Текст книги "Ты - моя вселенная (СИ)"

Автор книги: Мария Сильвер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Глава 37

– Что случилось? – первое, что спрашивает Стас, ураганом влетая в спальню.

Его взгляд невольно падает на разложенные в хаотичном порядке фотографии. Он приближается и внимательно изучает каждую. Между снимками рассматривает моё искалеченное тело, прикрытое лишь тонкой сорочкой. Волков начинает выстраивать логическую цепочку. Неотрывно слежу за реакцией человека, в глазах которого плещется боль вперемешку с раскаянием.

В комнате повисает гнетущая тишина. Смысла прятать снимки не вижу. Пришло время поступить по-взрослому. Мы давно не маленькие дети, чтобы играть в молчанку и ждать, кто же проиграет, первым открыв рот.

– Свиридов, – скорее утверждает бывший следователь, чем спрашивает. Киваю, не в силах произнести даже одного короткого слова.

– Я найду его, обещаю, – уверенно произносит мужчина. И что-то проносится во взгляде Волкова такое, что всем сердцем верю его словам.

Моя душа измучена. Хочу найти покой. Месть высосала всю внутреннюю энергию. Но я должна довести начатое до конца. Иначе на том свете не смогу посмотреть в глаза дочери. Я должна быть сильной. Но сейчас мне хочется сдаться и разделить гнетущее бремя потери с отцом ребенка. Иначе просто захлебнусь и утону в этой бездонной пропасти. Это не только моя трагедия. Это общая трагедия.

Достаю из медкарты снимок УЗИ и протягиваю Стасу.

– Не успела сообщить тебе, что забеременела после той ночи, – шепчу, глотая тихо стекающие слезы, – ребенок не выжил в аварии.

Мужчина сквозь боль смотрит на черно-белый снимок. Скорбь и сожаление плещутся в его взгляде. Осторожно проводит пальцами по тонкой картонке, будто боится, что она вот-вот испарится. Одинокая слеза прокладывает дорожку вниз по его щеке.

Не могу удержаться и не прикоснуться к нему. Стираю слезинку с его лица, нежно гладя рукой в утешающем жесте. На миг хочу забыть о своей ненависти и поддержать мужчину.

Стас кладет свою горячую ладонь поверх моей, слегка сжимает. Смотрю неотрывно в затуманенные глаза.

– Прости, что не смог защитить вас, – запоздалое прости не приносит никакого облегчения. Только скорбь.

Реальность больно бьет по сердцу. Каждый раз, глядя на снимок, испытываю чувство вины за то, что произошло. Если бы сразу оставила Стаса в покое, возможно, этого не случилось бы. Только сейчас начинаю осознавать, что была ослеплена любовью. Ничего не хотела замечать, кроме мужчины, сидящего передо мной. Набросила поводок себе на шею, и спустя время он затянулся.

Самой главной ошибкой было видеть в нем центр вселенной. Создала из несовершенного человека идол, которому поклонялась, как совершенному божеству. При этом забыв спросить, а нужна ли ему эта любовь. Мой эгоизм уничтожил меня. Исправлять ошибки прошлого стало слишком поздно, а создать счастливое будущее невозможно.

– Ты любил меня хоть немного? – Анна должна знать, была ли Соня дорога родному человеку, как любимая женщина. Не напрасна ли была её смерть.

– Все ещё люблю, – глагол настоящего времени, который влюбленная девушка должна была услышать раньше, ранит так сильно, что хочется согнуться от боли.

– Когда ты это осознал?

То, что Стас признался в любви, упрямо игнорирую. Знать, был ли шанс у влюбленных быть вместе, уже не имеет значения. Но для юной Сони, похороненной в глубинах памяти, всё ещё важно.

Волков обреченно вздыхает, ложится на кровать, устраивая голову на мои колени. Обдумывает ответ с закрытыми глазами.

– Точно не могу сказать. Возможно, когда мы танцевали танго. Не смог удержаться и поцеловал тебя. Ты была такой прекрасной и страстной, – Стас улыбается, вспоминая тот день. Невольно копирую его эмоции, погружаясь в далекое прошлое вместе с ним, где было так просто жить. Неосознанно начинаю пропускать его короткие волосы сквозь пальцы.

