Текст книги "Дорога в бесконечность"
Автор книги: Мария Совицкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)
Потом они срывали друг с друга одежду в приливе бешеной страсти. Вика еще пыталась сопротивляться, упиралась руками в его плечи, бормотала что-то несвязное, а Шацкий смеялся над ее попытками воззвать к его разуму. Он знал, что она тоже желает его. Через десять минут оба закричали от безумного удовольствия, вцепившись один в другого.
– Папа может, папа может все, что угодно, – пропел Олег, погладив Вику по голове. – Да и мама тоже может. Вика, ты великолепна. Я правильно сделал, что не дал тебе утопиться. Мне ни с кем не было так хорошо.
– И как теперь быть?! – она дрожащими руками натягивала одежду. – Как же дети, договор, наши жизни? Или ты только так... на один раз?!
– Не смей так говорить, – он притянул ее к себе. Мысли и чувства смешались воедино... Шацкий, наконец, понял себя и свои желания.– Вика, я человек прямой... Скажу, как есть. Я тебя люблю. С того самого дня, когда ты пыталась сигануть с моста. Ты добрая, милая, и ты нужна мне. Мы с тобой достаточно настрадались в этой жизни, и оба заслуживаем счастья. Твои дети меня уважают, и ты симпатична моей Лизе. Я думаю, ребята нас поймут. Дом я завтра же передам тебе по договору дарения. Какие договора могут быть между любящими? Все равно ты переедешь ко мне... Хочешь – продолжай работать, тем более, Леня убьет меня, если я заберу у него отличную няню, которую сам и рекомендовал. Устала – отдыхай! Вика, я влюбляюсь раз в двадцать лет. Первый раз это была покойная жена, теперь ты. Боюсь, к следующей любви мне нечем будет порадовать прекрасную даму, я буду шестидесятилетним дедом, вредным и злобным. А сейчас – самое время для любви! Согласна?
Домой она вернулась поздно – счастливая и уставшая, Вика словно парила над землей. К счастью, детей не было дома: сессия, наконец, закончилась, и они сегодня праздновали с друзьями. Пока они с Олегом договорились, что повстречаются, узнают друг друга получше, и подготовят детей. Хотя, чего тут проверять? Ее чувства полностью совпадали с его. Давно Вике не было так хорошо... Конечно, оставался страх разочарования после Дмитрия. Но, если бояться прошлого, можно упустить свое светлое будущее.
Посмотрев в окно на покрытую снегом землю, Вика подошла к зеркалу. Из него ей улыбалась счастливая до одури, глупая женщина.
– Даже если вам немного за тридцать, есть надежда выйти замуж за принца, – пропела Вика, захохотала и повалилась на кровать.
Глава 19
– Все построились, – гаркнул главный надзиратель, прохаживаясь туда и обратно вдоль рядов с заключенными. – Сегодня начальник колонии лично проведет проверку тюрьмы. Чтобы все кровати были заправлены. Никакой еды на видном месте! У всех должны быть чистые, опрятные робы. Геннадий Андреевич любит порядок. Все поняли?
Зеки хором согласились. Начальник тюрьмы, полковник Силаев, был строгим и справедливым офицером старой закалки. Он мог лично выслушать жалобу заключенного на плохие условия, несправедливое обращение... Если услышанное было правдой, проблема быстро исправлялась. Если же заключенный врал ради каких-то своих целей, ему была обеспечена пара суток карцера.
