Текст книги "Ты - моя вселенная (СИ)"
Автор книги: Мария Сильвер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
Глава 41
Не выхожу из комнаты целый день. Дом погрузился в долгожданную тишину. Сальва сегодня решил остаться с Софи. Видимо, чувствует скорое расставание с новообретённым другом. Моё сердце тоже томится печалью. Незаметно маленькая девочка пустила корни в разбитом сердце.
С завтрашнего дня их не будет в моей жизни. В скором времени и на территории Российской Федерации. Закончу со всеми делами и покину эту проклятую страну. Прошлое, к сожалению, не перепишешь. Чернила глубоко въелись в сердце, но я попытаюсь всё забыть и начать с чистого листа. Найду в себе силы перевернуть страницу.
Перед сном иду в душ, расположенный прямо в спальне. Горячая вода уносит с собой всю усталость нервного дня. Расслабляюсь под тяжелыми каплями воды. Закончив все процедуры, накидываю на голое тело халат и выхожу из ванной комнаты.
Перед глазами предстает впечатляющее зрелище. В полутьме комнаты ожидает демон в белых спортивных штанах с оголенным торсом. Огонь в глазах заставляет понять, что он пришел выполнить обещанное.
От голодного волка не спастись, как бы сильно не старался бежать. Я и не собираюсь. Глупо отрицать, что моё тело жаждет прикосновений этого мужчины. Сегодня позволю Соне насладиться желанными ласками, но Анна завтра уедет, оставив после себя лишь горькие воспоминания.
Наша последняя ночь поставит точку в этих непростых отношениях. Мы оба получим, что хотим, и будем двигаться дальше, не оглядываясь назад. Навсегда похороним безвозвратное прошлое.
Уверенно подхожу к мужчине, по пути скидывая влажный халат на пол. Стас неотрывно следит за моими действиями. Останавливаюсь в миллиметре от его губ. Шумно дышу. Стас делает глубокий вдох, разглядывая стройное голое тело с ног до головы. Забываю о шрамах, находясь под его чарующим от возбуждения взглядом. Слегка царапаю выпуклости пресса, медленно веду руку вниз. Мужчина замирает. Смело забираюсь внутрь и плотным кольцом обхватываю восставший кол. Смотрим друг на друга, не отрываясь. Впитываю в себя каждую эмоцию любовника. Глаза Стаса обволакивает пелена возбуждения, когда я начинаю активно двигать руками. И отступаю от него, решив подразнить.
– Соня, милая – раздается недовольная реакция на мои любовные игры, – не в этот раз.
Завожусь от его угроз и падаю спиной на кровать, позволяя мужчине действовать. Стас не заставляет долго ждать, нависает надо мной уже раздетый.
– Обратного пути не будет, – предупреждает меня любовник.
– Меньше слов, трахни уже.
Два раза просить не приходится. Стас набрасывается на мои губы, как хищник на свою жертву. Целуемся, как изголодавшиеся звери. Раним друг друга, разрываем на части. Больше похоже на поединок, чем соитие.
Кусаем друг друга, оставляем метки, зализываем раны. Стас жадно начинает исследовать моё тело, оставляя болезненные засосы. Я не остаюсь в долгу, царапаю его спину. Добравшись до груди, поочередно начинает долго и мучительно посасывать затвердевшие соски, будто не может насытиться. Выгибаюсь ему навстречу. Безумное желание, как яд распространяется по всему организму. Я на грани смерти.
Стас не спешит ворваться в моё изнывающее тело. Медленно спускается по ложбинке к животу, оставляя влажные следы. Порхает по рваным шрамам легкими поцелуями. Спустя вечность добирается до пульсирующего бутона, раздвигает чувствительные лепестки и дерзко водит языком. Ток проходит по всей нервной системе. Пространство вокруг заполняет громкий стон.
Больше нет сил терпеть эту пытку. Хочу почувствовать его плоть в себе.
Пытаюсь откинуть его на спину и оседлать. Но мужчина не позволяет взять его за узду. Дает понять, что он хозяин положения.
– Ублюдок! – шиплю от негодования, – возьми меня уже.
