Текст книги "Василиски и другие неприятности (СИ)"

Автор книги: Мария Шорох

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

Мой личный провокатор нашел под змеиной кожей, вставками которой был отделан корсет, вершинку моей груди и стал играть с ней, как с маленьким розовым шариком, нежно перекатывая между пальцами.

– Платье мы сохраним обязательно, – Сид быстро, но осторожно расшнуровал платье, давая брату больше пространства для манёвра.

Нежные прикосновения к груди, волнующие поцелуи и укусы на шее, переходящие на спину, между лопаток. Шуршание опавшей на пол ткани. Обжигающие ладони, ласкающие моё тело. Дружный беспомощный выдох от моего внешнего вида, ведь из одежды на мне остались только чулки. А затем безумие трёх молодых тел, тесно сплетённых на огромной кровати.

Они показали мне, как хорошо с каждым из них по отдельности, как остро ощущать, когда один из них просто наблюдает, расслабленно лежа рядом или активно лаская недоступные второму участки тела, и как невозможно сладко достигать пика втроём.

Засыпая между моих мужей (всё ещё непривычно так их назвать), на грани сознания, я ощутила волну тепла от моих детей и короткую мысль. Крошкам было хорошо. Они наигрались, их накормили, и они засыпали на широких, горячих руках.

Я послала им мысль о светлых, добрых снах. Свою любовь и обещание посвятить им завтрашний день.

И, наконец, уснула, за окном разгорался рассвет нового дня, в котором мы все будем счастливы.

Почти конец.

История дополнительная, первая.

Мария

Сегодня мы собрались в доме у Кати и Иска. Новый Год – это обязательный семейный праздник для моей семьи, и первую новогоднюю ночь, по земному календарю, мы решили отпраздновать в узком кругу. Катя с мужем и детьми, мои родители и я с мужьями и малышами.

Почему не у нас? В гроте можно было создать только иллюзию снежной зимы, а у сестры сад был запорошен снегом, и в нём росла настоящая красавица ель.

Любой поход в гости сопровождался у нас шумным весёлыми сборами, беготнёй по всему дому, поиском любимых игрушек, подготовкой еды, сбором подарков, попыткой накраситься и красиво одеться. Мои мужчины первые полчаса давали мне посуетиться, а потом Гор закидывал меня на плечо и нес в ванну, а Сид собирал всё нужное и убирал лишнее.

Спустя час, потраченный на моё преображение из мамы двух маленьких, но требующих с каждым днём всё больше внимания, двойняшек, в элегантную молодую женщину, мы собрались в нашей с мужьями спальне.

Дети тихо посапывали в люльках-переносках, которые держал в руках Сид. Мальчики росли много быстрее, нежели их сверстники и сейчас доросли, внешне, до почти годовалых малышей. Мои крохи уже вовсю ползали, иногда отращивая для удобства хвост или когти. Воспроизводили своё согласие или несогласие на мои вопросы, чего бы они хотели. Звучало это как "не" – нет и да – "ня". Самым приятным в общении с малышами было то, что они уже в возрасте трёх недель научились передавать мне свои эмоции и отрывочные мысли, что на порядок упрощало общение и понимание.

Сайна помогла сшить мне утеплённые конверты, чтобы малышей можно было взять на холодную улицу, и теперь, хотя бы раз в день, я гуляла с ними на зимнем воздухе, помещая их в детскую "коляску" на воздушной подушке вместо колёс. Конверты мы взяли с собой. Я хотела прихватить и коляску, но Сид возразил:

– Мы, по-твоему, не сможем сыновей на руках удержать?

– Ой, берите что хотите. Я же просто мама, и ничего не знаю из того, что нужно моим детям, – пыталась я надуться, но рыжики прекрасно знали, что я просто устала от сборов и неслабой ответственности за маленьких богов.

Подарки, с которыми я возилась весь предыдущий месяц в те моменты, когда была более-менее свободна, лежали упакованные в маленькие коробочки в большой сумке. Кате я сваяла комплект серебряных шпилек и невидимок с мелким зеленоватым жемчугом, её мужу создала запонки с камнями того же оттенка.