Ничего, думал Дмитрий позже, когда сокамерники наводили порядок в камере. Скоро он выйдет из этого ада. Уже приезжал именитый московский адвокат, нанятый матерью. Он подал апелляцию в областной суд и заверял своего подзащитного, что в тюрьме ему осталось сидеть самое большое полгода. Сама Инга тоже приезжала навестить его. В ее глазах Дмитрий видел то, чего не замечал в детстве – любовь и заботу. А ведь, если бы она так относилась к нему в детстве, он бы не сидел здесь... не жил бы так, как получилось у него. Так что, госпожа Вейлеске исправляла свои же ошибки. Дмитрий мечтал, как он выйдет на свободу, запустит руки в бизнес ее покойного мужа... Что ему какая-то девчонка, его дочь! А потом он жестоко отомстит Вике и Тане. Перед детьми, правда, Дмитрий чувствовал свою вину – то, что обижал их, испортил им жизнь. Ничего, большие деньги могут все исправить! Тем более, по ночам Дмитрий много думал о детях и понимал то, что было недоступно раньше. Сашка, первенец, добрый и снисходительный, отчаянно нуждался раньше в его любви; Алла, милая и веселая, ждала ласки и одобрения; о маленьком Ромке что и говорить – он сейчас нуждался в отце. Что ему наговорила Таня, чтобы оправдать его отсутствие?! Короче говоря, только в тюрьме Дмитрий почувствовал себя отцом троих детей. Двое из них уже выросли. Однако, их предательницы-матери не заслуживали снисхождения.
– Ей, опущенный! – его мысли прервал окрик Гамбы. – На тебе тряпку, полы помой. И Прасковью не забудь опорожнить!
Этим старинным женским именем зеки называли ведро для туалетных нужд. Ругаясь в мыслях, Дмитрий выполнил свою часть работы. Ничего, скоро он отомстит и сокамерникам, которые так над ним надругались.
Тем временем, проверка прошла удачно. Камеры были буквально вылизаны. Силаев, представительный мужчина сорока пяти лет, с сединой на висках, по очереди выслушивал жалобы зеков и что-то записывал в своем блокноте. Люди знали, что каждое их слово будет проверено.
– Понял вас, мужики, – он общался на понятном жаргоне – что-то среднее между речью надзирателей и заключенных. – Насчет кухни разберусь. Не первый раз слышу, что Романов избивает... тоже уладим. Все, бывайте.
Зеки прощались с ним, отдавая честь. Тюрьма славилась довольно мягким режимом и соблюдением прав зеков, благодаря ему. И только Дмитрий молчал. Он просто не мог пожаловаться Силаеву на насилие. Это был такой позор, о котором он предпочитал молчать. Кроме сокамерников, знал только тюремный врач. Когда боли в заднем проходе стали нестерпимыми, он прописал мазь и поздравил с лишением девственности. Дмитрий задумался: каково же было Тане, когда в их первую ночь он делал с ней то же самое?
После отбоя до проверки оставалось два часа. Зеки отдыхали на нарах, сплетничая и читая друг другу письма от родных.
– А начальник-то наш бабу завел, – вспомнил Костерев, самый старый. – Красивую и молодую бабу. Кудрявая блондинка с классной фигурой.
– Молодую?– удивился Овсянников. – А самому-то сорок пять стукнуло!
– Да нет, не прям малолетку. Лет тридцать точно есть. Она с ним сюда зачем-то приезжала. Вертухаи говорят – у нее сын маленький. А что же ему, всю жизнь куковать одному? Дети уже женятся. Он ведь развелся давно.
Зеки начали обсуждать Силаева – в положительном контексте. Он, справедливый начальник, ветеран Афгана и Чечни, заслуживал их уважения.
– О, так вот же он! – воскликнул Гамба, прильнув к зарешеченному окну камеры. – И баба с ним!
Все кинулись к окну. Дмитрий – тоже. Ему просто было интересно взглянуть на женщину. Ведь, кроме своей матери, он уже полгода их не видел. Благодаря своему росту, Калинин разглядел, как Силаев садился в машину, пропуская вперед... его Таню. Это точно была она... Дмитрий даже помнил это ее зимнее пальто – болотно-зеленое. Когда она его купила, ему очень не понравился этот цвет; из-за этой вещи они поругались.
Он был вне себя от злости. Так быстро его зависимая, тихая Таня нашла себе кавалера! Да такого, что теперь отомстить ей было нелегко...
Тем временем, Силаев, одной рукой держа руль, другой гладил бедро Татьяны. И это молодое, упругое тело нравилось ему все больше.
– Таня, почему ты дубленку не одела? Красивая ведь, и тебе идет. Я был бы рад...
