Текст книги "Fire (СИ)"

Автор книги: Мария Мироманова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

– Это наша заботливая Эстер, а вот и всемогущий Иосиф. – шепчет мне Дидо. Затем таким тоном, словно я его невеста, а они родители, благословляющие нас, представляет меня. – Это Мари. Она тут по поручению Павла.

– Я знаю, дорогой. Павел предупредил нас. – У Эстер мягкий с хрипотцой голос. Она целует Дидо в обе щеки, Обнимает и чмокает Кирилла, потом подходит ко мне. Берёт мои руки и дружелюбно приветствует. – Добро пожаловать. Устала? Я покажу тебе твои комнаты. Ванна, ужин, постель готовы и ждут. – Она смотрит на меня как-то... с нежностью и одобрением. Отчего ощущение того, что я тут за родительским благословением, усиливается.

– Как у вас красиво, – запинаюсь. Что-то внутри не позволило мне чертыхнуться в присутствии этой милой женщины. Совсем не знакомое мне чувство. В моей жизни не было матери и до сих пор не приходилось испытывать подобной неловкости. А вид отсюда открывается и впрямь невероятный. Дух захватывает в самом буквальном смысле. Море, вулкан, закат. Я не тороплюсь – любуюсь.

– Это – да. Я за всю жизнь не смогла привыкнуть. Иосиф отличный фотограф. Я принесу к тебе в комнату альбомы? Полистаешь перед сном. А сейчас быстро в душ. И выходи к ужину.

***

Тихий домашний ужин мне понравился. Не привыкла я к таким. Иосиф ужинал с нами, а про Эстер мне объяснили, что она не ужинает никогда. Зато она присоединилась к нам на террасе. Принесла чай, пироги и фотоальбомы.

Мужчины закурили сигары и треплются о рыбалке. Я совершенно не интересуюсь рыбалкой, но принюхиваюсь к ароматному табачному дыму. Фотографии хороши. Море и скалы, закаты и рассветы, торговцы и туристы, кошки и птицы, рыболовные шхуны и дорогие яхты. Очень часто Эстер, с восхищением и нежностью, надо сказать. Очень хорош снимок, где Эстер на рассвете уходит в море. Немолодая обнажённая женщина в пенном прибое запечатлена столь негрешно, что не вызывает ни капли смущения.

Пахнет морем. Шелест прибоя убаюкивает. Совсем стемнело. На меня снисходит такая благодать, что хочется уснуть, прямо в этом кресле. Но звонок мобильного возвращает в реальный мир. Смотрю на монитор... Чёрт побери! Ташка!

– Солнце, только не ругайся... Я в Греции. – представляю, как она зла. Готова меня убить, наверное. Надо ж было пропасть из виду на несколько дней. Да ещё и в такой любопытный момент. Это ж я не отзывалась с тех пор как ушла на ужин с Павлом. – В командировке. Не сердись. Я знаю, что виновата. Но так получилось. Я пару часов как прилетела. Ужинаю. Хотя, если честно, то могла позвонить. Прости, прости.

– Ёлы палы... – только и находит сказать Ташка.

– С меня подарок.

– Ты бессовестная эгоистка. В очередной раз недоумеваю, за что я тебя так люблю.

– Абсолютно не за что, – соглашаюсь я.

– Я волновалась... Где ты? Что с тобой? Тут по телевизору ужасы всякие показывают! Там ночной клуб сгорел, тут электричку взорвали...

– Прости, прости, прости, Таш. И не волнуйся. Я в надёжных руках, – пора заканчивать гневные излияния, переключив её внимание на другую тему.

– С Павлом? – ну вот. В голосе ни намёка на злость, сплошное любопытство. Только не задавай неуместных вопросов, подруга. Я тут не одна.

– Нет пока. Он присоединиться позже.

– Рассказывай быстрей, что ты там делаешь, пока я не озверела.

– Мне нужно купить дом. Ну, то есть, он сам его купит, а я с командой должна подготовить почву для сделки.

– Вау. Маш, ну скажи, что я была права, и он положил на тебя глаз.

– Таш, тут прекрасно. – не могу я сейчас об этом говорить, ты же должна понять.

– Ты не одна?

– Точно! Море и чёрные пляжи. Таш, ты когда-нибудь видела чёрный песок?

– Ок. Но я жду, что ты позвонишь сама и всё как на духу...

