мире еще не поднимался!

Безжизненную песчаную пустыню Такламакан, древний караванный путь обходил и с юга, и с севера. Обе ветки сходились возле города Кашгар. Кашгар было решено сделать местом встречи двух отрядов, идущих сюда с противоположных направлений.

Памирский отряд, который возглавили Ж.-М.Хаардт и Л.Одуэн-Дюбрей, передвигался на семи небольших и легких вездеходах от Бейрута через Афганистан и памирские перевалы. В эту группу входили также художник Александр Яковлев (он участвовал в предыдущем автопробеге по Африке), Анри Пеке, выполнявший обязанности казначея, писатель и историк Жорж Лефевр, археолог Жозеф Акан, а также писатель и фотограф американец Мейнард Оуэн Уильямс. В памирском отряде было семь легких вездеходов: шесть типа «P17» и один типа «P14». Каждый вездеход имел свою функцию (штабная машина, киносъемочная, радиостанция, кухня и тому подобное) и буксировал прицеп со специальным оборудованием.

Конец июля 1931 года. На перевале Бурзиль.

Второй отряд (его назвали « китайским») возглавлял Виктор Пуэн (1902–1932). В этот отряд входили главный инженер-испытатель фирмы «Ситроен» Шарль Брюль (он также участвовал в африканской экспедиции), китаист Жорж Шпехт, археолог Жан Карл, натуралист Андре Раймон, доктор Робер Деластр и радист Роже Кервижиц. Этот отряд также имел в своем распоряжении семь вездеходов, более мощных, чем были у памирского отряда и два обычных грузовика. Автомобили доставили из Франции по морю. А участники добрались до начальной точки своего маршрута из Парижа через Москву по Транссибирской магистрали и по КВЖД.

Кроме того, в отряд включили и двух европейцев, проживавших в Китае. Один из них был инженер Владимир Петропавловский, уроженец России, получивший впоследствии британское подданство. Поскольку ни одному из участников экспедиции длинную русскую фамилию выговорить не удавалось, Петропавловского переименовали в «Петр о ». Вторым «туземцем» был Пьер Тейяр де Шарден (Pierre Teilhard de Chardin) (1881–1955), теолог и философ, священник-иезуит, один из создателей теории ноосферы. Тейяр де Шарден долго жил в Китае и знал китайский язык. В 1929 году он участвовал в палеонтологических раскопках, в ходе которых были открыты остатки одного из предков человека, синантропа.

В трансазиатском пробеге участвовало больше людей, чем в трансафриканском. И это не удивительно. Теперь не только «Ситроен», но и другие фирмы захотели спонсировать пробег и получить от этого рекламные дивиденды. Кроме того, значительную долю финансирования автопробег получил от американского национального географического общества, а также от французского и британского правительства.

Обычно правительственное спонсирование означает, что в экспедиции находятся представители секретных служб соответствующих стран. На них возлагаются какие-нибудь несложные околонаучные задачи, которые не мешают ведению разведки, а иногда даже помогают в этом нелегком деле. Китай в это время начиналась гражданская война. Все великие державы Европы, США и СССР имели в этом районе определенные интересы. Поэтому и разведку в Китае вели все. Агентом британской спецслужбы был, например, Владимир Петропавловский. Почти нет сомнений, что агентом французских секретных служб был руководитель «китайского» отряда, лейтенант французского флота Виктор Пуэн, покончивший жизнь самоубийством при загадочных обстоятельствах 7 августа 1932 года, уже после окончания экспедиции.

Так что, честно говоря, советское правительство имело основания для того, чтобы чинить препятствия проезду экспедиции «Ситроена» через свою территорию. Китайское правительство во главе с Чан Кайши тоже весьма подозрительно отнеслось к этой экспедиции. Но, наконец, разрешение на проезд по стране было получено при условии участия в автопробеге также и китайских ученых и исследователей. Кроме того, китайское правительство потребовало переименовать экспедицию в «Великий китайско-французский автопробег». Археологи оставались не у дел: любые раскопки были строжайше запрещены. Фото– и киносъемки и радиопереговоры контролировались китайскими военными, которых тоже пришлось включить в состав экспедиции.

Начальной точкой «китайской» части маршрута был выбран Тяньцзин. Этот город находится в 150 км к юго-западу от Пекина. В начале 1920-х годов Тяньцзин был крупным портом и самым большим индустриальным центром Китая. Об этом говорит хотя бы то, что здесь открыли вторую в Китае городскую трамвайную линию.

Из Тяньцзина отряд Пуэна должен был выступить на запад, обойти пустыню Такламакан с юга и встретиться с памирским отрядом в Кашгаре. Объединившись, оба отряда обходили Такламакан с севера и направлялись в Пекин. Всего экспедиция должна была за 9 месяцев пройти почти 13 тысяч километров.

