Текст книги "Хозяйка волшебного сада (СИ)"
Автор книги: Мария Морозова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)
– Напал… – парень, оказавшийся известным конструктором, зябко поежился. – Я приехал сюда вечером, на последнем дилижансе из Тарга. Был голоден, сразу отправился не в гостиницу, а в таверну. Не помню название улицы, но над входом там висит щит с дубовыми листьями. Поел там, потом решил найти ночлег. На улице на меня и напали… Их было трое. Да, точно трое. Лиц я не видел, они повалили меня на землю и стали избивать. Больше ничего не помню.
– Особые приметы?
– Нет, я не видел их лиц. Было темно. Только силуэты. Два высоких, а третий пониже, им по плечо.
– Что они забрали у вас? Есть что-то такое, что выделялось?
– У меня был саквояж с одеждой. Чековая книжка Объединенного банка, но она для них бесполезна без подписей. Немного наличных. И еще часы…
– Часы?
– Да, – грустно улыбнулся парень. – У меня были с собой часы. Я сам их собрал. Показывали время, направление, температуру воздуха. Подавали сигнал, если близко гроза. Я, наверное, сам дурак, показал их в таверне девушке… Она дочка хозяина таверны, работает там. Может быть кто-то еще увидел и решил, что у меня много денег…
– Возможно, – вздохнул следователь. – Мы все проверим. В любом случае, вы живы и это главное.
– Я лично контролирую это дело, – Эллан Эрнаэн кивнул. – И, пожалуй, поставлю вам охранку на палату, чтобы больше никто посторонний не вошел.
Домой Илзе вернулась только под утро. И то, только потому, что госпожа Малено выставила всех посторонних вон, заявив, что больному нужно отдыхать.
ГЛАВА 8
Это утро не предвещало ничего страшного. Илзе, правда, проспала почти до обеда после ночных приключений в больнице, но потом все же поднялась. Спустилась на маленькую кухоньку, где выпила свежего ароматного чаю, окончательно прогнавшего сонливость. После этого привычно взяла ножницы и отправилась в сад. А в саду нашла его.
Крупный лютик с бархатистыми тычинками и пятью лепестками такого темно-багрового цвета, что они казались черными. Илзе знала этот цветок, пусть даже его было практические невозможно найти в дикой природе. Насколько редкий, что его считали выдумкой. По легенде он вырастал там, где земли касались копыта коня, на котором Мертвый всадник спускался в мир за людскими душами. Одно прикосновение к этим лепесткам убивало. Смерть приходила к жертве не сразу, а за несколько дней, но спасения от нее не существовало.
Сердце Илзе сжалось. Цветы в ее саду никогда не вырастали просто так, а значит, где-то в Ивелине есть человек, кому этот цветок предназначен. Кто-то, кто переполнил чашу терпения богини. И орудием ее гнева должна была стать Илзе.
Цветочница осторожно коснулась лепестков. Она знала, что ей прикосновение не принесет никакого вреда. Это был третий раз, когда девушке доводилось видеть черный лютик. И как бы ни претила мысль о том, что должно скоро произойти, избежать этого было никак нельзя. Даже если она сейчас уничтожит растение, оно вырастет снова, а если Илзе продолжит упорствовать, гнев богини обрушится уже на нее.
Со вздохом она протянула руку и срезала лютик у основания. Отряхнула цветок от утренней росы и осторожно, как ядовитую змею, понесла в магазин. Там опустила его в неприметную вазочку и поставила на самый дальний край прилавка. А потом постаралась забыть о страшной находке.
Сначала все шло как обычно. Две смешливые близняшки забежали за букетом в подарок матери. Витающий в облаках юноша купил огромный подсолнух для своей любимой. Зашла толпа детей лет десяти, которые долго считали мелкие монетки, а потом самый высокий из них влез на табурет и высыпал деньги Илзе на прилавок, попросив самых красивых ромашек.
