Текст книги "Попала! Проверка на истинность (СИ)"

Автор книги: Мария Минц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Глава 25

Вляпалась? Ну и ладно. Что мне теперь какая-то обиженная на жизнь богатенькая фифа на фоне всего происходящего со мной.

Мы с Роландом в четыре руки навели порядок в кабинете. Он даже подлатал дверцу книжного шкафчика, держащуюся на честном слове, а я раскопала в его недрах полузасохший цветок, похожий на карликовый нарцисс, который явно не поливали со времён царя Гороха.

Поставила его на подоконник, протёрла листья и от души полила водой, принесённой из женского туалета. Его расположения показал мне Роланд.

После полива цветок приободрился, расправил листья и… протянул ко мне оба своих соцветия.

– Это луноцвет, – флегматично сказал Роланд, с любопытством наблюдая за мной, – его магистр Караш мухами и гусеницами кормит, так что пальцы держи подальше.

– Спасибо, что предупредил, – пробормотала я, наблюдая за тем, как в серединах соцветий раскрываются и закрываются два крошечных ярко-оранжевых рта, усеянных мелкими острыми зубами. Роланд только пожал плечами и небрежно отмахнулся, мол, ничего серьёзного.

После уборки я почувствовала жуткую усталость и страшное желание слинять к себе в комнату и рухнуть в кровать. Вот только учебу никто не отменял.

До конца дня я просидела на лекциях и даже честно пыталась что-то записывать, но не ручаюсь, что вышло хоть что-нибудь осмысленное. Я даже пыталась изображать, как говорила моя учительница по химии в школе, обучаемый вид, но быстро начала клевать носом.

Новые одногруппники сторонились меня, предпочитая делать вид, что меня вообще тут нет. Одна только Азалия с тремя подружками, не менее расфуфыренными девицами с такими же ярко-белыми волосами, раскиданными по плечам, злобно смотрела на меня. Время от времени они наклонялись друг к другу и перешёптывались, стреляя в мою сторону злыми глазами.

– Слушай, – тихо спросила я у Роланда – единственного, кто, вроде бы, был не против общения со мной и даже сидел на занятиях рядом, – ты сказал, что я пожалею, что перешла дорогу Азалии. Почему?

– Её семья владеет несколькими литейными заводами в Баллашьярде, – понизив голос, ответил Роланд. При этом его взгляд был устремлён на магистра Сильвию Немет – сухопарую пожилую даму, монотонно рассказывающую об основах ментальной магии и словно не замечающую больше ничего на свете, – а ещё они состоят в дальнем родстве с нашим королём. Её отец – то ли его пятиюродный, но шестиюродный брат, я не особо в курсе. Вот она и думает о себе слишком много.

Я подавила горестный вздох. Пяти– или шестиюродное родство было куда лучше, чем моё никакое, и при таком раскладе у меня оставалось ещё меньше шансов, что Иштван даже посмотрит в мою сторону.

Стоп, Василиса, строго сказала я себе. Вернись с небес на землю. Какой Иштван, ты в своём уме? Ты вообще сейчас должна думать совершенно о другом!

– Ты тоже какой-нибудь пятиюродный внук третьего министра? – уныло спросила я, подперев голову рукой. Магистр Немет бубнила что-то про манипуляции со снами.

Роланд фыркнул:

– Если бы. Я просто сын мелкопоместного дворянина, нашу семью ко двору редко приглашают. Для меня учёба в гвардейском классе командора Альвареса – единственная возможность пробиться на вершину. Ну, или если ещё сделаю что-нибудь выдающееся, но пока на это надежды мало.

Я покивала с важным видом. Понятно теперь, почему Моравецки вызвался утихомирить Тивадая – хотел отличиться в глазах Альвареса. А вместо этого огрёб ещё и уборку в классе.

Кстати, о Тивадае.

Пока мы убирались, он то и дело возникал у моего уха и, воспользовавшись тем, что его никто не слышит, кроме меня, жужжал потревоженной мухой:

– Когда ты дашь мне тело? Уже скоро? Мне надоело ждать! Когда-когда-когда?!