– Гена, – она посмотрела на него взглядом, полным благодарности. – От этого взгляда он, грубый отставной вояка, таял, как мороженое. Вообще, для него было неожиданным знакомство с молодой красавицей, которая пришла в тюрьму... посмотреть на своего бывшего, на отца ребенка. Узнав, кто именно отец, и залюбовавшись Таниной внешностью, Силаев и сам не заметил, как его потянуло к кроткой, религиозной женщине. В тот день он, узнав подробности истории, мягко отговорил ее от свидания с Калининым. Пригласил поужинать, а через неделю она позвала в гости. В итоге, Силаев от нее так и не уехал – так ему понравилось, да и к работе ближе. Свою квартиру он сдал, решив на деньги от аренды сделать ремонт у любимой.
– Я, конечно, буду носить... Просто, она дорогая. Жалко.
Дома он немедленно потребовал ужина. Сегодня Таня задержалась на работе и ничего не приготовила. Ромку забрала из сада подруга... Пацан был в восторге от шведской стенки, которую лично привез и сделал дядя Гена, нарезвился и быстро уснул.
– Не успела сегодня приготовить ужин, – она дернулась, будто от удара. – Ты недоволен? Накажешь меня?
Эта ее черта была единственной, раздражающей Силаева. Он притянул Таню к себе, повалив на свои колени.
– Накажу, Танька, – захохотал он. – Ох, накажу! Голой будешь плясать под музыку!
Под грубоватым юмором он скрывал свои чувства. Таня рассказала ему свою историю. Георгий понимал, как воспитана Татьяна, и к чему привыкла. Но, не мог он ей дать наказаний и побоев! Помощь, защиту, внимание ей и Роме – да. Его суровое, но доброе сердце переживало при мысли о том, что один из зеков его колонии причинил Тане столько зла. Это ее вечное ожидание наказания – единственное, что не нравилось в ней Силаеву. Он, в силу своей должности, прекрасно знал, кого, когда, за что и как нужно наказывать, и не собирался делать что-то плохое любимой.
Таня нашла свое счастье. У нее снова появился сильный мужчина! Взрослый, серьезный. Но, он все свободное время проводил с ней и Ромой – каждый вечер после работы и выходные. Да, готовить она стала намного больше – Геннадий любил поесть. Но, он за два месяца их знакомства навел порядок с санузлом, починил Ромке все поломанные игрушки, купил много новых. А еще, он жарил потрясающий шашлык... Кстати, в прошлую субботу приезжали две его дочери, одна с мужем. Девушкам было больше двадцати лет, и они спокойно восприняли Таню – без восторга, но не было и негатива. А Гена привечал всех, сыпал своим пошловатым юмором, и с таким восхищением смотрел на нее!
Все же, Таня чувствовала себя виноватой, что не успела с ужином. По старой привычке, она опустилась на колени и положила руки на стол. Закрыла глаза... Сильный мужчина должен наказывать!
– Вот я тебе, – Геннадий одним движением усадил ее на стул. – Что я, безрукий, что ли? Классные бутерброды планирую сделать, кстати. Нас еще в суворовском так старшие учили.
На ужин у них сегодня был багет с сыром, яйцом и овощами. После такой сытной еды ее потянуло в сон... Но Гена разбудил ее, когда потребовал своего – ласково, но настойчиво.
– Таня, давай распишемся, – сказал он утром, когда она едва раскрыла глаза. – Ты же это, религиозная, а мы, получается, во грехе живем... Только без венчания! Я вот только в себя верю, в Бога – нет.
Постанывая от ощущений, подаренных этим мужчиной, Таня перевернула стоящую на тумбочке икону ликом вниз. Не нужно было Господу все это видеть...
* * *
Психолог студентам попался жесткий. Точнее, сегодня в училище заявилась целая комиссия: участковый инспектор, врач-психиатр и психолог, и все – мужчины возрастом чуть за тридцать лет. Они читали лекции в рамках недели борьбы с подростковой преступностью. Это была инициатива администрации города. Конечно, не совсем вовремя – ребята сдали два экзамена из четырех, но поступил такой приказ из отдела образования. С одной стороны, и ладно – для их лекции отменили часть занятий. С другой – тема, которую они поднимали, была очень серьезной. Особенно в своей теме психолог подробно рассказывал про подростковое насилие.
