Текст книги "Илья Фрэз"

Автор книги: Мария Павлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Одна из них – схема перевоспитания – служила каркасом штампованных сюжетов, в которых на протяжении короткого действия «плохой» мальчик исправлялся и превращался в свою противоположность… Писатели, кинокритики, педагоги продолжали выражать тревогу по поводу утраты того цепного, что было найдено в лучших произведениях детского кино, таких, как «Белеет парус одинокий» или «Тимур и его команда», – органического сочетания увлекательности, эмоциональной напряженности с идейностью, с глубокой жизненностью»[12]12
  История советского кино. Т. 4. М., «Искусство», 1978, с. 318–319.


[Закрыть].

Эта схема перевоспитания, пришедшая в кинематографические сюжеты из литературных, была свойственна, в частности, характерам, ситуациям трилогии В. Осеевой «Васек Трубачев и его товарищи».

Атмосфера этакой благости, разлитая на страницах повести, в отношениях учеников с учителем, родителей с детьми перешла в фильм и больше всего проявилась в трактовке основного действующего лица – Васька. Тимур в книге и на экране был действительно идеальным героем, вожаком, человеком с восторженной, мечтательной душой, с романтическим восприятием мира – свойствами, весьма привлекательными для ребят. Без поэтической романтики, по словам Б. Полевого, «хлеб – это только пища, труд – всего-навсего затрата определенных физических усилий на единицу продукции, а любовь – лишь обязательная дань биологическим законам»[13]13
  Второй Всесоюзный съезд советских писателей. Стенографический отчет. М., «Сов. писатель», 1956, с. 47.


[Закрыть]. Что же касается образа Васька, то он и в повести, привлекавшей читателей гораздо более событийной стороной, нежели личностью главного героя, и далее – в фильме представлял собой, скорее, персонифицированный «кодекс чести» образцового пионера. Такой бескрылый, заземленный, рационально-сконструированный персонаж едва ли мог внушить любовь к себе, желание следовать его примеру, восприниматься как идеал.

Фильмы о Ваське Трубачеве – «Васек Трубачев и его товарищи» и «Отряд Трубачева сражается» (1957) – не принесли Фразу творческого удовлетворения, не стали его режиссерской удачей. Они и не могли стать удачей, так как поставлены были по повести, вобравшей в себя многие пороки бытовавшей в те годы так называемой теории бесконфликтности и в которой, как отмечал Б. Н. Полевой, «хороший запев, сделанный… в первой книге… запев, который заставил ребят с волнением ожидать продолжения произведения, так поблек во второй и особенно в третьей книгах, где появились излишняя рационалистичность, композиционная рыхлость, водянка отдельных глав и поверхностная нравоучительность, которая, порой выпадая из художественной ткани, так и лежит непереваренными кусками»[14]14
  Второй Всесоюзный съезд советских писателей. Стенографический отчет. М., «Сов. писатель», 1956, с. 47.


[Закрыть].

Между тем вторая половина 50-х годов была отмечена появлением целого ряда «взрослых» картин, созданных по законам иной, новой эстетики. В них жизнь отображалась в формах самой жизни, а не конструировалась умозрительно. В таких фильмах, как «Весна на Заречной улице», «Дом, в котором я живу», «Чужая родня», и других все было легко узнаваемым, таким, как в жизни, а не как в кино: и люди с их непростыми взаимоотношениями, и неприукрашенный быт, и жизненно достоверные, ненадуманные конфликты. Стремление кинематографа – как и искусства в целом – пристальнее всмотреться в жизнь и рассказать о том, чем же в действительности живет страна и ее граждане, выразилось, таким образом, в создании картин с совершенно новыми, созвучными времени, сюжетно-драматургическими коллизиями, новым типом героя – подчеркнуто заземленным, узнаваемым и в то же время окрыленным мечтой быть там, где труднее. В них, в этих фильмах, не только значительно углубилась социально общественная картина жизни, но и расширилась далеко за прежние рамки городских квартир и служебных кабинетов сама география места действия.