Вылитый Кирюшка! Только тот ещё и любил несильно щипать меня за руку, если я долго не реагировала, а Тивадай выбрал практику монотонного бубнежа.

М-да. Одному пять лет, другому, как минимум, сто пять, а повадки одинаковые.

«Хватит! – не выдержала и шикнула на него я, – дай мне спокойно доучиться! А то сейчас передумаю, и будешь бесплотным духом под потолком болтаться! Хочется так?»

Тивадай, ворча что-то про мою чёрную неблагодарность и несправедливость, умолк, а я получила возможность немного перевести дух.

Когда учебный день закончился, и я, полуживая от усталости и с гудящей от новых знаний головой приползла к себе в комнату, Тивадай объявился вновь. Хорошо хоть, Ханна с Эстер ещё не вернулись с учёбы, и ненужных вопросов я избежала.

– Ну? – сурово вопросил он, паря в воздухе где-то в районе моего плеча, – я целый день ждал!

Я молча залезла в свой шкафчик, покопалась в нём, достала то, что нужно, и положила на стол.

«Вот, – положила сверху ладонь, – вселяйся.»

Тивадай не проронил ни слова, и я прямо-таки кожей почувствовала его изумление.

– Это что? – поражённо пробормотал он. Я пожала плечами:

«Крыса. Игрушечная.»

Это действительно была крыса, сшитая из светло-серого плюша. Я прихватила её из своего мира в качестве милой небьющейся безделушки, напоминающей о доме. Но всё повернулось так, что теперь крыса могла сослужить очень полезную службу.

– Ты хочешь, чтобы я, Тивадай Тарр, залез в какую-то грязную облезлую игрушку?! – возмущение духа росло и крепло. Но я была такой вымотанной, что мне уже было фиолетово на всех несговорчивых призраков, вместе взятых.

«Да, хочу, – жёстко сказала я, – или это, или ничего. К тому же, крыса не грязная, а очень даже выстиранная. И совсем недавно. Вон, какая пушистая.»

Видимо, по моему тону Тивадай понял, что спорить бесполезно, и с ворчанием, сопровождающимся укоризненными охами и вздохами, умолк. Я почувствовала лёгкое колыхание воздуха, щеки коснулся слабый порыв ветра.

Крыса пошевелилась, крутанулась на месте и подняла ко мне плюшевую морду. Блеснули чёрные пластмассовые пуговки глаз.

– Пока сойдёт, – недовольно пробурчала она голосом Тивадая.

***

Мне снился потрясающий сон – наверное, в награду за напряжённый день. Одетая в длинное, нежно-сиреневое платье со струящейся юбкой и открытыми плечами, я кружилась в танце посреди огромного бального зала. По его станам тянулись бесконечные ряды роскошно одетых людей, и все они смотрели на меня.

Но мне было всё равно. Я смотрела только на того, кто вёл меня в танце.

Всё, что я могла разглядеть, была высокая плечистая фигура, чёрный камзол, отделанный серебряным шитьём и чёрная полумаска.

– Кто ты? – с непривычной для себя робостью спросила я. Вместо ответа незнакомец замер, одним движением руки притянул меня ближе. Коснулся моего подбородка, заставив поднять голову, наклонился ближе. В прорезях маски загорелись призрачно-серебряные глаза…

…Я почувствовала его горячее дыхание на своих губах и несмело, не веря в то, что делаю, потянулась вперёд. Сердце грохотало, как безумное, и…

– Василиса!

– Да… – неслышно выдохнула я, всё ещё находясь в мире сна. Незнакомец застыл.

– Василиса! Проснись!

Моей руки коснулось что-то мягкое. Сон померк и рассыпался на осколки.

Я распахнула глаза и увидела прямо перед собой не прекрасного незнакомца из сна, а плюшевую крысу, чей нос почти уткнулся мне в щёку.

«Тивадай! – в ярости обрушилась я на него, – у тебя вообще совесть есть?! Ночь за окном, все спят давно!»

И правда. Со стороны кроватей моих соседок неслось мирное посапывание.

Крыса затрясла головой:

– Скорее! – настойчиво возопил Тивадай, и я с удивлением распознала в его голосе панические нотки, – быстрее за мной! Тут такое происходит!

