Текст книги "Ты мне не нравишься (СИ)"

Автор книги: Мария Перевязко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Глава 60. Ли

Я думала, что разучилась плакать давным-давно, но теперь слёзы льются градом из глаз и не прекращаются. Вся соленая жидкость, копившаяся во мне столько лет, решила пролиться сегодня.

Не знаю, где мое место, и есть ли такое вообще. Не хочу идти домой, но мне больше некуда идти. Мне обидно. Так обидно! Я здесь схожу с ума от того, что мне придётся оставить Ника. А он что делает? Заигрывает со Стеллой. Да ещё и не стесняется мне об этом рассказывать! Снова Стелла, опять Стелла! Наверное, ждёт не дождётся, когда я наконец исчезну из его жизни, и можно будет без преграды в виде меня крутить любовь с этой… Ай, к черту все это!

Не хочу об этом думать. И плакать тоже больше не хочу, но это мне не подвластно. Ветер обжигает мои мокрые щёки, и я надеваю капюшон. Вот бы можно было скрыться от всего этого, хотя бы не надолго.

Влетаю в свою комнату прямо в обуви и верхней одежде. Опасаюсь случайно наткнуться на маму. Не вынесу ещё одного так называемого «разговора» с ней. Бросаюсь в кровать и утыкаюсь лицом в подушку.

Он ведь даже не попытался меня остановить. Я думала, между нами что-то серьезное, а он даже не попытался. При первой же возможности струсил. Поддерживает он мои решения, как же. Просто боится трудностей. Не хочется ему лишний раз напрягаться ради меня, оно и ясно. Я же не Стелла!

Гоню мысли прочь, хватит об этом думать. Думай лучше о будущем. Что тебя ждёт дальше, Ли? Верь в лучшее. Однажды обязательно найдётся тот, кто тебе будет небезразличен, и кто никуда тебя не отпустит. Но ведь уже нашёлся! Ник, Ник… Что же мне с тобой делать?.. С этими мыслями я засыпаю на мокрой подушке.

Будит меня звонок в дверь. Я кое-как разлепляю глаза и пытаюсь вспомнить, кто я, и что происходит. Память возвращается быстро. Слишком быстро. Я роняю голову обратно на подушку. Неважно, кто пришел, пусть звонят. Мне нет ни до кого дела.

– Вставай. Это к тебе.

Даже не услышала, как мама открыла дверь моей комнаты.

– Пусть уходят, – раздраженно бурчу в ответ.

– Сама разбирайся со своими гостями, – жестко говорит мама. – Мне не до этого. У меня работа.

Она быстро выходит из комнаты, а я нехотя поднимаюсь с кровати и плетусь в коридор. Застываю в замешательстве. Это я забыла надеть очки, и зрение меня подводит, или в моей тесной прихожей топчется целая толпа?

– Здрасьте, – говорю я.

– Здоровались, – отвечает Ник и кивает в сторону незваных гостей. – Раз уж ты уезжаешь, я привёл друзей, которые хотят с тобой попрощаться.

– Прощайте, друзья, – кисло выдаю я.

Ник ловко снимает обувь, подходит ко мне и берет меня за локоть.

– Ты не пригласишь нас войти? – тихо, но с нажимом спрашивает он.

– Я бы с радостью, – отвечаю я, – но мама против. Она работает, и ей нужна тишина.

– Я с ней договорюсь! – оживляется Антон Николаевич и снимает своё пальто.

Я округляю глаза. Директор в моей квартире? Вот это номер!

Я не успеваю возразить, Антон Николаевич уже сбрасывает обувь и устремляется на кухню. Ничего хорошего из этого не выйдет. Я вздыхаю. Мама ясно дала понять, что не желает никаких прощальных вечеринок в нашем доме.

– Ну, добро пожаловать, друзья, – говорю я не без улыбки. А чего терять? Дважды меня выгнать мама не сможет.