В появившихся один за другим, условно говоря, «романтико-географических» фильмах события происходили на таежных просторах Сибири и Урала, в бескрайних, жгучих казахстанских степях. О трудовом и бытовом подвиге советской молодежи, в неимоверно сложных условиях осваивавшей целинные земли, рассказали зрителям картины «Первый эшелон» (1955) М. Калатозова и «Это начиналось так…» (1956) Л. Кулиджанова и Я. Сегеля. На самых трудных участках жизни страны оказываются комсомольцы-добровольцы с беспокойной душой из фильма Ю. Егорова «Добровольцы» (1958). На Урале, на прокладке трассы высоковольтных линий электропередач, трудится молодежь в фильме Ю. Карасика «Ждите писем» (1960) и в фильме «Карьера Димы Горина» (1961) Ф. Довлатяна и Л. Мирского. И не случайно рвался в Сибирь из уютной профессорской квартиры в Москве искать «свою точку в жизни» порывистый, вихрастый и дурашливый юный герой фильма В. Эйсымонта «В добрый час!» (1957).

В эти годы и появилась на экране картина Ильи Фрэза «Необыкновенное путешествие Мишки Стрекачева» (1959), ставшая значительным шагом в освоении современной тематики и средств кинематографической выразительности. Сделанная в ином жанре, в иной стилистической манере, рассчитанной на подростковую аудиторию, картина и по своей обширной «географии» и по внутреннему эмоциональному настрою примыкала к «романтико-географическим» фильмам тех лет.

Небезынтересно отметить, как существенно эволюционировал их герой в сегодняшних «романтико-географических» кинолентах. За минувшие два десятилетия вместе с усложнившейся жизнью он стал сложнее, но и рассудочное, жестче, утратил ореол истинного романтика. Рассерженные, взбунтовавшиеся против родительской опеки герои фильмов «На край света» (1975) Р. Нахапетова и «Семья Ивановых» (1975) А. Салтыкова бегут из благополучного дома «на край света», скорее, ради собственного самоутверждения, а не ради дела. И «свою точку в жизни» они ищут, преодолевая трудности чаще всего, на наш взгляд, искусственные, надуманные, а не реальные.

В иных же фильмах совсем последних лет, в частности в «Серебряных озерах» (1980) В. Бунеева, «Оставить след» (1982) Г. Лаврова, на авансцену выходит герой с обратным знаком, бывший в фильмах второй половины 50-х и 60-х годов персонажем второстепенным. Современный, суперспортивный, обаятельный на первый взгляд в своем лихом озорстве, он на поверку оказывается черствым эгоистом либо беззастенчивым рвачом. В этой духовной трансформации героя есть, конечно, объективность и достоверность действительности. И потому, вероятно, каждый раз так трогает встреча с искренними, открытыми и человечными героями прежних «романтико-географических» картин… Но есть в этих фильмах 70—80-х годов и ощущение «неизбежных повторов, привкуса вторичности, признаков «усталости» уже сложившегося канона», точно замеченное К. Парамоновой («Искусство кино», 1982, № 11, с. 31–32) во многих сегодняшних фильмах, перекликающихся тематически с фильмами двадцатилетней давности…

Неудовлетворенность кинодилогией о Ваське Трубачеве, художественно-эстетические перемены, происшедшие в кинематографе, наконец, сам воздух времени – все это вместе вызвало у Фрэза глубокую потребность в драматургии, которая отразила бы современную жизнь страны, выявила бы новые, интересные и жизненно достоверные характеры. Внимание режиссера привлекает сценарий никому но известного тогда автора, выпускника ВГИКа Н. Чуева. Речь в нем шла о том, как четырнадцатилетний парнишка-ремесленник Мишка Стрекачев отправляется вместе с группой ребят на целину, чтобы передать целинникам несколько комбайнов, ими изготовленных. Поезд мчит ребят через бескрайние просторы родины, мимо грандиозных народных строек. В дороге с Мишкой случаются невероятные происшествия, происходят встречи с самыми разными людьми.

