Текст книги "Василиски и другие неприятности (СИ)"
Автор книги: Мария Шорох
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)
Последний страх и неуверенность ускользнули от меня с первым поцелуем. И больше они не давали мне времени испугаться своей случайной смелости.
Руки Гора путешествовали по моим ребрам и животу. Волосы мои он перекинул на правую сторону и целовал шею, спускаясь дорожкой позвоночника к лопаткам и плечам. Сид исследовал мои губы и грудь. Эта сладкая пытка продолжалась, пока у меня не закружилась голова и не подкосились ноги.
Гор поддержал меня со спины, прижав к теснее к себе.
– И куда же девочка собралась? – прошептал Сид, лаская языком ухо, накрыв рукой трусики.
– Кажется, малышка, хочет убежать как маленькая змейка. – включился в его игру брат.
– Я с удовольствием понаблюдаю за тем как движутся её бедра из стороны в сторону, но чуть позже. Да малышка?
Я в некотором стопоре пыталась догнать, о чём это они. Потом представила эту картину. А когда шестерёнки встали на место, и я уже набрала воздуха, чтоб возмутится, меня заткнули, и надо сказать очень действенным способом.
Трудно возмущаться, когда рот занят, рука сминает грудь, а другая зарылась в волосы, ещё одна пара рук гладит внутреннюю сторону бедер, и пояснице достаются поцелуи и игривые укусы.
О, черт, пусть говорят, что хотят, только не останавливаются.
Я не подозревала, что у меня чувствительная поясница, я и подумать не могла, что нежные поглаживания лопаток могут сводить с ума от предвкушения. Однозначно, я не знала своё тело, а мальчики сейчас устроили мне полноценный тест драйв.
Под коленями мне было чудовищно щекотно, грудь и попка давали, скорее, эмоциональный отклик, а вот ласки живота, поясницы и бедер, вполне физиологически заставляли меня выгибаться на встречу рукам и губам моих мужчин.
Поцелуи в губы, шею, плечи и ключицы кружили голову. Но чувство отстраненности не отпускало меня.
Я старалась не стоять столбом и пыталась хотя бы погладить их, коснутся рельефного живота или провести пальцами по груди, но быстро поняла бесперспективность своих действий. Рыжики дорвались, и сейчас я могла участвовать исключительно как пассив, держась за крепкие плечи или зарываясь в волосы одного из братьев, отвечать на поцелуи.
Когда возбуждение достигло границы, и ноги совсем отказывались меня держать, Сид подхватил меня на руки и за два шага донёс до кровати.
Сегодня, наверное, был первый раз, когда я оценила любовь деверя к гигантомании. На моей кровати мы легко поместились втроём.
Мальчики помогли мне полусидя устроится на подушках и пока Гор последовательно целовал мои пальчики на руках, Сид чуть отстранился и внимательно посмотрел мне в глаза.
– Гор, кажется, наша девочка слишком много думает.
– Она ещё в состоянии? – он даже оторвался от моей руки.
– Милая, а у тебя мужчины были?
– Был. – сипло пискнула я.
– А, удовольствие ты от этого получила?
У меня было ощущение, что они выворачивают мою душу на изнанку, а вспоминать о своем единственном любовнике было неприятно. Учитывая, что всё что было, можно описать двумя словами – больно и никак.
– По глазам вижу, что нет. – Гор поджал губы.
А я уже почти готова заплакать. Усталость, перегорающее возбуждение, жалость к себе. Не знаю. Но стало так невыносимо себя жалко.
– Тш, – в этот раз поцелуи Сида начинаются в уголке глаз и спускаются по виску на щеку. Они призваны успокоить меня.
Дыхание гора согревает шею.
– Маленькая, закрой глаза. И постарайся не думать, а чувствовать себя. Пока ты не поймёшь своё тело, тебя так и будет кидать из стороны в сторону. А мы же все хотим, чтобы тебе было хорошо с нами. – его рокочущий голос затрагивает самые потаённые уголки моей сути, вызывая пламенный отклик. И на месте остывающего возбуждения зарождается новая чувственная волна.
Я судорожно кивнула. Потому что я хочу узнать каково это, ощущать свой полёт. Наш полет.
