Текст книги "Диалектический материализм"

Автор книги: Марк Митин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 34 страниц)

Подчёркивая в противовес правым паникёрам (Каменев, Зиновьев) это единство буржуазно-демократической и социалистической революции в исторических условиях развития России, Ленин в то же время борется с троцкистским непониманием этапов и переходных ступеней в развитии революции, отношения пролетариата к крестьянству на различных этапах революции. «Завершив буржуазно-демократическую революцию вместе с крестьянством вообще, пролетариат России перешёл окончательно к революции социалистической‚ когда ему удалось расколоть деревню, присоединить к себе её пролетариев и полупролетариев, объединить их против кулаков и буржуазии, в том числе крестьянской буржуазии…»^[226] Если бы революционный пролетариат не сумел учесть классового расслоения деревни, «тогда это было бы бланкистским искажением марксизма, тогда это было бы попыткой меньшинства навязать свою волю большинству, тогда это было бы теоретической нелепостью, непониманием того, что общекрестьянская революция есть ещё революция буржуазная и что без ряда переходов, переходных ступеней, сделать её социалистическою в отсталой стране нельзя»^[227].

Закон единства противоположностей положен Лениным в основу анализа империализма как особой и новой ступени в развитии капитализма. Ленин вскрывает здесь единство общего и особого, общих закономерностей и противоречий капитализма и тех особенностей, которые привносятся империалистической стадией. Ленин показывает, что эти особые признаки империализма не только не отменяют, но ещё усиливают проявление общих капиталистических противоречий, что единство и переплетание монополии и конкуренции не только не уменьшают остроты капиталистических противоречий, но ещё более обостряют их, способствуют ещё углублению и обострению капиталистической конкуренции. Ленин и Сталин устанавливают, что диктатура пролетариата есть основной закон периода борьбы народившегося коммунизма с умирающим капитализмом. Ленин и Сталин вскрывают двойственный характер нэпа как политики, допускающей борьбу социалистических и капиталистических элементов и рассчитанной на победу социализма, «как двусторонний процесс развития капитализма и развития социализма, противоречивый процесс борьбы элементов социалистических с элементами капиталистическими, процесс преодоления элементов капиталистических элементами социалистическими»^[228].

Тов. Сталин показывает, как обострение капиталистических противоречий в новую эпоху сопровождается возникновением нового противоречия, уже не внутрикапиталистического порядка, а противоречия между капитализмом в целом и страной строящегося социализма, как это последнее противоречие «вскрывает до корней все противоречия капитализма и собирает их в один узел, превращая их в вопрос жизни и смерти самих капиталистических порядков».

4.2. Закон перехода количества в качество и обратно

Другой закон материалистической диалектики – это закон перехода количества в качество и обратно. Для понимания процесса развития этот закон имеет важнейшее значение, ибо в этом законе диалектики находит своё выражение революционный скачкообразный переход от одного качества к другому.

Под качеством следует понимать определённость явлений, благодаря которой они отграничиваются друг от друга и которая делает их тем, что они есть. Научное исследование достигает успеха в том случае, если оно, изучая определённый объект, берёт его в его качественном своеобразии по сравнению с другими предметами. Определённость, характеризующая предмет, и есть качество. Качественное многообразие предметов объективной действительности объясняется наличием в окружающем мире различных форм движения материи. Всё существующее находится в виде определённой формы движения материи. Правда, отдельным вещам присуща не одна форма движения, а ряд их. Например человеческий организм заключает в себе формы движения материи, начиная от механической и кончая мышлением. Но для каждой специфической, определённой вещи характерна какая-либо одна из форм движения, играющая решающую, определяющую для неё роль. Следовательно когда мы говорим о качестве, то имеем в виду не независимое от объективного мира существование качеств, но самые предметы, явления, обладающие тем или иным качеством. Качество носит объективный характер; качественная определённость вещей в природе существует независимо от сознания. Мышление человека лишь отображает эту качественную определённость объективных процессов.

Благодаря своему качеству вещи отличаются, отграничиваются друг от друга. Граница эта, правда, не носит абсолютного характера, ибо абсолютно индивидуальных, абсолютно единичных предметов в природе не существует. Каждый предмет заключает в себе нечто общее со всеми другими предметами, с которыми он и находится всегда в неразрывной связи. Качественная определённость вещей не есть нечто постоянное, неизменное, как думали представители средневековой схоластики. Качественная определённость явлений действительности постоянно развивается, изменяется, усложняется.

