Текст книги "Дереза. Любовь зла (СИ)"

Автор книги: Мария Соломина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Копыта тихо ступали по черепичной крыше. И не такая уж она покатая, чтобы столь ловкая скотина, как коза могла чувствовать себя неловко.

– Пс! Аленка!

К великому удивлению голос сестры прозвучал гулко и где-то сзади. Ульяна в недоумении закрутила рогатой башкой и не сразу в темноте сообразила, что звук идет из каминной трубы. Это Алена ловко придумала! Помнится, бабушка, когда они были маленькими, советовала им покричать в трубу, чтобы мама скорее вернулась из сельпо. Тогда не очень-то помогало. а теперь вот пригодилось.

– Я тут! – снова раздался голос сестры. – Меня из дома не выпускают, а Федора, как только нас сюда привезли, сразу отправили в подвал в темницу. Помоги нам бежать!

– Помогу. – заверила коза. – Завтра к тебе Матрена придет. Так получилось, что твоя Мора сама позвала ее себе в помощницы. А вот мне завтра нужно проникнуть в замок и найти своего друга.

– Какого еще друга? – возмутилась Аленка.

– Лучшего. – Ульяна была не в настроении подробно пересказывать свои приключения, да и времени не было. – Его тоже твой королевич схватил, связал и увез в подземелья замка. А заодно уж поищу там волшебную вещицу, что может меня расколдовать.

– Уля, он не мой королевич. – всхлипнула та. Ей богу, еще немного – и разревется. – Он какой-то извращенец. Я не хочу снова быть содержанкой или, что еще хуже, какой -то наложницей!

– Не дрейфь! Завтра придет Матрена и потихоньку вызнает где держат Федора. И как вам бежать. А мне пора идти. Если все будет хорошо – увидимся через пару дней, когда все закончится.

Что должно закончится Аленка не поняла, но сестре поверила. Очень уж хочется верить, что все будет хорошо.

Глава восемнадцатая. Ох и наглые же пошли ведьмы!

Рано-рано по утру Ульяна превратилась в гнусавого деда. Не такого, кстати, уж и старого, но с шаркающей походкой и немного сгорбленного... А вы что хотели? Попробуй-ка на задних ногах походить, когда ты парнокопытное, да еще и с выменем, пусть и небольшим. Горбится пришлось, чтобы у честных людей не возникало вопроса «А что это так мощно топорщится в штанах у старика?»

Морду ей Матрена оттирала долго. Древесный уголь въелся в белую короткую шерсть основательно, так, что пришлось с мылом отмывать, да не на один раз. Тело мыть не стали. Подумаешь! Под одежей пятна никто не увидит. Уши и рога надежно под шапку спрятали. Сидела она как-то кургузо, зато подозрений, опять же, не вызывала. Просто старец, заросший седой бородой по самые очи. А что? Такие дедки тоже бывают!

С кафтаном и сапогами было гораздо проще – набили соломой в стратегически важных местах, чтобы и плечи более-менее человеческие были, да грудь по шире. Опять же, сапоги с копыт чтоб не сваливались.

Вот с руками было сложнее. Тут уж Матрена Неждановна проявила себя мастерицей редкостной – за ночь из некрашеной тонкой кожи такие варежки сварганила, что не приглядишься – ну точно руки человеческие. Только малость уродливые.

Архип запряг лошаденку в телегу. По оговоренному, он должен был довезти Ульяну до дворца (ну не пешком же ей на задних ногах через всю столицу идти! Все же тело козлиное быстро устанет от таких трюков, а силы надо для другого сберечь.), потом он сопроводит ее для подписания договора, и, если все пройдет гладко, вернется в трактир, где и будет его дожидаться Матрена Неждановна.

Ульяна предлагала ей сразу же отправится к Аленке, но упрямая бабка возразила. Все равно места себе не найдет, коль не узнает, что план удался.

– Ты имя-то себе придумала? – спросил дед Архип Ульяну, когда они уже к дворцу подъезжали.

Вот ведь странный. А всю дорогу молчал! Так, имя, имя.

– Иннокентий Вениаминович. – вымолвил новоиспеченный «Иннокентий Вениаминович».