– Ну, разумеется, дорогая. Рада была тебя слышать. Целую.

– И я тебя. Завидую. Тоже на море хочу. Пойти завтра отдых себе купить?

– Правильно. И не откладывай. Я позвоню – проверю. Счастливо. – кладу трубку и поворачиваюсь к ребятам – Я устала и, наверное, пойду к себе. Вы как?

– Я тоже, пожалуй, – поднимается Иосиф. – Эстер, ждёт, – он подмигивает мне, мило так, по-заговорщицки.

– А я кофе собирался варить...уверена, что не хочешь подождать? – Дидо, тоже подмигивает мне. Знает себе цену, чертёнок. Но и я не проста.

– Уверена, дорогой, что завтра утром, ты не откажешься сварить чашечку для меня. – хотела бы задержаться, мой мальчик, но есть дела... – Спокойной ночи.

Говори об ухе, когда рыба в руке

Балконная дверь в моей комнате распахнута. Подхожу к парапету. Спальня с видом на открытое море – мечта! Море удивительно спокойное. Сверху кажется гладким как зеркало, но шум прибоя напоминает об опасностях, что хранит в себе эта чуждая мне стихия. Тёплый ночной бриз совсем не похож на те ветра, к которым я привыкла. Хочется вылететь немедленно и опробовать его, но нельзя. Этажом выше на таком же балкончике сидят мальчишки. Не хватало им увидеть, как я прыгаю с балкона в море. Значит сначала ванна.

Неохотно возвращаюсь в комнату. Скидываю платье и прохожу к каменной купальне. Краем глаза замечаю движение в глубине зеркала. Провожу по нему рукой, волнуя амальгаму, и ступаю внутрь. Оборачиваюсь. Вижу себя опускающуюся в бассейн. Я, окутанная паром, закидываю руку за голову и прикрываю глаза. Пену я не люблю. Люблю очень горячую прозрачную воду. И себя люблю. Холю, нежу и лелею.

А здесь я бреду вдоль стеллажей. Саламандры уже учуяли моё присутствие и уловили неозвученный приказ. Я знаю, нужный фолиант ждёт меня на столе, как и чаша горячего грога. Но я не тороплюсь. Я давно не была дома. Я просто рада ступать по раскалённому полу и дышать плавящимся воздухом.

Шу считает, что вулкан на Санторини ничей, но я хотела бы сама в этом убедиться прежде, чем заявить на него права. Нет. О правах говорить рановато. Пока я просто собираюсь на экскурсию и хочу увериться, что никаких неожиданных встреч не будет.

Быстро пролистываю каталог. Ничего. Ну, то есть, совсем ничего. Ни остров, ни вулкан не упомянуты, даже как вакантные. Маловероятно конечно, но, может, я его пропустила? Повторяю попытку медленно – результат тот же. Любопытно. Ну, вот тебе ещё причина туда наведаться.

Бросаю последний взгляд вдоль стеллажей. Так хочется, что б в глубине коридора появился Учитель. Я наконец понимаю на что надеюсь с тех самых пор, как Шу упомянул Асмодея в разговоре про вулкан. Может я и есть те самые планы? Может сейчас он появиться и проводит, и одарит меня?

Но нет. Времена, когда он всегда был рядом прошли. Теперь сама.

***

Однако местные ветра не располагают к стремительным и резким полётам, какие вдохновляют меня. Если честно, то я вообще с трудом удерживаю себя в потоке. Воздух словно бы расползается из под крыл. И я раз за разом проваливаюсь к морю. Неудачи раздражают и быстро утомляют. Очень неохотно подчиняюсь воле судьбы и ныряю в воду.

Несколько сот метров спустя прямо передо мной всплывает парочка лобаст. Выражения лиц дерзкие, позы агрессивные. Или слишком молоды, что б понять на чьём пути стоят, или это спланированная провокация. Возраст не угадаешь ведь, эти дети может и тысячу лет назад утонули. Жду – провоцируйте.

– Ой смотри самочка ничья. Поиграем? – обращается рыжий к зелёному.

– Деточка, а ты чего так поздно не в постельке? Тебя мамка то не заругает? – Вопрошаю насколько могу нахально. Зелёного смешат мои слова, но рыжий бросает на него обиженный взгляд и тот решает заступиться за товарища.

