Текст книги "Дереза. Любовь зла (СИ)"

Автор книги: Мария Соломина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Глава третья. Знание – власть!

Стража в рогатых шлемах вытянулась в струну, став еще выше и прямее, убрала секиры, крестом закрывающие подступ к массивным дубовым дверям большого зала советов.

Двери Магнус отворил сам и спокойно вошел, но как -то так незапланированно получилось, что дверь за ним громко хлопнула, привлекая внимание к опоздавшему королевичу. Ну и пусть. Он уже давно перестал смущаться вечно хмурых, усеянных боевыми шрамами, советников.

Лет с семи перестал...

А теперь у него самого шрамов ничуть не меньше. И идут бывшие наставники за ним в бой, расширяя земли королевства Норманд, устанавливая на последних свободных землях старой Империи власть Стальных драконов.

Отец тоже вида не подал. Только взглянул вопросительно, затем кивнул отпрыску. или каким-то своим мыслям, и вновь вернулся к отчету.

Только Винульв взглянул тяжело и неодобрительно, всегда полагая младшего брата слишком легкомысленным. Но Магнуса это уже давно не смущало. Он не торопясь пересек зал и опустился в свободное кресло по левую руку отца.

– Ввозные пошлины в этом году надо поднять. – заключил Хлодвиг Второй. Писцы усердно застрочили в свежих свитках, документируя умозаключения правителя. – В северных землях поднять на треть сбор с вольных охотников за пушнину, в южных баронствах увеличить вдвое налог на зерно и установить дополнительный сбор за скотину.

Никого из совета эти меры не возмущали. Норманду нужен новый флот, а мужик ничего. потерпит. Раньше терпел, и еще потерпит.

– Что с посольством саксонов?

– Прибудут к середине лета. – отчитался старый барон Торстейн. Был он сед и сух, и рядом с другими советниками казался немощным старцем, но также опытен, хитер и предан Хлодвигу, поэтому доверял ему король самые непростые вопросы. – Ричард отнесся благосклонно к заключению союза, посему с посольством прибудет и леди Лизбетта – старшая принцесса.

Хлодвиг не удержался, потер руки. Союз с Саксонией сулил ему не только поддержку и возрождение былого могущество Норманда на Северном море, но и упрочение позиций его наследника. А Хлодвигу ведь не так много осталось...

Винульв, конечно, имел немалый авторитет среди знати и соратников, но армия может поддержать Магнуса. Да. Поддержка саксонов поможет королевству не захлебнуться в междоусобной войне.

– У тебя что? – очередь наконец дошла и до младшего сына.

– Разведка доложила, что хан Беркет выдвинулся в поход. Сам проверял приграничные гарнизоны – в полной готовности, сторожевые разъезды выжгли степь на три дня пути и отравили источники. Выживших добьем. – Магнус лениво откинулся на спинку кресла. Воевать со степняками он не любил, считал ниже собственного достоинства сражаться с грязными кочевниками, которые налетали на богатые южные земли подобно саранче, разоряли и снова уходили в степь, посему и относился к ним, как к зверью, недостойному честного боя. Собаке – собачья смерть.

– Что еще? Или тебя задержали личные дела? – не спустил отпрыску король. С него станется и через год припомнить опоздание на совет.

– На востоке видели дракона.

– И что с того? – Хлодвиг огладил седую бороду, но все присутствующие знали насколько обманчив этот расслабленный жест. – Его постоянно где-то видят.

– А то, что местные охотники клянутся, что видели его логово на Большом Камне.

– .значит, на Большом Камне. – задумался король, но тему развивать не стал. – Совет окончен.

Члены совета, бароны и главы кланов расходиться не спешили. У многих из них были личные вопросы к Хлодвигу либо к наследнику.

Магнус же задерживаться не стал. Утомляли его эти хозяйственные дела: одному нужно плотину поставить, другой спорит с соседом чей теперь островок посереди реки, которая так неудачно этой весной сменила русло, третьи хотят преимущества на торговлю пенькой и особую плату за проезд через свои земли.

Ноги как-то сами привели его в старую часть замка.

Это был даже почти отдельный замок, построенный еще во времена прежней династии. Лет двести назад одному из предков Магнуса черные каменные стены показались слишком зловещими, и он повелел пристроить «Новый замок», куда и переселилась королевская семья, а за ней и двор.

