Текст книги "Зов долга (СИ)"

Автор книги: Марк Джамано

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Глава 20

Давно заметил, что в критических ситуациях порой веду себя безрассудно. Ничего не могу с собой поделать, каждый шанс пройти по краю я воспринимаю как испытание. Это выглядит глупо, я понимаю, но я не сумасшедший и в такие моменты уверен в себе и своих способностях. Все ради развития и эмоций. Куда без них? Я вообще думаю, что жизнь каждого – это борьба за эмоции. От одних всеми силами пытаемся избавиться, другие же стремимся сохранить до конца своих дней.

В этом плане я такой же, как все. Ну, почти. С самого детства меня терзала какая-то нездоровая жажда свободы, которую я смог ощутить лишь в те моменты, когда мы с Моро устраивали забеги по диким землям.

Наверное, это было лучшее время в моей жизни. Даже не так, я чувствовал, что обе части моего сознания погружались в это счастье без остатка. До сих пор я не могу собрать картину прошлой жизни воедино, но отчаяние узника оставило слишком яркий след в моей душе. Теперь же мое естество противится любым проявлениям контроля и подавления воли. Я делаю все, чтобы снова ощутить вкус дурманящий разум свободы.

Сейчас, пусть и ненадолго, но я счастлив. Это чувство будто наслаивается на все другие, и пока его плотность не развеялась, сердце трепещет лишь от него одного.

– Скоро твоя мерзкая улыбочка исчезнет, мелкий гаденыш! – Проворчала Авана, когда в очередной раз столкнулась взглядом с моим сияющим от удовольствия лицом.

Знаю, что она права. Ведь у меня не осталось сомнений в том, куда мы направляемся. Слишком уж точное направление выбрали Высшие Тени. Сбежать не выйдет. Это понимали все, но в отличие от моих конвоиров, я оберегал в своей душе свет радости. Знал, что вскоре и он развеется, но, а пока, я просто улыбался.

Дело не только в том, что эксперимент с приземлением удался, и даже не в том, что обеспокоенные моей возможной кончиной храмовники изрядно выдохлись, пока кубарем скатывались по склону горной гряды. Выглядели они сейчас жалко. От незначительных царапин уже не осталось и следа, зато грязь на их лицах и сильно потрепанные одежды, до сих пор радовали мои глаза. Это ведь Высшие Тени, провозгласившие себя сильнейшим отрядом храма.

Еще большее удовольствие я получал, наслаждаясь пожаром ярости в их глазах. Мы желали друг другу смерти, но у меня не было и шанса против них, а вот они расправились бы со мной без особых проблем. Правда, сделать этого им не позволял незримый рабский ошейник. Эти грозные воители на самом деле являлись жалкими проводниками чужой воли. Как и я, они это понимали, и осознание истинной картины своего существования заставляло их скрежетать зубами от гнева. Всю свою ненависть они сконцентрировали на мне, ведь им не хватало воли, чтобы злиться на себя.

Вскоре мы оказались на месте, которое я никогда не забуду. Именно здесь я потерял того, кто стал для меня поистине бесценным. Возможно, это прозвучало бы обидно для моей новообретенной семьи, но такова правда. Я готов отдать за них жизнь, пожертвовать всем, что у меня есть. Однако, вместе с Моро будто умер я сам, настолько крепко сплелись наши души, и лишь осознание того, что со мной осталась часть его дикой сути, не позволяет моему сердцу обратиться холодным камнем. Я все еще способен чувствовать, и сейчас это чувство – боль.

Мы беспрепятственно прошли через кольцо Теней и оказались на поляне перед стабильной червоточиной. Я оглядел присутствующих презрительным взглядом. До чего же лицемерные твари. Они говорили о том, что храм едва справляется с атакой порождений Хаоса, назвали Аластара и ребят предателями, а сами вершат свои мерзкие дела, в то время, как их собратья гибнут под натиском чудовищ. Уверен, что мой отряд, как и всегда, сыграет ключевую роль в этой кровавой баталии. Какой вклад внесут эти храмовники, которые сейчас стерегут червоточину? Думаю, незначительный.