– Почему ты не рассказал о том, что чувствовал тогда? – слезы вновь упрямо прокладывают путь наружу. Душат меня, лишают возможности нормально дышать.

– Я испугался. Ты была дорога для меня как младшая сестра. После исчезновения Ули ты стала моим глотком воздуха, моим спасением от чувства потери. Мне было противно осознавать, что я желаю тебя.

– А как же наша совместная ночь?

– Когда Настя позвонила и сообщила, что ты под наркотой целуешься с неизвестным парнем, сорвало все тормоза. Почувствовал дикую ревность, – от откровения мужчины чувствую невероятную горечь. Если бы он был честен в своих чувствах, мы могли бы избежать всей этой мучительной истории.

– Почему ты оставил меня на утро?

– Я поехал за цветами и обручальным кольцом. Хотел сделать тебе предложение.

– Но сделал его другой, – печальная усмешка срывается с моих уст.

– Я собирался расстаться с Катей, но она позвонила и сообщила, что беременна.

Соня проиграла в любовной гонке. Но, как оказалось впоследствии, жизнь – долбаная игра, в которой не бывает победителя. Мы все потеряли что-то ценное. Лишились счастья, которое стояло на кону.

– Почему ты работаешь со Свиридовым? Ты в курсе, что это он виноват в исчезновении Ульяны, – перехожу к насущным вопросам.

Хватит копаться в прошлом. Уже ничего не изменить. Нужно правильно строить настоящее, чтобы не было вновь нестерпимо больно в будущем.

– Да, я всё знаю. Только он был всего лишь исполнителем. В обмен на информацию о заказчике я сопровождаю его нелегальные сделки. Ему нужен был свой человек.

Судьба – непредсказуемая штука, всегда найдет, чем удивить. Значит, мы с ребятами плохо копали. Но это не отменяет его вины. Свиридов должен быть наказан за свои злодеяния.

– Узнал, что случилось с сестренкой? – замираю, готовая услышать любой ответ. В какой-то момент его личная потеря стала моей.

Услышав вопрос, Стас расплывается в счастливой улыбке, слегка озадачивая меня.

– Она выжила. Благодаря информации Свиридова я нашел всех исполнителей. Среди них оказался мужчина, у которого была маленькая дочь. Когда ему поручили убрать её, он не смог. Инсценировал смерть, отправив поддельные фото, и увез её в глухую деревню к одной бездетной паре.

Радость от услышанной новости приносит невероятное облегчение. Тепло растекается по моему каменному сердцу, немного согревая его.

– Что с заказчиком?

– Он мертв. Бандитская пуля.

Каждый получает заслуженное возмездие. Неправильные действия порой приносят с собой губительные последствия.

– Ты виделся с ней?

– Однажды подсел к ней в кафе. Мы разговорились. Она оказалась очень открытой и общительной. Не помнит ничего о прошлом. Любит и гордится своими родителями. Живет в Москве, – с облечением вздыхает брат, спустя долгие годы нашедший любимую сестру, – я не смог рассказать ей правду.

Тяжело вздыхаю. Прекрасно понимаю причину его поступка. Ульяна, так же как и Соня, однажды умерла. И на свет появился совершенно новый человек, с другим настоящим, со стертым прошлым и безболезненным будущим. Этой маленькой девочке дали шанс на счастливую жизнь в другой семье. Для неё не существует другой реальности.

Соне повезло меньше. Она никогда не сможет забыть, кем была, кого любила и кого потеряла. Со временем боль утихнет, воспоминания померкнут, но до конца не исчезнуть из остаточной памяти.

Глава 38

Утро встречает заложенным носом, острой болью в горле и высокой температурой. Долгая вчерашняя прогулка принесла свои плоды.

Стаса уже нет в комнате. До полуночи мы обсуждали наше прошлое и настоящее, пока я не заснула. После нашего разговора облегчение не пришло. Стало только хуже. Всё могло быть иначе, если бы мы раньше выяснили отношения и нашли вместе выход из сложившейся ситуации. Но страх и непонимание заглушили шепот сердца.