В старом замке же порядок поддерживался только на первом этаже в огромном тронном зале, которым короли династии Стального дракона пользовались только по особым случаям.

Магнус вспомнил о планируемом визите саксонов. Да. Скоро такой случай представится. И могучий Хлодвиг вновь будет чувствовать себя неуютно на огромном каменном троне прежних властителей. Велик Стальным драконам трон из темно -зеленого камня с золотистыми прожилками, смотрятся они на нем мелкими и слабыми, словно забывшиеся холопы при отсутствующем хозяине.

По бокам от трона лежало два огромных драконьих черепа. Вот под чей рост возводились в незапамятные времена высокие своды тронного зала! А потом пришел его предок -Харольд Копье Богов. С миром пришел. Но оскорбил чем -то его правитель-дракон...

И тогда Харольд совершил доселе невозможное. В ту судьбоносную ночь удалось ему убить драконов и установить на этих землях свою власть – человеческую.

Королевич подошел ближе к трону. Нет, усаживаться на него, примеряясь, как это порой делал Винульв, он не собирался. Лишь погладил огромный, выбеленный временем череп, провел пальцем по верхнему клыку, обагряя его свежей кровью. Все еще остры были зубы мертвого древнего зверя.

– Не боишься? – прозвучавший совсем рядом чарующий женский голос заставил вздрогнуть.

Перед ним стояла молодая женщина удивительной нечеловеческой красоты. Тугие черные как смоль косы спускались почти до пола, зеленые, словно лесные озера, глаза казались зловещими на неестественно бледном, почти белом лице, улыбка алых губ – словно кровь.

И оторопь берет, и не смотреть на эту красоту невозможно.

– Знаешь кто я? – спросила девушка, и сама же себе ответила. – Знаешь.

– Уна Луноликая. – тихо выдохнул Магнус и сглотнул.

Это были не сказки, не пустые нянькины байки об обманутой любимой дочери Харольда. Зимними вечерами у камина старуха сказывала, что Уна исчезла, обманутая последним драконом, а Харольд так осерчал за любимую дочь, что изничтожил правителей. Только дочь это не вернуло. Потом правда пошли слухи, что стала являться Луноликая потомкам Харольда.

Но являлась она не к добру, предрекая смерть короля.

– Вот, значит, как. Недолго Хлодвигу осталось.

– Недолго. – подтвердила девушка. – Грядет время Стального дракона. Пора потомку Харольда расправить крылья, обретя вторую ипостась.

Это все тоже считалось сказками. Будто бы тот, кто убьет дракона сам станет драконом, способным обращаться, что станут подвластны ему древние артефакты, спрятанные в тайных сокровищницах старого замка.

Нет никаких тайных сокровищниц!

Еще при Харльде обыскали замок сверху до низу. Много золота и каменьев нашли, но волшебных вещиц среди них и десятка не было. Да и зачем они драконам, когда и так сильны были?

– Слишком уж долго оно грядет. – скептически заметил Магнус. – Драконы повержены почитай, как триста лет.

– Не все. Остался последний. Истинный наследник. Пока он жив, мы здесь лишь узурпаторы. – заметила девушка, особенно выделяя это «мы». – Убей его! И станешь новым драконом. И новым королем...

Убить? Хм. Убить дракона на его Магнуса память пытались уже не раз. И войском ходили, и ловушки ставили. Все без толку! Что такое простые воины против дракона? Были и предприимчивые проходимцы, которые якобы в доказательство своей победы приносили драконью голову. Такую натуральную, что без магического вмешательства такое сотворить невозможно! И первому даже успели выплатить награду. да только дракон объявился чуть ли не на следующий день после завершения празднеств в честь своего убиения. Живой и здоровый. Спалил на радостях все дракары, что тогда стояли у пристани. Когда же, отсутствовавший в это время король, вернулся в столицу, полетели головы и у начальника стражи, и у придворного колдуна, а Хлодвиг опосля заперся в кабинете со старшим сыном и о чем -то долго беседовал.

Второго такого «умельца» держали в темнице, пока вновь же не объявился дракон. После показательно четвертовали на площади.

– Дракона можно убить только Копьем Богов! – Луноликая словно прочла его мысли.