– Что случилось, тебе больше не смешно? – Прошептал мне в ухо Аякс, заключив мою шею в захват.

Я проигнорировал даамонца. Немигающим взглядом следил за искристым мерцанием пелены червоточины. Знакомая картина. Я будто вернулся в тот день. Через несколько мгновений этот мир принял в себя храмовника, которого Авана заблаговременно отправила впереди отряда. Жаль, что это был не Аякс. Иначе не пришлось бы терпеть его присутствие.

– А вот и наши гости, – ядовито рассмеялся Аякс, все так же прижимая меня к себе, – догадываешься, зачем мы привели тебя сюда?

Конечно, я уже все понял, но вступать в беседу с этим даамонцем не было никакого желания. Если не брать в расчет случай на склоне горной гряды, то я вел себя достаточно смирно. Ладно, я всем своим видом пытался раздражать Высших Теней, но никаких активных противодействий не оказывал. Не знаю, насколько мой план удался, но по ощущениям, меня не воспринимают как угрозу.

Когда я говорю о том, что у меня есть план, я не имею в виду спасение. Наверняка это дикость, но со своей участью я смирился еще задолго до того, как мы преодолели половину пути. Они думают, что я просто сдамся в лапы демонов, заливая равнодушную землю горькими ручьями. О, нет. Я шел сюда лишь для того, чтобы увидеть тех, кто только что вышел из червоточины. Ту самую троицу безглазых демонов, один из которых убил Моро.

Сегодня я, скорее всего, умру, но произойдет это лишь на моих условиях, и я точно заберу с собой хоть кого-нибудь из тех, кто в одночасье стал моим кровным врагом. Наши взгляды с демоном встретились. Я даже удивился, насколько холодным остался мой рассудок. Нет, ярость обратила мою кровь кипящей магмой, но при этом само сердце, эхом боевого барабана отбивало плавную мелодию битвы. Никаких вспышек безумия и гнева, лишь дикая жажда крови обузданного зверя.

– Не делай глупостей, парень! – В голосе Аякса проскочили нотки сомнения. Он уже собирался отстраниться от меня, но уже было слишком поздно. Вторая ипостась моего оружия давно приняла змеиную форму, и обвила кольцами мой пояс под старым камзолом Рэйгара, который мне выдала мама, взамен тех лохмотьев, что остались от моего кожаного доспеха.

Одна из слабостей храмовников – это их закостенелый разум. Они привыкли жить по шаблону, взбираясь на пик своего могущества по давно протоптанной вертикали силы. Мир статичен, поэтому сложно их винить в твердолобости. Да и не стал бы я этого делать, ведь сейчас оба моих клинка, подобно жалам скорпиона выстрелили из-под камзола в спину и шею Аякса.

Многоголосье дикого леса разорвало эхо металлического звона. Храмовник успел материализовать доспех, и первый клинок отскочил от бронированной спины, зато второе лезвие пробило шею Аякса насквозь, орошая меня фонтаном горячей крови.

– Не-е-т! – Сбоку раздался наполненный отчаянием голос Аваны.

Шокированные смертью собрата, Высшие Тени опомнились далеко не сразу. За что им огромное спасибо. Моя цель не они. Перед смертью я должен вырвать сердце из груди одного конкретного демона. Жаль, что я все еще не оправился от сегодняшнего боя с тварями Хаоса. Да, лекарские настои помогли залечить раны и подстегнули и без того ускоренную регенерацию моего организма, но прошло слишком мало времени.

Мои мышцы трещали от перегрузки, когда я поступью в полуматериальном состоянии несся в направлении демонов. Весь внешний мир, который неожиданно утонул в какофонии людских криков, ушел на второй план. Я стал хищником, который видит лишь свою цель, и эта цель все с той же мерзкой улыбкой чуть отступила назад, скрываясь за спинами двух других демонов.

Демоны, расправив руки в стороны, стали нашептывать какие-то рваные слова. Письмена на их лицах вспыхнули черной дымкой, словно их прижигали каленым металлом. Вибрация силы тут же стала распространяться в моем направлении. Я будто завяз в болотной жиже, из последних сил пробивая себе путь.