Кроме Антона Николаевича в моей квартире Стелла и Эдик. Стелла обнимает меня в знак приветствия, но не так, как раньше. Аккуратничает, будто бы боится раздавить меня. Раньше стискивала меня, как куклу. Все меняется. От неё пахнет чем-то сладким и цветочным. Эдик хмуро мне кивает. Неудивительно, я все ещё в пижаме, а он все ещё – надутый индюк.

Пока дорогие гости проходят в мою комнату, я задерживаю Ника и ядовито шепчу ему на ухо:

– Спасибо, что привёл этих двоих!

Ник отвечает не словами. Он усердно делает вид, что не заметил моей колкости и показывает палец вверх.

– Мы принесли две бутылки Тархуна, настольные игры, коробку пиццы и ещё вроде бы был шоколад, – объявляет Ник и кладёт пакет со всем этим добром на пол.

– Шоколада не было, – говорит Стелла.

– Был, – повторяет Ник и широко улыбается, – но я его съел по дороге к вам.

Разрядить обстановку у него не получается. Я скрещиваю руки на груди, глядя, как они устраиваются в моей комнате.

– С шоколадом или без, – громко произношу я, – что вы здесь забыли?!

– Согласен. Сваливаем, братва! – радуется Эдик и поднимается с кресла. С моего любимого кресла! Вот гад, уже успел запачкать его своей чёрной душонкой!

– Сядь обратно, – командует Стелла и бросает на Эдика надменный взгляд. – Тебя, кстати, сюда не звали.

– Но я хотел побыть с тобой, – обиженно бубнит тот в ответ.

Понимаю, что мне от них не отвертеться. Как бы мне не хотелось остаться в одиночестве и терзаться собственными мыслями, эти назойливые мухи уже ползают по моей комнате и не перестанут жужжать над ухом.

– Ты правда уезжаешь? – спрашивает Стелла, беспокойно глядя на то, как я усаживаюсь на ковёр рядом с Ником.

– Правда. Можешь не делать вид, что тебе безумно жаль.

– Но Ли… Ты ведь моя подруга. С самого первого твоего дня в нашей школе, ты изменила все. И меня в том числе. Я больше не была изгоем. Ты спасла меня. Разве это было не начало прекрасной дружбы?

– О какой дружбе ты говоришь? – ухмыляюсь я. – Разве подруга стала бы целовать парня своей подруги?!

Глава 61. Ник

– Чего?! – по-детски взвизгивает Эдик и таращит глаза на Стеллу.

– Я не целовалась с ним, – спокойно отвечает та, не обращая никакого внимания на обалдевшего Эдика. – И если уж ты об этом заговорила: сколько раз ты проделывала подобное? Строила из себя недоступную, эдакую недотрогу, но стоило хоть одному парню обратить на меня внимание, ты бесилась! Ведь все внимание должно доставаться одной тебе!

– Да на тебя, кроме Ника, никто и не смотрел! Потому что ты болтливая прилипала. Да ещё и краситься не умеешь! Или ты каждый день перед выходом в школу падаешь в угли?!

– Это мой способ самовыражения!!!

Кручу головой, пытаюсь вникнуть в происходящее. Девочки раскраснелись и бросаются словами, как кинжалами. Не на такое я рассчитывал. Спокойный вечер, который, по моему плану, должен был помочь Ли, вышел из под контроля. Но главную цель я все-таки намерен исполнить. Я снова собираюсь поговорить с женщиной, родившей Ли, и, если придётся, готов ее умолять не отправлять Ли из этого города.

Бочком крадусь из комнаты, но моего отсутствия и без этого бы никто не заметил. Девчонки разошлись ни на шутку.

– Значит, ты у нас такая принцесса, а я всегда буду на вторых ролях? – орёт Стелла и хватает Эдика, как тряпичную куклу, притягивает к себе и целует в губы. – А это видела? И он совсем не против. И ты ему не нужна!

– Может, уйдём отсюда, детка? – смущенно бормочет Эдик.

– Заткнись!

– А знаешь, почему он не против? Хочешь узнать, почему он за тобой везде шастает? – выпаливает Ли, и я замираю в дверном проеме. Мне удаётся перехватить ее взгляд, и я мысленно прошу ее замолчать. Это нужно было преподнести совсем по-другому, но Ли уже не остановить.