Глава 26

– Такое – это какое? – недовольно проворчала я, спросонья забыв, что с призраком мы общаемся мысленно. Очень не хотелось выползать из-под тёплого одеяла и ужасно хотелось завернуться в него и вернуться обратно, в тот дивный сон, – отстань!

Но крыса-Тивадай, похоже, твёрдо вознамерилась всеми силами помешать мне это сделать. Она кое-как вскарабкалась на одеяло и принялась кататься по мне, как плюшевая колбаса, приговаривая:

– Вставай, вставай, вставай!

Поняв, что вредный дух от меня не отстанет, я выкарабкалась из-под уютного одеяла, накинула на плечи плед и сердито спросила:

«Ну? И куда бежать, кого спасать?»

Крыса-Тивадай кубарем скатилась с кровати и неуклюже поползла по направлению к двери. Её маленькие мягкие лапки скользили по ворсу ковра, и я, сжалившись, подхватила её на руки.

– Выйди за дверь, – вместо благодарности нетерпеливо проскрипела крыса, – только не шуми.

Я выполнила её просьбу. Приоткрыла входную дверь, выглянула наружу и остолбенела.

Все три комнаты в нашей башенке выходили в общую круглую гостиную, откуда вела ещё две двери – в ванную комнату и на выход. В этой гостиной стояло два больших дивана, книжный шкаф и низенький столик. Обычно ночью на столике горел тусклый жёлтый ночничок, но теперь он был погашен, и гостиная была бы вовсе погружена во тьму, если бы не два высоких стрельчатых окна, рассеивающих голубовато-белёсый призрачный свет.

Сначала я не увидела ничего криминального. Гостиная выглядела как обычно, всё находилось на своих местах…

– Вон она! – прошипел Тивадай в моей голове, – неужели не видишь?!

«Кого?» – сердито спросила я и тут же получила ответ на свой вопрос.

То, что я сначала приняла за большую диванную подушку, чуть шевельнулось. Я поняла, что на диване сидит, скорчившись, чья-то фигура, но чья, рассмотреть не получается.

– Хватай её! – надрывался Тивадай, – Скорее! Пока не сбежала!

Ну уж нет. Фигушки. Никого хватать, не разобравшись, я не буду. А если это какой-нибудь тёмный маг, который только чихнёт, и от меня кучка пепла останется? Отмахнувшись от истерически верещащей в голове крысы, я – для начала шёпотом – позвала:

– Эй! Кто ты?

Фигура явственно взрогнула, но отвечать не торопилась. Вместо этого она принялась бочком-бочком сползать с дивана, явно нацеливаясь в сторону двери на выход.

Или ванной? Но вряд ли она помыться хочет.

– Э-эй! – уже громче протянула я, выйдя в гостиную, – просто ответь! Я тебе ничего не сделаю!

Ну да, ну да. Эта фигура явно боится меня больше, чем я её, вдруг промелькнуло в голове. Что-то такое я слышала от тётки, когда наотрез отказывалась собирать колорадских жуков, которых боялась до визга.

Хотя непохоже, что незваный гость (или гостья? Тивадай говорит, что это «она») собирается нападать.

– Эй! – совсем громко рявкнула я, окончательно осмелев, – подай хоть какие-то признаки жизни!

И шагнула вперёд. В ту же секунду фигура скатилась на пол и вихрем метнулась к входной двери. Я одним прыжком очутилась на середине гостиной, протягивая руку, чтобы задержать её.

Фигура крутанулась вокруг своей оси, сделала резкое движение, будто швырнув что-то мне под ноги.

– Берегись! – шелестяще завопил Тивадай. Я немедленно шарахнулась назад; что-то хлопнуло, и гостиную окутал густой болотно-зелёный туман. Ноздри забила влажная затхлая вонь, словно кто-то высыпал на пол гору мокрого заплесневелого белья.

Я закашлялась и замахала перед лицом руками, чтобы хоть как-то разогнать туман.

– Цуфан зефирас! – гавкнул Тивадай, – скажи “цуфан зефирас”!

«Чего?»