А после позднего обеда колокольчик на двери предупреждающе звякнул, впуская того, кого Илзе не ожидала увидеть у себя в магазине. Патрика Госли.
– Добрый день, – поздоровалась она, чувствуя приближающиеся неприятности.
– Добрый, добрый, – протянул тот, осматриваясь по сторонам. – А у тебя тут миленько.
– Вы что-то хотели? – спросила девушка осторожно. – Я могу подобрать вам букет.
– Хотел, – кивнул мужчина и нехорошо прищурился, – только не цветы, а цветочницу.
Илзе похолодела. В глубине души она уже давно поняла, что Патрик просто так не отстанет. Надеялась только, что ему не хватит наглости приставать к ней настолько явно и бескомпромиссно. Но, видимо, зря.
– П-простите? – девушка все же решила попытаться сделать вид, что не понимает намеков. – Если вам нужны цветы под какой-то конкретный…
– Брось, – Патрик лениво махнул рукой. – Мне не нужны эти сорняки, сказал же.
– Тогда что вам нужно?
– Мне нужно, – он оперся о прилавок и пристально посмотрел в глаза Илзе, – чтобы ты пошла со мной на ужин. Сегодня, часиков этак в восемь, в лучшей гостинице города.
– Что?
– Ужин. С закономерным продолжением. А утром, если мне все понравится, я тебя щедро отблагодарю.
Намек был совершенно прозрачным. Патрику Госли надоело ждать, когда упрямая цветочница поведется на его уговоры, и он решил перейти активным действиям.
– Почему я? – растерялась девушка.
– Просто мне так хочется. Ты ведь другая, цветочница, не такая, как все эти простые и понятные горожанки. Есть в тебе что-то … цепляющее. И я желаю это что-то распробовать.
– Простите, – Илзе ответила твердо. – Мне это не интересно.
– Не ломайся, красавица, – в глазах Патрика мелькнули злые огоньки. – Я ведь пока уговариваю по-хорошему, обещаю быть щедрым и внимательным. А вот когда начну по-плохому…
– По-плохому?
– У меня были такие как ты, кто артачился, испытывая мое терпение и набивая себе цену. Но в итоге они все равно оказывались в моей постели, правда, с печальными последствиями. Помнишь, год назад в озере нашли утопленницу?
Илзе замерла.
– Вижу, что помнишь, – мужчина довольно улыбнулся. – А ты девушка одинокая, беззащитная.
– Вы не посмеете… – прошептала цветочница.
– О, еще как посмею. А за тебя никто не вступится. Или надеешься на увальней Уоллес? Да пусть только попробуют перейти мне дорогу. Пекарни, они, знаешь ли, подвержены пожарам.
Девушка молчала. А Госли, довольный произведенный эффектом, надменно произнес:
– Будь готова к восьми. И принарядись как-нибудь. Естественная красота, это, конечно, хорошо, но…
– Я никуда с вами не пойду, – отрезала Илзе.
– Пойдешь, – прошипел Патрик. – А если будешь выделываться, ночью тебя вытащат из твоего магазина и приволокут прямо ко мне в койку.
Он выпрямился, огляделся по сторонам и вдруг взмахнул рукой, сметая с прилавка вазы с цветами.
Илзе вскрикнула, а мужчина рассмеялся.
– В качестве предупреждения. Пока это всего лишь цветы.
С этими словами он развернулся и вальяжно направился к выходу, не преминув пройтись по попавшим под ноги растениям. Протянул руку к двери, но заметил что-то странное и недоуменно глянул на свои пальцы:
– Что это еще за дрянь?
Поморщившись, мужчина вытер руку о занавеску, оставляя на ней некрасивые темные пятка, и вышел. А цветочница бессильно опустилась на стул и уронила голову на сложенные руки. Вот черный лютик и нашел свою жертву.