Пока я крепко жмурила глаза, Гор выключил освещение. А Сид, уложил меня на живот поперёк кровати и начал профессионально разминать мои мышцы.
Теперь, даже пожелай я увидеть, что происходит вокруг, не смогла бы понять, если бы опиралась исключительно на зрение.
Пока Сид колдовал над моей спиной, Гор поймал в плен своих горячих рук мою ступню.
– Какие изящные ножки. – его пальцы творили волшебство. Надавливая и массируя пальчики, он посылал тонкие импульсы по всему телу, и те концентрировались внизу живота.
Сид нечто похожее делал со спиной. В воздухе поплыл аромат масла, которым они смазали руки.
Горячие ладони на спине разносят десятки крохотных звёздочек по кровотоку. Я забываю про осознание и отдаюсь ощущениям.
Сколько они ласкают меня я не знаю, моё тело плавится, с губ срывается первый стон.
Ощущения от ласки накатывают как лавина, вначале слабые отголоски сменяются раскалённой лавой в крови. Мне уже мало их рук и губ, путешествующих по моему телу.
Я извиваюсь, приподнимаю бедра, в слабой попытке стать покорённой вершиной.
Внутри всё пульсирует и горит.
Меня перекатывают на спину, и Сид целует мою шею, чуть покусывает ключицы. А Гор ласкает бедра и всё увереннее подбирается к их стыку. Мои стоны заглушают губы его брата, а я уже схожу с ума, от чудовищного накала желания. Кажется, что горит каждая клеточка, каждый поцелуй отдается пульсацией между ног.
Когда мы остаёмся с Гором вдвоём в целом мире? Он поднимает мои ноги вверх, разводит их в стороны и плавно входит в моё тело.
Крик радости срывается с губ, я уже не могу терпеть, и на каждое его движение я отвечаю ещё более громким криком.
Он крепко держит меня, не давая двигаться, толчок, ещё и взрыв внутри.
– Наша чувственная девочка, – нежный шепот, сладкий поцелуй в губы, от Сида, про которого я успела забыть.
А Гор чуть ускоряет темп, заставляя меня ещё ненадолго подняться ввысь.
Когда он ложится рядом со мной и нежно гладит грудь, играет с горошинами сосков, я просто нежусь в его ласке. Сид не торопится занят место брата, он лежит с другой стороны, поглаживая мой живот, давая мне прийти в себя.
Несколько минут мы просто лежали и целовались с Сидом. Гор ласкал мою спину, спускаясь от затылка к пояснице и обратно, поцелуи, нежные укусы и поглаживания. Потом он осторожно приподнял мою ногу, чуть согнул её в колене и протер влажным полотенцем мои складочки и внутреннюю поверхность бедер. Отрезвляющее прикосновение прохладной ткани сменилось теплыми пальцами. Нежно, ласково они играли свою музыку на лепестках. А я теряла голову, от захлёстывающих ощущений. Сид чуть прикусывал мои губы и тут же зализывал места укусов. Наши языки сплетались в рваном ритме. Он обнял меня за плечи и перекатился на спину, увлекая за собой, помог мне сесть на себя, направляя член в меня рукой.
Я попыталась скользить по нему вверх и вниз, но Гор чуть надавил мне на плечи, а Сид положил руки на бёдра.
– Пока не стоит. Ты не получишь, то что мы хотим тебе дать. – рыжик устроился за моей спиной, лаская шею и спину, поглаживая руками бедра.
Сид начала показывать мне как двигаться, чуть раскачивая мои бедра вперёд– назад.
В этот раз всё было иначе. Я разгоралась постепенно, с каждым движением я поднималась на шаг ближе к небу, мои стоны отражали ощущения, а в момент кульминации меня выгнуло дугой, я прижалась к Гору, который в этот момент, поглаживал и чуть надавливал на мой живот, обнимая меня со спины, и захлебнулась бы криком, если бы он не заглушил его своими губами, развернув мою голову к себе.
– Очень страстная девочка. – прошептал он отрываясь от меня.
Сид приподнялся на локте и, обняв за плечи, уронил на себя.
– Мы ещё не закончили. – чуть болезненный, на припухших губах поцелуй, и я оказываюсь на спине.