– Скажи “цуфан зефирас” и нарисуй в воздухе спираль, – раздражённо повторил дух, – быстро!

– Ц-цуфан зефирас, – послушно повторила я эту белиберду и изобразила перед собой если не спираль, то кривую колбасу точно.

Рука потеплела. В комнате повеяло свежим воздухом и стало прохладнее, будто я открыла окно нараспашку. Туман начал рассеиваться, и через несколько минут исчез вовсе.

Офигеть! У меня, похоже, впервые получилось осмысленное заклинание! Я приосанилась. Кажется, я всё-таки могу хоть что-то наколдовать.

Только фигура тоже испарилась. Мы с Тивадаем стояли посередине гостиной одни. Точнее, стояла одна я, а плюшевая крыса валялась у меня на сгибе локтя кверху пузом.

– Что это было? – изумлённо спросила я, озираясь, – а самое главное – куда делась?

Крыса, кряхтя, перевернулась и уставилась на меня снизу вверх пуговками глаз.

– Я её лица не разглядел, – сердито сказал Тивадай, – вот если бы кое-кто сразу встал, можно было бы задержать и допросить. Одно могу сказать с уверенностью: это был человек.

– Значит, это всё-таки была «она», – хмуро уточнила я, слабо представляя себе перспективы допроса, – и чем же эта «она» таким занималась, что ты навёл суету?

– Я уловил эманации запретной магии, – буркнул Тивадай, – не берусь сказать точно, но это было похоже на заклинание, которое может быть использовано для двух вещей. И ни одна не может считаться хорошей новостью.

От его слов, да ещё и произнесённых таким замогильным голосом, меня продрал мороз по коже. Мало того, что в гостиную пробрался кто-то непонятный, так ещё и это!

– Каких? – в панике спросила я.

Глава 27

– Я отвечу, – деловито сказал Тивадай, – но ты учти, что я сам в запретной магии не очень сильно разбираюсь. На то она и запретная. Могу сказать только примерно…

Мне захотелось взять крысу за плюшевый хвост и хорошенько встряхнуть.

– Просто говори, что знаешь, – перебила я его, присев на краешек дивана, – всё понадобится.

– Судя по эманациям, – в голосе Тивадая прорезались обиженно-сердитые нотки, – тот, кого мы поймали в гостиной, хотел то ли кого-то вызвать, либо связаться с кем-то.

От его слов мне сразу стало неуютно. Я плотнее завернулась в плед и на всякий случай подтянула под себя ноги. Почему-то показалось, что из-под дивана сейчас высунутся чьи-то когтистые руки и схватят меня за лодыжки.

«Нужно срочно рассказать Иштвану, – мелькнуло в голове, – завтра же побегу к нему».

Тивадай никак не отреагировал на эту мысль, мастерски притворившись глухим. А мне в голову полезли и другие, нагоняя всё бóльшую жуть.

Кем бы могла быть эта ночная гостья и что ей было нужно в нашей башенке? Самым банальным объяснением было то, что она тут что-то потеряла и искала, но почему ночью? Тем более, Тивадай упомянул запретную магию… кстати, о ней.

– Я же говорю, что мало о ней знаю, – вклинился в размышления недовольный ворчливый голос духа, – слышал только, что её применяли Первые люди в давние времена. Теперь она считается порождением Тёмных земель, куда и были изгнаны те, кто осмеливался её применять. Либо же были казнены.

– А почему запретная? – нетерпеливо спросила я, решив не вдаваться в подробности относительно наказаний и дел давно минувших дней. У каждого мира может быть своё Средневековье, и кто я такая, чтобы осуждать.

Крыса-Тивадай развела лапами, отчего не удержалась и завалилась на бок.

– Запретные заклинания отличаются крайней мощью и разрушительностью. А ещё при применении они выпивают жизненные силы мага и сильно бьют по разуму. Видывал я таких, что заигрываются с запретной магией. Смотришь, вроде, снаружи нормальный человек, а попытаешься поговорить с ним и понимаешь – перед тобой просто пустая оболочка. Нет там ничего. Вот тебе и запретная магия.