– Мамка пусть за батей приглядывает, а мы сами по себе, – даже если пару тысяч лет назад сгибли эти дети, повзрослеть им не случилось.

– Значит так, неведомые зверушки, – очень тихо и вкрадчиво начинаю я. Не досуг мне тут с вами огрызаться, пугану, что б за мной не увязались – что-то не похоже, что вы понимаете на кого задираетесь. Поэтому я поступлю так. Рыжего – съем, зелёный, как я понимаю, ещё незрелый, вернусь за ним позже.

– А мы на кого хотим на того и задираемся, нам никто не указ, – тянет свою песню зелёный. Рыжий же начинает смещаться влево, пытаясь занять позицию чуть позади меня. Испугался. Но пока не так сильно как нужно.

– Ну точно. Не понимаете, – я выскальзываю из воды, переворачиваюсь через голову и выбрасываю крылья во весь размах. Медленно планирую к поверхности. Не малыми усилиями собираю под собой воду в пенящееся кресло, усаживаюсь – Так понятней? Или, чёрт возьми, ещё доступней объяснить?

За секунду до того, как мальки понимают, что нужно бежать вонзаю одному хвост под ключицу, а другому когти в шею.

– Куда собрались? А мой ужин?

– Сжальтесь, госпожа. Мы вам служить будем. – первым завывает зелёный. Или он соображает быстрей или рыжий что-то скрывает.

– Ещё как будете. Будете служить мне ужином.

– Нееет, госпожа. Мы тут всё знаем. Нас тут все боятся.

– Меня тоже, кто поумней. – слегка встряхиваю обоих. Зелёный визжит от боли. Рыжий тоже вскрикивает и сдаётся

– Отпустите, я что-то знаю, никто не знает. Вам расскажу.

– И не подумаю. Можешь попробовать рассказать, а там видно будет.

– Малого хоть отпустите. Он не при чём.

– Что-то я не поняла. Ты просишь или условия диктуешь? Потому что не похоже ни на то, ни на другое. Никого я отпускать не буду. Думаешь, что есть чем меня заинтересовать? Дерзай. Нет, так заткнись и покорись судьбе. – вонзаю вторую руку под ребро.

– Больно же...

– Так начинай быстрей!

– Вулкан демоном запечатан. Но есть проход. Никто кроме меня не знает. Там сухо и горячо, как на сковородке. Мне туда не попасть. Проход тоже закрыт, но изнутри. Снаружи можно. Я покажу?

– Показывай, – Складываю крылья и отпускаю воду.

Спорить и права качать детки уже не пытаются. Очень быстро и слажено набирают скорость. И через несколько минут мы выныриваем совсем рядом с вулканом. Отлично. Сама я бы дольше добиралась. А с оказией славно получилось, быстро и не утомительно. Рыжий поворачивает голову ко мне.

– Оставь малого здесь. Незачем ему знать дорогу. В неприятности впутается.

– Рыба моя, в неприятности вы уже впутались, дальше некуда. – но, пожалуй, я так и поступлю. Лишние глаза мне не нужны.

– Прошу тебя, госпожа...

– Просишь? Так делай это более подобострастно, лады?

– Прости. – он опускает глаза – Я бы туда никогда не вернулся, будь моя воля. Там печать самой принцессы Верье.

– Ещё раз?

– Принцессы Верье. Я не вру.

– Врёшь! Откуда тебе знать, головастик, как выглядит печать Верье?

– Не вру. Там написано.

– Так написано? – я протягиваю ему руку с кольцом. Лобаста секунду смотрит на печать, потом поднимает полные отчаяния глаза на меня.

– Госпожа не пощадит нас, – это не вопрос, не утверждение – это осознание.

– Так написано!?! – рычу я. Насмерть испуганный рыбёнок не в силах озвучить ответ. Его хватает лишь на слабый кивок. – Ты! – я указываю на зелёного – Остаёшься тут и ждёшь моего возвращения, не дождёшься – отправлю товарища на вертел, лет на пятьсот. Ты! – поворачиваюсь ко второму – Веди.

***

По воле стихий я не частый гость в морях и океанах. Ландшафты чёрные безжизненные недружелюбные – но жутко красивые, в самом буквальном смысле. Надо будет вернуться и сделать несколько фото. А после озадачить Дэймона серией акварелей.