Он использует туже позу, что и брат, удерживая мои ноги поднятыми и разведёнными. Резко, жестко и чуть грубо, но это помогает мне поймать ещё пару отголосков оргазма.
После чего мои мужчины помогают мне вытереться, укладывают головой на подушку и устраиваются рядом со мной под одеялом. Прежде чем уснуть, я чувствую их нежные поцелуи.
Проснулась я на груди у Сида, кажется. Под моим ухом мерно билось его сердце. Одной рукой я залезла под подушку, а вторая покоилась на его животе. Но разбудил меня не стук в его груди, а дискомфорт в придавленной попе, на которой спал головой второй из братьев, стянув с меня одеяло.
Воспоминания о прошедшей ночи пронеслись в голове. У меня от смущения загорелись уши. Не знала, что могу быть такой. И уж точно не знала, что это может быть так. Так приятно.
Я попыталась чуть отползти от ребят и размяться. С ними здорово просто лежать, но у меня уже затекло всё.
Вот только мои телодвижения не остались незамеченными нижним братцем.
Правильно, одно дело, когда лишняя тяжесть с груди пропала – можно вздохнуть свободнее, а когда убегает подушка– это кого угодно заставит глаза отрыть.
– Кто-то уже выспался? – в его ехидном голосе, теперь я уверенна что это Гор, прозвучала откровенная провокация.
Его рука обняла мои бедра.
– Это так сладко, лежать и вдыхать твой запах.
Я с ним краснеть никогда не перестану. Но кроме смущения, я ощутила легкую волну возбуждения от его слов.
Такс, если я хочу выбраться из кровати, надо действовать быстро. А то чуют мои нижние девяносто, если сейчас проснется второй братец, меня ждёт повторение ночной акробатики.
– Гор, мне очень надо выйти.
– Ну, если очень надо, тогда иди. – он ещё раз глубоко, с наслаждением, вздохнул и убрал руки.
– Возвращайся скорее, малышка. – хриплый со сна голос Сида, догнал меня у самой двери, когда я накидывала халат.
Вовремя я сбежала. Не могу сказать, что просыпаться с ними рядом неприятно, но это как-то слишком.
До ванны добежала без приключений, душ взбодрил, а во время чистки зубов в голове выстрелила мысль: "А мы предохранялись?"
Это у василисков фигня какая-то с зачатием. Там только по большой любви со стороны женщины дети появляются. А у меня таких проблем быть не может в принципе.
Копаться в сланцах. Мне срочно нужна Катя.
Сестра нашлась на кухне. Дети купались-умывались со своим папой, пока она готовила завтрак.
– Доброе утро. – я не знала, как начать разговор на щекотливую тему, но и тянуть до прихода племянников нельзя.
– Доброе, – усмехнулась Катюха, кинув прищуренный от улыбки взгляд в мою сторону. – Таблетки на верхней полке крайнего шкафчика.
– Спасибо. – пискнула я не зная куда девать руки и глаза.
– Заваривай кипятком и пей по утрам вместо чая. Это травы. Вреда не будет. – а потом её взгляд стал слегка укоризненным. – И ставьте звукоизоляцию в твоей комнате. Дети, конечно, крепко спят, но если проснутся, могут испугаться и пойти спасать тебя от бабайки.
Я готова была провалиться сквозь землю.
– Это был экспромт. – я достала баночку с спрессованными травяными таблетками и бросила одну в чашку.
– Да мы с Иском так и поняли, когда заглянули к тебе. – я хотела провалится под пол. – Спасибо за разнообразие.
Катюшка перевернула очередную порцию оладушков на сковородке, а затем ткнула лопаткой в деревянный квадратный поднос.
– Я отложила вам оладушек, с холода возьми сметану и не забудь варенье и колбасы с сыром. Я думаю твои ребята не откажутся от завтрака. И кофе им сделай, чтоб чашки не перепутать.
Когда я пунцовая собрала всё на поднос и собиралась уходить Кошка оторвалась от медитации над оладьями и сказала:
– Я рада, что у тебя всё нормально складывается, и ты не торопишься связывать себя узами, Мышонок. Но не забывайте про полог тишины.