История, послужившая основой сценария фильма «Необыкновенное путешествие Мишки Стрекачева» (1959), представляла собой своеобразный парафраз классического мотива детских приключений, связанных с побегом, со стремлением вырваться из домашнего привычного мирка в большую жизнь. (Мотиву побега, путешествия соответствовала, кстати сказать, и фамилия героя – Стрекачев – от известного выражения «дать стрекача».) Объективно же этот драматургический ход давал авторам фильма возможность выстроить сюжет об открытии мира подростком через увиденное им во время длительной одиссеи по стране.

На обсуждении сценария членами худсовета студии Н. Чуев говорил, что ему был интересен для исследования трудный, переломный период жизни подростка, когда он уже прощается с мальчишеством и вступает в серьезную жизнь. Но ему всего лишь четырнадцать лет, и потому многие вещи и события Мишка воспринимает еще по-ребячески. Это детское, наивно– романтическое восприятие мира, беззаботно-озорное отношение к окружающим людям и действительности, свойственное возрасту и натуре Мишки Стрекачева, подсказало жанр веселой комедии с приключениями. Фрэза привлекла возможность поставить легкую, «настоящую мальчишескую», по его словам, картину, в событиях которой вместо с тем угадывалась «очень большая жизнь нашей страны».

Но, конечно, самой притягательной была возможность раскрыть образ действительно нового героя, смелого, энергичного мальчишки, выдумщика и непоседы, совершенно непохожего на привычных, расхожих кинематографических пай-мальчиков.

Сам тип характера Мишки, неожиданный и неоднозначный, был словно подсмотрен в жизни и просто перенесен на экран. Таких, как он, можно было встретить на улице, в школе, в кинотеатре. Он был легко узнаваем. Обычно уже едва ли не с первого появления героя на экране отмечаешь про себя, интересен, симпатичен он тебе или нет. Мишку Стрекачева принимаешь сразу. Живая, выразительная физиономия, озорные, не без хитринки, глаза, губы, сложенные в лукавую усмешку, – все выдает в нем личность неординарную, готовую в любой момент выкинуть какой– нибудь фортель. Например, из окна второго этажа набросить веревку на свинью, забравшуюся в палисадник, с целью ее дрессировки. Или разыграть перед школьниками-экскурсантами бывалого, все знающего заслуженного рабочего.

Девиз Мишки – никогда не вешать носа самому и не давать это делать другим. И потому, когда он видит свою одноклассницу Галю плачущей из-за того, что запорола шестеренку, находчивый Мишка с готовностью, не задумываясь снимает шестеренку с комбайна, подготовленного к отправке в целинный совхоз (поступок, недопустимый для героя прежних детских фильмов и потому вызвавший в свое время немало нареканий со стороны учителей).

Но Мишка не только весельчак и балагур, он – человек чести. Он даже мысли не допускает, что можно «подсунуть» целинникам недоброкачественную технику и том самым уронить в их глазах добрую славу ремесленного училища. Отличный токарь, он успевает за ночь выточить шестеренку, но ему не удается поставить ее на комбайн: платформы с комбайнами уже ушли с завода. Стыдясь товарищей и старого мастера, Мишка пробирается на поезд «зайцем», надеясь хоть за время пути установить злосчастную деталь на место. С этого и начинаются Мишкины дорожные приключения.

В какие только передряги не попадает он, с какими разными людьми не сталкивает его судьба! Передовик народной стройки – и неуемно-жадная торговка, добрые, отзывчивые ребята-ремесленники – и опытный вор-карманник, строгий милиционер – и добродушный директор целинного совхоза…

Если фильмы Фрэза 40-х годов – «Слон и веревочка» и «Первоклассница» – оставили в памяти умытые дождем, залитые солнцем, чистые, светлые, но пустынные московские дворы, то жизненное пространство в «Мишке Стрекачеве» заполнили стайки школьников и ремесленников, толпы рабочих, проходящих через заводскую проходную, отдыхающие в летнем кафе, шумные пассажиры поезда дальнего следования, базарная толчея с крикливо-зазывающими торговками. И все это реально, и все это уже привычно узнаваемо для кинозрителей второй половины 50-х годов. Никогда еще фильмы Фрэза не были так многолюдны, а жизнь в них не кипела так бурно.