Жажда заставляет меня встать с кровати, но организм упрямо твердит: нет. Откидываюсь обратно на кровать, не в силах встать. Тело ломит и сильно знобит. Мучительный стон срывается с губ. Проклятье, как не вовремя.

Дремота берет надо мной верх. Мечусь в лихорадке. Сорочка неприятно липнет к телу, пропитавшись потом. Сквозь сон чувствую прохладное прикосновение мокрой ткани по телу. Становится немного легче.

– Соня, – доносится обеспокоенный голос через помутненное сознание, – нужно выпить лекарство.

Чувствую, как Стас приподнимает обессиленное тело и сует в рот горькие таблетки. Заставляет запить теплой жидкостью. Проглатываю, морщась от боли. И снова впадаю в царство Морфея. Впервые за долгое время вижу прекрасные сны.

Просыпаюсь ближе к вечеру. Чувствую себя намного лучше. Температуры нет. За окном уже темнеет. Рядом на столике лежат куча различных лекарств, махровое полотенце с тазом воды, а в ногах сидит голубоглазое чудо в обнимку с собакой.

– Привет, – хриплю в сторону маленькой девочки, прекрасной, как ангел. Ловлю на себе любопытный взгляд, застающий врасплох. Изучаю ребенка в ответ. Она очень похожа на малышку из моих снов. Маленькая копия Стаса. От Кати практически ничего.

– А я вас уже видела, – удивляет меня незваный гость, с которым мы видимся впервые.

– И где же ты меня видела?

– У папы в кабинете есть ваши фотоглафии. Только тшшш, – прикладывает свой крохотный указательный пальчик к пухлым губкам, – не лассказывайте ему, он не лазлешает туда заходить. Я зашла туда, когда папа забыл заклыть двель.

Хочется рассмеяться от её виновного милого вида, но изо всех сил держусь, стараясь отнестись к просьбе со всей серьезностью. Киваю в знак согласия.

– А как зовут вашу собачку? – спрашивает, глядя на пса с восхищением.

– Сальвадор. Можно просто Сальва.

– Какое класивое имя! А меня зовут Софи, – только сейчас замечаю, что ребенок плохо выговаривает букву «р», – но мне больше нлавиться Соня. Но мама не хочет так меня называть.

Делится своей жизнью и секретами маленький человек. Невольно заставляет испытывать симпатию к своей персоне. Чувствую, что нет ни капли ненависти к столь нежному юному созданию.

– Папа сказал, что тебя тоже Соня зовут.

– Папа ошибся милая, меня зовут Анна.

– Классно! Как принцесса Анна из моего любимого мультика, – радостный голос заполняет пространство.

Меня передергивает от знакомого прозвища. Вспоминаю о Кире, который так и не вышел на связь.

– Почему ты здесь? – боюсь заразить малышку. Не понимаю, куда смотрит отец.

– Сальва сюда привел, – вздыхает и начинает тараторить девочка,– папа со мной не иглает, он готовит супчик. Мне стало скучно, поэтому я убежала, пока он не видит. Папа мне заплетил сюда заходить, сказал, что тете плохо и ей нужно отдыхать. Вот.

Софи разводит руки в стороны и трясет ими, изображая непонятно кого. На этот раз не могу удержать смех, который из-за больного горла вырывается с ужасным скрипом.

В этот момент в комнату заходит Волков, безгрешная душа, с дымящейся чашкой на подносе.

Замечает задорного ребенка и закатывает глаза.

– Софи, я же просил сюда не заходить, – ворчит недовольный мужчина.

– Всё в порядке. Она уже уходит. Да, Софи? – подмигиваю крошке, прося согласиться со мной.

– Да, папочка, – тяжко вздыхает девочка, покидая комнату. Сальва тащится вслед за ребенком. Кажется, кто-то нашел нового друга.

Стас ставит поднос на низкий стол и присаживается рядом. Берет в руки ложку, собираясь меня покормить. Откидываю одеяло, чтобы приподняться, и застываю, обнаруживая на теле черную пижаму.

– Ты меня переодел, – через силу хриплю, стараясь заметно возмутиться.

– Ага, – соглашается довольный своими действиями мужчина, расплываясь в улыбке, как Чеширский кот.