Тивадай договорил, а мне вдруг стало холодно и жутко от его слов. Я покрепче обхватила себя руками и тихо спросила:

– А зачем её тогда вообще использовать?

– Многие верят, – сумрачно обронил Тивадай, – что она даёт безграничную мощь и власть. Совсем недавно… впрочем, спроси у своего ненаглядного ректора, раз уж всё равно к нему собралась.

Я вспыхнула так сильно, что уши и щёки обдало огнём.

– Я не… – попыталась запротестовать я, но Тивадай только отмахнулся:

– Я все твои мысли вижу, ты утром к нему бежать хочешь. Спроси при случае про Дахемский ковен, он тебе про него много интересного расскажет. Вот увидишь.

Словосочетание «Дахемский ковен» прозвучало жутковато, и я несколько раз повторила его про себя, чтобы не забыть.

От пережитых приключений и нагнанного Тивадаем страха захотелось спать. Я так пригрелась в пледе, что с удовольствием прикорнула бы до утра прямо на этом диване, но здравый смысл подсказал, что всё же лучше пойти в спальню. Мало ли, что подумают обитатели других спален, когда поутру обнаружат меня здесь.

Нещадно зевая, я поднялась и замерла, осенённая ещё одной идеей.

В пылу болтовни с духом я забыла о самом главном. Надо как можно тщательнее осмотреть всё помещение, вдруг таинственный ночной гость оставил после себя что-то, что поможет нам его найти!

Или её.

Пошатываясь, я побрела вокруг гостиной, заглядывая в углы и под диваны. Крыса с шуршанием ползла следом, невнятно бормоча себе под нос какие-то ругательства.

Вопреки моим надеждам, ни под диванами, ни в даже самом тёмном углу ничего не обнаружилось. Таинственный гость (или гостья) то ли ловко подчистили все следы, то ли в принципе их не оставили.

В тот момент, когда я выдохлась окончательно и была готова сдаться и отправиться досыпать, удача явно меня пожалела и решила мне улыбнуться.

На противоположном от входа диване – том самом, на котором загадочная фигура что-то химичила – мне почудился тусклый отблеск. Сначала я решила, что от недосыпа у меня начались глюки. Однако крыса бодро подгребла к дивану, поставила на него плюшевые лапы и объявила:

– Я чую след!

«Опять эманации?» – усмехнулась я, но Тивадай неожиданно обиженно отреагировал:

– Сама проверь, если не веришь!

Я подошла и, склонившись над диваном, принялась ворошить его подушки. Крыса ползала внизу и так нетерпеливо подпрыгивала, что я сжалилась и подняла её, посадив на сиденье дивана. Она немедленно нырнула в подушки и принялась шуршать под ними.

Отблеска больше не появлялось, и я уже начала всерьёз думать, что мне померещилось. В ту же самую секунду пальцы коснулись чего-то круглого и гладкого, похожего на… бусину?

Я вытащила найденный предмет наружу и поднесла к глазам. Это действительно была бусина размером с хорошую виноградину, однако в темноте нельзя было разглядеть её цвета.

– Что там, что там?! – из-под подушек высунулась любопытная плюшевая мордочка. Я молча сунула ей под нос находку; обнюхав её, Тивадай авторитетно заявил:

– Да, это она оставила. Та, которая приходила. Покажешь ректору Алдериану, думаю, он вмиг вычислит хозяйку.

Я взвесила бусину на ладони – она была вполне увесистой, как будто была сделана из очень плотного стекла – и сжала пальцы. И тут мой взгляд упал на плотно закрытые двери, что вели в спальни – нашу и две соседские.

По спине скользнул холодок от ещё одной неожиданной мысли.

А что если таинственной гостьей была одна из моих соседок по башенке?

Глава 28

Остаток ночи прошёл ужасно. Я провертелась на кровати, поглощённая настырными мыслями, одна другой тревожнее.

Больше всего меня беспокоило появление таинственной фигуры в гостиной. С какими намерениями она пришла? Вряд ли хотела положить всем обитателям нашей башенки подарки под дверь. Если Тивадай прав, и она действительно использовала запретную магию для призыва или вызова кого-то, вдруг она захочет всё повторить, а мы все это провороним?