Что ж, Патрик Госли сам построил свою судьбу. Его никто не толкал на путь подлости и порока. Может быть, если бы он не пришел сегодня в магазин и не стал угрожать Илзе, все повернулось бы совсем по-другому. Но нет…
Вздохнув, девушка поднялась, обошла прилавок и опустилась у разбитых ваз. Она всегда ставила в них маленькие фиалки, ландыши и колокольчики. И вот сейчас они лежали среди осколков и лужиц воды. Растоптанные, удрученные, несчастные.
Илзе осторожно, чтобы не пораниться, собрала черепки, вынесла в сад сломанные цветы и, немного подумав, заперла магазин. Этот день окончательно испорчен. Да и кто знает, что взбредет в голову сыну бургомистра.
Девушка легла еще засветло. Проверила все двери и окна, даже придвинула к двери спальни тяжелую тумбу, но все равно спала плохо, вздрагивая от каждого подозрительного шороха. Но ни вечером, ни ночью ее никто не потревожил.
А на следующий день она узнала новость, взбудоражившую весь город.
– Ты слышала? – не здороваясь даже, в магазин просочилась Марта Уоллес.
– Что? – похолодела Илзе.
– Патрик Госли умер.
– Боги…
Пусть это было вполне ожидаемо, но все же девушка никогда не была готова к вестям такого рода.
– Что случилось?
– Я точно не знаю, – женщина настороженно огляделась по сторонам, будто подозревая, что кто-то может подслушивать из-под прилавка. – Слухи разные ходят. Но говорят, что вчера его свалила какая-то странная немощь, а сегодня утром горничная зашла в комнату, а он лежит там неживой.
Илзе прикрыла глаза. На этот раз лютик сработал удивительно быстро.
– Бургомистр рвет и мечет, – понизила голос Марта. – Все же любимый и единственный сыночек. А город вздохнул с облегчением. Туда ему и дорога, этому мерзавцу.
– Кара богов…
– Кто знает. Но Госли-старший будет трясти весь Ивелин.
– Почему? – нахмурилась Илзе.
– Не верит, что сын просто так помер. Все же здоровый лоб, такого ни одна зараза не брала. И Госли думает, что убили его.
– Только этого не хватало.
Цветочницу охватило нехорошее предчувствие. Нет, связать ее со смертью Госли сложно, все же яд лютика никак не определяется, да и особых симптомов не имеет. Но внутри зрело странное желание уехать куда-нибудь и переждать там неделю-другую.
И это предчувствие не подвело. На следующий день рано утром, еще до открытия магазина, девушка вдруг услышала громкий стук в дверь. Складывалось ощущение, будто колотили ногами.
– Открывай! – заорали из-за двери.
И пусть внутренний голос категорически запрещал Илзе не то что открывать, а вообще подходить к двери, она все же спустилась вниз. Не станешь же сидеть взаперти в надежде, что незваные гости уйдут? Судя по настрою, они скорее выломают преграду, чем оставят цветочницу в покое.
Распахнув дверь, она увидела довольно странную компанию. У крыльца стоял красный от злости бургомистр, его супруга, какой-то молодой мужчина, вроде бы друг Патрика Госли, и два стражника, неловко переминающихся с ноги на ногу.
– Что-то случилось? – осторожно спросила девушка.
– Ты арестована за убийство моего сына, – выпалил Госли-старший, брызжа слюной.
– Простите? – похолодела девушка.
Нет, они ведь никак не могли этого узнать. Цветы всегда срабатывают, не оставляя абсолютно никаких следов. И доказательств участия Илзе не было и быть не может.
– Ты ведьма, – заявил мужчина, глядя на растерянное лицо цветочницы.
– Что за глупость? – пробормотала Илзе.