Для того чтобы правильно понять категорию качества, необходимо рассмотреть вопрос о качестве и свойстве. Этот вопрос разбирает в своей «Науке логики» Гегель. Он пишет: «Качество есть свойство прежде всего и преимущественно в том смысле, поскольку оно обнаруживает себя во внешнем отношении как имманентное определение»^[229]. Мысль Гегеля состоит здесь в том, что, в то время как качество выражает имманентную, т. е. внутренне присущую данному явлению, процессу или предмету определённость, свойство выражает эту определённость в отношении к другим предметам. Так например роза как цветок имеет определённые качества как один из видов растений, и это качество есть её определённость, отличающая её от всяких других растений. Эта её определённость выражается в целом ряде свойств – в запахе розы, в цвете и т. д.

Качество неразрывно связано с самим бытием вещи. Без того или иного свойства вещь ещё не теряет своей определённости, теряя же качество, вещь перестаёт быть тем, что она есть, она становится другою. Качественная определённость вещи получает своё выражение в специфической закономерности, определяющей характер её развития. Научное определение вещи приобретает содержательный характер только тогда, когда оно улавливает качественную определённость её.

Познание вещи однако не останавливается на одной качественной характеристике, оно схватывает также присущую исследуемому объекту количественную определённость. Что же такое количество? Обратимся сначала к тому, как определяет количество Гегель.

Он пишет: «Качество есть вообще тожественная с бытием, непосредственная определённость, в отличие от рассматриваемого после него количества, которое есть также определённость бытия, но уже не непосредственно тожественная с последним, а безразличная к бытию, внешняя ему определённость»^[230].

Таким образом Гегель определяет количество как безразличную к бытию, внешнюю определённость. В этом определении зерно истины состоит в том, что изменения количества до поры до времени действительно внешни по отношению к качеству. Несмотря на изменения количества, качество остаётся тем же. Однако это всё только до определённого момента, когда дальнейшее изменение количества ведёт к изменению качества. В таком случае данная определённость не просто увеличивается или уменьшается, а, наоборот, в корне изменяется. Количественная определённость явлений так же, как и качественная, носит объективный характер. Понятие количества есть отображение в сознании тех количественных отношений, которые свойственны самим явлениям. Поэтому научное познание и должно схватывать, отображать реальную действительность не только в её качественном, но и в её количественном многообразии. Количественная определённость предмета не существует вне его качественной определённости, она всегда тесно связана с последней. Точно так же для определённого качества характерна и определённая специфическая мера количественных измерений.

Итак в природе нет просто качества и количества, есть вещи, обладающие и качественной и количественной определённостью. Количественная и качественная определённость предмета составляет неразрывное единство. Но это единство есть единство различных определённостей, единство противоположностей. Поэтому переход количества в качество и обратно представляет собою, по словам Ленина, пример взаимоперехода противоположностей. Определённое, присущее тем или иным вещам окружающего мира единство количества и качества составляют меру. Мера выражает собою специфическую качественную определённость предмета, которой присуща также специфическая количественная характеристика. Однако количественные изменения предметов происходят на основе определённого, им соответствующего качества. Качество к тому же ограничивает до поры до времени пределы количественных изменений предмета. Так например феодальный способ производства крайне ограничивал возможности роста производительных сил, материального богатства и весь уровень развития общества. Эти феодальные отношения были устранены в результате буржуазной революции, установившей капиталистический способ производства. В свою очередь и капитализм, сыграв прогрессивную роль в истории, превратился на империалистической стадии своего развития в крайнее препятствие для дальнейшего движения общества вперёд. Зато какие невиданные темпы развития всех сторон общественной жизни мы имеем в условиях диктатуры пролетариата и именно потому, что СССР представляет собою по типу производственных отношений новое качество!

Словом, свою основу и своё ограничение количественное изменение находит в качественной определённости предмета. В свою очередь количественное изменение предмета воздействует на качественную сторону его. Определённый предмет остаётся тем, чем он есть лишь до известного момента. Количественный процесс изменения, достигнув предельной для определённого качества и при данных определённых условиях грани, требует изменения качества, вызывает переход одного качество в другое. Одновременно этот переход есть и переход качество в количество, так как через уничтожение старого качества достигается теперь возможность нового количественного движения вперёд. При любых возможных условиях количественного роста в капиталистическом обществе невозможно осуществление социалистического типа производственных отношений. Зато в условиях диктатуры пролетариата создаётся новая социалистическая форма производственных отношений и даже простое сложение средств производства в коллективизированном сельском хозяйстве даёт несравненно больший количественный рост производства.