– Язвочка.
– Фыр.
– Спасибо!
К себе я возвращалась в смешанных чувствах. Промелькнула мысль, что первый совместный завтрак я несу им в постель.
И вот я вся такая чистая в халатике впархиваю в комнату, а она пустая. Кровать заправлена. Бельё моё вчерашнее скромненько лежит на стульчике. А рыжиков нет.
Передать словами моё разочарование и резко нахлынувшую пустоту нельзя. Сил хватило лишь на то, чтоб поставить поднос на стол и доползти до кровати.
Я не понимаю, что пошло не так? Почему они ушли?
Я бы поняла уйди они ночью, но проведя её со мной, проснувшись рядом, уйти не прощаясь?
И Сид, он же хотел, чтоб я вернулась быстрее.
Первая соленая капля сорвалась с ресниц и тут же была размазана по щеке. Чёй-то я реветь собралась? Ушли и ушли. А мне нужно травки пить, чтоб потом не ловить земноводных и алименты не вытряхивать.
Допивая отдающий полынью чай, я уже взяла себя в руки. И даже улыбалась. Нет, ну право-слово, чего я расстраиваюсь? У меня была сказочная ночь и милое утро. А ребят могли вызвать домой, по работе, да мало ли по какой причине их не оказалось там, где я их оставила. Они не игрушки, чтоб сидеть там, где хозяйка их посадила. Но вот за отсутствие записки или банального предупреждения об уходе я отыграюсь.
Как смеется Катя, самое сложное в отношениях с василиском, перекроить его мышление и выпутаться из-под навязчивой опеки.
В течении сорока минут, пока я медленно завтракала, хвостатики не вернулись. Остатки завтрака я вернула на кухню. А затем и вовсе забрала малышню гулять в сад. Иск с Катюшкой так нежно смотрели друг на друга, что мне захотелось немного побыть феей, и оставить их наедине.
Лексан и Кирена катались с горок, потом мы набрали желтых и красных опавших листьев в саду и отправились ко мне в комнату. Я нарисовала несколько танцующих феечек, и мы делали им платья, юбки и крылышки из листвы. Лексану это быстро надоело, и для него я изобразила карандашом кораблик, который он с удовольствием оформлял полыхающим огнём из листьев. Спустя три часа малышня убежала к, спустившейся готовить обед на кухню, Кате, хвастаться своими работами.
А я захватила несколько только сделанных эскизов и попросила её отправить меня до вечера к родителям.
Мама работала в саду, и я со спокойной душой ушла в мастерскую. Папка только закончил покрывать лаком очередную деревяшку и раскрыл двери "гаража", чтоб выветривались ацетоновые пары.
Для себя украшений я ещё не придумала, а вот для племяшки идея была. Она унаследовала Катюшкину силу, воду и землю. Каким образом она проявится в будущем не известно, но я создала образ голубого мака, с перламутровыми лепестками, грушевидной жемчужиной по центру, как пестик и крохотными жемчужинками тычинками, на металлических стержнях. Сделаю серёжки, а потом решу, стоит ли делать подвеску или ожерелье. Кольцо точно не получится, слишком громоздкое, для детской руки, а в более взрослом состоянии, слишком детское, чтоб носить.
И мне кажется, Катя делает большую глупость, держа детей под неусыпным контролем. Им бы со сверстниками общаться, играть, дурачиться, учится контактировать. Пусть у меня не очень складывались отношения с одноклассниками и однокурсниками, но я всё равно общалась, выезжала за город, участвовала в ориентировании, ходила на квартирники. А во время учёбы в школе так вообще, пропадала часами во дворе с приятелями.
Как бы малышня не оказалась оторвана от социума в будущем.
Основу будущих серёжек я сделала металлическую. Драг металлы мне так и не выделили, и взять их было негде. К тому же с железом меньше возни. У папы есть тонкие листы, вот их и буду мучить, пока чашечка цветка не родится.
Плотную негорючую куртку, перчатки с кольчужной поверхностью, маска на всё лицо и газовая горелка.
Два часа пролетели как миг, но к их окончанию основа была готова. Даже маленькие прожилки на лепестках были, как настоящие.