– Потому что я сказала ему это сделать, – победоносно объявляет она. – Он исполняет мой приказ и только.

Я делаю шаг в коридор, и скрип половицы под моей ногой кажется мне самым громким звуком в мире, потому что в комнате воцаряется полнейшая тишина. А потом все они начинают говорить одновременно, и я выдыхаю. Правда выходит наружу всегда, пусть даже такими примитивными воплями и орами. Зато они обе очистят совесть, и им станет легче. А я пока должен предотвратить другую катастрофу.

Дверь на кухню приоткрыта. Я заглядываю туда и вижу то, от чего мне становится нехорошо. Мама Ли и Антон Николаевич жадно целуются посреди кухни. Боюсь пошевелиться и издать хоть какой-то звук, даже задерживаю дыхание. Такого я и предвидеть не мог. Честно говоря, из моей памяти начисто стерся тот факт, что отец Стеллы пришел сюда с нами.

– Не хочу оставлять ее с этим парнем, – шепнул мне директор перед тем, как мы вышли из их квартиры, и кивком головы указал на прихорашивающегося перед зеркалом Эдика. – Скользкий тип.

И что мне делать с этой ситуацией, свидетелем которой я стал поневоле? Елки, я ещё и глаз отвести от этой мерзкой сцены отвести не могу: боюсь перестать смотреть, вдруг они заметят меня?

К моему великому счастью, Антон Николаевич отстраняется от этой грозной женщины и нервно прячет руки в карманы.

– Не знаю, что это на меня нашло, – бормочет он, стоя спиной ко мне. – Я прошу прощения, я не думал… Я не хотел… Ох, время-то уже совсем позднее. Надо идти!

Я быстро перемещаюсь задом обратно в прихожую, когда директор громко зовёт свою дочь по имени. Я спиной налетаю на Стеллу, которая чертыхается и отталкивает меня.

– Спасибо, что притащил меня в этот ад, – рычит она на меня и поспешно натягивает сапоги.

– Дочь, нам пора, – лепечет директор и врезается в стену.

Я сдерживаю себя, чтобы не расхохотаться. Он ведёт себя, как мальчишка, натворивший дел! В голове не укладывается.

Я хочу задержаться и как-то подбодрить Ли, но она выталкивает меня за дверь вместе с остальными. Наверное, зря я все это устроил. Но кто же мог знать, что все выйдет именно так?

Но, несмотря на весь сегодняшний хаос, я понимаю одну важную вещь. Мама Ли – тоже человек. А значит, и до неё можно достучаться. Не все потеряно. Ли никуда не поедет, нужно только воспользоваться рычагом, способным растопить холодное сердце матери Ли.

Поглядываю на смущенного Антона Николаевича, который никак не может собраться с мыслями и вертит головой, точно заблудившийся ребёнок. Рад, что он пошёл с нами. Как же я рад!

Глава 62. Ли

У меня много вещей. Слишком много. Не знаю, сколько чемоданов нужно, чтобы собрать их все. Мама редко со мной разговаривала, но за ноутбуком она сидит постоянно не просто так: она всегда мне оставляла деньги на тумбочке. Я покупала на них одежду, украшения, косметику, всякие безделушки. От этого мне становилось легче. Какое-то время назад я ходила за покупками мрачнее тучи, и только дома, распаковывая все это новое барахло, чувствовала себя лучше. Потом же я стала видеть в этом выгоду. Я стала ходить по магазинам, с удовольствием разглядывая витрины и покупая всё, что мне приглянется. Пусть мама не давала мне любовь, она давала мне деньги. Конечно, неравноценный обмен, но лучше, чем ничего.

Решаю взять в интернат только самое необходимое. Может, удастся начать новую жизнь, и хорошо, если мне ничего не будет напоминать о старой. С этими мыслями я беру в руки рамку с фотографией. Не так давно я распечатала это фото и засунула в ящик стола. Не хотела, чтобы Ник увидел. На ней запечатлён красивый момент: парень идёт по школьному коридору, а вокруг размытые силуэты. Зато его образ четкий и яркий. Не знаю, как мне удалось так сфотографировать Ника, но на этом фото изображены мои чувства.