Ведьмами называли женщин, которые были приверженками культа темной богини Тамины. Они практиковали ритуалы с жертвоприношениями, насылали порчи и проклятия. Пусть их уже давно не сжигали на кострах без суда и следствия, как поступали в Редонии, но ведьм не любили. А тех из них, кто запятнал себя чужой кровью, лишали дара или даже казнили. Из-за преследований ведьмы жили уединенно, маленькими группами в самых отдаленных уголках королевства, не рискуя выходить в города.
– Ты приворожила моего сына. А потом, когда он тебе надоел, решила избавиться от моего мальчика.
– Это неправда, – беспомощно прошептала Илзе. – Я никого не привораживала.
Обвинение было совершенно нелепым. Илзе даже не представляла, как оно могло прийти в голову господину бургомистру.
– Еще как привораживала, – яростно произнес мужчина, который был другом Патрика. – Он последние несколько месяцев только о тебе и говорил. Илзе то, Илзе это… А ты перед ним все хвостом крутила, но близко не подпускала.
– Это бред, – девушка решительно помотала головой. – Да, Патрик Госли проявлял внимание ко мне, вот только я этого совсем не хотела. Просила его оставить меня в покое, а он не слушал. Старалась держаться от него подальше, но Патрик сам цеплялся ко мне при любом удобном случае. И вчера, когда пришел в магазин…
– Ага! – воскликнул бургомистр. – То есть ты подтверждаешь, что вчера встречалась с ним!
– Он просто зашел в магазин. Я ничего ему не делала.
И это была чистая правда. Ведь Патрик, по сути, сделал все сам.
– Ты поплатишься за смерть моего сына, – Госли-старший даже не обратил внимание на оправдания цветочницы. – Как и положено ведьме. Взять ее.
Илзе не успела даже ничего понять, как стражники схватили ее за руки, заковывая в кандалы. А потом грубо потащили в сторону ратуши. За ними следовали зеваки, привлеченные необычным для города зрелищем, но никто не рисковал вмешиваться.
– Скоро для тебя приготовят костер, – злорадствовал бургомистр. – ты будешь долго-долго страдать. Как страдал мой сын от твоих чар.
Илзе ощущала себя как в какой-то дурном сне. То, что сейчас происходило, никак не могло случиться в столице графства, приличном цивилизованном городе. Обвинение, произвол властей, казнь…. Ей казалось, что вот-вот – и пленители рассыпятся клочьями тумана, а девушка проснется в своей постели. Но все было по-настоящему. Бургомистр, закусив удила, тащил Илзе на казнь, и никто не решался вмешаться. Никто, кроме…
– А ну стоять, – раздался рядом женский окрик.
Марта Уоллес стояла на тротуаре со скалкой наперевес. Окружавшие женщину сыновья тоже не выглядели особо дружелюбно.
– Отпустите девочку, – потребовала булочница. – Она и пальцем здесь никого тронуть не могла.
– Уйди с дороги, – сплюнул под ноги бургомистр.
– Я не позволю вам устроить тут расправу над невиновной.
– Да кто ты такая, чтобы что-то мне не позволить? – расхохотался мужчина. – Простая булочница, ничто по сравнения со мной.
– Слышите, люди, – громко заявила Марта. – Эта девочка, Илзе, никогда никому не сделала ничего плохого. А господин бургомистр, пользуясь своим положением, хочет казнить ее без суда и следствия.
Процессия, тащившая Илзе к ратуше, затормозилась. Зеваки на площади окружили ее со всех сторон. Они явно разделились на два лагеря: одни поддерживали Марту, другие держались за спиной стражников, глядя на цветочницу с ненавистью и презрением.
А Илзе даже не представляла, что делать, чтобы спастись. Да, Уоллесы решились пойти против бургомистра. Но чутье подсказывало, что тот, кто олицетворял в этом городе власть, просто сметет их с пути, одержимый жаждой мести за сына. А потом отыграется на неравнодушных. И Марта с сыновьями пострадают за свою доброту.
– А вдруг она и правда ведьма? – выкрикнул кто-то из толпы.