Я нанесла первый, основной слой краски, и оставила заготовки на столе сохнуть. В следующем этапе нужно будет детальнее прокрашивать все изгибы и трещинки, уплотнять цвет. Но уже красиво получается. Я думаю Кирене понравится. Тем более скоро Новый Год. Тогда и подарю.
Катя обещала забрать меня домой перед ужином, и в ожидании неё я устроилась на кухне с мамой. Я показала ей свои эскизы, а она предложила мне сделать для, Кири ожерелье из нескольких цветочков, крупный по центру и уменьшающиеся бутоны по бокам, пять или семь к общей сложности.
Наконец я решилась спросить:
– Как тебе ребята?
– Я не знаю, Машунь. Они мне понравились, но… Мне, кажется, они не полностью себя показывают. Вроде, всё в порядке, балбесы обыкновенные и увлечённые, но под этими образами есть что-то, что меня настораживает. Мне хочется верить, что у ребят просто крепкий внутренний стержень. Но мне видится жесткость и… это наводит на не самые хорошие мысли. Я пол ночи сегодня ворочалась и анализировала их поведение, жесты, взгляды. Они видят себя ведущими, и тебе будет довольно сложно в дальнейшем настаивать на своём. Может я что-то не так поняла, может тебя это даже не коснётся и связано только с их деятельностью. Но я очень тебя прошу, будь внимательна. Я не уверена, что сейчас они те, кто нужен тебе. Может в будущем, но не сейчас.
***
Не могу сказать, что отмахнулась от маминых слов, всё же я привыкла к ней прислушиваться, но и не восприняла их всерьёз. Рыжики и жестокость? Не верю. Может в вопросах дрессуры или в опытах на лабораторных мышах, или кого василиски используют, но не ко мне.
К чему тогда все ухаживания и эта нежность. Не могут же они скрывать жестокость постоянно. Так что глупости всё это.
После ужина я ушла к себе, думать над эскизом колечка. Я всё-таки решила, что маленький, полураскрытый бутон сделать можно. Он и мешаться не будет и малышке понравится.
Просидев до второго часа ночи, подспудно надеясь на то что эти змей облезлые придут, я чуть не уснула над столом.
Плюнув на свои фантазии, я сходила почистила зубы, в комнате разделась, спать я предпочитаю голой, чтоб ничто не мешало отдыхать коже и растянулась под одеялом.
Я почти уснула, была в той точке, где реальность смешивается со сном, когда ощутила, что одеяло немного шевелится.
И уж совсем сном можно считать два теплых тела, которые оказались рядом.
***
Утро было с запахом мяты и малины. Ещё не открывая глаза я ощутила, как моя подушка дышит, а на спине лежит чья-то конечность.
Пришли значит. Ну ладно. Послушаю, как они будут оправдываться.
И никакого завтрака им!
Сегодня я пожалела, что в этом доме к каждой спальне не прикреплена своя ванная комната. Оставлять братцев одних, больше, не хотелось. По крайней мере, пока я не услышу ответов на мои вопросы.
Но вопрос чистки зубов в любом случае в приоритете. Говорить с мужчинами в кровати и издавать амбре не могу. Это как есть в мастерской или писать маслом в вечернем платье. Не могу совмещать некоторые вещи. Просто не могу.
Уходила я тихо, и, кажется, никого не разбудила. Вернулась буквально через пятнадцать минут, свежая, чистая и готовая к диалогу. Только вот у мальчиков были свои планы.
Я попыталась их разбудить, но они не отреагировали ни на хлопок закрываемой двери, ни на моё: "Доброе утро, земноводные!", сказанное довольно громко. А вот потом я совершила стратегическую ошибку, когда забралась на кровать, чтоб добудиться василисков физическими методами.
Стоило оказаться между ними, как я оглянутся не успела, и оказалась распластана на постели, а надо мной нависали два довольных лица со смеющимися взглядами.
– Значит мы земноводные, малышка?
– А ещё, хладнокровные, противные чешуйчатые!
– Какая ты эрудированная в вопросах нашей физиологии. – один из них уже справился с пояском халата и жадные руки побежали исследовать мою кожу.