Кирене, как и собиралась, доделала комплект перламутровых цветов с грушевидными жемчужинами: серёжки, ожерелье и колечко. Лексану и папе достались платиновые браслеты с тремя среднего размера жемчужинами на каждом, довольно строгие и лаконичные.

Маме я создала золотое кольцо и подвеску. Металл изображал волну, на которой "плыла" жемчужина.

Каждое украшение, благодаря помощи моих супругов, имело ещё одну функцию. Используя лишь желание связаться с кем-то из членов семьи, теперь можно было легко это сделать, а не зависеть от возможности Кати или рыжиков в помощи организации нашей встречи.

Я задумывалась, почему василиски сами не додумались до таких вещей, на что мои супруги ответили, что почти каждый ребёнок, научившийся говорить, может послать вестника самостоятельно. А при правильном обучении, лет в пятнадцать, открыть переход по известным координатам, и подобные приспособления не нужны, а вот фон магический от них очень высокий, так как для преодоления большого расстояния подобный усилитель мыслей энергии требует массу, следовательно, для разведки также не актуален.

Но самой большой головной болью стал подарок для моих мужчин. Нет серьёзно. Что можно подарить тем, кто может практически всё?

Боже мой, я продумала очень многое, даже самое дикое, но ничего кроме разнообразия в нашей спальне с активностью с моей стороны в голову не пришло. Пока я не поделилась с Катей своей проблемой.

Катя поговорила с мужем. И теперь у них дома, под ёлкой лежат два охотничьих шестизарядных арбалета, двойной набор карбоновых стрел и два телепорта в мир льда и саблезубых волков, и обратно сюда.

Иск сказал, что твари крупные, но в облике змея с ними можно справиться и самостоятельно, а для развлечения будет именно то, что нужно.

Дом сестры встретил нас весёлой суетой и запахом мандаринов и хвои.

Венки из еловых лап и золотистые плетёные "рога изобилия" висели по всему дому, Кирена и Лексан играли с дедушкой Александром, бабушка и Катя выставляли последние блюда на стол в гостиной, весело трещали поленья в камине, искрами играло фиолетовое пламя, поднимая настроение и усиливая ощущения волшебного праздника.

За окном медленно падал пушистый снег. Иск ненадолго снял купол, чтобы свежий снежок усилил ощущение сказки.

И пусть я знала примерную программу праздника, но это не уменьшало ощущение сказки вокруг. Говорят, что чем старше мы становимся, тем меньше верим в чудеса. Возможно, для Земли и её жителей это правда, но для тех, кто окунулся в мир магии, для нас, живущих в мире волшебных существ, это не так. Даже понимание отсутствия в мире Деда Мороза не умаляет значение зимней сказки.

Но кое-что пошло не так, как мы ожидали.

Кирена

Снежные хлопья медленно опускались с неба, танцуя в воздушных потоках, как маленькие феи, о которых мама рассказывала перед сном. Они то и дело цеплялись друг за друга острыми краями, чтобы поздравить с Новым годом и пожелать морозной зимы, а потом поток воздуха разбрасывал их в стороны, чтобы каждая могла поздравить следующую подружку. И, укладываясь спать на мягкую землю, еловые лапы, или дорожки в саду, они тихо желали счастья всем живущим в змеином мире.

Под действием волшебства новогодней ночи звезды на небе сияли ярче, а молодая луна освещала многочисленные тропинки. И, заприметив миниатюрную худенькую фигурку, скользящую по сверкающему льду, засветила еще ярче.