Начинаю ерзать под ним, теряя последние капли терпения. Но его это не волнует. Продолжает терзать моё тело, умелыми ласками. Из глаз брызжут слезы неудовлетворения. Готова придушить этого мужчину. Приходит понимание, что это своеобразная месть за то, что хочу оставить его. Тяну мужчину ближе к лицу, чтобы посмотреть в бесстыжие глаза.
– Если ты немедленно не возьмешь меня, возненавижу тебя ещё больше, – перехожу к угрозам, в надежде, что Стас услышит.
Он замирает от моих слов и, не отводя взгляда, резко входит. Начинает жестко двигаться, дарит долгожданное облечение. Протяжный стон мужчины проникает в самые глубины сознания, унося в потоках ни с чем несравнимого наслаждения.
Просыпаюсь под барабанную дробь капель дождя по стеклу. Стас сопит рядом. Не могу отказать себе в желании рассмотреть его обнаженное тело поближе.
Всё такой же красивый. Пара новых морщин не портит его лицо. Наоборот, выглядит брутальным. На лице легкая небритость. Провожу рукой по щеке, чувствуя, как жесткие волоски царапают кожу. На миг забываю о предательстве. Но жестокая реальность не ждет смиренно под дверью, а врывается, как хозяин моей судьбы. На часах половина девятого.
Осторожно встаю с кровати и иду собираться. Скоро должен приехать Кира.
Умываюсь и одеваюсь максимально тихо, стараясь не разбудить мирно спящего мужчину. Выхожу во двор ровно к назначенному времени. Кира с зонтом в руке уже поджидает около машины, припаркованной недалеко от дома.
Ветер пробирается под одежду. Неприятный озноб проходит по всему телу, забирая тепло.
– Соня, – неожиданный отклик останавливает меня посередине двора.
В мою сторону в одних штанах мчится Стас. Быстро нагоняет и хватает за руку.
– Не оставляй нас, – болезненный взгляд прожигает в груди огромную дыру.
Не могу остаться. Не могу переступить через свои обиды и боль, накопленные за годы одиночества. Собираюсь попрощаться с ним навсегда. Но вдруг к дому подъезжает ещё один автомобиль.
Тонированное стекло быстро опускается, и из темноты салона выглядывает дуло пистолета, нацеленное в мою сторону. Не успеваю сообразить, что к чему, как Волков закрывает меня собой. Раздается серия выстрелов. Машина резко трогается с места. Скрежет шин, как осколок от взорвавшейся гранаты въедается в мозг.
Медленно оседаю вместе с раненым на землю, окрашивающим грязные лужи хлынувшей из груди ярко-красной кровью. Разглядываю лицо, исказившееся от жуткой боли, и не верю в происходящее. Изо рта любимого мужчины вырывается кровавый фонтан. Начинаю истошно орать, как раненое животное, осознавая беспощадную реальность. Поднимаю лицо навстречу холодному серому небу и проваливаюсь в спасительную тьму, ставшую частью моей проклятой жизни.
Глава 42
– Бабушка, почему ты после смерти дедушки так и не вышла замуж? – заинтересованно смотрю на пожилую женщину, прожившую большую часть жизни без любимого мужа.
– Знаешь, что самое страшное в жизни? – задает встречный вопрос Ба.
Пожимаю плечами, не имея представления, какой ответ она хочет услышать.
– Прожить её с нелюбимым человеком, – отвечает мудрая собеседница, – Соня, ты выбрала прожить жизнь, уехав от своего любимого. Как думаешь, найдешь ли ты счастье, убежав от самой себя и своих чувств?
– Бабушка, – смотрю с глубокой болью на родного человека, – он меня сильно обидел. Как же я могу простить его.
– За день до смерти дедушки мы с ним сильно повздорили. Я затаила на него обиду, а он ушел из дома и больше не вернулся, – тяжело вздыхает вдова.
По щеке старой женщины стекает одинокая слеза, которую она спешит скорее стереть костлявым пальцем.
– Только потеряв его, поняла, что любовь всё прощает. Жизнь так скоротечна, что в ней не должно быть места обидам. Непрощение, как веревка с камнем, брошенная на шею, потянет в воду и погубит душу.
Резкий запах нашатырного спирта приводит меня в сознание. Разгоняет чудесный сон, где мне было хорошо рядом с близким человеком, которого больше никогда не увижу. Но разговор с бабушкой заставляет задуматься о нас со Стасом. Смогу ли я жить без него?