Дед Архип поперхнулся, пошамкал, в тщетных попытках разработать челюсть, и произнес.

– Инкетий Виминыч? Тьфу! Ты ничего попроще не могла придумать, бестолковка? Я как тебя представлять людям буду? Мой младший брат Икекий Виминович? А обращаться, если чего надо будет? Да нас вся дворня на смех поднимет!

– Эх ты... – проговорила Ульяна обиженно. – Темнота! Иннокентий Вениаминович звучит, между прочим, очень солидно. Аккурат подобающее для королевского писца имя-отчество. Но так уж и быть, на правах старшего брата можешь звать меня просто – Кеша.

– Кеша! Хех! – Архип хохотнул. – Это тебе точно подходит.

Во дворе желающих стать помощником королевского писца было человек пять. В основном, конечно, соискатели были сопливыми юнцами, бывшими подмастерьями, решившими попытать удачу и устроиться в теплое местечко. Но даже столь малое количество желающих Ульяну огорчило, по своему старому опыту она прекрасно знала, что работодатель всегда отдаст предпочтение молодому кандидату, нежели субъекту предпенсионного возраста.

– Все собрались? – спросил сухощавый высокий мужчина с пегими волосами до плеч и глазами того неприметного водянистого цвета, что отталкивает девиц романтичных, достал пенсне и обвел сборище соискателей строгим взглядом. – А вы здесь по какому вопросу, уважаемый? – спросил он Архипа, с первого взгляда определив в нем простого крестьянина, для писарской службы непригодного, но то ли воспитание, то ли врожденный такт не позволил мужчине прогнать оного в грубой форме.

– Так я это, господин.

– Господин Сноурен. – спокойно, но с толикой превосходства, представился мужчина.

– Господин Сноурен, я брата меньшого привез. Нога у него болит на погоду. Вот. Я, это, пойду. – и попятился к выходу на обширный задний двор, где оставил свою телегу.

– Ступайте. – великодушно кивнул Сноурен. – А вы, следуйте за мной.

– А смысл этому деду куда -то следовать? – спросил парень лет двадцати (хотя, по меркам мира нынешнего он был уже мужчина, но вел себя дитя дитем). – Раз он такой болезный, что ходить не может, то какая ему служба!

– Объясняю для тех, кто не понял смысла объявления. – надменно заметил Сноурен. То, что действия его ставят под сомнения всякие юнцы, ему категорически не понравилось. -Я не ищу посыльного, гонца, мне не требуется мальчик на побегушках. Мне нужен человек грамотный, усидчивый и не болтливый.

В комнате, куда привел их будущий начальник, стояло несколько столов, на которых уже были подготовлены писчие принадлежности: чернильница с пером и лист серой грубой бумаги.

– Садитесь. Задание просто. – начал Сноурен и поставил на стол перед собой песочные часы. – в первом этапе вы должны написать на листе свое имя, а также кратко рассказать о себе. Буквально пара предложений.

– Пара чего? – переспросил вихрастый рыжий паренек.

– Если вы, молодой человек, не знаете, что такое предложение, то вам здесь делать нечего. Можете не терять времени и отправляться искать удачи на скотном дворе! – тут он указал на дверь и, дождавшись, когда непонятливый парень покинет комнату, продолжил. – Для остальных продолжу. На первый этап вам дается пять минут. Пишите аккуратно, второй лист вам никто не выдаст – и так почитай зря бумагу переводим. Во втором этапе я буду зачитывать вам текст, а вы должны все грамотно записать на слух. Оцениваться будет и аккуратность, и грамотность. Заметьте, – он строго посмотрел на парня, который отличился еще в самом начале. – возраст, сила и внешность для меня не имеют никакого значения. Начали! – и он перевернул часы...

Писать Ульяна умела прекрасно, поэтому с заданием без проблем справилась. Осталось только ждать решения вместе с другими кандидатами.

Парни нервничали. Еще бы! Упустить такой шанс никто не хотел.

Наконец дверь открылась и господин Сноурен соизволил огласить результат.

– Козловский! – объявил он сухо, а парень, который в самом начале сомневался в дееспособности Ульяны, воспрянул духом и даже сделал шаг вперед. – Иннокентий Вениаминович. Принят. Остальные – свободны.