Правда, всего этого – и людей и событий – чуть– чуть многовато, порой их калейдоскопическое мелькание на экране притупляет внимание.

Однако и великая стройка тех лет – Волжская ГЭС, показанная в фильме, и люди, и тожество непредвиденных комедийных ситуаций, позволивших показать пеструю панораму жизни, интересны не только сами по себе, но главным образом потому, что через них глубже, разнообразнее раскрывается образ Мишки Стрекачева. Причем раскрывается не в словесных характеристиках, а в действии, через поступки. Благодаря встрече с шоферами на строительстве ГЭС, для которых он быстро изготавливает необходимую деталь, или встрече с колхозницами, которым паренек безотказно чинит самовары, кастрюли и тазы, мы узнаем что у Мишки золотые руки. Драка с вором, укравшим у юной Мишкиной попутчицы кошелек с деньгами, и возвращение отвоеванного кошелька владелице характеризуют его как человека смелого и глубоко порядочного. Так постепенно, от эпизода к эпизоду раскрываются не только такие свойства его неуемной натуры, как озорство, хвастливость, фантазерство, но и доброта, честность, чувство рабочей гордости за свою профессию.

Юный исполнитель роли Мишки Стрекачева – восьмиклассник Алеша Борзунов живет в фильме с такой полной внутренней раскованностью, с таким искренним обаянием лукавства, мальчишеской лихости, что его игру воспринимаешь как счастливое совпадение индивидуальности исполнителя с характером героя. На самом деле тихий, рассудительный мальчик, росший без родителей, совсем не спортивный, он наотрез отказался от дублера в съемках довольно-таки сложных трюковых эпизодов, чтобы быть «настоящим Мишкой Стрекачевым». И сам взбирался по водосточной трубе на четвертый этаж, спускался по веревке, привязанной к перилам железнодорожного моста, на крыши вагонов.

Свежесть, новизна и обаяние характера героя, в великолепном исполнении Алеши Борзунова, увлекательность жанра фильма, наконец, романтика современной, реальной действительности, а не традиционная романтика приключенческих лент со шпионами, погонями и стрельбой – все это обеспечило картине Фрэза успех у зрителей. «Полтора часа в зрительном зале не утихает веселый смех… Как приятно видеть на экране настоящую комедию с невыдуманными людьми и, может быть, с немного выдуманными, но очень забавными обстоятельствами… Роль Мишки Стрекачева превосходно во всех отношениях играет Алеша Борзунов», – писала, например, газета «Вечерний Свердловск» (26 сентября 1959 г.).

Успех фильма был единодушным как у зрителя, так и у критики. Хотя не обошлось, конечно, и без упреков со стороны некоторых особенно ортодоксально настроенных учителей и руководителей ремесленных училищ, увидевших в герое «Необыкновенных путешествий…» прежде всего его недисциплинированность, что, по их мнению, являлось плохим примером для зрителей-подростков…

«Необыкновенное путешествие Мишки Стрекачева» – фильм, занявший в кинематографической биографии Фрэза, пожалуй, особое место. И дело не только в том, что впервые – после в общем-то непонятой «Первоклассницы» и неудачи с «Васьком Трубачевым» – он был хорошо принят как зрителями, так и критикой. В этом фильме, созданном в момент переломный для кинематографа, в частности для детского и юношеского, наметились те основные художественные принципы и тенденции, которые наиболее полно, органично и выразительно будут развиты режиссером в его последующих фильмах.

В «Мишке Стрекачеве» был впервые открыт Фрэзом тот положительный образ подростка, который соответствует его внутреннему идеалу героя. И потому многие черты Мишки Стрекачева мы узнаем в персонажах его более поздних картин.