Каким-то непостижимым образом он занял все мои мысли, а все вокруг кажется расплывчатым и нереальным. Даже сейчас, когда я думаю о новой жизни, я не могу выбросить его из головы. Черт возьми, мне бы этого хотелось! Было бы куда проще. Может, я бы даже радовалась, что мне предоставился шанс сбежать отсюда. А теперь, все по-другому.

Я не виню его за решение привести Стеллу ко мне в квартиру. Мой гнев поутих, и теперь я мыслю здраво. Ник не хотел меня обидеть, он хотел помочь. Ведь я сама ему сказала, что мне нужно исправить все в отношениях со Стеллой. И он не хочет быть с ней. Это я поняла по его глазам. Он не смотрит на неё так, как раньше. Что-то в его взгляде изменилось. Я больше не злюсь на него. Просто не могу.

Немного обидно, что я сорвалась и наорала на Стеллу. Знаю, что причинила ей боль. Впервые она почувствовала себя круче меня, а я ей и здесь насолила. Вообще-то мне кажется, что Эдик запал на неё. И это вышло само собой, я к этому отношения не имею, разве что подтолкнула его самую малость.

Стук в дверь. Я зачем-то резко захлопываю переполненный чемодан.

– Войдите! – кричу я и оглядываюсь на дверь.

В мою комнату, пожалуй, ещё никогда не стучали. Мама сюда обычно не заходит. А, как выяснилось, друзьями я так и не обзавелась.

– Ты одета? – робко вопрошает мамин голос.

Я смотрю на эту нелепую картину и диву даюсь: мама стоит в дверном проеме и прикрывает глаза ладонью.

– Иначе бы я не сказала «войдите», – хмыкнув, отвечаю я.

Она быстро убирает руку от лица и обводит мою комнату задумчивым взглядом.

– Уютно у тебя здесь.

Меня так и подмывает сказать что-то грубое, вроде: «А что, ты здесь впервые?». Вместо этого я киваю и натягиваю на лицо вежливую улыбку.

– Что ты думаешь? – спрашивает она, и только тогда я замечаю: она надела платье, черное вечернее платье в пол с неприлично глубоким декольте и золотыми бретельками.

Я открываю рот и тут же закрываю его. В голову приходят только глупые ответы. Один из них все-таки выскакивает.

– Кто-то умер?

Мамина щека подрагивает, ее вечно строгое лицо превращается во что-то сверхъестественное: она улыбается.

– Нет, что ты. Просто… Знаешь, я тут подумала. Тебе все же нужно попрощаться с одноклассниками, как требуется.

Когда она сказала, что подумала, надежда на то, что она решила никуда меня не отправлять, успела встрепенуться в моей груди. Я отворачиваюсь и крепко сжимаю зубы.

– Поздно. Я уже это сделала.

– Этого недостаточно, милая. Нужно нарядиться, повеселиться с друзьями и оставить все прошлое позади.

«Милая»? Это ещё, что за новости? Я поворачиваюсь и выпучиваю глаза на мать.

– Ты, наверное, не в курсе, но друзей у меня не так много. А если уж совсем на чистоту, то у меня их нет. Так что не стоит. Но спасибо, что предложила.

Мама будто меня не слышит. Мечтательно глядит в потолок.

– Я передумала. Можно устроить вечеринку здесь. Или пойти в ресторан. Что ты думаешь?

«Я думаю, что ты совсем из ума выжила».

– Ну… – я улыбаюсь, почему бы напоследок не подразнить ее, – хорошо. Я согласна. Но с одним условием. Ты отдаёшь мне это своё платье.

Знаю, что сейчас начнётся. Она снова глянет на меня свысока и поднимет брови. Она ни за что не разрешит мне носить ее одежду. Готова поспорить, сейчас она включит свой фирменный надменный тон и поставит меня на место. Но она меня удивляет. Да так, что я теряю дар речи.