– Красиво... – делюсь я впечатлением с провожатым. Но рыжий не разделяет моих восторгов. Его заметно колотит. – И как ты такой пуганый впервые тут оказался? – попугала и хватит. Теперь можно и поговорить душевно.

– Случайно. Нам вдвойне награда за добычу у вулкана. Вот я и погнался за жадностью. Мы почти на месте, госпожа. Внизу, за той скалой проход.

Но я уже сама почувствовала пылкое дыханье вулкана. Проводник мне больше не нужен. Я бы сказала, противопоказан.

– Отпущу обоих за обещанье явиться по первому зову.

– Даже не сомневайтесь, госпожа. В любое время. Столько раз сколько потребуется. Благодарю, благодарю, благодарю... – Один взмах хвоста и он растворяется в мутной темноте, а я всё ещё слышу слова его благодарности.

– Вернись, – негромко окликаю я и, "как лист перед травою", возникает предо мною мой горе-проводник, – Кто награду двойную обещал?

– Не знаю. Мы-то сами под герцогом Фокалором. Он добычу то принимает, но платить, сразу не платит. Погодя лишь. Может, Маркиз Форнеус, он у хозяина часто бывает.

Взмахом руки отпускаю мальца. Ничего полезного так и не выяснив. Хотя нет. Стало совершенно ясно то, что и до этого приходило в голову. Вокруг местного вулкана закручена некая сложная комбинация. Закручена мастерски, концы, что называется, "в воду".

А не страшно, наоборот азартно.

***

Неторопливо огибаю скалу. Проход действительно есть. Он подёрнут аметистовой дымкой. По мере моего приближения свет становиться отчётливей и собирается в очень знакомый рисунок – печать. Я долго и тщательно осматриваю руны, я отказываюсь верить в очевидное, но приходится. Вне всякого сомнения, печать моя.

Уже успев усомниться в своём здравомыслии, я неожиданно нахожу ответ. Чёрт возьми, как просто. Действительно другого объяснения нет. И что с того, что причины по-прежнему не понятны, разве я когда-нибудь понимала его мотивы? Зато опыт научил безоговорочно доверять решениям Асмодея.

Я хорошо знаю Учителя, именно поэтому не тороплюсь войти. Напротив. Следует ожидать либо испытания открывающего дверь, либо наказание, за ослушание. Скорей второе. Ведь я пришла сюда без спросу. Хотя, на самом-то деле, можно ждать и того и другого.

Я не из тех, кто бездумно ломится в неизвестность. Я не тороплюсь, и когда я войду, я буду готова ко всему. А сейчас не тот момент. Однако кое-что я сделать могу. Я могу глянуть на вулкан сверху. Лобаст говорил, что вулкан запечатан. Он учуял печать, но опознать не смог – ему ведь не дано покинуть эти воды.

На фигу с маслом закон бутерброда не распространяется

Хорошее утро начинается с хороших запахов. Сегодня хорошее. Вдыхаю запах только что смолотого кофе. А ещё уютный запах свежей выпечки претендует на первенство, но запах моря в Греции непобедим, он тут особенный, обволакивающий, вездесущий. Это уже почти и не запах, это уже почти вкус. Прикрыв глаза и глубоко вдохнув обнаруживаю ещё один, едва различимый, но от того ещё более притягательный запах, экзотический запах цветущего олеандра. Очень хорошее утро.

Ночное приключение немного встревожило меня, и я никак не могу собраться. Несколько раз сменила цвет сарафана, прежде чем остановилась на белом, с которого, между прочим, и начала. Обуваю красные сандалии и, уже было, отойдя от зеркала, возвращаюсь и кидаю на сарафан красный горох. Замечаю на своём лице, в зеркале, проказливую улыбку, несколько горошин на подоле становятся квадратными. Зачем? Ну ладно, пусть будет. Кофе манит и поторапливает. Едва не дотянувшись пальцем до сумочки, сдергиваю её магией с ажурной этажерки и, на ходу меняя её цвет (красный, розовый, зеленый, снова розовый, оранжевый), выпархиваю из своей комнаты. Во внутреннем дворике вижу куст олеандра, тот самый, что заглянул ароматом в мою спальню. Он густо покрыт цветами очень красивого мягкого почти прозрачного чернильного цвета. О! то что нужно, и я вешаю на плечо фиолетовую сумочку, а свободной рукой сдергиваю с куста рисунок. Когда я подношу его к макушке, он уже превратился в аметистовое украшение для волос. Проходя мимо стеклянной двери успеваю удовлетворится собственным отражением, впрочем квадратные "горошины" на сарафане следует возвратить в первозданный вид, что я и делаю. А они тут же распускаются цветами олеандра и выстраиваются в замысловатый неочевидный узор. Ну и что мне поссорится с собственным платьем? Да что б оно сгорело, меня ждет завтрак на террасе с видом на море, к тому же кофе варит профессиональный и ужасно милый бариста. Нет! ничему не можно испортить это утро.