Они будут разными – герои Ильи Фрэза: серьезными, несколько замкнутыми, как Митя Красиков в «Это мы не проходили» или Родька в «Хомуте для Маркиза», угловатыми и чуть смешными, как Коля Голиков в «Я вас любил…», наделенными доброй иронией, как Роман в «Вам и не снилось…». Наконец, смешливыми и озорными выдумщиками, подобно Мишке Стрекачеву, – как «чудак из пятого «Б» Боря Збандуто. Но все они будут добрыми и отзывчивыми на боль и беду товарища. И всех их, даже четырехлетнего Димку из фильма «Я купил папу», будут отличать такие нравственные качества настоящих мужчин, как преданность в дружбе, чувство ответственности за себя и за других, обостренное чувство справедливости и собственного человеческого достоинства. Такой характер образов юных героев – по-мужски основательных, на которых можно положиться, – впервые будет заявлен Фрэзом именно в «Мишке Стрекачеве».

В «Мишке Стрекачеве» выявилась и другая отличительная особенность фильмов Ильи Фрэза. Его герои, как правило, действуют не в замкнуто-сконструированном пространстве и не в надуманных ситуациях, как это случилось с Васьком Трубачевым и его товарищами. Характеры их будут формироваться и раскрываться в обстоятельствах узнаваемых, обязательно отмеченных приметами жизни страны, ставшими своего рода знаками времени. То это Волжская ГЭС, как в «Мишке Стрекачеве», целина, новое здание МГУ или стадион имени В. И. Ленина – в «Путешественнике с багажом», современные новостройки, местные «Черемушки» – в фильмах «Вам и не снилось…» и «Это мы не проходили».

Трудное во всех отношениях десятилетие – десятилетие сомнений, мучительных поисков – все-таки завершилось для Ильи Фрэза значительными творческими приобретениями.

Раздумья о судьбе своих картин этого периода – дилогии о Ваське Трубачеве и «Необыкновенном путешествии Мишки Стрекачева» – впервые, может быть, укрепили в нем мысль и о том, что фильм для детей и о детях, в каком бы жанре он ни был сделан – приключенческом, героическом или фантастическом, должен непременно заключать в себе элемент юмора. Яркая комедийность находит ближайший путь к сердцу юного зрителя и с наибольшим коэффициентом полезного действия помогает выполнять фильму его нравственно-этическую воспитательную функцию. Мысль эта найдет художественное воплощение в лучших фильмах Фрэза 60-х годов – «Я купил папу» и «Я вас любил…».

МИР ГЛАЗАМИ ДИМКИ И ВОСПИТАНИЕ ЧУВСТВ КОЛИ ГОЛИКОВА

…Когда четырехлетний горой Сережа из фильма Г. Данелии и И. Таланкина «Сережа» (1960) вдруг удивленно-радостно заявил с экрана: «У меня есть сердце!» – слова его прозвучали как откровение, словно еще раз напомнив, что жизнь ребенка совсем не столь безоблачна и бездумна, как привыкли представлять себе иные взрослые, и что каждый день его жизни полон больших и важных открытий. Таких, например, что взрослые, оказывается, не всегда бывают умными и добрыми, что чужого дядю, который появляется в доме, Сережа почему-то должен называть папой и что существует такое суровое слово «надо», против которого ничего нельзя поделать. И еще много странного открывает Сережа в этом взрослом мире.

Вслед за фильмом «Сережа» на экране в 60-е годы одна за другой появляются киноленты молодых режиссеров, в которых жизнь детей теряет очертания прочно замкнутого круга с неизменной тематикой – романтическими приключениями, шпионскими страстями и юннатскими заботами. Полный острых проблем и вопросов, требующих ответа, внутренний мир ребенка привлек к себе пристальное внимание.