– Лапы прочь, я сердита. – вместо выполнения моей команды мои вытянутые руки свели у меня над головой и удерживали всего одной ладонью.
– Мы умеем просить прощение. Даже у сердитых мышек. – провокационно муркнул, наверное, Гор, мне в ушко и начал целовать в шею. Поцелуй в губы, со вкусом мяты, уносящий мои мысли далеко от попытки разобраться, что же вчера произошло. Я пыталась его укусить и как-то ещё выразить своё возмущение, но ответный укус, а затем волнующее касание языком, обиженного места. Рука, вольно скользящая по плечам и груди.
И руки мои свободны, но вместо того, чтоб оттолкнуть, я сама зарываюсь в рыжие волосы, потому что-то, что творит Сид выдержать и остаться в трезвом уме– невозможно.
Мои ноги раздвинуты, а между ними устроился он и, господи, что он там делает и пальцами, и языком, и… о боже!
Я, конечно, теоретически знала, что так тоже делают. Но одно дело знать, а ощущать, как пальцы проникают внутрь и кружат там, находя самые невозможные точки. Когда язык дразнит и задевает напряженный клитор, а потом его же и сжимают губами или чуть прикусывают. Не могу сравнить с тем сумасшествием, что я испытала прошлой ночью, но это было похоже на вспышку света где-то внутри.
Гор гасит поцелуями мои стоны и ловит дрожащее, выгибающееся тело. Ещё несколько минут они просто целуют меня по очереди. На губах Сида я ощущаю свой вкус. Странно, солено-терпко, но не вызывает отторжения.
Я далеко не сразу вспоминаю, зачем их будила, по телу гуляет радость и удовольствие. Но мозг мой в итоге встаёт на нужные рельсы.
– Братцы-кролики, так куда вы вчера сбежали? – рыжики не ожидали от меня вопроса так быстро.
– Маленькая, нас срочно вызвали по работе. – коварные хулиганы отвлекают меня поцелуями, но я не сдамся.
– А вам западло было две строчки черкнуть и оставить записку, чтобы я не волновалась лишний раз? И что за работа? – Сид фыркнул и оторвался от моей шеи, чтобы чуть отстраниться и опереться головой на согнутую руку и рассматривать меня. А может, чтоб рассказать, не отвлекаясь на мое тело.
– Мы работаем в отделе следователей по международным преступлениям. Конкретно мы, заняты похищениями на северной территории, да и подключают нас не сразу, а лишь, когда выясняется, что искомого василиска на наших территориях нет.
– Но ты же понимаешь, что медлить мы в такие моменты не имеем права? – он поворачивает меня спиной к себе и пока его рука играет с моей грудью, губы путешествуют по шее и ключице.
– А выскочить на кухню и сказать? Это же дело минуты. – мои извилины начинают распрямляться и растворяться под хитрым прищуром зелёных глазах.
– А ещё одеться, показаться семье твоей сестры.
– Иск с Катей нас ночью видели. Да и завтрак, я не для себя одной в комнату тащила. – и почему мне кажется, что они усилено меня отвлекают?
– Ты нам завтрак несла? – сквозь изучающий жадный взгляд пробивается нежность.
– А сегодня, мы можем рассчитывать на твою щедрость? – и глазки, повернувшего меня в свою сторону Гора, таки несчастные. Котик из Шрека нервно курит в сторонке.
– А вдруг вы опять убежите?
Я тоже умею изображать котика.
– Маленькая, ты не хочешь нас отпускать? Мы так тебе дороги?
О-хо-хо. Куда то меня не туда заносит. А эти змейсы сразу всё подмечают и используют.
– Да идите куда хотите. – вспылила я, больше злясь на себя и то, как быстро я стала к ним привязываться, чем на проницательность рыжиков. Попытка встать, кстати, с треском провалилась, придавленная загребущими лапами.
– Это приглашение? – и ладонь так ненавязчиво скользнула туда, где недавно я удалила лишнюю растительность.
– Э, нет. Я ещё не готова.
– Гор, может сводим нашу умницу на завтрак к себе, раз она готовила вчера, сегодня наша очередь её баловать.
– Солнышко, а у тебя платьице есть?