Закон перехода количества в качество, как и другие законы диалектики, был сформулирован Гегелем в его «Науке логики». Но у Гегеля этот закон получил идеалистическое выражение, как закон самодвижения категорий, и не закон объективного мира. Само собою понятно, что гегелевское идеалистическое понимание закона перехода количества в качество для нас абсолютно неприемлемо. Основоположники марксизма, доказав несостоятельность гегелевского понимания закона перехода количества в качество, вскрыли в нём рациональное зерно, дали ему глубоко материалистическое истолкование, как формулирует Энгельс. «Закон этот мы можем для своих целей выразить таким образом, что в природе могут происходить качественные изменения – точно определённым для каждого отдельного случая способом – лишь путём количественного прибавления, либо количественного убавления материи или движения (так называемой энергии).

Все качественные различия в природе основываются либо на различном химическом составе, либо на различных количествах или формах движения (энергии), либо – что имеет место почти всегда – на том и другом. Таким образом невозможно изменить качество какого-нибудь тела без прибавления или отнимания материи, либо движения, т. е. без количественного изменения этого тела»^[231].

В подтверждение этой мысли Энгельс и в «Анти-Дюринге» и в «Диалектике природы» приводит целый ряд примеров, показывающих, как чисто количественное уменьшение или увеличение одних и тех же химических элементов превращается в качественное различие.

Энгельс, имея в виду закон перехода количества в качестве и обратно, указывает, что «открытый Гегелем закон природы празднует свои величайшие триумфы в области химии. Химию можно назвать наукой о качественных изменениях тел, происходящих под влиянием изменения количественного состава»^[232]. Затем Энгельс приводит следующие примеры: кислород и озон. В молекулу кислорода соединяются два атома, а в молекулу озона – три, – получается новое тело, отличающееся своими свойствами от кислорода. «А что сказать, – пишет дальше Энгельс, – о различных пропорциях, в которых кислород соединяется с азотом или серой и из которых каждая даёт тело, качественно отличное от всех других тел! Как отличен веселящий газ (закись азота N₂O) от азотного ангидрида (двупятиокиси азота N₂O₅)! Первый – это газ, второй при обыкновенной температуре – твёрдое кристаллическое тело! А между тем всё отличие между ними по составу заключается в том, что во втором теле в пять раз больше кислорода, чем в первом, и между обоими заключаются ещё другие окиси азота (NO, N₂O₃, N₂O₇), которые все отличаются качественно от них обоих и друг от друга»^[233].

Таковы примеры из химии, которые приводит Энгельс в качестве иллюстраций к закону перехода количества в качество. Энгельс считает, что этот закон имеет огромное значение для самих химических элементов. Открытая и разработанная Менделеевым периодическая система элементов показывает, что качество элементов и место их в системе обусловлено количеством их атомного веса.

Итак количественные изменения явлений носят до известного предела характер непрерывного роста одного и того же по своему качеству предмета. Предмет, изменяясь количественно в пределах одной и той же меры, не перестаёт быть тем, что он есть. Только на определённой ступени своего развития, при определённых исторических условиях предмет теряет своё качество, перестаёт существовать. Превращение одного качества в другое, в противоположность непрерывному количественному процессу изменения, происходит не постепенно, а скачком. Предмет, ставший новым качеством, проявляет лишь свои многоразличные свойства, стороны, остаётся по своему качеству тем же предметом до тех пор, пока борьба противоположных сторон не приведёт его к изменению качества. Скачок, перерыв непрерывного процесса и есть момент перехода одного качества в другое.

Одно лишь количественное непрерывное изменение явлений никогда не приводит к возникновению новых качеств. Признание только непрерывного изменения влечёт за собою отрицание возможности возникновения качественно новых вещей. А это и означало бы стоять на точке зрения неизменности вещей, которые, раз появившись, совершают движение по вечно неизменному кругу. Точно так же несостоятельным было бы и признание одного лишь качественного развития явлений. Одни лишь качественные переходы без соответствующего количественного изменения означали бы отсутствие исторической связи между различными фазами изменения явлений.