Разные аспекты жизни детей были затронуты кинематографом в эти годы. Отсутствие живого, интересного дела, формализм, вызывающий у ребят скуку, увидели за привычными ритуалами в иных пионерских отрядах режиссеры А. Митта и А. Салтыков и посвятили этой проблеме свой фильм «Друг мой, Колька!». Чуть позднее на подобную тему поставил свою сатирическую комедию «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен» режиссер 3. Климов. О сложном душевном мире девочки-шестиклассницы, ее радостях и огорчениях с лиризмом и юмором рассказал А. Митта в фильме «Звонят, откройте дверь!». Бурную полемику у зрителей и у критики вызвала острая психологическая драма опытного и тонкого режиссера Ю. Райзмана «А если это любовь?..» о юношеской любви, столкнувшейся с непониманием взрослых, обывательской пошлостью.

При всем тематическом и жанровом разнообразии этих фильмов их объединяла одна характерная особенность – стремление авторов рассказать о детях и об их жизни не с точки зрения взрослых, как это бывало в ряде детских картин, а с точки зрения самих детей.

Этот свежий и непредвзятый метод исследования действительности получил даже условное название – «мир глазами детей».

С точки зрения четырехлетнего Димки показана жизнь в фильме Фрэза «Я купил папу» (1962), впервые открывшем тему, которая получит развитие лишь в фильмах 70-х годов, – тему безотцовщины. Судьба фильма в момент его появления сложилась не просто. Фрэз уже снимал свой фильм про Димку, когда на экраны вышла молдавская картина «Человек идет за солнцем», главным героем которой был такой же малыш. Посмотрев ее, Фрэз, по его словам, растерялся. И только успокоившись и поразмыслив, понял, что ведь он-то делает фильм совсем о другом. Однако если учесть, что на памяти у зрителей был еще и «Сережа», вышедший двумя годами раньше, то работа Ильи Фрэза оказалась как бы в фарватере художественных новаций этих фильмов. И именно это вызвало немало нареканий со стороны критики. Так, журнал «Советский экран» поместил в № 9 за 1963 год рецензию, само название которой – «Еще один мальчик» – было уже отрицательно-оценочным.

Вслед за центральной печатью критиковать фильм довольно дружно принялись и газеты периферийные. В каких только грехах не упрекали его! Например, газета «Молодежь Алтая» писала: «В последнее время один за другим зашагали на наших экранах мальчики и девочки. Это уже превратилось в своего рода моду. Детское восприятие событий, чистый, удивленный детский взгляд на мир стал казаться многим режиссерам чуть ли не единственно возможным и интересным» (18 мая 1963 г.). Мягкая, лирическая интонация киноповествования, удивительно удачно найденная Фрэзом, была воспринята рецензентом хабаровской газеты «Молодой дальневосточник» как сентиментализм. Рецензия, помещенная в этой газете от 16 мая 1963 года, так и называлась – «Гири сентиментализма» и изобиловала такими эпитетами в адрес фильма, как «розовый туман слащавой сентиментальности», «душещипательная история» и т. д. и т. п.

Ощущение «вторичности» фильма «Я купил папу», вызванное временной близостью с картинами, имевшими к тому же шумный зрительский успех, заслонило от критиков не только всю серьезность и значительность проблемы, поднятой Фрэзом, но и трудность ее художественного воплощения в таком «легком» жанре, как лирическая комедия. В результате фильм оказался недооцененным в свое время. Сегодня, когда он давно уже воспринимается сам по себе, а не в ряду и не в сравнении с другими картинами, даже мысли о повторении или подражании не возникает.

«Человек идет за солнцем» и «Я купил папу» – фильмы и в самом доле совершенно разные и по существу и по форме. В первом маленький герой не имеет даже собственного имени – он вообще Мальчик – и становится своего рода средоточием поэтических размышлений над отвлеченно-философскими вечными темами любви, жизни и смерти.

Фильм Фрэза, пронизанный юмором, улыбкой и грустью, касается очень конкретных проблем маленького человека по имени Димка, о котором мы знаем все: где он живет, в какой детский сад ходит, что мама у него – машинистка, что мир вокруг представляется ему добрым и прекрасным, и лишь одним омрачается его существование – отсутствием папы.