Девочки уже давно покинули актовый зал, их часть лекции закончилась. Неизвестно, чего им наговорили, но выходили они задумчивыми. Некоторые, увидев ожидающих рядом с залом парней, шарахались от них.
– Девочка, любая представительница женского пола – это равный вам по правам и чувствам человек, – горячо жестикулируя, говорил психолог – симпатичный, невысокий и худенький. – Она заслуживает уважения просто по факту своего существования. Девочка может сглупить, выпив в компании, надев короткую юбку, или возвращаясь домой в одиночестве по темным улицам. Это не значит, что она жаждет вашего внимания! Только сам человек может решить, кто должен касаться его тела.
Далее заговорил участковый. Он привел в пример случай, как прошлой весной на выпускном в школе одноклассники изнасиловали девушку и сняли все на видео, а выложили только осенью. И все это время пострадавшая молчала! Свой рассказ сотрудник полиции закончил выдержками из Уголовного кодекса. Далее, психиатр рассказал о том, что такой печальный расклад начинается с детства. Хорошая девочка должна быть послушной и молчать, хороший мальчик должен быть напористым и активным, добиваться своего. Только когда мальчик своего все-таки добивается, девочка становится плохой. Сама хотела, спровоцировала. Испортила жизнь хорошему парню!
Мальчишки слушали внимательно – это можно было понять по тишине в зале. Пока, никто из присутствующих студентов не делал того, что в красках описывали люди, сталкивающиеся с этим часто по долгу службы. Саша Калинин сжимал кулаки – он представил, что сделает, если кто-то хотя бы попытается применить насилие к Алле, Лизе, Алие или любой другой из знакомых девочек.
А вот Леша Ринатов думал о другом. Он по-своему воспринял лекцию. Получается, что девочка, которую поимел парень, будет молчать из страха! Он возликовал. Уже давно Леша пытался ухаживать за Аллой Калининой... когда у ее семьи был риск остаться без дома, он был уверен, что она на все согласится. Однако, девочка не согласилась, пренебрежительно послав его. Что же, после сегодняшней лекции он собирался сделать последнюю попытку. Если ничего не получится – что же, он знал, как себя вести.
Лекции у будущих судовых механиков сегодня заканчивались раньше, и Саша уехал на работу в порт. Ринатов решил дождаться Аллу. Извиниться перед ней, пригласить в кафе. Возможно, она передумала, и примет его ухаживания.
После занятий Алла спускалась по лестнице, переговариваясь с Алией и Олесей. Они весело смеялись, обсуждая предстоящий поход в кафе в честь окончания сессии. Еще неделя и пара экзаменов, несколько полных дней учебы с лекциями на следующий семестр – и они будут свободны. А далее – отмечание сессии и новогодние каникулы!
Выйдя на улицу, Алла покрыла голову капюшоном шубки из искусственного меха, расцеловалась с подругами и побежала к автобусной остановке. Алия и Олеся пошли пешком – они жили недалеко от училища.
Вслед за девчонками, здание училища покинул Леша. Он так торопился к остановке, что по дороге чуть не подскользнулся на льду.
– Привет еще раз, – улыбаясь, окликнул он Аллу. – Ты домой едешь?
Девочка обернулась. Сейчас, румяная от мороза, она казалась ему особенно красивой.
– Нет, на работу, – буркнула она себе под нос. – А ты, с каких пор на автобусе ездишь? Живешь же рядом.
Действительно, четырехкомнатная квартира Ринатова находилась в пяти минутах ходьбы отсюда, в старом центре города. Там были сталинские дома с огромными комнатами. Администрация не снесла их, а отреставрировала, оставив, как исторические памятники. Собственно, половина семей чиновников там и жила, а также другие небедные жители города. Отец его был владельцем двух кафе – средней руки бизнесменом. Ох, как бы он наподдал сыну, если бы узнал о его мыслях насчет Аллы!
– Дела, – ответил Ринатов. Заглядывая девочке в глаза, он продолжил. Алка! Я вел себя, как последнее дерьмо. Прости меня, пожалуйста!
Алла пристально посмотрела в его глаза.