На террасе негромко играет радио, Кирилл, с неизменным планшетом в руках, читает новости, или составляет план-маршрут на сегодня, трудно сказать. Эстер рядом, с чашечкой кофе. Стол сервирован со вкусом во всех смыслах: эстетическом и гастрономическом. Мне понравился фарфор. Миниатюрные приборы, словно из кукольного домика, и расцветка соответствующая – очень мило. Иосиф стоит у парапета и что-то в полголоса втолковывает Диодоро, тот слушает не отрывая взгляда от раскаленной песочницы, время от времени поправляя притопленную в ней джезву. Слушает, надо сказать, с озорной улыбкой, вовсе не обещающей поступить в соответствии с полученными советами. Кирилл, отодвигает стул и приглашает меня присесть рядом.

– Доброе утро, – отпускаю проблему с непослушным узором и цветы на подоле немедленно отращивают длинные олеандровые листья. Хорошо, что это безобразие происходит ниже уровня зрения присутствующих. Объясниться было бы крайне сложно.

– Доброе, – немедленно откликается Эстер. Кирилл подмигивает, Иосиф кивает и очень очаровательно улыбается мне, однако свой монолог не прерывает. Дидо протягивает мне поднос с джезвой, наполненной ароматным горячим кофе. О! Мальчик, ты запомнил, что мы с Ташкой пили в мой первый визит к вам в клуб? Уважаю. Хоть и предпочла бы капучино турецкому кофе. Ну откуда тебе, красавчик, знать про Ташкины слабости и мои хитрости?

Пока я пью кофе с потрясающим коньячным печеньем, Кирилл быстро накидывает план на день.

– В первой половине дня встреча с губернатором, господином Али Персакисом, – познакомимся, заявим, свой интерес в отношении недвижимости. Надо поближе посмотреть на этого господина, что б понять, как его покорить. Есть основания полагать, что просто ценой его не заинтересуешь. – Затем обед и обещанная вчера наземная экскурсия к "исторической недвижимости". На вечер 2 VIP-пригласительных на благотворительный ужин, который, к слову, устраивает жена председателя городского собрания. И городские старейшины ожидаются в полном составе, мэр тоже. – О. Это внушает уважение, мальчик.

Во время поездки Дидо рассказал кое-что полезное про господина губернатора. Человек он, на мой взгляд, прелюбопытный. Умный, азартный, страстно увлеченный парусами и самое главное беззаветно преданный своему острову. Жадный до славы и падкий на комплименты, однако предпочитает носить имидж непонятого гения. А мне нравится. Довольно управляемые слабости. Нет, ну в самом деле, они поэтому "слабостями" и называются.

– Эстер, печенье потрясающее, никогда ничего подобного не пробовала. Мне интересно во сколько надо встать, что б к завтраку успеть испечь этот шедевр?

– Не так рано как ты думаешь, тесто было готово с вечера, а печется оно едва ли дольше, чем готовится омлет. Впрочем, это не твое дело, девочка, – и эта её наигранная суровость окончательно подкупает меня, я, уже было, встав из-за стола, наклоняюсь и чмокаю её в щеку.

– Диодоро, поторопись, если хочешь с нами, – замечает Кирилл.

– Нет. Я кое-что пообещал Иосифу. Увидимся вечером, попробую найти работу на этом благотворительном мероприятии, – подмигивает тот.

– Иосиф, мы тогда возьмем N 430, – сообщает Кирилл и направляется к выходу.

– Гламурно, – усмехается Иосиф ему в след.

Мы спускаемся в гараж, Кирилл снимает со стенда нужный ключ, и когда я вижу, какой автомобиль мигает ему в ответ, я улыбаюсь, вспомнив комментарий Иосифа. Aston Martin Vantage N 430. Ещё как гламурно.