Диалектическая концепция развития в отличие от вульгарной теории эволюции признаёт скачкообразный, прерывистый характер изменения явлений окружающего нас мира. Скачок, переход одного качества в другое, подготовляется не сразу, а в процессе постепенного изменения вещи. И в этом постепенном изменении заключена с самого начала возможность перерыва, скачка, который наступит тотчас же, как только в достаточной степени созреют необходимые для каждого случая количественные изменения.

Закон перехода количества в качество и обратно вызывает особую ненависть со стороны врагов марксизма, всякого рода реформистов и оппортунистов, ибо этот закон в применении к явлениям общественной жизни означает признание необходимости революционного изменения общества, признание необходимости скачка при переходе от одной общественной формации к другой. Реформисты и социал-фашисты, выхолащивая революционное содержание марксизма, проводят ту точку зрения, что переход к социализму вовсе не обязателен через революцию, через диктатуру пролетариата, что простое количественное развитие демократии само собой приведёт общество к социализму. Гитлеровский фашизм воочию показал, куда ведёт развитие буржуазной демократии, и всю ценность социал-фашистских «теоретических» измышлении по вопросу о «постепенной реформе» капиталистического общества.

В советских условиях учение материалистической диалектики о качестве и количестве подвергается ревизии со стороны механистов и со стороны меньшевиствующих идеалистов.

Сторонники механистического мировоззрения объясняют «всякие изменения из изменений места, все качественные различия из количественных и не замечают, что отношение между качеством и количеством взаимно, что качество также переходит в количество, как количество в качество, что здесь имеется взаимодействие»^[234].

Давая блестящее опровержение механистического мировоззрения, Энгельс показывает, что если мы будем «сводить все различия и изменения качества к количественным различиям и изменениям, к механическим перемещениям, то мы с необходимостью приходим к тому положению, что вся материя состоит из тожественных мельчайших частиц и что все качественные различия химических элементов материи вызываются количественными различиями в числе и пространственной группировке этих мельчайших частиц при их объединения в атомы»^[235]. Но в таком случае возникает вопрос, где причина того многообразия, той многокачественности, которую мы наблюдаем в природе? На этот вопрос, не попадая в болото безотрадной метафизики, механисты не могут ответить. Так например современные механисты отрицают качественное своеобразие всех форм движения, сводя их к механическому движению и объясняя последним положительно все явления окружающей нас действительности.

Отрицание механистами того, что качества носят объективный характер, влечёт за собою как своё неизбежное следствие отрицание скачкообразного развития явлений. В самом деле, если предметы окружающего мира определимы только с количественной стороны, то их развитие может состоять исключительно в количественном увеличении или уменьшении, но не в превращении одного качества в другое, как учит диалектическая концепция развития. Поэтому механисты и являются реставраторами давно изжившей себя, а следовательно и реакционной теперь вульгарной эволюционной теории, сводящей развитие к увеличению или уменьшению и отрицающей скачки.

Вульгарная теория эволюции, отрицающая скачкообразный характер развития и превращение одного качества в другое, является теоретической основой ревизионизма. Отец ревизионизма Бернштейн, в своё время исходя из этой теории, проповедывал притупление классовых противоречий между буржуазией и пролетариатом, отрицал неизбежность крушения капитализма и необходимость пролетарской революции. Современные социал-фашисты аргументируют свою тактику вульгарной теорией эволюции, выдвигая её против учения о пролетарской революции. В условиях диктатуры пролетариата вульгарная концепция эволюции является методологической предпосылкой правооппортунистической теории затухания классовой борьбы и врастания кулака в социализм. Реакционные взгляды современных механистов дают философское обоснование правооппортунистическим выводам.

В противоположность механистам, меньшевиствующие идеалисты признают на словах единство качества и количества и объективный характер качества. Однако эти категории, как и все другие, они превращают в абстрактные формулы и чисто логические категории, оторванные от действительного мира. В оторванности общих категорий качества и количества от их конкретного, материального содержания состоит идеалистическое понимание закона перехода количества в качество и обратно. Придавая понятиям качества и количества самодовлеющее значение, меньшевиствующие идеалисты выводят чисто логическим путём переходы количества в качество и обратно, считая возможным рассматривать любые конкретные случаи перехода, независимо от условий, времени и места.

4.3. Закон отрицания отрицания

Закон отрицания отрицания представляет собой один из весьма общих и широко действующих законов диалектики и вместе с тем конкретизацию её основного закона – единства противоположностей. У Гегеля отрицание отрицания фигурирует в качестве основного закона при построении всей его философской системы. В материалистической диалектике отрицание отрицания имеет настолько важное и общее значение в развитии природы, человеческого общества и мышления, что Энгельс относит его – вместе с законом единства противоположностей и законом перехода количества в качество и обратно – к наиболее общим законам диалектики.