Третий демон зашелся каркающим смехом, отмечая мои безуспешные потуги прорвать барьер. Он вскинул руку и, певуче забормотал. Его тело покрылось клубящейся тьмой, постепенно концентрирующейся на кончиках пальцев вытянутой вверх руки. Спустя мгновение от нее стали расползаться пять черных жгутов.

К этому времени я уже выжимал из себя все силы, чувствовал, как беснуется зверь в моей душе, и в такт его буйству, замершие за спиной жала, судорожно рассекали густой воздух, громыхая звеньями цепи.

Момент, когда давление спало, я пропустил. Это произошло одновременно с тем, как тело выстрелило вперед, будто все это время лишь концертировало силу для броска, и мне едва удалось удержаться на ногах. Одного из демонов поразила стрела, хвост которой я сразу же узнал. Меня тут же окатило щекочущей негой. Как же это приятно, когда друзья рядом!

Демон, убивший Моро закончил формировать нити силы, и они струящимися канатами рванули ко мне. Возможно, раньше это стало бы для меня проблемой. Все мое естество взбунтовалось из-за надвигающейся опасности, ведь я остро ощущал, что природа этой силы направлена на сдерживание, а не уничтожение. Меня хотят пленить, и даже воплощение тут не поможет. Зато со мной часть души моего пушистого друга, которая под защитой тьмы ускоряет меня настолько, что порой голова идет кругом.

Были опасения, что смолянистые нити, испускаемые демоном, могут действовать самостоятельно друг от друга, но это оказалось не так. Они единым потоком устремились мне прямо в грудь, но я скользящим движением ушел вправо, и тут же мои цепные жала выстрелили в постепенно приходящего в себя второго демона. Его слегка пошатывало, видимо, сказывался разрыв связи во время слитного удара.

Демон сумел остановить мое духовное оружие, выставив перед собой ладони. Я в очередной раз убедился, что их сила направлена на сдерживание и защиту, ведь жала моего оружия застыли в сантиметре от рук демона, вибрируя от спазматической дрожи.

К несчастью демона, я оказался к этому готов, и уже через секунду его голова отлетела в плечо старшего товарища. Я поднес к лицу свою руку, на пальцах которой проявились длинные когти, и, по-звериному оскалился.

– Ты заплатишь за его смерть, бездушная тварь! – Прорычал я, делая шаг навстречу ошеломленному демону. Он испуганно завертел головой и попятился назад. Наверняка он был уверен, что я проникнусь его фальшивой игрой, одурманенный превосходством, но нет. Когда нити его силы уже намеревались окутать мою спину, я прыгнул в сторону и кубарем покатился по земле. Когда ноги едва почувствовали опору, я призвал копье и выбросил его в грудь демона.

К сожалению, он успел материализовать из нитей подобие круглого смоляного щита, в котором и завязло лезвие моего копья. С еще большим сожалением я отметил, что моего врага откинуло в сторону червоточины и он, едва поднявшись на ноги, тут же скрылся в мерцающей пелене.

Первое, что хотелось сделать – это последовать вслед за ним, но я разочарованно выругавшись, отбросил эту идею. Здесь мои друзья, и возможно, им нужна моя помощь.

Когда я обернулся, ярость битвы уже сходила на нет. Всюду, в неестественных позах лежали тела убитых Теней. Моя команда в полном составе брела в направлении громоздкого ствола, завалившегося из-за старости дерева. Азиль и Абас развалились на земле, откинувшись на импровизированную спинку. Абас вытащил из подсумка маленькую флягу, сделал несколько глотков и протянул собрату. Судя по тому, как морщился Азиль, там точно не вода.

– Выглядишь не очень... – сочувственно произнес я, когда приблизился к друзьям. Бой для них не прошел без последствий, и сейчас Ахра штопала рваную рану на груди Агрида, используя в качестве больничного ложа тело давно умершего дерева. Он при этом болезненно шипел и кривился.

– Нет, ну, вы слышали?! – Его болезненный вид тут же развеялся, и он едва не подскочил на месте от возмущения.

– Не дергайся! – Рыкнула на него Ахра и он тут же замолк, правда, ненадолго.