Эх, не повезло тебе, однофамилец. Ульяна прицокнула языком и пошла вслед за своим новоиспеченным боссом. О том, что на работу взяли именно ее, Архип прекрасно узнает из нецензурных обсуждений во дворе, которые эти мальчишки обязательно устроят.

Сперва ее заставили подписать договор, в котором подробно перечислялась ответственность за исполнение и все мыслимые и немыслимые кары, затем указывались обязанности, довольно скупо и размывчато. Мол, и все распоряжения руководителя. А так же оговаривалась плата в три золотых в месяц.

«Не поняла? А где мои права?» – Ульяна вертела в руках договор и так, и этак, но заветного пункта не обнаружила, а вслух спрашивать не стала. Темнота. средневековье. Что с них взять?

Потом ее отвели в большую залу с весьма скромным интерьером, прямо через нее проходил большой коридор, по которому слуги, посыльные и мелкие придворные попадали из служебных помещений дворца в основные. Здесь было пара десятков мужчин, стоявших небольшими группами и ожидающих распоряжений и заданий на день от управляющего дворца.

– Господин Хольст, – обратился Сноурен к управляющему. – это новый писарь, Козловский Иннокентий Вениаминович. На сегодня он в вашем распоряжении.

– Ну что ж, голубчик, вот ваш стол и принадлежности. – он указал на рабочее место, находившееся чуть сбоку от его собственного массивного рабочего стола, абсолютно чистого, если не считать стопки бумаг. Как поняла Ульяна, этот проходной зал был ничем иным как местом утренней планерки. – Ваша задача записывать мои распоряжения, чтобы потом передать их исполнителям. Вы должны писать быстро, понятно и в двух экземплярах. Один останется у меня.

Ульяна со вздохом облегчения опустилась на жесткий стул. Сидеть было не удобно, но стоять становилось невыносимо. Что и говорить, за сегодня она уже изрядно находилась на задних ногах, а рабочий день еще только начался. Она даже не обратила внимания на краткий недовольный вопрос управляющего.

– А что, нормандов не смогли нанять? Опять мне с мужичьем работать.

И началась пахота! Очень непросто быстро записать все распоряжения. Еще сложнее сделать это копытами. Но вроде бы получалось понятно... Иногда ей удавалось перевести дух, когда кто-либо из старших слуг задавал уточняющие вопросы, или напротив, обрисовывал текущее состояние дел. Морду от записей она отрывала лишь в те редкие моменты, когда необходимо было отдать записи. В эти минуты она окидывала мрачным взором толпу слуг, которая вопреки ожиданиям не становилась меньше, но прирастала новыми людьми, ожидающими распоряжений управляющего.

Вот и теперь она устало скользила взглядом по толпе, пока управляющий отдавал под роспись список работ по украшению тронного зала к торжеству. Неожиданно взгляд ее споткнулся о девушку. Это было очень странно, в толпе слуг мужчин стояла девушка, и если судить по одеждам ее, то служанкой она не являлась. Княжна, не меньше! Но никто из присутствующих не обращал на это внимания, люди ее словно и вовсе не видели, как зачарованные.

А незнакомка смотрела на Ульяну бездонными зелеными глазищами. И было в ней что -то до боли знакомое, словно видела ее Уля раньше, или же много о ней была наслышана. И красота ее неземная казалась до боли знакомой. Белая фарфоровая кожа, и черные как вороново крыло косы, что спускались до самого пола, кроваво-алые губы искривились в улыбке.

Болотная ведьма! Точь в точь, как описывала бабка-покойница на безымянном хуторе.

Вот стало быть какие доброжелатели должны ее в столице встретить! Только добром от ведьмы и близко не пахло.

– Ведьма! Здесь ведьма! – Ульяна подскочила со своего стула, указывая своим копытом на девушку.

В это время маскировочный наряд подвел ее самым предательским образом. То ли от резких движений, то ли Матрена не так уж прочно все закрепила, но шапка свалилась на пол, являя на всеобщее обозрение рога. И что самое неприятное – лопнула веревочка, на которой портки держались, а те не замедлили сползти вниз, явив честному люду вымя и явно нечеловеческий зад.