– Ведьма! Ведьма! – раздались согласные восклицания.
– А кто-то это доказал? – Марта обвела насмешливым взглядом людей. – Вы так легко соглашаетесь. Хотите, чтобы завтра в темном колдовстве обвинили вас и потащили на костер, точно, как Илзе?
– Даже явно виновный не может быть наказан без следствия и справедливого суда, – вышел вперед адвокат Честер Риди. – А госпожа Атарис на виновную вообще не похожа.
– Вот-вот, господин законник правду говорит, – закивала булочница.
– Уйди с дороги, дура, – разъярился господин Госли. – Иначе сейчас пойдешь следом за цветочницей. И сыночков своих забери.
– Люди, да что же это такое? – ахнул кто-то из-за спины Марты.
– Правда, господа, – послышался хрипловатый голос, в котором Илзе узнала госпожу Малено, – устроили варварство.
Толпа вокруг зароптала. Людей стало еще больше, они окружили процессию плотным кольцом. Стражники напряглись и выпустили из рук кандалы Илзе, доставая дубинки. Цветочнице стало казаться, что площадь превратилась в стог соломы, облитой горючим. Хватило бы одной искры – и все обернулось бы дракой, жестокой и кровавой.
– Вы все, расходитесь! – заорал бургомистр. – Я здесь власть! И я буду решать, кого казнить, а кого миловать.
– Что здесь происходит?
Голос, ледяной, как снег на вершинах гор, без труда перекрыл шум толпы, заставляя всех замолчать. Площадь погрузилась в какую-то неживую испуганную тишину. Люди тут же расступились, кланяясь и приседая, и в широком проходе показался граф верхом на своем черном скакуне.
Привычно одетый во все черное, мужчина медленно подъехал к источнику беспокойств и спешился. А потом негромко произнес, пристально глядя на господина Госли:
– Я задал вам вопрос.
Тот сразу сжался и слегка побледнел. Его глаза забегали из стороны в сторону, а потом он добрался духу и выпалил:
– Так ведьму поймали, Ваше Сиятельство.
– Ведьму? – прищурился граф Арлей.
– Да, – бургомистр аж надулся. – Ведьма годами жила среди нас. Уверен, все несчастья, что случались в городе – ее вина. И нежить, и болезни. А теперь она убила моего сына. Приворожила мальчика, а когда тот ей надоел, прокляла его так, что он скончался меньше, чем за сутки.
– Как есть, умер, – раздались вдруг женские рыдания, – бедный мой малыш.
Марта Уоллес, услышав стенания госпожи Госли, скривилась.
– Да какой он малыш? Здоровый лоб, который всему городу кровь попортил.
– Цыц, – прикрикнул на нее бургомистр.
– Вы рот-то мне не затыкайте. Мы не дадим вам угробить бедную девочку.
– Бедную девочку? Да мой сын последние дни был буквально одержим ей. Людвиг, – бургомистр кивнул на стоящего рядом молодого мужчину, – подтвердит, что магазин этой цветочницы был последним местом, откуда вышел мой сын перед тем, как заболеть.
– Да-да, – Людвиг подобострастно закивал.
– А ну иди сюда мерзавка, – господин Госли дернул цепь от кандалов с такой силой, что Илзе против воли вскрикнула. – Признайся, а то хуже будет.
– Я ни в чем не виновата, – твердо сказала девушка, глядя в черные глаза графа.
Сейчас Эллан Эрнаэн был единственной надеждой. Только он, появившийся так вовремя, мог спасти ее жизнь и репутацию. И Илзе мысленно взмолилась, истово, изо всех сил:
«Помоги! Помоги, прошу!».
– Да я тебя… – бургомистр замахнулся, намереваясь отвесить Илзе оплеуху.
– Довольно, – резкий окрик заставил его замереть с поднятой рукой.
Эллан Эрнаэн неторопливо подошел к девушке и щелкнул пальцами. Кандалы осыпались мелким песком, а маг обвел жестким взглядом собравшихся.