Открываю глаза и вижу перед собой измученное лицо Киры, который вздыхает с облегчением, когда я прихожу в сознание. История повторяется. Всё та же больничная койка, тот же доктор с ватой в руке и мой друг.
– Что со Стасом? – единственное, что меня сейчас волнует. Сердце бешено бьется в ожидании ответа, боясь услышать о самом страшном, что могло случиться с нами.
– Он в реанимации, – с горечью сообщает врач.
Страх парализует, обездвиживает работу сердца. Начинаю задыхаться от панической атаки. Не могу его потерять. Жить вдали от него – это одно, но знать, что Стас похоронен в сырой земле, убьет и меня.
– Соня, выпейте успокоительное, – протягивает мне стакан с жидкостью врач. Забираю лекарство и жадно выпиваю в надежде, что это хоть как-то облегчить мои страдания.
– А где Софи? – неожиданно вспоминаю о девочке, которая осталась дома одна.
– Её отвезли ко мне домой и вызвали няню, – ответ Киры рассеивает волнение о дочери Волкова.
Вдруг в палату врывается встревоженная супружеская пара в белых халатах. В глазах обоих читается великая скорбь. Настя, как только замечает меня, кидается в объятья. Начинаем безудержно рыдать над ситуацией, из-за которой встретились впервые за пять лет. Только сейчас понимаю, как мне её не хватало.
– Всё будет хорошо, – шепчет подруга мне на ухо.
Рядом на кровати пристраивается Дима. Берет мою ладонь и крепко сжимает. Пытается меня подбодрить, но прекрасно осознает, чем всё может закончиться.
– В коридоре ожидает Виктор Александрович… Я рассказал ему о тебе, – ставит перед фактом муж подруги.
Не так представляла себе нашу встречу. Не знаю, как посмотрю в глаза отцу, который может потерять сына из-за меня. Боюсь почувствовать лютую ненависть от близкого человека. И он будет прав, ведь это моя вина. Верша свою месть, я была готова к своей смерти. К его нет, как бы не злилась.
Беру свои эмоции под контроль и неуверенным шагом направляюсь навстречу неизбежному. Пластырь лучше всего отрывать резко.
Выхожу в коридор, ища глазами Виктора Александровича. Взгляд останавливается на осунувшемся пожилом мужчине, ожидающем на скамейке. Незаметно подхожу ближе. Отец Стаса поднимает голову.
– Соня, – выдыхает мужчина и берет в плен моё ослабшее тело. Крепко сжимает в отеческих объятьях, – не могу поверить, что обе мои дочери живы.
Начинаю рыдать, когда смысл сказанных слов доходит до воспаленного сознания.
– Тише, тише, детка, – похлопывания по спине приносят неимоверное облегчение.
– Простите меня за всё и за Стаса тоже, – умоляюще прошу мужчину.
– Ты ни в чем не виновата, а сын обязательно выкарабкается.
– Какая трогательная встреча с призраком, – раздается шипение в нашу сторону. Отрываюсь от мужчины и вижу перед собой Екатерину Свиридову.
– Пойдем, нам надо поговорить, – тащит меня за собой неугомонная женщина.
Кафетерий на первом этаже быстро наполняется голодными людьми. Время близится к обеду. Мы с Катей заказываем по чашке кофе и устраиваемся подальше от любопытных глаз, спрятавшись за большой пальмой.
– Это ты со своим дружком всё устроила? – проносится тяжелый вздох, – отстранили от управления компанией, посадили отца, снимки прислали. Собралась меня ими шантажировать?
Какая умная и проницательная женщина. Жаль, что враг. Возможно, при других обстоятельствах мы могли бы стать хорошими друзьями.
– Шантаж? Нет, конечно, просто хотела порадовать твоего отца, – выдаю свои козыри.
Женщина начинает истерически смеяться. Ловлю недоумевающие взгляды пациентов и врачей.
– Знаешь, однажды такая же маленькая сволочь, как ты, испортила мне жизнь. И ничем хорошим это не закончилось, потому что тварью в конечном счете оказалась я, – собеседница не перестает в перерывах между фразами давиться удушающим смехом.
– Что тогда случилось? – интересуюсь информацией от первоисточника.