В феврале 1931 года, всего за шесть недель до старта «памирского» отряда из Бейрута, на севере Афганистана, вспыхнуло восстание, и проход через Вахджирский перевал стал невозможен. Однако отменить или отложить выезд уже было невозможно, поскольку организаторы уже вложили миллионы франков в создание промежуточных баз горючего, продовольствия и запасных частей. Было решено направить автомобили через Британскую Индию (которая на нынешней карте обозначена как Пакистан) и попытаться пройти на автомобилях через почти непроходимые перевалы в Гималаях. Для того, чтобы испросить на это разрешение британских властей, Хаардт срочно выехал в Лондон. При помощи широкого круга знакомств лондонского друга А.Ситроена генерала Свинтона вопрос о пропуске экспедиции через перевал в северной индийской провинции Гилгит решили быстро. Обычно эту дорогу использовал только британские военные. По слухам, была она ужасна. Генерал Свинтон также выдал Хаардту рекомендательное письмо полковнику сэру Вивиану Габриэлю, прекрасно знавшему Индию и индийцев. Сэр Вивиан согласился сопровождать экспедицию по территории британской колонии.

Памирский отряд начал свой путь 14 апреля 1931 года из Бейрута. В соответствии с графиком машины проследовали Дамаск, Багдад, Тегеран, Герат, Кандагар и через два месяца достигла Кабула.

Начинался самый сложный этап пути. Покинув Кабул 14 июня, путешественники двинулись на юго-восток вдоль реки Кабул. У города Джелалабада колонна вездеходов начала спускаться в долину реки Инд. В лицо им дышали горячие долины Индии. Температура воздуха днем достигала 50 градусов Цельсия, а ночи казались еще жарче. Нагретые за день скалы отдавали свое тепло и дополнительно, как батареи отопления, нагревали не успевающий остыть воздух. Бензин испарялся из топливопроводов, не успевая доходить до двигателей. Горячий воздух плохо охлаждал радиаторы. Из-за этого мощность моторов снижалась. Но караван вездеходов продолжал свое движение, не сбавляя темпов.

В конце июня отряд вступил в пределы Британской Индии. Здесь их ожидал полковник Габриэль. Он, в соответствии с договоренностью, взялся сопровождать колонну по территории Индии. После недолгого отдыха отряд двинулся на север, в сторону Пешавара. После того, как вездеходы миновали провинцию Пенджаб, начался постепенный подъем по отрогам Гималаев в направлении штата Кашмир.

Столицу Кашмира, Шринагар, называют «Индийской Венецией». Город этот лежит на берегах озера на высоте почти 1 500 метров над уровнем моря. После жарких долин Инда это место кажется раем. Здесь экспедиция отдыхала несколько дней, будучи в гостях у местного махараджи. Здесь же путешественники готовились к самому сложному и опасному этапу своей экспедиции.

Только сейчас, углубившись в карты, предоставленные ему британскими военными, Хаардт понял всю сложность задачи. Караван должен был преодолеть перевал Бурзиль, находящийся на высоте 4 100 метров над уровнем моря, и затем спуститься к Кашгару. По оценкам Хаардта весь этот путь должен был занять, по крайней мере, сорок пять дней. Многие местные жители считали, что преодолеть горные перевалы на автомобилях будет невозможно. Хаардт придерживался другого мнения. Автомобили памирской группы специально сделали облегченными. Кроме того, их конструкция предусматривала частичный или даже полный демонтаж кузова и возможность его «упаковки» на прицеп. В таком облегченном виде, думалось, их можно было «перегнать» через перевал.

Но тогда все необходимое обеспечение надо было перенести на руках или перевезти на лошадях. Простой расчет показывал: на 45 дней пути каждому участнику требовалось, по крайней мере, 450 кг багажа. Сюда входила только самое необходимое: еда, питье, теплая одежда, палатки и спальные мешки. С учетом горючего и запасных частей вес багажа мог вырасти вдвое-втрое и составить 10 тонн, а то и более. Для перевозки такого огромного груза требовалось невероятное количество носильщиков и лошадей. Следовательно, все участники экспедиции пройти через перевал не могли. К тому же по законам, установленным британскими властями, европейцам был разрешен проход через горы группами не более чем по пять человек.

Таким образом, было принято единственно возможное решение. Отряд делился на три небольшие группы, каждая из которых шла через перевал самостоятельно с интервалом в восемь дней. За это время носильщики и лошади предыдущей группы возвращались назад для того, чтобы перевести следующую группу. Значит, даже в самом удачном случае, последняя группа придет в Кашгар не раньше, чем через двадцать четыре дня после первой.

Более того, продолжать движение через перевал могли только два вездехода. Остальные возвращались отсюда во Францию. Количество багажа на каждого участника ограничивалось 270 килограммами: только самое необходимое. С этим особенно трудно было смириться Хаардту, педантично одевавшему каждый день новую рубаху, где бы он ни находился.

К тому же 29 июня была получена радиограмма: в Синьцзяне отряд Пуэна атаковали мусульманские повстанцы. Они в плену и вряд ли смогут прийти в Кашгар к намеченному сроку.

3 июля начался штурм Бурзильского перевала. 12 июля в путь вышла группа Хаардта. Она шла второй из трех, и вместе с ней двигались два оставшихся в распоряжении памирского отряда вездехода.