– В Илзе Атарис нет ни капли запрещенной магии. Она не ведьма, никогда ею не была и не виновна в тех деяниях, которые ей приписывают. Это всем понятно?
Толпа согласно закивала.
– Приворот и уж тем более убийство – это преступления, которые должны расследоваться и судиться в соответствии с законами королевства Адемар – продолжил мужчина. – И мне очень интересно, почему глава Стражного управления позволил твориться такому беспределу.
Из-за спин людей выбрался невысокий полный мужчина. Он был весьма бледен и утирал пот, тешущий со лба, шелковым платочком.
– П-понимаете… – пробормотал господин Леви, заикаясь и отводя глаза. – Господин Госли приказал мне…
– Приказал нарушить закон? – нехорошо прищурился маг. – И вы послушались?
– Он ведь бургомистр… – еле слышно залепетал господин …. – Поймите…
– Значит, вы не смогли отстоять порядки, на страже которых вас поставили?
Мужчина только виновато склонил голову.
– Что ж, я думаю, что этот пост стоит передать более достойному человеку. Тому, кто в состоянии принимать собственные решения и отвечать за них.
Начальник стражи только вздохнул обреченно, принимая свою отставку.
– А что касается вас… – Эллан Эрнаэн повернулся к бургомистру.
– Ваше Сиятельство, – тут рухнул на колени, – поймите убитого горем отца. Да, я ошибся, но эта ошибка была вызвана только скорбью по любимому сыну.
– Любимому настолько, что вы прикрывали все его прегрешения, включая даже попытку убийства?
– Что? – ахнула госпожа Госли. – Что вы такое говорите, мой мальчик не мог…
– О вашем сыне ходит много нехороших слухов, – прервал ее граф. – Он развлекался в городе уже не один год, но, к моему сожалению, эти его прегрешению останутся бездоказательными. Но кое-что мне известно точно: почти неделю назад Патрик Госли в компании Людвига Фрейна и Жоржа Кольбера избили и ограбили Маркуса Вайена. Жорж Кольбер уже дал показания и рассказал о том, как все произошло.
Толпа слаженно ахнула.
– Ужиная в трактире, они заметили господина Вайена, который демонстрировал девушке свое изобретение. Молодые люди заинтересовались и решили проверить, нет ли в карманах парня еще чего-нибудь интересного. Подстерегли его на улице, избили до полусмерти и бросили умирать на берегу Белого озера. А потом, когда узнали, что их жертва выжила и идет на поправку, наняли мелкого бандита добить беднягу.
Людвиг Фрейн дернулся, пытаясь нырнуть в толпу и сбежать, но путь ему преградили люди Эллана Эрнаэна. Поняв, что он окружен со всех сторон, мужчина бросил на графа злобный взгляд, но покорно опустил руки, позволяя заковать себя в кандалы.
Не менее злобный взгляд достался Илзе от господина Госли, все еще стоящего на коленях. Девушка поежилась от этого молчаливого общения расправы. Она ясно понимала, что бургомистр не спустит такого унижения и отыграется на ней. И как защитить себя и свой магазин, цветочница пока представляла плохо. Неужели придется ждать еще один черный лютик? Или бросать все и бежать?
Но то, что произошло дальше, удивило всех. Еще двое мужчин в черном подошли к бургомистру, подняли его с мостовой и нацепили на руки кандалы.
– Что? – растерялся тот. – Что вы…
– Максимилиан Госли, – резко произнес граф, – вы обвиняетесь в злоупотреблении служебными полномочиями и растрате городского бюджета. С этого момента вы освобождаетесь от должности. Все ваши счета заблокированы и деньги с них пойдут на компенсацию потерь. Кроме того, вы обвиняетесь в том, что наняли мага, который поднял четырех упырей на местном кладбище. А потом подкупили местных нищих и бродяг, чтобы те распускали слухи, порочащие мое имя. Надеялись таким образом отвлечь меня от проверки бюджета, а, если повезет, то и вовсе заставить уехать из города.