От этой мысли стало очень сильно не по себе, и я завернулась в одеяло с головой.

Ладно, с этим я пойду к Иштвану. В одиночку вряд ли преуспею в расследовании этого дела, да и опасно туда соваться…

От фигуры в гостиной я переключилась на другие фигуры. Уже более понятные, но от этого не менее угрожающие.

Проведя в Академии и в этом мире совсем крохотное количество времени, я умудрилась обзавестись целой кучей недоброжелателей, и эта куча росла на глазах против моей воли.

Азалия Фернбах. Нутром чую, что от этой девицы ничего хорошего ждать не стоит. Если она и подружек своих подтянет к тому, чтобы меня доставать, будет совсем весело.

Близнецы Кирай. При мысли о них я вспомнила нашу стычку в обители кастелянши Будайне, машинально потёрла щёку и вздрогнула от омерзения. Да, больше я с ними не сталкивалась, но ухо нужно по-прежнему держать востро.

Эстер Стирран. Она явно настроена ко мне враждебно и, скорее всего, из-за матери, которая вполне могла что-то такое напеть ей в уши. С ней тоже расслабляться нельзя, в одной комнате живём, как-никак…

Блин, столько проблем из-за этого завещания! Может, вызвать того старичка, который ни с того, ни с сего решил устроить мне такую весёлую жизнь, и спросить, зачем?

Я тяжело вздохнула и перевернулась на другой бок. Уставилась в тёмное пространство перед кроватью. Где-то вдалеке заухала сова, а кто-то из моих соседок что-то недовольно пробормотал во сне.

– Я всего лишь хочу найти маму, –жалобно прошептала я, уткнувшись носом в складку одеяла, – почему на меня всё это валится?

И, самое главное, как это всё разрулить?

Внезапно мне стало очень одиноко. Я впервые в полной мере почувствовала ту нереальную пропасть, которая разделяет привычный мне мир и этот, неприветливый и жуткий. Если бы не Иштван, взявший меня под крыло, я бы, наверное, пропала тут в первые же секунды после перемещения.

Волна сладостного волнения, накатившая на меня при одной мысли об Иштване, тут же схлынула, стоило мне подумать о маме.

Как же она выжила здесь? Да ещё и одна? Мама даже не была кем-то особенным, вроде суперагента или мастера боевых искусств. От тётки я узнала, что мама была обычным бухгалтером в затрапезной фирме по продаже спецодежды. Вряд ли бухгалтерские навыки пригодились ей здесь…

Может, её взял к себе какой-нибудь дракон – его сокровища пересчитывать, вдруг раздался в голове жизнерадостный голос, и я против воли нервно захихикала.

Напряжение слегка отпустило. Я нащупала на тумбочке записку от мамы, прижала её к груди и свернулась клубочком.

Ты со всем справишься, Василиса, строго сказала я самой себе. Вот увидишь. Ещё расскажешь маме обо всех своих приключениях.

«И познакомлю маму с Иштваном», – подумала я, окончательно проваливаясь в сон. Или они знакомы? Надо бы уточнить…

***

Лес. Туман. Сумрак. Капли дождя, летящие в лицо.

Я бегу по лесной чаще, перепрыгивая через коряги и уворачиваясь от веток, жадно тянущихся ко мне. Между деревьев мелькает луна, то и дело выныривая из-за облаков, а по ушах хлещет волчий вой.

Ещё чуть-чуть, и меня настигнет он.

Я не знаю, куда я бегу, зато знаю, от кого.

Дракон. Он ищет меня. Он чует меня. Я уже слышу вдалеке гул его громадных крыльев и чувствую хищный взгляд призрачно-зелёных глаз.

– ВА-СИ-ЛИ-СА… – прокатывается у меня в голове низкий, нечеловеческий зов. От неожиданности я спотыкаюсь и почти падаю, но в последний момент удерживаю равновесие.

Это он. Это дракон зовёт меня. Мне не убежать, не скрыться, потому что он всегда узнает, где я, ведь на мне его метка…

Стоп, что?