Катя отпивает глоток горячей жидкости и пронзительно смотрит мне в глаза, которые наполняются болью.
– Я впервые взаимно влюбилась в свою одноклассницу. Отец узнал об этом и запретил мне с ней встречаться. Но я не послушалась. Казалось, что смогу свернуть горы, мне не было страшно идти против семьи.
Женщина горько вздыхает. Видно, что воспоминания даются ей с трудом, но продолжает свой монолог.
– Но реальность оказалась намного суровее, чем смогла вынести. Мы с моей девушкой вскоре расстались по её инициативе. Позже выяснила, что отец заплатил ей, чтобы она навсегда исчезла из моей жизни. И начался ад.
Катя надолго замолкает. Поддерживаю её молчание. Нам обеим есть над чем подумать.
Перед глазами всплывают картины из прошлого, где Катя выглядела сильной и уверенной личностью. Но это была лишь иллюзия. Маска, которую носят, чтобы скрыть тайные мысли и чувства. Мир сожрет тебя и выплюнет белые кости в тот момент, когда покажешь слабость. Если ты не такой, как все, считай, что тебя клеймили как раба. И будут относиться как к ничтожеству.
– Отец не смог смириться с тем фактом, что у него бракованная дочь. У него всё должно быть идеально. Устроил мне многочисленные походы по психологам и врачам, будто они могли мне чем-то помочь. Но мозги мне промыли знатно, – усмехается дочь Свиридова, – но у всех есть свои грешки, не так ли?
– Почему ты вышла замуж за Стаса?
– Он первый и единственный мужчина, который мне понравился за всю мою жизнь. Тем более отец одобрил его кандидатуру и был счастлив. Думала, что благодаря ему смогу построить семью, жить, как все обычные люди. Хотелось получить хоть какую-то свободу от контроля неугомонного родителя. Искала спасенья от моей сущности в браке и в ребенке. Перестала пить противозачаточные, проколола презервативы Стаса и забеременела. Вынудила Волкова жениться, – горький вздох разочарования эхом доносится до моего сердца.
– Но очень сильно ошиблась. Только спустя время поняла, что ни один человек не может мне помочь. И я никогда не смогу оправдать чужие ожидания.
Все мы допускаем ошибки, но цена за них порой бывает непомерно большой. И мы оказываемся не в силах за неё заплатить.
– Ты знала про аварию, которую устроил твой отец? – темная часть меня просыпается, как только перед глазами всплывают картины прошлого. И если женщина, сидящая передо мной, к ним причастна, то я уничтожу её.
– Узнала вчера, когда пришла навестить отца, – искреннее сожаление читается в глазах Кати, – прости, Соня.
И я верю ей. Инстинкты кричат о том, что она говорит правду. А я научилась доверять инстинктам.
В ту же секунду её слова развязывают нити ненависти к её личности, опутавшие сердце липкой паутиной. Если убрать всю мишуру, можно разглядеть такую же жертву обстоятельств, как и я. Глаза Катерины наполнены обреченностью и усталостью. Она тоже получила от жизни немало оплеух. Женщина, которая искала счастье как могла.
Катя достает синюю папку с документами и передает мне.
– Здесь документы на развод и передача полной опеки над Софи Стасу. Требуется только его подпись, – шокирует неожиданной новостью женщина.
– Ты с ума сошла? Стас в реанимации. Неизвестно, чем всё закончится, – суровая реальность бьет больно по сердцу. Отдаю ей документы обратно. Она какая никакая мать и нужна дочери. Не представляю, что нас всех ждет дальше.
– Всё с ним будет хорошо. Стас – боец. Это мне в нем всегда и нравилось, – жена моего мужчины вручает мне папку прямо в руки, – вы заслужили своё счастье и обязательно должны быть вместе. Может, тогда поверю в настоящую любовь.
– Почему ты не уехала подальше от отца?
– Думаешь, не пробовала. Поймали при первой же попытке сесть в поезд. И подложили под мужика, чтобы и думать забыла о девках.
Откровения Кати Свиридовой приводят в смятение. Порой люди думают, что они совершают благое дело, но не осознают, что только разрушают.
Катя забирает свои вещи и уходит. Провожаю её взглядом до самого выхода, где стройная фигура растворяется в толпе заходящих в больницу людей.