Маленькая девочка, одетая в пушистую шубку, этого даже не заметила. Серебристые кудряшки, которые больше не сдерживала съехавшая в капюшон шапочка, рассыпались по плечам, делая малышку похожей на ангелочка. Острый носик, как и щечки, раскраснелись от укусов вредного Мороза и быстрого шага, но даже это не останавливало девочку. Она была занята поиском…

А ведь еще с утра малышка даже подумать не могла, что поздней ночью отправится в подлесок, за полем, за любимым садом… Одна, без папы, мамы, брата или другой родни. И ведь раньше боялась темноты и скользящих существ, что скрывались в тени вековых деревьев. Так куда же теперь подевался страх? Оказывается, пропал под давлением других, более сильных чувств, не найдя свободного места в душе.

– Где же ты, кто же ты? – прошептала малышка, оглядывая изменившийся лес.

Сильно испугаться малышка не успела, её внимание привлёк короткий всхлип, и девочка не раздумывая бросилась вперёд.

Ей приходилось идти, высоко поднимая ноги, глубина снега была относительно небольшой, но малышка вязла в снегу по колено. Когда она почти дошла до источника звука, он исчез, но она продолжала идти вперёд, уверенная, что там нужна её помощь, пока не вышла на широкую поляну с ледяными глыбами.

– Ты кто? – удивленно спросил мальчик лет семи, чьи глаза на секунду моргнули серебром.

– Кирена, – ответила малышка, застенчиво опустив глазки. – А ты?

– Доран, – гордо вздернув подбородок, отозвался черноволосый парнишка.

– И почему ты плачешь?

– Мужчины не плачут! – сердито буркнул ребенок и шмыгнул носом.

– А кто тогда плакал?

– Не знаю. Зверек, наверное, какой-нибудь.

– А-а-а, ну ладно. Тогда пойду искать его.

– Зачем? – удивился мальчик.

– Ну как, зачем? Если он плачет, значит ему плохо, больно или страшно. А тем, с кем случилась беда, надо помочь. Я пошла. Прощай, Доран.

– Подожди! Это я плакал.

– Что случилось?

– Я сбежал из дома, когда маму и пап забрал суд двенадцати… Случайно попал в пространственный провал… Упал на лёд и застрял…

– Ногой? Рукой? – заволновалась девочка.

– Хвостом…

И в подтверждение своих слов Доран указал за спину. Только сейчас девочка отметила, что кроме серебристо-белой курточки на мальчике ничего нет, а белый хвост, сливающийся по цвету со снегом, сломан ближе к концу.

– Бедненький! – охнула Кирена. – Надо срочно идти домой. Родители обязательно тебе помогут!

– Не уверен, скорее отдадут на суд.

– Да что ты такое говоришь? Мама с папой хорошие! Но если боишься, оставайся тут. Один, в темном зимнем лесу и с зажатым хвостом! Возможно, у тебя кончатся силы, и ты быстро замёрзнешь, чтобы долго не мучился. Иначе смерть твоя будет долгой и мучительной от голода и холода.

Ох, если бы мама узнала, что Кирена пользуется таким способом уговоров, лишила бы магии и развлечений на месяц! Но тут кроме капризного мальчишки никого нет, значит, можно!

– Все, я пошла! – и гордо задрав головку, девочка поползла в по сугробам в сторону дома.

– Подожди! – снова окликнул Доран. – Ладно, помоги выбраться и веди в свой дом. Но если меня убьют, я буду ждать тебя за порогом и не уйду на перерождение, пока не отомщу!

– Подумаешь! – пробурчала девочка. – Я буду жить долго, ждать устанешь.

А дома был переполох… Родители, обнаружившие пропажу дочери, уже собрались на поиски, взяв всех, кроме бабушки Елены, оставив её с мальчиками. Девочка очень пожалела, что стащила у папы ключ от защиты вокруг дома, но её дело было важнее. Не зря ведь она с самого утра чувствовала потребность отправиться в лес. Да и зачем сожалеть, если наказание неотвратимо.

– Пап? Мам? Мы дома…

– Кирена! – воскликнула женщина и бросилась к дочери, подхватывая на руки и прижимая к груди. – Ты зачем убежала?

– Не убежала, а вышла погулять.

– Взломав охранный контур? – строго спросил отец, сверкая расплавленным серебром глаз.