Она сбрасывает платье и остаётся в одном нижнем белье. При этом она кажется такой счастливой, как будто это платье весит килограмм сто.

– Оно твоё, – радостно сообщает она и чуть ли не хлопает в ладоши.

Да что, блин, с ней такое?! Я не хочу никаких вечеринок. Я не вынесу ещё одного скандала со Стеллой и долгих прощаний с Ником. Я не хочу ничего из этого! Я просто хочу, чтобы все закончилось. Мои мучения, вот, что ее так радует!

– Я это делаю не просто так, – добавляет мама мягко, – я хочу провести время с тобой.

Ну да. Я усмехаюсь и закусываю губу. Какое благородство!

– В компании людей это будет проще. Ты и сама это понимаешь. Беседы вдвоём нам плохо удаются.

– Интересно, почему? – бормочу я себе под нос.

Она не слышит. Или делает вид, что не слышит. Кивает мне и гордо удаляется из комнаты. Платье так и остаётся лежать на полу. Я долго и пристально смотрю на него. Мне кажется, что оно вот-вот испарится, точно все это было игрой моего воображения. Но оно никуда не девается. И это страшно.

Глава 63. Ник

Домой я иду целую вечность. Специально шагаю медленно и выбираю самый длинный маршрут. Не могу перестать думать о Ли. Неудивительно, что она была такой грубой, бесчувственной и высокомерной: она всегда была одна, и ей самой приходилось заботиться о себе. Ничего странного нет в том, что других она не подпускала близко, а порой даже отравляла им жизнь. Ей не хотелось ни к кому привязываться, и я могу это понять.

А вот кого я не могу понять, так это ее мать. Помню, с какой напускной веселостью Ли говорила о материнском безразличии в тот день, когда я впервые оказался у нее дома. Тогда я не придал этому значения, Ли меня ужасно бесила, и мне было плевать на ее семейные проблемы. Но теперь я думаю об этом с горечью. Мой отец тоже отдалился от меня, но я точно знаю, что, если мне понадобится помощь, если мне просто захочется поговорить с ним, он будет рядом. Только вот мне не хочется. А мать Ли, жестокая и эгоистичная, просто забила на дочь.

От этих мыслей меня отвлекает телефонный звонок. На экране высвечивается фотография Ли. Я быстро принимаю вызов и подношу телефон к уху:

– Как хорошо, что ты позвонила!

– Я тоже рада тебя слышать, Никита.

Голос принадлежит не Ли, я узнаю глубокий безразличный голос ее матери.

– Она не знает, что я взяла ее телефон, но это было необходимо. Мне нужно поговорить с тобой.

– Что вы хотите? – спрашиваю быстро.

Ее звонок выбил меня из колеи. Я, оказывается, остановился. Да еще и выбрал «удачное» место: я стою посреди глубокой лужи. Чувствую, как носки впитывают в себя холодную воду, и по спине пробегает холодок.

– Вы ушли так поспешно, – говорит мама Ли, пока я вылезаю из лужи и морщусь от холода. – Я не успела познакомиться с друзьями моей дочери, и это было неправильно.

Меня передергивает, и на этот раз не из-за холода. Я вспоминаю сцену на кухне. С некоторыми друзьями Ли она все-таки успела познакомиться. Причем довольно близко. Перед глазами снова всплывает картина: мама Ли и Антон Николаевич обнимаются, слившись в страстном поцелуе. А я в полнейшем оцепенении наблюдаю за этим.

– Я была груба, – продолжает эта женщина шелестящим шепотом, видимо Ли где-то неподалеку, мне хочется попросить ее передать трубку дочери, но я сдерживаюсь. Все-таки интересно, зачем ей понадобился именно я. – И хочу исправиться. Можешь сделать мне одолжение? Приведи ее друзей снова. На этот раз я подготовлюсь. Ты меня слушаешь?