– Зачем? – негодую от того, что он видел моё обнаженное изуродованное тело.

– Соня, ты меня стесняешься? – бровь Стаса приподнимается в удивлении.

– Всё рассмотрел? Как тебе мои шрамы? – шиплю со всей ненавистью. На мгновенье забыла, кто я и почему нахожусь здесь, – и не называй меня больше Соней. Твоя Соня умерла пять лет назад.

Гнев закипает во мне, нещадно бурлит. Безумно хочу кого-нибудь придушить, но вместо этого забираю чашку из его рук и со всей силы, на которую способна в данном состоянии раненой рукой, швыряю в сторону.

Данная ситуация действует на меня как катализатор, возрождая в памяти события, предшествовавшие нашей первой и единственной страстной ночи любви, когда я также швырнула кружку с чаем. Воспоминания последующего безумства окунают меня в ледяную воду. Отрезвляют помутненный незапланированной встречей рассудок.

– Пошел вон со своей любовью и заботой! – с грозным взглядом указываю на дверь.

И начинаю смеяться, не обращая внимания на болезненное першение. Моя жизнь – сплошная ирония. Скажи кто-нибудь лет шесть назад, что я буду посылать любимого мужчину ко всем чертям, ни за что не поверила бы. Мы поменялись ролями.

Стас непонимающе смотрит на меня и решает оставить. Правильно, зачем связываться с сумасшедшей. По крайней мере, это глупо.

Но мужчина, видимо, так не думает и быстрым шагом возвращается, не успев дойти до двери. Резким движением опрокидывает меня на спину и нависает надо мной. Захватывает в плен, расставив мускулистые руки по сторонам. Смотрю на Волкова ошарашено, не в силах предугадать дальнейшие действия мужчины.

– Дура, – тихо шепчет, явно не с целью обидеть, – правда думаешь, что смогу тебя оставить после того, как однажды потерял. Мне плевать на твои шрамы, главное, что жива. Я готов был лечь рядом с тобой на кладбище, если бы не Софи.

Откровения Стаса шокируют, но не доходят до сердца. Остаются на уровне понимания, но не затрагивают чувств. Ледяная корка на сердце достигла таких размеров, что её не просто разрушить. Софи ошиблась. Я не принцесса Анна. Я её сестра. Холодная Эльза.

– Выпусти! – пытаюсь откинуть с себя мужчину, но он лишь припечатывает меня обратно на кровать.

– И не подумаю, – нагло усмехается Стас, – до сих пор не могу поверить, что ты жива, что могу прикоснуться к тебе, и ты не испаришься, как плод моего воображения.

В доказательство своих слов мужчина начинает медленно водить рукой по моему телу. Вздрагиваю от неожиданной ласки, прожигающей сквозь легкую ткань шелковой пижамы. Затихаю, не в силах что-либо вымолвить. Не чувствуя сопротивления, Стас забирается мне под майку. Теплые пальцы проходят вдоль оголенного живота, подбираясь к возбужденной груди. Проклинаю своё тело за проявление слабости. Собираю всю волю в кулак и толкаю мужчину в грудь в попытке отодвинуть от себя подальше. Но усилия настолько же напрасны, как если бы я пыталась сдвинуть огромный валун.

– Перестань сопротивляться, я вижу желание в твоих глазах, – упрек Стаса ранит меня, потому что это гребанная правда.

– Тебе показалось, – усмехаюсь, не собираясь сдаваться.

– Сейчас проверим, – Волков тоже не привык проигрывать.

Неожиданно отодвигает край шорт и забирается внутрь, к моему естеству. Вводит палец в мою возбужденную плоть, которая уже готова принять его. Всё тело прошибает давно забытое наслаждение. Прогибаюсь в спине, когда Стас добавляет второй палец и ускоряет движения. Тихий стон срывается с моих губ, объявляя о капитуляции. Война проиграна, сопротивляться бессмысленно. Не знаю, как далеко мы бы зашли, но громкий визг из коридора рассеивает густой туман страсти, приводя в чувство. Отталкиваю от себя мужчину и со всей силы влепляю ему пощечину. Волков никак не реагирует.