– Мы тут целый день по лесам скачем, всяких монстров убиваем, потом несемся сломя голову к самому барьеру, чтобы спасти его неблагодарную задницу, а он что?! – Продолжил ворчать Агрид.

– Что? – Улыбаясь, подыграл я другу.

– Он еще и спрашивает... – задохнулся от негодования даамонец.

Я не удержал в себе смех, который синхронно поддержали все без исключения. Когда я ощутил, как к горлу поднимается ком, то протяжно выдохнул, цепляясь за ускользающее равновесие чувств.

– Рад вас видеть, ребята... – тихо прошептал я, с трудом сглатывая горечь сегодняшнего дня. Даже не знаю, как описать эмоции, которые настигли меня сейчас. Несколькими минутами ранее я готовился принять последний в жизни бой, а сейчас стою в кругу друзей, которые не бросили меня в час нужды. Они живы, пусть не совсем целы, судя по внешнему виду, то этот день и правда дался им крайне непросто, но все будет хорошо. Даже Агрид, я уверен, кривится от боли лишь для того, чтобы Ахра его пожалела. Давно заметил, что он совсем не равнодушен к лучнице.

– Мы же команда, – улыбнулась даамонка и, оттерев рукавом рубахи кровь с моего лица, поцеловала в щеку, – и мы тоже рады тебя видеть.

– Тц, – закатил глаза Агрид, – не говори за всех. Ай! – он прислонил ко лбу ладони обратной стороной, инстинктивно прикрываясь от замаха Ахры.

Отсмеявшись, я опустился на землю. Разместился по левое плечо от Абаса и он протянул мне флягу, но я отказался. Не хочу дурманить разум. Сейчас я чувствовал себя по-настоящему живым. Болело все тело, но это была приятная боль.

– Он простит ее? – Задал я вопрос, наблюдая за двумя силуэтами, замершими друг напротив друга на приличном отдалении от нас.

– Нет... – в своей манере отозвался Абас, но и этого ответа оказалось достаточно.

Авана гневно выплевывала слова, которые разбивались о каменную маску Аластара. Неподвижной статуей он смотрел на нее холодным взглядом, игнорируя яд ее слов и горечь слез потерявшей самообладание женщины.

Бой прошел скоротечно. Это совсем не походило на то, что я видел на арене в блоке послушников. Авана сорвалась с места безумной фурией, но один единственный выпад копья Аластара пробил ее сердце насквозь.

Когда красноволосая даамонка стала заваливаться на землю лицом вперед, Аластар мгновенно оказался рядом и поймал ее. Аккуратно опустился с ней на землю и крепко прижал к себе. Зарылся носом в ее растрепавшиеся волосы и зашелся беззвучным плачем.

– Кхм, – кашлянул Азиль и поднялся на ноги. Он смахнул едва не проявившуюся слезу и направился в гущу леса. – Пойдем. Он догонит.

Мы медленно удалялись от сцены остывшей битвы, с тяжелыми сердцами. Даже я, несмотря на то, что знал Авану только как безумную стерву, ощущал горечь на своих губах. Не знаю, как ребята, но Аластар точно помнил ее другой, и я искренне сопереживал своему учителю.

Учитель догнал нас спустя час. Удивительно, но складывалось ощущение, будто сама Бездна оплакивала его потерю. Несмотря на кровавое свечение небес, лес таил молчание. Ни одна тварь не попалась нам на пути.

– Альм, – подозвал меня командир, когда занял свою позицию в походном строе отряда, – зачем ты солгал мне на счет той пещеры?

– Что? – Опешил я от заявления Аластара, – я рассказал все, как было!

– Ты сказал, что не заходил туда, а наблюдал... – Аластар замялся, – ну, ты понял.

– Так и есть, – я пожал плечами, отмечая, что вся команда прислушивается к нашему разговору, – Я видел все через Моро. Лаборатории, склады, и...

– Девушку с изумрудными глазами, которая прикована цепями к каменной стеле... – закончил за меня учитель.

– А... – я не нашелся, что сказать, – откуда вы знаете?