– Она меня прокляла, люди! Зачаровала! – перешла в нападение Ульяна, выпутываясь из портков, а заодно и сапог. – Что же делается, люди добрые! За что!

И ведь действительно, кто тут разбираться будет – за что? Но факт зловредной волшбы был налицо, а мужики, проследив куда Ульяна указала, девицу заметили. Это ж попробуй отведи толпе глаза, когда на тебя пальцем показали и сказали: «Вот ведьма!». Толпа зароптала.

– Да где ж это видано, чтоб средь бела дня, честного мужика, да в козу! – пробасил кто-то, и его поддержали.

– Да неужто мы стерпим такое надругательство?

– Ладно бы бабу. Но мужика!

– Ты держись, дед! Мы ее сейчас прищучим – быстро расколдует!

Ох, сколько же солидарности и поддержки выражала Ульяне челядь. Это женщины бы тихо позлорадствовали беде товарки, а мужики были настроены наказать обидчицу.

Это поодиночке люди ведьм боятся. Толпой же на них находит странное безрассудство, а может просто возникает желание погреться у костра... Не знает история случая, когда бы ведьма против рассерженной толпы могла выстоять.

– Стража! – пропищал господин Хольст, затем прокашлялся и крикнул уже нормальным голосом. – Стража!

Уна сперва опешила от небывалой наглости козы, потом растерялась, когда люди ее заметили. А ведь столько лет спокойно ходила по дворцу невидимой тенью и показывалась лишь когда сама того желала! А тут раз – и чары не действуют! Потом же и вовсе все смешалось.

Люди были настроены враждебно и почему -то приняли сторону козы. В зал влетела стража, управляющий верещал, ее пытались схватить, но самым обидным было то, что рогатая мерзавка смешалась с толпой и исчезла.

Что ж, пора и ей последовать примеру козы. Есть еще заклинание, способное перенести ее в безопасное место, да и камешек заветный пока не разрядился, в нем еще хватит магии, чтобы спасти хозяйку от костра.

***

К неприметному купеческому дому Матрена Неждановна явилась еще до обеда. Стояла на углу долго. Видно не сразу ее заметили, а вот сама проситься не стала. Гордость не позволила.

Мора вышла к ней, но переходить улицу не стала, так и стояла у ворот, ожидая старушку.

– Никак у тебя срок пришел. – сказала Матрена, когда служанка повела ее внутрь.

– Пришел. Слава Богам.

По ногам Моры текла вода, но схватки еще не начались, а потому женщина продолжала выполнять свои обязанности.

– Хорошо, что ты пришла. Я уж и не знала, кто сегодня госпоже прислужит, ежели что.

– Тебе бы уже покой нужен, а не по хозяйству хлопотать. – пробурчала Матрена, зная насколько опасным для роженицы может оказаться такое поведение. – В баню бы пора уже.

– Так нет в усадьбе бани. – вздохнула та. – в лохани моемся. Его величество тут не живет, а слугам много ль надобно?

– Не по-людски. – пробормотала Матрена. – Но хоть комната отдельная есть? Тебе покой нужен.

Словно в подтверждении ее опасений, Мора тихо вскрикнула и схватилась за живот. Это были лишь первые схватки, но Матрена здраво рассудила, что роды будут не простыми, все-таки лет роженице было не меньше тридцати.

– Это твои первые роды? – неопытность женщины в таких вопросах бросалась в глаза.

– Первые. Мы с мужем четырнадцать лет уж как богов молим дите нам послать. Наконец -то наши молитвы услышаны.

На кухне был повар, с которым Матрена Неждановна вчера уже виделась, да мальчишка -помощник.

– Матушка согласилась помочь нам несколько дней. – сообщила Мора тоном, не требующим возражений, было заметно, что авторитет у нее среди слуг железный и с челядью строга. Но к Матрене она сразу прониклась симпатией и доверием.

– Надо бы воды вскипятить побольше. – мягко попросила Матрена. – Да госпоже отдых сегодня нужен.

И словно в подтверждении ее слов, Мора взвыла от сильных схваток.