– Простите мама… папа… Но мне правда было очень надо.

– И для чего же?

– Чтобы помочь другу, – серьезно ответила девочка. – Пап, мам, это Доран, и ему требуется помощь.

И только теперь все присутствующие обратили внимание на мальчика со сломанным хвостом. Ребенок ожидал, что сейчас начнутся крики или попытки убить сына предателей, или отправить на суд, как всю его семью. Но всё произошло с точностью наоборот. От вида замерзшего худенького мальчика все заохали и пришли в движение. Буквально за час Дорана вылечили, накормили, отмыли и отогрели. И все это без выражения брезгливости или злости на лице.

Уже поздно ночью, лежа в кровати под мягким одеялом, мальчик думал над ошибочными словами матери о том, что семьи эр Гедас и эр Аспи самое большое зло в их жизни, угрожающее существованию мира. Но никто не должен платить за ошибки родителей. И маленькая девочка с серебристыми волосами была тому примером. Кстати, о ней.

Повернувшись, Доран поправил одеяло и улыбнулся. Кирена, одетая в белую пижамку с бабочками, сладко сопела рядом, махнув на все запреты родителей. Аргументом послужило заявление – а вдруг мой друг опять сбежит, навредит себе и потеряется? Спорить никто не стал. А Доран не возражал против маленькой подруги в лице этой храброй и доброй девочки.

Маша

Когда старшие дети уснули наверху, в том числе Лексан, который умудрялся заговаривать нам зубы почти до возвращения Кирены из леса, женщины собрались в гостиной, а мужчины отправились тестировать свои подарки.

– И куда его девать? Мальчик не предсказуем. А если он попытается продолжить дело своем матери? – я боялась за маленьких богов, и хотя найденный сегодня Доран ничем не выдал своего негативного отношения к моим малышам, оставлять такую большую опасность рядом я не решалась.

– На мой взгляд, хорошо, что ребёнок у нас. Семья эр Полоз уничтожена, но кто-нибудь мог привить ребёнку, последнему из семьи, ненависть к нам и богам, а мы воспитаем его рядом с ними. Детская дружба самая крепкая, и навредить тем, с кем ты вырос… Я думаю, получится изменить его отношение и мировоззрение на наше, пока его психика пластична. – сестра уже приняла малыша в свою семью. И мои слова её не убедят.

– Что ж, Катя. Тогда воспитание этого мальчика на тебе. Только сохраните ли вы его имя? Доран ар Полоз. И как они будут расти? Ведь со временем он начнёт воспринимать Кирену не только своей сестрой, а ты говорила, что видела её с другим, когда она вырастет.

– Посмотрим. У тебя ведь скоро тоже будет дочь, – улыбнулась она, и я поняла, что не о всех своих видениях сестра мне рассказывала.

А ещё, с улыбкой подумалось мне, кажется, я получила свой нежданный подарок на новый год от любимых мужчин. В самом центре моей ауры разгорался маленький комочек солнечного света.

История дополнительная, вторая

Мария

По земному календарю середина мая, в змеином мире уже почти жарко, как в земных южных широтах моей далёкой родины. Изумрудная трава расстилается широким ковром, деревья давно цветут, мелкие звери и птицы видны то ближе, то дальше.

Сегодня в Катиной семье праздник, на который мы все приглашены. Лексан научился оборачиваться в состояние полутрансформации, проще говоря– отращивать змеиный хвост. Но только я и дети в курсе, что без божественной помощи не обошлось.

Нас всех пригласили на праздник. Говоря нас, я имею ввиду себя, моих супругов и детей. Почти всю заботу о сыновьях на себя взяли бабушки. Дома ими занимается Сайна, позволяя мне лишь присматривать за ними, и ни в коем случае не брать на руки подросших мальчишек, а когда мы выбираемся в гости, с ними возится бабушка Лена.