Встаю следом за ней и иду в реанимационный блок ожидать приговора врачей. Ненавижу больницы.
В зале ожидания застаю всех близких мне людей. На лицах каждого читается скорбь. Меня это начинает ужасно злить. Ни кому не позволю думать, что Стас может умереть, в том числе и себе.
– Он выживет, – говорю громко и отчаянно, оглядывая всех по очереди.
Сидим уже два часа в гробовой тишине. Стрелки на наручных часах идут ужасно медленно, будто кто-то нарочно останавливает время.
Дима отвозит беременную жену домой и приезжает обратно. Кира сидит рядом, сжимая в утешающем жесте мою руку. На измученное лицо Виктора Александровича стараюсь не смотреть.
Через ещё один час двери реанимационной распахиваются. И в проеме появляется уставший пожилой хирург. Все замирают, боясь шелохнуться. Напрягаюсь от вида доктора, который не сулит ничего хорошего. Я уже видела этот сочувствующий взгляд дважды, когда мне сообщали о смерти матери и бабушки.
Глава 43
Два месяца спустя.
Следственный изолятор.
Ожидаю встречи со своим непримиримым врагом. Хочу в последний раз посмотреть в глаза ублюдку, которого приговорили к десяти годам колонии строго режима. Становится смешно от приговора наших справедливых судей.
Но у меня своё представление о справедливости. Эта мразь никогда не выйдет из своей клетки. Дикого, бешеного зверя нельзя выпускать к людям. Его надо изолировать, посадить на цепь. Что и собираюсь сделать.
В комнату для свиданий приводят осужденного пожилого мужчину и усаживают передо мной. Только прозрачное стекло отделяет от монстра, расплывающегося в мерзкой улыбке.
– Вам очень идёт тюремная роба, – шиплю в трубку телефона своё особенное приветствие.
– А тебе лежать в гробу. Жаль, что вместо тебя эта роль досталась Стасу, – ржет в ответ Свиридов.
От его злорадного смеха становится не по себе. Липкое чувство страха вновь прокрадывается в сердце. Но душу его на корню.
– Недолго вам осталось смеяться, – перехожу угрозам, чтобы сбить немного спеси с человека, который даже вне воли чувствует себя королем ситуации.
– Что ты можешь сделать, соплячка? – принимает грозный вид Свиридов. Но я его не боюсь. Спокойные дни жизни этого чудовища сочтены.
– Правда думаете, что нашей целью было просто посадить вас в тюрьму, – искреннее удивление в моих глазах заставляет мужчину напрячься.
– Вы наивнее, чем я предполагала. Рано или поздно вас вытащат отсюда. А это не входит в мои планы. Просто представьте, что ждет человека, который любит насиловать юных девушек за колючей проволокой, ведь там уже всё известно о вас. И люди в вашей недавно собранной камере особенно жестокие. Сама отбирала, у большинства есть дочери. Это мой прощальный подарок. Ах, да, и рассчитывайте на постоянные стычки и наказание в карцере, ведь охранников тоже заменили. Здесь больше нет ваших людей.
Заканчиваю свой длинный монолог и удаляюсь подальше от человека, в голову которого только сейчас приходит осознание того, что он не всемогущий Бог, а всего лишь смертный человек, лишенный власти.
За два месяца нам изрядно пришлось попотеть с Кирой и ребятами, чтобы всё это провернуть. К сожалению, адвокаты Свиридова, как акулы, бились насмерть и добились отмены пожизненного срока. Но даже год жизни в тюрьме обернется для заключенного адским пламенем, разожженным из горьких слез и страданий многочисленных жертв его преступлений.
Выхожу за пределы угнетающих стен серого учреждения и сажусь в авто. Следующая остановка – кладбище. Еду навестить своих любимых. По пути заезжаю в цветочный магазин за белыми хризантемами.
Уже стоя перед могилами родных людей, глотаю горькие слезы вины.
– Простите, что пришла впервые за пять лет. Столько всего произошло за это время.
Воспоминания, как быстрая карусель, проносятся перед моим взором до настоящего времени. Жизнь многое у меня забрала, но и многому научила. Заставила быстро повзрослеть, ценить каждый момент, простить и заново полюбить с новой силой. И подарило мне чудо, несмотря на прогнозы врачей, которые, как и все, могут ошибаться.