Помощник засуетился.

– Погодь ты! – прикрикнул на него повар. – Сам все сделаю. А ты дуй за господином управляющим!

– Вам нужно прилечь. – старушка взяла роженицу под руку и помогла идти. В небольшой пристройке, состоящей из пары комнат, и жили управляющий с женой.

Получалось все крайне странно. Вот эта женщина, которая сейчас была слаба и беспомощна, не так давно верховодила в доме, где удерживали насильно девушек. Да и сама была надзирательницей.

Почему же Матрена не испытывает сейчас к ней ненависти, не желает зла? Ведь эти люди служат убийце. Возможно, именно здесь и держат в заточении ее сына...

Глава девятнадцатая. В которой проливается первая кровь.

Винульв пришел после обеда совершенно неожиданно.

– Все еще строишь из себя недотрогу. – он закрыл за собой дверь небольшой гостиной, так что в комнате с Аленкой они остались вдвоем. Некому подслушать разговор или услышать крики. – Последний раз по-хорошему прошу, соглашайся быть моей. И тогда я разрешу тебе увидится и простится с твоим Фроди. Его все равно ждет казнь, но от твоего решения зависит будет ли его смерть быстрой или долгой и мучительной.

Он прошелся по комнате, встал у окна и какое-то время смотрел на улицу и лицо его было безмятежно-мечтательно.

– Знаешь, в четвертовании есть своя необычайная прелесть. – продолжил мужчина, так и не обернувшись. – Когда человеку сперва отрубают ноги, затем руки, и лишь, когда он уже потеряет сознание от потери крови – голову. Толпа любит такие зрелища.

Аленка молчала. Только одинокая слезинка выкатилась из ее глаз.

– Хорошо. Я согласна. – выдавила она из себя через минуту, которая показалась ей мучительной вечностью. Да и голос словно не ее был, будто соглашалась не она, а какая -то другая девушка. – Веди к Федору.

– Экая ты хитрая. – Винульв усмехнулся в усы. – Не торопись. Одного твоего слова мне недостаточно.

– А что еще требуется? Если нужно – можешь обесчестить меня прямо здесь. Я не буду сопротивляться.

– Зачем же так сразу? Я не люблю спешки в таких делах. Уж поверь, наслаждаться тобой я буду медленно и со вкусом. Мне нужна твоя клятва.

С этими словами он достал перстень, что так и носил в кожаном мешочке на груди, да кинжал из ножен вынул.

– Повторяй за мной. Клянусь, что буду во всем покорна, не попытаюсь сбежать или причинить вред ни словом, ни делом. – и он полоснул ее тонкую ладошку ножом.

Аленка повторяла медленно, а алые капли крови сочились из раны и капали на красный камень, вспыхивали искрами.

– ...пока смерть не разлучит нас. – зачем-то добавила она, вспомнив брачные клятвы, а камень вспыхнул принимая последние капли и дополнение клятвы.

Она почувствовала изменения сразу. Словно волю ее связали невидимые путы, заставляющие подчиниться воле мужчины. И иначе теперь быть не может.

– Вот и умница. – он улыбнулся ласково, но только Боги ведали, что скрывалось за этой личиной. – Идем, посмотришь на своего Фроди. Завтра его казнят.

Дом Алена покидала молча в сопровождении воинов и королевича. Она так и не увидела, пришла ли сегодня Матрена, как уговаривались.

В замке было людно и суматошно. Винульва уже ждали члены совета. Канун коронации -не простое время. Завтра вся столица будет праздновать, да не один день, поэтому все важные вопросы стоило решить загодя.

– Отведи ее в подземелья к этому Фроди. – велел королевич приближенному воину, что всегда сопровождал его. – Пусть простится. Можешь даже оставить ее там на время, все равно никуда теперь не денется.

Вот так вот. Словно милость с барского плеча кинул, да весь интерес потерял.

Глубоки были подземелья Черного замка, запутаны. Странные факелы на стенах горели ровным пламенем и совсем не чадили, даже намека на запах дыма не было. Вслед за воином Аленка спускалась долго, даже ступени считать не стала, а в переходах совсем запуталась. Это просто лабиринт какой-то! Вот отстанет немного и назад уже сама дороги не найдет, так и останется навеки душой неприкаянной скитаться по лабиринту.