– Вопрос в том, почему я узнал об этом не от тебя! – Строго отрезал Аластар, чуть повысив голос.

Вот тут уже не выдержал я. Можно сколько угодно рассасывать на языке горечь сожаления, но когда меня пытаются незаслуженно придавить обвинениями, во мне просыпается крайне неприятная личность.

– Да я когда только заикнулся про те лаборатории и алхимию, кто-то как с цепи сорвался, требуя от меня указать на карте где это место находится, а потом еще и поднял среди ночи, чтобы в очередной раз обвинить во лжи! – Зло прорычал я, совсем не сдерживаясь.

Аластар сбился с шага, затем остановился, а вместе с ним и весь отряд. Он окинул меня тяжелым взглядом, затем протяжно выдохнул:

– Ладно, не горячись. Я верю тебе, но... – он чуть наклонил голову, глядя мне прямо в глаза, – если ты не заходил туда сам, то откуда она знает твое имя?

– Так вы там были, – хмыкнул я и огляделся, – и что же у нее не спросили, откуда она меня знает?

– Ты уж совсем за идиотов нас не держи! – Не выдержал Агрид. – Она не захотела с нами разговаривать. Только потребовала вытащить из нее те иглы...

– Ну, не мудрено, – рассмеялся я, – она столько лет хранит эту тайну, потихоньку убивая своей кровью наших собратьев...

– Что ты сказал? – Схватил меня за плечо Аластар.

– Я сказал, что смертные, которые пытают Бога, обречены...

– О чем ты говоришь, Альм? – В беседу вступила Ахра, и я тут же успокоился. Иногда меня заносит, но когда рядом Ахра, мне кажется, что все мы становимся немного спокойнее. Даже страшно представить, как бы мы сосуществовали без нее.

– В даамонских летописях чужие Боги упоминаются лишь вскользь, чаще всего в каких-то легендах, поэтому не мудрено, что вы не знаете о ней, – начал я рассказ уже беззлобным тоном, – ее зовут Луарис, она Хозяйка зеленого леса, которая однажды попыталась нарушить порядок жизни и смерти. За это Боги ее низвергли в Бездну. – Я поднял глаза на Аластара, которого мои слова привели в замешательство. – И не заходил я туда. Она говорила со мной через Моро.

– Это все она тебе рассказала? – Глаза Агрида горели от любопытства.

– Нет, она узнала лишь мое имя и предупредила об опасности, а ее историю поведала мне мама.

– Во дела-а-а... – всплеснул руками Агрид.

– А что случилось? Почему вы так всполошились? – Я обвел взглядом растерянных друзей, и остановился на Аластаре.

– Мы полностью зачистили ту пещеру, но эта... Богиня... – произнес он, не веря своим собственным словам, – ... сказала, чтобы мы привели тебя к ней.

Глава 21

Храм Амона лихорадило. Никогда прежде страницы многовековой хронологии даамонской империи не подвергались подобному истязательству. Да, первородных низвергли сговорившиеся Боги, пронесшие свою волю в мир смертных через вознесенных эмиссаров. Да, благословленные на подвиги люди сумели одержать верх над теми, кого, считалось, невозможно победить. Однако, даже тогда святыня даамонцев осталась неприступной. Ни один враг не осмелился ступить на священную землю разрушенной империи.

– Почему ты бросил нас? Оставил на растерзание этим бешеным псам?! – Истерический, безумный крик эхом растерзал умиротворенную тишину усыпальницы Бога. Эманации силы в этом поистине прекрасном месте всегда пребывали в равновесии. Незримыми касаниями, божественная суть ощупывала любого гостя, но никогда не стремилась подавить его волю, лишь обозначала свое присутствие. Так и сейчас, она терпеливо впитывала в себя отчаянную ненависть того, кто считал себя выше остальных, а значит, имел право говорить за всех смертных своего вида. – Ты предал своих детей, ты предал саму Тьму, – уже тише проговорил Верховный, с трудом сглатывая обиду, – бездушные оказались правы, ты рожден пустотой и ее же оставляешь после себя...