Уже одеваясь я уверилась, что меня активно водят за нос. Никакой реальной ясности ни о их работе, ни о вчерашнем происшествии я не услышала.
Но уловить нужные мысли и направить разговор в интересное мне русло не удавалось.
Платье канареечного цвета средней длинны с пышной юбкой и пояском на талии, выглядело достойным, чтобы одеть его в гости. Мальчики были в форме. У обоих белые рубашки, темно-зелёные штаны и китель у Сида, и чёрные у Гора. Значит работают мальчики вместе, но на разных должностях или разные функции выполняют. Не удивлюсь если Сид аналитик, а Гор занимается силовым решением задач.
Мы перенеслись в большую светлую комнату, стены в ней были отделаны песчаного цвета камнем. Или на самом деле были каменными? Две большие кровати, по размерам каждая, примерно, как моя. Окно во всю стену, занавешенное лимонной органзой, мшистый пол, оказавшийся настоящим мхом.
– Это правда мох? – у меня в голове не укладывалось, что так можно жить.
– Да, мамина разработка. Он не требует дополнительной подпитки или орошения, всё необходимое поступает через сеть тонких каналов в нижнем слое грунта. Просто раз в неделю она на час включает установку и весь пол в доме получает нужное питание.
– У меня нет слов.
– Самое приятное, что этот мох поглощает весь мелкий мусор и пыль.
– Хочу такой пол.
– Малыш, как наша жена, получишь самый новый вид. Может ты заметила в пещере голубой мох? Он имитирует воду, с его помощью мама хочет создавать целые картины лесных озёр в комнатах.
Ну не могу же я сказать, что согласна? Хотя, чертовски соблазнительное предложение.
– Я подумаю.
– И они будут светится по ночам, – добил мою фантазию Сид.
Не знаю, как я удержалась от крика "да!", но зубы я сжала почти до хруста. Ребята правильно поняли моё состояние, но решили не усугублять, а отшутились:
– Кажется, сейчас наша девочка сгрызёт свои зубки от голода.
– А как наша красавица относится к кашам?
– Нормально, – буркнула я и первой вышла из комнаты.
Очень хочу пол из мха. Эта мысль не даёт покоя мне и внутреннему хомяку. Всё самое интересное в дом. А интересно, в доме дереве такой пол будет нуждаться в аппарате, который использую здесь или они станут, как их? Симбионтами!
А ладно! Я нимфа или кто? Сама сделаю. Только образцы маме и Кате подкину, они наверняка что-нибудь придумают.
И почему, чуть что, сразу замуж. Что за пунктики такой? Я ещё миры толком не посмотрела, свой путь не нашла. Катюха, вот, академию магии закончила, у сирен уклад жизни и власть сменила, а я? Буду дома как бюргерская жена? Босая, регулярно беременная и на кухне?
От представленной картины, чуть веко не задергалось.
Нет, дети – это конечно хорошо. Особенно чужие и подальше. И видеть их пореже.
– Маленькая, а почему ты пыхтишь, как закипающий котелок? – меня обняли со спины и повели по коридору вперёд. Я, оказывается, настолько ушла в себя, что встала и не двигалась, прокручивая в голове безрадостные мысли.
– Да ну вас. – передёрнула я плечами и самостоятельно пошла за ушедшим вперёд близнецом.
Устроились мы за невысоким столом на мягких пуфах.
Я завтракала, медленно пережевывая рассыпчатую сладкую кашу, смешанную с чем-то вроде йогурта, и мысленно фыркала на возможные картины семейной жизни.
Первым, мой молчаливый протест, нарушил Гор.
– Что опять не так? Двадцать минут назад всё было нормально. Но стоило нам оказаться здесь, как ты опять закрылась.
Нормально, он мне ещё и претензии предъявляет?
– Когда я ем, я глух и нем.
А ещё мне вспомнились мои первые посещения Катюшкиного дома, когда малышам было всего месяцев по семь. Иск занимался делами их клана, устанавливая какие-то связи и поставки с другими мирами, а на Кате был дом и дети.
Я тогда в ужасе была от её вида. Там от моей сестры осталось две трети веса, в основном кости.