Я бросаю взгляд на правую руку и вижу, что на ней, чуть повыше запястья, пульсирует странный знак, испускающий уже знакомый призрачно-зелёный свет. Я пытаюсь вглядеться в него, разобрать, что на нём изображено, но очертания предательски расплываются и тонут в этом зеленоватом сиянии.

Луну закрывает огромная тень, и я слышу торжествующий рёв дракона прямо над головой. Ноги подкашиваются, и я падаю на колени.

– НАШЁЛ!

И тут я понимаю, что убегать мне больше совсем не хочется.

***

Утро встретило меня возмутительно радостным солнечным светом, переливчатыми трелями птиц за окном и Ханной, носящейся по комнате в поисках расчёски. Её короткие тёмные волосы стояли дыбом.

Я высунулась из-под одеяла и мельком отметила аккуратно заправленную кровать Эстер: вторая соседка уже ушла.

– С добрым утром! – радостно поприветствовала меня Ханна, – хорошо спала?

Я промычала что-то нечленораздельное и, вспомнив всё, рухнула обратно на подушки. В памяти мигом вспыхнули все подробности прошлой ночи: фигура в гостиной, её побег, дракон… дракон?!

Пронзённая непонятно, откуда взявшейся сладостной истомой при воспоминании, я лихорадочно выдернула правую руку из-под одеяла и уставилась на неё. Естественно, никаких отметин выше запястья не обнаружилось, и от этого меня почему-то кольнула грусть.

– Так, снилось всякое… – пробормотала я. Ханна покивала и вихрем кинулась приводить себя в порядок. Я схватила со столика бусину – при свете дня она оказалась тёмно-синей, с редкими зелеными и белыми вкраплениями, и поспешила одеваться. Фиг с ним, с завтраком, надо успеть до начала занятий заскочить к Иштвану. Надеюсь, его можно застать в кабинете в такую рань!

Сунула бусину в карман брюк и, отмахнувшись от настойчивых приглашений Ханны пойти на завтрак, выскользнула за дверь. Уже выбегая из общежития вспомнила, что забыла крысу-Тивадая в комнате, но возвращаться не стала. Пусть отдыхает, потом с ним всё обсудим.

Дверь в кабинет Иштвана была приоткрыта, и я, внезапно оробев, постучалась.

– Василиса? – донесся до меня его удивлённый голос, – что-то случилось? Заходи.

– Ничего себе, – вырвался у меня удивлённый возглас, – как вы поняли, что это я?

Иштван стоял у книжного шкафа, держа в руках увесистый том. При виде меня он чуть наклонил голову и поднял бровь, и до меня с запозданием дошло.

– Ах да… вы же дракон…

Упоминание о драконе опять напомнило о давешнем сне. Я раскраснелась, смешалась и, рассердившись сама на себя, выпалила:

– К нам ночью вломился посторонний!

Ироническое выражение мигом исчезло с лица Иштвана. Он закрыл книгу и серьёзно спросил:

– Посторонний? Хотите сказать, кому-то удалось обойти защиту дормиториев? Расскажите подробнее.

Сбиваясь и запинаясь под пристальным взглядом Алдериана, я в красках описала наши с Тивадаем приключения в гостиной. Иштван выслушал меня очень внимательно, ни разу не перебив. Когда я закончила рассказ, он уточнил:

– Вы сказали, что была использована запретная магия?

– Тивадай сказал, – ответила я, – сама я в этом ничего не понимаю.

Иштван задумчиво кивнул. Его лицо стало ещё серьёзнее, а глаза вдруг заледенели, словно покрылись слоем инея.

– Благодарю вас за новость, Василиса-тар, – сухо сказал он, – слишком много странного происходит в Академии в последнее время. Я велю немедленно осмотреть гостиную. Вы сказали, что вам удалось сохранить какую-то вещь, принадлежащую ночному гостю?

– Или гостье, – несмело поправила я его. В присутствии Иштвана меня неизменно одолевала невероятная робость, – Тивадай настаивает, что это была «она».

Иштван кивнул и выжидательно посмотрел на меня, мол, и где что?

Я сунула руку в карман и поражённо ахнула:

– Что?! Не может быть!