– Ну, допустим, прощаю, – недоверчиво протянула она. – А ты действительно осознал, что сделал неправильно?
– Да, честное слово! Я не давал тебе прохода, распускал руки, приставал. Ты ясно дала понять, что это нежелательно. А я пытался воспользоваться вашей ситуацией с жильем и отъездом твоего брата. Я поступил ужасно. Прощаешь?
Алле показалось, что Ринатов и вправду начинает меняться. Неудивительно – после той лекции, которую прочитали специалисты мальчишкам! Они же объясняли девочкам другое – что виноват тот, кто сильнее; что нужно знать приемы самообороны – участковый инспектор даже показал основные из них. И что, если уж такое произошло, нельзя молчать. Необходимо подключить всех: родителей, полицию. Насильник должен отвечать, а жертва не может быть виновной. Алле, кстати, лекция очень понравилась.
– Прощаю, – подтвердила она. – Надеюсь, ты понял, как не нужно поступать.
– Тогда – мир! – просиял Ринатов. – Давай в знак перемирия обнимемся и подарим друг другу по дружескому поцелую.
Вообще-то, Алла доверяла мужчинам. Примера из жизни, самых первых, было два – отвратительный отец и прекрасный брат. Не было такого, чтобы ее обидел кто-то. Она спокойно могла выпить с друзьями-мальчишками, и, когда Саша сбежал, без страха заявилась ко взрослому Юрию. Да и приставания Ринатова не казались ей чем-то серьезным – так, мальчишеская дурь.
– Давай, – она положила руки на плечи Ринатову и приблизила к нему свое лицо, привстав на носочки. В тот момент, когда ее свежие губки потянулись к его щеке, Леша потерял самоконтроль. Ее тело было так близко, он ощущал руками его контуры под пушистой шубкой. От девочки исходил аромат фруктовых духов и шоколадки, которой она делилась в училище с подругами. Вожделенная женщина была рядом... Сейчас он чувствовал себя мужчиной, а ее считал женщиной. Почувствовав, как его мужской орган наливается кровью, парень притянул Аллу к себе, прижал и впился в ее губы жестким поцелуем. Девочка испугалась и на несколько секунд обмякла в его руках. Тем временем, ладонь Ринатова уже шарила по ее груди, пытаясь расстегнуть шубку.
А Алла, на мгновение впадая в панику, быстро пришла в себя. Ее охватило чувство омерзения и брезгливости. Было неприятно, что ее целует человек, к которому она равнодушна. Да, у нее случались поцелуи с парнями, но, при полном ее желании и согласии! Вспомнив, как нужно обороняться, девочка подняла колено и со всей силы ударила Ринатова в пах. Он отскочил и взвыл от боли.
– Ты – наглый лгун! – закричала она. – Я же сто раз говорила: не трогай меня! Ты устроил спектакль с извинениями, чтобы меня полапать?!
Когда боль немного отступила, Леша, понимая, что облажался, встал перед ней на колени прямо в снег.
– Алла, я не мог иначе! Ты мне очень нравишься, а ведь не даешь шанса. Прости меня!
Ей было противно видеть, как лицемер Ринатов снова извиняется.
– Пошел ты, – процедила она. – Еще раз будет что-то подобное – и я все расскажу брату. Саша тебя итак не любит, так что, будет причина тебя побить.
С этими словами, девочка запрыгнула в подъехавший автобус. Леша поднялся, отряхнул снег с колен. От общих знакомых он знал, что Алла подрабатывает горничной в гостинице «Заречная». Так же, ему было известно, что Саша часто встречается с сестрой после своей работы, и домой они едут вместе. Еще была какая-то Надя – тоже горничная, с которой Алла подружилась на работе. Иногда они ехали вместе, так как жили в одном частном секторе.
Но... ведь не всегда Алла будет добираться домой в сопровождении. Настанет день, когда она поедет одна! И тогда, он получит желаемое, и жестоко отомстит Алле за свое унижение.
Глава 20
– Давно ждешь? – Саша, отряхивая волосы от снега, вбежал в кофейню. – Мне задержаться пришлось...