Или это от того, какой долгий задумчивый взгляд бросил Магнус на знаменитое копье, висящее над троном.

Копьем тоже пробовали.

Прошлым летом Бьерн Могучий, проведя три дня на пустынном острове посреди залива и усердно молясь Вотану, испросил дозволение Хлодвига взять Копье и убить наконец проклятого дракона. Его обгоревший труп потом так и нашли с этим копьем. В жопе.

– Дракона можно убить только Копьем Богов в ночь, когда взойдет Драконья луна! -повторила Уна. – А ты не знал? – притворно удивилась она. – Конечно не знал. Этот секрет король доверяет лишь наследнику. Ведь убивший дракона сам станет драконом и истинным наследником всех земель!

А ведь точно! Няньки баили, будто Луноликая была ведьмой. Сейчас Магнус в этом ничуть не сомневался. Так же, как и не сомневался в том, что сейчас перед ним не призрак стоит, а женщина из плоти и крови. Вот только человек ли?

– И когда взойдет эта Драконья луна?

– Скоро. – промолвила девушка и, приближаясь, лукаво взглянула на королевича. – Уже скоро.

– А тебе какая во всем этом выгода?

– Мне. Мне суждено стать женой дракона.

Луноликая улыбнулась и прильнула устами к губам Магнуса. От этого поцелуя с привкусом железа голова закружилась и в глазах потемнело... А когда мужчина пришел в себя, в тронном зале больше никого не было.

***

Барон Ульрих зал совещаний покинул в раздумьях. И чем дальше он удалялся от сиятельной королевской особы, тем мрачнее были его мысли.

– Вот что, – велел он следовавшему рядом оруженосцу, – найди мне Фроди. Живо!

Паренек не стал мешкать и испытывать судьбу, посему быстро скрылся с господских глаз долой, выполняя указание.

В покоях, что при дворе отводились Ульриху, было прохладно. И пустовато. Не то что у кланов.

У барона клана не было, род его был не таким уж древним и большим, не то что у тех, чьи предки пришли в эти края под стягами Харольда. И обширные земли барона, что находились на восточной окраине были дики и не обжиты.

Согласно отчетам.

Сам Хлодвиг и главы кланов так до сих пор и считали, а по сему никто на его край не зарился, податей в казну не требовал. К тому же сам Ульрих с единственным сыном почти постоянно были при дворе, исправно неся службу короне. Когда уж там развивать глухой край!

Но если охотники на дракона пойдут на Большой Камень. Через обширные луга с тучными стадами, добрые пашни, мимо зажиточных сел. Хлодвиг спросит, откуда такие богатства. Сильно спросит.

Об этом думать было страшно.

Федор явился через полчаса, как всегда быстр и исполнителен. Барону просто свезло, что как раз намедни наместник явился в столицу с отчетом, да заодно и частью годового дохода с баронских земель. Звонкая монета имела обычай быстро исчезать из кармана в Драконограде.

Хорош! Хотя, неприсущая потомкам нормандов красота Фроди барона раздражала, напоминая, что в жилах этого воина течет совсем иная кровь. Кровь рода, что поила эту землю не одну сотню лет, отражая набеги захватчиков. И имя ему отец дал при рождении иное, непривычное для слуха барона, это уж Ульрих стал называть его Фроди, что означало – добрый.

Прощал Ульрих и то, что Федор чтил Вотана лишь в присутствии хозяина, продолжая почитать зверобога Волоса, которому поклонялись в сих ранее глухих землях с незапамятных времен. Но служил Федор барону верой и правдой, как и отец его, и дед, и прадед-голова главного селения некогда вольных земель, заключивший договор с дедом барона.

Федор кратко поприветствовал хозяина, но когда тот велел шустрому оруженосцу оставить их одних, опустился в кресло, расслабился... Знает, шельмец, что барон относится к нему ежели не как к сыну, то как к родному племяннику.

– Слыхал? Дракон на Камне объявился.

– Он там считай полста лет живет. – флегматично заметил Федор. – Еще батюшка мой покойный его не раз видел.

– А то, что теперь сие известно Хлодвигу! – барон был встревожен, что начинало передаваться и наместнику. – Как думаешь, сколько пройдет времени прежде чем потянуться в наши края охотники на дракона со всего королевства? Неделя? Две? Не думаю, что больше двух недель. И что тогда будет?