Дальнейшее развитие марксистского понимания закона отрицания отрицания и его значения для материалистической диалектики даёт нам Ленин в своей яркой характеристике диалектического учения о развитии: «Развитие, – говорит он, – как бы повторяющее пройденные уже ступени, но повторяющее их иначе, на более высокой базе („отрицание отрицания“), развитие, так сказать, по спирали, а не по прямой линии»^[236]. В другом месте, перечисляя элементы диалектики, Ленин также указывает: «повторение в высшей стадии известных черт, свойств etc. низшей и возврат якобы к старому (отрицание отрицания)»^[237].

Единство противоположностей, их взаимопроникновение и их борьба вскрывают источник самодвижения, развития, его внутренние движущие силы, внутренние импульсы к развитию, даваемые противоречием. Закон перехода количества в качество раскрывает самый процесс развития, его качественно своеобразные ступени, скачкообразный, революционный ход этого развития – с перерывами постепенности и неразрывной взаимозависимостью качества и количества. «Отрицание отрицания» углубляет дальше наше понимание процесса развития. Говоря об отрицании отрицания в развитии, материалистическая диалектика подчёркивает, что в развитии соблюдается определённая последовательность, движение через различные ступени, стадии, этапы. Ход развития при этом не прямолинейный, но зигзагообразный, противоречивый, и при переходе от одной стадии к другой неизбежны крутые повороты, так что развитие внутренних противоречий предмета или явления приводит на каждой следующей ступени к переходу их в свою противоположность.

В этом противоречивом развитии каждая низшая стадия развития сама подготовляет условие своего самоотрицания‚ своего перехода к противоположной, новой, более высокой ступени; это отрицание – преодоление каждой последующей стадии предыдущей – создаёт внутреннюю связь между обеими стадиями, обозначает сохранение на новой ступени положительных результатов предшествовавшего развития.

При переходе в новую противоположность, к следующей, третьей ступени, развитие как бы повторяет известные черты и свойства низшей, первой стадии, якобы возвращается к исходному пункту процесса, но при этом обогащает его результатами последующего развития, воспроизводит эти повторные черты на более высокой основе, и весь процесс развития в целом протекает сходящимися и расходящимися кругами – по спирали. Поскольку каждая вторая ступень развития есть отрицание первой ступени, а новая, третья, стадия в свою очередь «отрицает» вторую ступень, всё развитие предстаёт как отрицание отрицания. Таково, коротко говоря, то богатое содержание, которое марксизм-ленинизм вкладывает в понятие отрицания отрицания.

Нередко приходится сталкиваться с неправильным представлением, когда в отрицании отрицания видят редкий случай развития и с трудом подыскивают его примеры. Между тем, как отмечает Энгельс, отрицание отрицания весьма общий и широко действующий закон развития природы, общества и человеческого мышления, закон, присущий каждому процессу развития. Зерно, приводит известный пример Энгельс, брошенное в землю, при нормальных условиях своего развития превращается в своё отрицание – в колос, который, вновь воспроизводя зёрна, в большем количестве и порой качественно улучшенные, обозначает как бы возврат к исходному пункту. Но ведь подобным же образом совершается развитие дерева, любого растения, любого насекомого, любого растительного и животного организма. Рост человека и его половое созревание, беременность женщины, новые роды и развитие нового человека, подчинённые определённым законам наследственности‚ – разве во всех этих явлениях нельзя усмотреть проявление того же великого и всеобщего закона отрицания старого и возникновение из этого старого нового, затем нового отрицания, воспроизводящего в том или ином отношении известные черты старого на качественно более высокой основе? Энгельс справедливо указывал, что отрицание отрицания имеет место и в неорганической природе, например в процессах развития земной коры и т. д.

Закон отрицания отрицания получает своё выражение и в развитии человеческого общества. Маркс и Энгельс рассматривают под этим углом зрения историческую подготовку социалистического общества, видя в нём продукт всего прошлого – «отрицаемого» и «преодолеваемого» исторического развития. Таково историческое развитие собственности – переход от первобытной общинной собственности на землю к частной земельной собственности – и – новое отрицание этой последней – общественной собственности на землю при социализме; таков переход от родовой собственности путём объединения родов к античной «коллективной частной собственности», а затем к собственности индивидуальной, после чего начинается вновь концентрация частной собственности.