С каждым словом, с каждым всхлипыванием Верховный Атрагин менялся. Словно медленно истлевающий кленовый лист, он терял свой цвет и желтел. Его кожа светлела, приобретая медный оттенок, а в глазах разливалась песчаная пустота. Он отрекался от своего Бога, не словом, но сердцем. Держался за голову, безумно раскачиваясь на черном мраморе усыпальницы, подобно брошенной, сломленной кукле.

Весь его мир сейчас рушился. Все то, что столетиями выстраивали предшественники, готовится сорваться в пропасть забвения. Мечты о возвращении величия его родной империи развеивались прахом в потоках безразличного времени.

Атрагин поднялся, и, на негнущихся ногах двинулся к выходу из храма, чтобы своими глазами запечатлеть момент падения всего. Шаг за шагом он приближался к проходу, в котором уже проглядывалось кровавое свечение небесного светила. Агония его души вдруг кратно усилилась, истлевая в безумной ярости, но злился он сейчас на себя. За то, что поддался смертным грехам. Его жадность сыграла с ним злую шутку, ведь вина за то, что сейчас происходит, отчасти лежит и на нем.

– Ключ... – едва слышно прошептал Атрагин, когда шагнул в просвет между створками громоздких дверей храма. Его взгляд с пустой отрешенностью медленно поплыл вверх, теряясь в черно-красных переливах небосвода. – Ненавижу...

Верховный сместил взгляд в направлении Минаса. Город уже отбился от стихийных тварей. Судя по задымлению окраинных районов, этот день дался защитникам города совсем непросто. Вот только, рано даамонцам Минаса праздновать победу, ведь спокойная, и размеренная жизнь этих ничтожеств напрямую зависит от храмовников. Тех, кто вскоре исчезнет из мира живых.

Снизу раздался многоголосый вой бездушных порождений Хаоса. Атрагин инстинктивно обернулся, и пламя, медленно сжигающее его душу, с предвкушением затрепетало. Он видел, как чудовищных размеров существа пытаются разрушить стену храмовой крепости. Каждое столкновение заканчивалось тем, что твари обламывали зубы о непробиваемую силу храмовников, вот только эта битва на измор, и смерти младших собратьев постепенно ослабляют защиту крепости.

– Ненавижу! – Проревел Атрагин в небеса. Он мысленно отстранился от внешнего мира, растворяясь в собственной ярости. Да, он и себя винил в происходящем, ведь лишь его жадность не позволила отдать «ключ» бездушным. Крауг – глашатай воли Первого Доминиона предупреждал его. Говорил, что в тот момент, когда этот мерзкий полукровка войдет в резонанс с Тьмой, кровавый Геллар признает его. Кто же знал, что это произойдет так быстро, да еще и во время прорыва. – Ты знал... – Атрагин обернулся через плечо, прожигая взглядом огромный черный кристалл, который продолжал безразлично разливать вокруг божественного алтаря черную дымку, – кто как не ты, отец... – Верховный вдруг зашелся безумным смехом, – ведь именно ты впустил его в этот мир. Того, кого здесь быть не должно!

Каких-то шестнадцать лет назад Атрагин был счастлив заполучить того, кого, по словам бездушных, рабы из Срединного мира зовут мироходцами. Там – они лишь красивая легенда, а здесь, пусть и крайне редкая, но истинная явь. Как же он сейчас жалел, что пошел на поводу своей алчности. Возжелал не просто возвращения в Срединный мир, он хотел ворваться туда с триумфом и подавить былинных врагов новой силой единой империи Даамон. Однако, он опоздал везде где только мог, и даже его лучшие ловцы не справились со своей задачей. Если бы «ключ» покинул этот осколок Бездны, то разрываемая червоточинами пелена границы миров постепенно вернула бы утраченную целостность.

Атрагин рухнул на колени от невыносимой боли, разрывающей его сознание изнутри. Затем пришла пустота, постепенно заполняющаяся чужеродной силой. Она будто вцепилась в ноги даамонцу, намеревающемуся совершить свой последний шаг в зев бездонной пропасти. Одарила его своим теплом и чувством нужности. Его блеклые глаза на миг загорелись лиловым пламенем, но тут же погасли, под негодующим давлением всегда спокойной ауры божественного алтаря.