– Конфуз. – Федор в раздумьях почесал кудрявую голову. – Если зажиточные села можно объяснить парой удачных урожайных лет, то с солеварнями будет сложнее. Мы ж не один десяток лет выдаем соль за узварскую и торгуем ей в Драконограде втридорога. Опять же шахты. Если на них наткнется кто посторонний.

– Шахты? – взревел Ульрих. – Ты мне в том годе докладывал, что только начал разработки в одном месте! Когда успел?

– Так почитай год прошел. – удивился наместник. – А долгое ли дело руду брать, когда жилы почитай, на поверхность выходят? С прииском вот тоже. – начал было Федор и осекся.

Барон схватился обеими руками за голову. За свою бедовую головушку. Это же самая настоящая измена!

Король справедлив. Он может простить многое, на что-то закроет глаза. Но не один король не простит подданному то, что тот богаче короля!

Да кто ж мог знать, когда жаловали деду барона те глухие земли с дикими людьми.

– Значит так, – барон Ульрих был серьезен, как может быть серьезен человек, находящийся на волосок от смерти. – немедля выезжай в Ужгард, делай что хочешь, но, чтобы ноги этих охотников на моих землях не было! Хоть сам этого дракона замочи!

***

Хлодвигу не спалось. Вновь начали беспокоить старые раны, а еще сердце сдавило непонятной тревогой. Или это просто старость?

Дракон.

Нет. Скоро все должно решиться. То, что не сумел сделать великий Харольд триста лет назад, завершит Винульв на исходе последнего месяца лета, когда вновь взойдет багровая Драконья луна.

Но сон все равно не шел.

Король обул мягкие домашние туфли на медвежьем меху, закутался в плащ... В этих каменных стенах всегда было одинаково холодно, что зимой, что летом. Или ж это старая кровь больше не греет?

И лестница стала сильно крута. Кто только придумал строить башни? Но Хельге нравилась именно эта комната, откуда открывался вид на три стороны – бескрайнюю гладь залива, белокаменный, словно назло старому замку, город и Серебряную, которая катила свои тяжелые воды к заливу, пуская вверх, в глубь королевства большие торговые ладьи и легкие, быстрые дракары.

Хельге тоже не спалось. Распустив волосы сидела она у столика и раскладывала руны, все так же стройна и красива. Или это видел лишь Хлодвиг?.. Нет. Так стареют настоящие королевы.

Долгий путь прошли они вместе. Хельге родила ему пятерых сыновей и двух дочерей, но выжили лишь двое.

– Что сегодня говорят руны? – спросил король, глядя как жена достает из мешочка белый плоский камень.

– Руны молчат. – равнодушно отозвалась Хельге. – Почти. Ни чего определенного. Только копье и смерть.

Хлодвиг и сам видел на столе до боли знакомые руны.

– Копье и смерть – тоже не плохо. – вздохнул он и обнял жену. – В любом случае, для меня скоро все закончится.

Глава четвертая. Девушка с козой.

По пути к прииску Федор отвлекся. Знатный глухарь слетел с ветки. Как тут не оставить коня на развилке да не последовать за такой добычей по старой заросшей дороге. Федя даже лук достал и стрелу наложил, что бьет без промаха. Раньше била.

Под ногой хрустнула ветка. Птица полетела в чащобу, тяжело, низко. Видать подстрелил.

– Ну, теперь не уйдешь! – и Федор побежал вслед за птицей.

Глухарь же вроде бы и летел медленно, а потом и просто скакал, неспособный снова подняться в воздух, а далеко увел преследователя. Догнал его Федор считай через полчаса. Догнал и удивился – куда идти? Кругом ельник густой, следов во мху зеленом не найти. Покружил, да долго не отпускал наместника древний лес, помнивший на своем веку еще прежнюю династию королей.

Наконец, вышел он к зарослям ивняка. Знать, река близко. Но это была не река, а запруженный ручей, у которого на мостках опустив ноги в воду сидела девушка.

Нагая.

Сидела себе и расчесывала частым гребнем длинные русые волосы, сушила на солнышке. Да ногами в воде плескала...