А она поочерёдно носила близнецов на руках, чистила магией подгузники, готовила, купала, кормила, выгуливала на коврике в саду, начинающих ползать детей. И радовалась, что дом сам всё чистит, вещи очищаются магией, и дети спят по полтора-два часа несколько раз в день, а график сна у них почти совпадает.
Я к такому не готова. Это не жизнь, а каторга.
– Малышка, я не знаю о чём ты думаешь, но мне уже кажется, что твои выводы нам не понравятся. – Сид положил свою ладонь поверх моей.
– Хорошо. Могу сказать, раз вы так настаиваете. Почему я слышу от вас постоянно намёки на женитьбу? Я, вроде бы, уже высказывала свою позицию. И эта тема мне неприятна. Да меня в дрожь бросает от мыслей, что мне придётся одной сидеть дома с детьми, пока вы будете заниматься где-то чем-то серьезным. Я же от скуки на стенку полезу.
– С чего ты взяла, что будешь одна? Почему сразу с детьми? Не подумай, мы не против, чтоб со временем у нас с тобой появились малыши, но нам кажется, что мы ещё так мало времени провели вместе, чтобы увеличивать нашу семью. А что до желания быть твоими супругами, так извини, но нам элементарно не хочется устраивать показательные бои за тебя с другими претендентами. Мы хотим, чтоб ты была нашей спутницей, нашей любимой. Мы кошмарно ревнивы, как выяснилось. Одна мысль о том, что рядом с тобой есть другой мужчина, заставляет терять самообладание.
– Маленькая, – Гор устроился на низком кресле за моей спиной и заставил откинутся на себя. – Запомни, ты наше сокровище, и я лично хвост в узел завяжу тому, кто на тебя покуситься. А пока ты не наша жена, желающих может набраться огромное количество. – я впервые услышала сталь в его голосе, направленную казалось бы не на меня, но…
И впервые он поцеловал меня зло, вымещая всю свою ревность и желание закрыть от окружающего мира.
Мне было не столько неприятно, сколько обидно, от того что меня не слышат.
Оглядываясь назад, могу честно сказать, что я сама была глуха и слепа, о чём не раз пожалела, но в тот момент я лелеяла свои надуманные обиды, припорошенные страхами и сомнениями, и в то же время оставалась в розовых очках первой влюблённости. Да, к тому моменту я уже успела влюбиться в двух несносных рыжиков.
Поцелуй Гора из жесткого и болезненного постепенно становился мягче, но я всё равно не отвечала. Я замкнулась в себе. Когда же он прекратил мучить мои губы, я попросила:
– Верните меня домой.
– Малышка… – кажется Гор понял, что перегнул палку, но я уже завелась.
– Верните. Меня! Домой! – я почти сорвалась на крик, признавая свою беспомощность.
– Вечером мы зайдём к тебе поговорить. Надеюсь мы сможем понять друг друга. – Сид помог мне встать и сделав шаг с ним, я оказалась у себя. – Мы могли бы подыграть тебе, показать себя с лучших сторон и казаться мягче и терпимее, но мы такие, какие есть. И мы не притворяемся и не обманываем тебя. Хотим, чтоб ты видела нас настоящих, а не подслащенные образы. – он ушел не прощаясь.
И я осталась одна. Запутавшись к своих страхах, обидах и непривычном отношении мужчин ко мне.
Не желая валяться в кровати, в ожидании вечера и их прихода, я ушла в лес, подальше ото всех.
Лес встретил меня тишиной, той самой, что мне не хватало в голове.
Раз я не могу заставить себя мыслить рационально и разложить мысли, чувства и желания по местам, то попробую заняться единением с природой.
Понемногу, заставляя себя отвлечься на чуть отличающиеся от земли краски, листву с тонким синеватым отливом, в тех малых островках зелени, что не успела потерять летние краски, сменив их на золото и багрянец, я увлеклась и наслаждалась тихой песней леса, шепотом листьев, шуршанием опавшей листвы и пожухлой травы.
Дерево, в которое я так неосторожно проникла несколько дней назад, удивительным образом пустило несколько пучков корней в почву, прямо из ствола, лежащего на земле.
Я, как и в прошлый раз устроилась на нём, пытаясь узнать, как оно себя чувствует.