– Представляете, вчера узнала, что снова беременна, – слезы горечи сменяются на неудержимые потоки счастья, – мама, ты скоро станешь бабушкой.
Долго не могла поверить, что такое возможно. Судьба предоставила нам ещё один шанс. Ни за что не упущу эту возможность. Усвоила все уроки, за которые заплатила огромную цену.
Любовь – это не только я и моё, это мы и наше. Она не должна быть эгоистичной, не должна ненавидеть и злиться. Любовь должна прощать, ценить, оберегать.
– Стас до сих пор в коме, но я готова ждать его вечность, – делюсь своими переживаниями с молчаливыми невидимыми собеседниками, но становится легче.
– Свиридова посадили в тюрьму, – выдыхаю в яркое солнечное небо теплые струи воздуха, – мне больше не снятся кошмары.
– Мама, бабушка, обещаю, что проживу счастливую жизнь.
Приезжаю навестить Стаса ближе к вечеру. Это стало ежедневным ритуалом. Читаю ему его любимые книги. Иногда беру с собой Софи, за которой приглядываем вместе с Катей. Она не против.
Захожу в одиночную палату с бесценным подарком. Хочу разделить необычную новость с ним. С моей душой, с моим сердцем, с моей половинкой.
Бледное лицо заставляет сердце сжаться. Многочисленные провода и трубки делают его слабым и беззащитным. Можно ли любить человека сильнее, чем сейчас? Он пожертвовал своей жизнью ради меня. Буду помнить о его поступке до конца жизни и ценить каждое мгновенье, проведенное с ним. Вместе сожжем останки прошлого и развеем прах по ветру. Построим совместное будущее, возродимся из пепла к новой жизни.
– Милый, как ты сегодня? – провожу рукой по белой простыне, чтобы унять дрожь от картины, к которой не собираюсь привыкать.
– Всё так же, – отвечаю сама себе, надеясь в скором времени всё же услышать ответ.
Человек не умеет ценить то, что у него есть. Чуть не потеряла его из-за своей гордыни и ненависти. Не смогла простить ошибку, пока не стало слишком поздно. Теперь это не имеет значения. Глубокая обида стала меркнуть и совсем исчезла после случившегося.
– Стас, – беру его теплую неподвижную руку и нежно целую, – я тебя очень сильно люблю и никогда больше не отпущу. Вернись ко мне, пожалуйста.
Прозрачные слезы оставляют мокрые следы на постельном белье.
– У меня для тебя удивительная новость, но чтобы узнать о ней, тебе придется очнуться.
Оставляю тест на беременность на прикроватной тумбочке и тихо выхожу из палаты, надеясь, что он меня услышал.
Выезжаю с парковки клиники на бешеной скорости, полностью погруженная в свои мысли. Не замечаю, как доезжаю до озера напротив коттеджа Волкова. Забегаю в дом, чтобы забрать черную коробку, содержащую предметы болезненного прошлого. Пришло время расстаться с ними навсегда.
Устраиваюсь на берегу водоема, поросшего травой. Неотрывно смотрю на спокойную зеркальную гладь, в которой отражается ясное голубое небо. Тишина обволакивает, приносит мир, которого порой так не хватает.
Задумчиво чиркаю зажигалкой над каждой фотографией. С наслаждением наблюдаю, как сгорают запечатленные моменты. Оранжево – желтое пламя, как голодный лев, жадно пожирает снимки, уничтожая их навсегда. Один за другим они превращаются в пепел и оседают черными хлопьями у моих ног, пока не остается последний, с которым тяжелее всех расстаться. Слезы наворачиваются на глазах, готовые в любую секунду лавиной ринуться вниз.
– Прощай, моя малышка, – шепчу в след разлетающимся останкам прошлого.
Вдруг из кустов вылетает стая белых птиц и мощными взмахами крыльев поднимается в небо, растворяясь в дали.
Радость наполняет сердце. На смену горечи приходит небывалая легкость. Железные оковы рабства спадают с громким шумом. Начинаю безудержно смеяться, ощутив полную свободу.
Обряд прощания прерывает трель мобильника. Звонят из клиники.
– Анна Германовна, Станислав Викторович пришел в себя.