****

– Он мертв, командир! – Отчитался перед Агостом подчиненный, которого он отправил к подножию храма. Некоторое время назад лидера «третьих клинов Амона» привлек голос Верховного жреца, который что-то кричал, стоя на ступенях каскадной дороги, соединяющей храм и крепость. Затем, он с ужасом наблюдал, как тело главного иерарха храма кубарем скатывается вниз.

– Ты уверен? – Ошеломленный новостью, Агост сам не понял, зачем подверг сомнению доклад своего воина.

– Да, командир, – чуть скривившись, ответил Алтос, – но... – он вдруг замялся, – ... это не совсем Верховный.

– О чем ты? – Нахмурился Агост. Он мельком глянул на происходящее за своей спиной. Большую часть тварей, что рвались перебраться через стену, уже уничтожили, но осталось еще три. Казалось бы – ерунда, но это совсем не так. Агост успел убедиться в том, что десятый уровень опасности, далеко не последний в градации силы стихийных существ. Кроме этого ситуацию усугубляли катастрофические потери в рядах храмовников. Хорошо, если четвертая часть все еще способна защищать стену. Что там говорить, если даже обычные служители и послушники покинули свои убежища, дабы оказать посильную помощь своим старшим товарищам. Вот только, чего стоит их помощь против монстров, обладающих такой ужасающей мощью.

– Он стал демоном... – не веря собственным словам, тихо ответил Алтос.

– Что?! – От рева командира Высших Теней, казалось, даже порождения Хаоса, что вновь взбирались по неприветливому склону гору, едва заметно вздрогнули. – Что ты несешь, какой еще демон? – Агост под давлением собственной ярости, выбросил руку вперед и крепко сдавил горло подчиненного.

– Успокойся, командир... – устало выдохнул Адгар, опустив свою руку на предплечье Агоста. Он понимал настроение лидера, ведь так же, как и все вымотался за этот странный день. Его молот разил врагов с того момента, как первые монстры ринулись на штурм крепости, и лиловая кровь на ребристых гранях до сих пор не успела обратиться потрескавшейся коркой.

– Приказывать мне вздумал? – Сквозь зубы, обжег холодом своего неофициального заместителя Агост, но шею Алтоса отпустил. Посыльный тут же рухнул на землю и зашелся кашлем.

– Нет, – невозмутимо пожал плечами здоровяк, – я, как и ты скорблю по нашим братьям, но не стоит срываться на тех немногих, кто остался жив... – Агост прочувствовал ту боль, что тихим плачем сопровождала ровный тон друга, и виновато отвел глаза.

– Ты прав... – вздохнул Агост, – прости, погорячился. – Он подал руку Алтосу, который, наконец, восстановил дыхание, и рывком поднял его на ноги. – Что там с Верховным?

– Не знаю, командир, но выглядит он в точности, как описываются в книгах бездушные: кожа медная, глаза желтые, и какая-то отталкивающая неприятная энергетика, даже от мертвого.

– Уверен, что это он?

– Ошибки нет, даже шрам на руке проверил. Это точно Верховный.

– Ох, – Агост раздраженно прорычал и, прикрыв лицо ладонями, стал его растирать, чтобы хоть немного взбодриться. – Что происходит, я ничего не понимаю, – бормотал он, все так же пряча лицо.

В этот момент со стороны детского блока раздался протяжный вой. На стену взобрался огромный грызун. По внешним признакам его можно было бы определить каким-нибудь хорьком, или куницей, вот только размеры совершенно несопоставимы.

Отвлекшиеся разговором Высшие Тени пропустили врага, который слишком быстро оказался во внутреннем дворе крепости, разметав хлипкую защиту из кольца Теней и послушников. Эта картина отрезвила Агоста, но он замер, не решаясь отдать приказ своим воинам. Все дело в том, что их осталось лишь двое. Еще двоих они потеряли в первой части дня. Глупая и безрассудная смерть. Привыкшие действовать с позиции силы, Высшие Тени просто недооценили врага. Оба его подчиненных пали от когтей монструозного песьеголового павиана. Слишком много крови пролило это странное существо, прежде чем Тени сменили тактику обороны. Вот и сейчас сердце Агоста требовало ринуться в бой, чтобы обезопасить детей, но в то же время он краем глаза наблюдал за тем, как собратья этой твари взбираются на стену недалеко от центральных ворот.