Последняя упадническая мысль ей очень понравилась. Стоит отстать на обратном пути от сопровождения, и к ненавистному королевичу она уже не вернется. Опять же, клятва будет не нарушена.

Но рано или поздно все переходы и лестницы заканчиваются... Вот и ее привели к стальной решетке, отделяющей одиночную камеру от коридора. Сопровождавший ее воин перекинулся парой слов с тюремщиком и ушел вместе с ним в какую-то каморку, оставив ее одну.

Это сперва Аленка решила, что одна, но через какое-то время заметила на скамье в камере шевеление – спящий узник перевернулся под серым драным не то одеялом, не то просто тряпьем. Да и не спал он вовсе.

– Кто здесь? – испугалась девушка, а потом робко спросила. – Федя, это ты?

И тряпье на лавке заворочалось, выпуская из недр своих на скудный тюремный свет заросшее изможденное лицо. Мужчина встал и медленно пошел к решетке. В этом исхудавшем, потрепанном человеке, с лицом, сплошь состоящем из гематомы, своего жениха Алена узнала не сразу. Даже тихо вскрикнула и собралась уж было причитать, но ее остановили.

– Не надо. – тихо проговорил Федор. – Не плачь. Только приходить сюда тебе не стоило.

И в голосе его было столько обреченности и боли от того, что она видит его таким.

– Я не могла не прийти. – и голос вновь словно не ее, сама стоит, опустив взгляд.

– Что ж. А я надеялся, что он отпустит тебя. А вот, что вышло. – он стиснул стальные прутья так, что костяшки пальцев побелели. – Что ты ему пообещала?

– Всё. Лишь бы увидеть тебя еще раз. И простится.

– Прощаю. – это прозвучало как выстрел, столь холоден был его голос. И взгляд. – Уходи.

Но она все так же стояла, зажав в руке платок, перепачканный засыхающей кровью. Федор не сразу его заметил, а когда заметил – все понял. Клятва на крови. Нерушимая.

– Что ты ему обещала? Скажи дословно!

– Это уже не важно.

– Важно, черт возьми! Тебе еще жить да жить с этим!

– Я смирилась, что ты меня не простишь. Просто в последний раз хотела увидеть тебя и сказать, что люблю .

Недавно произнесенное «Прощаю» стояло комом в горле. Как он мог думать лишь о себе? Позволить себе эту слабость. Оставить любимую навеки в самой мрачной из тюрем.

– Время! – крикнул вернувшийся воин. – Поговорили и хватит. Прошу следовать за мной, госпожа.

Последнее он произнес как -то издевательски учтиво, чтобы всем сразу стало ясно какая она госпожа. Лучше бы промолчал, ей Богу!

Снова мрачные коридоры да лестницы... А глаза застилает пелена слез, и уже не смотрит Алена, куда ступает, сама не заметила, как отстала от сопровождающего. Только заплутать в замковых подземельях не вышло, ноги сами вынесли на поверхность, в обитаемую часть замка, словно клятва неотвратимо вела ее к господину.

– Ты! – возмущенный девичий голос вывел Алену из раздумий. – Что ты здесь делаешь?

Перед ней стояла та самая девушка, что почти каждый день приходила к дому и подолгу смотрела, словно ждала чего-то. Девушка и тут была не одна, ее сопровождала компаньонка благородного вида. Аленка ее не знала, и если честно, то знакомиться с ними не было ни малейшего желания. Посему она сделала лицо кирпичом и, обогнув женщин по дуге, продолжила путь. Все равно куда идти, лишь бы не ввязываться в непонятные разборки.

Лизбетта такой наглости не ожидала. Она и так чуть не задохнулась от ярости, встретив любовницу своего жениха во дворце. Это что же получается, Винульв еще не успел престол занять, сочетаться с ней законным браком, как было уговорено, а сам уже любовницу во дворец привел? И выставил ее, принцессу саксонскую, посмешищем! Не бывать этакому!