Сегодня он получил зарплату, и мог хорошо угостить Лизу. Они договорились встретиться в восемь часов вечера, однако, сегодня механик Константиныч напился на работе. Парню пришлось провожать его до дома. Рассказав о сей комической ситуации, Саша увидел, как девочка смеется.
– Интересный у тебя начальник, – отметила она.
– О, да! Он служил на флоте, даже был на «Курске». Остался одним из немногих выживших. Удалось спастись... Однако, после катастрофы начал пить. Из жалости и уважения к прошлым заслугам, его оставили механиком. А ведь не старый, всего пятьдесят лет! Мог бы стать адмиралом. Вообще, многие моряки грешат алкоголем...
– Но ты-то не моряк, – отметила Лиза. – Ты будешь отвечать за исправность судна, это важнее.
Саша, не успев сесть за столик, покраснел от удовольствия. Девочка ставила его выше моряков. А ведь его отец называл получаемую специальность тупой и плебейской!
В этот вечер, Лиза пожелала шоколадный торт, трюфели и салат цезарь. Она была худенькой, но обладала отменным аппетитом. А Саша любил смотреть, как девушка ест... Это пошло с тех времен, когда он был трехлетним малышом, а маленькая Алла отказывалась есть кашу. Каждая съеденная ложка воспринималась им и мамой, как победа.
Саша был счастлив. Его отношения с Лизой начались в тот день, когда он явился на первый экзамен, а девочка пришла в училище на своих ногах. Прошла неделя... ее шаги становились все увереннее. А Саша начал понимать разницу между своей первой любовью к Алие и нынешним чувствам к Лизе. О первой он мечтал – о поцелуях, ласках, словах любви... Лизу же он, несмотря на свой возраст, представлял живущей с ним. Им было настолько хорошо вместе, что Саша решил: либо он женится на Лизе, когда они оба закончат учебу, либо не женится вообще.
Разница в материальном положении его не смущала. Все их развлечения оплачивал он сам. Да, возможно, он не сможет дать ей привычную роскошь, но будет работать – так, чтобы они жили комфортно. При этих земных мыслях, было все: биение сердца, восхищение ее красотой, дрожь во всем теле... Просто, Саша рано повзрослел, и уже думал о вещах, неведомых его ровесникам.
Плотно поев, Лиза случайно уронила крем с торта себе на платье. Не помогли влажные салфетки. Пятно от шоколадного сиропа быстро расползлось по ее белой юбке.
– Ну вот, испортила, – вздохнула она. – Это ведь дорогая для меня вещь – первая, которую я купила сама, когда начала ходить.
Саша понял, что эта юбка действительно дорога его девушке.
– Можно спасти, – отметил он. – Я знаю несколько способов: научился, пока был в рейде. Нужна сода и горячий утюг.
– Тогда надо домой, – расстроилась девочка.
– Лучше ко мне. Я живу ближе! Время здесь тоже играет роль...
Они доехали быстро. Саша подумал, что мама в это время еще не вернулась, а сестра сегодня ночевала у Алии.
– Заходи, – он, взяв Лизу за руку, провел ее на кухню. Там было все необходимое: сода, утюг и гладильная доска. Она сняла юбку, обернув вокруг бедер свое пальто, а Саша принялся священнодействовать. Через пять минут на месте коричневой кляксы осталось влажное пятно.
– Ты такой умный, предприимчивый! – Лиза прижалась к нему всем телом. Саша часто задышал, почувствовав, что у нее было все, что могло довести его до безумия – нежная кожа и округлые, несмотря на худобу, формы. Лиза вся пылала, ее нога поднялась, обнимая его бедро... Парень с трудом совладал с собой.
– Хорошая моя, – прошептал он. – Ты меня с ума сводишь. Но, сейчас мы не можем... Ты еще ходишь неуверенно.
Лиза мечтала, что они с Сашей станцуют на его выпуске весной следующего года. Не так, как она танцевала с отцом, а более энергично. Да, ее ноги были достаточно крепкими, чтобы ходить... недолго. Саша заботился о ней.
– Как скажешь, – она села обратно на стул. – Ты заботишься обо мне. Это очень приятно.