Какая ирония, тварей осталось всего трое, но и тех, кому по силам с ними сражаться, ровно столько же. Остальные послужат лишь незначительной, временной преградой, слишком уж велика разница в силе. Нет, если бы все оставшиеся защитники крепости сконцентрировались на сдерживании одного из монстров, то тройка Агоста вполне смогла бы справиться со вторым, но врагов трое. И третий грызун, наверняка устроит в крепости кровавую бойню, прежде чем до него доберутся Высшие Тени.

– Что делаем, командир? – Поторопил его с решением Адгар. Здоровяк тяжело дышал и с нетерпением перекачивался с ноги на ногу, крепко сжимая в руках свой молот.

Агост на мгновение встретился взглядом с одним из командиров обычных Теней, который держался чуть в отдалении от своих людей, и уже несколько минут то и дело поглядывает на троицу Высших, не решаясь подойти ближе. Разница в показателях мощи не распространяется на работу мозга. Тень, наверняка, пришел к тем же выводам, что и Агост, поэтому и ожидает решения старшего по силе и статусу собрата.

Стоило Агосту открыть рот, как монстр, прорвавшийся в детский блок, заревел от боли. Он стал извиваться и кататься по земле, круша мелкие постройки. Когда взбесившееся существо в очередной раз поднялось на ноги, Агост заметил на его шее силуэт, расплывающейся черной дымкой, который неистово истязал толстую шкуру монстра лезвиями цепного оружия.

– Альм! – Вдруг рассмеялся Адгар, – живой, поганец! – Неприкрытая радость в голосе здоровяка сильно удивила Агоста. Еще недавно он считал, между членами его отряда и подчиненными Аластара никогда не сложится дружба, но сейчас сильно засомневался в своих суждениях.

Тем временем, вокруг монстра стали проявляться черные завихрения, которые тут же обращались Высшими Тенями, и без промедления атаковали своего врага. Агост мог относиться к Аластару как угодно, но сейчас он был искренне рад увидеть своего извечного соперника. Того, кого он всегда считал предателем, но сегодняшний день способствовал зарождению слишком объемного списка вопросов, о которых он подумает чуть позже.

– В бой! – Проревел Агост, глядя на вмиг подобравшегося командира Теней, имени которого не знал. Слишком аскетичный образ жизни вел его отряд, поэтому многие храмовники до сих пор являлись лишь декорациями в восприятии Агоста. Сегодняшний день станет началом новой жизни, ведь ничто не способно скрепить души людей сильнее, чем общая угроза для жизни и совместная борьба со смертью. – Сдерживайте этого... – он указал на монстра, который, игнорируя град стрел и баллистических болтов, неустанно извергаемых бойницами, прогрызал себе путь к пику стены слева от центральных ворот крепости. Воин кивнул, подтверждая принятый приказ, и тут же рванул к своим людям, на ходу отдавая распоряжения по позициям.

Тени и до этого не сидели без дела, из последних сил атакуя незначительную мелочь, что умудрилась выжить до сих пор, и, пытаясь отбросить вновь карабкающихся по скале огромных грызунов. Несмотря на то, что враг слепо штурмовал лишь южную часть стены, не прибегая к хитрости, храмовники не сняли дозорных с остального периметра крепости. Никто не хотел столкнуться с неожиданностями.

Ударный кулак Теней, что группами разместился в непосредственной близости друг от друга, обрушил свою мощь лишь на одного монстра, и это, наконец, возымело результат. Он сорвался со стены, поверхность которой уже давно не походила на себя прежнюю. Истерзанная сотнями борозд от когтей, она перестала быть такой неприступной, как прежде, поэтому уже то, что врага удалось на время скинуть вниз, поселило в сердцах храмовников надежду. Их задача выиграть время, с остальным разберутся Высшие Тени.