Кто-то ахнул, кто-то начал ругаться. Госпожа Госли вообще демонстративно рухнула в обморок и только реакция одного из незадачливых стражей, что арестовывали Илзе, не позволила ей упасть на брусчатку.
– У вас нет доказательств, – просипел бургомистр, бледный, как засохшая овсянка.
– Доказательств у нас предостаточно.
– Милостивые боги! – покачала головой госпожа Уоллес.
– На этом все, – криво усмехнулся Эллан Эрнаэн. – Представление окончено. Расходитесь.
Арестованных повели в сторону Стражного управления. За ними семенил несчастный господин Леви. Стражник пытался привести в чувство госпожу Госли, неловко похлопывая ее по щекам. Некоторые разбредались по домам, некоторые наоборот собирались в кучки, с жаром обсуждающие произошедшее. А Марта Уоллес подхватила под руку Илзе и повела в кондитерскую пить чай.
– Как хорошо, что господин граф успел вовремя, – вздохнула она, запирая лавку на замок.
Пусть это время вполне могло быть очень прибыльным, ведь горожанам нужно было где-то перемыть косточки главным действующим лицам сегодняшнего переполоха. Но сейчас женщине нужно было успокоиться самой и успокоить Илзе.
– Да, – согласилась девушка, падая на стул и закрывая глаза, – Не то слово, как вовремя.
Внутри все еще заходилось от волнения и страха. Сегодня она была как никогда близка к смерти. Да, защитники нашлись, но что-то подсказывало, что господин бургомистр, обнаглевший от вседозволенности, просто смел бы и Марту с сыновьями, и тех, кто не побоялся их поддержать. К тому же, толпа часто вообще не разбирается, кто прав, а кто виноват, а просто наваливается на жертву, стремясь разорвать и уничтожить.
– Это я позвал лорда Эрнаэна, – сказал Винсент, вынося из кухни пузатый чайник. – Он дал мне амулет для связи, на всякий случай. Не думал, что придется воспользоваться им так скоро.
– Спасибо, – благодарно улыбнулась цветочница. – Вам всем спасибо. Если бы не вы…
– Все, забудь это, как плохой сон, – Марта ласково погладила Илзе по волосам. – Теперь все будет хорошо.
– По бургомистру уже давно виселица плачет, – кивнул Родрик Уоллес. – Да и его сыночек недалеко ушел. Так что весь город вздохнет с облегчением.
– Это ведь у нас и новый бургомистр теперь будет, и новый глава стражи, – заметил Дин.
– Думаю, лорд Эрнаэн не допустит того, чтобы там появился недостойный человек, – пробормотала Илзе.
– Я тогда может и сам в стражу пойду работать. А то ведь меня старый Леви не брал. Знал, что слишком честный и правильный.
– Посмотрим, что выйдет, – покачала головой Марта.
Илзе подняла предложенную ей чашку и сделала глоток ароматного чая. Горячая жидкость помогла окончательно унять дрожь в руках и лихорадочно колотящееся сердце. Все закончилось, и закончилось хорошо. Больше опасность ей не грозит.
Рассеянно прислушиваясь к болтовне семейства Уоллес, она вдруг краем глаза заметила движение на улице. Чуть отодвинула занавеску и увидела Эллана Эрнаэна, который вышел из ратуши. За ним семенил бледный, как полотно, заместитель бургомистра.
Граф легко, несмотря на хромоту, взлетел на своего коня. Заместитель бургомистра что-то сказал ему, поклонился и шустро убрался обратно в ратушу. А маг пришпорил коня и поехал прочь, лишь в самый последний момент обернувшись. И Илзе могла поспорить на что угодно, что он безошибочно нашел взглядом ее глаза.