– Я с тобой ещё не закончил, – кидает напоследок несостоявшийся любовник и покидает спальню, оставляя меня наедине с самобичеванием.

Глава 39

POV Стас

Моя упрямица жива и сейчас находится в соседней комнате. До сих пор не могу поверить, что мне подарили новую жизнь, которую я не заслуживаю. И моя маленькая Соня тоже не заслужила те мучения, через которые прошла одна. И наш малыш. Осознание того, что у нас мог быть ребенок, оглушает, приводит в смятение и возрождает в сердце дикую ярость на Свиридова. Гнида. Уничтожу. За годы работы на него я собрал достаточно компромата. Хватит, чтобы засадить эту сволочь далеко и надолго. Но для начала нужно найти эту тварь, которую и человеком назвать язык не поворачивается.

Набираю Кириллу, чтобы узнать, как продвигаются поиски. Совместно с Киселёвым решили не посвящать Соню в детали дела. Её битва закончилась. Теперь это только моя война. Не представляю, как моя малышка пережила весь этот ужас и не сломалась.

Идут длинные гудки, и, наконец, на другой стороне трубки слышится раздраженный голос.

– Судя по твоему недовольному тону, хороших новостей нет, – делаю свои умозаключения.

– Свиридов как сквозь землю провалился. Границу не пересекал, нигде не регистрировался, карточки заблокированы, телефон не пеленгуется. Черт, – бурчит парень, выдавая слова, как автоматную очередь.

– Спасибо, Кирилл. Теперь я займусь поисками.

Так и знал, что у Киселёва ничего не выйдет. Свиридов тоже не дурак. Знает, как скрываться. За свою долгую жизнь не раз приходилось это делать. Но я тоже не лыком шитый. И у меня достаточно связей, которые помогут найти его.

– Зачем вы слили компромат на Свиридова в СМИ? – упрекаю глупого мальчишку.

– Мы собрали достаточно информации, чтобы его засадить, – нагло заявляет Киселев, не понимающий сути происходящего.

– Вы только раздразнили тигра, дернув его за усы. Да, ему больно. Но не смертельно. То, что вы собрали – только верхушка айсберга. Этого всё ещё не достаточно, чтобы засадить его. Вы недооценили противника. Теперь нам всем угрожает опасность, – тяжело вздыхаю, описывая реальную ситуацию.

– И что нам теперь делать? – слышу разочарованный вздох.

– Я через своих людей пришлю тебе одну интересную папку. Её нужно будет доставить главному прокурору. Он поймет, как правильно ей распорядиться, – озвучиваю план дальнейших действий и скидываю трубку.

Жду, когда девчонки заснут, и еду к старому знакомому, которому я когда-то оказал значимую услугу.

Александр Бессонов. Для узкого криминального круга просто Бес. Единственный человек, который по могуществу не уступает Свиридову.

Подъезжаю к особняку Бессонова в кромешной тьме. У ворот встречает многочисленная охрана. Пацаны все как на подбор. Высокие, жилистые, личные цепные псы Беса.

Спустя пару минут навстречу выходит и сам хозяин. Высокий мужчина в черном костюме со стальным взглядом. Молча здороваемся и поднимаемся в личный кабинет Бессонова, где нас никто не подслушает.

– Чем обязан в столь поздний час, – хриплый голос Беса заполняет практически пустое пространство. В мрачном кабинете присутствует минимум мебели. Рабочий стол, заваленный документами, небольшой диван и пара стульев.

– Свиридов исчез. Нужно его найти, – перехожу сразу к делу.

– Что взамен? – глаза мужчины загораются любопытством. Его деловая хватка всегда мне нравилась. Решает вопросы без лишних прелюдий, только бы получить какую-нибудь выгоду. Александр никогда не будет делать что-то просто так. К счастью, мне есть что предложить. Достаю флешку и протягиваю Бесу.

– Здесь компромат на Свиридова. Благодаря информации, что содержится в этой флешке, ты сможешь отжать весь его нелегальный бизнес.

В глазах Бессонова загорается дикий азарт. И я понимаю, что он попался на удочку.

– Договорились. Мои ищейки найдут его.