В редкие моменты, когда вокруг нет нянек, я умудряюсь посадить сыновей, похожих на человеческих трехлеток, на колени, обнять и прижать к себе. Всё пытаюсь доказать окружающим, что моя беременность – не болезнь. Но даже мужья меня не слышат, что ж говорить об остальных.

Как и сказала в новогоднюю ночь сестра, скоро у меня будет дочка, и тонкий намёк на её возможный союз с приемным Катиным сыном меня не обрадовал. Отец этого мальчика чуть не лишил жизни моих маленьких богов, принёс немало кошмарных переживаний в мою жизнь, его мать была источником этого решения, и пусть в своих глазах они были правы, принять или простить это я не могла.

Мои любимые поступили проще. Когда я вернулась домой и моими ранами занималась Сайна, они созвали совет двенадцати глав старших родов и потребовали уничтожить преступивших закон против детей. А нового племянника потом приняли как родного. Я не могла. И, несмотря на то, что открыто свою нелюбовь я не демонстрировала, Доран сам старался лишний раз ко мне не приближаться.

В данный момент я с Сидом и Гором каталась на широкой лодке, посредине пруда, в конце Катиного сада. Рыжики повесили полог звукоизоляции, потому что я хотела отдохнуть от детского гомона. Пятый месяц беременности выматывал меня сильнее, чем первые дни жизни двойняшек. Я ничего не хотела, постоянно раздражалась, мне чего-то не хватало, но чего, я и сама не могла сказать. Лучше всего я себя ощущала, когда меня никто не трогал, не пытался развлечь разговорами или показать "что-то новое и интересное". Когда я могла побыть рядом с сыновьями, мне кажется, я заряжалась от них силой и жаждой жизни.

Катание на гропаках мне запретили, но это понятно, я и сама боялась залезать на шестиногую ящерицу размером с огромного бегемота. Купание без надзора запретили. Физические нагрузки запретили. Гулять одной и то запретили. А мужья мои всё меньше времени проводят дома. Их повысили, и теперь Сид занял место начальника своего отдела, поиска потеряшек и разработки систем слежения, а Гор его зам.

Работы у них много, и с этими запретами я почти всё время провожу в доме или гроте, а когда они рядом, их навязчивая опека бесит.

Хорошо хоть, благодаря жемчужным передатчикам, я могу общаться с мамой или Катей без посторонней помощи.

В данный момент они пытались помочь мне расслабиться. Именно что пытались. Потому что унять постоянное раздражение я была уже не в силах, а их несмелые попытки откровенно бесили. Мне всё сложнее было удерживать свою силу в моменты раздражения под контролем, а при приближении супругов она и вовсе становилась нестабильной.

– Любимая, у нас для тебя замечательная новость, – пока Гор управлял вёслами, Сид сел у меня в ногах, а я сидела на скамейке в задней части лодки. – Гор уходит в отпуск, и теперь любые твои желания будут исполняться намного быстрее. Иногда он будет заменять меня на работе, и мы тоже сможем побыть вдвоём.

Он снял бархатную туфельку с моей ноги, стянул капроновый носочек и начал нежно массировать пальчики и гладить щиколотки.

А я не знала, что сказать. С одной стороны, я была рада, что моя оторванность от внешнего мира подходит к концу, с другой ощущала себя ценным музейным экспонатом. Я на самом деле устала от положения любимого животного. А никак иначе обозвать я это сейчас не могла. Я вела какой-то растительный образ жизни.

И если сама беременность меня ни коем образом не угнетала, потому что у меня будет ещё один чудесный ребёнок, моя девочка, которую уже сейчас я ощущаю солнечным лучиком, то поведение моих мужчин, которые носятся со мной, как с особо ценным инкубатором, всё больше выводило из себя.

Я уже говорила об этом сегодня с Катей, и она подтвердила, что это нормальное поведение для не воспитанных женой василисков:

– Они считают нас слабыми, беззащитными и неприспособленными к жизни. И в твоём случае, они вообще-то правы.

– Ну так помоги мне вернуться на землю.

– Ты с ума сошла? Там магии нет, и к твоему сведению, переход в магический мир тоже может навредить твоей дочери.