В развитии через отрицание отрицания резюмировал Маркс в «Капитале» основную историческую «тенденцию капиталистического накопления». Маркс показывает, как мелкое производство и частная собственность, основанные на собственном труде, сами подготовляют условия своего отрицания, своего уничтожения. Экспроприация непосредственных производителей есть «превращение индивидуальных и раздроблённых орудий производства общественно-концентрированные»‚ но принадлежащие капиталисту. Вместе с победой капиталистического способа производства дальнейшее обобществление труда и средств производства принимает иную форму. Сами имманентные законы капиталистического способа производства – путём концентрации капиталов, развития кооперативной формы процесса труда и превращения средств производства в такие, которые могут быть употреблены только общественно, вызывая рост нищеты, эксплоатации и возмущения постоянно растущего рабочего класса, обучаемого, объединяемого и организуемого самим механизмом капиталистического процесса производства, – подготовляют новое отрицание: экспроприацию экспроприаторов, уничтожение капитализма. При социализме общественная собственность на средства производства гармонически сочетается с индивидуальной собственностью на средства потребления.

Наконец и в сфере человеческого мышления нетрудно подметить те же ступени развития. Ленин изображал ход развития философской мысли в виде «кругов», причём указывал, что дело здесь не в строго хронологической последовательности, но в выявлении основных линий развития мышления: материализм Гольбаха, отрицание возможности познания у Юма – Канта, отрицание этого отрицания в идеалистической диалектике Гегеля: идеалистическая диалектика Гегеля, возвращение к метафизическому материализму у Фейербаха, отрицание отрицания в материалистической диалектике Маркса, как бы «повторяющей» диалектику Гегеля, но и перерабатывающей и обогащающей её материалистическим содержанием. Такого же рода развитие показывает Энгельс в «Анти-Дюринге». Древнегреческая наивная диалектика представляет собою как бы первую ступень, которая затем отрицается получившим в последующий период распространение метафизическим материализмом. Но и метафизический материализм также отрицается. Современная материалистическая диалектика представляет собой такую форму материализма, которая удерживает всё положительное‚ что было в предыдущем развитии, но в превзойдённом виде. И здесь тот же ритм развития – предыдущая ступень так или иначе подготовляет переход к противоположной стороне и затем к новому отрицанию, как бы возврату к исходному пункту, но на более высокой основе.

Совершенно очевидна связь этого закона диалектики с законом единства противоположностей. В каждом случае единства противоположностей мы можем среди противоречивых тенденций, характеризующих явление, выделить положительный момент, утверждающий данное явление, способствующий сохранению временного, условного единства его противоположностей, и другой момент – отрицательный, развитие которого ведёт к борьбе противоположностей, к преодолению данной формы, к разрешению противоречия. В зерне помимо образующего его питательного вещества содержится зародыш будущего растения, которое усваивает по мере роста это питательное вещество; в частной собственности мелкого товаропроизводителя уже заложено начало будущей капиталистической собственности – своего отрицания. Отрицательный момент развития находится во внутренней связи с положительным моментом. Старое положительное содержание развивающегося предмета не отвергается зря, не уничтожается целиком в процессе его отрицания: оно служит и предпосылкой и тем материалом, который надлежит переработать и усвоить новому этапу развития, использовав всё в нём ценное и жизнеспособное, движущее вперёд.

Отрицание в диалектике, как мы уже знаем, отнюдь не есть голое, зряшное, пустое отрицание. Диалектическое отрицание не есть также подвергающее всё сомнению и ни на чём конкретном не основывающееся, скептическое отрицание, характерное для субъективизма, релятивизма, софистики и эклектики. Отрицание есть преодоление или, как выражается Гегель, снятие прежней, старой ступени развития, т. е. отрицание её с удержанием всего положительного, созданного прежним развитием. Отрицание – это движущий момент развития; оно есть то «зло», которое, по словам Маркса, «ведёт вперёд». Но тем самым положительное содержание данного явления, которое отрицается в дальнейшем развитии, не только само подготовляет своё отрицание, но в известном смысле оно сохраняется в отрицательном, преодолевается, перерабатывается им, переходит в своём отрицании на более высокую ступень.

В отрицании таким образом нет ни грана субъективизма или голого скептицизма. Отрицание – определённый момент, этап объективного развития, требующий определённых ответов и определённых действий.