– Зато быстро, комфортно и безопасно, – отвечает Кирилл, разгадав мою улыбку, – и впечатлит губернатора.

***

Резиденция Мэра оказалась вполне современным двухэтажным особняком, который предваряют ухоженные газоны и клумбы, а ещё, искрящийся на ярком греческом солнце, фонтанчик. Очень симпатично и чистенько не смотря на обязательные для таких мест стайки голубей и чаек. На одном из газонов с гомоном и хохотом небольшая компания распивает шампанское, поодаль на фоне фонтана позируют фотографу жених и невеста. О! Верно ведь! И как я раньше не подумала о том, что мэрия принимает непосредственное участие в бракосочетаниях, а значит и «наш подход» не должен обойти вниманием господина Персакиса.

– Поздравляю! – приветливым взмахом руки, отправляю молодым немного удачи из собственных запасов. Так, ничего особенного, родится ребенок того пола, которого им хочется, на продаже найдётся миленький домик, который они смогут себе позволить, а неподалеку откроется приличная вакансия для будущего главы семейства. В конце концов эта встреча навела меня на дельную мысль.

Кирилл галантно открывает дверь и пропускает меня в прохладные помещения мэрии. Вопреки ожиданиям холл пуст. Мы поднимаемся на второй этаж и оказываемся в небольшом зале. На противоположной стороне выход на террасу, которая, очевидно, может служить и трибуной в особых случаях. Справа громоздкие двустворчатые двери красного дерева – приемная господина Мэра, у окна негромко беседуют двое мужчин. Слева длинный коридор, по которому навстречу нам шагает высокий импозантный джентльмен лет пятидесяти. Он несколько полноват, что отнюдь не портит его, напротив, вкупе с ростом придает некоторую основательность. Длинные волнистые волосы, уже тронутые сединой, собраны в хвост на затылке. Белая рубашка с коротким рукавом заправлена в суконные брюки нетривиального темно зеленого цвета. Джентльмен смотрит на меня с восхищением и любопытством. Я чувствую незначительный, но ощутимый прилив сил. Ого! Не помешает. Тем более, что я понимаю – этот человек и есть Али Персакис собственной персоной, потому как Кирилл останавливается и чуть склоняет голову, а двое у окна замолкают и оборачиваются. Делаю шаг ему на встречу.

– Добрый день, господин Мэр! Меня зовут Мари Верье. У меня назначена встреча с вами в это время.

– Серьёзно? Но у меня есть не больше пятнадцати минут для вас, – мэр, едва заметно кивнув, продолжает идти, лишь слегка сбавив шаг, и я оказываюсь позади него, что мне не очень нравится. Еще больше мне не нравится это формальное "для вас". Это такой метод пикапа? Да ладно...

– Я здесь по поручению господина Пола Вреколатаса. И у меня к вам деловое предложение. – У тебя будет для меня столько времени, сколько мне понадобится, уважаемый. Я даже не стараюсь подладиться под его шаг, напротив я не тороплюсь, в результате он вынужден пару секунд удерживать тяжелую дверь, иначе она попросту сметет меня. Ну должна бы... По лицу Кирилла проскальзывает улыбка, и он приходит на помощь мэру, перехватив створку и давая возможность тому, в след за мной, войти в собственный кабинет.

На кабинет в обычном понимании это помещение совсем не похоже. Эдакий богато обставленный зал для конференций. Надо же как демократично. Ну, разумеется, мы, черт возьми, на родине демократии. Персакис проходит к длинному столу и усаживается в глубокое кресло.

– Итак, ваши 15 минут. Надеюсь вы уложитесь, – он указывает мне на одно из кресел напротив, а темные, шоколадные глаза с пытливым интересом смотрят из-под тяжелых бровей.

Ну что ж, посмотри. Я прохожу к окну, становясь так, чтобы тонкая ткань платья позволила яркому солнцу проявить соблазнительный силуэт. По лицу за секунду проносится целая плеяда эмоций. Увидел и не разочаровал оценивши, старый волокита. Вот теперь можно начинать.

– Нет, – его брови удивленно полезли вверх, – за 15 минут я едва успею обрисовать свое предложение в общих чертах. Но зато у вас будет возможность самому решить, где и сколько времени вы готовы уделить мне, чтобы обсудить подробности.