И я даже не сомневаюсь в том, что он говорит. В его службе безопасности собраны лучшие бойцы страны, которым он платит баснословные деньги.

– Что со Свиридовым делать дальше?

– Просто найди его. Дальше я сам с ним разберусь, – на этом заканчиваю разговор.

Домой добираюсь после полуночи. Коттедж встречает мертвой тишиной. Поднимаюсь к своей девочке, по которой уже успел соскучиться.

Сонька, укутанная в теплое одеяло, мирно сопит. Сажусь на край кровати и дотрагиваюсь до её холодного лба. Температура спала.

Моя маленькая беззащитная девочка. Безграничное счастье от того, что она жива и рядом, разливается по всему телу. Беру её теплую ладошку и целую. И в этот момент четко осознаю, что никогда и ни за что больше её не отпущу. Я лучше умру, чем ещё раз переживу этот ад.

Глава 40

Три дня пролетают незаметно. Успеваю встать на ноги за такой короткий промежуток, что не может не радовать. Пора начать предпринимать хоть какие-то попытки выйти из сложившейся ситуации. Потому что жить под одной крышей со Стасом становится невыносимо. А делать вид, что ничего между нами не произошло, невозможно. Больше никаких посягательств в мою сторону не было, что заметно облегчило временное пребывание в его доме.

Кира до сих пор не позвонил. Стас категорически запретил мне в это вмешиваться. Сказал, что они и без меня разберутся.

Софи с Сальвой настолько сдружились, что невозможно их оторвать друг от друга. Только спать верный пес все же возвращается ко мне. Наверное, чувствует, что чревато оставлять хозяйку без присмотра на ночь.

За эти дни девочка забегала ко мне в комнату тайком от отца пару раз. Скрашивала моё одиночество рассказами о себе. Она оказалась не по годам развитым ребенком. Многое уже осознает и понимает.

Выздоравливающий организм дает о себе знать жутким урчанием в районе живота. Ничего практически не ела за время болезни. Пила жидкие бульоны, которые приносил заботливый мужчина.

Выхожу из своей комнаты на поиски еды. И взглядом утыкаюсь на кабинет, в который запрещено заходить, любезно показанный милой болтушкой.

Толкаю дверь. Заперта. Не забываю послать пару ласковых хозяину кабинета. Если он думает, что это кого-то остановит, то только не меня. Приходится сходить за отмычкой. Чего только не найдешь в женской сумке.

С легкостью скрываю замок. И бесшумно захожу внутрь, тихо закрыв за собой дверь. Дружба с бандитами оказывается полезной.

От неожиданности роняю отмычку и вздрагиваю от характерного после удара звука.

– Что за чертов… алтарь?! – даже язык не слушается, онемевший от увиденной картины.

Везде мои фото, сделанные до трагических событий. Прохожу вдоль стен, внимательно рассматривая каждую. На одной мы со Стасом на моем выпускном в девятом классе. На другой в парке аттракционов счастливо поедаем сахарную вату. Огромное количество прекрасных моментов из прошлого, куча кадров со дня рождения Волкова. Такие беззаботные и счастливые, мы даже не могли предположить, чем в конечном итоге обернутся для нас эти отношения.

Закончив изучение стен, подхожу к письменному столу. Поочередно открываю боковые ящики, пока не нахожу небольшую красную коробку.

Снимаю крышку дрожащими руками. Чувствую, что эта коробочка тоже таит в себе немало тайн. И оказываюсь права. Внутри лежат два знакомых предмета: подвеска, подаренная мне Стасом в честь поступления в ВУЗ, и разбитые часы с гравировкой, которые я заказывала для него.

Раскладываю предметы из прошлого на столе. Мой наблюдательный глаз замечает двойное дно. Немедленно открываю его и перестаю дышать. Сердце начинает учащенно биться. Прекрасное обручальное кольцо с россыпью маленьких бриллиантов, которое Соня никогда уже не наденет, и фотография, о существовании которой она даже не догадывалась.