– И что мне делать?

– Маша, ты сама загнала себя в это положение. Во-первых, я тебя предупреждала, что наши мужчины хотят опекать того, кто даёт им такую возможность, а меры не знают. Во-вторых, тебе до их уровня ещё расти и расти, а для того, чтобы быть почти на равных, тебе стоило начать учиться. Даже сейчас, чтобы ты и твоя девочка чувствовали себя хорошо, тебе нужно практиковаться в магии. А если она наследует силу твоих мужчин, то и получать энергетическую подпитку будет от них. Твоя стихия – земля, возможно, есть спящая сила воды, Змея чем-то тебя наделила, но это в основном идёт двойняшкам, а ты передатчик, и насколько я знаю, даже не пытаешься эту силу как-то использовать, а твои мужчины наделены иной стихией – огнём. И ты не можешь дать дочери огня, если его нет в тебе. Кстати, что у вас с интимной стороной?

– Нет ничего, как будто они своё дело сделали, и я им больше не интересна. Они, как только узнали, что у нас будет маленькая, прекратили спать со мной. Вернее, спим мы вместе, но…

– Ясно. Вот опять же, если тебе это нужно, ты должна настаивать. Маш, они считают тебя хрупкой малышкой, боятся навредить, а ты им потакаешь.

– А что делать– то?

– Ну, насчёт передачи силы, Иск ещё может им подсказать, а о гиперопеке и сексе говори с ними сама. Это ваша жизнь, и я не чувствую себя вправе решать ваши проблемы за тебя. Если хочешь что-то изменить – действуй.

И сейчас, когда я смотрела на них, и как будто шоры с глаз упали. Голодный взгляд Сида, когда он нежно разминал мои стопы, и Гора, который работал вёслами и демонстрировал себя, а бисеринки пота разбегались по его широкой груди. Я пришла к выводу, что сама позволила им отдалиться от меня, или себе от них, спрятавшись за обидами… Сама позволила загнать себя в эти рамки, стараясь не нервничать и не скандалить по мелочам, засовывая себя в ещё более психологически некомфортные условия.

И решила начать восстановление душевного равновесия и мира в нашей семье с улыбки.

Ни у кого нет готовых и шаблонных способов примирения, каждый раз мы ищем их заново. И в этом заключается наша работа над собой и своими ошибками.

А ещё совсем неправда, что я не училась использовать силу. Например, я очень быстро научилась восстанавливать моховой пол после детских когтей, снимать любую защиту с помещений в доме, опустошать чужие магические плетения и наполнять их силой обратно, удерживая чужие контуры. Вместо детских сказок часто читала малышам основы бытовых магических практик. Просто не афишировала, боясь, что и это мне запретят.

А сейчас в прикрытой пологом невидимости лодке я собиралась соблазнить своих мужчин. Ну или доставить себе удовольствие, если они будут только наблюдать.

Животик почти не выпирал, пятый месяц, беременность ещё не особо заметна, вид такой, как будто я просто плотно покушала. Платья в такую жару я носила лёгкие. Сейчас на мне был свободный синий сарафан на широких бретельках, с завышенной талией и квадратной юбкой. Чуть откинувшись на невысокую спинку, я согнула ногу, которую не массировал Сид, и поставила стопу на скамейку. Юбка задралась так высоко, что стали видны мои трусики. Рука мужа на секунду сжалась чуть сильнее, но он продолжил разминать пяточку и плавно переносил свои усилия на икру.

А я, продолжая улыбаться, спустила лямки на середину плеч, при этом грудь, немного налившаяся за последние месяцы, выглянула наружу, показав край потемневших ореолов сосков. Голод в глазах Гора и его замедлившиеся гребки сказали мне много больше, чем мои мужчины смогли бы выразить словами. Похоже, они тоже соскучились по мне, но пусть ещё понаблюдают, ведь это они лишали нас близости в последние два месяца.