Лоб уже кончился, а мэрские брови все продолжают свое восхождение.

– Присядете? – спрашивает он, отдавая долг вежливости, но явно надеясь на то, что я откажусь. Такие вещи я тонко чувствую. Ха!

Несколько секунд я молчу, надо же человеку собраться с мыслями, а затем негромко, что б привлечь к своим словам максимум внимания, начинаю.

– Мы заинтересованы в приобретении того дома, который по мнению археологов мог принадлежать возлюбленной Демона, – пауза. Смотрю Мэру прямо в глаза, и как только понимаю, что он собирается что-то сказать, ещё чуть тише продолжаю, – Да, нам известно, что ученый совет Гейдельбергского университета и этнологическое общество в лице фрау Коль уже заявили на него права. Более того, мы осведомлены об их планах в отношении этого здания. Его традиционно собираются превратить в очередное, несомненно, ценное, но холодное и бездушное культурное учреждение. Мы же задумали совсем иное. – Персакис даже слегка подается вперед, прислушиваясь к моей речи, и впившись глазами в мои губы. – Разумеется, речь идет о коммерческом проекте, но погодите протестовать, – мягко предупреждаю я порыв Персакиса, – Мы способны обеспечить не менее профессиональную реставрацию, только быстрее и, пожалуй, качественнее. Более того, нам по карману интегрировать современные коммуникации, не повредив культурное наследие, не сомневайтесь. После чего обязуемся открыть свободный доступ всех желающих к историческим ценностям.

Подвижные брови Мэра сходятся у переносицы, он явно озадачен. Это очень хороший знак. Пожалуй теперь можешь спросить, я замолкаю.

– Я и не сомневаюсь в финансовых возможностях господина Вреколатаса – усмехается мэр, – позвольте полюбопытствовать, почему именно этот дом? Дело в том, что он не продается, а для проектов господина Вреколатаса мы, вне всякого сомнения, с превеликим удовольствием, подыщем что-то подходящее.

– К сожалению, ничего иного подходящего не существует. Господин Врекалатас до сих пор не давал хода этому проекту именно по той причине, что нам нужен исключительно и безальтернативно – этот дом. Дело в том, господин Персакис, что мы задумали наполнить остров духом легенды. Мистикой любви и дружбы, противостоянием моря и вулкана, жертвенностью надежды и отчаяния... Понимаю, вам представляется задумка слишком грандиозной. Но, коль скоро, не кто-нибудь, а лично Пол Врекалатас вдохновляет и финансирует этот проект – согласитесь, он обречен на успех.

Едва заметная мечтательная улыбка отражается на лице г-на Персакиса. О, меня предупредили, дружочек, насколько ты любишь этот остров. И я старалась лично для тебя. Всё-таки он, потрепав свой хвостик, с сомнением сдвигает брови. И пока он не успел сформулировать возражения я продолжаю:

– Госпожа Коль с компанией, вероятно, способна сделать из этого дома не очередную безликую выставку битой и не битой посуды, а одухотворенный музей. Да только самое подходящее место ему будет на открытках, или на фотографиях туристов за очень отдельную плату, я уверена, вы это тоже понимаете. А вот наш проект, пустит корни в самую глубину влюбленных сердец. А это на всю жизнь, верно? Что может быть романтичней, чем гостиница, где молодожены могли бы провести медовый месяц? Посудите, Санторини будет самым впечатляющим и запоминающимся приключением для влюбленных со всего мира. Ведь только Санторини на всём свете так потрясён любовью, что не остыл и по сей день. И мы способны рассказать это всему миру.

Я вновь замолкаю. Выжидаю, поскольку ещё один мой аргумент прозвучит, не сказать ли, бестактно на фоне старательно созданного настроения, настолько он прагматичен. Но мне всё-таки стоит обратиться и к разуму градоправителя, очевидно, что чувствами его я уже завладела, так вот пусть теперь он покрепче запомнит эмоции, которые в настоящий момент его наполняют.

– И последнее: не мне вам рассказывать про разницу в размере предполагаемых доходов, и соответственно налогов. И о том, что содержание дома целиком ляжет на муниципалитет, если вы не уступите эту честь господину Врекалатасу. Но я бы попросила вас подумать вот о чем. Санторини наполнен музеями, одним больше одним меньше – не существенно. Так о чем тогда так ратует профессор Коль с компанией? Как мне видится, об очередной теме для диссертации. – набираю полную грудь воздуха, словно собираюсь что-то добавить, но выдыхаю, точно не решившись. Тем самым, давая понять, что я закончила, но переполнена чувствами.