Внезапно, до них донеслись странные звуки – стук и стоны.
– Что такое? – удивился Саша. – Я думал, мы здесь одни...
Они подошли к гостиной. Дверь была заперта.
– Я не хочу уезжать, – раздался голос Шацкого. – Но, раз дети скоро приедут... Все равно узнают, когда поженимся.
– Пока им еще рано знать, – с придыханием ответила Вика. – Это может быть шоком!
Действительно, Саша и Лиза были ошеломлены. Да, Олег Васильевич очень помог Калининым, когда это было необходимо. Но, о том, что это привело к отношениям, никто из детей не мог догадаться.
– Моя мама– с твоим отцом, – проговорил Саша, опасаясь, что Лиза отреагирует плохо. Сам он был даже рад. Должна ведь его мама найти свою любовь? Таня вот встретила достойного человека. А Шацкий был подходящим для Вики – уважительным, неравнодушным и очень даже симпатичным. – Как тебе это?
– Ну, я всегда говорила, что найдется для отца достойная женщина, – Лиза осторожно подбирала слова, боясь задеть чувства Саши. Вспоминая экзальтированную брюнетку в «Танго над небом», она сочла спокойную, добрую Вику отличной парой для отца. – Пусть это будет твоя мама!
Лиза позвонила водителю, чтобы он отвез ее домой. Саша, целуя девушку на прощание, замечтался, что наконец-то его мама будет счастлива.
Кстати, завтра, субботним утром, Саша, Вика и Алла были приглашены в гости к Тане. Планировались шашлыки, которые замечательно удавались ее новому, довольно суровому и одновременно забавному жениху. Видно было, что он любит Татьяну и заботится о ней. И он сам, и Алла желали ей счастья. Таня была совершенно безобидной, как и их смешной и добрый маленький брат.
Саша вспомнил, что обещал Роме починить его автопарк из игрушечных машинок. При всех своих достоинствах, Геннадий Силаев, пытаясь отремонтировать, только окончательно поломал их...
* * *
На Новый год Дмитрий получил самый лучший подарок. Освобождение под залог в связи с пересмотром дела. Даже ему, человеку без юридических знаний, данная формулировка казалась абсурдом. Тем не менее, суд принял в производство апелляционную жалобу! Конечно, сыграл свою роль адвокат, но мать явно дала денег нужным высокопоставленным людям. Дмитрий не пылал любовью к Инге, но был ей благодарен за все. Дело оставалось за малым: ликвидировать больную старуху и разобраться с единственной наследницей богатого Йонаса Вейлеске.
Когда его вели на выход, Дмитрий трепетал от радости. Он с нескрываемым удовольствием показал кулак сокамерникам, особенно – Овсянникову и Гамбе, злейшим его врагам. Те переглянулись молча. Дмитрий решил, что они испугались. А эти отвязные парни почему-то сделали вывод, что скоро они встретятся вновь.
– Прасковья всегда свободна для тебя! – крикнул Овсянников, напоминая об его унижении. Вот ты-то и подохнешь первым, решил Калинин.
На выходе его встречала мать, одетая почти празднично – в белую дубленку и длинное голубое платье. Видно было, что она счастлива. Почему – из-за того, что сын покинул тюрьму? Или просто потому, что поимела российскую систему правосудия?!
– Мальчик мой, – она упала ему на грудь. Дмитрий с наслаждением ощущал на себе гражданскую одежду, привезенную матерью – дорогие джинсы, футболку и дубленку. Рядом маячил немолодой адвокат. – Ты свободен. Ну, поехали? Я покажу тебе то, чем ты будешь владеть частично.
Дмитрий и раньше знал о местном текстильном заводе. Он давно пришел в упадок. Однако, пока они ехали, Инга рассказала об антикризисных мерах, принятых Анитой. Производство возобновилось, началась торговля товарами – от нижнего белья до теплой одежды и одеял. Прибыль увеличивалась.