Болезненный вздох заставляет легкие насытиться кислородом. Замираю, не в силах отвести взгляд от юной полуобнаженной девушки после её первого раза с любимым человеком. Белое одеяло приоткрывает мягкие округлости, украшенные темно-бежевыми жемчужинами, скрывая остальные части голого тела. Стас сделал снимок на рассвете. Мягкий свет успел освятить безмятежное, умиротворенное лицо счастливой Сони Феникс.  К ни го ед . нет

Воспоминания того дня вызывают безудержный поток слез. Ничего уже не вернуть, всё разрушено. Нет материалов, чтобы выстроить всё заново. Слишком многое пережито и потеряно.

Звук открывающейся двери приводит меня в чувство. В кабинет заходит источник моих слез собственной персоной. Отворачиваюсь к окну, чтобы не видеть его прекрасных раскаивающихся глаз.

Стас осторожно двигается в мою сторону, встает позади и обхватывает за талию, крепко прижимает к себе.

– Я буду любить тебя всегда, сквозь время и расстояния, – шепчет печально мужчина, повторяя слово в слово надпись, нанесенную на внутреннюю сторону крышки часов, – ты обещала.

– Ты тоже много чего обещал, – бросаю упрек, вспоминая обещание никогда не оставлять меня.

– Прости меня, – голос Стаса звучит с надрывом.

Стою, не двигаясь, уставившись вдаль, будто там могу найти ответы на неразрешенные вопросы.

– Если бы простое прости могло вернуть всё обратно, – шепчу обреченно сквозь непрекращающиеся слезы, – между нами слишком много боли. Я ненавижу тебя также сильно, как любила.

Стас кладет голову мне на плечо, которое быстро намокает от слез мужчины. К сожалению, слишком запоздалых.

Вырываюсь из несопротивляющихся объятий и оставляю его в полном одиночестве.

Спускаюсь на первый этаж. Иду прямо на кухню. Война войной, а обед по расписанию. Вытираю слезы рукавом водолазки, немного приводя себя в порядок, чтобы маленькая повариха, хозяйничающая на кухне, ничего не заметила. Вокруг царит полный беспорядок. Рассыпанная мука довершает образ рабочего процесса.

– Что ты готовишь? – заглядываю за спину ребенка, забравшегося на деревянную табуретку. Перед собой вижу густую массу серого теста, рядом лоток яиц и различные специи.

– Оладушки, – печально вздыхает малышка.

– Помощь нужна?

– Да. Сама не могу, – радостный голос заполняет сердце, – папе позвонили, и он ушел искать тебя.

– Хорошо, тогда командуй.

Надеваю желтый фартук, висящий на крючке рядом с холодильником, собираю волосы в пучок и встаю рядом с Софи, передающей мне яйца.

На кухню заходит потрепанный Стас, наливает себе кофе и молча усаживается за обеденный стол напротив нас.

Не обращаю на него внимания. Заново начинаю готовить тесто для блинов.

– Тебе нравится готовить? – пытаюсь за разговором отвлечься от наблюдающего за нами мужчины.

– Ага, – отвечает девочка, попутно вытирает запачканные мукой руки о живот, – папа меня учит.

Стас приучает дочь с детства самостоятельности. Меня в её возрасте на кухню не подпускали даже на метр. Хоть сейчас уже научилась вполне несносно готовить, но домохозяйка так себе. Мне больше нравится проводить время в тире, чем за готовкой.

– А кто тебя научил, – любопытные глазки смотрят на меня, ожидая ответа.

– Немного твой дедушка Виктор, немного мой лучший друг, – улыбаюсь, вспоминая, как терпеливо Кира относился в первое время к моим подгоревшим блинам.

– А мама не учила? – вопрос девочки ставит в затруднительное положение.

– Нет, мама не успела меня научить, – думаю, что причину не стоит озвучивать маленькому ребенку, не представляющему, что такое смерть.

Софи тяжко вздыхает, собираясь сказать что-то важное:

– Моя мама тоже не готовит со мной. Я её почти не вижу, – делиться своими переживаниями кроха. Сердце пронзает укол ревности. Не понимаю, как можно оставить собственного ребенка.

– Возможно, она занята, но я уверена, что мама тебя любит, – пытаюсь утешить расстроившуюся малышку.

Что за день сегодня? К кому не подойди, все плачут. Даже в этой маленькой семье нет счастья. Каждый из них страдает по-своему, лишенный любви.