Я крутила между пальцами локон и мягко проводила им по бархатистой коже, спускаясь от ключиц к груди. Массаж прекратился, Сид окончательно завис, его взгляд блуждал между моим задравшимся подолом и грудью, а я чуть повела плечами опуская лямки ещё ниже и оголяя вершинки груди.

– Малышка, может не стоит? Это может навредить ребёнку.

– Если вы будете осторожными и не станете торопиться, то всё можно. И как учёный, Сид, ты должен это понимать, – я приподняла свои груди в руках и слегка сжала их, чуть прикусив, а затем облизав губы.

Но мальчики всё ещё держались, не смотря на мои провокации.

– Мари, мы же все помним, как сильно ты уставала после наших совместных ночей. Тебе нельзя так напрягаться, – кажется, Гор и сам был не рад, что вспомнил про ночи, потому как взглядом он уже стащил с меня синюю тряпку, и сейчас, как минимум, целовал мою грудь.

В этот момент я чуть не разозлилась на его выдержку, но вовремя одёрнула себя. Я хочу найти наши точки соприкосновения, и если в этот период нашей жизни они есть только в горизонтали, значит будем использовать их.

Я чуть шире развела ноги, давая рассмотреть моим мужчинам губки, бесстыдно выделяющиеся под белой тканью. А пальцами начала кружить по ореолам, заставляя соски, ставшие очень чувствительными, собраться в твёрдые горошинки.

Да, мои дорогие, смотрите на меня, бандерлоги. Я хочу, чтобы ваши змеиные мозги в союзе с тестостероном отказали в приёме бредовым идеям, в том числе о недопустимости близости во время моего деликатного положения.

– Мне нервничать нельзя, и нужны положительные эмоции, в том числе те, что вы можете мне дать через ласку, – одной рукой я продолжала играть с грудью, а вторую опустила вниз и провела по центральной части трусиков.

Сид судорожно сглотнул и вцепился пальцами в край моей скамейки. Я чуть надавила на ноющее от желания местечко, не отрывая взгляда от его лица, и судорожный всхлип сорвался с моих губ. Ещё несколько раз провела пальцем вверх и вниз, распаляя себя, пока не ощутила, как влага начала проступать через тонкое бельё.

Перевела затуманенный взгляд на Гора. Он жадно ловил глазами каждое моё движение. А когда я пальцами отодвинула край трусиков, и мой палец скользнул под них, он не выдержал и бросил вёсла. Если бы их не удерживали кольца, то палки бы мы потеряли.

Спустя пару мгновений меня жадно целовали любимые мятные губы, сарафан улетел под скамейку, бельё застряло на лодыжках, в четыре руки они ласкали меня, лодку немного шатало, но мысли об этом были где-то на грани сознания.

Гор сел на скамейку, усадил меня спиной к себе, широко раздвинув мои ноги, и медленно опустил на своё достоинство.

После двух месяцев воздержания я ощутила каждую его венку. Мои мышцы так плотно обнимали его, что первый оргазм накрыл меня буквально после пары движений, а муж продолжал приподнимать и опускать меня, поддерживая под бедра.

Сид устроился перед нами на коленях, и когда первая волна отпустила меня, наполняя тело удовольствием, приник губами к клитору и дразнил его, пока я медленно скользила по члену брата.

Они дали мне насладиться ещё одним полётом, после чего Сид помог мне встать, в четыре руки они быстро меня одели… и Гор снова сел на вёсла, а его брат усадил меня на колени и продолжил нежно целовать и ласкать ладонями спину.

С этого дня наши отношения вновь стали налаживаться. Зять рассказал моим мужчинам, что нужно подпитывать нашу дочку их силой, и они прониклись. Я стала спокойной и удовлетворенной, а постоянное присутствие одного из мужей дома развязало мне руки, и я могла и гулять, и ходить по магазинам, и подбирать вещи малышке, и отдыхать от сидения в четырёх стенах. Они по очереди учили и развивали мои силы. Мы больше говорили, узнавали и проникали друг в друга. И в тоже время у меня появилось своё личное пространство, я больше не занимала лабораторию Сида, мне оборудовали мою комнату на солнечной стороне, где я могла разместить и мольберты, и гончарный круг, и паяльник – чтобы творить. Теперь, если я хотела поделиться с ними, то просто приглашала к себе в мастерскую.