– Да, г-жа Верье, не скрою, я впечатлен вашей речью. И рад был бы посодействовать в воплощении столь замечательной задумки, но, к сожалению, мы уже подписали протокол о намерениях с доктором Коль. Дом переходит в безвозмездное пользование Европейскому отделению Международного этнологического фонда.

– Уже? Но ведь здание расконсервировано только на прошлой неделе, – Павел упоминал, что эта Коль ловкая бестия, но я, тем не менее, несколько опешила. Мне казалось, что у фрау нет причин для такой поспешности. Но может мы ошибаемся, может подобная расторопность обусловлена некими причинами, о которых мы не знаем? Так-так, есть о чем подумать, и посоветоваться с Павлом.

– Да, доктор Коль пришла уже с готовым предложением от фонда, заручившись поддержкой совета города. Я не видел причин ей отказывать. И на данный момент остались лишь мелкие формальности для завершения этой сделки.

– Я понимаю, но на момент подписания протокола вы не могли знать о нашем проекте. Железный канцлер сказал, что политика есть искусство возможного. Так почему бы вам сейчас не рассмотреть альтернативное предложение? Несмотря на такую поспешность, вы сами знаете, бюрократическая волокита с оформлением всех бумаг, вопросы финансирования, да и сами обязательные научные процедуры, предшествующие открытию публичного доступа к историческим ценностям займут довольно много времени. Так дайте нам шанс! Для начала, почему бы вам просто не посмотреть наш бизнес-план? – очаровательная улыбка дражайшему господину Мэру.– И я бы тоже могла заручиться поддержкой совета города, но, разумеется, только в том случае, если вы одобрили наш проект – вкрадчиво добавила я почти шепотом. Господин Мэр задумался. А я немного погодя подлила масла в огонь, – Я покажу вам эскизы.

– Ну, хорошо, – сдался Мэр, – в конце концов, это ни к чему меня не обязывает.

– Безусловно. Тогда, если вы не против, я бы хотела пригласить вас на ужин?

– Разумеется я не против, но, к сожалению, сегодня я занят.

– Благотворительный ужин у госпожи Поликовски? Да, я тоже там буду. Но так как это не очень подходящая обстановка для обсуждения нашего вопроса, я предлагаю встретиться завтра в клубе "Аспрониси". Шикарное заведение. Я закажу столик на девять? – произношу это уже по пути к двери.

– Девять устроит. До встречи, Мари.

Кирилл слегка кланяется мэру и распахивает передо мной дверь. Когда мы оказываемся вне кабинета с усмешкой спрашивает:

– Эскизы?

– Да, придется что-то придумать.

– Придется придумать что-то очень впечатляющее. Есть идеи?

– Всего одна, но зато перспективная. Я знакома с весьма талантливым, и, что для нас сейчас ещё важней, романтичным, художником-архитектором. Сколько тебе нужно времени, что б доставить его на остров?

– Столько сколько ему понадобится на сборы плюс 5-6 часов. – чёрт возьми как же ты трогательно и несовременно педантичен, Кир, – через 10 минут скажу точно.

– Устраивает, я как раз сделаю пару звонков.

Мы уверенно пересекаем площадь, точнее уверенно пересекает её Кирилл, а я, не задумываясь, следую за ним. Мужчина, способный внушить такое доверие – это что-то особенное. И мальчик не разочаровывает, приводит к очаровательному кафетерию. Несколько ажурных столиков в тени плетистой розы. Кирилл, убедившись, что я устроилась, отходит к бару сделать заказ, а я секунду поколебавшись, решаю сначала переговорить с Павлом, а уж потом с Дэймоном. Я получила от Павла карт-бланш в этом деле, и мне нет нужды искать одобрения на каждый шаг, который я считаю необходимым сделать. Более того, мне хочется произвести впечатление самостоятельной, предприимчивой и инициативной. Но, во-первых с Дэймоном стоит разговаривать о конкретных рейсах, на уточнение который Кирилл попросил время, а во-вторых Павла всё-таки стоит держать в курсе. Например о полученной от Мэра информации и предпринимаемых мною действиях. Набираю номер.