А тут еще такое неподобающее поведение от простой девки. Да она в ногах у нее валяться должна и прощение просить. Лизбетта плюнула на все этикеты и поведение, которое пристало монаршей особе, развернулась и бросилась вслед за девушкой.

– А ну постой! – крикнула она вслед Аленке, но та только шаг ускорила. А вот дуэнья, напротив, отстала, запутавшись в длинных юбках. – Стой, кому говорю!

За очередным поворотом Лизбетте все-таки удалось догнать наглую девицу, схватить за локоть и с силой развернуть к себе.

– Ты что же это решила, меня на посмешище выставить! – злобно прошипела в лицо. -Думаешь, я потерплю во дворце любовницу мужа? Да я тебя сгною!

– Да и сгнои, если тебе так надо! – в сердцах бросила Аленка, а из глаз ее покатились так долго сдерживаемые слезы. – Не надо мне твоего жениха! Век бы его не видела, жаль, не могу! – и она оттолкнула принцессу ладошкой, перевязанной окровавленным платком. -Ненавижу его. И город этот, и замок.

Вот такого Лизбетта никак не ожидала. Поведение девушки никак не увязывалось с тем, что она привыкла наблюдать у фавориток. При саксонском дворе было немало девушек, готовых на все ради того, чтобы попасть в постель короля и задержаться там подольше.

– Он тебя что, против воли удерживает? – опешила принцесса.

– Клятвой. Он схватил моего жениха и собирается казнить его.

Невеста мятежника... да, такой не стать фавориткой, только наложницей. Лизбетта не понимала, что же ее так задело, что она как одержимая много дней подряд выслеживала эту девушку, завидовала ей, ненавидела. Да ей можно только посочувствовать. А ведь кто-то наплел ей всякого, убедил в коварстве жениха, в нарушении клятвы. Только кто? Не помнит принцесса. Словно в тумане все разговоры, что велись с какой -то девушкой.

А Аленка снова пошла дальше, словно вело ее по коридору к невидимой цели.

– Да постой же! – и Лизбетте опять пришлось ее догонять.

Ведь если странной девушке вовсе не нужно место фаворитки короля, да и при дворце быть она не желает, то всегда есть возможность договориться. Сразу определить правила. Чтобы не мешала жить Лизбетте.

А с Винульвом она сама разберется. Потом.

***

Черный трон манил и пугал одновременно. Но еще со времен Харольда было заведено, что коронации проводились только в этом зале. Оно и понятно. Когда сам Харольд вошел на престол на следующий день после свержения драконов, других залов и не было, только Черный замок. Сейчас же тронный зал белого дворца превосходил по роскоши эти древние стены, но не было в нем той силы и величия, что таилась здесь.

– Черепа будет лучше убрать. – вслух подумал Винульв, удобнее устраиваясь на троне.

Трон был велик даже для его стати. И королевич поморщился, ощутив себя щенком в сравнении с древними правителями.

Ничего! Этой ночью он сможет встать с ними в один ряд.

Именно поэтому черепа драконов будут лишними. Не стоит напоминать подданным, что и драконы смертны. А уж он позаботится о том, чтобы больше никто не узнал, как убить дракона.

– Репетируешь коронацию, брат? – Магнус появился незаметно.

Вот ведь чертяга! Умеет подкрадываться неслышно.

Винульв смутился, но смущения своего никак не выказал. Почему -то ему всегда казалось, что за любой фразой Магнуса кроется какая-нибудь гадость, которая и всплывет-то не сразу.

– Завтра важный день. – ответил он как можно небрежней.

– Мне кажется, что трон для тебя велик.

А вот это уже походило на вызов.

– Можно подумать, тебе он будет в пору! – игнорировать нападки Винульв никогда не умел, всегда принимая вызов. – Что тебе нужно?

– Ничего. – улыбнулся брат. – Сущий пустячок. Хочу одолжить копье на эту ночь. Ты ведь не откажешь мне в такой малости?

– Еще чего!

– Ну зачем тебе копье накануне коронации? Вот на церемонии – другое дело! Клянусь, что верну копье в зал задолго до коронации.

– Ты не получишь копье! – рявкнул Винульв прямо в лицо брата. Хитрый лис сумел довести его до бешенства всего за несколько минут.