А в третий день календарной осени под моё шипение и тихий мат из смежной комнаты с помощью Сайны родилась маленькая девочка с золотистыми волосиками. Мой медный ангел – Кира эр Аспи.

История дополнительная, третья

Я собирала вещи. Прошло шестнадцать лет со дня рождения моей дочки. Шестнадцать лет, в течение которых наши отношения с мужьями практически не двигались с мёртвой точки. То немного продвигаясь вперёд, то откатываясь назад.

Первые годы жизни Киры я была поглощена заботами о ней и нашим новым домом. Я создавала уют, дарила всю себя любимым. В конечном счёте окончательно увязла в быту, растворилась в семье, потеряв иные ориентиры и точки опоры. Мои мужчины с каждым годом относились ко мне всё спокойнее, не равнодушнее, но так, будто я уже никуда не денусь и им нет необходимости стараться и работать над нашими отношениями.

Месяц назад я договорилась с Катей, и она отправила Киру учиться в свою академию, где сестра училась и преподавала до рождения дочери Светланы. Я бы не торопилась, но слишком часто возле нашего дома крутилась блондинистая макушка наследника семьи Полоз.

Дом, казалось, осиротел без моей малышки. Сид и Гор были постоянно заняты своим новым проектом, в подробности которого меня не посвящали.

Сыновья в десять лет полностью обрели свою память и божественный облик и теперь навещали меня редко, занятые своими делами. Я не обижалась на них, понимая, что их дела и заботы важны для всего мира змей, а я, хоть и была их матерью, занимала далеко не первое место в расстановке приоритетов.

В какой момент состояние и ощущение одиночества довели меня до точки невозврата? Или это случилось после предложения мужей завести ещё одного ребёнка, раз мне скучно? Неважно.

Я давно поняла, ещё лет десять назад, что очень поторопилась выйдя замуж, приняв влюблённость и очарованность за любовь. Спустя ещё несколько лет осознала, как теперь сильно люблю моих мужчин, не за что-либо, а скорее вопреки их удалённости от меня. Это чувство зародилось из уважения их как личностей и спутников, признание достоинств и достижений. А не из романтики или хорошего секса. Но я поняла, что на ответную и сильную любовь с их стороны смогу рассчитывать лишь став достойной спутницей, а не домашней тенью.

Что ж, что больше меня здесь ничего не держит. Дети выпорхнули из дома. Сид и Гор – большие самостоятельные мальчики, да и вряд ли сразу обратят внимание на моё отсутствие, зная, что в последнее время я пропадаю в гостях у матери или сестры по несколько дней.

А я хочу увидеть и другую жизнь. Благодаря оставшейся у меня божественной силе, уйти в мир, где находится Кира, для меня не составит труда.

Пришло время познать себя, понять, чего же я хочу от судьбы и окружающих, обрести новый смысл и силы жить. Возможно стать достойной моих василисков, а возможно открыть для себя новые пути.

Одежда и деньги были уложены в безразмерный чемодан, все мои инструменты и принадлежности для творчества убраны в отдельный ящик. Последней я сняла со стены спальни картину с моими василисками.

Они оказались совсем не такими, какими виделись при знакомстве. А может, это я сделала их такими? Слишком много отдавала себя, не требуя ничего, кроме ласки в ответ. Сама позволила задвинуть себя на уровень домашней утвари или любимой зверушки.

Мало уделяла внимания и времени своему развитию.

Что ж, пришло время всё исправить.

Я подняла вещи левитацией и шагнула в длинный тоннель межмирового перехода

На кровати сиротливо лежал белый лист бумаги, на котором витиеватым почерком было выведено всего пара слов:

"Я вернусь"

Конец.