Однажды Димка узнает, что мама приобрела его в магазине, а вот на покупку папы у нее не хватило денег… И снится Димке сон, в котором легкомысленная мама, выбрав его из десятка предложенных в магазине мальчиков, оставшиеся деньги потратила на мороженое – не удержалась! Проснувшись, малыш твердо решает, что уж он-то ни за что не потратит деньги так безрассудно, и, зажав в руке двадцатикопеечную монету, выданную матерью на мороженое, отправляется в путешествие по городу с намерением купить отца.

Этот незамысловатый сюжет таил, однако, в себе немало опасностей для авторов фильма. Можно было очень легко впасть в сентиментальность и мелодраматизм, изображая страдания четырехлетнего ребенка, не имеющего отца, его наивные детские надежды, не выдерживающие столкновения с реальностью большой жизни, и т. д. Но, к счастью, ничего подобного не случилось. И прежде всего благодаря прекрасно найденному автором сценария В. Долгим драматургическому решению образа главного героя. И в сценарии и в фильме Димка изображен не забитым, несчастным ребенком, а очень самостоятельным, энергичным, смышленым крепышом с огромными пытливыми глазами, наделенным чувством юмора и лукавством. Образ разработан с такой убедительной подробностью и тонким пониманием детской психологии, пронизан таким неподдельным авторским уважением к личности маленького человека и его заботам, что наблюдать Димку одинаково интересно на протяжении всего фильма, в разных ситуациях – забавных, грустных, лирических.

Бели мир маленькой Лидочки в фильме «Слон и веревочка» был ограничен уютным, знакомым до мелочей двором собственного дома, то Димка, дитя 60-х, выйдя из дома, сразу же окунается в неумную, многолюдную, бурлящую жизнь столицы. Все вызывает интерес у любознательного героя: улицы и бульвары Москвы, прекрасной в дождь и в солнце, машины, мчащиеся бесконечными потоками, съемки военного фильма, бесчисленное множество спешащих ног – лица он может видеть, только высоко задрав голову…

Фильм состоит из ряда небольших эпизодов-новелл. Однако при всей их кажущейся самостоятельности, автономности они сменяют друг друга, как бы плавно «перетекая» одна в другую. Эта плавность переходов создает ощущение естественности течения жизни на экране, а в самом характере отбора деталей этого жизненного потока и в их композиционном соединении присутствует целеустремленная, жесткая, хотя, казалось бы, и незаметная на первый взгляд, подчиненность четкому режиссерскому замыслу. Здесь нет, как и в других фильмах Фрэза, необязательных, проходных эпизодов.

Такой тщательно продуманной драматургии фильма Фрэз добивается, работая всегда в тесном содружестве с авторами сценариев.

– Сам я сценариев обычно не пишу. Это отдельный дар, – говорит он. – Но на всех этапах – от заявки до окончательного утверждения сценария – работаю с автором: мы обговариваем каждый эпизод, диалоги, ситуации и т. д. К сценарию у меня бережное отношение. Никогда в процессе производства не отступаю от него. Поэтому для меня очень важно, чтобы он был сделан хорошо – прежде всего… Я не теоретик, я, скорее, интуитивно чувствую, что мне нужно. Но, принимая участие в работе над сценарием, всегда стараюсь добиться того, чтобы все эпизоды, сцены «играли» на основную мысль фильма.

Фильм «Я купил папу», как уже отмечалось, одним из первых открывал в детском кинематографе 60-х годов социально-важную тому безотцовщины. Раскрытию ее подчинено сюжетно-драматургическое развитие всего фильма, всех его эпизодов, объединенных мечтой маленького героя скорее найти «выставку-продажу пап» и «купить» себе самого лучшего папу. С этой целью Димка хитроумно обходит все возможные препятствия: находчиво обманывает старушку, заинтересовавшуюся, отчего это ребенок гуляет один; благополучно минует строгого милиционера, пристроившись к проходящему незнакомому гражданину. И даже в зоомагазине, всегда столь заманчивом для детей, внимание его больше всего привлекают не разнообразные певчие птицы, аквариум с рыбками, а чужой папа, покупающий своему сыну живую белку в клетке…