До этого за три месяца памирский отряд преодолел более 5 600 километров. Следующие 800 километров перехода через горы заняли почти столько же времени. Были моменты, когда за десять часов группа продвигалась на 5 км, не более. Преодолевать узкие горные дороги мешали недавно прошедшие дожди. Горные речки превратились в бушующие потоки, оползни грозили засыпать и без того узкую тропинку. По этой тропинке можно было пройти или – уже с некоторым трудом – проехать верхом. Машинам здесь места уже не хватало. Многократно встречались участки, при прохождении которых половина гусеницы висела над пропастью. Кинооператор не мог не запечатлеть этот драматический момент. Рискуя свалиться в бездну, он пристраивался сзади, и снимал. Задыхаясь в разреженном воздухе взревывал мотор. Но, казалось, машину движет не двигатель, а молитва другого рискового человека, который сидел в это время спереди, в кресле водителя. Веселенькая получалась картинка, если бы взглянуть на нее со стороны!

Но на самом перевале Бурзиль водители даже не сидели на своих местах. По шатким деревянным мостам двухтонные автомобили перетаскивали при помощи тросов. А шофер шел сзади и поворачивал руль с помощью привязанных к нему вожжей.

Несмотря на лето, здесь выпал снег. Шестиметровые сугробы приходилось преодолевать со скоростью два километра в час. Но все же 21 июля группа Хаардта дошла до деревни Астор, оседлавшей перевал.

Внизу – бездонные ущелья, вокруг – цепи гор. Зрелище столь же живописное, сколь и безысходное, поскольку никаких проезжих дорог вниз не предвиделось. В этих краях не то что автомобили – колесные телеги были в диковинку.

Да, спуск оказался не легче подъема. Дожди вызвали оползни. Фактически участникам экспедиции приходилось пробивать лопатами новую дорогу. Даже не дорогу – тропинку. Но по этой тропинке автомобили уже проехать не могли.

Тогда было решено разобрать автомобили и перенести их в разобранном состоянии на себе. Это немного напоминало детскую песенку, когда «ослик на дедушке едет верхом», но другого выхода не было. 25 июля 1931 года два автомобиля были разобраны и уложены в упаковки по 27 килограмм каждая.

27 июля, когда район оползня был пройден, машины вновь собрали. И они заработали! Может ли быть для автомобиля реклама лучше?

Впрочем меньше всего путешественники сейчас думали о рекламе. 2 августа они уже спускались на автомобилях в долину реки Инд. После всех пережитых приключений казалось, что, заново собранные, машины едут быстрее. Через два дня караван прибыл в Гилгит. Здесь их ожидала телеграмма, отправленная Одуэном-Дюбреем из Пешавара 25 июля. Одуэн-Дюбрей возглавлял завершающую группу, которая следовала за группой Хаардта. Только у этой группы была радиостанция. Они смогли, наконец, поймать долгожданное сообщение «китайской» группы. Сообщение было нерадостным. Группу арестовали в Синьцзяне местные военные, восставшие против центральной власти. Участники экспедиции все были целы, но находились сейчас в столице Синьдзяна, городе Урумчи. Это более чем в 1 200 км к северу от Кашгара, который согласно первоначальному плану был назначен местом встречи двух групп.

Урумчи – слишком далеко от Кашгара. Добраться до него группа Хаардта не смогла бы – не хватило бы горючего. Между тем, следовало как можно скорее прийти на помощь группе Пуэна.

Отряду же, который возглавлял Хаардт, пришлось от автомобилей отказаться и пересесть на лошадей. Одну машину путешественники оставили в Гилгите. Говорят, что она до сих пор находится там, никуда не уехала. Вторую же в разобранном виде отправили морем во Францию. Ее сейчас можно увидеть в автомобильном музее города Ле-Ман.

Памирский отряд фактически не слезает с лошадей до 8 октября и насколько возможно быстро движется к Урумчи. Тем временем дипломаты Франции прилагали усилия, чтобы добиться освобождения группы Пуэна. Их усилия увенчались успехом. 27 октября 1931 года в Урумчи произошла долгожданная встреча.

Путешественники решили закончить намеченный маршрут, то есть доехать отсюда до Пекина. Отставание от разработанного в Париже графика составляло уже 3 месяца. Но главная беда была не в опоздании. Началась зима, свирепая в этих краях. Когда машины двигались через пустыню Гоби и Монголию, температура воздуха падала до -35 градусов по Цельсию. Тем более, движение не прекращалось ни на час. Ведь достаточно было ненадолго остановиться, чтобы «заморозить» двигатели автомобилей.

В Пекин экспедиция прибыла 12 февраля 1932 года. В посольстве Франции путешественников встречают, как героев. Но для завершения планируемого путешествия следует еще пройти по дорогам Индокитая. На этом настаивает начальник экспедиции, Жорж-Мари Хаардт.

Однако, на пути туда, он серьезно заболевает.

Хаардт почувствовал себя плохо еще при отплытии из Шанхая. Врач констатировал небольшой озноб. Хаардт с детства был подвержен бронхитам, и доктора решили, что недомогание – следствие перенесенного им недавно переохлаждения. Больному рекомендовали отдохнуть несколько дней, пока корабль будет следовать во Вьетнам.