– Это ты его не получишь. – спокойно парировал Магнус, погружая кинжал в грудь брата по самую рукоятку.

Вот и все. Единственное, что всегда выводило из себя уравновешенного Винульва – это подначки брата. А теперь ярость не позволила ему заметить опасность, самому подойти на непозволительно близкое расстояние... Захлебываясь собственной кровью, он рухнул на колени, а потом завалился набок.

– Пол дела сделано, мой король! – Уна бесшумно выплыла из -за трона. А ведь Магнус раньше ее даже не заметил, хоть и знал, что она тоже будет в тронном зале, как договаривались. – Теперь дело за малым. Взять копье и как только взойдет луна, убить узника, что тайно привез сюда твой брат.

Все так. Магнус знал на что идет и сам давно желал этого.

Пронзительный вскрик дал понять, что в тронном зале они больше не одни. В дверях стояла испуганная Лизбетта и прижимала ладони к лицу. А вот присутствие незнакомой девицы рядом с принцессой Магнуса удивило. Лишний свидетель в его планы никак не вписывался.

– Ты! Ты убил его! Убийца! – истерика накрыла принцессу лавиной, застилая рассудок.

– Нет. Это ты убила его. – Магнус спокойно вынул окровавленный кинжал и плавным шагом направился к девушкам. – Из ревности.

– Не правда! – столь наглая ложь заставила Лизбетту вспыхнуть от возмущения.

– Правда! – улыбнулся королевич. – Я всем расскажу, как было на самом деле. Как думаешь, кому из нас поверят?

– Я принцесса! Мое слово неоспоримо!

– Ты в моей стране. И я теперь здесь закон. А ты – убийца. – он подошел довольно близко, еще несколько шагов, и случайным свидетелям будет не скрыться. – Ты убила моего брата из ревности. А потом убила его любовницу.

Последние слова вернули Аленке способность соображать. Тело снова подчинялось ей, оковы клятвы спали с последним ударом сердца мучителя.

– Хрен тебе! – выругалась она, схватила растерянную Лизбетту за руку и крикнула. -Бежим!

Вслед им неслись ругательства Магнуса, которому гнаться за ними по дворцу с окровавленным кинжалом в руках было не с руки. Тут свидетелей будет много, а убедить их в том, что все совсем не так как выглядит будет куда сложнее.

Переливчатый, словно шум ручья, смех Уны заставил его обернуться.

– Не стоит за ними гнаться. – молвила девушка. – Далеко они не убегут. Тот коридор ведет в подземелья.

Магнус вздохнул и направился к трону, затем вернул кинжал на место – в еще теплую грудь наследника.

– Поднимай стражу, пусть найдут их. А заодно всех саксонцев возьмут под арест, включая тех, что сейчас в городе. Нам не нужны лишние волнения.

***

Из замка нужно было выбираться как можно скорее, но уйти без Федора Аленка не могла. Вот только как найти его в этом переплетенье ходов и лестниц. Дорогу к камере она помнила смутно.

– Надо идти в город, в порт. – заупрямилась Лизбетта, пытаясь утянуть спутницу в другую сторону, словно одной ей было страшно. – Там посольство моего отца и малая дружина. Мы успеем уплыть, а в Саксонии Магнус меня не достанет. Ну же, идем со мной. Обещаю, что тебя достойно наградят за помощь.

– Без своего жениха я никуда не пойду! – Аленка смотрела на принцессу гневно. – Я тебя впервые вижу. Не подумай, может ты и хорошая, но для меня ты чужая. А мне своих спасать надо.

И она уверенно зашагала вниз по лестнице, хоты точно и не помнила пути в темницу. Лизбетта смачно выругалась по-саксонски, так, что услышь ее отец такую речь – запер бы на неделю в башне на хлебе и воде, а затем подобрала подол длинного платья и побежала догонять Аленку.

Заблудились девушки очень быстро. Все коридоры были похожи: черные стены, странные факелы, иногда встречались небольшие ниши с оружием, пустые камеры и комнатки с отдыхающей стражей. Последние девушки определяли заранее по голосам и шуму.