Однако мысль фильма, его идея – как всегда бывает у Фрэза – значительно шире только его фабульной темы. В поисках папы мальчик открывает для себя большой мир, который представляется ему удивительным и прекрасным, прежде всего потому, что по пути ему встречаются добрые и отзывчивые люди. Это и юноша ремесленник, участливо расспрашивающий Димку о цели его самостоятельного путешествия по городу и проводящий его через улицу, мимо машин; и девушка-сварщица, приветливо улыбнувшаяся в ответ на его любопытство; и старуха, обеспокоившаяся тем, не потерялся ли ребенок, не нужна ли ему помощь, и, конечно же, «купленный» Димкой «папа» – Андрей, который в конце концов уделяет мальчугану столько внимания и душевного участия…

Именно таким – доброжелательным, отзывчивым, внимательным – и должен быть, по глубокому убеждению Фрэза, мир взрослых людей, в который ребенок вступает впервые, с открытым, незащищенным сердцем. И нельзя обмануть его доверие, если мы хотим видеть в нем завтра нравственно здорового, честного и справедливого члена общества.

Эту свою гражданскую и человеческую позицию Илья Фрэз проводит активно и последовательно.

При всей любви к своему обаятельному герою Илья Фрэз вовсе не умиляется им и не стремится вызвать у зрителя жалость. Он видит и уважает в этом малыше складывающуюся уже личность со своим внутренним миром, серьезными, совсем не детскими переживаниями. И оттого каждая сцена фильма проникнута искренним сопереживанием герою.

Особенно трогательна и лирична сцена у магазина одежды. Димка увидел в витрине манекен симпатичного молодого улыбающегося мужчины и возмечтал купить именно такого славного папу. И вот уже в наивном детском воображении оживший манекен берет его на руки и медленно-торжественно идут они мимо множества машин, словно замерших в изумленном восхищении Димкой и обретенным им папой… А оглянувшись и увидев по-прежнему неподвижный манекен, мальчик тихо и горько плачет…

Такой прием контрастного столкновения мечты, воображения с реальностью – широко использованный Фрэзом и в его следующем фильме, «Путешественник с багажом», – сам по себе емок и выразителен, дает возможность глубже заглянуть в душу ребенка. Но он и довольно рискован, ибо малейший переход за неуловимую грань магического «чуть-чуть» – и драматизм ситуации может обернуться мелодраматизмом, лиризм – сентиментальностью. Илья Фрэз избегает этого, умело чередуя и распределяя разнообразные эмоционально-выразительные краски – лирические, комедийные, драматические. Шутка, сдержанный, неназойливый юмор, окрашивающий, например, эпизоды «покупки» Димкой «живого» папы, как две капли воды похожего на манекен, снимает мелодраматизм ситуации в сцене с манекеном.

Эпизоды знакомства и возникшей затем дружбы между Димкой и молодым рабочим парнем Андреем – потенциальным «папой» – лучшие в этом поэтичном фильме. Лучшие по тонкому психологизму, по мужественной, лукаво-иронической, а не снисходительно– сюсюкающей авторской интонации и манере игры исполнителей.

Глубже и полнее раскрыть мир затаенных Димкиных чувств помогает режиссеру камера оператора М. Кириллова. Она не просто фиксирует пластику и мимику маленького исполнителя. Она проникается глубоким сочувствием к малышу, внимательно «вслушивается» в малейшие движения его души. Пристально всматриваясь в глаза – то задумчиво-мечтательные, то лукавые, – камера словно радуется или грустит вместе с мальчиком. В лице Михаила Кириллова Фрэз обрел чуткого интерпретатора своих замыслов. Не случайно их творческое содружество, возникшее на этой картине, было продолжено в последующих фильмах Фрэза – «Я вас любил…», «Приключения желтого чемоданчика», «Путешественник с багажом», «Это мы не проходили».