Надо же, подумал Дмитрий, увидев в кабинете генерального директора пышную брюнетку. И все это наладила девчонка, которой едва лишь исполнилось тридцать! Он ухмыльнулся. Ранее, Дмитрий полагал, что женщина может удачно управляться только с домом и детьми, ну, максимум – работать на какой-то ненапряжной должности, на большее не хватит. А Анита смогла реанимировать завод... очевидно, потому, что не было у нее мужа, детей и забот о семье, а имелся избыток свободного времени. От девицы веяло женским одиночеством. Они поладят. Дмитрий собирался показать красавице из стран Прибалтики, что такое есть настоящий мужчина.
Однако, Анита отреагировала на него спокойно – без восторга. Она все знала о его прошлой жизни, двух женщинах и трех детях. Тем более, что знакомство с Шацким дало ей понять, какой человек ей нужен. После давнего развода и неудачного раннего брака, она не могла себе представить, что полюбит мужчину из ненавидимой ею страны. Пусть он даже и отверг ее, Анита не собиралась сдаваться.
– Так вот ты какой, Дмитрий Калинин, – ей было интересно познакомиться с единственным сыном мачехи – продуктом специфического воспитания. Сначала все, включая адвоката, хотели ехать в ресторан, но Инга заказала коньяк и еду в офис. Позже, объяснив, что познакомился в городе с приятной дамой, адвокат уехал.
Дмитрий приосанился, довольный вниманием состоятельной, красивой и умной женщины. Да и сам он неожиданно оказался богатым наследником! По его подсчетам, мать немало унаследовала от своего покойного мужа. Ну, а с Анитой он как-нибудь разберется. Тем более, она жаждала его внимания! Этот вывод он сделал, увидев ее призывно накрашенные пухлые губы, красиво подведенные карие глаза и грудь, которая рвалась из бордового платья. Формы были такие, что напрочь лишали голову способности думать здраво.
Когда Инга, пожаловавшись на усталость, уехала домой, они остались одни. Дмитрий развлекал Аниту, как мог, рассказами из своей прошлой работы. Оба, казалось, специально, избегали больных тем – его бывших женщин, детей и зоны.
– Я налью тебе, – предложил Калинин, когда увидел, что Анита допила коньяк. Воспользовавшись моментом, он подошел сзади и обнял ее тело. Полное с виду, оно оказалось упругим и возбуждающим. Дмитрию нравились разные женщины. Вика была высокой и довольно фигуристой. Таня – маленькой и худой. А сколько еще их было, абсолютно разных?
Почувствовав его руки на своей талии, Анита, брезгливо сморщившись, отскочила в другой угол кабинета.
– Прости, Дима, – она отвернулась к стене. – Я понимаю, тебя заставили. Но, с опущенными – не могу...
В этот момент Дмитрий понял, что должны понести наказание не только его женщины, но и падчерица Инги. Эти бабы реально его достали. Каким-то непостижимым образом держалась Вика. Устроила свою жизнь Таня... Через пятые уста до него донеслись сведения, что полковник Силаев не просто встречается с Таней, а живет у нее, и за короткое время сделал в доме шикарный ремонт. Инга, несмотря на онкологию, цеплялась за жизнь – она итак была жестоко наказана, к тому же, в качестве компенсации принесет ему приличное наследство – останется только признать их родство в суде. И теперь его унизила эта молодая, наглая девка. Что она, вообще о себе думает? Пальцем о палец в жизни не ударила, все получила от отца! Он считал себя более, чем достойным вариантом для нее: красивый, сильный мужчина. Чего еще ей надо?!
Анита, еще раз извинившись, вызвала такси до дома. Инга недавно купила его – в новом, элитном коттеджном поселке. А он сам лег прямо на стол в кабинете, мечтая, как все они будут ползать у него в ногах. Ну, кроме матери. Ей он окажет услугу и поможет быстро, не мучаясь, уйти на тот свет!
Глава 21
Казалось бы, правительство этой страны давно плевало на все, в том числе и на минимальные, жизненно необходимые блага для своего народа. С газом на востоке были перебои, особенно в деревнях. Доходило до абсурда: злобные и коварные ополченцы рубили дрова для местных жителей, делились с ними углем! Остались там в основном пожилые люди, женщины и дети, подвергавшиеся еще и ежедневным обстрелам. Каждый день начинался с молитвы о том, чтобы пережить его.