Федор даже разозлился сам на себя. Вот что за дело ему – наместнику сих земель, доверенному лицу барона, за голыми девками на реке подглядывать? Как пацан, ей Богу! Развернуться бы ему и уйти, да только до того хороша девица – налюбоваться мочи нет. Надо будет возвернуться сюда да узнать, кто такая.

Он все же решил уйти, так же незаметно, как и пришел, но снова хрустнула ветка. Ну что-за день такой! Однако, девушка не услышала. Федор собирался уже с облегчением выдохнуть, но встретился взглядом с козой.

Белой такой козой, которая стояла под яблоней и лакомилась паданкой, а теперь вот уставилась на него.

Ну коза и коза! Что она сделает? Не расскажет же хозяйке о том, что за ними наблюдают!

– Аленка! За нами следят! – вопреки всей логике крикнула коза.

А девица подскочила, завизжала звонко и пронзительно, и кинулась к разложенной на берегу одежде.

– Отвернись! Не смотри! Не смотри! – кричала она, прикрываясь рубашкой.

Но Федор так и застыл столбом с глухарем в руке.

– Ты что, глухой? Тебе ясно сказано отвернуться! – коза же тихо приближалась, направив рога прямо на незваного гостя.

Пришлось отвернуться. Глупо так получилось.

– Все. Можешь поворачиваться, добрый молодец! – скомандовала коза. – К лесу задом, а к нам передом. Отвечай, зачем подглядываешь? Знаешь же, что не хорошо!

Никогда еще не бывало, чтобы его стыдила коза.

– Какая занятная у вас животинка. – сказал он дрогнувшим голосом. – Говорящая.

– Но-но! – сказала девица строго. – Попрошу мою сестрицу не обежать! Лучше рассказывай кто таков? – и встала в позу грозную, уперев руки в бока.

– Федором звать меня, красна девица. – и девица от таких слов зарделась, глянула уже не столь воинственно. – Охотился я в этом лесу, да заплутал. Не покажешь ли дорогу к людям?

Козу он намеренно игнорировал.

Дорогу? Отчего не показать? Аленка покажет. И будет вздыхать весь вечер, что такой молодец куда-то спешил и даже познакомиться толком не успел.

– Не вертись, спать мешаешь. – буркнет ей перед сном Ульяна. -Он еще вернется. Видела, как смотрел на тебя? Обязательно вернется.

Федор приехал утром.

Приехал с гостинцами и подарками. Таких крупных яблок Ульянка давно не видела, а кожица тонкая, и кажется, словно изнутри светятся. Волшебство, да и только! Но съев одно поняла, вкусные, но не волшебные. Рога никуда не делись. Жаль...

Еще привез Аленке пестрый платок, а Ульяне колокольчик на шею, на что коза фыркнула и сказала, что бижутерию не носит.

Зато слушать Федора им нравилось, а он и рад рассказывать, что в королевстве делается, да как устроена, и какой он важный и незаменимый в этих землях человек. Говорит и с Алены глаз не сводит.

– Давно ли вы живете одни в этой глуши? Я сколько мимо ездил, не помню, чтобы жил кто в этой избушке.

И пришлось Алене рассказать, что очутились они с сестрой тут недавно во вине великой волшбы, которая не только перенесла их в чужие края, но и сделала Ульяну козой. А как обратно ей стать девушкой – неведомо.

Складно так сказала, и главное не словом не соврала. Актриса.

– Решено! – Федор резко поднялся из -за стола. – Вы едете со мной. В конце концов, вам просто опасно жить здесь одним.

Ульяна вспомнила волков, которые каждую ночь выли все ближе и ближе к избушке, и участь серенького козлика ее не прельщала. Но в этот раз пусть решает сестрица. Это ей парень в душу запал.

– Я не обижу тебя, Аленушка, и никому в обиду не дам. Слово даю – неволить не стану. Но только в Ужгарде вам лучше будет. Сведем Ульяну к волхву, он спросит Богов как от этой напасти избавиться.

Последний аргумент перевесил все сомнения. Аленка решилась принять приглашение. Собирать в дорогу им было нечего, поэтому она просто заперла дверь да закрыла ставни. Может еще кого доведется приютить избушке.

– Мы так не договаривались! – кричала Ульяна, когда Федор привязал ее поперек позади седла. Ехать в этот Ужгард аки мешок с картошкой ей не хотелось.