– Аня, ты холошая, будешь моей мамой? – неожиданный вопрос застает врасплох не только меня, но и Стаса, поперхнувшегося жидкостью.

Девочка умоляюще смотрит на меня печальными глазками. Теряюсь, не знаю, что ответить. Взглядом прошу Стаса помочь мне. Но он лишь пожимает плечами. Вот ведь гад! С любопытством начинает ожидать, что я отвечу.

– Прости, малышка, не думаю, что правильно просить у меня о таком.

– Почему? – для ребенка не существует никаких условий. В их мире всё просто и понятно.

– Ну, во-первых, у тебя уже есть мама. Во-вторых, мы с твоим папой только старые друзья, понимаешь. Мы не вместе, – ожидаю, что девочка всё поймет и больше не будет задавать таких вопросов.

Софи надолго замолкает, переваривая услышанную информацию. Лицо хмурится, явно недовольное моим ответом. Успеваю за это время закончить с тестом.

– Но папа любит тебя.

Стас снова начинает кашлять, очередной раз поперхнувшись нескончаемым кофе. Так можно и умереть. Подхожу к раскрасневшемуся объекту и вырываю кружку из его рук. Выливаю остатки кофе в раковину и с шумом ставлю пустой сосуд обратно на стол.

– Захлебнешься ещё, – шиплю в лицо удивленному моей выходкой мужчине.

Наш неудачный спектакль прерывает машина, остановившаяся прямо у ворот дома.

Из знакомого автомобиля выходит Кира и уверенно направляется в сторону входной двери. Наконец.

– Почему ты мне не сообщил, что он должен приехать? – с упреком смотрю на Волкова.

– Не успел.

Направляюсь навстречу к другу, по которому безумно соскучилась. Стас в это время уводит Софи наверх.

Не успеваю дойти до двери, как звучит звонок. Открываю Киселеву и кидаюсь в родные объятия. Как мне его не хватало.

– Принцесса, – шепчет в волосы довольный Кира.

– Где ты был столько времени и почему не звонил?

– Так погоди, сначала накорми, потом вопросы, – останавливает мой напор друг. Только сейчас обращаю внимание на его помятый серый костюм и усталый вид.

– Пойдем, у нас как раз блины на подходе, – виновато заглядываю Кире в глаза. Усаживаю мужчину за стол. Сама иду допекать оставшееся тесто.

– Кира, обрадуй, пожалуйста, хорошими новостями, – не желаю больше и минуты находиться в этом доме.

– Свиридова поймали на границе, сейчас он в СИЗО.

Долгожданная новость обрушивается, как лавина. Не могу устоять на ногах. Кира подбегает и подхватывает меня за талию. Начинает шептать успокаивающие слова. Облегчение наполняет душу. Возмездие свершилось, всё закончилось.

На кухню возвращается Стас, уже без Софи. Замечая меня в объятиях другого мужчины, начинает пылать неправедным гневом.

– Убери от неё руки! – угрожающий голос заставляет вздрогнуть.

Кира лишь усмехается, но из объятий выпускает.

– Ладно, принцесса, я лучше поеду.

– А как же я, – недоумеваю, почему он меня оставляет.

– Заеду за тобой завтра в девять, на сегодня есть кое-какие незавершенные дела.

Хочу возмутиться, но дерзкий поцелуй друга в губы ошарашивает. И не меня одну. Стас накидывается на Киру, схватив его за ворот пиджака.

– Убью, – шипит с ревностью, заметной невооруженным глазом.

Встаю между двумя мужчинами. Инстинктивно закрываю собой Волкова и отталкиваю Киру в сторону двери.

– Дурак! – кричу хохочущему провокатору.

– Потом спасибо скажешь, – слышу на прощанье.

Поворачиваюсь к пыхтящему от злости Стасу. Устроили здесь цирк, хорошо хоть Софи пропустила взрослое представление.

– Что ты себе позволяешь? – недоуменно смотрю на мужчину, – ты не имеешь никакого права лезть в мою жизнь.

Стас не находит, что ответить. Ухожу в своё временное жилище собирать немногочисленные вещи, чтобы не оставаться наедине с ним.