Пожалуй, я и в правду слишком долго молчу. Но меня не покидает это злосчастное видение. Мама Ли и Антон Николаевич. Елки, эта женщина делает всю работу за меня! Я думал о том, как бы этим двоим снова увидеться, а теперь мне даже не нужно заморачиваться! Я радостно улыбаюсь.

– Да. Я все сделаю. В субботу?

Почему-то я уверен, что их взаимоотношения с директором исправят ситуацию. Он надавит на нее (конечно, не в физическом смысле, от этой мысли меня начинает подташнивать), заговорит с ней своим излюбленным учительским тоном, даст несколько ободряющих советов, как он это умеет, и мама Ли наконец поймет, что отъезд дочери – глупая безответственная затея.

– Как ты знаешь, – серьезно добавляет она, – Лиза скоро уезжает в интернат. В воскресенье. Так что в субботу – идеально. Ей пошла бы на пользу нормальная прощальная вечеринка. Спасибо тебе. И вот, что еще…

Молча слушаю ее ровное дыхание в трубке. Наверное, собирается с мыслями. Или Ли все-таки раскрыла наш заговор?..

– Постарайся привести и директора. Мне нужно с ним пообщаться. Мы кое-что не закончили.

Мне кажется, или после этой фразы она хихикнула, как девчонка?! Так вот, в чем дело. Прощальная вечеринка – только предлог. Она хочет закончить начатое. Фу, мерзость какая!

– Я вас понял, – угрюмо бормочу я и завершаю звонок.

Немного грустно от того, что мать Ли снова не заботит ее дочь. Она и здесь умудрилась найти выгоду. Но в моей душе все-таки теплится надежда. Если уж она так жаждет встречи с Антоном Николаевичем, есть вероятность, что его слова окажут на нее влияние.

Сворачиваю на другую улицу, маршрут перестроен. Я иду домой к Стелле и ее отцу. Уверен, что и он обрадуется приглашению матери Ли. Это последняя соломинка, и я цепляюсь за нее из последних сил.

На этот раз в квартиру я захожу через дверь. Антон Николаевич все еще странно себя ведет: прячет взгляд, не находит себе места, то и дело краснеет и пропускает мои слова мимо ушей.

Я прочищаю горло и снова пытаюсь заговорить с ним.

– Никитушка, – обрывает он меня и несколько робко улыбается, – проходи, не стесняйся, Стелла у себя.

– Но я хотел поговорить с вами, – упрямлюсь я.

– Не сейчас.

– Но это важно!

– Я знаю, что ты видел! – внезапно срывается он. – Я тоже видел тебя. Это ужасно неловкая ситуация. Не знаю, что на меня нашло. Не говори Стелле, пожалуйста. У нас с ней только начали налаживаться отношения. Обещаю тебе, этого больше не повторится.

Да как же так?! Мне хочется как следует встряхнуть Антона Николаевича за плечи. Вместо этого я говорю:

– Значит, вы не придете на прощальную вечеринку Ли?

Он опускает голову и тихо вздыхает.

– Ты же знаешь, что я уже там был.

– Нет, на другую. Мама Ли устраивает нормальную вечеринку. И она хотела, чтобы вы пришли.

Антон Николаевич меняется в лице, пытается спрятать мечтательную улыбку, но у него плохо выходит.

– Правда? – переспрашивает он смущенно.

– Да. Она так мне и сказала. Пожалуйста, приходите. В субботу. Хорошо?

Он все еще витает в облаках, покачивается на месте, как пьяный.

– Хорошо?

– Раз так, я приду. Ли – прекрасная девочка.

Сдерживаю себя, чтобы не рассмеяться. Конечно, все дело в Ли. Вам же так хочется с ней попрощаться. Ну да.

– Тогда я зайду к Стелле.

После долгих уговоров и клятвенных заверений, что Ли собирается принести тысячу извинений за свое поведение, мне удается убедить и Стеллу прийти.

Довольный собой я выхожу из квартиры и сталкиваюсь с какой-то женщиной. Она просит прощения, хотя это я налетел на нее. Я несусь по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Мне кажется, что у меня вот-вот вырастут крылья. Ли останется со мной. И я буду ее героем.