– Зато не свалишься. – пояснил тот, и как-то ехидно усмехнулся. – Или ты умеешь ездить верхом?

Ездить верхом Уля не умела даже когда была человеком.

– То-то же! – и мужчина аккуратно усадил на коня Аленку, а потом и сам ловко запрыгнул в седло.

Дорога была длинна и утомительна. Сперва Ульяна пыталась разглядеть деревеньки, мимо которых они проезжали, трудящихся на полях крестьян, которые при виде всадника бросали работу и кланялись, касаясь рукой земли. Видать правда, Федор – знатная птица!

Но потом она устала. Не впечатлило ее большое торговое село на берегу широкой реки, ни новая паромная переправа, о которой Федор с гордостью рассказывал Алене. Да и сам Ужгард, к которому приехали только к вечеру, должного эффекта не произвел, хоть и терема в нем были высокие, и частокол двойной, а еще земляной вал и деревянный кремль с двенадцатью сторожевыми башнями.

Терем у Федора был большой, один из лучших в городе, и стоял почти на самой вершине холма. Выше – только белокаменные палаты барона, в которых последний почти не бывал.

На широком дворе залаяли собаки, кто -то из дворни крикнул: «Барин вернулся! Девушку привез!» И терем ожил. Высыпал на крыльцо домочадцами, дворовыми да сенными, работниками да служивыми... Степенно спустилась к Федору женщина почтенных лет в черном платке, встала, скрестив руки на животе.

– Знакомься, Аленушка, это матушка моя, Матрена Неждановна. – Аленка поклонилась. -А это Аленушка – моя невеста!

– Невеста! – разом воскликнули Аленка, Матрена Неждановна и коза, но коза громче всех.

– Я что-то пропустила? – Ульяна никак не могла припомнить, когда же успели сговориться эти голубки.

Диковинная говорящая скотина вызвала больше любопытства, нежели невеста барина. Детвора норовила подобраться поближе, кто-то даже попытался дернуть за бороду, старики осеняли себя странным знаменем, начиная ото лба и вкругорядь по часовой стрелке, девки шептали «чур, чур меня» и плевали через левое плечо.

Только Матрена Неждановна не отвлеклась на эти пустяки, подошла, обняла Алену.

– Добро пожаловать, доченька!

– Фееедя! Сними меня! – орала коза благим матом, нарушая семейную идиллию. – Они мне сейчас бороду оторвут!

***

Козу Матрена невзлюбила.

Сперва хотела определить ее на скотный двор, но вступилась Алена, побеседовала с будущей свекровью, объяснила, что нельзя ее сестру горемычную с простой скотиной держать. Пришлось уступить.

Но не по нраву было хозяйке, что спать козе Алена постелила в своей светелке. Нет бы в людскую отправить, там в уголке пусть и обитает!

Еще коза принципиально ела только за столом. Тут уж Матрена не выдержала. Не сядет она за один стол со скотиной! А то, что коза эта – заколдованная сестра невестушки. Ничего! Вот станет опять девушкой, тогда и милости прошу за хозяйский стол.

И ведь еще неизвестно, какая та Ульянка девушка. Приличные -то девицы в коз не превращаются.

Ела Ульяна в людской. Там ее тоже не слишком жаловали, сперва норовили на пол корыто поставить с капустным листом. Самое оно для козы! И повариха долго возмущалась на требования Алены кормить козу исключительно за столом кашей, щами, морковью и репой обязательно чисто вымытыми и почищенными. Как человека.

Коза же перед едой передние копыта мыла, рушником вытирала и до стола шла на задних ногах. За столом сидела по-человечески, только что ложку в копытах удержать не могла, но ела аккуратно, слюней не пускала... И все же за стол с ней садиться одновременно слуги брезговали.

Больше всего Матрену раздражало излишнее любопытство, которое проявляла коза по поводу и без. Везде свой нос сунет, обо всем расспросит. И какие товары купцы на ярмарку привезли, и сколько человек дворни, и где находится храм. Как нет храма? А где ж тогда волхв принимает? И по каким дням?

А вот не строят в землях Подкаменных храмов, не норманды мы, чтобы лишь в определенном здании Богов чтить. Есть места силы и древние капища, духами предков хранимые. Там грань между мирами тонка и может волхв до богов докричаться, ответ услышать.

Козу такие объяснения не устраивали, она жаждала подробностей и сыпала самыми неожиданными вопросами. А Федор этот энтузиазм поддерживал, вступая с козой в длительные беседы то о политике, то о торговле и пошлинах. То просто байки травил да сказки рассказывал и обменивался колкими шутками. Еще бы в шахматы сыграл! Тьфу.

Иногда по вечерам в горнице собирались на посиделки девицы на выданье, пели песни, пряли пряжу, да вышивали приданое, расспрашивали Алену откуда сама, какого рода -племени.

На эти посиделки Ульяну не пускали. Матрена Неждановна была непреклонна – нечего козе среди честных девушек делать, Аленушку позорить! Как чем позорить? А ежели слухи пойдут, что сестра у нее коза? Мало ли завистников. Такое напридумают. И поверят им, а не вам, пришлым.

Коза в эти вечера сидела за занавеской в закутке возле печи и слушала, но на глаза никому не показывалась.

Как назло, волхв из окрестностей Ужгарда куда -то делся. То ли травы горные пришло время собирать, то ли позвала его сила неведомая. Не обязан он был в своих делах никому отчитываться. Поэтому, когда как -то вечером Федор сказал, что видели волхва у старого капища, Ульяна воспрянула духом. Пол ночи крутилась, уснуть не могла.

С самого утра начала упрашивать, чтобы свели ее к волхву, да только у Федора дела неотложные были. Тогда она за Аленку принялась.

– Слушай, Уля, у тебя конечно всегда характер не сахар был, и за словами ты не особо следила. – не сдержалась та на упреки сестры. – но как козой стала – совсем испортилась.

– А может я из-за тебя козой стала? – спросила эта бесстыжая морда и глазам янтарные выпучила. – Это же ты меня все время козой называла! Вот и накликала беду!

Ничего Алена не сказала, молча стала собираться в путь, только спросила у Матрены провожатого.

– Как же я вас одних отпущу? – возразила свекровь и достала из сундука черный платок с красными узорами, повязала взамен домашнего. – С вами пойду. Мне самой у Вольги совета нужно испросить.

Вот и отправились они впятером... Почему впятером? Так не дело женщинам одним из терема выходить, взяла Матрена Неждановна двоих охранников.

Чудной городок Ужгард встретил Ульянку шумом, лаем собак, криком ребятни, запахом сосновой стружки под копытцами. Улицы, по которым ездили тяжелые телеги, были вымощены горбылем, площадь отсыпана щебнем вперемежку с опилками и ореховой шелухой. Здесь же на площади стоял глашатай и громко объявлял последние новости Норманда.

– Штоб им! Опять пошлины на рыбу подымают! – тихо ругались в толпе почтенные купцы.

– К нам в Малые Тинки на прошлой неделе сборщик податей из соседнего баронства заехал. По ошибке так сказать. – ведал знакомому какой-то селянин. – Мы ему сперва пытались объяснить, что это уже земли барона Ульриха, да без толку. Начал обвинять в клевете, и что совсем обленились, отправил татей своих скотинку отбирать, грозился посевы сжечь, коль не повинимся.

– И что? – открыл от удивления рот любопытный собеседник.

– Да ничего! Там-то на поле его дракон и слопал.

– А нам по весне дракон на общинное поле нагадил. Свезло! Драконий навоз уж больно в хозяйстве пользителен!

Матрена встретила на площади старую знакомую и остановилась перекинуться словцом, Аленка то разглядывала торговые ряды поодаль, то дивилась на нарядную толпу.

– Ты только помалкивай! – шепотом предупредила сестра. – На говорящую козу не все адекватно реагируют. Еще подумают, что нечисть или одержимая.

Ульяна прислушивалась к разговорам.

Не казался ей спокойный и зажиточный Ужгард опасным местом. Даже несмотря на то, что где-то рядом, по слухам, жил дракон.

Украли Ульяну прямо на площади.

Вот так! Завязали пасть, чтобы и мекнуть не успела, веревку на рога накинули и свели. А ведь сама утром была против всяких поводков, когда Неждановна предлагала. Что она, собачка какая!

Знать бы раньше, чем это все обернется.